Текст книги "Непутевые заметки об Италии"

Автор книги: Александр Сивухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александр Сивухин

«Непутевые заметки об Италии»

Вступление

Из дневника прибориста.

10 марта, 2006 года, 4.00 часа утра. Пятница.

Погода снова преподнесла сюрприз. На улице мороз -15 градусов.

Нет сна.

Не пропадать же даром добру, я имею в виду время.

Надо что-то делать!

Пора браться за очерк об Италии. Несколько раз начинал и… бросал.

Может в этот раз повезет…

Прошло пятнадцать лет после нашей командировки в Италию на фирму – «Карло-Эрба», у которой наш нефтеперерабатывающий завод закупил партию хроматографов и, согласно контракту, обе стороны обязались провести обучение специалистов, которым в дальнейшем предстояло работать на этих приборах и обслуживать их. Нас было пять человек: два прибориста – Шевченко Александр, Сивухин Александр – это я, два инженера-химика – Сланевская Надежда, Лариса Маевская и начальник лаборатории – Куракова Валентина Павловна.

Сейчас, когда возникла душевная потребность заняться созданием записок об Италии в виде не знаю чего: книги, очерка, статьи, брошюры, в общем, что получится, попробую сначала восстановить хотя бы отдельные моменты событий пятнадцатилетней давности:

1. Смена места работы.

2. Описание места новой работы.

3. События в стране, обстановка на заводе…

Стоп!

Что-то не то.

Только собрался перечислять подробно, по порядку, те события предшествующие поездке Италию, и сразу же почувствовал, что ни какого кайфа при творчестве не ощущаю.

А я ведь только начал создавать эту книгу. И без радости?! Нет, так дело не пойдет.

При создании любого кирпича надо ощущать радость и восторг.

Тогда получится эффект собаки, которая тянет нарты, когда у ней перед носом на палке болтается сосиска.

Или, еще лучше, эффект обезьяны, которая нажимает на рычаг и замыкает провода вживленные у нее в центр удовольствия.

Вот, тогда при создании записок, я вольюсь в струю радости и удовольствия, и все напишется как бы само собой, без особого напряжения. Чего я и добиваюсь.

Ладно, зайдем с другого боку.

Ну, название все равно должно включать слово – Италия. Хотелось бы написать что-то такое живое, веселое, интересное с юмором и вместе с тем полезное, с таким прицелом, что бы читатель не смог оторваться, начав читать мои «записки»

Стоп!

Снова неувязка. Надо обрезать ногти на руках. Мешают нажимать на клавиши. Давно уже «не брал шашек в руки».

Пауза…

Вот, другое дело!

Все-таки, десятипальцевый метод имеет неоспоримое преимущество при наборе текста. Можно не глядеть не клавиатуру, а только на экран, и сразу видеть, что же мы имеем в итоге. Замечательно! Погнали!

Что же самое интересное?

Надо сначала для затравки съесть самое вкусное. Я не хочу напрягаться и вытаскивать из себя текст, пусть он сам как-то пытается через меня появиться на свет божий. Каждый процесс должен доставлять удовольствие партнерам.

Основные яркие моменты.

Начнем с них.

Часть 1. По дороге в Италию.

Момент первый.

Вот вижу себя и нашу компанию в Москве в аэропорту в Шереметьево. Таможенные декларации. Мы везем с собой немного русских денег на обратную дорогу. Долго думаем вносить или не вносить их декларацию. Решили не вносить.

Вещей с нами не много. Сумки и чемоданы, впрочем, чемоданов не было, забиты чистой одеждой, запасным повседневным набором для прогулок, проживания в гостиницах, из расчета двух недель а так же: запасами сухой колбасы, кофе, сахара и водки. У каждого по бутылке шампанского. Угощать итальянцев. В декларации вносить водку тоже не стали. Так, что во всех пунктах ставили: нет, не имею, не был, не знаю, не привлекался…

Наконец, нас пропускают на посадку в самолет, но сначала мы попадаем за стеклянный занавес, в помещение набитым валютными киосками, где нам, командировочным, естественно остается только облизываться: импортная аппаратура, золото, шмотки. А ведь кто-то покупает это все. Ага, вот они…капиталисты процветающие. Вижу двух покупательниц, примеряющих золотые цепочки.

