Текст книги "Развенчанные мифы о Жукове. Невский пятачок (сборник)"

Автор книги: Александр Модестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

«Танковая группа Гопнера, авангарды которой обессилены и устали, лишь незначительно продвинулась в направлении Ленинграда» (12 июля).

«Направление танковой группы Гопнера остановлено. Русские войска сражаются, как и прежде, с ожесточением» (15 июля).

«Главком (фельдмаршал фон Браухич) вернулся из штаба группы армий «Север» и сообщил: «Боевой состав наших соединений резко сократился» (17 июля).

Теперь рассмотрим, что происходило на западном и на юго-западном направлениях. Группа армий «Центр» быстро продвигалась по территории Белоруссии. 28 июня был захвачен Минск, были окружены значительные группировки наших войск. Но, по мере наступления немецких армий на восток, нарастало сопротивление наших даже окружённых войск. Гальдер пишет в своём дневнике: «Упорное сопротивление, которое оказывают русские, удерживая свои позиции даже в тех случаях, когда им грозит опасность окружения. Оказывая упорное сопротивление, противник не только нёс значительные потери в технике и оставлял пленных, но терял много во время отчаянных попыток вырваться из окружения. Воля русского народа к борьбе не сломлена. Факты сопротивления режиму неизвестны». Как видно из последней фразы, Гитлер очень надеялся, что, недовольный сталинским режимом, советский народ не окажет серьёзного сопротивления немцам. Но народом двигала не любовь к Сталину, а любовь к Родине. Особенно ожесточённые бои развернулись в районе Смоленска. Бои у Смоленска продолжались около месяца. Немцы потеряли около 250 тысяч и 30 июля были вынуждены перейти к обороне. Действия группы «Юг» были ещё более скромными. Киевская группировка наших войск не была разгромлена, и по мере продвижения группы «Центр» всё больше обнажался её правый фланг, удар по которому мощной киевской группировкой мог привести к полной катастрофе всю группу «Центр». Поэтому Гитлер, вопреки мнениям многих его генералов, прекращает наступление на Москву. Лееб получает дополнительное подкрепление. Группа «Центр» совместно с группой «Юг» выступают против киевской группировки. В результате их совместных действий киевская группировка разгромлена, у нас большие потери убитыми, утонувшими в Днепре, ранеными и попавшими в плен. Успехи гитлеровцев значительные, но по плану «Барбаросса» они уже должны были захватить Ленинград и Москву.

Наступлению немцев на Ленинград помешали два наших контрудара: 10 июля – 7 августа под Сольцами и 8–23 августа под Старой Руссой, проведенные войсками Северо-Западного фронта. И хотя оба этих удара были отражены немцами с большими потерями для наших войск, план молниеносной войны рухнул. Леебу не только не удалось взять до 21 июля Ленинград, но не удалось ни окружить, ни уничтожить наши части на дальних подступах к Ленинграду. С боями они отошли и заняли позиции в оборудованных укрепрайонах пригородов Ленинграда.

28 августа Балтийский флот прорвался из осаждённого Таллина. Часть его кораблей разместилась в военно-морской крепости Кронштадт, большая часть в Ленинграде на Неве. У немцев хорошо работала разведка, и они понимали, что теперь, к началу сентября, Ленинград уже не был, как это было в июле, беззащитным городом, а стал хорошо укреплённой крепостью, штурм которой потребует много сил и времени.

