Текст книги "Ловчила"

Автор книги: Александр Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Я в этом не сомневался. Молодец, лейтенант. Все это подтверждает, что убийца заранее готовился к преступлению. Даже, гад, крепежные болты на датчике ослабил, чтобы можно было целлулоид вставить. Хитер подлец, но мы тоже не дураки и докажем это! – Хвостов снял с телефона трубку, покрутил диск. – Алло?! – произнес он после паузы. – Привет, Дина… Не соскучилась?.. Как у тебя дела?.. Есть что-нибудь новенькое?.. Угу… Это меня как раз интересует… А еще точнее время назвать можешь?.. Понятно… Ну, пока, пока. – Майор положил трубку и сообщил: – Охранник умер между двадцатью тремя тридцатью и половиной первого. Возьмем середину – ноль-ноль.

– А я могу сказать вам время его смерти с точностью до секунды. – К Хвостову и Селиванову подошел Фефелев. Он стоял неподалеку и отлично слышал, о чем говорили милиционеры.

Майор подозрительно скосил на завскладом очки.

– А вам откуда это известно? Точное время может знать только убийца.

Лицо Фефелева перекосилось от испуга.

– Бог с вами, Борис Егорович, – силясь сохранить достоинство, проговорил он. – Ваши предположения беспочвенны. К убийству охранника я не имею никакого отношения. А время его смерти узнать нетрудно. Витрина, что стоит у стены, как вы видите, разбита. Очевидно, падая, Володя ударил по стеклу рукой. От нечего делать я разглядывал валявшиеся там побрякушки и наткнулся на часы. Они недорогие, стояли в витрине на полке, и мы все по ним узнавали время. От удара стеклянная полка раскололась, и часы вместе с другими предметами рухнули вниз и разбились. Видимо, сломалась ось маятника. Сейчас они показывают без десяти двенадцать. – Так как очки Хвостова все еще подозрительно поблескивали, Фефелев поднял руки. – Я ни к чему не прикасался. Можете сами посмотреть.

Хвостов развернул очки в сторону помощника и с осуждением покачал головой.

– А ведь эти часы мы должны были обнаружить. – Он нагнулся, сунул руку в витрину и достал из груды стекла лежащие вверх циферблатом часы-будильник. Действительно стрелки на них показывали без десяти двенадцать. – Спасибо вам, Анатолий Владимирович, – Хвостов сделал паузу, чтобы Фефелев понял, что в его услугах долее не нуждаются. Дождавшись, когда завскладом отойдет на недосягаемое до его слуха расстояние, он спросил у помощника: – Где в это время был сменщик охранника?

– В аэропорту. Он встречал знакомого, который прилетал из Лос-Анджелеса. Я проверял. Рейс такой действительно существует, и сосед и жена знакомого подтверждают алиби Бекбулатова.

– Раз нам известно точное время смерти охранника, а у его сменщика железное алиби, остается узнать, кого в тот час не было на свадьбе, и мы вычислим убийцу. И тогда… – Оскал Хвостова был страшен. Кожа на худом лице натянулась, и голова стала похожа на череп с надетыми на него для хохмы очками. – И тогда, – повторил майор, – убийца горько пожалеет о том дне, когда задумал это преступление… Поехали, Женя, к Нечаевым. Кто как не молодые супруги должны лучше всех знать, где находились их гости в момент убийства.

Глава шестая

Реакция на звонок последовала незамедлительно. Дверь распахнулась, и на пороге возник выше среднего роста молодой мужчина в спортивном костюме и домашних тапочках. С его небритого, слегка помятого лица со строгими чертами медленно сползла улыбка, которую он заготовил для прибывших.

– Ой! – растерянно произнес он, увидев на лестничной клетке майора милиции и рядом с ним парня в "гражданке". – А я думал, гости…

– Гости не гости, а встречаться с вами будем теперь часто, – пообещал майор. – Можете называть нас визитерами, если хотите. Вы Нечаев?

– Да, – удивился мужчина. – Вы меня знаете?

– Заочно, Виктор Андреевич. Разрешите, мы войдем! – Хвостов довольно бесцеремонно подвинул Нечаева и вместе с Женей переступил порог квартиры.

