Текст книги "«Звезды, барды и саксофон»"

Автор книги: Александр Сивухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

«Звезды, барды и саксофон»

дневник барда, из цикла «Неведомый мир»

Часть первая. Рыбкин.

Однажды, читая в местной газете объявления, я натолкнулся на следующее: «Продается шестиструнная гитара, даются уроки игры на гитаре». Для меня, как любителя авторской песни, а может даже и барда в какой-то степени (ведь это звание надо заслужить), фраза о гитаре, непроизвольно выхваченная из всего поля газеты, с разнообразной информацией (на тот момент для меня), была важнее всех остальных объявлений. Хотя, у меня уже было тогда четыре гитары, но, как-то всегда этого, когда чем-то сильно увлекаешься, кажется мало, и хочется иметь что-то особенное. А вдруг, это как раз такой случай, когда можно разжиться этим особенным. Да и подучиться игре на гитаре не мешало бы.

Звоню по указанному номеру телефона. Отвечает мужской голос, в котором по тембру, интонации, манере говорить узнается облик говорящего. В тот момент он представился в моем воображении мужичком среднего возраста, лет около сорока, слегка развязным, с приблатненными манерами, но вполне доброжелательным и свободным в общении. В общем – свойский человек. Такое было первое впечатление о человеке, облик которого нарисовался от его голоса.

Так, собственно, и оказалось на самом деле, когда мы встретились, договорившись посмотреть гитару, указанную им в объявлении.

Естественно, на встречу с этим человеком, я пошел не один, а с Сашей Макаренко, который неизменно сопровождает меня во всех моих мероприятиях, которые, он почему-то называет авантюрами. Странно. То, что для меня является вполне нормальным, для него – авантюра. Хотя он сам такой же, как я. Только авантюры у него другого характера. Например – купить усадьбу с домом, землей семнадцать соток, гаражом, летней кухней, перестроить ее, привести в порядок и потом обменять на старую, зачуханную двухкомнатную квартиру, без земли и сада, зато с теплым туалетом. Или – начать писать диссертацию о микроорганизмах. Сколько лет я Сашу знаю, больше десяти, он продолжает упорно над ней трудиться и когда закончит, одному богу известно. Может к своей пенсии?

Итак, после работы, на следующий день, после звонка и договоренности о встрече, мы с Сашей едем по указанному в объявлении адресу.

Внешность, поведение и манеры мужичка, фамилия которого оказалась – Рыбкин, точь-в-точь оказались такими, какими мне представились от его голоса по телефону. Впервые в моей практике общения с незнакомыми людьми случилось такое совпадение от воображаемого образа с реальным человеком.

Он радушно нас встретил, пригласил проходить. На кухню. Квартира, мы успели заметить, оказалась довольно старой постройки, в меру запущенной, в которой лет двадцать не делали ремонт. В таких жилищах, чаще всего и живут творческие личности, которые не особо заботятся о своей конуре. Лишь бы было, где голову приклонить, главное чтобы в этой конуре было все необходимое для удовлетворения потребностей души. У каждого, обычно, это набор вещей, с которыми он связан по своим увлечениям. У меня, например, в комнате: книги, гитары, велосипед и компьютер.

У Рыбкина, на кухне стояли ящики с рассадой помидор. В коридоре – велосипед. Наследство от дедушки. Гитару он принес потом, которых, как оказалось, их у него было несколько, которые он когда-то скупал, а теперь продает, чтобы купить хлеб и водку. Такие времена наступили, а для него время. Если подрабатывать в ресторане или кафе, играя на всевозможных музыкальных инструментах, то денег, почему-то не хватает. Вот ты, судьбинушка. Но, все равно, я завидую всем этим музыкантам, которые, даже, поют и играют на базарах и в переходах за кусок хлеба. Потому, что они играют лучше меня.

Итак, после знакомства, хотя сейчас имя этого человека я не вспомню, а может он и забыл нам назваться, поэтому я буду называть его – Рыбкин, он провел нас на кухню. Поставил чайник, при этом сразу извинился, что печенья, хлеба с маслом и колбасой и сахара у него нет, но горячий чай обещает.

