Текст книги "Последняя битва"

Автор книги: Александр Тестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава одиннадцатая
Совет в Уйболле

Мне ваш совет как воздух нужен…

К полудню обстановка немного успокоилась, но караулы решено было усилить – от греха подальше.

Дружинники разошлись по уцелевшим домам и теперь готовили на кострах кашу. После бессонной ночи… после ночного боя желудки вскипали и требовали свое. Херсир распорядился отложить погребение павших в сече до вечера, требовалось срочно прояснить текущую обстановку. Посланный на рекогносцировку отряд как раз возвратился к полудню.

Сигурд и сам уже порядком изголодался, а посему собрал всех десятников у себя в большом доме. Предстояло решить судьбу похода, но сперва требовалось подкрепиться.

Поели быстро, на скорую руку – сухари, лук, вяленое мясо и не хмельной мед…

Закончив прием пищи, Сигурд вытер бороду и оглядел присутствующих. Олаф – он сам выбрал его себе в помощники – сидел рядом, справа. Дальше, по эту же сторону стола – Ульф, Магнус, Эйнар, Ингвальд, Стейн – десятники. По другую сторону стола, слева от херсира – два Свейна, тоже десятники и удивительно похожие друг на друга, крепкие, статные, примерно одного возраста, и при этом не родня, даже не дальняя… И Трюггви, сын Олафа, который только что получил десяток, вместо убитого Бьерна. Пригласили и Кятлу, хотя Сигурд все еще злился на выборника, который в критический момент атаки не сумел организовать должного отпора. Впрочем…

– Итак… – херсир положил локти на стол, – Ульф, ты все проверил?

– Да, Сигурд, они ушли на юг. Следов много… – десятник почесал бровь, – не меньше сотни…

Херсир кивнул.

– Олаф, сколько вражеских трупов набралось?

– Шестнадцать десятков.

– Хорошо. Значит, около сотни их подалось на юг. Кятла?

– Буйра как раз на юге отсюда, – подтвердил чудинский выборник.

– Думаешь, яшник не соврал?

– Да, Сигурд, думаю, не соврал.

– Так… – херсир призадумался, – это что ж получается… У нас осталось девяносто бойцов… ну со мной девяносто один. У тебя, Кятла, сколько точно?

– Со мной пятьдесят четыре.

– Ага… это на круг нас сто сорок пять человек. Так-так… И это если все смогут держать оружие в руках…

– Тяжелых только двое, – грустно добавил Олаф, – думаю, к утру умрут…

– Остальные? – вопросил херсир.

– Пустое… царапины, – ответил помощник.

– Надо срочно выступать, – подал голос Магнус, – догоним и перерубим оставшихся.

– Дело! – поддержал товарища вспыльчивый Эйнар. – Чего тут сиднем сидеть?!

– Точно! Упустим их… – поддакнул седовласый Ингвальд.

– А кто знает, сколько их там соберется? – холодно изрек многоопытный Стейн.

– Да не все ли равно? Всех изрубим, – горячился Эйнар. – Не пристало викингу считать врагов…

– Дурак ты! – искренне заявил Олаф. – Молодой и глупый!

Эйнар попытался было вскочить.

– А ну сидеть! – рявкнул херсир. – Или закон забыли? Не след в походе ссоры затевать! Вот управимся с меря, потом сколько угодно – хоть глотки друг другу за пряники порвите!

– Верно херсир говорит. Нечего глотки рвать! – вмешались чуть не хором оба Свейна.

– Если дать Нимоякке время, то он все роды поднимет, – вставил Кятла, – я тоже за то, чтобы идти сейчас на Буйру и ударить, пока они не собрались в кулак.

– А сколько воинов может собрать этот Нимоякке? И за сколько дней?

– Ну-у-у, – протянул выборник, – если он успеет оповестить все роды и по Сохе, и по Ловти, и по другим рекам, то не меньше пяти сотен…

– Это все земли подвластные ему?

– Да, Сигурд – это его земли. Он – князь.

– Ясно… – Сигурд сложил пальцы в замок и хрустнул костяшками. – Странно одно – если они вели нас от самого борга, то у них было полно времени изготовиться и собраться воедино. Отчего же на нас напали только две с половиной сотни. Где остальные?

– Так, может, не успели…

– Еще подойдут…

– Да, точно!

– А я вот думаю, дорогие мои десятники, что нету больше у этого Нимоякке воинов.

– Как так?

– С чего бы?