– Витенька, кто там? – раздался нежный женский голосок, и в прихожую впорхнула рыжеволосая молодая женщина с азиатскими очень правильными чертами лица, одетая в белый махровый халат. Увидев непрошеных гостей, женщина остановилась так, будто наткнулась на стену. – А я думала, Катя пришла поздравить, – сказала она упавшим голосом. – Кто вы?

– Визитеры, говорят, – ответил вместо майора Нечаев.

Под пристальным колючим взглядом худого милиционера, который не могли скрыть даже зеленые стекла очков, женщина почувствовала себя неуютно.

– Что-нибудь случилось? – плотнее запахивая на груди халат, спросила она тревожно.

– А вам разве еще ни о чем не сообщили по телефону? – недоверчиво и даже подозрительно вопросом на вопрос ответил майор.

– Да нет же! – вмешался Нечаев. – У нас, видите ли, вчера была свадьба, а сегодня с утра мы решили отгородиться от всего мира, побыть вдвоем, ну, телефон и отключили.

– Насчет свадьбы нам известно, – признался майор. – Так вот, пока вы здесь вчера гуляли, "Бриллиант" ограбили, а охранника убили.

Нечаев побледнел.

– Что, простите, вы сказали? – спросил он так, словно ослышался. – "Бриллиант" ограбили, а охранника убили?

Жена Нечаева отреагировала, как и должен реагировать человек, для которого произошедшее представляется чем-то абстрактным, отдаленным и не касается его лично.

– Послушай, Виктор! – воскликнула она изумленно. – Ведь "Бриллиант" – это же тот самый магазин, в котором ты работаешь! О господи, какой ужас!.. – Все верно – чуть-чуть фальши при выражении сочувствия мужу.

Хвостов и Женя поочередно переводили взгляд с Нечаева на его жену и обратно.

– Что вы по этому поводу скажете? – наконец задал вопрос майор.

Виктор Андреевич безотчетным жестом провел рукой по волосам, потом приложил ладонь к щеке, будто у него заболел зуб.

– Кошмар, какой кошмар!.. – обалдело, покачивая головой, произнес он. – Честно говоря, я в глубоком шоке и даже не знаю что сказать. Дайте мне пару минут прийти в себя, а потом я отвечу на все ваши вопросы. – Нечаев повернулся к жене. – Оленька, проводи, пожалуйста, милиционеров в комнату и приготовь нам чай.

– Нет-нет! – категоричным тоном заявил Хвостов. – Никакого чая. Времени у нас в обрез, да и жена ваша нам потребуется. Так что пусть никуда не выходит.

В сопровождении хозяев Хвостов и Женя вошли в зал. Его размеры вполне позволяли проводить в нем торжество, рассчитанное на тридцать персон. Столько гостей вчера здесь, по-видимому, и было. Об этом свидетельствовали пять разнокалиберных столов и штук двадцать пять стульев. Очевидно, взятые напрокат у соседей они были сдвинуты в дальний угол комнаты и там дожидались того момента, когда вновь смогут вернуться к своим хозяевам. Свернутый в рулон ковер лежал на полу у мебельной стенки. На одном из столов груда чистой посуды.

– У вас здесь как в кафе перед открытием, – произнес Хвостов, удобно раскладывая свой скелет в огромном велюровом кресле. – Или после закрытия…

– Да-да, – рассеянно произнес Нечаев, усаживаясь на диване рядом с женой. – Прошу меня извинить за мой вид, – Виктор провел ладонью по небритым щекам. – Спать легли под утро, встали поздно. Честно говоря, я еще не совсем отошел после вчерашнего застолья.

– Охотно верю, – произнес майор и кивнул Жене: – Садись, лейтенант, куда-нибудь, будешь вести протокол.

Селиванов устроился на стуле за одним из столов и приготовился писать.

– Вашего мужа мы уже знаем, – продолжил Хвостов, обращаясь к молодой женщине. – Представьтесь вы, пожалуйста.

– Берикова Ольга Есеновна.

– В таких случаях не принято говорить очень приятно, – произнес майор. – Я Хвостов Борис Егорович. Это мой помощник, Селиванов Женя… Вернее, Евгений Кимович. А интересуют нас ваши вчерашние гости. Не все, конечно, а только работники магазина "Бриллиант".

Две складки у рта Нечаева обозначились резче.

