Текст книги "В ночь на Хэллоуин (сборник)"

Автор книги: Александр Варго

Соавторы: Алексей Шолохов,Михаил Киоса
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

10

Никита просто глазам своим не поверил. Он подошел к базе «Полигон» без десяти два. Под вывеской «Блокада» стояли люди в военной форме. Никита даже немного испугался, что попал случайно на учения спецназа ГРУ. Даже толстяк, пригласивший его, выглядел закаленным в боях воякой.

– А, Никита Сергеевич, наконец-то.

Никита не ожидал подобного перевоплощения. От ожиревшего клерка ждешь разве что бородатый анекдот да смех не в тему. А тут перед ним прямо Рэмбо возник. Опасный офисный боец.

– Что ж вы так долго? – Толстяк взял Никиту под руку и провел к одноэтажному зданию. – Сейчас переоденетесь, и начнем.

Никита понял, что улыбка жирдяя в камуфляже его раздражает и он его обязательно пристрелит первым, даже если он будет в его команде. Толстяк отпустил локоть, и Никите вдруг захотелось убежать отсюда.

– Не забудь про это, – хохотнул толстяк и зачем-то схватил себя за гениталии.

У Григорьева опустилось все внутри. «Он знает о моей связи с его женой», – промелькнуло в голове. Желание сбежать усиливалось с каждым шагом. И только когда ему выдали обмундирование, он понял, что толстяк имел в виду. Защита на пах, чтобы не зарядили шариком по «шарам».

Он нервничал. Природу своего страха Никита не мог объяснить даже себе. Он себя чувствовал так, словно его привезли на убой. Дали шанс побегать с маркером против «калашей». Он даже на мгновение увидел грозное оружие в руках ухмыляющихся менеджеров в камуфляже. Но потом картинка стала реальной. В руках мужчин были такие же маркеры, что и у него. Единственное… Паранойя его доконает. Почему-то именно сейчас ему виделся заговор против него во всем. Возможно, в их оружие заправлены шарики с ядовитой краской. Бред. Ядовитая краска? А еще капканы и ловушки по всей территории базы.

– О, Никита, а ты в форме хорошо выглядишь.

Никитос, надо признать, от мужчин в свой адрес редко слышал комплименты. От Антонио разве только, но так он не совсем мужчина. К черту, этот разжиревший Рэмбо как-то тоже не совсем…

– Никита!

Григорьев посмотрел на собеседника.

– Я спрашиваю, в каких войсках служил?

– В мотострелковых…

– Звание.

Толстяк отчеканивал каждое слово, чем стал похож на какого-нибудь комедийного полководца.

– Рядовой.

– Отлично, рядовой. Слушай мою команду…

Никита посмотрел на полководца, и тот замолчал, но ненадолго.

– Ну так бы было проще, понимаешь? Один командует… Если не хочешь, ты можешь не выполнять приказы.

Он это произнес как маленький ребенок. Никите даже стало его жалко.

– Командуй, – разрешил Григорьев и подумал: «Вряд ли он, даже если узнает об измене жены, может причинить хоть какой-то вред».

Толстяк построил команду. С Никитой их было шестеро.

– Кто мы?! – вдруг выкрикнул полководец.

– Айтигры! – дружно ответили бойцы.

Что это, вашу маманю, за айтигры? Никита даже повернулся к «сослуживцам».

– Кто мы?! – еще раз спросил толстяк.

– Самый дружный коллектив! – рявкнули они в ответ.

Григорьев решил, что эти горлопаны сегодня сделают из него заику.

– В жизни только позитив! Нам работа даже в радость, но и отдых нам не в тягость!

– Кто мы?!

– Айтигры, айтигры, айтигры-ы-ы-ы!

Рык стоял такой, что позавидовали бы даже самые неадекватные пациенты психушки. Никита хотел, чтобы у них оказалась ядовитая краска и его пристрелили первым. Айтигры, черт знает что. Айтюлени, бляха!

11

Толик налил себе кофе и снова уселся за компьютер. Почти двухчасовое брожение по Сети принесло свои плоды, но и захватило его с головой. Он прыгал с сайта на сайт, читал истории, ритуалы. Некоторые смешили его, а некоторые, надо признать, заставляли оборачиваться и время от времени поглядывать на дверь.

