Текст книги "Виталика (СИ)"

Автор книги: Александр Вехор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Огонь у частокола разошёлся не на шутку вызвав хаос и беспорядок. В одну сторону с криками бежали мужчины и дети, спасаясь от пожара. В другую сторону с криками бежали мужчины и дети, чтобы узнать, что происходит. Странно, что в посёлке полностью выстроенном из дерева нет даже пожарной каланчи. И странно, что не видно женщин.

Двигаться куда-либо в таком хаосе было совершенно невозможно, и я затаился на крыше, продолжая исследовать память детей. На крыши, кстати, тоже никто не выбирался, чтобы посмотреть, что происходит. Странно всё это.

Но это всё ерунда, а интересно вот что: если я заберусь целиком в хомосумку, я смогу оттуда выбраться? Откроется ли горловина? Но проверять я, конечно, это не буду! Просто нащупываю внутри чью-то руку и вытягиваю её по самую голову.

Голова оказалась… прелестной. Естественный рисунок становился плотнее и темнее к макушке. Выглядит потрясающе, похоже на короткую затейливую стрижку. Ну или на что-то типа сложных косичек, только без самих косичек. Голова эта принадлежала Наиль, Достойнейшей одной с Тига весны. В том смысле, что они ровесники. Рука её оставалась всё такой же холодной, но губы были вполне себе тёплыми, а прижавшись ухом, я услышал ровное, но замедленное дыхание. Кажется, всё более-менее нормально, по крайней мере дышать там точно можно. Ладно! Хватит разглядывать – запихиваю её назад в сумку.

Нет, подумать только! Ещё совсем недавно я пугался флирта Ленки, потому что ей полтинник и у неё усы и борода. А сейчас считаю довольно милой Наиль, которой заметно больше тысячи, и она покрыта шерстью целиком. Чудны дела твои, создатель!

Внизу в это время произошли быстрые и кардинальные изменения. Народ закончил это своё броуновское движение и выстроился в плотную цепь, в одну сторону передающую разнообразную посуду с водой, а в обратную – посуду пустую. Трафик посуды был не очень большой, поэтому пока у них это неплохо получалось, по крайней мере никто не путался. А я увидел в этом возможность выбраться из города.

Поколупавшись ранее в памяти детей, которые из-за специфики своей основной деятельности знали поселение, как свои четыре пальца, я обнаружил, что внутренний частокол опоясывает полноценная улица. С лавками, конторами и трактирами, среди которых особенно хорош тот, что возле ворот в подземелья. Если вечером подойти к его чёрному ходу, за мелкую монету можно купить просто гигантскую гору вкусных объедков! В животе опять заурчало: вот я п̶р̶о̶г̶л̶о̶т растущий организм!

Так вот! Главная артерия поселения достаточно широка, чтобы я не завяз в стычках, если на меня нападут. Она огибает Зёв и дальше, прямая словно стрела, идёт до самой площади у ворот. Ворота охраняются, но там есть варианты, может быть смогу просто перелезть через забор.

Пока все увлеклись пожаром, нужно скорее воспользоваться этим шансом и добраться до ворот. Я отыскал в сумке трофейный меч (чтобы выглядеть опаснее) и амулет щита (чтобы не прибили). Щит я совершенно зря всё это время игнорировал. Все претензии к нему Тига касались только мощных зверей нижних уровней. От холодного оружия в руках людей, да и от их кулаков он отлично защищает.

И только я приготовился покинуть наконец эту осточертевшую крышу, как яркую мешанину цветов на горизонте внезапно прорвало, и из образовавшейся бреши вверх взметнулся сияющий диск испепеляющего светила, готовый выжечь мои глаза до тла, и…

У меня закрылось третье веко. Я постоял на крыше, посмотрел на солнце, оглядел окрестности, пожал плечами и спустился.

