Текст книги "Сага об эрлинге"

Автор книги: Александр Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

VII

Вскоре до Эрлинга дошли слухи, что Кольбейн уже собрал свое войско и хочет выступить в ближайшие дни. Говорили, что у Кольбейна более сотни воинов.

– Не боюсь я этих людишек, – сказал Эрлинг. – Они все так обленились и разжирели, что едва не падают на ходу. Каждый мой человек стоит десятка этих трусливых баранов.

Торбьёрг сказала:

– И все же я не советую тебе вступать с ними в открытый бой. Никогда не следует идти навстречу желаниям врагов. Я думаю, мы причиним им больший ущерб, если спрячемся в тайном жилище и будем совершать оттуда внезапные набеги.

– Верно ты говоришь, – сказал Эрлинг. – Так мы и сделаем.

Той же ночью Эрлинг и все его люди ушли из Бьёрнарстадира и поднялись на ледник, где у них был снежный дом. С собой они взяли только собак, лошадей и оружие.

Эрлинг сказал:

– Пусть бонды поживятся моим добром: недолго им радоваться этому богатству.

Они построили на леднике еще несколько иглу, так что все смогли свободно разместиться.

Вскоре Кольбейн со своим войском пришел в Бьёрнарстадир. Воины надели доспехи, прокричали боевой клич и ринулись в бой. Они перелезли через вал, ворвались в дом и только тогда поняли, что сражаются с собственной тенью. Кольбейн был очень разгневан, а многие в его войске перепугались. Они решили, что Эрлинг теперь будет появляться в любое время там, где захочет, и мстить им за это нападение. Люди Кольбейна разграбили усадьбу и забрали все добро, какое смогли унести. После этого они поехали на остров Херьольвсей к Одду, сыну Торкеля. Там было много жилых построек. Кольбейн решил оставаться на острове с войском до тех пор, пока не представится возможность сразиться с Эрлингом. Но его людьми овладел такой страх, что многие из них разбежались по домам прежде, чем достигли Херьольвсея.

Эрлинг часто посылал Атангана и Инапалука в Вестрибюгд на разведку. Эти скрелинги умели так тихо и незаметно прокрадываться в селение и так зхорошо запутывали следы, что их почти невозможно было поймать. Они подслушивали разговоры, а потом передавали все Эрлингу. Оба инуита хорошо понимали норвежский язык. Однажды они вернулись с разведки и сказали, что Кольбейн собирается сегодня съездить по-какому-то делу в Альрексстадир и переночует там.

Эрлинг сказал:

– Вот уж поистине добрые вести! Добыча сама просится к нам в руки.

Поздно вечером Эрлинг взял оружие и отправился верхом в Вестрибюгд. С ним поехали сыновья Одда. Они скакали всю ночь и на рассвете добрались до Альрексстадира. Там они спешились и подошли к дому. Кольбейн увидел их издали и велел воинам, которые с ним были, вооружиться и приготовиться к бою.

Он сказал:

– На этот раз мы не будем отступать. Мы уже дали людям достаточно поводов для насмешек, когда напали на пустую усадьбу, но теперь-то Эрлингу вряд ли удастся сбежать.

Они надели тяжелую броню, взяли мечи, копья и щиты и вышли навстречу Эрлингу. Их было пятеро против троих. Кольбейн метнул копье в Торфинна, но тот подставил щит, и копье соскользнуло в сторону. Тогда люди Кольбейна бросились в бой, и началась схватка. Эндриди зарубил одного врага, а Эрлинг ранил другого. Кольбейн ударил Торфинна по щиту с такой силой, что щит раскололся. Вторым ударом Кольбейн отрубил Торфинну два пальца на левой руке. Тогда Торфинн подпрыгнул и ударил Кольбейна обеими ногами в грудь. Кольбейн упал, и Торфинн проткнул его мечом. Люди Кольбейна увидели, что их предводитель убит, и бросились бежать. Эрлинг метнул им вслед копье и попал одному из бегущих между лопаток. Тот сразу упал и умер. Эндриди догнал второго и зарубил его. Эрлинг и его люди не носили брони и поэтому могли бегать гораздо быстрее, чем их противники.