Это и был первый шаг к поражению Германии в войне с СССР. Гитлеру срочно приходится менять план войны. Гот пишет, что уже «в конце июня ставится задача окружить Ленинград и соединиться с финнами». Гитлер в середине августа принимает предварительное решение: не штурмовать Ленинград, а окружить его кольцом блокады. 16 августа немцы захватили Новгород, 20 августа взяли Чудово, перерезав железную дорогу Москва-Ленинград. 25 августа пала Любань, 29 августа – Тосно, 31 августа – Мга, и немцы, перерезав последнюю железную дорогу, из связывающих Ленинград с «большой» землёй, вышли на левый берег Невы. Взяв 7 сентября Синявино, а 8 сентября город Шлиссельбург (не удалось захватить только находившуюся на острове крепость Шлиссельбург, которая выстояла до конца блокады), немцы, захватив левый берег Невы от устья реки Тосны до Ладожского озера, замкнули кольцо блокады, осталась только связь с Большой землёй через Ладожское озеро. Окончательное решение не штурмовать Ленинград Гитлер принял после нашего контрнаступления под Ельней под руководством Жукова. Наступление началось 30 августа, 6 сентября была освобождена Ельня, враг был отброшен на 40–45 километров. О наших потерях, как всегда, Жуков скромно умолчал. Многие защитники Жукова пишут, что эта была первая удачная операция после начала войны. Напоминаю, что первые ощутимые для немцев контрудары были нанесены под Сольцами и Старой Руссой, которые имели для дальнейшего хода войны гораздо большее значение, чем контрудар под Ельней. Задержка немцев под Сольцами и Старой Руссой позволила подготовить Ленинград к обороне и сделать его неприступной крепостью. Ельня же вскоре опять была захвачена немцами, и в результате путь наступления немцев на Москву был открыт. Так как к началу сентября план молниеносной войны полностью рухнул, Гитлер принимает окончательное решение при сложившихся обстоятельствах – не штурмовать Ленинград, а только блокировать его небольшими силами, забрав всё, что только можно, в первую очередь почти все танки и значительную часть авиации, у группы армий «Север» и передать их группе «Центр». Как проигрывающий игрок, решающий пойти «ва-банк», Гитлер отказывается от штурма Ленинграда и делает ставку на взятие Москвы. Перед оставшимися войсками ставится задача как можно плотнее окружить Ленинград, взяв его пригороды и господствующие высоты, а также (по возможности) соединиться с войсками Финляндии, полностью окружить Ленинград и взять его измором.

Не дожидаясь полной блокады Ленинграда, Гитлер уже 4 сентября утвердил план захвата Москвы «Тайфун» – директива № 35 – и приказал Леебу передать группе «Центр» полностью укомплектованные три из четырех имеющихся механизированных корпусов и один авиакорпус. Что значит полностью укомплектованных? Конечно, в ходе боевых действий все немецкие соединения понесли значительные потери. Это значит, что значительное количество сил и средств надо будет изъять у немногочисленных остающихся соединений. Это означает ещё, что как выделенные для отправки соединения, так и их пополнения должны быть немедленно, сразу после получения приказа, выведены из участия в боевых действиях для пополнения и подготовке к тайной переброске их группе «Центр». 5 сентября начальник Генерального штаба гитлеровской армии генерал-полковник Гальдер пишет в своём дневнике: «Ленинград. Цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет второстепенным театром военных действий». Это и означало, что Гитлер окончательно отказался от штурма Ленинграда. 6 сентября Гитлер приказал Леебу взять Ленинград в кольцо блокады и отказаться, чтобы избежать лишних потерь, от штурма обреченного на голод города. В том, что Ленинград не был взят штурмом ни в июле, ни в августе 1941 года, большая заслуга командующего Северным фронтом, а с 26 августа – Ленинградским фронтом М.М. Попова, командующего Северо-Западным фронтом П.П. Собенникова, самоотверженных действий подчиненных им частей Красной армии и народного ополчения, героического труда ленинградцев при создании оборонительных сооружений при совместном руководстве Ворошилова и Жданова. Против Ленинградского фронта численностью около 300 тысяч были направлены отборные части 4 танковой группы под руководством генерал-полковника Эриха Гопнера, воздушная и две общевойсковых армии. Тем не менее успехи гитлеровцев были более чем скромны, о чём свидетельствуют вышеприведенные выдержки из дневника Гальдера. Под Ленинградом не было особенно крупных потерь и окружений больших соединений, как это было на Центральном и Юго-Западном направлениях. Однако у Сталина, как видно, с подачи Жукова, создаётся мнение о Попове как о недостаточно компетентном командующем. Попову ставится в вину всякое отступление под натиском превосходящих сил противника. Северный фронт имел самое большое протяжение из всех фронтов. Он простирался от Баренцева моря до Финского залива вдоль всей восточной границы Финляндии и от Финского залива на восток до соприкосновения с войсками Северо-Западного фронта. Общая длина Северного фронта составляла 1275 километров, что сильно затрудняло командование им. Во все действия Попова вмешивались как Ставка в лице Сталина и Жукова, так и командование Северо-Западного направления в лице Ворошилова и Жданова. То, что Попову ни при каких обстоятельствах без разрешения Ставки не разрешалось отводить войска, приводило к тому, что они попадали в окружение и в плен или прорывались к нашим частям, теряя тяжелое оружие и вооружение. Только 23 августа Северный фронт был разделён на два фронта – Карельский и Ленинградский. Ленинградским фронтом стал командовать Попов. Обстановка на Ленинградском фронте очень сильно зависела от его соседа – Северо-Восточного фронта. Контрудары Северо-Восточного фронта под Сольцами и Старой Руссой ослабили натиск немцев на ленинградском направлении, но отступление их с оставлением Новгорода обнажило левый фланг Ленинградского фронта, и немцы нависли над тылом Лужской группировки войск и вынудили её оставить позиции и пробиваться на соединение с нашими частями. Навряд ли в такой сложной обстановке кто-либо мог действовать лучше Попова.

