Текст книги "Человек, который шел к счастью. Реквием (СИ)"

Автор книги: Александр Харченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Предупреждение: все персонажи, события, ядерная война и даже Оренбург в тексте вымышлены автором, но некоторым их прототипам не мешало бы задуматься!

Харченко Александр Владимирович

Харченко Александр Владимирович

Человек, который шел к счастью. Реквием

«Человек, который шёл к счастью»

Missa di Requiem b F-dur (Реквием б ля-мажор)

I. Introit (Торжественный выход)

Он жил в славном столичном городе, помнившем традиции хороших семейств. Учился в английской спецшколе, слушал с детства дефицитные виниловые пластинки с записями зарубежных музыкантов; таких не было ни у кого из его одноклассников. За это и за многое другое его били в школе; он не забыл и не простил этих побоев, как умеют не забывать и не прощать люди, сосредоточенные от первых зрелых дней на себе.

Компьютер и проводная связь появились в его доме не раньше, чем у многих, но и не позже; он помнил, что такое экономить место на жёстком диске и переписывать на шуршащие, гнущиеся дискетки поднадоевшую игру, прежде чем поставить новую. Затем пришла эра ФИДО, а вслед за ним проникло в дома и чудо Интернета. Среди друзей нашего героя – бывших школьников, затем студентов – возникло немало блоггеров. Он тоже завёл себе аккаунт в Живом Журнале, и теперь в ответ на вопрос о роде своих занятий гордо сообщал всем интересующимся:

–Блоггер!

Так пока что будем называть его и мы.

Смолоду он прочёл немало книг, интересовался философией Ницше, сверхчеловеком и волей к власти; затем его увлёк космизм Циолковского, затем – магические обряды древних персов и таинственная эстетика нацистских мундиров от "Хуго Босс". Однако он вовремя прозрел; не дубинка блюстителя порядка, но спесь уже занявших удобную экологическую нишу "сверхлюдей" и "успешных лидеров" быстро открыли ему глаза на его подлинное место в социальной иерархии. Его погнали пинками с придуманного пьедестала – вниз, вниз, вниз... Останавливаться среди быдла, избивавшего его в школе, ему тоже не хотелось. Тогда он решил было искупить грехи черни и стать Христом, но и это не удалось ему; поучений никто не хотел слушать, а ниша сверхъестественного могущества была полностью занята либо неведомым и грозным Богом, либо вполне реальными липкими и скользкими субчиками, предоставляющими населению различные услуги эзотерического характера. Новые учителя спиритуальной мудрости были не востребованы, а путь к статусу учителя лежал через традиционный крест, принявший, впрочем, несколько иной характер вследствие общего смягчения нравов. Для жульничества же на этом поприще требовались смелость и презрение к людям, а наш блоггер не был богат ни тем, ни другим. Он был умным мальчиком, и с этого времени достаточно многое понял.

Тогда он начал стремительно леветь. Для начала, он стал агностиком, ибо быть атеистом было немодно и опасно, а веровать ему не хотелось, тем более что Творец уже один раз подвёл его, забыв поднять его над толпой до своего уровня. Кроме того, агностицизм и терпимость были краеугольными камнями того, что он считал "модерновым" отношением к жизни. В его лексиконе появились слова "демократия", "равенство" и "справедливость". Применялись эти слова в самом разном контексте, но наш блоггер никогда не забывал, что "равенство" уже привело к тому, что его избивали в школе, а "демократия" лишила его родителей заслуженно высокого общественного статуса в СССР. Он много писал о "тоталитаризме", пламенно спорил с коммунистами. убеждая их, что "никакого пролетариата давно уже не осталось" и что те, кого принято называть "народом", – не более чем стадо тупого, необразованного быдла, заинтересованного только в собственном брюхе и готового поддержать самые опасные и нелепые выходки правительства. Поскольку это было оскорбительно похоже на правду, у блоггера нашлось много последователей. Он стал популярен, и многие люди последовали за ним. Сбылась его мечта: теперь он мог учить, и ученики стремились подражать ему!

–Мы, подлинные левые силы XXI столетия, должны идти в ногу с модерном, должны противостоять консерватизму и архаике любой ценой! – говорил и писал он, подразумевая под "архаикой" те миллионы людей, которые не очнулись ещё от многовековой спячки и мечтали только о том, чтобы их хоть ненадолго оставили в покое. – Мы должны дать бой тоталитаризму и угнетению, поддержав прогрессивные силы, всегда и во всём любой ценой стремящиеся на Запад!