– Вы что, подозреваете в преступлении кого-то из нас? – спросил он недоверчиво.

– Почему бы и нет? – поднял Хвостов брови. – В нашем деле нельзя исключать ни одной версии.

– Но ведь мы же все были здесь, на свадьбе! – воскликнул завсекцией.

– Что ж, отличное место, где можно сфабриковать себе алиби! – Хвостов взял тон ласкового отца, которого забавляют выходки не в меру расшалившегося сына. – А вы, Ольга Есеновна, хорошо знаете работников "Бриллианта"?

– Разумеется! – тряхнула рыжей челкой Берикова. – Я не в первый раз сидела за одним столом с сослуживцами мужа и отлично знаю их по именам, а некоторых даже по фамилии. – Чувствовалось, что слово "муж" в обиходе Бериковой появилось недавно. Произносила она его, будто посмеиваясь, немножко неуверенно, однако новый смысл старого слова ей, несомненно, очень нравился.

– Вот и отлично! – обрадовался Хвостов. – Значит, вы вместе с мужем можете помочь нам определить, кто и где из работников "Бриллианта" находился в интересующее нас время. Скажем, от двадцати трех тридцати до ноль-ноль тридцати.

Нечаев задумался.

– Знаете, – произнес он неуверенно, – я так сразу не могу вспомнить, кто и чем занимался в этот час.

Хвостов подкупающе улыбнулся:

– А я вам помогу. Вам нужна отправная точка. Постарайтесь вспомнить какое-либо яркое событие, которое произошло ближе к полуночи. Может быть, кто-то из гостей произнес интересный тост, спел, станцевал или подрался, в конце концов. Словом то, что вам запомнилось.

– Как же, как же! – встрепенулась Берикова и устремила свой взор к мужу. – Помнишь, Витя, ваш продавец, Саша, кажется, напился и брякнулся со стула на пол. Все еще переполошились…

Нечаев нахмурился.

– Был такой инцидент, – признался он неохотно. – Сашка напился, вел себя безобразно. Мне даже стыдно за него перед женой. Он все-таки мой гость.

– …Встречать гостей дело хлопотное, – продолжила Берикова. – Вчера я за весь день не присела, все готовила, а к вечеру валилась с ног от усталости. Если честно, то я не могла дождаться, когда гости уйдут… Впереди было много работы, – хозяйка кивнула на столы и гору посуды. – И, начиная с двадцати двух часов, я частенько поглядывала на часы. Когда Саша грохнулся на пол, началась суматоха. Вначале все подумали, что у него сердечный приступ… а я на часы и посмотрела. Было двадцать три двадцать.

– Ну вот! – торжествующе изрек Хвостов и, ликуя, кажется, даже потер руки. – Моя система сработала! Что же было потом?

– Потом, – подхватил Нечаев, – поняли, что Сашка пьян, и я, Игорь – это самый молодой наш продавец – да сосед, что живет этажом ниже, взяли Сашку и оттащили к соседу домой.

– Подробней расскажите, пожалуйста.

– Да, в общем-то, рассказывать нечего. Сашка был пьян в стельку. Взяли его, как куль с мукой, и поволокли, только что голова по ступенькам не стучала. У соседа положили на пол на матрасе и вернулись домой.

– Что за люди соседи? Охарактеризовать можете? Сколько их человек?

Нечаев вопросительно взглянул на жену, та пришла к нему на помощь.

– Это моя квартира, – пояснила Берикова. – Виктор живет здесь недавно и еще никого толком не знает… Соседи снизу – супружеская пара, неплохие люди. У них два сына. Одному лет четырнадцать, другой года на три старше. Я с ними близко не общаюсь. Так, взяли два стола и несколько стульев напрокат, а заодно пригласили, чтобы не возмущались, если шумно будет.

– Так-так-так, – ежик волос на голове майора закачался в такт словам. – А теперь, уважаемые молодожены, постарайтесь вспомнить, где после этого случая были и что делали сотрудники "Бриллианта". Начнем с бухгалтера Ларионовой.

Супруги переглянулись с таким видом, будто увидели видеозапись прошедшего вечера, которую майор неожиданно включил в их памяти.

– Вот теперь я все вспомнила, – с удивлением произнесла Берикова. – После того, как Саша напился, все на какое-то время почувствовали себя неловко, а Ильмира и эта крашеная блондинка-бухгалтерша вскоре засобирались и ушли.