Сразу после боя Эрлинг, Торфинн и Эндриди сели на коней и вернулись к себе на ледник. В этом бою враги Эрлинга потеряли четырех воинов, и еще один получил тяжелую рану. У Эрлинга же не было потерь, если не считать двух пальцев на руке Торфинна. После этой схватки

Эрлинг сочинил такую вису:

Кольбейн приколот

Железом к земле.

С Торфинном воин

Старый недаром

Сражался: срубить

Сумел два сучка

У ясеня битвы. [36]36
  36. Ясень битвы – воин, т. е. Торфинн.


[Закрыть]

Когда весть о гибели Кольбейна дошла до острова Херьольвсей, где находились враги Эрлинга, их всех обуял такой страх, что они больше не решались покидать остров. Они выставили часовых и даже ночью не снимали брони. Своим предводителем они избрали Одда, сына Торкеля. Многие из них были бы рады перейти на сторону Эрлинга, да только не знали, где его искать.

Вскоре после битвы в Альрексстадире Паль священник приказывает снарядить большую парусную лодку. Один из людей Паля спрашивает его, куда они направляются.

Паль отвечает:

– Мы поедем на север, к Нануку конунгу. Быть может, он согласится оказать нам помощь.

– Стоит ли связываться со скрелингами, – говорит работник. – Не лучше ли будет попросить помощи у епископа?

Паль говорит:

– Я хочу использовать все средства, какие у меня есть, прежде чем об этом деле узнают в Аустрибюгде.

В середине лета Паль выходит в море с десятью людьми и спустя три дня прибывает в селение инуитов. Он подносит конунгу богатые подарки и спрашивает, есть ли здесь люди, понимающие норвежский язык.

Нанук говорит:

– Торбьёрг, моя жена, обучила меня языку тунитов. Благодарю тебя за подарки. Они не хуже тех, что ты привозил в прошлый раз. А теперь, если ты хочешь что-нибудь сказать мне, то говори.

Паль сказал:

– Государь, я приехал, чтобы просить вашей помощи. Эрлинг, тот юноша, которого вы захватили в Вестрибюгде еще мальчиком, вернулся в наше селение. Он оказался большим разбойником и очень досаждает нам. Он уже убил многих достойных людей, а мы никак не можем его поймать. Он скрывается где-то на ледниковом плато, но эти места нам совсем не знакомы, и мы опасаемся туда ходить. Мы просим вас, государь, помочь нам изловить этого мятежника.

Нанук сказал:

– На свою беду ушел от нас Нанаут. Он мог бы стать хорошим охотником. Инуиты любили его и считали своим. Но он отверг нашу дружбу и вернулся к своему народу. И вот теперь туниты гоняются за ним, как за бешеным псом. Жаль мне его, но он сам выбрал эту тропу. Уходи прочь, трусливый тунит. Нанук не станет тебе помогать, а самим вам никогда не одолеть Нанаута.

Паль сказал:

– Дело это касается не только нас, государь. Известно ли вам, что собирается делать Эрлинг после того, как расправится со своими врагами в Вестрибюгде? Он хочет поехать на север и изгнать из страны всех инуитов и других скрелингов. Говорят, он поклялся не стричь волос и бороды до тех пор, пока в Гренландии останется хоть один инуит.

Нанук сказал:

– По-моему, ты лжешь, тунит. Зачем Нанауту воевать с нами?

Паль сказал:

– В этом нет ничего удивительного. Ведь вы убили его отца, а у нашего народа есть такой обычай: чтобы отомстить за отца, сын должен убить не только того, кто нанес удар, но и всех его родичей и друзей. Эрлинг же считает, что все скелинги друг другу друзья и родичи. Есть также и другая причина. Чтобы совершать свои разбойные дела, Эрлингу нужна была дружина, а он не знал, как ее собрать. И вот что он придумал: он обещал всем, кто пойдет с ним, что они сначала подчинят себе Вестрибюгд, а потом изгонят из страрны скрелингов и будут одни распоряжаться во всей Гренландии. Многие поверили Эрлингу, и он собрал большое войско. Поэтому теперь ему придется выполнять свои обещания, хочет он того или нет, ведь иначе он потеряет дружину. К несчастью, в нашем селении хватает всякого сброда, так что сила Эрлинга постоянно растет. Сейчас с ним еще можно справиться, но кто знает, что будет после? Мы должны поспешить, если хотим спасти свои народы от больших несчастий.