II. Kyrie eleison! (Господи, помилуй!)

Он сам тоже стремился на Запад – уже давно, всю сознательную жизнь. Когда ему было четырнадцать лет, родители взяли его в туристическую поездку в итальянский город Римини. Они ездили по Италии, ходили по старинным улочкам и древним музеям, загорали на пляже у ласковой лазурной Адриатики, глядя, как переваливаются вдали на волне низкие приземистые силуэты боевых кораблей, патрулирующих берега Европы. Однажды он вышел из гостиницы, пока родители ещё спали. Улочка старинного города была залита утренней негой и ласковым солнечным светом, из только что открывшейся кофейни при гостинице дивно пахло свежевыпеченными круассанами. Он взял круассан с маслом, выпил чашку кофе и долго сидел, наслаждаясь бризом, теплом, сытостью, и милые девчонки в лёгких платьицах улыбались ему, бегая туда-сюда по мощёной улице среди обшарпанных трёхэтажных домишек.

Впоследствии он вспоминал эту сцену много раз, когда в России ему приходилось давиться по утрам поддельным растворимым кофе, разглядывая сквозь толстые двойные витрины череду закутанных в пуховики мрачных людей, месивших грязно-коричневую декабрьскую слякоть. Русское поддельное масло и чёрствый позавчерашний круассан с пригорелой коркой, пропахший запахом моментальных дрожжей, становились у него колом в горле до тех пор, пока он не стал содрогаться от омерзения при одной мысли о жире. Тогда он придумал себе здоровую пищу и здоровую жизнь – начал ходить в тренажёрку, бегал по слякоти, расталкивая толпу и поднимая грязные брызги, ел только овощи и фрукты, а мясо брал австралийское и ел небольшими кусочками три раза в неделю, наслаждаясь вкусом. Санкции подкосили эту жизнь, и он вновь с омерзением стал есть российское мясо и масло, выбирая, где мог, проверенных поставщиков. Еда, которой он вынужден был питаться, стала в его глазах символом несвободы, а давний вкус круассана во рту превратился в маяк, ведущий к подлинной цели всю его жизнь.

К сожалению или к счастью для себя, он был достаточно умён. Родители выделяли ему щедрое содержание, но ни образование, ни опыт не позволяли ему рассчитывать на Западе на престижную работу – а о том, что такое непрестижная работа для иммигрантов, он знал, хотя и не любил упоминать. Конечно, можно было бы заварить какую-нибудь авантюрку, разбогатеть на ней и смыться, но с каждым днём круг тех, кому подобные авантюры были позволены, всё сужался и сужался, приводя тех, кто ещё не успел себе наворовать на безбедную жизнь, в сомнительное для людей этого круга состояние революционного протеста. Первые же начавшиеся протесты блоггер радостно поддержал, но, увидев, как мало народ заинтересован в новом расширении статуса воров и убийц в законе на самый широкий круг желающих, постепенно поутих. Его заметки, полные в прошлом обличительного пафоса и хмельных идей, постепенно обрели брюзгливый тон и стали состоять главным образом из поучений, густо смешанных с нытьём.

–Одобрямсают! – говорил он, имея в виду народ, забывший поддержать возвращение к тем временам, когда его родители и он сам могли бы рассчитывать на большой кусок общественного блага. И тут же, вспоминая, что сейчас-то он обездолен и отделён от кормушки крепкой стеной, принимался расписывать страдания того самого народа, который обвинял в бездействии: – На попов последнее отдают, а люди без штанов ходят! Дорог нет, пенсии не платят, в мэрии воруют, чеченцы на улицах – беспредел! Хоть бы Запад вмешался и положил конец этой адской камарилье!

Шансы на вмешательство Запада в дела его страны, с точки зрения блоггера, возрастали с каждым днём. Россия вела себя непредсказуемо; не менее непредсказуемыми и агрессивными становились и другие политические силы, выросшие на развалинах неугодных западному миру режимов. Продолжаться до бесконечности это не могло; что-то должно было случиться. Блоггер, как и многие другие, недоумевал по этому поводу в своих публичных статьях:

–Не понимаю, почему медлит Запад? У России нет ни оружия, ни политической воли, чтобы остановить неизбежную победу модерна! Атомное оружие? Не смешите меня, у России его не осталось! Да и кто применит оружие против городов, где лежат их деньги, где учатся и отдыхают их дети?! Западные войска придут в Россию, как к себе домой, предадут трибуналу наших продажных лидеров и освободят страну во имя подлинной демократии! Тогда-то мы, современные левые модернисты двадцать первого столетия, и скажем своё слово к народу о будущем нашего мира!