Я решил сделать крюк, чтобы подальше обойти занятых тушением пожара и чудесным образом дошёл до улицы вообще никого не встретив. И шагнул уже было на неё, выставив угрожающе меч, но тут вспомнил про возможности менталистики. Можно наложить на себя иллюзию о̶б̶е̶з̶ь̶я̶н̶ы человека и, если никого не касаться и ни с кем не разговаривать, иллюзия будет держаться, пока в ауре есть Сила. И у меня как раз имеется в памяти просто шикарный образ человека, который никогда не был в этом славном поселении и ни с кем не знаком, а сейчас совершенно точно дрыхнет в лесу.

Я натянул иллюзию Гарольда и спокойно пошёл по брусчатке. Хм, а тут у них цивилизация. Если бы не стремление всех домиков потолком царапать макушку – было бы вполне себе уютно. Улица сейчас практически пуста, двери заведений закрыты, а окна… окна были очень странными. Совершенно непрозрачные для меня и похожие на странный бионический витраж, изображающий срез каких-то живых тканей под микроскопом. Я шёл и разглядывал эти витражи во всех зданиях. Все они были разные, но тема рисунка совпадала, поэтому вряд ли это стилизация. Скорее какой-то необычный минерал, который пилят тонкими пластами.

Иллюзия себя полностью оправдала. Изредка с криками мимо меня катали туда-сюда деревянную бочку на колёсах, да попадались важные господа, совершающие утренний променад. Но никому не было никакого дела до терзающей Гарольда Боли.

На площади у ворот, не смотря на пожар на другом конце поселения, собралась немногочисленная толпа праздных зевак. Я обнаглел настолько, что решил подойти к ним поближе и посмотреть, что дают.

Зря. Толпа собралась вокруг… Гарольда. Да уж, недооценил я его! В смешной панаме и с огромным рюкзаком за спиной он что-то рассказывал, активно жестикулируя. И похоже, что не в первый раз рассказывал.

Наконец он решил, что публика достаточно разогрета и можно переходить к основному номеру. Менестрель скинул рюкзак, водрузил на него седалище, привычным движением уронил перед собой панаму, расшнуровал завязки между ног, достал свой инструмент, передёрнул струны, и затянул песню, которая на этот раз повествовала о ночном сражении молодого менестреля с полчищами монстров, которые подло напали на его шатёр, пока он спал, сначала растерзав в клочья его молодую красавицу жену, с которой он бежал из дворца, не смотря на беременность и измену с бессмертным принцем. Но потом полчища монстров покусились на самое святое: на менестреля. Но своим прекрасным голосом он их усыпил, а потом волшебной игрой заманил в болото, где они и завязли, после чего побежал в Клоаку, чтобы издалека громкими криками предупредить всех о жутком беспределе коварных монстров. Далее пошла предыстория событий, но я её уже прослушал в лесу.

Там я подумал, что он цедит сквозь зубы чтобы не разбудить свою свинку. Но нет, это была его сценическая манера. Наша секретарша Маша… ну как наша, скорее директора конторы, где я в последнее время работал. Так вот, она говорила, что всегда улыбается по телефону клиентам. Так они чувствуют её расположение к ним. Гарольд похоже был из той же секты, но телефонов тут не было, и от этого его лицо выражало боль.

По реакции публики было хорошо заметно, что артистов такого уровня редко посылали в Клоаку, поэтому народ продолжал собираться вокруг импровизированной сцены. Даже охрана покинула ворота, подошла поближе и наслаждалась концертом. Я не мог не воспользоваться таким шансом и деловым шагом пошёл к безлюдному выходу. Но те, блин, краем глаза всё равно подмечали происходящее, а поэтому быстро обратили внимание на бредущую к выходу копию барда. Сначала своё, а потом и внимание остальной публики.

Народ видимо посчитал это началом очередного номера, поэтому начал провожать меня криками и радостно махать руками. Тут не на шутку возбудился сам Гарольд. Вероятно, он был знаком с концепцией защиты авторских прав и очень дорожил сценическим образом.