Нанук долго молчал, а потом сказал:

– Нелегко нам будет бороться с Нанаутом. Ведь он постиг тайны колдовского дела. Сам Иггнануак, великий колдун нашего племени, обучил его всему, что умел сам. Теперь Эрлингу не страшны никакие раны. Однако Нанук знает выход. Если мы убьем всех людей Нанаута, он останется один. а когда человек остается один, он не может прожить долго, даже если он колдун. Вот что я решил: я поеду в твое селение и возьму с собой сорок воинов. Ты покажешь нам этот ледник, где скрывается Нанаут. Тогда мы убьем всех людей Нанаута. За это ты дашь нам столько крашеной одежды, мехов и железного оружия, чтобы хватило каждому человеку в моем племени. Но знай: я согласился не потому, что ты убедил меня, и не потому, что мне захотелось тунитского добра. Нанаут убил двух охотников и украл мою лучшую жену, так что я должен отомстить ему. А теперь уходи, тунит. Мы прибудем в начале зимы.

Паль поблагодарил конунга и отправился в обратный путь. Он пробыл в море три дня и благополучно вернулся в Вестрибюгд. Люди много говорили о его поездке, и некоторые находили странным, что священник вступил в сговор с язычниками.

VIII

Эрлинг узнал о плавании Паля к скрелингам и пришел в ярость.

Он сказал:

– Не ожидал я от него такой подлости, хоть он и поп. Боги покарали меня за нерешительность. Давно надо было уничтожить в Гренландии эту заразу. Поедем сегодня же все вместе и убьем негодяя, который хочет поссорить меня с инуитами!

Люди Эрлинга стали говорить, что у них не поднимется рука на священника. Тогда Торбьёрг сказала Эрлингу:

– Ты должен созвать людей и поговорить с ними начистоту. Лучше пусть те, кому с нами не по пути, уйдут теперь, чем предадут нас после.

Эрлинг сказал:

– Так я и сделаю.

Потом он собрал всю свою дружину и сказал:

– Пришло время открыть вам, кто я и каковы мои намерения. Вы мне все равно что братья, и я не хочу ничего скрывать от нас. Вы должны знать, кто наши главные враги, и для чего мы начали эту войну. Те из вас, кому не по нраву придется то, что я скажу, могут уйти: я никого не стану удерживать. Когда мне было девять или десять зим и я еще жил с отцом в Бьёрнарстадире, мне приснился такой сон. Я увидел, как некий человек с ярко-рыжими, как у меня, волосами и бородой подъехал ко мне в золотой колеснице. Он приветствовал меня сказал: "Вот мы и встретились, Эрлинг, возлюбленный сын мой". Я спросил этого человека: "Кто ты, чужеземец?", потому обликом он был непохож на простых людей. Тот сказал: "Слышал ли ты о Торе, сын?" Я ответил, что мне приходилось о нем слышать. "Теперь ты можешь его видеть, – сказал незнакомец. – Да ты и сам, верно, узнал меня, ведь я твой отец. Слушай меня внимательно, Эрлинг, и запоминай мои слова. В давние времена мне приходилось подолгу жить и в Норвегии, и в стране готов, и в Исландии. Я любил посещать и эту страну. Но вышло так, что люди забыли меня и пошли ложным путем себе на погибель. Тогда мне пришлось покинуть Мидгард [37]37
  37. Мидгард – в скандинавской мифологии срединный мир, населенный людьми.


[Закрыть] и удалиться на небо. Меня долго не видел ни один человек здесь, на земле. И вот я решил вернуться в Срединный мир, и захотелось мне поселиться в Гренландии. Вот уже десять зим, как я здесь. Многие жены в Гренландии родили детей от меня, и ты – первый из них и самый любимый. Норны сулили тебе славную жизнь и великие свершения. Знай же, что тебя ждет. Пройдет немного времени, и ты попадешь в плен и будешь жить у чужого народа восемь зим. Потом ты вернешься сюда и отыщешь своих братьев, моих сыновей. Ты станешь их предводителем и поведешь их к победам и славе. Никто не устоит перед вами. А больше я ничего не скажу тебе, потому что принимать решения и действовать ты должен сам. От тебя одного зависит, останусь ли я здесь или снова удалюсь в Асгард. [38]38
  38. Асгард – обиталище богов – асов в скандинавской мифологии.


