Текст книги "Сокрушая врагов"
Автор книги: Александр Тестов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Хорошо, – спокойно согласился Баар.
– Я скажу Улле, чтобы готовилась.
– Хорошо.
И тут Баар вспомнил.
– Послушай, нойда, я хотел тебя спросить…
– Спрашивай, Баар, не стесняйся.
– Я хотел бы чем-нибудь отблагодарить… ну чем-то наградить тех… хотя бы их семьи. Они же спасли меня… как бы мне…
– Я понимаю, Баар, – видя смущение главы рода, перебил его Капс, – понимаю. Это правильно. У тебя добрая душа…
– Да я не об этом, – в свою очередь перебил Баар, – чем мне их наградить?
– Это несложно. У Ранты есть старший брат, он давно хочет жениться, но все никак не скопит на вено…[24]24
Вено – выкуп за невесту.
[Закрыть]
– Понял, – кивнул Баар.
– У второго, у Истлы, есть сестра, она собирается замуж…
– Приданое, – догадался глава рода.
– Да. Вот видишь, как все просто.
– Спасибо тебе, нойда, а то я уж думал-думал…
* * *
Баар не стал откладывать задуманного в долгий ящик. Он лично спустился в кладовую и выбрал подарки для семей своих погибших спасителей. Набрал целый мешок разного добра и упросил Юски помочь ему. Тот быстро согласился да еще старшего сына своего прихватил в помощники. Тяжело было Баару выполнять эту миссию, тяжело, но надо.
В обоих домах матери встретили их с плохо скрываемыми слезами, отцы держались по-мужски. Баар с трудом смотрел в заплаканные глаза женщин и думал: «И все же они знают, где могилы их сыновей…»
В семьях подарки с поклоном приняли и сердечно поблагодарили главу рода. Затем Баар попросил Юски пойти с ним к нойде, в Хиден.
– Зачем тебе? – спросил вепс.
– Мммм… Как это называется? В общем, погадать хочу, – ответил Баар, – ведь Капс умеет гадать?
– Ну конечно умеет, вот только зачем тебе?
– Про Вадима хочу знать.
– Ты думаешь…
– Я устал думать, Юски, – твердо изрек глава рода, – я хочу знать, погиб он или нет, а для этого подойдет любой способ.
– Ясно, – ответил вепс, – тогда пойдем, чего уж… Только, может, все же после свадьбы?
Баар на секунду замер.
– Ах да, у нас же свадьба…
Глава седьмая
Свадьба Баара
По воле сильного Юмала
Все изменяется… и даже утка,
Ты не заметишь, как она
Вспорхнет… И улетит кукушкой…
Этот день настал. Солнечный, слегка морозный октябрьский день обещал быть незабываемым. Ему было все необычно. Всю прошлую неделю он ждал, готовился. Было какое-то новое чувство, не очень понятное. Не то чтобы любовь, но что-то вроде этого…
Он крепко застрял во времени, и что-либо изменить пока не представлялось возможным. А посему надо было жить и жениться, так требовал обычай его новой семьи. В процессе приготовления к обряду он почти забыл свои тревоги и свое желание отправиться к шаману искать истину. Или хотя бы отголоски этой истины, если она вообще существует. Гадание решено было оставить на потом, а сейчас главное быть на высоте – свадьба как-никак.
Павел мельком припомнил оставленную в два-дцать первом веке свою Настю и тихо выдавил:
– Э-хе-хе, прости уж ты меня, Настенька, когда еще свидимся, да и свидимся ли…
Он откинул одеяло и встал с постели, пора было одеваться. Для свадебного обряда ему приготовили новую шерстяную рубаху нежно-синего цвета, заботливо расшитую серебристыми переплетающимися змейками. Когда Павел впервые увидел этот рисунок, то немало был удивлен. Но его природное опасение ползущих гадов развеял Юски. Вепс доходчиво объяснил главе медвежьего рода, что это Озамадохет – змейка счастья, которая непременно принесет удачу его браку. Павлу ничего не оставалось, как согласиться с доводами Юски. «Ну что же, в чужой монастырь со своим уставом не лезут», – философски заключил Павел и облачился в свадебную рубаху. Новые порты были сделаны из той же ткани, что и рубаха. Павел аккуратно подвязал их внизу кожаным шнурком, затем натянул шерстяные носки и обулся. Еще пару дней назад сапожник принес ему новенькую обувку из лосиной шкуры. Новая обувь показалась Павлу весьма теплой и удобной.