– Ну…

– Тихо-тихо! – херсир поднял руку, прерывая гвалт. – Все просто. Его бояре… кхм, хёвдинги, что сидят по своим селениям, за свои шкуры и усадьбы дрожат больше, чем за княжеские выгоды. Вот и думается мне, что собрал этот Нимаякке только половину от ожидаемого.

– Ну…

– Оно конечно, но…

– Нет, вы послушайте, – Сигурд встал и принялся неспешно прогуливаться вдоль стола. – Он собрал две с половиной сотни – сила немалая, коли ею с умом обойтись. И он решил с нами одним ударом покончить. Тем более что они точно знали о нашей численности – что им мешало пересчитать нас на походе? И, чтобы вернее нас прикончить, выбрал ночное нападение. Я и сам бы так поступил!

– Может, оно и так, а может, и нет, – в задумчивости произнес Трюггви, остальные десятники пока молчали.

– Но и это еще не все! – изрек херсир, продолжая расхаживать. – Есть у меня еще одна думка. Кятля, сколько отсюда до Торотвы?

– Ну, три-четыре дня…

– По реке?

– Да, по Сохе ежели…

– И большой, говоришь, град?

– Большая ограда… купцы сказывали…

– Ага. Вот! – Сигурд остановился и многозначительно поднял палец. – Если борг у этого Нимоякке большой, то что?

– Казна? – вспыхнули глаза Эйнара, и почти все присутствующие согласно закивали головами.

– А еще – семья! – сделав усиленное ударение, уточнил херсир. – Кятла, у князя мерянского есть в Тротве семья?

– Как не быть – есть. Жена, дочь и трое сыновей, – ответствовал чудинский выборник, так купцы сказывали…

– Ну вот! – Сигурд, наконец, вернулся на место, перестав маячить за спинами собрания. – И казна, и семья требуют большой охраны, да и сам борг, если велик, то там в любом случае надо держать дружину. Следовательно, даже если Нимоякке и собрал все свои силы, то ему их все равно пришлось бы разделить. Половина была здесь, и участвовала в нападении на Уйболлу, а половина должна сидеть в Тротве.

Сигурд был доволен своей, как ему казалось, безукоризненной логикой. Этот вывод ему подсказывали знания, полученные в его, двадцать первом веке – не зря же он и реконструкцией занимался, и по библиотекам сиживал, ох, не зря…

– Так мыслю, – закончил он свое выступление. – Теперь хочу услышать ваши думы. И особенно, что нам предпринять дальше?

– Ну-у-у, – пробасил дородный телом Магнус, – если ты, херсир, все верно рассудил, хм… то нам сподручнее их все же нагнать и прихлопнуть, – его тяжелая длань громыхнула о стол.

– И я вот смекаю, – прищурился Ингвальд, – надо выступать, и, пока они не очухались от наших оплеух, прикончить всех!

– Атаковать! – решительно изрек Эйнар. – Одним ударом изрубим всех. А там уже и до борга ихнего доберемся.

– Что их там осталось-то? Чуть больше сотни, да еще и пораненные есть… – вроде как, рассуждая вслух, молвил Ульф.

– Так ведь и у нас есть раненые, – резонно заметил Олаф, – немного, правда…

– Вот то-то, что немного, – Эйнар подмигнул обоим Свейнам, мол, чего молчите, давайте!

– Мои воины пали духом, – честно признался чудин, – нам нужна победа, и быстрая, иначе… Словом – я за атаку!

Трюггви испытующе посмотрел на отца, а потом произнес:

– Я тоже – за. Надо идти и добивать врага.

Сигурд внимательно выслушивал каждого, лишь хитро улыбаясь одними глазами.

– Ну, у кого еще какие думы?

– Да уж, а чего тянуть то? – вопросом на вопрос ответил один из Свейнов. – Идем и все!

– Один с нами! – поддержал второй Свейн.

– А что нам скажет наш Стейн? – херсир обратился к седовласому десятнику. – Ты у нас тут самый опытный. Что думаешь?

– Вот пятый десяток зим я разменял, а таких дурней, как вы, – Стейн обвел пальцем присутствующих, – не видывал.

Десятники, да, признаться, и сам херсир, аж обомлели, но смолчали. Ждали, что скажет старик.

– Да неужели этот ваш Нимошмякка такой дурак, что будет сиднем сидеть и поджидать нас, покуда мы не явимся и не намнем ему бока?! Бузина [46]46
  Бузина – здесь пустое место.