[Закрыть] " Тор сказал все это и поскакал прочь, и я обернуться не успел, как он исчез. Теперь, братья, вы узнали кое-что новое не только обо мне, но и о себе. Возможно, кто-то из вас думает, что я лгу. Пусть он встанет и скажет мне об этом, тогда я замолчу и вы не услышите от меня больше ни слова.

Воины сказали, что верят ему и хотят, чтобы он продолжал.

– Одно только странно: как это может быть, что все мы – сыновья Тора. Ведь мы знаем своих отцов, и по каждому видно, что он обликом похож на отца. Да и рыжий из нас ты один.

Эрлинг сказал:

– Я, как и вы, долго не мог этого понять. Но потом мне довелось встретиться с одним мудрым человеком, который объяснил мне, в чем тут дело. В племени инуитов, где я жил в плену, был колдун по имени Иггнануак. Я обучался у него колдовскому делу, и он любил меня, как сына. Однажды я рассказал ему об этом сне и спросил, не сможет ли он его разгадать. Ведь сны подобны кеннингам: снаружи один смысл, внутри – другой. Иггнануак ответил, что знает тайный смысл моего сна. Вот что он сказал. Есть в небе, кроме обычных звезд, еще и другие, непохожие на остальных. Свет их невидим, а сами они черны, и поэтому мало кто из людей знает о них. Только самые мудрые и искусные колдуны могут увидеть такую звезду, когда она вспыхивает в небе. Случается это всего один раз в две или три сотни зим, и на очень короткое время. И вот что еще нужно сказать об этих звездах: они загораются только над одной страной или одним местом, тогда как прочие звезды светят повсюду. Колдуны народа инуитов называют эти звезды "Анга", что значит "дух". [39]39
  39. «Анга», что значит «дух» – анга по-эскимосски – древний предок, понятие, тесно связанное с тотемизмом.


[Закрыть] Там, где загорелась черная звезда, вскоре начинают рождаться люди, непохожие на своих отцов. Одни народы называют таких людей детьми божьими, другие – пророками и святыми, третьи героями, четвертые – разбойниками. Иггнануак сказал, что правильнее называть их «дети звезды». Люди эти отличаются мужеством, великой жаждой славы и беспокойным духом. Они рождены для больших свершений. Народы, в которых они рождаются, из слабых и робких становятся воинственными и непобедимыми. Но горе тому народу, который отвергнет родившихся в нем детей звезды. Такой народ обречен на гибель, или того хуже, на жалкую и бесславную жизнь. Иггнануак сказал мне еще много мудрых слов о черных звездах и тех людях, которые под ними рождаются. Я узнал, что одна из таких звезд вспыхнула пятьсот зим назад над страной, где в то время жили инуиты. Это отсюда далеко на юго-западе. С тех пор дети звезды и их потомки проложили инуитам путь на восток и на север, так что они покорили соседние народы и сумели освоить пустынные северные земли, где до них не жил ни один человек. Потом речи Иггнануака сделались так темны, что я почти перестал их понимать. Тогда я напомнил ему о своем сне. Иггнануак сказал: «Вот что означает твой сон. Рыжебородый бог, которого ты называешь Тором – это Анга, то есть дух, или же черная звезда. Видимо, в давние времена Анга загорелась над страной тунитов, и ваш народ стал великим и славным. Но вскоре потомки героев утратили гордый дух своих предков и стали пугливыми, слабыми и никчемными людьми. Верно ли я сказал, Нанаут?» Нанаутом прозвали меня скрелинги, когда я был у них в плену. Я ответил: да, все это так. Наши предки ходили в далекие морские походы, открывали новые земли и держали соседние народы в великом страхе. Никто не мог устоять перед яростью викингов. Ныне же мы ослабели и обленились, а наше оружие заржавело и покрылось пылью. Иггнануак сказал: «Твой сон открыл мне еще и другое. Перед тем, как ты родился, Анга вспыхнула над Вестрибюгдом. Ты – сын звезды, Нанаут. Когда-нибудь ты покинешь нас и разыщешь в родном селении своих братьев-героев. Вместе вы сможете вернуть народу тунитов былую славу.» Вот что сказал мне Иггнануак. Теперь вам известно, что боги предоставили нам возможность исправить ошибки предков. Наши сила и мужество не должны пропасть даром, как это случилось с викингами прежних времен. В том, что ныне в Норвегии, Исландии и Гренландии совсем не осталось героев, повинны двое: святой Олав конунг [40]40
  40. Святой Олав конунг – король Олав, боровшийся за введение христианства в скандинавских странах.