Павел накинул плащ такого же нежно-синего цвета. Плащ наподобие рубахи был расшит по кругу змейками счастья. Довершала свадебный наряд суконная шапка темно-синего цвета, отделанная пушистым хвостом чернобурой лисицы.
– Ну-у-у, вроде все, – вполголоса произнес Павел и направился к двери.
Когда он вышел из большого дома, его уже ждали. Во главе дружков жениха стоял Юски.
– Хорош! – восторженно произнес Юски при виде главы рода. – а ну-ка поворотись, дай-ка на тебя глянуть.
Павел раскинул руки, поднимая полы плаща, словно крылья, и медленно повернулся, чтобы все смогли оценить праздничный наряд.
– Хорош! – повторил Юски.
– Д-а-а-а, – протянул Пэлла, – хорош огурчик!
– Вот бы Конди увидел, – с легкой грустью заметил Куски.
– Ему и оттуда, – ответил Юски, указывая на небо, – все видно.
Павел вплотную подошел к Юски и шепнул ему на ухо:
– Сейчас куда? За Уллой?
Вепс кивнул, – мол, конечно, за Уллой, или есть варианты?
– Ага, – в свою очередь понимающе кивнул глава медвежьего рода, – тогда пошли.
Но все оказалось не так просто. Старики Пэлла и Куски принялись распоряжаться и расставлять мужиков, указывая каждому присутствующему, кому за кем следует идти.
– И смотрите, – пригрозил Пэлла, – чтобы все по порядку…
– Да постой ты, старый гриб, – перебил его Куски, – про пиво забыли.
– Ой, – ахнул Пэлла и, всплеснув руками, ударил себя по ляжкам, – ну точно! Я еще думаю, все ли в порядке, а тут на тебе…
– Совсем ты голову продырявил, – упрекнул друга Куски, – щас бы так и пошли посуху.
– У кого ковш и пиво? – возвысив голос, спросил Пэлла.
– Тута.
Юнец лет четырнадцати вручил Пэлле объемистый ковш и, когда тот его принял, наполнил до краев пенистым напитком.
– Тебе первому испить, Баар, за род наш и за свадьбу нашу.
С этими словами Пэлла подал главе рода пиво.
– Эй, дед Пэлла, что это ты «свадьба наша», свадьба-то моя, а не ваша, – скороговоркой изрек Павел, принимая ковш.
– Молод ты покуда еще, – подмигнув главе рода, ответил старый охотник, – свадьба что?
– Праздник, – весело вставил Куски.
– Вот, – продолжил Пэлла, – праздник, а тот праздник не только твой и Уллы, а всего нашего рода…
– Так что, выходит, свадьба эта – наша! – перебил друга Куски.
– Да что ты опять поперек рало[25]25
Рало – соха.
[Закрыть] прешь?
– А что ты тут закручиваешь, не можешь по-простому сказать…
– Куски, старый пердун…
– Не порть праздник, Пэлла…
– Ну хватит уже, – вмешался в разгорающийся спор глава рода, – устроили тут рало-орало. Понял я все. Праздник для народа.
Вепсы согласно закивали, – мол, конечно, а как иначе?!
– Ничего не меняется, хлеба и зрелищ, – буркнул себе под нос Павел по-москальски, но благо никто не расслышал.
– Да ты буди пей, – напомнил Павлу стоявший рядом Юски, – а то невеста не дождется.
Павел, придерживая ковш обеими руками, поднес угощение ко рту, отпил.
– Хорошее пиво, – растянувшись в улыбке, изрек он.
Он вернул ковш Куски и тот вдруг рассмеялся, а за ним Пэлла, потом не удержался и Юски…
– Рот-то, – смеялись вепсы, – рот-то вытри… так и пойдешь, ха-ха, к невесте с пеной на усах…
– Ой, гляди, Баар! Она тебя так еще и не пустит на порог, – не унимался Куски.
Павел отер усы и тут на него накатило.
– А ну цыц, – почти уверенно рявкнул он, – чего ржете…
Вепсы разом притихли. Куски молча отпил из ковша. Теперь пришла очередь рассмеяться Павлу.
– Ты сам-то, как кот, нализавшийся сметаны.