Схватив двумя руками свою кривую доску словно дубину, он поднял её над головой, и с рёвом бросился ко мне. Опешив от такой фигни, я растерялся и тупо встретил его удар на меч, который всё ещё держал в руке. Доска – в дребезги, иллюзия слетела, зрители замерли, открыв рты и выпучив глаза, охрана бросила зачем-то свои боевые вилы на брусчатку. Гарольд же, решив, что ситуация с подражателем разрешена, с наворачивающимися на глаза слезами разглядывал разбитый инструмент.

Ну ёкарный бабай! Так, что я там планировал? Напугать посильнее чтобы не нападали? Встаю в картинную позу. Меч поднимаю вверх. Пафос на максимум, и ещё простенькая ментальная техника где-то была, которая приковывает внимание к выступающему. А теперь крикнуть «укокошу»:

– Xxxрраааааа!!!

Громко-то как, оказывается! Но, с дикцией у меня по-прежнему проблемы. А чего все упали на землю? Вроде живы, только сильно напуганы. Но результат воздействия, конечно, хорош!

На ногах остался только менестрель, он всё так же плакал, глядя на останки инструмента, но боль его уже покинула и это что, слёзы счастья?

Я вернул на себя иллюзию, сопроводив это пафосным взмахом мечом, и попятился к воротам. Вернул иллюзию вовремя, в ворота заходили люди и, мягко говоря, удивлялись открывающейся им картине: на большой площади возле врат, их встречал Гарольд и улыбаясь рыдал в голос. За ним больше сотни человек лежали носом в брусчатку, словно поверженные борцы против очередного террана, и… да просто так лежали.

Я спокойно вышел за ворота в образе Гарольда и быстрым шагом пошёл по широкой дороге. Мне было хорошо на душе от того, что удалось уйти с миром. Ну или же от того, что я раздолбал бандуру менестреля, издающую мерзкие звуки. Я пока не определился от чего мне больше сейчас хорошо.

Глава 10

Если бы сёстры были сейчас в сознании я, наверное, попёрся бы провожать их в Дом. Или не попёрся, не думал об этом. Главное – сейчас меня немного отпустило, квест почти завершён, квестовые предметы (или награда, пока не могу определиться) спят в хомосумке, обязательства вроде как выполнены. О какой-то благодарности от остатков Дома или от самих сестёр персонально я даже не думал. В самом деле: где я, непонятная фигня, а где бессмертные? Закладки Тига стали уходить на второй план, и можно здраво размышлять, что делать дальше.

Какое-то утро длинное. Я иду уже который час, а солнце всё ещё только поднимается. Иду по дороге, переходя на степенный шаг и обновляя иллюзию, когда пересекаюсь с другими путниками. Когда вокруг никого нет – снова ускоряюсь. Только вот попался какой-то чёрт, на ездовом хряке, который ехал чуть быстрее шага степенного, но заметно медленнее быстрого. Достал гад! Я с видом, что просто прогуливаюсь, попытался обогнать его, но этот мерзавец пришпорил свинью и решил со мной поговорить. Я прогуливаюсь быстрее – он лупасит чушку ещё сильнее. Еле отвязался. А ведь скоро сворачивать с дороги, чтобы сделать крюк и выйти к ручью выше по течению.

В Клоаке было довольно много местных условно-домашних зверей. Именно они так противно орали на рассвете. Но самые страшные из них – это небольшие злобные твари, которые выглядели точь-в-точь как… Кажется это называлось ангорский кролик в прошлой жизни. Только тут с маленькими ушками.

Жуткие чудовища! Их использовали для охраны, для ловли вредителей, устраивали бои со ставками, из шерсти вязали одежду, а мясо ели. Но самая неприятная для меня сейчас их особенность – острый нюх.

Специально выдрессированный кролик мог выследить воришку по запаху и сутки напролёт преследовать. И сожрать его потом в одну харю, если его вовремя не остановить! А остановить такую тварь очень сложно! Зубищи – во!