5 сентября в связи с упразднением должностей командующих направлениями фронты стали подчиняться непосредственно Ставке, командующим Ленинградским фронтом был назначен Ворошилов, а Попов стал начальником штаба фронта. Но очень скоро Попов по личному указанию Сталина был отозван в Ставку, и на его место опять был назначен Городецкий. Отзыв самого грамотного и отлично знающего обстановку под Ленинградом военачальника не мог не отразиться отрицательно на обороне города и, в частности, его укрепрайонов. Вот как описывал Попова знающий его еще в качестве командующего 1-ой Ударной армией на Дальнем Востоке генерал П.Г. Григоренко: «Комкор Попов Маркиан Михайлович, заядлый спортсмен, подтянутый, с благородными чертами лица, выглядел совсем юным. Характер имел общительный, весёлый, то, что называют рубахой-парнем. К людям относился тактично, чутко. В армии его любили – и офицеры, и солдаты. Ум имел быстрый, логического склада. Но в войну ему не повезло. Не то чтобы не было военного счастья на поле боя. Этого счастья долго ни у кого не было. Не в этом дело. Он был куда более умным командующим, чем многие другие, но его в кругах, близких к Сталину, а может, просто сам Сталин, недолюбливали». Как видно, у Жукова была личная неприязнь к человеку, имевшему высшее военное образование.

Жуков, назначенный 27 августа 1941 года первым заместителем Верховного главнокомандующего, писал: «Сталин не принимал решения по вопросам организации операций, не посоветовавшись со мной». С этим заявлением Жукова я совершенно согласен: на большинство военных событий и особенно на события под Ленинградом Сталин смотрел глазами Жукова. Также отмечаю, что все назначения Жукова на различные должности с 27 августа 1941 года были дополнительными обязанностями к основной его обязанности первого заместителя Верховного главнокомандующего. Командующий фронтом Попов мог командовать только теми силами, которые ему выделяло командование Северо-Западного направления или Ставка. Когда же командующим Ленинградским фронтом стал Жуков, то ему, как первому заместителю Верховного, подчинялись все вооружённые силы Советского Союза. Напоминаю, что когда отозвали Попова, Мга, Шлиссельбург и все пригороды Ленинграда находились в наших руках. Под нажимом превосходящих сил, умело обороняясь, нанося противнику громадные потери, наши войска отступали к укрепрайонам пригородов Ленинграда. Но Сталин и Жуков ставили Попову в вину эти отступления. Войска Ленинградского фронта героически отражали удары войск группы «Север», находившейся в то время в зените своей силы. Когда же Жуков стал командующим Ленинградским фронтом, то он в кратчайшие сроки сдал ослабленным войскам группы «Север» всё, что только немцы имели возможность захватить, не нарушая приказа Гитлера не штурмовать Ленинград. Для оправдания своих ошибок Жуков стал винить наши войска в трусости и издал свой знаменитый приказ № 0046 от 17 сентября 1941 года. По этому приказу при оставлении позиций без письменного разрешения командования все отступившие подлежали расстрелу с репрессиями всех их ближайших родственников. Но ведь Попов именно этими войсками командовал в гораздо более сложной обстановке, но он не винил их в трусости, считая, что они делали всё, что было в их силах. Жуков же, как и сам Сталин, думали, что войска могут стойко держать оборону только под угрозой смерти при отступлении, грозящей не только им, но и всем их родственникам. Оба они не верили в высокий морально-патриотический дух советского народа. Поэтому так распространены были репрессии в Красной армии: массовые расстрелы по приговорам военных трибуналов, просто расстрелы на месте без суда и следствия (что особенно часто производил Жуков); кроме того, провинившихся по малейшему поводу посылали в отряды смертников – штрафбаты, где отступавших расстреливали заградотряды.