Впрочем, не будем уточнять.

Пропускаем…

Далее момент.

Мы летим!.. Я сижу рядом с итальянкой!.. Такая разодетая, разукрашенная, в кольцах, в золоте…

Только, вот во взгляде что-то не то. Нет. Глаза не итальянские. Это – не итальянка!.. Точно. Стоило ей сказать пару слов, как в ней явно нарисовалась москвичка средней руки, «мотылек», летящий подзаработать в Италию. С ней мы потом мило беседовали все время полета до Милана.

Санька Шевченко, сидел рядом с этой «итальянкой», только по другую сторону, угощал ее пивом, которое выпросил у стюардессы, и рассказывал анекдоты на украинском языке, от них москвичка была в полном восторге и всю дорогу смеялась, сверкая белозубой улыбкой, стреляя глазками и время от времени прижимаясь то ко мне, то к Саньке.

Некоторое время спустя, она заговорщицки подмигнув нам, заголила рукава на блузке, показала руки, которые были обвешаны наручными часами марки «Полет». Тогда мы, наконец, поняли, что имеем дело с контрабандисткой.

К концу полета, мы уже настолько накачались пивом, настолько сблизились с этой «итальянкой», что собирались по приезду, пардон, прилету навострить лыжи к ней в гости.

Пропускаем…

Из дневника прибориста.

15.30.10.03.06. пятница.

Я работаю все еще и, уже, наверное, навсегда, – прибористом, в свое время покинувший любимый радиозавод, где работал когда-то инженером-конструктором. Сейчас многие инженера работают дворниками. Так, что мне еще повезло. Приборист – всего лишь на одну, две ступеньки ниже инженера. А если по вечерам, сочинять стихи, заниматься в клубе авторской песни, учить японский язык, собирать компьютеры, по выходным ходить в путешествия, то потерю призвания как-то можно перетерпеть.

На сегодня все задания по работе выполнил:

Поменял баллоны с газами. Проверил термопары.

Опробовал на четверке винду 3.11 под масс лаб. Туфта. Надо хотя бы первый пенек.

Займусь этим в понедельник.

Выдалась свободная минута.

Продолжу записки об Италии, в форме непутевых заметок. Итак…

В это же время, на соседнем ряду кресел в самолете женская половина нашей командировочной группы, во главе с начальником центральной заводской лаборатории Валентиной Павловной, кокетничали с «итальянцами» кавказской национальности, русского происхождения.

С их стороны слышались шутки и смех.

Вдобавок проскальзывали намеки записать телефончик наших очаровашек. Можно было подумать, что дамы имеют склонность к легким знакомствам.

Вероятнее всего, молодые люди были введены в заблуждение, наивно полагая, что наши женщины может и не итальянки, но, хотя бы, особы, проживающие в Италии.

Представляю их вытянутые физиономии, если бы они узнали, что объекты их внимания проживают в провинциальном городишке Лисичанске, на Украине.

Санька попытался было сфотографировать нашу группу в салоне самолета, но не успел он сделать и пару кадров, как откуда ни возьмись, возникла стюардесса, выхватила у него фотоаппарат, ловко вскрыла камеру и засветила пленку. Незадачливый фотограф только взвыл от досады. Говорил я ему, что увлечение пивом на «халяву» чревато последствиями. Пропускаем…

Часть 2. Дороги в Италии

Далее момент.

Мы снова «летим»!..

Сидя в такси.

Таксист спокойно выжимает на идеальном шоссе сто шестьдесят миль в час. Ровный гул двигателя, ни какой тряски. Играет музыка. Мы с Сашкой сидим на заднем сидении, только глазами хлопаем.

У нас в России такие фокусы не проходят, по причине плохих дорог и отсутствия хороших машин. Километров сто в час, уже – шикарная скорость.

Самые яркие впечатления в начале знакомства с Италией, доставили нам: дороги и машины. И еще. В самолете, когда заходили на посадку, я заметил странную особенность – ни одного пустого клочка земли. Все занято, все используется, все обрабатывается. А у нас?...