Всё это я почерпнул из памяти детей, с которыми валялся на крыше. У кроликов ещё было какое-то смешное для мальчишек название, но тут всплывает большой недостаток менталистики: она оперирует образами, а не словами, которые, к слову, у меня в голове по-прежнему звучат на родном языке. Поэтому пусть будут кролики.

Во всей этой истории с бессмертными участвовала добрая половина населения Клоаки. Злая тоже: даже самый последний воришка, оборванец, ну или трактирщик уже подсчитывал в уме монеты, которые перепадут ему от визита кучи важных персон с сопровождением, охраной и деньгами. Исчезновение принцесс к этому времени наверняка уже обнаружили и озаботились преследованием. Вне зависимости от того, соотнесли ли пропажу девушек и явление меня народу у врат. Но я уже свернул с дороги, а скоро найду ручей и пойду по воде. Сначала вверх по течению немного, а потом вниз, спиной вперёд, скрывая следы. Я в кино такое видел!

Неимоверно хочется жрать, но так не хочется опять жрать червяков! Как-нибудь перекантуюсь пару дней, а потом буду охотится ночью в лесу. Даже если кто-то не удовлетворится моими киношными трюками и останется рядом с ручьём караулить, мне в помощь не только ночное зрение, но и восхитительный слух. Не то, что у местных, судя по музыке Гарольда. А когда удастся расколдовать принцесс, я помашу им платочком и плотно займусь поисками Виталики. Знать бы ещё что это.

В памяти Тига было всё очень странно на счёт Виталики, если конечно он специально это от меня не спрятал. Нашёл он её описание в очень старой книге, когда искал в библиотеке способы вывести Дом из кризиса. Что за кризис – точно вырезано: это внутренние дела и угроза безопасности. Что такое эта Виталика совсем не понятно, но явно очень полезная в хозяйстве вещь. Как она оказалась в Зёве никто не знает, вроде всегда там была, но это не точно. Даже как она выглядит неизвестно, но Тига был уверен, что как только он её увидит, сразу узнает. Единственное, что удалось установить – не бывает Виталики с розовыми тентаклями. Но это тоже не точно.

Ух ты какой прикольный мишка, напугал блин. Сидел в кустах, затаившись. Похож на панду, только ещё пухлее и серого стального цвета, с чёрными кругами вокруг глаз. Я скорее с испуга, чем сознательно кинул в него меч, который так и тащил в руке, с самого посёлка. Мишка рванулся было от тяжёлой железяки, но только подставил бок, который и был насквозь продырявлен летящим мечом. Он посмотрел на меня обиженно и упал замертво. Ужин.

Ужин, потому что я протупил, и это было нифига не затяжное утро, а обычные северные широты. Солнце прокатилось по половине неба чуть выше горизонта и теперь шло на закат.

Тащить на себе тушу пандобира неудобно, и с неё ещё кровь хлещет. Но и в сумку не положить, всё перемажет кровищей. Отрезаю голову и лапы и тащу на весу, ухватив за шкуру. А что тут поделаешь, не бросать же?

Крюк я взял с солидным таким запасом и вышел не к ручью, а на болото. Вот про болото в том фильме ничего не было. Но по журчанию быстро обнаружилось место проистекания ручья, и я пошлёпал по воде к своей норе. Повезло, что на дне ручья лежит галька, следы не остаются.

Возле норы подумал было вытащить Землехватом большой кусок чёрного камня и закрыться им изнутри. Но в сумке попадалось всё: руки, ноги, сабли… Да блин, что угодно, кроме Землехвата! Ну и ладно, фиг с ним. Если кто рискнёт лезть в дыру – как говорится милости просим. И да, фигня все эти ваши сумки путешественника! Хочу себе обычный инвентарь, как в играх!