[Закрыть] и женщина по имени Гулльвейг. [41]41
  41. женщина по имени Гулльвейг – мифологический персонаж, символизирующий жажду золота.


[Закрыть] Ради золота уходили дети звезды в викингские походы, и многие сотни их погибали напрасно. Они растратили впустую тот дух, который вселила в них Анга, потому что хотели лишь одного: награбить побольше добра. Но худшие времена настали, когда Олав конунг и его приспешники сделали христианство законом в северных странах. Не стало викингов, перевелись скальды, и суетны стали сердца людей. Старая вера вселяла в наших предков мужество, новая же развратила и изнежила их. Я не знаю, кто в этом повинен: Христос или попы, но знаю другое: лучше нам не знаться ни с тем, ни с другими. Теперь вы можете сами увидеть, что творят ревнители новой веры. Паль священник поехал к скрелингам и оклеветал меня. Из-за него мне придется воевать с инуитами, а ведь я не держал зла на этот народ и собирался жить с ним в мире. Какие еще подлости должен совершить этот поп, чтобы мы наконец решились сделать с ним то, чего он давно заслуживает? Мне нечего добавить к тому, что я сказал. Пускай теперь каждый из вас сам решит, что для него лучше: остаться со мной или вернуться и служить попам и предателям.

Когда Эрлинг кончил говорить эту речь, в его войске поднялся большой шум. Во многих воинов вселились духи, и они метались, кусали свои щиты и едва не начали сражаться друг с другом, словно все они в один миг стали берсерками. [42]42
  42. Берсерк – воин, которого во время битвы охватывала «боевая ярость». Берсерки считались неуязвимыми.


[Закрыть] А надо сказать, что берсерков в Гренландии прежде никогда не бывало.

Эрлинг вытянул вперед правую руку и произнес заклинание на языке скрелингов. Все сразу успокоились и затихли.

Тогда Бьёрн, сын Торда, сказал:

– Ты, Эрлинг, велел каждому из нас выбирать свой путь. По-моему, тут нечего долго раздумывать. Мы все пойдем за тобой, куда бы ты ни повел нас, и будем вместе до самой смерти.

Все согласились с Бьёрном, и ни один из воинов не покинул Эрлинга. Те, у кого были с собой кресты и распятия, побросали их в кучу и сожгли.

Вечером следующего дня Эрлинг спустился в селение с дюжиной своих лучших воинов. Они пришли на мыс Стейненснес и ворвались в здание у церкви, где жил Паль священник. Паль был дома, и с ним десять человек в полном вооружении.

Когда Паль увидел Эрлинга, он сильно побледнел и сказал:

– Не думал я, что в Вестрибюгде найдется столько людей, готовых поднять руку на святую церковь. Давно надо было мне отказаться от этого прихода.

Эрлинг сказал:

– А по-моему, это место очень тебе подходит. Ведь ты так хорошо умеешь ладить с язычниками.

Тогда Паль приказал своим людям убить Эрлинга. Те ринулись в бой, а Паль попытался улизнуть через запасную дверь. Но Торфинн, сын Одда, схватил его за рясу, втащил обратно в дом и привязал к столбу. Там он и простоял, пока продолжалась схватка. Эрлинг убил двух врагов, а Эндриди и Бьёрн – по одному. Тут остальные увидели, что дело плохо, и решили сдаться. Эрлинг отобрал у них оружие и отпустил по домам. Никто из нападавших не был ранен.

Эрлинг сказал:

– Теперь надо решить, что делать с попом. Думаю, в самый раз будет принести его в жертву Одину. Повесьте-ка его на потолочной балке. Он любит язычников, и такая смерть должна прийтись ему по нраву.

Люди Эрлинга сделали, как он сказал. Потом они пошли к церкви. У нее было каменное основание и деревянный верх.

– Хорошо бы ее сжечь, – сказал Бьёрн. Эрлинг ответил, что не стоит губить понапрасну столько хорошего леса.

– С лесом у нас туговато, а он еще может нам понадобиться.