Пока грелся чайник, он сходил куда-то в другую комнату и принес семиструнную гитару, переделанную под шестиструнку. Это был – какой-то обшарпанный, древний инструмент. Такие гитары, когда-то клепали в массовом количестве разные музыкальные фабрики и продавались они по цене 13 рублей.

Видя наше разочарование от вида гитары, он поспешил объяснить нам, что чем старее гитара, тем лучше у нее звук, а в гитаре главное – звук, а не внешний вид. На ходу подстроив гитару, взяв несколько аккордов, Рыбкин передал эту гитару нам, дабы мы сами лично убедились в том, какой у нее замечательный звук. Действительно, сказать нечего, звук у гитары оказался сочный, приятного тембра. Хорошо настроенная, она звучала великолепно.

Разговорились. Мы объяснили Рыбкину, что сами из клуба авторской песни, ищем мастера – музыканта для нашего обучения и, заодно, ищем приличную, недорогую гитару для себя и для клуба. Наш собеседник сразу уловил, что нам надо и начал уверять нас, что он как раз такой человек, какой нам нужен, который нас всему научит, все покажет, все объяснит, что мы захотим, и что гитару нам продаст совсем недорого, и тут же заломил цену – 60 гривен. Цена новой гитары.

Мы с Санькой только ушами хлопали. Гитару покупать мне что-то не очень хотелось, несмотря на ее приятный звук. Она отпугивала меня своим поношенным видом. Такая гитара не казалась мне особенной. Подобных у меня самого несколько. А вот насчет знакомства, в плане почерпнуть у него что-то по музыке, меня заинтересовало.

В процессе дальнейшей беседы, я заикнулся, что сам сочиняю песни и хотел бы усовершенствовать свое мастерство игры на гитаре, главным образом – акомпонимента, для сопровождения песен при их исполнении.

Рыбкин попросил меня спеть что– нибудь. Я взял у него гитару и, немного волнуясь, спел своего «Пересвета». Хозяин слушал внимательно, видно было, что ему понравилось – голос, слова. А вот за технику игры он зацепился, сказал, что надо подработать манеру правой руки. Я с ним не спорил, так как сам хотел бы этого. Но когда мы попросили Рыбкина сыграть нам что – нибудь на гитаре и показать нам свое мастерство, он, почему-то отказался, а сказал, что сам не играет, а, в основном обучает и, главное, классической игре. Мы спросили – как он это делает? Он объяснил, что очень просто – берем учебник Каркаси – «Школа игры на гитаре», и прогоняем от корки до корки. Ученик играет все упражнения, а он, Рыбкин следит за исполнением, вот и все.

Тут у нас закралось сомнение. Нам показалось, что мы встретились с очередным авантюристом, хотя из разговора в процессе общения за горячим «чаем», Рыбкин рассказал нам, что играет на всех музыкальных инструментах и работает по вечерам в ресторане в ансамбле, занимается аранжировкой песен и даже сам сочиняет музыку, называл при этом фамилии людей из музыкального мира, с которыми мы знакомы, так, что мы ему поверили поначалу. И вот теперь выясняется, что это немножко не то, что мы искали. Хотя, Саша, вроде, был от Рыбкина в восторге.

Когда, допив чай, мы распрощались с хозяином, так и не купив у него гитару, но зато, договорившись о будущих встречах в случае необходимости, мы шли с Александром по своим домам, по дороге возникла идея попробовать исполнить авторскую песню в сопровождении гитары и саксофона. Я на гитаре, Саша на саксофоне. При этом можно будет воспользоваться услугами Рыбкина как аранжировщика. У нас с Сашей раньше был опыт пробных репетиций совмещения саксофона и гитары. Но сейчас, нам казалось, воспользовавшись услугами специалиста, мы можем всех заткнуть за пояс на фестивале авторской песни, который был не за горами.