Не представляю, сколько времени я уже не спал. И не тянет. И после неплохой такой прогулки нисколько не устал. Только кушать очень хочется. Но сначала нужно обустроить гостей. Я вытащил всё из хомосумки в своей пещере. Балахоны на девушках задрались самым неприличным образом, да и вообще были дурацкие и только всё портили, поэтому я их снял и постелил на пол в дальнем углу, а сверху разместил спящих принцесс. Вот и память Тига подтверждает, что нет у них табу на наготу в помещении. Чего стыдиться идеальных тел?

С другой стороны, есть некое порицание подглядывания, но только с той точки зрения, что подглядываемый не готовился к этому, а значит не мог продемонстрировать себя с лучшей стороны.

Надо напоить, что ли болезных? Найденная в куче вещей бесконечная фляжка Тига оказалась как нельзя кстати. Похоже её странная форма как раз и нужна для того, чтобы поить лежачих. Глотательный рефлекс работал, и напоить удалось без проблем. Вот только… красивые заразы! Сейчас, с закрытыми глазами – словно покрытые замысловатым голубым боди-артом супермодели-косплейщицы эльфиек. Залип, даже несмотря на то, что я – оно!

А теперь ужин. Несмотря на самоизоляцию, без жареного мяса я не остался: давешний набор со шпажками на подставке, предназначен для использования с амулетом, который давал огонь. Вот вроде взрослый человек, вроде магия кругом, вроде привык уже, но минут десять игрался: подаю в него силу, а вокруг него и над ним возникает корона из голубых язычков пламени…

Ох, жизнь прекрасна! Только вот куда в меня столько лезет? Хорошо, что я сразу отложил кусочек девушкам, а то бы всё слопал. Ещё в тот момент, как вытащил их из клетки я подумал о мясном бульоне. Нет! Ничего людоедского, просто как в детстве: куриный бульончик больному зайчику. Но вот беда: люди не варили ни супов, ни даже чаёв, а соответственно и посуды для этого у них не было, чтобы мне её у них тиснуть. Но я уже придумал как выйти из положения. Среди кучи вещей был шлем Наиль. Вещь пафосная, статусная и нужная скорее для понтов, чем для реальной защиты. Вот он то и станет кастрюлей.

Шлем полагался Наиль, как Достойнейшей дома. Достойные – это достаточно новое изобретение л̶ю̶д̶е̶й̶ бессмертных, ещё и трёх тысяч лет не прошло. Раньше л̶ю̶д̶и̶ бессмертные жили в мире и согласии. Земли много, ресурсов полно и делить особо нечего. А если чего-то не хватает, всегда можно обменяться с соседями или создать магией. Но потом в мире внезапно завелись л̶ы̶с̶ы̶е̶ о̶б̶е̶з̶ь̶я̶н̶ы̶люди. Сначала их игнорировали, потом долго изучали их аномальную плодовитость и выживаемость. А потом они устроили у себя что-то вроде цивилизации и начали по всем фронтам теснить Дома. И быстро выяснилась неприятная вещь: их много! Очень много! А скоро будет ещё больше! И они не злопамятные. Вот вроде только что сжёг их всепожирающим пламенем вместе со своей ореховой плантацией. И ты ещё не успел эту плантацию восстановить толком, как они опять лезут, и их ещё больше! И будто бы не они буквально вчера бежали в панике от огня. Хотя что ещё можно ждать от существ, которые не могут уделить жалкой сотни лет на созерцание и медитации?

Проблема вставала всё острее, а Сильнейшие могли только реагировать на инциденты. И в вершинах Домов уже стали всерьёз обсуждать концепцию Антагониста Создателя, когда произошёл один курьёзный случай.