Сталин не знал (а может быть, делал вид, что не знал?) об изменившихся планах Гитлера, он по-прежнему думал, что немцы будут пытаться захватить штурмом Ленинград, с падением которого наше положение значительно ухудшится. По одной версии, 11 сентября Сталин, мягко говоря, недовольный тем, что Ворошилов не доложил ему о падении Шлиссельбурга, а он узнал об этом из немецких радиосообщений, приказал Жукову принять у Ворошилова командование Ленинградским фронтом, непосредственным командующим которого Ворошилов был всего восемь дней – с 5 по 12 сентября 1941 года. Но Василевский пишет, что ранее в его присутствии Ворошилов по телефону сам попросил Сталина заменить его более молодым командующим. Сталин, после некоторого уговора остаться, удовлетворил его просьбу.

12 сентября Жуков вместе с генерал-лейтенантом М.С. Хозиным и генерал-майором И.И. Федюнинским прибыл на самолёте в Ленинград и в тот же день принял командование у Ворошилова. Ворошилов при сдаче дел Жукову сказал: «Отзывает меня Верховный. Нынче не гражданская война – по-другому надо воевать. А в том, что разобьём здесь фашистскую сволочь, ни минуты не сомневаюсь! Они уже, высунув язык, к городу лезут, собственной кровью захлёбываются». Это показывает, что Ворошилов в отличие от Сталина не сомневался, что Ленинград не будет сдан. Своим заместителем Жуков сделал Федюнинского, который вскоре стал ещё и непосредственным командармом 42-ой армии, действующей на правом фланге обороны. Хозин был назначен начальником штаба Ленинградского фронта, но вскоре он был назначен вместо маршала Г.М. Кулика командармом 54-ой армии, действующей со стороны внешней обороны Ленинграда в районе Мга – Волхов. Кулик был отстранён от командования 54-ой армией Сталиным по представлению Жукова за то, что он был якобы недостаточно активен при попытке деблокировать Ленинград. На самом деле Жуков хотел иметь на этом месте лично преданного ему человека. Ни Хозин, ни Федюнинский ничего выдающегося при командовании войсками под Ленинградом не совершили, но были безропотными исполнителями воли Жукова, даже когда Жуков перестал непосредственно командовать Ленинградским фронтом.

В нашей печати широко рекламируется утверждение (и сам Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» на это намекает), что только принятие командования у «бездарного» Ворошилова спасло Ленинград от захвата. С этим, в силу ранее изложенного, нельзя согласиться. Гитлер к этому времени окончательно решил не штурмовать Ленинград, а взять его измором. Напоминаю, что до 5 сентября командующим Ленинградским фронтом был Попов, а Ворошилов был командующим Северо-Западным направлением. С 5 сентября Ворошилов стал командующим Ленинградским фронтом, а Попов почти сразу отозван в Ставку. Это произошло непосредственно перед тем, как немцы начали штурм укрепрайонов и южных пригородов Ленинграда. 12 сентября командование Ленинградским фронтом принял Жуков, который заменил начштаба Городецкого на Хозина. Таким образом, было заменено всё высшее командование Ленинградского фронта вновь прибывшими людьми, которые, конечно, не могли вникнуть во все тонкости обороны Ленинграда. В нашей печати пишется, что в момент смены командования Ленинградского фронта бывшие его военачальники были в полной растерянности и плохо знали обстановку на фронте. Но всё это ничем не подтверждённые слова. А на самом деле эта быстрая замена руководителей вновь прибывшими, не знающими обстановки людьми вызвала полный развал обороны Ленинграда. После отзыва Попова пали Мга, Шлиссельбург, Синявино и левобережье Невы от реки Тосны до Ладожского озера. После принятия командования Ленинградским фронтом Жуковым были сданы в течение одной недели Красногвардейск (Гатчина), Красное Село, Петергоф, Стрельна, Пулково, Павловск, Пушкин и господствующие над Ленинградом высоты, позволяющие вести артобстрел Ленинграда. Немцы вышли к Финскому заливу, разделив оборону Ленинграда на две части. Всё это факты, а не словоблудие жуковских защитников. И если Ворошилов и Попов были такими бездарными командующими, то почему Лееб не захватил Ленинград до 21 июля, как ему приказал Гитлер? На 10 июля войска группы армий «Север» превосходили войска Северо-Западного направления: по пехоте – в 2,4 раза, по орудиям – в 4 раза, по миномётам – в 5,8 раза, танкам – в 1,2 раза, в авиации – в 9,8 раза. В середине августа в составе Ленинградского фронта всего было не более 300 тысяч человек. Да, задержать наступление на Ленинград удалось только благодаря самоотверженной отваге армии и флота, малообученным и плохо вооруженным дивизиям народного ополчения, а также благодаря умелому руководству командующего Ленинградским фронтом талантливого полководца Попова, на которого обрушилась вся мощь группы войск «Север». Но удалось не только задержать, но во многом и переломить все планы блицкрига Гитлера. И от того факта, что главнокомандующим Северо-Западного направления в это время был Ворошилов, а командующим Ленинградским фронтом Попов, не уйдёшь. И весьма сомнительно, что если бы Жуков принял командование раньше, то обстановка под Ленинградом была бы лучше.