Сказано – сделано. У меня в голове, уже начали крутиться две песни, какие мы будем готовить. Правда, сначала договорились, что аранжируем песни сами, потом пойдем к Рыбкину, покажем ему свой вариант, и если он что-то добавит, постараемся учесть его замечания, и с этим поедем на фестиваль.

Мы шли по вечернему Лисичанску. Весна была в самом разгаре, кругом зелень, тепло. Наши головы были полны радужных планов. Душа пела. До фестиваля в городе Рубежное под названием: «Заря 2002» оставалось две недели. Расставаясь на автобусной остановке с Сашей Макаренко, мы договорились о первой же репетиции через два дня.

Часть вторая. Азарт.

Процесс пошел. Пока только в моей голове. Прошлый фестиваль «2001», мы с Сашей пропустили, не поехали, не хотелось. Когда я анализирую это слово – «не хотелось», то понимаю, как много информации вложено в него. Тут и боязнь нового разочарования, ощущение, что не будет ярких встреч, таких, как с Сергеем Кощаком, опять хлопоты насчет автобуса в завкоме и хлопоты с организацией поездки, тут и тот факт, что Макаренко Саша был занят своей диссертацией и уезжал в Москву в тот момент, и отпуск моего напарника по работе и тд., и тп. Но в основном, конечно, обида от первой неудачи на фестивале «2000».

Думалось: «Нет, уж, спасибо, мне не нужны такие стрессы, лучше я буду потихоньку сочинять песни в свое удовольствие, а за приз пусть пока поборются другие…»

Но, все же, ретивое у меня и Саши играло. За фестивалем «2001» мы следили со стороны. Источником информации, о том, что творилось на фестивале, был Миша Лавка. О том, как мы с ним познакомились – отдельная история. Этот Миша еще не раз будет фигурировать в моем рассказе. Тогда, год назад, я так красочно разрисовывал ему, что такое фестиваль авторской песни, как мы жили в лесу, на турбазе, с кем познакомились, что видели и слышали, все наши приключения, как все было здорово, показал ему медаль лауреата, что он загорелся настолько, и не только сам поехал, но и соблазнил этим фестивалем еще свою знакомую девушку – Настю Жусову, которая, как и Миша, как и я, как и многие другие барды пишут свои песни.

А они поехали вдвоем от Лисичанска. Судя по рассказам Миши, все прошло просто великолепно. Они привезли медали лауреатов, участвовали в гала концерте, видели Сергея Кощака, который снова занял призовое место, и снова был в отрубе, когда все поехали на заключительный концерт. В общем, было все замечательно, как всегда.

И вот, теперь на носу фестиваль «2002». Я уже успокоился, ведь прошло уже два года! За это время написал очень много, хотя бы не песен, но стихов, порядка полутора сотен. Думаю: «Поеду! Отдохну, послушаю другие песни, а спою что-нибудь из старого репертуара».

Сейчас же, после посещения Рыбкина, снова разгорелся костер идей, планов. Снова какие – то встречи, репетиции, подготовка, сборы, хлопоты. Процесс уже пошел и остановить его было не возможно. Идея начала жить своей жизнью, захватывая в свой водоворот и нас, грешных. Мы едем на фестиваль «2002»! Еще стоим с Сашей на автобусной остановке, говорим о чем-то смешном, готовые отправиться по своим маршрутам, каждый к себе, но, где-то в подсознании, мы уже снова едем туда, где наша душа.

Часть третья. Таксист.

На следующий день я убедился, что за нами идет наблюдение на тонком плане (идеи товарища Свияш), потому что таких совпадений и случайностей в последующих событиях быть просто не может. Создалось впечатление, что все кем-то (или чем-то) было спланировано и подстроено заранее. Хотелось бы выяснить этого кого-то.

Дело было в субботу. Мне предстояло отправить сумку с продуктами в Киев (может там есть не чего?), для дочери, студентки, которая уже заканчивала учебу в институте и готовилась к диплому. Но речь не об этом. Еще накануне, после того, как мы расстались с Сашей Макаренко, я, едучи в маршрутке, в свой микрорайон РТИ, придумал аранжировку к двум своим песням: «Бутылочный рай» и «Твои легкие шаги», где можно было бы встроить популярные в тот момент фрагменты мелодий ансамбля «Тач энд гоу», исполненные под саксофон. Так можно было бы совместить в авторской песни саксофон и гитару.