[Закрыть]все это. Тут его родные края, он тут каждую кочку, каждое дерево знает, а мы прем, как кабан, напролом. Разве ж это дело? А может, у него еще воины есть? А может, у него давно по соседям клич кинут? Тогда что?

– Так нам-то что теперь – поворачивать? – вскипел Эйнар, у которого, казалось, добычу уводят прямо из-под носа.

– Вот я и говорю, вы – дурни, – не изменяя тона, продолжил Стейн.

– Ты давай не бранись, – повысил голос Олаф, – а дело говори, если знаешь!

– Да, Стейн, дело говори, чего кита за ус тянешь! – пробасил Магнус.

– А я и говорю. Прежде чем мечом махать, надо выслать дозорных да посмотреть все хорошенько. Следы высмотреть, а лучше лагерь их найти да ночью по кострам сосчитать врагов.

– Викинги никогда врагов не считали! – нервно бросил Эйнар.

– Вот оттого, Эйнар, что ты не думаешь, а сперва серишь, а потом уж смотришь, куда!

Десятники дружно прыснули на шутку Стейна.

– Га-га… точно, клянусь Асгардом… – заливался смехом Ульф, – он в прошлую зиму в нору насрал… ха-ха, а оттуда змея…

– И в мошонку его цапнула, – ржа как конь, продолжил один из Свейнов.

– Замолчите! – покраснев как рак, стрелял глазами Эйнар.

– Ага-га… ему еще повезло… га… что это был уж… га-га… – вставил второй Свейн.

– А то… а то… – Трюггви от смеха не мог выговорить, – а то бы прощай Эйнар ма… ма-ма… маленький…

– И большой! Ха-ха… ха… – бас Магнуса содрогнул кружки на столе.

– Ладно, будет вам… – херсир пытался остановить веселье, но это у него вышло не сразу.

Он и сам смеялся от души, но сердцем понимал, что хватит, пора к делу.

– Все… все – угомонились!

– Стейн верно говорит, – первым начал Олаф, – надо бы дозор послать, поглядеть…

– Так, все высказались? – подвел черту Сигурд. – Хорошо. Теперь послушайте, что я вам скажу. Нимоякке этому мы всыпали хорошо, бежал так, что пятки сверкали.

Викинги довольно заулыбались, мол – да, мы могём.

– То, что пощупать их надо, это тоже верно. Ты уж, Олаф, не серчай, но я уже распорядился и отослал твоего Хрольва в дозор. Посему обождем его возвращения и примем решение, как быть дальше. А сейчас – за дело. Кятла, а ты останься.

– Слушаю тебя… – изрек выборник, когда они с херсиром остались наедине.

– Давно хотел тебя спросить… ты род медведя знаешь?

– О-о-о, – протянул Кятла, – это далеко от нас… на север.

– Ну, понятно, – Сигурд махнул рукой. – А ты что про них вообще знаешь?

– Знаю, что они руку князя Гостомысла держат, а мы, стало быть…

– Я понял. Так в Новгороде же Боривой князем был…

– Так погиб Боривой, в битве на реке у борга вашего, вот теперь его сын на столе новгородском сидит.

– Он оно чё… И кто же его?

– Так ваши же… воины Атли… А ты не знал?

– Дык, я как-то… закрутился. И потом, нам Атли про то ничего не говорил.

– Да может и так… Мы сами-то только седмицу назад прознали, может, и князь ваш тоже недавно узнал, вот и не успел вам обсказать.

– Может и так… Хорошо. Спасибо, ступай.

* * *

Остаток дня прошел в рабочей суете. По настоянию херсира все, что еще тлело, было растащено и потушено во избежание дальнейшего несанкционированного возгорания. Кроме того, Сигурд велел срочно приступить к восстановлению порушенного и пожженного частокола. Десятники поначалу пытались отговорить его от этой затеи, мол, зачем надрываться, когда все равно вперед двигать. Но херсир настоял на своем, сказав, что враг рядом и что можно от него ожидать чего угодно. Викинги и чудины, повинуясь приказам начальства, приступили к починке частокола. Однако Сигурд строго-настрого приказал в лес не выходить, а производить ремонт за счет имеющихся построек. Посему нижние, не облизанные огнем венцы изб и риг тут же пошли в дело.

Сигурд лично, пешком обошел всю Уйболлу, присматривал, руководил… Собранное трофейное оружие снесли и свалили прямо во дворе большого дома. Херсир осмотрел его и велел, выбрав, что еще годится к применению, раздать союзникам. Как ни крути, а молодого военноначальника удручала не только никудышная выучка чудинов, но и их слабое вооружение. Ночной бой только усилил тревогу херсира.