Девочки, во главе с Ренато (менеджера с фирмы «Карло-Эрба», который встретил нас в аэропорту Милана), мчались уже далеко впереди на его личной машине.

Когда мы подъехали на такси к отелю «Меннини», вторая половина нашей делегации, мило улыбаясь, уже ждала нас возле входа со своими сумками.

Ренато о чем-то разговаривал с нашим таксистом.

По виноватому лицу водителя такси можно было понять, что именно говорил ему Ренато. Вероятно то, что тот не достаточно быстро ехал и поэтому отстал по дороге.

Это при такой-то скорости! В сто пятьдесят миль в час? Как же тогда ехали Ренато с нашими дамами? Неужели еще быстрее?

Наконец водила получил деньги за проезд, заулыбался, вскочил в машину и укатил, очень довольный заработком.

Пропускаем…

Часть 3. Ренато

Тут несколько слов надо сказать о Ренато.

Это представительный, средних лет мужчина, высокого роста, в дорогом светлом костюме, с пышной седоватой шевелюрой, во всех дальнейших приключениях постоянно нас сопровождающий и опекавший от всевозможных недоразумений в незнакомом для нас городе.

Он довольно сносно разговаривал на русском языке и постоянно делал комплименты нашей руководительнице Валентине Павловне, которую он сразу же стал называть просто Валентиной. Нам он изредка кивал и слегка иронизировал, когда к кому-либо оборачивался. Поэтому мы старались держаться в тени Валентины Павловны и обращались к нему только по мере необходимости.

Ренато быстро оформил нас в отеле и мы, едва-едва поселившись, уже были вытащены им на «божий свет».

Повел он нас ужинать. Хотя по времени, еще было далеко до ужина и в самолете мы неплохо подзаправились бесплатным обедом с вином и пивом, тем не менее, с большим энтузиазмом последовали за нашим гидом знакомиться с городом и Италией, в которой никто из нас ни разу не бывал.

Была середина мая. Если у нас в Москве в тот момент было тепло, то на Апенинском полуострове было, мягко говоря, жарковато, по нашим понятиям. Только ближе к вечеру, когда спала жара, мы облегченно вздохнули.

Ужинали мы в кафе, открытого типа, которых полно в Милане. Мы зашли в первый же попавшийся павильончик, размером с волейбольную площадку. Да для нас и не было ни какой разницы – большой, маленький. Главное чтобы там было кофе и булочки.

Ренато предоставил нам самим свободу выбора закусок из многообразного ассортимента, выставленного на прилавок. За все платила фирма. Денег на наше сопровождение было выделено, видимо, немало, поскольку нас кормили неплохо, правда, только один раз в день.

Мы взяли: вина, мяса с овощами, соки, фрукты: виноград, киви, апельсины, клубнику, маслины и еще что-то экзотическое. Там было много еще кое-чего, что мы не знали и вообще в глаза не видели, поэтому брать постеснялись.

Ренато спросил:

– И это все? Почему так мало взяли?

Он пошел с нами и заставил набрать на столики еще два раз по столько.

Мы удивились:

– Зачем так много?

– А мы так каждый день едим, – ответил Ренато, – так, что не стесняйтесь.

С таким изобилием заказа мы с трудом расправились, и то, только после двух перекуров и уже поздно вечером.

Потом Ренато долго водил нас по улицам Милана, где от блеска витрин, потока машин, шума большого, незнакомого города, непонятного языка, обилия экзотики у нас начались галлюцинации в глазах.

Когда, наконец-то мы пришли к отелю, в котором, мы, вроде как, недавно поселились, то нам показалось, что прошла целая вечность.

Уговорили зайти Ренато к нам в номер всей компанией, достали русскую водку и прямо из горла, по очереди, и наш итальянец в том числе, «приняли на грудь» понемножку, закусив «рукавом». Потом о чем-то все довольные галдели, учили Ренато правильно произносить русское слово – «закуска» и, попутно, пытались объяснить ему широкий смысл этого слова.

Из дневника прибориста.