– Они вышли вдвоем?

– Да. Подошли к нам с Виктором, попрощались и ушли. По-английски. А вслед за ними и Фефелев подался.

– А через сколько времени после конфуза с Сашей?

– Женщины минут через десять, а завскладом через двадцать.

– Значит, Атаулина и Ларионова в двадцать три тридцать, а Фефелев двадцать три сорок, – констатировал Хвостов. – А что делала молодежь – Игорь, Света – не припомните?

– Игорь вернулся вместе со мной от соседей, а вот что он делал потом… – Нечаев развел руками.

– Он с девицей все выплясывал, – выдала ответ Берикова. – От нее он ни на шаг не отходил. Кажется, они все время находились в зале. Точно не припомню, темновато было. Ярко освещалась лишь прихожая, а здесь играла цветомузыка, знаете, как на дискотеках. Это сосед снизу притащил, у своих сыновей взял.

– Обстановка с размещением живой силы и огневых средств противника проясняется, – пошутил Хвостов и взял под прицел своих очков Нечаева. – У кого, Виктор Андреевич, находятся дубликаты ключей от сейфов?

– Разве они открыты ключами? – завсекцией был поражен.

– Не исключено. Так у кого?

– Значит, все-таки преступник кто-то из нас, – мрачно заключил Нечаев. – Ключ от моего сейфа находится у меня, от сейфа Фефелева – у него. Кроме нас никто ключей не имеет.

– Сколько их всего?

– У меня два. Сколько у завскладом, не знаю. Тоже два, скорее всего.

– Где ваши?

– Один я вчера отдал Фефелеву, чтобы он после работы запер товар в мой сейф, а другой дома.

– Вчера у вас никто не мог его незаметно взять?

– Не думаю. Он лежит в недоступном для постороннего человека месте. Об этом не знает даже Оля. – Нечаев повернулся к жене с виноватым видом. – Ты прости, но вчера здесь было много народу, и я спрятал ключ в шифоньере, среди белья.

– Ничего не имею против! – Берикова положила свою ладонь на руку мужа и легонько ее сжала. Этим жестом она, очевидно, не только поощряла его поступок, но и хотела сказать: "Не беспокойся, милый, я с тобой!"

– Вы уверены, что ключ до сих пор лежит на месте? – спросил Хвостов.

На лице Нечаева отразилось замешательство.

– Должен быть, – с нотками сомнения произнес он. – А давайте-ка посмотрим. – Виктор Андреевич высвободил руку из ладони жены, быстро встал и направился к мебельной стенке, к шифоньеру. Открыв облицованную под красное дерево створку, запустил руку в стопку аккуратно сложенного постельного белья и не удержался от радостного возгласа: – Он здесь! – С этими словами он извлек из недр шифоньера массивный стальной ключ с прямоугольной головкой и бородкой сложной конфигурации.

– Дайте-ка его мне! – потребовал Хвостов.

Нечаев вернулся к дивану, отдал ключ майору и сел на свое место. Жена вновь завладела его рукой.

– Ключ мы у вас изымем, – вертя дубликат в руках, изрек Хвостов. – Для экспертизы. Лови-ка, Женя, пусть у тебя побудет! – Майор подбросил ключ, помощник ловко поймал его и положил рядом с собой на ворох бумаг. – Подумайте-ка, Виктор Андреевич, – продолжил Хвостов, – имелась ли у кого-нибудь из работников "Бриллианта" возможность снять с ключей слепки?

– Да сколько угодно! В магазине каждая вещь на учете. Ничего незамеченным исчезнуть не может. Сотрудники все свои; краж, кроме этого случая, не было, поэтому я, например, особенно ключи не прятал. Они вполне могли оставаться в кармане куртки, которую я вешал на складе…

– Деньги в сейфе были?

– Да.

– Сколько?

– Приличная сумма. Выручка за три дня, плюс то, что Фефелев вчера с ребятами наторговал. – Нечаев вздохнул: – Раз вы об этом спрашиваете, значит, обчистили сейф вчистую…

Майор промолчал, а Нечаев не удержался и задал, очевидно, не дававший ему покоя вопрос:

– Вот вы расспрашивали обо всех работниках "Бриллианта", а о директоре – ни слова. Забыли и о сменщике охранника… Они что, у вас вне подозрений?