Однажды его прогнозы, казалось, начали сбываться. У престарелой королевы, продолжавшей считать, что она властвует всем западным миром. родился то ли внук, то ли правнук – розовенький херувимчик, получивший сразу же титул наследного принца и другие демокретические привилегии. Будущая хозяйка Белого дома и Первая Леди западного мира, приехавшая на торжества по случаю рождения нового существа в короне, довольно резко высказалась о родине нашего блоггера:

–Или они научатся подчиняться, или они научатся умирать!

Эта фраза, как, впрочем, и сам факт рождения престолонаследника, вызвала бурное ликование среди тех, кто окружал нашего героя в жизни. Многие вывесили в блогах счётчики, отсчитывающие дни и часы до неизбежного вторжения в Россию демократических сил, несущих на своих бомбах уничтожение и погибель всяческой архаике. Но сменялись дни, потом годы, слова остались словами, руины государств продолжали полыхать, а наш блоггер, давясь от русского жира, потерял всякую надежду на спасение. Он начал было откладывать деньги на переезд в западный рай, но тут ударил крымский кризис, и все сбережения сгорели. Кампания "Народ против аннексии Крыма", поддержанная блоггером, в народе потерпела крах, а коллега нашего героя, знаменитый блоггер-коммунист из Самары (сам относившийся к событиям вокруг Крыма и Украины с крайним скепсисом), посвятил этой кампании разоблачительный пост, где, в частности, раскритиковал нашего искателя истины в самой резкой и доступной форме.

–А вы, батенька мой, дерьмо! – написал он нашему герою лично, и, чтобы не показаться голословным злопыхателем, тотчас же объяснил, почему именно он так считает.

С тех пор блоггер вывел для себя ещё одну максиму: всякий порядочный левый должен быть не только западником, но и антикоммунистом!

Народ не знал его, а те, кто знал, начинали ненавидеть. Но он чётко выстроил дистанцию и перспективу между собой и теми, кто мог повлиять на его мировоззрение или хотя бы на его душевный покой. Они были где-то там, снизу, а он спасал их силой своей мысли. Он нёс им просветление и отражал свет солнца – ведь в его картине мира солнце, доброе, как улыбка королевы Запада, по утрам вставало на западе, лаская улочки древних городов и нежное море за полосой песка, придавая особую теплоту и мягкость аромату свежевыпеченных круассанов и хорошего крепкого кофе.

III. Sequentia (События)

IIIa. Dies irae (День гнева)

Избрание Первой Леди на высшую в западном мире исполнительную должность было предрешено и предначертано на скрижалях теми, кто и в самом деле облечён правом принимать решения к пользе Запада. Ещё не начался подсчёт голосов на избирательных участках, а политики всего мира уже присылали ей поздравления, блоггеры и журналисты наперебой изощрялись в славословиях ей, а её оппонента, мрачного и дурно воспитанного хулигана, имевшего хорошее представление только о собственном кармане и о карманах своих хозяев, мешали с грязью тысячей самых изощрённых способов. Кандидат от "левых" и "социалистов", собравший вокруг себя голоса протестующей молодёжи, торжественно отдал их Первой Леди, хранительнице модерна и высоких идеалов, чтобы не допустить её оппонента до власти. Все оппоненты, способные хоть в малейшей степени повредить карьере Первой Леди, были физически уничтожены – во славу ценностей модерна, ради противостояния архаическим чаяниям скверно одетых толп. Спектакль был сыгран, как по нотам! И всё-таки совершенства в мире нет; доверившись могучей машине политической пропаганды, организаторы выборов допустили на них международных наблюдателей, ибо "прозрачность" избирательной системы декларировалась как одна из высших ценностей западного общества. И на глазах у наблюдателей вдруг случился ничтожный, но непростительный конфуз: с крошечным перевесом оппонент Первой Леди выиграл у неё гонку за кресло номинального властителя!