19.00.10.03.06. пятница.

Вечер.

Легкий ужин. «Поле чудес». Сигарета на лестничной площадке.

Мимо прошла соседка в распахнутом халате.

Пропускаем…

Продолжим записки.

Часть 4. Отель в Италии.

Несколько слов надо сказать об отеле, в котором мы поселились.

Первое, что нас шокировало, было то, при входе, кроме дежурного ресепшена, был еще потер – носильщик, который сразу же бросился к нам с предложением понести наши сумки, за соответствующие чаевые. Мы с Санькой, кинулись от него как от прокаженного и влетели на пятый этаж со своим багажом, обогнав лифт, в котором поехали наши дамы.

В двухместном номере, где предстояло обитать нам с Сашей, в окно топорщились строительные леса, поскольку шел наружный ремонт отеля. Так, что вида из окна не было никакого. Удобства, как в простой провинциальной советской гостинице.

Единственное, что было необычным – цветной телевизор «Грюндик» с шестьюдесятью каналами, на котором мы сразу же попытались поймать что-нибудь эротическое. После советского табу на всякие вольности по телевидению, эротика, даже с экрана, была для нас очень заманчива. К сожалению, по всем каналам шла сплошная реклама, какие-то новости, советы домохозяйкам и тому подобная чепуха, тем более на итальянском языке. И ни какой эротики.

После того, как гости разошлись, девочки ушли к себе, Ренато уехал на такси домой, мы с Санькой, прощелкав все шестьдесят каналов по «Грюндику», достали кипятильники, русскую колбасу, батон хлеба, банку кофе, вмазали кофейку покрепче и завалились спать. После пары кружек крепкого кофе особенно хорошо спится.

Утром, когда мой напарник мирно посапывал, а я делал физзарядку, в дверь тихо постучали, потом запертая дверь вдруг сама начала открываться. В щель заглянула какая-то женщина со шваброй, тряпкой и ведром. Увидела меня, ойкнула и сразу захлопнула за собой дверь. Эту женщину за время нашего пребывания я видел много раз, именно в такие моменты, когда мы были в номере, именно в таком же исполнении:

– Ой,…, – и дверь закрывается.

Это была уборщица.

У них инструкции:

– Когда в номере клиент – не заходить;

– Когда в номере никого нет, быстро сменить постель, прибраться;

– Если найдешь какие-то деньги – считать эти деньги – чаевые.

Итальянцы очень избалованы на чаевых. В любом кафе, ресторане, на вокзале, в отелях, если не дашь часть денег сверх оказанной услуги, на тебя посмотрят так недоброжелательно, что не надо знать итальянский язык, ты и так поймешь, какие слова о тебе думают.

Как-то раз, когда я остался в номере, вместо того, что бы пойти в ресторан (до того меня закормили эти гостеприимные итальянцы), уборщица отеля заглядывала каждые пять минут, что я был вынужден, прерваться от изучения итальянского языка и сходить на прогулку. Отсутствовал минут десять.

Пришел – в номере за это время успели сделать уборку, сменить постельное белье и собрать забытые мной на койке итальянские деньги.

Пропускаем…

Из дневника прибориста.

4.00. 11.03.06. суббота.

Опять проснулся рано. Болит плечо.

Подправил написанное вчера.

Жена спит. Кое-что она вчера прочитала, сделала пару замечаний.

Принимается. Продолжим!

Стоп! Надо подзаправиться водочкой и никотинчиком.

Эффект «Сосиски, за которой бежит собака с нартами», почему-то, сегодня в четыре утра не сработал.

Часть 5. Знакомство с фирмой.

Итак, закончив махать руками и ногами, отжиматься от пола, бить челом, пару раз подышав диафрагмой, повисев на косяке и ощутив легкую истому и мышечную радость, отправляюсь в душ. Горячий – холодный, горячий – холодный.

Санька перевернулся на другой бок.

Слышим стук в дверь, неужели снова уборщица?