Тогда они разбили и сожгли всю церковную утварь и все распятия. Торфинн отыскал в кладовой у Паля кожаный мешок, полный золотых монет.

Он принес золото Эрлингу и сказал:

– Гляди-ка, что я нашел у попа в тайнике. Видно, святая церковь недурно платила Палю за его труды. Не удивительно, что он так старался.

Эрлинг взял у Торфинна мешок, заглянул в него и сказал:

– Это большое богатство.

Потом Эрлинг поднял мешок и забросил его далеко в море.

– Ни к чему нам эти кругляшки, – сказал Эрлинг. – Если мы начнем охотиться за ними, то очень скоро не захотим ничего другого и погубим и себя, и то дело, которое начали.

После этого Эрлинг и его люди возвратились в свое тайное убежище на леднике. Эрлинг сложил песнь об убийстве Паля священника. Там были такие слова:

Кресты обратились в прах.

Героям не ведом страх.

Язычником поп сражен,

Их мертвых не встанет он. [43]43
  43. Из мертвых не встанет он – Эрлинг указывает на лживость христианской веры в Воскресение и на свое превосходство – ведь сам-то он умеет воскресать из мертвых.


[Закрыть]

Битва пьяней вина.

Я рассчитался сполна

С тем, кто предать посмел

Тополя бури стрел. [44]44
  44. Тополь бури стрел – воин (здесь – Эрлинг), буря стрел битва.


[Закрыть]

IX

Жил человек по имени Халльвард. Его двор назывался Хольт и находился прямо напротив острова Херьольвсей на Ранга-фьорде. Одд, сын Торкеля, посылал к Халльварду своих людей, когда им нужно было пополнить запасы пищи и корма для лошадей. Все кладовые на острове давно опустели, потому что более ста человек безвыездно находились там все лето, а покинуть остров и отправиться на промысел никто из них не решался.

Вскоре после убийства Паля священника Эрлинг позвал Атангана и Инапалука и сказал:

– Что-то давно мы не получали вестей о тех храбрецах, что укрылись от нас на острове Херьольвсей. Отправляйтесь-ка в Вестрибюгд и попробуйте разузнать о них что-нибудь новое. Было бы хорошо, если бы вам удалось захватить кого-то из них живьем.

В тот же день Атанган и Инапалук спускаются к Ранга-фьорду и идут на запад вдоль побережья. Они прокрадываются во все усадьбы, и везде, где могут, подслушивают разговоры. Так они добираются до Хольта. Инуиты притаились под окном, как обычно, и вскоре услышали, как Халльвард говорит своим людям: "Приготовьте товары, которые я купил для Одда, сына Торкеля. Завтра с утра я ожидаю гостей с острова."

Атанган и Инапалук пошли на берег и спрятались среди больших каменных глыб, которые лежали там повсюду. Они просидели в своем укрытии всю ночь. Утром к берегу причалила лодка с пятью воинами с острова Херьольвсей. Едва они ступили на землю, Атанган и Инапалук вышли из укрытия и метнули в них копья. Один из врагов был убит, а другому копье воткнулось в ногу, так что он упал и не мог подняться. Остальные трое прыгнули в лодку, оттолкнули ее и принялись грести прочь от берега. Инуиты стали стрелять в них из луков и убили двоих, а третьего ранили. Тогда Атанган и Инапалук вплавь догнали лодку и вскочили в нее. Они подплыли к берегу, связали обоих раненых и положили их на дно лодки. После этого инуиты поплыли на восток, к вершине фьорда. Здесь они оставили лодку, взвалили пленников на спины и принесли их Эрлингу. Пленники так ослабели от ран, что не могли говорить.

Эрлинг позвал Торбьёрг и сказал:

– Никто в Гренландии не умеет так хорошо врачевать раны, как ты, сестра. Сейчас нам не обойтись без твоего искусства. Постарайся сделать так, чтобы я мог уже сегодня допросить этих пленников.

Торбьёрг сказала:

– Сначала пускай их обыщут и посмотрят, нет ли у них крестов или распятий, а потом отнесут в отдельное иглу.