Маленькая загвоздка состояла в том, что у меня не было записей этих мелодий, и они крутились только у меня в голове. Я прикидывал – где бы достать эти записи и как можно побыстрей, поскольку через два дня предстояла репетиция и нужно было готовить партию саксофона для вставок в исполнение песни, пока я буду петь под гитару.

Так вот, теперь о сумке с продуктами. Получилось так, что я вышел из дома поздно. Вижу – не успеваю к поезду, если поеду автобусом, или маршруткой. Другого выхода не было, как брать такси и ехать на вокзал на такси, чтобы успеть вовремя. По дороге, туда и обратно, вдруг слышу из динамиков автомагнитолы такси знакомую мелодию. Ба, да ведь это – то, что надо! Правильно – «Тач энд гоу»! Запись сама меня нашла!

Дальше все было делом техники. Вернувшись в свой микрорайон, я договорился с таксистом, под залог, переписать с его кассеты копию. На следующий день, после работы, мы с Сашей уже репетировали у него на кухне мои две песни под гитару и саксофон, используя для вставок мелодии с записанной кассеты.

Часть четвертая. Влад.

Прошла неделя. Близился конец апреля. Репетиции шли своим ходом. Был звонок от Валеры Кихтенко. Сутью его звонка было сообщение о том, что он видел Жаркова – одного из организаторов фестиваля авторской песни из города Рубежное, который приглашал и нашу команду с НПЗ принять участие. Автобус от завода, как было раньше, получить не удалось. Времена поменялись. Халява отпала. Поедем за свои деньги, взяв отгулы.

В результате репетиций у нас Сашей, наши номера получались все лучше и лучше. Появилась синхронность, выразительность в исполнении. Ту аранжировку, которую я предложил, Саша принял сразу, единственное, что он пожелал – уменьшить количество куплетов в каждой песне.

На заключительной репетиции, накануне отъезда, вдруг встречаем Влада, который поджидал нас уже на квартире у Саши, когда мы пришли туда после работы. Влад – это наша группа поддержки. Настоящее имя его – Владимир, но он предпочитает называть себя Владом. Начинающий художник. От слова – худо. Спортивного вида юноша. Когда моя жена увидела его в первый раз у нас, то стала запирать дверь, после его ухода, на два запора.

С Владом мы познакомились в центральной библиотеке в клубе интилектуального общения Татьяны Фроловой. После клуба, когда шли с ним вместе до остановки автобуса, то (на очень короткое время) нашли какой-то общий интерес на почве изобразительного искусства. Мне хотелось найти художника, который мог бы взяться за иллюстрацию моей будущей книги песен.

Я пообещал ему заплатить по два рубля за каждый рисунок. Он согласился. Взял у меня тексты, к которым надо было изготовить рисунки, но, к сожалению, наш уговор он не выполнил. После фестиваля (Влад увязался с нами на фестиваль) я его больше не встретил ни разу. Некоторые рисунки я его видел (не по моим стихам) – вполне на уровне. Жаль, что он отстранился, могло бы получиться интересное сотрудничество. Наверно мало пообещал.

Итак, мы прорепетировали всю свою программу на кухне у Саши Макарено уже в присутствии двух зрителей – мамы Саши и Влада. Все прошло нормально. Мы были готовы и практически и морально.

Договорившись о том, как будем добираться в г. Рубежное, о месте встречи, мы разошлись, дабы успеть подготовить свои рюкзаки в дорогу для следующего дня.

Часть пятая. Заезд.

Весна набирала свой разбег. Зелень растений мощным потоком ринулась к жизни и свету. По ночам было еще прохладно, зато днем тепло. Живительный комфорт ощущался все явственнее. Можно было ходить в обычном спортивном костюме, чувствуя себя вполне живым и бодрым. Грудь сама как-то раздавалась, с наслаждением впитывая первые весенние флюиды.