Пришли наши девочки: Надя и Лариса – инженеры хроматографисты, свежие как выспавшиеся розы, удивились, что мы еще не готовы, сказали, что сейчас, если успеем собраться до семи часов, нашу делегацию, да и вообще всех клиентов отеля будут кормить бесплатным завтраком, поскольку стоимость завтрака входит в стоимость проживания в отеле, а кто не успеет, тот поедет на работу голодным.

Такого кощунства мы допустить не могли. Санька, услышав такие новости, собрался быстрее меня. Пока я завязывал шнурки на ботинках, он успел сделать физзарядку, принять душ, погладить брюки и рубашку, просушить волосы, причесаться, побрызгаться одеколоном, выкурить сигарету и закрыть дверь номера на ключ.

Завтрак состоял из: булочек, кофе с молоком, кусочка сыра, дольки мармелада, ложки меда, ложки сливочного масла, пары шоколадных конфет.

За столиками сидела разношерстная публика отеля: итальянцы, японцы, немцы, шведы и еще какие-то командировочные и туристы. Не было только американцев, которые, вероятно, жили в более дорогих отелях. Наш трехзвездочный (ну, итальяшки, погодите…) у них не котировался.

Пропускаем…

Наконец-то мы на фирме.

В первый день, нас довезли с шиком, на десятиместном «Опеле». В последующие дни мы добирались самостоятельно автобусом, который возит рабочих.

День знакомства начался со знакомства. Вернее, с оформления пропусков. На удивление, все произошло за пять минут. Мы только расписались и нам сразу выдали двухнедельные пропуска. Можно заходить.

Ренато куда-то исчез. Зато вместо него к нам прикрепили Иру – русскую девушку, которая в свое время вышла замуж за итальянца, одного из владельцев фирмы «Карло-Эрба», где мы и находились в данный момент.

Ира бегло говорила по итальянски (жила в Италии она уже больше десяти лет), хорошо знала фирму, запросто ориентировалась в производстве, знала все цеха, бюро, лаборатории. Она провела нас по всем зданиям, познакомила с производством, с образцами продукции. Нас интересовало в основном все, что связано с хроматографами, какие закупил наш завод. Мы проследили весь процесс: от разработки и проектирования, до изготовления, наладки и упаковки.

Во время экскурсии по заводу, нам по пути иногда попадались кофейные автоматы, которые мы не забывали опустошать, за Ирин счет, конечно.

Часть 6. Эннио.

В какой-то момент, я не заметил точно, за нами увязался какой-то мужик – итальянец, с накачанной фигурой, в простецкой одежде, с добродушной улыбкой и умными глазами.

Ира иногда обращалась к нему, когда затруднялась объяснить нам некоторые подробности и тонкости производства, а также ответы на технические вопросы, которые мы задавали в пылу своей профессиональности. Ведь мы приехали не только поглазеть, но и научиться кое-чему.

Этот итальянец, казалось, знал здесь все.

Например, когда мы были в конструкторском бюро и я, как приборист, в свое время занимавшийся автоматическим проектированием печатных плат, задал вопрос – как же разрабатываются такие платы у них? Он, не долго думая, сел за компьютер, вывел на экран какую-то электронную схему, запустил программу и через пару минут получил распечатку готовой печатной платы этого электронного узла.

Или, когда наши девочки – химики, спросили – как же происходит деление по углеводородному составу компонентов бензина на капиллярной колонке? Он, взял микрошприц, сам ввел компонентную смесь в хроматограф и с интегратора снял готовую хроматограмму со всеми расчетами.

Звали его Эннио. В дальнейшем он и стал нашим преподавателем (только для прибористов) на оставшиеся две недели. Едва зная русский язык, он умудрялся, объяснить нам не только устройство хроматографа, но и рассказать последние новости футбольного матча, проходившие в тот момент в Милане, сводку погоды и результаты дебатов в итальянском парламенте. С восторгом описывал, как итальянцы воспринимают перестройку в Советском Союзе.

Однажды, когда мы с ним ехали в метро, он в подземке указал нам на огромные портреты Сталина и Горбачева. Правда, рядом я увидел не менее величественные портреты Владимира Высоцкого.