Скандал разразился неописуемый! Выборы попытались отменить, пользуясь, между прочим, и тем предлогом, что новый президент является "ставленником России"; смехотворность этого обвинения, между прочим, не помешала русским патриотам и любителям хулиганов ликовать по нескольку дней. Кандидат от "социалистов" открыто призвал свой протестный электорат к восстаниям и требованию перевыборов с одним, правильным кандидатом. В подвалах и катакомбах на Ближнем Востоке сидели мрачные бородачи, представлявшие самые архаические и разрушительные для Запада силы; они прекрасно понимали, что против модерна, борьба за который была смыслом политической жизни Первой Леди, у них есть немало шансов, а вот в столкновении с западной архаикой, которую представлял выигравший претендент, у их собственной архаики слишком мало денег и патронов, чтобы не только победить, но и просто выжить...

Однако же выборы есть выборы, и новый президент принёс в положенное время присягу на верность флагу и конституции. Он как-то некрасиво пытался набрать популярность в стране, с ходу отказался от почётного права шествовать на открытии традиционного парада меньшинств (этим правом тотчас же воспользовалась его проигравшая соперница), закрыл бесплатное здравоохранение и, не глядя, подмахнул закон, делавший рабочую неделю для мигрантов нелимитированной. Он привлёк к себе военных, священников и мелких бизнесменов, пообещав государственную поддержку в наведении порядка этим слоям населения, каждый из которых выражает в порядке максимальную заинтересованность. Потом он поехал в Балтимор, смотрел там бейсбол, пил пиво, и там, в Балтиморе, его застрелил из крупнокалиберной винтовки "Мак-Миллан" какой-то активист из Бруклина, носивший бандану с шестицветной радугой и латексные сетчатые колготки.

В истории страны это не стало особенной новостью – президентов здесь убивали регулярно, пачками. Но Первая Леди, после нескольких манипуляций занявшая-таки руководящий пост, внезапно созвала пресс-конференцию, на которой представила два конверта с доказательствами, что в деле об убийстве президента имеется ясно выраженный "русский след", иначе говоря – что президент был убит по прямому приказу, исходившему из Кремля. Генеральный секретарь НАТО призвал весь мир сплотиться для окончательного и последнего отражения русской угрозы, Россию исключили из состава Совета Безопасности ООН, а потом и из ООН как таковой, и западный мир предъявил стране, обвинённой в преступлениях, ультиматум, ни один пункт которого русские власти не могли, не хотели и не собирались выполнять.

Рейтинг Первой Леди поднялся в этот миг до небес – не только в глазах западного сообщества, но и во мнении всех непримиримых борцов с архаикой по другую сторону прочерченной линии фронта, к которым, конечно же, относился и наш блоггер.

IIIb. Liber scriptus proferetur (Книга открывается)

Предсказания дальнейших действий, сделанные с "демократической" стороны не только людьми, по статусу и образу жизни подобными герою нашего рассказа, но и многими серьёзными аналитиками, основывались на том, что в случае подобного демарша Россию ждёт раскол. Так уже случилось в нескольких странах, не маленьких и неплохо вооружённых, где Запад твёрдой рукой брался насаждать свои ценности, борясь с архаическими традициями не подчиняющихся западной мудрости спесивых царьков. В России многие и в самом деле готовы были действовать по тому же сценарию – сдать неугодных лидеров Западу и бежать куда глаза глядят, спасая свою шкуру. Возможности и последствия такого развития событий тоже были хорошо известны. Потому-то у тех, кому в случае победы западной демократии суждено было болтаться в петле, был готов на случай этого сценария ожидаемо простой и совершенно бесчеловечный план. Ради того, чтобы продлить своё существование, они готовы были пожертвовать всем; и они принесли эту жертву.

Начали они с того, что отказались даже рассматривать предъявленный ультитматум. Кроме того, представитель МИД назвал ООН "бессмысленной марионеткой" и пригрозил, что Россия создаст свою собственную организацию для обеспечения международной безопасности. Многие, в том числе и наш герой, встретили это заявление улюлюканьем и хохотом, но народ, ещё не знавший, что его ждёт, привычно выразил этой демонстрации пустой силы так ненавистный блоггеру "одобрямс".

Одновременно с этим во все воинские части страны поступил приказ, начинавший тайное перемещение войск и арсеналов по заранее разработанному плану. Скрыть такие перемещения было невозможно, поэтому его сделали тайным с помощью иного способа – замаскировав под полицейские действия, необходимые для подавления возможных народных возмущений. Несколько колонн с боевой техникой и припасами были сознательно принесены в жертву этому плану, отвлекая на себя неизбежный первый удар Запада.