«Вот уж не думал, что меня так легко напугать», – подумал Анатолий. Это все потому, что он на ужасы не обращал внимания как на жанр. Он понимал, для чего смотрят комедии. Чтобы посмеяться. Он понимал, для чего боевики, детективы, приключения. Чтобы сопереживать. Но для чего ужасы? Чтобы испугаться? Для того чтобы испугаться, ему достаточно НТВ посмотреть или, еще лучше, забрести в Бирюлево с наступлением темноты. Если с программами НТВ результат может варьироваться от легкого испуга до нервного срыва, то поход в Бирюлево грозит подарить вам кошмар, который не даст вам заснуть всю оставшуюся жизнь. И то если она у вас останется. Толик был твердо уверен, что ужасов и в реале полно, а тот, кто сочиняет истории в этом жанре, попросту тратит время зря.

Сегодня он немного «оттаял» и уже был не так тверд в своих убеждениях. Он с удовольствием прочитал о дорожных ужасах, кое-где корявое изложение только насмешило, но в целом истории ему понравились. За этим времяпровождением он забыл о цели своего визита на сайт. А цель-то и состояла в том, чтобы понять, возможно ли такое развитие событий, которое им живописует этот очкарик. Если допустить (с некоторыми поправками Анатолий готов это сделать), что призрака вызвать возможно и он каким-то причудливым образом появился в ту ночь в квартире Катюхи, то смерть от рук бестелесной субстанции просто невозможна. Тут Толик поймал себя на одной нестыковке. В ту ночь, когда нужно было загадать желание на случай выигрыша, Толик не принял этот бред всерьез, но подумал о хорошем пойле. Скорее всего, для того чтобы не умереть от скуки. Бред. На следующий день этот сосед-мудак приносит три бутылки виски. Не одну, не две, а три! Кто его об этом просил? Вот. Загадка. Призрак его попросил или демоны, но Толик этого не делал. Получается, что если допустить существование призрака, то все-таки материальные выходки ему подвластны. Ему что виски с Максом передать, что Катюху придушить… Значит, он приходит за своими подарками. Анатолий нервно улыбнулся. Он был рад, что вернул презент соседу, но почему-то все равно боялся. Какой-то необычный страх поселился внутри.

Чтобы успокоиться, Толик решил отнестись к той ночи с долей скептицизма. Он не видел призрака. Да, он слышал эту дерьмовую считалку, да, Катя верещала, что видела мертвого пацана, но он-то не видел. А раз не видел, значит, не было. Глупая аксиома, но Анатолий почувствовал, как страх отступает. Да, так лучше. Нет призрака, смерть становится случайностью, подарок Макса – попытка наладить контакт. Страх определенно пошел искать более доверчивую жертву. Анатолий улыбнулся уже веселее, но как только он сопоставил Макса и хорошее пойло, улыбка улетучилась. Человек, не способный купить себе даже хлеба, приносит виски – в это труднее поверить даже чем в появление призраков.

Страх вернулся.

12

Когда он понял, что зря сюда пришел и ему развеяться с этими полудурками не удастся? Да сразу же, как только увидел этого Рэмбо-айтишника. Надо было валить еще до того, как его яйца сковал панцирь защиты. На самом деле все было не так, как надо. Форма, казалось, была на размер меньше, хотя, когда он ее надевал, все было как по нему сшито. Под панцирем постоянно чесалось, и Никита все время поправлял в паху. С оружием в одной руке и собственными «шарами» в другой он был похож на чернокожего гангстера из дешевого комедийного фильма. Лок Дог из комедии «Не грози Южному централу». Он даже хотел выйти из укрытия и подставиться под маркеры противников, чтобы закончить с игрой и снять, наконец, этот маскарадный костюм. Хотел, но бойцовский дух не дал ему поступить опрометчиво. К тому же он все-таки хотел подстрелить главного айтигра.

Для командных игр, как думал Григорьев, как раз и была построена база, но им почему-то разрешили играть в лесу. Хотя (он толком в этом не разбирался), возможно, какая-то часть лесопарка принадлежала клубу, и игры вполне могли проходить, не ущемляя интересов посетителей основной части Кузьминского парка. Никита присел за кустарник и ждал приближения противника. Как он понял, бойцы из команды «Огонь» (вот люди придумали нормальное название) будут в таком же камуфляже, но с красными повязками на руках и голове. Им же выдали повязки ядовито-зеленого цвета. Краска у каждой команды была того же цвета, что и повязки. Это как минимум заставляло пересмотреть свои планы по отстрелу собственной команды. Хотя Никите наплевать на мнение каких-то там «Айтигров», тем более если он и увидится еще раз, то только с одним из них, и то это будет уже на его территории. И у него не будет так зудеть в паху. Ну, или будет, но только по другому поводу и уж никак не во время прихода толстяка.