Жил Эннио в Родано – пригороде Милана. У него большой, двухэтажный особняк, гараж, машина «Рено» с автоматической коробкой передач. Вокруг дома травяной газон, несколько декоративных деревьев, в тени которых приятно отдохнуть. Мы, как-то заехали к нему, он угостил нас виноградным вином, своего изготовления. Его жена показалась нам намного старше его. Во время нашей беседы она нянчила двухгодовалого малыша, была приветливой, веселой и разговорчивой. Когда я поблагодарил ее за виноград, поданный к столу, на итальянском языке: «Грациэ, синьерэ…», восторгу ее не было предела.

Оказалось, что Эннио хорошо знал английский язык, учил русский, по утрам бегал кроссы для поддержания здоровья.

Работал он на фирме в качестве инженера-наладчика. Производил наладку и сервисное обслуживание приборов, закупленных потребителями. Поскольку приборы расходились по всему свету, то он исколесил весь Земной шар, бывая в командировках по долгу своей работы. Вот откуда его энциклопедические знания и доскональное владение техникой.

Как-то к нам на занятия нагрянули инженера из Швейцарии – два разбитных парня, явно избалованных цивилизацией. Эннио два часа читал для них лекцию по схемам хроматографа на английском языке. Нам оставалось только сидеть и хлопать ушами. Мы ни слова не понимали, и о чем идет речь, только догадывались, следя за указкой, судя по тому, на какой участок схемы показыал Эннио.

Часть 7. Мануэла.

У Эннио есть дочка, зовут ее Мануэла.

В то время, когда мы были в Италии, ей было лет двадцать. Я тогда чуть не влюбился в нее. Она училась в институте иностранных языков. Одним из обязательных у нее был – русский. Эннио, пользуясь случаем, частенько брал ее с собой, дабы она могла потренироваться в русском языке в беседах с нами.

Она сразу приглянулась мне, да и я ей тоже, как мне казалось, потому, что быстро нашли с ней общие темы для бесед, тонули друг у друга в глазах, когда темы для разговоров уже не имеют значения.

На каком языке мы разговаривали, так же не имело значения.

Русский язык она только начинала учить и знала его, откровенно говоря, – слабо. Зато хорошо говорила на немецком. Я наоборот – слабо знал немецкий. Итальянского не знал ни капли. Когда мы с ней болтали, а это делали всегда, как только виделись, то использовали два языка сразу: русский и немецкий. О чем мы говорили – убей, не помню. Но весело и интересно было это точно.

Санька Шевченко, как-то даже высказал свое восхищение:

– Ну, Сивухин, ты и даешь!

Я, действительно, человек неразговорчивый, но тогда, видимо, находясь под очарованием красивой девушки, которая, к тому же капельку внимания обратила на русского болвана, во мне раскрылись скрытые возможности. Я все больше и больше поддавался ее влиянию и притяжению, пока Эннио не заметил это.

Он не сказал ни слова, мы продолжали занятия как обычно, но Мануэлу он больше с собой не брал.

Только в последний день нашего пребывания, он привез ее попрощаться. В этот день мы и попали к нему домой.

По дороге в Родано, я сидел в машине на заднем сиденье рядом с Мануэлой. Слов не было. Мы оба чувствовали разлуку. Лишь изредка, как бы невзначай, касались друг друга. Горечь о потерянном чувстве, еще не вошла в наше сознание. Но было очевидно, что мы оба очень много потеряли и так мало были вместе.

Когда мы вошли в дом Эннио, я заметил, как он что-то резкое сказал Мануэле. Та побледнела, хотела вспылить, но не осмелилась. Потом почти в слезах, убежала в свою комнату.

Больше я ее не видел. Даже фотографии нет, по которой смог бы воспроизвести ее образ. А ведь Эннио много раз нас фотографировал. И не прислал ничего.

Как-то раз, Мануэла, в ресторане, сидя рядом со мной, достала учебник русского языка, так мы с ней весь вечер делали домашние задания. Потом, в ее тетрадь по русскому языку я написал кусочек песни Юрия Кукина:

Опять тобой дорога, желанья сожжены.

Нет у меня ни бога, ни черта, ни жены.