Автор книги «Битва за Ленинград» С.П. Платонов пишет: «11 июля, в самый разгар боевых действий, в Ленинград по приказу правительства СССР прибыл главнокомандующий Северо-Западного направления маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, он отлично осознавал обстановку на фронте, сложившуюся крайне неблагоприятно для наших войск. Но он так же хорошо знал душу русского народа, предпочитающего смертельную борьбу хотя бы одному трусливому шагу». Что же до того, что при командовании Ворошилова был окружён Ленинград, так можно задать вопрос: а что немцам не удалось осуществить до этого времени? Ответ один – взять Ленинград. Создание вовремя мощных укрепрайонов пригородов Ленинграда позволило Ворошилову и Попову с 300-тысячной армией выдержать удар очень мощной, в то время оснащённой танками и авиацией группы армий «Север». Удержать же весь Ленинградский фронт им, как и каждому другому на их месте, не удалось, все усилия их были направлены на удержание укрепрайонов – пригородов Ленинграда – и подготовке к обороне самого Ленинграда. Только после яростного сопротивления немцы захватили Мгу, город несколько раз переходил из рук в руки. А ближайшие подступы к Ленинграду, как и сам Ленинград, ленинградцы и Ворошилов не собирались отдавать. О личной храбрости Ворошилова можно судить по тому случаю, что когда он прибыл на передний край, где сложилась тяжёлая обстановка, лично поднял бойцов морской пехоты в атаку и был при этом легко ранен. Конечно, это был ненормальный для командующего фронтом поступок, по существу, нервный срыв, но он говорил о его душевных качествах. Когда Жуков пришёл к Ворошилову брать власть, то застал его за планом нанесения контрудара. Когда Жуков принял власть, пригороды Ленинграда находились в наших руках. Смена всего высшего командования Ленинградского фронта сыграла сугубо отрицательную роль. Как говорит пословица – коней на переправе не меняют. Лееб силами очень ослабленной к тому времени группы армий «Север» (группе «Центр» были переданы почти все бронетанковые силы и значительная часть авиации) 13 сентября захватил Красногвардейск (Гатчину), 16 сентября пали Урицк (между Ульянкой и Сосновой Поляной), Стрельна и Петергоф.

Выйдя к Финскому заливу, немцы отрезали от Ленинграда Ораниенбаумский плацдарм. 17 сентября пали Александровка и Пулково. С захватом Пулковских высот и горы Вороньей немцы получили возможность вести артогонь по Ленинграду. 18 сентября был оставлен Пушкин. Таким образом, немцам ослабленными войсками, без бронетехники, забранной под Москву, удалось выполнить все поставленные Гитлером задачи – захватить пригороды Ленинграда и господствующие высоты, – когда командующим Ленинградским фронтом был Жуков. А больше им ничего и не было нужно: штурмовать Ленинград в это время они не думали, так как им было приказано Гитлером город не штурмовать. Жуков же в своих мемуарах пишет по поводу того, что Лееб якобы не смог взять Ленинград: «Гитлер был в бешенстве. Главнокомандующий северной группой войск генерал-фельдмаршал фон Лееб был снят с должности, но это не помогло». Это, мягко говоря, было не точно. Гитлер освободил Лееба от должности командующего группой «Север» по его просьбе после пятидневного раздумья 18 января 1942 года, то есть через 4 месяца после описываемых Жуковым событий. Конечно, когда Сталин посылал Жукова в Ленинград, он не знал (а может быть, все же знал?), что Гитлер приказал Леебу не штурмовать Ленинград, но Жуков в 1969 году, когда писал свои мемуары, не мог не знать об этом. Такими «неточностями» пестрят жуковские «Воспоминания…». По существу, Ворошилов не был снят с должности командующего Ленинградским фронтом, а освобождён в связи с повышением: он был введён в состав Ставки Верховного Главнокомандующего представителем по формированию войск.