Но главным вопросом на вечер оставалось погребение павших товарищей. Хотя и от трупов врагов следовало тоже избавиться. И пусть зима, холод, но обилие в поселении трупов удручало взор. Херсир решил предать огню убитых викингов вместе с чудинскими воинами, а врагов вынести за частокол и сжечь там. Как только он принял решение, исполнение оного он возложил на Олафа, а тот в свою очередь привлек к работе и своих, и союзников.

Солнце медленно, но верно приближалось к крайней черте, и было готово вот-вот скрыться из виду. Восстановление частокола почти завершили, оставалось решить вопрос с воротами, которые во время штурма были практически уничтожены. Однако это неудобство тоже вскоре устранили. В одном из уцелевших сараев нашлись две поврежденные телеги, ими-то и перегородили вход, присовокупив к ним бревна и несколько обнаруженных больших бочек. Бочки утяжелили, наполнив водой.

Небо потемнело, и Уйболла озарилась светом десятков факелов и костров. Первым полыхнул неаккуратно сложенный костер для убитых врагов. Сейчас их тела, объятые пламенем, издавали зловонный запах горелого мяса и шкур, в которые те были облачены при жизни. Этот погребальный костер, чадящий за пределами поселения, не имел зрителей, за исключением двух чудинов, приставленных следить за огнем и вовремя кормить его дровами.

Другой костер, заботливо подготовленный викингами и их союзниками на пепелище одного из домов, только-только начинал возгораться. По одну сторону, в ряд, стояла вся дружина альдегьюборцев во главе с херсиром. А по другую разместились чудины с выборником Кятлой.

Когда языки пламени завладели телами полностью, вся дружина северян в один момент ударила оружием по щитам.

– Один!!!

Звук нарастал. Они колотили все громче и громче…

– Один!!!

Сигурд стоял перед строем, чуть впереди всех и тоже выколачивал мечом о щит монотонный ритм.

– Один!!!

Но и чудины не остались в долгу. Они провожали своих павших товарищей громкими выкриками:

– Юмал!!!

Огонь взобрался на самый верх пирамиды из трупов и вдруг вздрогнул и выпустил из своего ярко-желтого чрева тысячи искр. Большие и маленькие звездочки вспорхнули вверх и, кружась, унеслись в темное небо.

– Один!!!

– Юмал!!!

Воины провожали погибших, и глаза их были полны радости.

– Один!!!

– Юмал!!!

Две союзные дружины стояли друг против друга, и казалось, соревновались даже в искусстве громогласия.

– Один!!! – и удары почти сотен мечей, топоров и копий слились в один резкий, мощный призыв к Одноглазому Водителю небесных дружин.

– Юмал!!! – и возгласы чудинов, от чистого сердца, от души, просто не могли не достичь ушей Великого Громовержца.

Они стояли долго, пока поминальный костер не начал затухать. Только херсир подал сигнал расходиться, как пошел снег. Мелкие белоснежные мухи стали плавно опускаться на землю. И викинги, и чудины радостно загомонили, они увидели в том хороший знак – боги приняли души погибших.

Еще минута, и Сигурд повторил команду. Строй дрогнул и начал рассыпаться.

– Олаф, – подозвал херсир помощника, – усилить дозоры.

Снег в эту ночь продолжал усыпать землю, заметая людские кровавые следы… И лишь под утро, когда вся округа была белее белого, кто-то там, наверху, решил, что хватит…

* * *

Утром, когда солнце уже стремилось к зениту, вернулся из дозора юный Хрольв с лучниками. Не теряя ни минуты, он проследовал в большой дом. На пороге он столкнулся с отцом, и Олаф по глазам сына понял, что тот принес важные вести. Помощник херсира тут же проводил его в дом.

– О! – воскликнул Сигурд, заметив входивших. – Вот и наш славный Хрольв явился. Ну, садись скорее. Дайте ему меду.

Младший Олафссон жадно выпил из поданной фляги, утер рот и шумно выдохнул.

– Ну! – весь в нетерпении спросил херсир. – Что там?

– Они в селении… ну как там говорил Кятла?

– Буйра!

– Точно. Оно. По дороге больше нет поселений… только это – Буйра.

– Ну? Хотя подожди. Олаф, кликни всех!

Викинг понимающе кивнул и вышел за дверь. Даже здесь, в помещении был слышен его голос. Олаф давал кому-то из воинов поручение срочно позвать всех десятников к херсиру на совет.