Кто-то промелькнул в пяти метрах от него. Да так быстро, что Григорьев не успел рассмотреть, какого цвета на бойце ленточки. Он даже не рассмотрел, был ли это человек. Никита увидел только движение и качающуюся ветку. Он долго вглядывался в серую стену голых деревьев. Никого. Могло показаться или птичка, но Григорьева почему-то это напугало. Как будто он участвовал в сафари, в котором он был дичью. Ощущение, что за ним наблюдают, только усилилось. Ему стало жутко и одиноко в сыром осеннем лесу. Он не чувствовал присутствия болванов айтигров, а следственно, и защиты от них он не ждал.

Снова движение. Только слева, но уже ближе. Никита дернулся и случайно нажал на спуск маркера. Ярко-зеленая клякса расползлась по белой коре березы. Выстрел маркера был единственным звуком в давящей тишине. Никита снова никого не увидел. И имено это так его пугало. Он был уверен, что суть игры как раз в том, чтобы перестрелять противников. Но он не слышал ни звука, будто все сидели тихо в засаде и следили за ним. Они все играли против него. Страшное открытие, но не смертельное. Он не видел ни одного человека из команды «Огонь», он знал о них со слов этих полудурков. Команды, кроме «Айтигров», никакой нет. А этим захотелось просто поохотиться на любовника жены своего босса. Никита не удивится, если увидит сегодня привязанную к дереву жену толстяка. Он снова забыл ее имя. Не то Оля, не то Олеся… Но имя толстяка отпечаталось золотыми буквами в памяти Григорьева. Константин Олегович. Костик Рэмбо.

– Вам меня просто так не взять, суки, – прошептал Никита и перебежал за соседний куст.

13

Теперь, черт бы их побрал, Григорьев был уверен: это человек. Не птица, не белка, а хренов боец вражеской армии. Кто-то пробежал немного правее от его укрытия. Нет, он не видел две руки и две ноги с головой на плечах, но промелькнуло что-то большее, чем белка. Никита не отводил глаз от дерева, за которым только что скрылся человек. Странно, но никакого движения не повторилось. Противник притаился. Никита решил выманить его из укрытия и хотел уже выстрелить в сторону дерева, за которым прятался оппонент, но вовремя сообразил, что так он откроет себя. Григорьев осмотрелся в поисках чего-нибудь подходящего. Ни камней, ни палок рядом не было. Чуть поодаль Никита увидел, как что-то блеснуло в листве. Он обернулся на укрытие противника, не усмотрев угрозы, сделал шаг вперед и выудил из-под мокрой листвы пивную бутылку. Еще одна странность (если это участок клуба, то какой придурок додумался пить во время боя, пусть и импровизированного), на обдумывание которой он не затратил больше трех секунд. Никита просто кинул бутылку к березе и поднял маркер к груди, готовый выстрелить в любой момент. Бутылка упала с глухим стуком, но выстрела либо какого-нибудь движения не последовало. У Никиты даже руки вспотели. Он поочередно вытер ладони о штаны и снова прицелился. Может, там никого нет? Или, может, боец струхнул? Сидит сейчас, поджав хвост, и наверняка подумывает сдаться в плен. Григорьев видел, как придурки вели себя в начале игры – ни дать ни взять разведывательная группа на привале. Они так серьезно относятся к игре, будто здесь не шариками с краской стреляют, а ядрами из пушек.

Его пронзил страх, когда он услышал что-то сзади. Он резко обернулся, припав на одно колено и взяв на изготовку маркер. Черт! Он себя сейчас чувствовал так, будто его хотят убить. Настроение, передавшееся сумасшедшей командой, ему не нравилось. Да, ему доставало азарта, чтобы не выйти и не сдаться, чтобы закончить игру если не победителем, то хотя бы достойно, прихватив парочку айтигров или огней, но трястись так, будто вокруг тебя боевики с автоматами… Это неправильно. Что-то пошло не так. Кто-то выслеживал его, словно добычу, и это Никите не нравилось больше всего. Пусть даже все это закончится парой клякс на маске или камуфляже, но тем не менее он не был в восторге от происходящего. Уж очень это походило на игру в прятки. Только сейчас почему-то Григорьеву казалось, что эта игра ничего общего с детским развлечением не имеет. Это больше напоминало их недавнее приключение – прятки в темной квартире. Хотя тогда он не осознавал возможной опасности, было жутковато. Вот именно это и роднило два непохожих друг на друга мероприятия.