Получив отказ в ультиматуме и узнав о беспокойстве среди политиков России, лидеры западного мира вздохнули с облегчением. Первый этап плана сработал как нужно; на очереди был второй, призванный консолидировать элиты общества модерна и показать всем странам второй и третьей руки, как опасно бросать хоть в чём-нибудь вызов могуществу союзников и нанимателей Первой Леди. На очереди был второй этап – силовой.

IIIc. Stupebit et natura (Застынет вся природа)

Ровно в полночь по западноевропейскому времени в Брюсселе началась пресс-конференция генерального секретаря НАТО, призвавшего весь мир сплотиться для отражения русского варварства. В это же время подводные лодки и корабли альянса нанесли удары крылатыми ракетами и авиацией по десяткам военных кораблей России на море и в главных военных портах – Владивостоке, Севастополе, Мурманске, Калининграде. Вслед за кораблями пришла очередь военной инфраструктуры; бомбардировщики, взлетавшие с аэродромов Ыспарты и Хайфы, обрушили груз высокоточных бомб на Севастополь; штурмовые самолёты, взлетевшие из-под Кракова, раздолбили в щепы большую колонну военной техники, вытягивавшуюся из Беларуси под Смоленск. Данные аэроразведки подтвердили, что колонна содержала грузы, необходимые для широкомасштабной полицейской операции. Это была одна из тех групп, которыми по плану российского командования следовало пожертвовать.

К утру участь Севастополя разделил и Калининград. Сценарий дальнейших действий был до секунды проработан на командно-штабных играх. В случае, если бы всё продолжало идти как идёт, и Россия упала бы в пламя долгожданного мятежа, миротворцы НАТО могли бы отступить, ограничившись гуманитарными и бомбардировочными миссиями. Среди стратегов западного мира не было наивных людей, разделявших убеждения нашего блоггера, что Россию можно безопасно оккупировать и взять под контроль ради каких-то там идеалов. Политическое поражение и признание военной недееспособности страны новым правительством – это была задача-максимум для тех, кто планировал операцию НАТО.

В случае же, если бы хоть одна российская воинская часть, хоть одна единица военной техники пересекла границу любой из соседних стран, для демонстрации политической воли Запада перед стратегами поставлена была задача ограниченного применения тактического ядерного оружия. Планировалось показать этим всему миру, что в современных условиях само наличие атомной бомбы не значит ничего, что это всего лишь страшилка из прошлого. Все военные расчёты сходились на том, что уничтожение нескольких баз тактическими боеголовками не приведёт к полномасштабному ядерному конфликту, так как ни одна держава мира не готова будет к его последствиям. Политикам нужна была очередная убедительная победа, а не затяжная война, в которую никто не хотел ввязываться.

Стратеги не учитывали при этом того простого факта, что иногда единственной защитой обречённых является нападение.

IIId. Rex tremendae majestatis (Царь величественной силы)

Никто не объявлял никому никакой войны, рейсы из аэропортов вылетали на Запад по расписанию, но наш блоггер был умным человеком и чувствовал, что прежний режим не сдастся так легко. Он боялся всего и разом: призыва в армию, экономической блокады, резкого ухудшения ситуации со своими любимыми продуктами. Поэтому, услышав об ультиматуме, он не просто блаженно улыбнулся, но и поставил себе отметку: пора действовать! Запах кофе и круассанов на пропитанной утренним солнцем улочке манил его вдаль. Так из блоггера он превратился в беглеца.

Начал он с того, что одолжил небольшую сумму у каждого из друзей; вышло несколько десятков тысяч евро. Затем обменял собственные сбережения на валюту, занял микрокредиты в паре киосков – сумма получалась внушительная! В очередях, на улицах обсуждали ультиматум, называли российского президента "молодцом" и были уверены, что он высокомерно отвергнет всякое враждебное предложение. Блоггер слушал это и улыбался – он знал или считал, что знает, как именно варится супчик на кухне мировой политики. У России просто нечем отбиться! Пора сдаваться, пора! Нельзя до бесконечности жить блефом. Но, пока агония продолжается, лучше быть где-нибудь подальше от издыхающего зверя...