– Ты обожди – отдышись, – скорее больше себя, чем Хрольва успокаивал херсир.

Сигурду ой как не терпелось узнать принесенные парнем новости. «Прав я или не прав?» – гадал про себя молодой военноначальник».

– Выпей еще меду, – предложил Сигурд. – Кятла говорил туда день пути.

– Не-е, – отставляя фляжку в сторону, ответил Хрольв, – меньше… но мы споро шли…

– И никого не встретили?

– Был один их дозор, примерно посеред пути. Но мы их по-тихому сняли…

– Ай, молодцы! – от души похвалил херсир.

Ждать, однако, довелось недолго. Десятники один за одним подтягивались на совет. Последним явился старик Стейн.

– Так. Все в сборе. Хрольв – продолжай, – херсир дал отмашку, и юноша продолжил.

– Значит, вот… сняли мы их дозорных и подобрались к боргу…

– К Буйре?

– Да, Кятла, к ней. Затаились. Как раз ночь уже… Лежим – ждем. И думается мне, а как мы узнаем, сколько там врагов. Костров через стену не видать, да и по избам они могут разместиться… Ну я решил пробраться к ним в борг… – тут Хрольв уловил на себе испытующий взгляд отца. Олаф хмыкнул в усы, но промолчал. – Испросил я подмоги у хитреца Локки, нашел местечко пониже – и через частокол…

– Высок ли частокол? – ерзая на скамье, спросил Эйнар.

– Чуть выше головы… но у ворот выше… так вот, перебрался, смотрю – тихо, ни души. Ну, думаю, вымерли, что ли? Просидел я, правда, недолго…

– Ты суть говори! – не стерпел Олаф. – Тебе бы скальдом… говорила мать…

– Отец, так я суть говорю…

– В самом деле, Хрольв, – поддержал Стейн, – что узнал-то?

– Одним словом, там терем ярла ихнего за частоколом отдельным посеред всего поселка стоит. Там они все и хоронятся.

– Сколько? – уже не вытерпел херсир.

– Сотня… может, чуть больше…

– Может, чуть больше, – передразнил Эйнар, – что, точнее нельзя было?

– Вот сам бы и шел тогда, – огрызнулся юный следопыт.

– Все, – прихлопнул ладонью по столу Сигурд, – и то для нас великая подмога, что Хрольв незаметно у них в борге побывал. Сотня или около того – это то, что мы и думали…

– Постой, Сигурд, – перебил его Хрольв, – я как выбрался, сразу назад думал, но потом решил утра дождаться. А поутру к ним еще один отряд прибыл…

– Да что ты сразу-то не…

– Обожди, Олаф! – херсир вскинул руку, – сколько их?

– Полсотни! Они с обозом пришли, и среди них хольмгардцы…

– Купцы?

– Ну?

– Может, и купцы, но все при оружии.

– Если купцы, то как они меж нас проскочили? – пробасил Магнус.

– Кятла! – воззвал Ингвальд. – Есть еще пути?

– Нет. Эти могли только если из Тротвы прийти.

– А-а-а, – протянул Ульф, – подмога!

– К ним еще могут подойти…

– Нечего тянуть!

– Надо вдарить прямо сейчас!

– С нами Один!

– Да!

– Чтоб их…

Десятники выкрикивали наперебой, но сводилось к одному – дружина рвалась в бой! Сигурд это прекрасно понимал. Понимал, что враги могут накопить силы и сами перейти к решительным действиям. А они сидеть в Уйболле долго не могут – провизии с собой был крайний минимум. Весь расчет был на добычу… И вот. Он понимал – надо атаковать, но что-то его останавливало.

– Турнем чудинов из борга!

– Точно, Эйнар!

– Нет, ну ты смотри, как все…

– Стоп! Хватит! – и в довершение херсир аж присвистнул.

Десятники не в раз, но угомонились.

– Мыслю так – если обоз пришел из Тротвы, всего с полусотней воинов, то значит, больше выделить они не смогли. Конечно, есть еще веси на этой земле, но яшник сказал, что ярл Нимоякке собрал воинов со всех окружных родов. Значит, пока подойдут из дальних селений у нас есть время.

– Точно!

– Вдарим сейчас!

– Обождите! – херсир поднял правую руку. – Я еще не все сказал… Нимоякке думает, что мы будем с ним тут тягаться. Думает, что мы ударим в лоб, оттого и подмога к нему именно в Буйру пришла. Так?