Все было тотчас же исполнено. Торбьёрг промыла раны пленников и перевязала их. Потом она спела колдовскую песнь, которая называется Вардлок, и совершила над ранеными языческий обряд, которому научил ее Сигхват, сын Бьёрна. после этого Торбьёрг пришла к Эрлингу и сказала, что сделано все необходимое, и вскоре пленники смогут говорить. Вечером оба раненых встали со своего ложа и сами вышли из иглу. Все были очень удивлены и хвалили искусство Торбьёрг. Пленников привели к Эрлингу. Тот принял их так, словно это были его друзья, и не насмехался над ними, как это обычно делают с пленными врагами.

Он сказал:

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о войске Одда, сына Торкеля. Ничего не бойтесь и говорите все, как есть. Пусть вам будет известно, что я не люблю проливать кровь и убиваю только тех, с кем невозможно договориться по-хорошему.

Пленники сказали, что их зовут Гуннбьёрн и Снорри, и что оба они работники Одда и с малых лет живут на Херьольвсее.

– Сейчас на острове сотня и две дюжины воинов, – сказал Снорри. Одд приказал всем держаться вместе и запретил отлучаться с острова даже на короткое время. По берегу днем и ночью ходят часовые, потому что Одд опасается внезапного нападения. Все люди на Херьольвсее пребывают в большом страхе и мечтают только об одном: как бы продержаться до осени. Осенью сюда должно прийти войско скрелингов, и Одд надеется, что они сумеют разыскать тебя и перебить твою дружину. Сами же островитяне и не помышляют о вылазках. Многим в войске Одда совсем не нравится положение, в которое они попали, и про них не скажешь, что они рвутся в бой. Думаю, на Херьольвсее найдется немало таких, кто был бы рад перейти на твою сторону. Если бы островитяне знали, где ты скрываешься, у тебя очень скоро стало бы больше людей, чем у Одда.

Эрлинг поблагодарил пленников и сказал, что отпускает их и они могут идти, куда хотят. Гуннбьёрн и Снорри сказали, что предпочли бы остаться с Эрлингом.

– Вы, наверно, не знаете, что я и все мои люди оставили христианство и приняли веру предков, – сказал Эрлинг. – Если это вас не остановит, то я буду рад принять вас обоих в свою дружину.

Гуннбьёрн и Снорри сказали, что их никогда особенно не заботили вопросы веры и им все равно, каким богам поклоняться. После этого они поклялись верно служить Эрлингу и стали его дружинниками. Утром Эрлинг велел своим людям готовиться к походу.

Он сказал:

– Враги наши совсем одурели от страха у себя на острове. Пора заставить их немного встряхнуться. Мы отправляемся на Ранга-фьорд, и я надеюсь, что уже завтра станем хозяевами в Западном поселении.

Эрлинг велел забрать все добро и весь скот, которые были у них на леднике. Он сказал, что им больше не придется скрываться и они смогут вернуться в свои дома. Эрлинг и его войско спустились в Вестрибюгд и пришли к Халльварду в Хольт. Когда Халльвард увидел Эрлинга, он позеленел от страха и выронил кувшин с брагой, который был у него в руках.

Эрлинг сказал:

– Что это ты льешь на землю хороший напиток. Он тебе еще понадобится. Прикажи-ка лучше готовить столы для пира: скоро у тебя будет много гостей.

Люди Эрлинга отвели лошадей в стойло и расположились на отдых. В доме уже вовсю шли приготовления к пиру.

Эрлинг позвал Халльварда и сказал:

– Бери лодку и отправляйся на Херьольвсей. Там ты скажешь Одду и его людям, какие гости к тебе пожаловали. И еще передай им, что Эрлинг ни на кого не держит зла и хорошо примет всякого, кто придет к нему с миром. И знай: если ты не выполнишь моего поручения или наговоришь глупостей, я убью всех твоих родных и не оставлю здесь камня на камне.

Халльвард сел в лодку и приплыл на остров. Там он пошел в дом, где находился Одд с большей частью войска, и сказал им все, как велел Эрлинг. Одд был сильно разгневан и запретил людям покидать остров.

– Этот проклятый язычник хочет заманить нас в ловушку, – сказал Одд. – Немногого стоят его обещания. Но ему не удастся меня перехитрить. Мы все останемся здесь и никуда не поедем.