– Все находятся перед законом в одинаковом положении, – ответил Хвостов неохотно. Завсекцией лез не в свое дело. – У охранника железное алиби. А что касается Кадамова, то мне еще не приходилось видеть в своей жизни хозяев, которые обворовывали бы собственный карман…

– Но Кадамов и не хозяин вовсе! – нетерпеливо воскликнул Нечаев. – Он всего лишь ди-рек-тор!

В установившейся тишине был бы слышен стук лапок пробежавшего по подоконнику таракана, если таковые здесь водились. Женя перестал писать, а у Хвостова от удивления подпрыгнули на переносице очки.

– Кто, простите? – переспросил он.

– Он только директор, – пояснил Нечаев, – а владельцем является его тесть. Я был у него один раз в офисе с Фефелевым по делам, и у меня сложилось впечатление, что он недолюбливает зятя.

– Это почему же? – уши у Хвостова встали торчком. Он даже наклонился, чтобы лучше расслышать ответ.

– А вот этого я вам не скажу! – с достоинством заявил Нечаев. – Не хочу прослыть сплетником. Если хотите, я дам вам адрес офиса этого человека, а вы уж сами выясняйте, какие у него взаимоотношения с зятем.

– Ладно, – вяло согласился майор. – Говорите адрес.

– Улица Восточная, кафе "Ветерок" называется. Зайдете внутрь, спросите Шигаева Артура Арсеновича.

– Запиши, Женя, – попросил помощника Хвостов и вновь нацелил очки на Нечаева. – Так что же случилось примечательного с директором на свадьбе?

– А ничего не случилось, – удивленно произнес завсекцией. – Кто вам сказал? Просто я Кадамова в интересующее вас время на свадьбе не видел. Помню только, как он около часу ушел от нас вместе с Андреем Шадриным. Это мой старый приятель.

– Да нет же, – неожиданно вмешалась Берикова. – Ты что-то путаешь, Витя! Ваш директор ушел минут через пять после того, как с нами попрощался Фефелев. Мы сидели вон там, – обращаясь к майору, Берикова указала на дальний угол комнаты. – Оттуда хорошо видно прихожую. Как я вам уже говорила, свет на время танцев отключали, а прихожая была ярко освещена. Я отлично видела, как директор надел плащ и вышел из дому. Он был здорово пьян.

– Это ты путаешь! – стал горячиться Нечаев. – Я же прекрасно помню, как Кадамов попрощался со мной. Мы еще пожали друг другу руки, а потом он ушел.

– Да ты был пьян и ничего не помнишь! – тоном, каким хотят подначить, сказала супруга Нечаева и закрыла ладонями нижнюю часть лица, пытаясь таким образом скрыть совсем не к месту возникшую улыбку. Женщину можно было понять – она была счастлива.

Виктор Андреевич осуждающе посмотрел на жену и с обидой в голосе пробурчал:

– Говоришь какие-то глупости. Люди бог знает что могут подумать. Я же выпил за вчерашний вечер только бокал шампанского.

Берикова посмотрела на Нечаева влюбленными глазами и погладила его по плечу.

– Ну, прости, Витенька, я пошутила!

– Подеретесь еще, – пошутил майор. – И мы с Женей оформим вам "бытовуху".

– Да как же! – неожиданно вскрикнул Нечаев. – Ты помнишь, Оленька, как нас всех парень фотографировал?

– Помню, – не очень понимая, к чему клонит муж, медленно сказала Берикова.

– В котором часу это было?

– Наверное, около часу. Потому что уже через полчаса все гости разошлись.

– Правильно! – Нечаев выглядел победителем. – Так вот, когда нас фотографировали, Кадамов стоял рядом со мной, а потом он ушел.

– Ну, тогда я не знаю! – всплеснула руками Берикова. – Но как бы там ни было, я готова поклясться, что видела, как директор уходил на час раньше.

– Давайте оставим этот спор! – вмешался Хвостов. – Иначе вы на самом деле подеретесь на второй день после свадьбы. Кто фотографировал?

– Дима. Мой коллега по работе, – сказала Берикова.

– Когда будут готовы фотографии?