В день заезда на фестиваль авторской песни я взял отгул. Утром, уходя из дома на работу, жена пожелала нам всем, участникам, удачи и исчезла. Рюкзак и гитара у меня уже были собраны с вечера. Мне оставалось только выпить чай, одеться и я готов в путь. У меня впереди был целый день! Очень интересный и насыщенный день.

Опуская подробности поездки на двух маршрутных такси, учитывая переполненность и мой габаритный багаж, когда меня затирали со всех сторон, можно считать, что все прошло великолепно. Уже в десять часов, сам того не ожидая, я был на месте. Еще никого из участников не было. У дома культуры имени Дзержинского в городе Рубежное, где должны были собираться приезжающие на фестиваль, было как-то очень пустынно. Я оказался самым первым. Сбросив с плеч рюкзак и прислонив к нему гитару, я стал ждать. Эта тишина и пустынность мне не очень нравились. Чего же я приперся сюда так рано?

Все же, спустя некоторое время, из дверей показались организаторы фестиваля. Представители профкома завода «Заря» и работники дома культуры. Директриса дома культуры, всем тут старалась заправлять и поначалу показалась мне очень радушной. Потом, правда, к концу фестиваля, мнение мое к ней изменилось на полностью противоположное.

Меня быстренько оформили, выдали талоны на проживание и питание не три дня, за символическую плату. Все шло замечательно, если бы не одно обстоятельство – пропал Саша Макаренко. Мы с ним и с Владом должны были встретиться еще в Северодонецке, но там их не видел. Приехав в Рубежное, здесь я их тоже не обнаружил. Значит разминулись. Будем ждать.

Ждать пришлось долго. Я успел за это время опробовать микрофоны и гитару на сцене. Приехали Миша Лавка и Настя Жусова. Они тоже порепетировали на сцене свои программы.

Кстати, здесь, в зале ДК, на сцене, я впервые увидел Настю, заинтригованный рассказами о ней от Миши. И не только увидел, но и услышал. Ее песни мне импонировали. Балладный стиль и направленность ее песен, к которым склонен и я сам, привлекли меня больше всего. Как оказалось в дальнейшем, она стала в этот раз новым кумиром, встав в моем поле интересных и притягательных людей в одном ряду с Костей Великандо и Сергеем Кощаком.

Светловолосая, в очках, одетая по студенчески (она и на самом деле студентка), поклонница Толкиена, живая и подвижная, везде, где можно, со своей старенькой гитарой, подсаживалась к кучке людей и пела им свои песни.

Начался поток прибывающих. Вон знакомые девочки и ребята из Харькова, во главе с Ирой Федоровой. Как она изменилась! В глазах появились усталость и тяжесть. Она скользнула по мне взглядом, не узнала. А прошло ведь только два года.

А вон подъехали на автобусе барды из Северодонецка. Потом подрулила маршрутка, из нее выгрузились Луганчане. Появились местные Рубежане.

Вся территория вокруг ДК, снаружи и внутри, заполнилась шумом и гамом, смехом, гитарным звоном. Собирался народ, с которым нам предстояло соревноваться в искусстве бардовской песни.

А Саши и Влада все еще не было. Мы с Мишей уже начали волноваться. Пошли уже встречать их к автобусной остановке. Время было уже около 12 часов. Вдруг видим – идут Макаренко с Владом нам навстречу. Саша несет саксофон в футляре, за ним Влад с Сашиной сумкой. Судя по тому, как накачанный Влад прогибался под тяжестью продуктов в сумке, я понял, что в ближайшие три дня голод нам не грозит.

Увидев нас, вместо того, чтобы обрадоваться, Санька начал крыть меня всякими нехорошими словами. Оказывается, они искали меня в Северодонецке на автостанции, ждали, даже звонили мне домой, но когда убедились, по ответу тещи, что я уже уехал, поняли, что ждать нечего и я уже давно в Рубежном, только тогда поехали за мной следом. Ругался он, правда, не долго, скоро успокоился и мы с ним пошли репетировать.