До вечера на Херьольвсее все было спокойно. Люди не решались бежать с острова, пока Одд мог это заметить. Но едва Одд заснул, его воины принялись садиться в лодки. Они отплывали тихо, так что Одд и те люди, которые остались ему верны, ничего не услышали и не проснулись. Перебежчики приплыли к Эрлингу в Хольт и сказали, что у них никогда не было большой охоты воевать с ним, и они давно уже хотели отказаться от этой затеи. Эрлинг спросил, что они теперь намерены делать: разойтись по домам или остаться с ним и сражаться со скрелингами, которые того и гляди пожалуют в Вестрибюгд.

Надо сказать, что эти бонды, которые сбежали от Одда, сына Торкеля, в большинстве своем были люди робкие и совсем не воинственные. Когда они отплывали от острова, то хотели одного: поскорее вернуться домой и мирно вести хозяйство. Однако когда они увидели Эрлинга и услышали его голос, то словно бы в один миг стали храбрецами и захотели остаться в его дружине. Произошло это потому, что у Эрлинга, как уже было сказано, имелось такое свойство: все трусы и лентяи превращались в героев, когда видели его рядом. Недоброжелатели и глупцы могут подумать, что мы рассказываем небылицы об Эрлинге, чтобы представить его более могущественным и великим, чем он был на самом деле. Мы хотим отвести эти упреки, и поэтому передаем все, что известно об Эрлинге, как хорошее, так и плохое. Многое в этой саге написано со слов самого Эрлинга, а остальное рассказали люди, которые хорошо его знали и участвовали в его походах. Поэтому мы должны также сказать и о том, что чудесное свойство Эрлинга превращать слабых людей в отважных воинов проявлялось не везде, а только в двух местах: в Вестрибюгде и в том селении скрелингов, где он жил в плену. Почему это было так, а не иначе, не знают даже самые мудрые люди. И вот, хоть это и покажется кому-то мало похожим на правду, но все люди, приплывшие в Хольт с острова Херьольвсей, сделались дружинниками Эрлинга, и не было среди них ни одного, кто бы поступил иначе. Эрлинг позвал всех к столам, которые накрыли для них люди Халльварда, и они сели пировать. Говорят, что такого пира, как этот, не бывало в Вестрибюгде со времен первых поселенцев.

Утром Эрлинг позвал к себе нескольких воинов, которые лучше других держались на ногах, и сказал:

– Вчера мы неплохо преуспели, и теперь дело за малым. Поедем на Херьольвсей и убьем Одда, сына Торкеля, чтобы он больше не беспокоил меня, подобно гвоздю в башмаке.

Они сели в лодку и поплыли, всего семь человек. В это время Одд проснулся и увидел, что почти все его войско разбежалось, а к острову приближается лодка Эрлинга. Одд не стал терять времени и поспешно отплыл с противоположного берега вместе с теми, кто у него остался. Пока Эрлинг обыскивал остров, Одд успел дойти до устья фьорда. Там он повернул на север и после пяти дней пути прибыл в селение инуитов. Эрлинг был сильно огорчен, когда увидел, что Одд успел сбежать с острова.

Он сказал:

– Жаль, что мы упустили его. Эта хитрая лиса может натворить немало бед.

Потом он вернулся в Хольт и разослал гонцов по всему Западному поселению. Он велел передать бондам, что зовет всех жителей Вестрибюгда собраться на тинг на мысе Стейненснес. Через некоторое время Эрлинг с дружиной поехал на Стейненснес. Там собралось много народу. Люди построили себе землянки и принялись обсуждать дела. На этом тинге произошло много важных событий. Эрлинг каждый день поднимался на скалу, что возвышалась над полем тинга, и говорил большую речь. И всегда выходило так, что бонды соглашались со всем, что он говорил, хотя среди них было немало людей упрямых и несговорчивых. Все были весьма удивлены этим и не могли понять, откуда у Эрлинга столько мудрости и как ему удается каждый день говорить большую речь и при этом не сказать ничего, с чем бы они были несогласны.

Эрлинг повторил бондам все, что сказал своей дружине, когда они еще жили на леднике. Он рассказал о своем сне и о том, как истолковал этот сон Иггнануак колдун. Потом Эрлинг произнес еще много слов о тех несчастьях, что принесли народу христианская вера и жажда золота. Всем так понравилась эта речь, что бонды не стали долго раздумывать и порешили оставить христианство и сделать старую веру законом в Вестрибюгде. На другой день Эрлинг сказал о том, что гренландцы не смогут вернуть себе былую славу и многого добиться, пока страна остается владением норвежских конунгов.