Ответил Нечаев:

– Парень обещал отдать пленку сегодня в фотостудию. Завтра, наверное, снимки можно будет забрать.

– Вот что, молодожены, – Хвостов стукнул ладонями по подлокотникам кресла. – Я попрошу вас созвониться сегодня с этим Димой, и если фотографии действительно будут завтра готовы, то утром забрать их и привезти в ГУВД… Дай-ка, Женя, хозяевам подписать протокол и будем собираться.

Селиванов развернул на столе бумагу и протянул Бериковой ручку. Дожидаясь своей очереди поставить автограф, Нечаев наконец-то поинтересовался:

– Много драгоценностей похищено?

– Все самое ценное.

Завсекцией покачал головой:

– Какой ужас! Мне, наверное, тоже стоит одеться и поехать с вами в "Бриллиант"?

– Я думаю, этого делать не нужно, – ответил Хвостов. – Фефелев закрыл магазин, а мы с лейтенантом его опечатали. Желаю счастливого медового месяца. До свидания!

Глава седьмая

Спустившись этажом ниже, Хвостов позвонил у двери той квартиры, что находилась как раз под квартирой молодоженов. Дома никого не оказалось.

– Придем еще раз, – пообещал майор Селиванову, когда они вышли на улицу. – А тебе придется пройтись до "Бриллианта", размять ноги. Знаешь зачем?

– Догадываюсь, – с кислой миной признался Женя. – Хотите засечь по часам, сколько времени потребовалось преступнику, чтобы дойти от дома Бериковой до магазина. – День был душным, и ему совсем не хотелось тащиться по городу пешком.

– Умница! Сейчас шестнадцать десять. Жду тебя у "Бриллианта".

Хвостов уселся в машину рядом с шофером, а Селиванов зашагал по широкому тротуару вдоль дома. Автомобиль тронулся. Поравнявшись с Женей, Алик сбросил скорость до скорости черепахи, а Хвостов высунул голову в окно и проговорил:

– Двигайся в темпе, но не беги. Дело было ночью. Преступник должен был передвигаться быстро, однако не до такой степени, чтобы привлекать к себе внимание случайных прохожих, а уж тем более милицейского патруля.

– Все понял, шеф! – кивнул Женя и ускорил шаг.

Алик тоже увеличил скорость.

На широком проспекте, куда Селиванов вышел некоторое время спустя, было оживленно: тренькали трамваи, шурша шинами, проносились автомобили, где-то рядом грохотала музыка, и кругом пешеходы, пешеходы, пешеходы…

Старенький "УАЗик" был припаркован у обочины. Алик, склонившись над газетой, разгадывал кроссворд. Хвостов дожидался помощника у закрытых дверей "Бриллианта". Когда Женя подошел, оба милиционера, не сговариваясь, взглянули на часы.

– Пятнадцать минут, – изрек майор. – Плюс пять минут на то, чтобы проникнуть в магазин и совершить убийство. Будильник остановился в двадцать три пятьдесят, минус двадцать – получается, преступник должен был выйти из дома Бериковой в двадцать три тридцать. А кто у нас со свадьбы ушел в это время?

– Атаулина и Ларионова, – удивленно произнес Женя. – Неужели дамочки?..

– А почему бы и нет? Фефелев отпадает, это ясно. Он ушел в двадцать три сорок, а вот у подруг как раз были те самые двадцать минут, необходимые для совершения преступления.

– Ну и ну! – Селиванов поставил ногу на мраморную ступеньку и оперся рукой о колено. – Есть еще один кандидат в убийцы. Это Кадамов.

Хвостов покачал головой:

– Не годится. Если верить Бериковой, то директор вышел из дому в двадцать три сорок пять. За пять минут он не успел бы добраться до "Бриллианта".

– Я вам забыл сказать, – признался Женя, – у Кадамова есть машина, и вчера во время свадьбы она стояла под окнами. Правда, как утверждает Берикова, он был пьян, но что ему стоило таковым притвориться?

– Из-за твоей забывчивости можно прохлопать преступника, – проворчал Хвостов. – Значит, у Кадамова тоже была возможность набить карманы бриллиантами. Мы с Аликом ехали всего пару минут.