Он купил билет до Римини, приехал в аэропорт за три часа до рейса. На паспортном контроле его любезно встретили и столь же любезно препроводили в стерильную зону, в зал ожидания. Никто не останавливал его, не приставал, не пытался воззвать к его патриотизму – на что он втайне надеялся, продолжая в душе считать себя искупителем грехов человечества. Но к нему относились как к простому пассажиру, и никто не знал, какой клубок чувств и мыслей обуревал душу беглеца в миг расставания с родиной. Преобладающим среди этих чувств было, конечно, злорадство. Он так хотел представить себе рожи таможенных чиновников и паспортных контролёров, стоящих на слушании собственного дела перед неизбежной в будущем люстрационной комиссией!

В полночь он сидел в зале и слушал пресс-конференцию генерального секретаря НАТО. Всё шло по плану, предвиденному, предвыстраданному им и такими, как он, ещё много лет назад. Россия была теперь обречена, как были обречены до неё многие другие архаические режимы, покорившиеся неизбежному торжеству модерна. Торжественность момента проникла в его душу, и он, слушая новости, запел вполголоса гимн, прославлявший мудрую королеву Запада и её правление. Потом объявили посадку в самолёт. На прощание он залез в Интернет и прочёл там заметку самарского блоггера-коммуниста, начинавшуюся со слов:

"Бесполезно искать в мире правды, и в нынешней ситуации нельзя ждать добра ни от наших, ни от западных правителей. Все, кто правит сейчас миром, не более чем марионетки в руках спрута, сдавившего Землю в своих гибельных объятиях!"

Усмехнувшись наивности своего давнего оппонента, он выключил планшет и прошёл в самолёт, на посадку.

IIIe. Quaerens me sedisti lassus (В поисках меня изнемогая)

Удар был нанесён, но с несколько неожиданной стороны. Бравая эскадрилья латвийских ВВС, прорвавшись с базы в Клайпеде, скинула ночью свой бомбовый груз на пригороды Санкт-Петербурга, убив тридцать и ранив две сотни человек. Ответный удар по авиабазе в Клайпеде стёр её с лица земли. Тогда авиация НАТО заработала систематически, вылет за вылетом, бомбя не только военные объекты, но и транспортные узлы, аэропорты, мосты... Блоггеру повезло: его самолёт успел подняться в воздух до начала бомбёжек, да и аэропорт, из которого он вылетал, всё ещё находился в относительно безопасной зоне.

Тогда руководство НАТО решило применить ядерное оружие, чтобы показать русскому медведю границы приличия. На всякий случай ядерные арсеналы стратегической ударной триады были приведены в полную готовность. Не следовало исключать, что русские могли потерять всякое чувство реальности и начать готовиться к применению стратегического ядерного оружия; чтобы предотвратить подобную опасность, следовало быть готовыми к немедленному нанесению удара по арсеналам России – на этот удар у НАТО оставалось, по расчётам, не менее двенадцати минут.

Расчёты эти оказались ошибочными. В России хорошо понимали расклад сил и поэтому сделали НАТО и странам Запада последнее предупреждение. Новая ошибка: предупреждение было принято за простой дипломатический демарш, одновременно неизбежный и бессмысленный. В пять часов утра три подводных лодки выпустили крылатые ракеты "Трайдент" по группировкам боевой техники у прибалтийских границ, в Беларуси и в Крыму; всё это были группировки, точно так же обречённые на заклание, как и разбомбленные ночью колонны боевой техники.

Ещё не угасли первые вспышки над русской землёй, как главнокомандующий отдал ответный приказ – применить ядерное оружие! Все арсеналы межконтинентальных ракет, уже приведённые заранее в полную боеготовность, разом вывалили свой смертоносный груз в зимние небеса. Менее десяти процентов ракет было уничтожено на старте или в шахтах натовским ответным огнём; ещё примерно пятнадцать процентов не взлетели по техническим проблемам. Одновременно с этим в войска, снабжённые тактическим и оперативно-тактическим ядерным оружием, поступил приказ, разрешающий применить его на усмотрение командования отдельных частей, для поражения любых целей под флагом или на территории противника.

В распоряжении Запада были прекрасные арсеналы самых современных средств борьбы с атомной атакой. Все эти средства были задействованы точно и в срок, и все они оказались эффективными. Большая часть русских бомб, пришедшихся на первый залп, была сбита на траектории подлёта; до целей в западном мире долетели из этого залпа только восемьсот тридцать четыре боеголовки, общей ударной мощностью около пятисот мегатонн тротила.