С 20 сентября 1941 года под Ленинградом установилась линия внутренней обороны, практически неизменная до января 1944 года: от устья реки Тосны (район станции Сапёрная) до Финского залива (Лигово).

Многие немецкие генералы впоследствии критиковали решение Гитлера отказаться от штурма Ленинграда осенью 1941 года. Но, на мой взгляд, с его точки зрения это было единственно возможное в этих условиях решение. Да, по указанию Сталина здания, мосты и корабли готовились к минированию и уничтожению, но только в крайнем случае. А сдавать без боя Ленинград не собирались. Условия обороны Ленинграда были в десятки раз лучше условий обороны Сталинграда в 1942 году, где немецкая военная машина завязла и была уничтожена. Вообще, Ленинград – самый трудный в мире город для захвата его штурмом. Для захвата только левобережной части Невы надо преодолеть два канала и две реки. А дальше шла широкая Нева. Обороняющих поддерживала артиллерия фортов и кораблей. Окраины Ленинграда были укреплены железобетонными дотами, на нижних этажах домов пробиты амбразуры для ведения огня, в городе находилось громадное количество отлично подготовленных частей и большой источник их пополнения. Если Жуков жаловался, что у него не оставалось резервов, то откуда же взялись те более чем 300 тысяч погибших у Невского пятачка, свыше 100 тысяч бойцов, погибших в осаждённом Ленинграде от голода и болезней, большое количество частей, переброшенных из Ленинграда под Москву, в состав 54-ой армии и под Тихвин? Кроме этого, в Ленинграде оставались войска, а на заводах работали рабочие, которые в крайнем случае могли бы пополнить ряды защитников. Да на защиту Ленинграда встало бы всё его население – женщины, старики и подростки. Но весь их энтузиазм был предан роковыми решениями Сталина и Жукова. Виктор Суворов подробно перечисляет, какие силы находились в Ленинграде. И вот как описывал состояние обороны Ленинграда Василевский. «Свыше полумиллиона ленинградцев, нередко под бомбёжкой, возводили оборонительные сооружения. Это был воистину колоссальный труд, нашедший выражение в сотнях километров траншей, проволочных заграждений и лесных завалов, в тысячах долговременных огневых точек. Улицы, проспекты и площади покрылись баррикадами из железобетонных пирамидальных надолб весом от 0,5 до 3 т. Многие каменные здания, приспособленные к обороне, напоминали бастионы громаднейшей крепости, какой предстал Ленинград перед нависшей угрозой. Судьба города стала судьбой его жителей, и поэтому каждый трудился, забыв об отдыхе, каждый считал святым долгом внести свою лепту в укрепление обороны. На сокращённой производственной базе, оставшейся после эвакуации, ленинградские рабочие изготовляли танки, бронепоезда, пушки, миномёты, пулемёты, боеприпасы, восстанавливали повреждённое вооружение, делали всё, в чём нуждались войска. В числе первых они освоили выпуск реактивной артиллерии («катюши»). Что особенно хочется подчеркнуть, они по собственной инициативе создали экипажи боевых машин и орудийные расчёты, чтобы при необходимости принять участие в отражении вражеских атак».

Летом 1942 года Гитлер действительно потребовал от Манштейна при поддержке его 11-ой армии, переброшенной из Севастополя под Ленинград, взять город. Но проанализировав обстановку, Манштейн впоследствии написал: «На основе наблюдений нам стало ясно, что мы ни при каких обстоятельствах не должны быть втянуты в боевые действия в черте Ленинграда, где бы наши силы быстро растаяли». Всё это в равной степени относилось и к обстановке в сентябре 1941 года.

10 октября Жуков был отозван в Москву. Он передал временное командование фронтом Федюнинскому, но Сталин утвердил на этом посту старшего по званию Хозина. Хозин передал командование 54-ой армией Федюнинскому. Хозин находился на посту командующего Ленинградским фронтом до 8 июля 1942 года, когда его сменил беспартийный генерал-лейтенант артиллерии Л.А. Говоров. 17 декабря 1941 года был образован Волховский фронт, командующим которого с небольшим перерывом (с 23 апреля 1942 года по 8 июля объединёнными Ленинградским и Волховским фронтом командовал Хозин) до февраля 1944 года являлся генерал армии К.А. Мерецков.