Уединившись в малом зале дома культуры, где в тот момент никого не было, мы подстроили мою гитару под саксофон, опробовали наш дуэт. Потом повторили все еще раз на сцене. На мой взгляд – все было четко. Сходя со сцены, мы слышали кусочек записи своих песен с магнитофона через усилители, которые оператор включил повторно. Все нормально, мне понравилось.

Репетиция для нас закончилась. Пора бы и передышку устроить. Пошли искать своих Лисичан. На сцене уже пели песни Харьковчане. А мы, после микрофонов, почувствовав себя уже полноправными участниками, расслабились, и ждали теперь только отправления автобусов на турбазу, где и будет проходить фестиваль.

Идею – перекусить, Саша принял с энтузиазмом. Нашу команду мы нашли на улице, на скамейке. Все слушали песни Насти. В компании сидели: Миша, Влад, Настя, две незнакомые девушки, паренек. Как потом выяснилось, этот паренек никакой не участник, был тенью Насти. Звали его Игорь. На редкость молчаливый и застенчивый молодой человек, я не помню потом, что бы он о чем-то разговаривал, он просто ходил за Настей и чему-то грустно улыбался, в то время когда она активно во всем участвовала. Пела песни, смеялась, шутила, хлопотала за столом.

Когда мы им сказали, что хотим обедать и предлагаем отметить начало фестиваля, все обрадовались и с восторгом нас поддержали. Мы быстренько расположились на лужайке возле ДК, благо погодка стояла теплая, солнечная, распаковали свои рюкзаки, раскинули одеяло вместо скатерти самобранки, достали свои припасы. У меня было в запасе два литра домашнего вина, которое оказалось очень кстати, и обед начался. До отправления автобусов на турбазу оставалось почти три часа, так что спешить нам было не куда, тем более что собралась такая теплая компания, да еще и с гитарами.

Большей частью мы слушали Настины песни. Она пела с удовольствием, а мы с удовольствием слушали.

Сидим, попиваем вино из полиэтиленовых стаканчиков, закусываем с аппетитом, вдруг видим в нашу сторону идет Андрей Жарков – один из организаторов фестиваля. За прошедшие два года, что я его не видел, он стал вроде солиднее, серьезнее. Видимо он нас узнал.

– Привет Лисичане! – слышим его приветливый голос, – как доехали, как настроение?

Мы давай его расспрашивать: сколько участников ожидается, из каких городов, кто будет из гостей фестиваля, какие будут призы?..

Окрыленные его радужными ответами, мы уже с нетерпением ждали продолжения всех событий. Скорее бы уж отправление.

Но, что же там происходит на сцене? Чтобы заполнить паузу, иду в зал, прогуляться после вкусного обеда. И что же я увидел!

На сцене шла репетиция художественной самодеятельности города Рубежное. Под фонограмму. По тому азарту, с каким участников репетиции подталкивала директриса дома культуры, я понял, что они тоже собираются участвовать в конкурсе авторской песни. Это мне не понравилось. Какая же это авторская песня? Под фонограмму. И попса. Плюнув в сердцах, я вернулся к своим друзьям. Нехорошее предчувствие поселилось в моей душе. Во что они превращают фестиваль? В придаток к своей самодеятельности?

Часть шестая. Снова турбаза.

Подошли автобусы к парадному подъезду. Все зашевелились. Засобирались. Двинулись. Мы двинулись тоже. Мгновенно собрали свое одеяло, рассовав остатки закуски по рюкзакам, и вовремя вклинились в толпу, рванувшейся к автобусам, захватывать свободные места. На удивление, мест оказалось более чем достаточно. Что-то не то. Значит, приехало желающих принять участие в фестивале в этот раз меньше, чем в пошлый раз. С чего бы это?

По дороге на турбазу в автобусе звучали песни, бренчали гитары, кругом были задорные, молодые лица, улыбки, радость и веселье.