Вслед им на цели Европы, Америки и даже Австралии беспорядочно обрушились удары различных тактических снарядов, добавивших немного к общей мощности, но сверх меры – к панике и ужасу, охватившим мир. Мгновенно разрушены были Франкфурт, Рим, Брюссель, Лиссабон... Франция заявила на весь мир о своём нейтралитете – и Францию не тронули, но паника началась и там. Больше всех досталось почему-то Хайфе – в неё всадили тридцать семь снарядов. Премьер-министр Израиля, проигнорировавший в своё время требование своего древнего и мудрого народа не путаться с НАТО и привыкший видеть опасность для своей страны только в немытых арабских террористах с тротиловыми шашками, сидел теперь в дрожащем от взрывов бункере и придумывал планы возмездия. Он по-прежнему искренне считал, что его страна пользуется неким иммунитетом от неприятностей на международной арене, какие бы действия она ни предпринимала.

К семи часам утра западный мир был разрушен. Очередь оставалась за неизбежным ударом возмездия, который должен был покончить и с существованием России.

IV. Sanctus (Святой)

Беглец с комфортом летел в самолёте, ничего не зная об этих событиях. Ему виделся рассвет на весенней улочке, запах круассанов дразнил обоняние. В полёте ему предложили еду, вонючую и пакостную, какой она обычно и бывает на российских авиалиниях; он отверг эту еду, как смертный грех. Потом вдруг машина заложила долгий и крутой вираж влево. Вспыхнуло табло "Пристегните привязные ремни", а вошедшие в салон стюардессы попросили пассажиров также опустить шторки на иллюминаторах.

Тогда он испугался, ни испугался, как обычно в своей жизни, не того, чего следовало бы бояться. Он испугался, что за ним, летящим навстречу красивой жизни, круассанам и кофе, навстречу модерну и торжеству Запада, не желавший отпускать его без искупительной жертвы российский режим послал внезапно истребители, чтобы принудить его самолёт сесть или повернуть обратно. Он осторожно приоткрыл шторку, но не увидел ничего, кроме огней и каких-то неясных разводов внизу. Тогда ему представилось, что истребители, посланные его сбить, натовские, что они не пропустят российский самолёт, пока Россия не примет ультиматум. У него заныло под ложечкой. Не оттого ли были так любезны пограничники, так быстры и вежливы сотрудники аэропорта на контроле! Они знали, что ему не удастся улететь! Они смеялись над ним! Он стиснул кулаки на поручнях сиденья; потом, подозвав стюардессу, спросил, скоро ли они прилетят в Римини.

Стюардесса, явно сама взволнованная предосторожностями, поколебалась секунду, а потом сказала ему, что самолёт летит по расписанию, что скоро рассвет на этой высоте, а повороты и крены вызваны тем, что рейс обходит зону турбулентности. Она также спросила, не принести ли ему воды. Он попросил томатного сока, выпил стакан и заснул, утомившись от переживаний предыдущего дня. Во сне он ощущал, как самолёт ещё несколько раз делал повороты туда и сюда, и проснулся оттого, что машина заходила на посадку, что всех попросили открыть иллюминаторы и пристегнуться.

Снаружи стояли едва намеченные, слабые сумерки. Самолёт шёл на снижение сквозь тонкие облака, протыкая слой за слоем, и беглец вновь почувствовал смутное беспокойство. Только бы пройти благополучно паспортный контроль на въезде! И тогда – тогда Запад ждёт его... Он нащупал загранпаспорт, проверил визу, полученную три года назад, пересмотрел все документы. Всё было в порядке. Машина покачалась над облаками и, пробив последний слой тумана, коснулась земли. У земли было ещё темно и, по всей видимости, холодно. По крылу мели струйки позёмки. Он никогда не думал, что в Римини тоже бывает снег!

Самолёт откатился далеко от полосы, но трап почему-то не подавали. Потом что-то хлопнуло, в салон ворвался холодный воздух, и стюардессы принялись объяснять наперебой, что покидать машину по техническим причинам придётся по надувному трапу. Для этого следовало снять ботинки. Недовольный задержкой, он протиснулся на морозец, снял туфли и съехал на мёрзлое, курящееся позёмкой лётное поле. Пока он переобувался, хмурый стюард и трое людей в плотных куртках со светоотражающими жилетами отвели его в сторону, к другим людям, молча ожидавшим своей участи у длинного и широкого автобуса. Беглец наконец-то осмотрелся – и не смог сдержать крика ужаса; на приземистом здании аэровокзала поодаль сияла неоновая надпись: "ОРЕНБУРГ".