Рассматривая деятельность Жукова в качестве командующего Ленинградским фронтом, не надо забывать, что он оставался первым заместителем Верховного главнокомандующего, то есть был ответственен за обстановку на всех фронтах. Пока он в основном занимался Ленинградским фронтом, который гитлеровское командование с 5 сентября стало считать второстепенным, немцы усиленно готовились к наступлению на Москву. В своих воспоминаниях Жуков отмечает, что из-за несогласованных действий Конева, Еременко и ряда других военачальников под Москвой создалась тяжёлая обстановка и путь на Москву был открыт. Но ведь после отмены должностей командующих направлениями фронты стали непосредственно подчиняться Ставке, в основном в лице Жукова. И именно на нём лежали вопросы согласования действий всех фронтов, в том числе и прикрывавших Москву. Так что тяжелая обстановка под Москвой возникла потому, что первый заместитель Верховного занимался делами не на основном театре войны на подступах к Москве, а на ставшем ко времени его назначения командующим Ленинградского фронта второстепенном театре действий.

А теперь рассмотрим ход главнейших операций под Ленинградом.

2. Невский пятачок

Вернёмся к первопричине написания этой статьи, к маленькому плацдарму у Московской Дубровки – Невскому пятачку. Кто был автором высадки десанта, неизвестно, но он не мог высадиться без приказа Жукова. Скорее всего, Жуков и был его автором.

18 сентября командир 115-ой стрелковой дивизии генерал-майор В.Ф. Коньков получил от Жукова приказ создать плацдарм на левом берегу Невы напротив селения Невская Дубровка. В ночь с 19 на 20 сентября 1941 года десантники 115-ой стрелковой дивизии под командованием капитана Василия Дубика успешно высадились на левом берегу Невы около деревни Московская Дубровка. Но им не была оказана своевременная помощь, и почти все они во главе с Дубиком погибли до прибытия основных частей – 115-ой стрелковой дивизии, батальона НКВД и 4-ой бригады морской пехоты. Первоначально плацдарм был длиной около трёх километров и глубиной до одного километра, но затем он сократился до двух километров в длину и 600 метров в глубину. Впоследствии из-за небольшой величины этот плацдарм был назван Невским пятачком. Как пишет Жуков, «под Невской Дубровкой этим частям предстояло форсировать полноводную Неву, ширина которой составляла до 800 м, под сплошным огнём противника, задача, можно сказать, невыполнимая». Спрашивается, а зачем ставить невыполнимые задачи? Опытные полководцы всегда ищут слабые стороны в обороне противника и наносят по ним удары, неся при этом минимальные потери.

Первоначальная высадка прошла без потерь, но вскоре десант был блокирован, и размеры его уменьшились. Жуков в это время жалуется, что в самый критический момент обороны Ленинграда у него не было резервов. Так, может быть, когда сражение под Ленинградом находилось в критическом состоянии для обеих сторон, то силы, брошенные на Невский пятачок, были той каплей, которая позволила бы отстоять побережье Финского залива – Стрельну и Петергоф? Для того чтобы высадиться 20 сентября на Невский пятачок, требовалось время: подтянуть высаживающихся по бездорожью к селению Невская Дубровка нельзя было за один день. Кроме того, для обеспечения высадки десанта должна была быть ещё значительная группа поддержки. Говорят, что эта высадка оттянула войска, наступающие на Ленинград. Но о какой положительной оттяжке может идти речь, если все поставленные задачи по блокаде Ленинграда немцы выполнили несмотря на все усилия Жукова и с 20 сентября приступили к оборонительным сооружениям по линии блокады Ленинграда? А сам пятачок вскоре был блокирован весьма небольшими силами немцев? И вообще, какую важную задачу в этом районе могло решить то сравнительно небольшое количество войск, которое первоначально было выброшено на пятачок? И причем, как это будет показано, блокада самого пятачка осуществлялась весьма небольшой группой немцев – не более одной дивизии.

22 сентября для руководства войсками в районе Невы была создана Невская оперативная группа под руководством генерал-лейтенанта П.С. Пшенникова. Но вскоре, после больших потерь на пятачке, он был заменён Коньковым. Со 2 ноября Невская оперативная группа вошла в состав 8-ой армии под руководством генерал-лейтенанта Т.И. Шевалдина.