– Правда, в этой теории кое-что не сходится, – все еще чувствуя за собой вину, сказал Селиванов. – Ларионова утверждает, будто дождалась Кадамова на улице, и они отправились к ней домой, а Нечаев говорит, что он через час видел директора на свадьбе. Может быть, завсекцией ошибается?

Хвостов потер рукой подбородок.

– Да нет, Женя, – произнес он раздумчиво. – Скорее всего и Нечаев и его жена оба говорят правду, и директор выходил из дому два раза, а вот Ларионова что-то путает. Но не будем торопить события, дождемся, когда у нас в руках окажется свадебная фотография, а до этого времени нужно собрать о директоре как можно больше сведений. Ты завтра с утра поезжай к этому Артуру Арсеновичу в "Ветерок" и расспроси его о зяте. Затем встреться с продавцом Сашей, прощупай, что он за фрукт. Я буду ждать тебя в ГУВД. Поработаю там со свидетелями.

– Борис Егорович, – тоном челобитчика произнес Женя, – поезжайте к тестю Кадамова вы. Он владелец кафе и магазина, для его ранга ваше звание лучше моего подходит, а соответственно и разговор получится иной.

– Тоже верно, – поколебавшись, согласился Хвостов.

Селиванов обрадовался:

– А с продавцом Сашей я встречусь прямо сегодня. Время до вечера еще есть. Поеду к нему домой, поговорю, пока он тепленький.

– Поезжай, – одобрил Хвостов. – А завтра с утра допроси этого пацана Игоря. Я сегодня не успел с ним побеседовать… Где живет этот Саша?

– Где-то в центре города.

– Давай-ка мы с Аликом тебя подбросим, а обратно будешь добираться сам.

Милиционеры направились к машине. Женя посмотрел в записной книжке адрес и назвал его Алику.

"…Встречусь с продавцом, а потом поеду к администраторше, – размечтался в темном, как склеп, салоне "УАЗика" Женя. – Как раз успею. Ничего вроде девушка, пошутить любит. Мне такие нравятся. Поведу в какое-нибудь кафе на открытом воздухе. На ресторан денег не хватит, а вот шампанское, пирожное и мороженое можно позволить. Не забыть бы предупредить родителей, что вернусь поздно… Отец-то ничего, мужик понимающий, а вот с матерью лучше не связываться. Уж очень она любит, чтобы ей обо всем докладывали. Куда пошел? С кем? Когда вернешься? Забывает, что мне уже двадцать три, и у меня уже давно своя жизнь. Что ж, мать есть мать, и с этим нельзя не считаться. Придется позвонить…"

– Все, приехали! – Алик прервал размышления Жени, стукнув ладонью в стенку.

Селиванов выпрыгнул из автомобиля на обочину. "УАЗик" стоял у двухэтажного здания с огромными тонированными стеклами. Затейливые латинские буквы на фасаде извещали, что это супермаркет.

– Твой Саша живет где-то здесь, – сообщил Хвостов, когда Женя подошел попрощаться. – Увидимся завтра в Управ…

Окончания фразы Женя не услышал. Алик так резко тронул машину, что скелет Хвостова загрохотал в кабине, будто камни в пустой консервной банке. Селиванов успел лишь заметить промелькнувшее удивленное и слегка испуганное лицо начальника, которого буквально вдавило в спинку сиденья.

Женя перепрыгнул арык и стал расспрашивать у прохожих об интересующем его адресе. Нужный дом подсказала девочка-подросток, вышедшая с покупками из магазина.

– Пройдете по этой дороге, – стала объяснять она, указывая направление. – Увидите детский сад. Обойдете его, за ним и будет двадцать седьмой дом.

Через пять минут Женя вышел в заданный район.

Дом глаз не радовал – старенький, потемневший от времени, с остекленными силами жильцов лоджиями, он стоял в глубине массива, стыдливо прячась за кронами огромных тополей.

Селиванов посторонился, пропустив выходившую из подъезда девушку с собакой, взбежал на второй этаж и позвонил в квартиру номер 4.

Двери открыла пухлая женщина лет за тридцать, в темно-синем халате с вышитым на груди и манжетах золотыми нитками затейливым узором. У нее были вьющиеся каштановые волосы до плеч, большеротое лицо и нос, на кончик которого будто кто-то надавил пальцем. Всем своим обликом она напоминала жабу, однако вместо ожидаемого "ква", спросила самым обычным человеческим голосом:

– Вам кого?