Мастер виталистики Бертегейл, восстанавливала сады после очередного нападения обезьян (на самом деле, после победы над ними Мастера магии), и столкнулась с новым их отрядом, который вернулся всего через десяток лет, чтобы захватить сады. Отряд был маленький, не больше сотни зверей, включая ездовых, поэтому она не стала звать Мастера магии, а просто избила их своим амулетом, выполненным в виде посоха. В последующие шестьдесят лет так повторялось несколько раз. Но однажды Бертегейл обнаружила, что очередная толпа обезьян не портит варварски сад, как обычно, а занимается на границе созидательной деятельностью. Каково же было её удивление, когда она обнаружила там памятник ей-же из голубого гранита. Мастер Бертегейл показала памятник сёстрам. Уже вместе с сёстрами они пытались было привлечь к памятнику внимание Сильнейших Дома, но те не видели в этом целостной концепции. Обезьяны на сад с памятником больше не нападали, а девушки не переставали размышлять об этом. Вскоре, буквально через сотню лет, они заинтересовали своими изысканиями Мастера менталистики соседнего Дома. И та предложила концепцию Персонификации: якобы обезьяны лучше воспринимают новые для себя идеи, если они выражены в виде живого человека с палкой. Сильнейшие разрешили девушкам проверить это на практике, по принципу чем бы дитя не тешилось…

Полевые тесты и последующие за ними исследования Мастера менталистики показали, что палки уже не котируются, нужны такие новейшие изобретения обезьян, как «холодное оружие» и «пафос». Но в целом всё подтвердилось и вред Домам от обезьян стал стремительно уменьшаться. Да и Вершины Домов были только рады новым раскладам, и даже объявили, что разгадан очередной скрытый замысел создателя, который разрешил старую проблему в обществе. Девушки редко достигали титула Сильнейших, даже положив на это всю свою жизнь. Создатель сделал так, что мужчины более склонны к магии и концентрации, зато девушки более гибкие и стремительные, чему и нашлось наконец применение. Были введены титулы Достойнейших и звания Достойных. Достойнейшие получили ресурсы Домов и стали в рамках концепции Персонификации разрабатывать эффективные способы противодействия обезьянам, новые амулеты и направления развития тела.

Я посмотрел на беззащитную спящую Наиль. Как она прекрасна. И как я мог так с ней поступить? Почему я бросил её там? Конечно, она держалась, говорила, что рана скорее неудобная, чем опасная. Говорила, что станет балластом в походе, лучше уж вернётся и займётся ранеными девочками. А теперь я вызволил её из клетки. Но обезьяны смогли бы справиться с Достойнейшей, только если она и так уже умирала. Мы были близки с детства, и никто её не знает лучше меня. И я знал тогда, что она не права, я мог бы просто прикоснуться к ней, чтобы понять, что она не права и знает это. Но я дал себя убедить и бросил. Бросил одну из ближайших, устремившись за призрачной целью. Моя гордыня затмила мне глаза: как же, спаситель Дома, увидевший замыслы создателя. Но я мёртв, а дом раздавлен! И разве я теперь смогу посмотреть ей в глаза? Разве я смогу прикоснуться к ней? Тогда к чему продолжать это жалкое существование в теле пещерного зверя? Надо всего лишь опереть вот так, под нижнюю челюсть нож, который у меня в руках и нажать с силой…

Я мысленно громко похлопал в ладоши, останавливая шоу:

– Не верю! Неубедительно. Как человек, который пережил ужасное разочарование в первой своей любви (молодой, дурной) и острейший кризис среднего возраста (пока нет комментариев), могу заявить, что сработано топорно. Молчишь?! Конечно молчишь, ведь кроме меня здесь никого нет. Только я и ментальный паразит. Или скорее вирус, что должен заставить выполнить действия, а потом зачистить мусор в виде ненужной зверушки. Отличная идея: покопавшись в моей памяти, найти персональные крючки для меня. Показать мне краешек Вечной Любви чтобы заставить во имя её плясать под свою дудку. Но я из другого мира, я знаю почём бесплатный сыр! Хоть Вы и живёте тысячи лет, Вы никогда не получали писем от принцев из Нигерии и звонков от службы безопасности сбербанка!