Снова движение. Настолько близко, что Никите даже показалось, что кто-то его коснулся. Он вскочил на ноги, не слишком обращая внимание на производимый шум, и проследил за беглецом. Теперь он увидел человека. На долю секунды его взор выхватил что-то оранжевое, явно надетое на человека. Доля секунды, и все исчезло. Никита решил покончить с этими прятками раз и навсегда. Он сделал шаг по направлению к дереву, за которым прятался боец. Сзади хрустнула ветка, но он не среагировал на нее. Его интересовал тот, что прятался в трех метрах от него. Он мысленно приготовился к ударам в спину и к восторженным крикам противника, но ничего подобного не произошло.

Никита пожалел трижды, что у него в руках эта безделушка, а не «АК», например. Сзади снова хрустнула ветка, но Григорьев отмахнулся от этого звука, словно от назойливой мухи. Его цель была впереди, за стволом дерева. Никите в глубине души хотелось, чтобы там оказался толстяк Костик. Он бы ему за все ответил. И за напряжение, и за страх, и за…

– Я считаю до пяти, – услышал вдруг Никита.

Детский голос раздался как раз из-за того дерева, к которому подкрадывался Григорьев.

– Не могу до десяти.

Никита опешил. Опустил оружие и в два шага преодолел оставшееся расстояние. Мальчишка, одетый не по сезону, стоял, прислонившись лицом к рукам, сложенным на стволе дерева.

– Раз, два…

– Эй, малыш, здесь неподходящее место для игр.

«А ты здесь, видимо, деловые переговоры ведешь», – укорил он сам себя.

– Это не место для детских игр, – уточнил Никита.

– Три, четыре, пять.

– Эй, парень, я кому говорю? Здесь не место для игр, понимаешь?

Мальчишка затих, но к Григорьеву так и не повернулся.

– Ты что, испугался? Ну, брось…

Никита хотел взять ребенка под локоть и повернуть к себе, когда он вдруг заговорил.

– Я иду искать, кто не спрятался, я не виноват.

14

Никита резко убрал руку и сделал шаг назад, как будто ребенок пообещал его убить, если он не сделает этого. Странное чувство, что это уже было, но только теперь он был напуган, появилось вдруг, ниоткуда. Черт! Испугаться босоногого мальчишки? Здорово. Это по-мужски. Что ты трясешься? У тебя каждый день по двадцать босых мальчишек в бассейне плавают. Странно, но появись сейчас перед ним двадцать его пловцов, он бы почувствовал себя спокойней. Он действительно испугался этого, одного, отвернувшегося к дереву пацана. Никита попятился, споткнулся, едва не упал, но, сохранив равновесие, снова пошел задом. Он поймал себя на мысли, что для чего-то держит на прицеле маркера мальчишку. Будто бы этот краскопульт мог ему чем-нибудь помочь. Нет, обычного мальчишку можно было спугнуть даже обычным окриком, но того, который стоял сейчас к нему спиной, не напугать даже артиллерией. Почему-то Никите так казалось, и не без оснований. Босиком, в тоненькой футболке и шортах в сыром осеннем лесу – это не просто необычно. Это ненормально. Что ему тут надо? Напугать? Или убить?

Мальчик повернулся. Никита ожидал увидеть изуродованное лицо, но на него смотрел вполне обычный мальчишка. Разве что его улыбка была немного неуместна. Неуместна? Она пугала и раздражала одновременно! Мальчишка был похож на ощерившуюся крысу, не собирающуюся уступать свои позиции без боя. Но Никита не хотел никакого боя, он хотел домой. Григорьев попятился и, оступившись, нажал на спуск. Зеленая клякса расползлась на дереве над левым плечом мальчишки, но он даже не дернулся.

– Раз, два – это не только слова, – произнес мальчик.

– Замолчи. – Никита понял, кто перед ним. – Замолчи. – Он прицелился.

– Три, четыре…

Никита выстрелил. Маркер выплюнул шарик с краской, но мальчика уже не было. На его месте стоял толстяк, он не успел среагировать и только гулко ухнул, когда шарик попал в грудь. Никита собирался еще раз надавить на спусковой крючок, но вовремя сообразил, что перед ним не мертвец.

– Эй, боец, – возмутился Константин, – ты чего? Своих решил перестрелять?

– Прости. – Никита опустил оружие.

Но толстяк не унимался.

– Где ты был все это время?