Приехав на турбазу, первым делом, кого бы вы думали, мы увидели? Правильно! Сергея Кощака. Он был уже веселенький. Я рад был его увидеть снова. Полтора года мы с ним не виделись. Он выглядел постаревшим, помятым. Мы с ним обнялись по очереди: Саша, Миша и я. Познакомили его с Владом. Они с Сергеем сразу нашли тему для разговора, как художник с поэтом – про черный квадрат Малевича – шедевр живописи. Такая была четвертая встреча с этим человеком, с которым судьба столкнула нас.

Обмоем встречу!

Поселили нас, как ни странно, снова в домик №2, в тот же самый, что и в прошлый раз, два года назад. Я забил себе койку в углу, на прежнем месте. Макаренко пошутил, что надо бы поменять койки, поскольку в прошлый раз не попали в гала концерт, то и в этот раз не попадем из-за этого.

Вот, предрассудки! Хотя, оказалось, что он был прав – койками надо было поменяться.

Настя с бой-френдом поселились на втором этаже, где в прошлый раз ночевали Валерины друзья – бизнезмеи, которые не давали спать нам ночью. Настя и Игорь, конечно, другое дело – их даже не слышно было, правда, с ними мы перестукивались и перекликались, приглашая пить чай к себе вниз, на первый этаж.

После поселения и перекусона, мы веселые и радостные и слегка возбужденные от избытка впечатлений (надо же, это в моем– то возрасте), пошли знакомиться с турбазой.

Летняя эстрадная площадка, озеро, лес сосновый, освещенный по макушкам послеполуденным солнцем, домики, заполненные гитаристами, спортивная площадка, на которой нам предложили поучаствовать в соревнованиях по стрельбе из мелкашки.

Самым главным призом за стрельбу была, как помню, – бутылка водки! Только она нам не досталась. Даже Влад – пан спортсмен, не набрал нужного количества баллов. Кому достался этот приз, мы так и не узнали, поскольку, настрелявшись, заспешили к сцене, где началось какое-то представление приезжих бардов из Донецка.

Так, постепенно, мы вливались в ритм жизни фестиваля. Вечерело. Скоро должны были объявить свободный микрофон, по традиции.

После прогулки, мы еще раз собрались у себя в домике, за чаем, всей командой из города Лисичанска. Оказалось, что нас прибавилось еще на два человека. Две симпатичных девушки, которых представила Настя, приятно оживили компанию. Лена, одна из девушек, тоже сама пишет песни и собиралась участвовать в конкурсе. Юля – группа поддержки.

У нас в домике, за столом, – уютно и тепло, весело. Странно, что никто не вспомнил про Сергея Кощака, который куда-то запропастился, и даже не зашел в домик к нам.

Но программа вечера, еще не закончилась. Слышим, из динамиков раздается объявление, – приглашаются желающие записываться на свободный микрофон. Такое мероприятие мы пропустить никак не могли.

Одевшись потеплее, так как к вечеру похолодало, с гитарами, в полном составе, мы двинулись к месту сбора.

Сияли звезды на небе. На сцене горели прожектора.

Жарков и его компания открывали фестиваль. Андрей поздравил всех участников с прибытием, с началом фестиваля, пожелал всем успеха в конкурсе. В этот раз, гвоздем всей программы, были гости из Донецка. Их прибыло человек двадцать. Барды приехали с семьями, в полной экипировке. Даже с самоваром. Они задавали тон весь вечер, да и потом от них не куда было деться. Половину программы фестиваля составили их выступления.

Мы пошли записываться в очередь к микрофону, в список регионов.

Холодало резко, с каждой минутой. Пока дошла до нас очередь, мы закоченели окончательно.

Песни шли одна за другой. Потерялось ощущение времени. Трудно было выделить что-то особенное, мне лишь запомнились юмористические песни одного барда из Донецка.

Назвали наши фамилии. Идя на сцену, я отогревал дыханием левую руку, что бы хоть как-то переставлять аккорды на грифе. Но потом, когда начал петь, забыл и про холод и про руки, только слушал звук и следил за качеством исполнения. Одновременно наблюдал за реакцией зрителей. Кажется, прошло все нормально. Спел, одну песню Тимура Шаова – «Былина про попсу» и свою «Зазеркалье». В этот раз я был доволен своим исполнением.