Чужим остался запад, восток – не мой восток,

А за спиною запах пылающих мостов…

Как предчувствовал.

Впрочем, я отвлекся от производственного процесса.

Часть 8. Столовые в Италии.

Обойдя все цеха завода «Карло-Эрба», обсмотрев все секреты и записав их на «корочку», мы смело могли записываться в промышленные шпионы. По приезду домой обо всем доложим высшему начальству. О том, как за границей «кирпичом ружья не чистють».

Подошло время обеда. Вот тут наша делегация показала себя на высоте. Мало того, что мы взяли по три порции, но и, пользуясь возможностью – «на халяву, за все уплачено», в столовой, с раздатка, умыкнули по паре бутылок вина и пива. Считая себя героями, не заметили, что Эннио сделал тоже самое.

Оказывается, у них вино положено к рациону в рабочей столовой. А норма продуктов и блюд, какие допускается ставить на разнос, с учетом бесплатного питания, была еще больше по количеству, чем набрали мы.

Ну, итальяшки, вы и даете…

Кстати, зарплата у них в двадцать раз больше, чем у нас. Откуда люди деньги берут, непонятно. Вроде и не грабят ни кого…

Часть 9. Учеба и переводчики.

После обеда мы направились в учебный класс, где и начались занятия.

Эннио сидел напротив нас с Санькой и рассказывал работу электронной части хроматографа. Слабое знание русского языка не давало ему в полной мере раскрыть свои возможности. Поэтому, на следующий день нам дали переводчицу – дипломницу того же иняза, в котором училась и Мануэла. Надо сказать, дело у них по выпуску переводчиков поставлено неплохо. Эта девушка, которую звали …

Вот дела, забыл!...

Сейчас позвоню Саньке.

Облом. Ни кто не берет трубку… Ладно, потом, может, вспомню.

Да, так вот, девушка – переводчица, в свое время, оказывается, год прожила в московской семье, по контракту, дабы научиться говорить на нашем языке. Ее русский практически мало отличался от нашего. Итальянский акцент вообще не чувствовался. Единственно, чего ей не хватало это – знания технических терминов. Нам приходилось объяснять ей значение таких слов, как: операционный усилитель, дешифратор, аналого-цифровой преобразователь и т.д. Постепенно она их запомнила и к концу наших курсов переводила за Эннио описание электронных схем почти синхронно.

Наши девушки – химики, занимались в другом месте. У них была, естественно, своя программа. Покороче нашей – прибористов. И они пробыли в Италии только неделю.

Часть 10. Песни в ресторане.

В один из выходных дней фирма раскошелилась и устроила нам поездку в Венецию! Для нас – пятерых человек с Украины. В этой поездке командовала снова Ирина. Она все организовала, забронировала билеты на поезд, накормила перед дорогой и потом весь день посвятила нам в качестве экскурсовода.

Впрочем, я забегаю вперед. Надо кое-что осветить прежде.

На второй или третий день, нам выдали лиры. За что, ни кто не знает. На мелкие расходы: зубную пасту, сигареты, пиво… Что-то, около тысячи долларов на каждого. Для итальянцев это были мелочи. Для нас же – сказочное богатство, которое, мы в течение нашего пребывания «за бугром», благополучно прокутили. У меня на память от тех денег остались, кажется, только наушники к плейеру и зажигалка.

Пока с нами были наши дамы во главе с Валентиной Павловной, или просто Валентиной, которая, как мы догадывались, была симпатична Ренато, нас каждый вечер водили ужинать в какой-нибудь ресторан, где Ренато сидел в окружении наших женщин, как король. Нам с Санькой это было только наруку.

После того, как Надя и Лариса через неделю улетели, а Валентина с Ренато отправились гулять по Риму, нам на ужин оставалось только пить кофе у себя в номере, с булочками, сэкономленными от завтраков.

Помню, как-то вечером, в одном из ресторанов, под обильное вино и закуски, я запел на итальянском языке песню: «О, мое солнце!». Ренато тут же подхватил, потом к нам присоединились итальянцы с других столиков. Видимо это была их любимая песня, как вроде у нас «Подмосковные вечера». В конце песни, весь ресторан, вместе с нами с воодушевлением пели: «О, солэ, о, солэ мие. Стайн фронт а тэ. Стайн фронт а тэ!...».