– Я это…

Никита не знал, что ответить. По интонации голоса командира Григорьев понял, что игра закончилась и, судя по всему, не в их пользу. А он здесь…

– Что ты это?! Парни там под пули лезли, а ты в тылу отсиживался?!

Никите вдруг показалось, что Рэмбо переигрывает. Заигрался менеджер в боевого офицера, вот и прет из него. Григорьеву захотелось выстрелить ему в толстое лицо.

– Кто мы?! – вдруг спросил Константин.

Григорьев не выдержал и выстрелил командиру в пах. Толстяк вскрикнул и упал на колени.

– Я не знаю, кто вы, – сказал Никита. – Мне наплевать, кто вы! – Он направил маркер в лоб Косте. Желание выстрелить в лицо не пропало, но он сдержался.

– Никита, что с тобой? – плаксиво спросил Костя. – Это же игра.

– Ты проиграл, – сказал Григорьев, развернулся и пошел в сторону базы. – В игре всегда есть проигравший, если ее правила не предусматривают ничью, – сказал Никита и еще раз посмотрел на павшего лидера Айтигров.

15

Ее вырвало. Рита не добежала до туалета пару метров. Ее вырвало на доски, сложенные у забора. Она согнулась, схватившись одной рукой за шершавую доску. Ей было плохо, и самое странное – от запаха жареной картошки, потом от запаха копченой курицы, от запаха… Ее тошнило от любого запаха. Аромат собственных духов был особенно в тягость. Раньше она его просто не замечала, но сегодня он душил ее. Рите хотелось сорвать с себя одежду, вымыться без мыла и шампуня, чтобы и этих запахов не чувствовать.

– Ну что, тебе лучше? – Наташа все время была рядом.

– Да, – выдавила из себя Рита и тут же, почувствовав позывы рвоты, отвернулась.

Риту снова вырвало. Желчь обжигала небо, рвать было нечем – Рита ничего не ела со вчерашнего дня.

– Ну как она?

Рита почувствовала Алексея еще до того, как он задал вопрос. От запаха его одеколона Риту снова вырвало.

– Может, ее к врачу?

После этого вопроса Алексея Риту вырвало еще раз и вроде бы даже перестало тошнить. Она выпрямилась, вытерла губы тыльной стороной ладони и повернулась к друзьям.

– Не надо никакого врача. Мне легче.

– Пойдем, умоешься и ляжешь. Теперь это твое обычное состояние.

Рита посмотрела на Наташу и, закрыв ладошкой рот, побежала к туалету.

– Дело совсем плохо, – произнес Леша.

– Ну ничего странного. Моя сестра так всю беременность над унитазом простояла.

– Я в порядке, – выкрикнула Рита с крыльца и тут же согнулась через перила.

Леша с Наташей переглянулись и понимающе кивнули друг другу.

– Я в порядке, – еще раз прошептала Рита. Но в порядке не была. Ей было плохо в первую очередь от дурного предчувствия. Все складывалось не лучшим образом. Она беременна, и ее бросил ублюдок. Скажи ей кто-нибудь еще утром, что она беременна (не в присутствии Михаила, разумеется), она бы рассмеялась ему в лицо. Сейчас ей не смешно. И причина тому – ее глупое шуточное желание в этой проклятой игре. Перед тем как спрятаться там, в Катюшиной квартире, Маргарита пожелала ребенка. Собственного ребенка, рожденного ею. Подобное желание было детской шалостью лишь потому, что Рита не верила в исполнение. Она не верила и сейчас, но что это, если не волшебство? Да, волшебство, потому что иначе в ней новая жизнь зародиться не могла. Она предохранялась сама и заставляла Михаила, чтобы исключить любые риски. А в последние месяца три секс случался настолько редко, что она бы могла вспомнить все их движения поминутно. И ни одно движение не способствовало ее нынешнему состоянию.

Рита выпрямилась и вытерла рот полотенцем, лежащим на перилах. Дурнота отошла, но общее состояние не улучшилось. Маргарита повернулась, чтобы войти в дом, и встретилась с Наташей.

– Как ты?

– Порядок, – улыбнулась Рита.

– Пойдем, хоть чаю попьем.

Рита думала, что ее снова вырвет. Комок подкатил, но тут же упал, так и не вызвав рвотный рефлекс.

– Слушай, Наташ, – Рита печально улыбнулась, – завтра надо бы в аптеку съездить.

– Зачем? Может, у Алешки есть то, что надо.

– Это вряд ли. Мне нужен тест на беременность.