Потом спели по очереди: Настя, Миша, Лена.

Саша Макаренко петь на этот раз не стал, наверное, поскромничал, уж такой стал стеснительный. А может, разочаровался в своих способностях и признался себе в том, что песни в его исполнении не вызывают восторга у слушателей. Его даже на площадке не видно было. Скорее всего, он просто не дождался, замерз и ушел в домик греться.

Несмотря на экстремальные погодные условия в связи с ночным похолоданием, мы все же досидели до конца выступления всех записавшихся. Было уже довольно поздно. Казалось, что на сегодняшний день, мероприятия закончились. Но когда вернулись в домик, и сели за стол, отогреться и расслабиться после выступления, к нам нагрянул Сергей Кощак, в стадии расслабления, когда степень «весело», переходит в степень «подраться». Песен от него мы не добились. Он всем мешал. В конце концов, мы с ним разругались, он ушел от нас недовольный, с пьяными угрозами, скрипя зубами.

Вот такая вышла встреча. Мы махнули на него рукой, не до ссор и выяснений было. Разошлись по своим домикам. Надо было отдохнуть к завтрашнему дню.

Часть седьмая. Конкурс.

Как обычно, я проснулся довольно-таки рано. Только-только рассвело. Все еще спали. Лежа на койке, не теряя времени даром, и дабы продлить удовольствие от очаровательного утра, я достал учебник японского языка, с огромным наслаждением повторил несколько упражнений. Это для души. Но тело тоже подало знак, захотело своей доли удовольствия. Просто так валяться ему надоело. Осторожно, стараясь не шуметь, я встал, оделся, пошел умываться.

Поднималось солнце над турбазой, над соснами, над лесом. Птицы на деревьях пели вовсю, свои птичьи песни, встречая раннее утро. В палаточном городке, рядом с турбазой, уже кто-то разжигал костер, пытаясь, наверное, разогреть чай или разогреть себя, после холодной ночи, проведя ее в продуваемой палатке. По земле стлался легкий дымок. Лагерь просыпался.

Умывшись и одевшись у себя в домике в спортивную форму, я отправился на пробежку.

Бежалось легко. На этот раз выбрал новый маршрут, в окрестностях турбазы.

Бегу, и что же вижу? – Стоят огромные корпуса трех недостроенных зданий. Судя по архитектуре – пансионаты, санатории или что-то в этом роде. Стройка явно давно заброшена. Все заросло травой, подъезды размыты дождями. Строители, очевидно, не появлялись здесь уже несколько лет.

Из трех недостроенных зданий, одно почти готово, даже крыша есть. Брошено на стадии завершения. Два других готовы наполовину.

Эти грандиозные сооружения меня поразили. Видимо, лет десять назад, еще до развала Союза, по проекту строилась база отдыха, санаторного типа.

Бегу мимо этих развалин и думаю: «Ну и черт с ними, сколько миллионов пропало, а кругом, по всей стране, пропадает еще больше. Ломай! Круши! Гуляй ветер. Так им и надо, сволочам»,– каким сволочам, не знаю.

Закончив пробежку, беру полотенце, иду к колонке водопровода, проложенной не далеко от наших домиков. Раздеваюсь по пояс и, как Суворов, начинаю плескаться холодной водой, фыркая от удовольствия.

Вдруг вижу, как второго этажа, с балкона соседнего с нашим домика, выглядывает Юля:

– А.В.! Доброе утро!

– Привет, Юля! Присоединяйся на водные процедуры! Вода изумительно приятная! Животворящая!

Она смеется. Этих радостей с холодной водой она еще не знает.

Вчера вечером, возле эстрады, все мы, и Юля в том числе, тряслись от холода, пока шли выступления у свободного микрофона. Но вот наступило утро и с ним пришло новое, полное жизни и ожидания настроение.