Валентина Павловна только и произнесла:

– Ну, ты, Сивухин и даешь!...

В детстве, у нас в деревне крутили пластинку Робертино Лоретти, и я запомнил слова итальянских песен. Хотел еще им спеть «Ямайку», но Санька дернул меня за рукав, показывая глазами на незаконченную бутылку.

Потом начали вспоминать про Робертино Лоретти. Оказалось, что такого никто из итальянцев не знает. Только одна пожилая синьора, из кухонного персонала, вспомнила, что когда-то давно, был такой итальянский мальчик с «золотым» голосом.

Каждый вечер, после занятий на фирме, Ренато водил нас гулять по Милану. Мы посетили несколько храмов, музеев, сфотографировались возле памятника Леонардо да Винчи. Постояли возле театра Ла Скала. Кормили голубей на площади Дэ Палаццо. По пути пробовали напитки, кокосовые орехи, мороженое.

Но больше всего наши женщины, во главе с Валентиной Павловной, любили гулять по магазинам и таскали за собой нас с Санькой. А если этих магазинов тысячи на каждой улице, сами улицы построены из магазинов. По началу (дня два, три) я терпел, потом стал оставаться в гостинице.

В каждом магазине тебе так настойчиво предлагают что– нибудь купить, и уходишь, если ничего не купил, чувствуя себя очень виноватым. В следующий раз ты туда уже не сунешься. Это в фирменных магазинах.

А в супермаркетах отношение к тебе полностью противоположно-равнодушное, будь-то ты пустое место. Ходи с корзинкой по магазину хоть целый день, нужный товар найти тебе никто не поможет. Чудеса капитализма…

Однажды, загулявшись допоздна, отправились пешком в отель. Сначала нас провожал Ренато, потом он куда-то заспешил. Договорились, что мы доберемся сами. И заблудились. Всем маршрут казался ясным, в начале, потом где-то свернули не там. Ходили, ходили – не можем найти свою улицу с отелем, хоть тресни. Пока, наконец, не догадались взять такси. Сказали таксисту только: «Отель Меннини». Через пять минут были дома. Не дошли до отеля сто метров. За такси заплатила Валентина Павловна.

Все, на сегодня хватит. Перерыв.

Из дневника прибориста.

20.00.11.03.06. пятница.

Моя жена привезла погостить внука – Адриана.

Мы с ним посмотрели телевизор.

Поиграли в шахматы. Второклассник играет пока слабо.

Чем бы, думаю, заняться?

Выходил покурить на площадку.

Соседка прошла мимо, даже не оглянулась, не поздоровалась…

С досады, снова сел за компьютер.

Часть 11. Итальянцы в Италии

За две недели мы не так уж и много общались с коренным населением.

Это были в основном: служащие отеля, официанты в гостиничном буфете, где мы каждый день получали бесплатные завтраки, на фирме – рабочие и служащие цехов, где мы проходили практические занятия по настройке электронных узлов хроматографов, наш преподаватель – Эннио, переводчица, менеджер – Ренато, который появлялся вечером, чтобы сводить нас на экскурсию, а так же служащие и продавцы магазинов, к которым нам по неволе приходилось обращаться, если мы хотели купить что-то.

Больше всего мы общались с Эннио. За две недели успели подружиться с ним. Мне кажется, за это время, толи он стал лучше говорить на русском языке, толи мы научились понимать его без слов.

Делая перерывы в занятиях, он угощал нас кофе (это стало традицией), как-то раз повел даже в кафе, где предложил виски. Мы, естественно, отказываться не стали.

Стояла отличная весенняя погода. Была возможность поехать с Эннио и Мануэлой отдохнуть в выходные дни на Голубые Озера, где-то в пригороде Милана, но Санька Шевченко не согласился, и я до сих пор жалею, что не уговорил его тогда. Потом, все равно потеряли эти два дня, скучая в одиночестве в отеле. Но прошлого уже не вернешь.