А ещё я уже двадцать пять лет в серьёзных проектах, и бэкапы – второе имя моей паранойи. Поэтому первое-же, что я сделал, как получил доступ к памяти Тига – карту мысленного поля, бэкап для опытного менталиста.

Сейчас, благодаря карте, я чётко вижу место, где развернулся вирус. Из-за колоссального объёма воспоминаний Тига, засунутых в ментальную технику, ему удалось отхватить огромные площади. Каждый раз, когда я пользовался чужими навыками, смотрел чужие воспоминания эта площадь увеличивалась, переплетая мои и навязанные желания. Пока ещё есть возможность вырезать эту область, но тогда я потеряю всё нажитое непосильным трудом: магию, менталистику, даже знание языка. Хомяк в моём сердце отчаянно сопротивляется этому, он против потери тысячи лет опыта. Значит придётся биться на поле опытного менталиста – визуализации внутреннего мира, где можно использовать любые концепции, за тем ограничением, что ты должен в них искренне верить.

Я погрузился в подготовленную для меня ловушку. Изнутри область, захваченная вирусом, выглядела, как непроходимый лес в ночи. Отлично! Спрятать дерево в лесу – хорошая идея! Но вот погружать всё в темноту, это лишнее. Или это домашняя заготовка, не рассчитанная на зрение жителей подземелий?

Человек этого мира почувствовал бы панику, стал бы судорожно бегать по лесу, сделавшись, в конце концов, жертвой какого-нибудь зверя. Его разум с лёгкостью сам придумает подходящего антуражу хищника. Но я видел фильмы, которые начинались также. И это были фильмы канала Discovery!

Для начала я огораживаю лес стеной. Что? Не бывает таких стен? Ха! Я воспроизвожу Великую Китайскую, как её помню, но с колючей проволокой наверху, ибо Родина никогда не жалела колючей проволоки для серьёзного дела!

А теперь погнали! Я не буду искать сам вирус среди знаний Тига. Я просто всё переработаю, и Промышленная Вырубка Леса мне в помощь!

Ревя дизелями, на лес набросилась орда мощной техники. Машины с дисковыми пилами на манипуляторе, не знаю даже как они называются, срезали стволы, зачищали ветки и клали брус в штабеля. Огромные бульдозеры вырывали корни, которые забрасывали в дробильные машины. Из леса на технику хлынул девятый вал из разных зверей, но он только бездарно наматывался на гусеницы. Зёрна знания, отделённые от плевел, складывались в выросший рядом гигантский ангар, окружённый забором с колючей проволокой под напряжением.

Когда от леса оставалось не больше половины, появился Сильнейший Мастер магии. Гигант, возвышающийся над полем битвы, встал в пафосную позу и залил всё кругом огнём фосфорных бомб. Но пошёл дождь, и моя вскормленная рекламой непробиваемая уверенность в превосходстве Надёжной Импортной Техники победила. Огонь схлынул, маг упал без сил и повторил судьбу зверей. Повсюду стали появляться мужики с топорами, в шапках ушанках и телогрейках с надписью «ГУЛАГ» на спине, заботливо выведенной «белизной». Они рубили ветки в хлам и просеивали татуированными руками щепу, выискивая жемчужины. Техника стала исчезать в след за последними деревьями, а каменная стена вокруг бывшего леса – погружаться в землю, разрушаясь под гнётом времени.

Забор вокруг ангара дополнился башнями с пулемётчиками, сурово следящими за происходящим внутри через прицел. Мужики с татуировками сменились на сеятелей, кажется это какой-то образ из детских фильмов времён Союза. Серьёзные дядьки в длинных льняных рубахах, с лотками на груди, шли по гигантскому пустырю, и широким взмахом руки сеяли рожь, которая тут же всходила. Когда последний сеятель исчез за горизонтом, я окинул взглядом бескрайние поля. Никого, и только лёгкий ветерок колышет рожь. И только незаметные люди в синих спецовках тянут оптику.

И увидел Я, что это хорошо. И вырубился нафиг.