– Ну… – за всех ответил старик Стейн.

– А зачем нам идти в лоб?

– Ну, херсир, ты даешь…

– А куда же нам?

– Куда?

– Тихо! – Сигурд хитро прищурил глаза. – Спокойно. Не след нам действовать, как того ждет враг. Мы не будем атаковать Буйру! Мы пойдем сразу на Тротву!

Десятники в полном непонимании переглянулись, пожали плечами и дружно уставились на херсира.

– Они нас ждут в Буйре, а мы пойдем на их главный борг. А чтобы Нимоякке ничего не заподозрил, мы оставим в Уйболле небольшой отряд…

– Это верная смерть, – возразил Ингвальд.

– С каких это пор викинги боятся смерти?!

– Сигурд! Я не боюсь смерти, – тут же парировал десятник, – но я хочу знать, зачем?

– Умирать совсем не обязательно, – херсир подпер подбородок рукой. – Принять бой, может быть, и придется, но…

– Херсир дело говорит, – неожиданно для всех высказался Стейн.

Сигурд поблагодарил старика кивком головы и продолжил:

Десятники вновь зашумели, яростно обсуждая затею Сигурда.

– Да тихо вы, – принялся успокаивать их херсир, – я еще не все сказал. Слушайте… Завтра мы всей дружиной выступим по направлению к Буйре и встанем лагерем под стенами. Пусть чудины думают, что собираемся их штурмовать. Начнем заготовку для лестниц и тарана… провозимся до темноты… в лагере запалим побольше костров, а ночью я уйду с основной дружиной в сторону Тротвы. Те, кто останется, подождут до утра, тоже снимутся и отступят обратно в Уйболлу. Там им предстоит ждать от нас вестей и держать оборону, если Нимоякке вдруг отважиться напасть.

Десятники призадумались, обмозговывая план херсира, не выдержал только Эйнар.

– Это глупость! Они поймут, что нас мало и обязательно нападут! Сколько ты намерен оставить воинов в Уйболле?

– С полсотни – не больше!

– И кто же останется за старшего? – вопросил Олаф.

– А вот ты, Олаф, и останешься, и еще Стейн.

Стейн тут же ответил:

– Я останусь! Твой план достоин богов, херсир.

– Спасибо, – коротко поблагодарил Сигурд, – ну, у кого еще вопросы?

– Это может получиться… – подал голос Трюггви, – пока чудины буду гадать, ты успеешь добраться до Тротвы…

– Ее еще надо взять, – засомневался один из Свейнов.

– Возьмем! – уверенно изрек Ульф.

– Неизвестно сколько нам придется тут сидеть, – поглаживая бороду, сказал Олаф, – может статься неделю… у тебя, херсир, тоже дело выйдет непростое… в пути всякое случается… опять Тротва… мы не знаем, сколько там врагов…

– К чему ты это? – херсир, склонившись, навис над столом. – Думаю, если мы явимся неожиданно, то их боргу не устоять…

– Точно – не сдобровать, – с улыбкой на лице пробасил Магнус.

– Я к тому, что у нас мало припасов, – продолжил Олаф, – сухарей дня на три хватит, мяса почти вышло, крупы дня на два…

– Мы оставим вам всех коней, – твердо заверил Сигурд.

Олаф хотел было открыть рот и что-то еще возразить, но его опередил Стейн.

– Конина… м-м-м, – причмокнул губами старый воин, – люблю конину. Десять коней – этого хватит больше чем на неделю, – и тут Стейн плотоядно улыбнулся.

– Кто останется? Мои или ваши? – вопросил молчавший досель Кятла.

– Твои воины рвутся в бой? Хорошо! Они пойдут со мной! – Сигурд оборотился к выборнику и более жестко добавил: – но если они еще раз подведут в бою, я лично зарублю тебя!

– Мы не подведем…

– Это несправедливо, – подал голос второй Свейн, – половина наших парней должна остаться, а они, – он кивнул на Кятлу, – пойдут на добычу.

– Верно!

– Пусть они тоже останутся…

– Половина…

Десятники хором запротестовали.

– Хорошо! Ваша правда! – херсир встал. – Половина воинов Кятлы останется в борге, половина пойдет со мной!

Десятники умолкли и согласно закивали, мол, вот теперь по справедливости…

Сигурд осознавал, что его план весьма рискован, но в случае успеха мог привести к решающей победе. А херсир ох как хотел завершить эту первую в своей жизни кампанию победой!