– Сараева Александра Борисовича. Я из милиции. – Женя продемонстрировал удостоверение.

– Понятно, – ничуть не удивилась женщина и шире открыла двери. – Проходите, муж дома.

Хозяйка провела Селиванова по прихожей, оклеенной давно вышедшими из моды обоями под "кирпич", и впустила в комнату, очевидно, детскую. У одной стены здесь стоял письменный стол, у другой шифоньер и книжный шкаф, у третьей диван. На нем, закинув руки за голову, в полной прострации лежал русоволосый молодой мужчина с острым прямым носом, выступающими скулами, светло-голубыми глазами и тонкими губами, которые маскировали пышные усы. Крепкое, неплохо сложенное тело его обтягивали белая майка и серые джинсы. При появлении Селиванова обитатель комнаты медленно поднялся, сел и тупо уставился на прибывшего.

– Я инспектор уголовного розыска Селиванов, – представился милиционер и захлопнул перед носом женщины дверь с вставленным в нее большим матовым стеклом. – Вы, я так полагаю, продавец "Бриллианта" Сараев Александр?..

– Да, – хрипло сказал мужчина, кашлянул и снова повторил: – Да.

– Об ограблении магазина слышали? – Селиванов ловко подхватил за спинку стул, развернул его и сел, закинув ногу на ногу.

– Угу, – угрюмо признался Сараев. – Мне позвонили с работы, сообщили.

– Значит, и об убийстве сторожа вам известно. Чья работа, не знаете? – Селиванов долгим взглядом посмотрел в блекло-голубые, будто вымоченные в хлорке, глаза Сараева.

Взгляд мужчина не выдержал, зрачки его заметались, скользнули по полу и замерли на носках туфель лейтенанта.

– Понятия не имею.

– А на работе сегодня почему не были?

Неожиданно приоткрылась дверь, и в проеме возникла еще одна жаба, только лет на двадцать – двадцать пять старше первой и без одного переднего зуба.

– Какой из него работник! – прошепелявила она, так как язык все время застревал в дырке между зубов. – Надрался он вчера, а сегодня с похмелья мучается. Алкаш чертов!.. Не виноват он ни в чем, товарищ следователь!

– Мы пока не в суде, мамаша, – сказал Селиванов, – и адвокат ему не требуется. Закройте двери!

Женщина выпучила глаза, однако голову из проема убрала, а дверь захлопнула.

– Часто пьете? – посочувствовал Селиванов.

– Да нет, что вы! – смутился Сараев. – Как все. Редко, но, правда, до упаду.

– Об этом вашем качестве мы уже осведомлены. Что можете сказать о свадьбе?

– Да ничего. Пил, танцевал, веселился. Затем хлопнул еще пару рюмок и отключился. Ничего не помню. Утром Игорек с работы позвонил, говорит, будто я со стула брякнулся и меня оттащили к соседям. Опозорился, короче, перед людьми стыдно.

– От соседей во сколько ушли?

– Рано утром.

– Ночью никуда от них не выходили?

– Куда там выходить?! – удивился Сараев. – Я ж как бревно был одеревеневший. Очнулся в шесть утра. Чувствовал себя так, будто меня танк переехал. Хорошо сосед этот подлечил, налил рюмку водки, а то до дому бы не добрался. До сих пор мутит. Эти еще, – продавец кивнул в сторону двери, – жена с тещей заели, ворчат, что на работу не пошел.

Селиванов поднялся.

– Сегодня, учитывая ваше состояние, я вас долее мучить не буду, а завтра с утра жду в ГУВД. Оформим показания.

– Погодите, я вас провожу! – очень резво для человека, страдающего похмельным синдромом, вскочил Сараев.

Необычайная прыть хозяина удивила Женю.

– Да не надо меня провожать. Сам дойду!

– Это только повод, – тоном заговорщика произнес Сараев. – Пойду бутылку пива выпью, а то жена с тещей с утра из дому не выпускают.

У двери стояла жаба номер один, номер два выглядывала из зала.

– Куда? – сдвинула брови первая.

– Пиво пить! – просвистела дыркой вторая.

– На нары баланду есть! – буркнул Сараев и следом за Женей шмыгнул за дверь.