И вправду, длинные усы Куски были все в пене, да мало того, старческие руки плохо держали тяжелый ковш, так что Куски умудрился окунуть в пиво и нос. Заметив это, вепсы заулыбались.
– А он у нас завсегда так, – смеясь, ответил Пэлла, – дашь ему кусок пирога, так и руку норовит укусить.
– Ладно, пора идти, а то, боюсь, Улла уже и ждать перестала, – прервал общее веселье Юски напоминанием, зачем они тут все собрались.
– Да, да, – спохватился глава медвежьего рода, – пошли уже…
Первым шествовал молодой парень, он нес высокий резной шест, украшенный бубенцами и разноцветными ленточками. Следом за ним, в ряд, шли Куски и Пэлла. В руках у каждого из них была веточка ольхи. Сразу за стариками шел сам жених и Юски с большим коробом за плечами. Замыкали шествие с десяток молодых парней. Как только процессия двинулась вперед, они заиграли на бубнах, свирелях и жалейках. Музыка получилась не очень стройная, зато весьма громкая и веселая. От души веселая, праздник все же…
К дому, где жила Улла с ребенком, праздничная процессия подошла как раз в тот момент, когда ребятня заняла позицию. Дети и подростки плотно обступили крыльцо дома невесты. При подходе жениха с дружками дети стали наперебой требовать подарков.
– Ах вы, маленькие закарыги, – улыбаясь, пригрозил пальцем детям Пэлла.
– Ишь ты, сладенького им подавай, – ухмыльнулся Куски.
До дома невесты, где она жила вместе с сыном, было недалеко, и вскоре вся процессия подошла к ее воротам. На воротах висели разноцветные лоскутки, но сами ворота были заперты.
– Вот те раз, – хлопнул в ладоши Пэлла, – кажется, нас не ждут.
– А дайте-ка, я им стукну, – с улыбкой на лице предложил Куски.
С этими словами он подошел к воротам и трижды коснулся их ольховой веткой.
– Эй, невеста, отворяй ворота, прячь утиную душу, доставай кукушечью, – веселился Куски у ворот, продолжая постукивать по ним ольховой веткой.
Все бывшие с женихом дружки весело засмеялись.
– Долой утку, подавай кукушку!
Баар склонился к уху Юски.
– Я ничего не понимаю, какие утки, какие кукушки?
– Пока женщина не замужем – это душа утки, а после того уже кукушка, – улыбаясь, объяснил вепс.
– Ага, понятно…
Только теперь Баар припомнил, что имела в виду Коди, когда говорила, что утка вновь должна стать кукушкой.
– Ах, вот оно в чем дело…
* * *
Улла в этот день была необычайно хороша. На ней красовалось светло-синее платье, расшитое причудливыми узорами. Накидка поверх платья была оторочена ярко-рыжим мехом лисицы. Ее волосы под обручем были аккуратно убраны в тугую косу, а с обруча свисали два небольших височных кольца.
Баар при виде своей невесты, которая выходила из дома в окружении подружек, даже слегка присвистнул.
– Ого!
На что Юски толкнул его в плечо и игриво подмигнул, – мол, смотри, какая девка! А глава рода смотрел, смотрел… и не мог отвести от нее взгляда. Казалось, происходящего вокруг он и не замечал. Подружки невесты по обычаю вступили в словесную, шутливую перепалку с дружками жениха. Потом последовал обмен подарками. Ему поднесли браги, он, не глядя, махнул разом половину емкости, утер усы. Его подтолкнули под локоть, кажется, это были Пэлла или Куски. Он протянул братину своей невесте. Улла едва коснулась хмельного напитка, чуть намочив губы. Тут же вновь заиграла музыка, и девки затянули какую-то веселую песню, слов которой он не знал. Его подтолкнули еще раз, и он протянул руку невесте. Баар качнул головой, словно хотел сбросить накатившее наваждение или проверить, взаправду ли все это происходит с ним или это сказочный сон. Сказочный принц нашел сказочную принцессу и теперь обязан жениться, таков закон жанра…
Весь путь до священной рощи медвежьего рода пара прошагала, крепко держась за руки. Вокруг них скакали дети, радовались и горланили какие-то прибаутки, которые отзывались в памяти Баара не иначе, как «тили-тили-тесто, жених да невеста». Куски и Пэлла шествовали рядом и время от времени отгоняли подзатыльниками самых шумных и озорных ребят, чтобы особенно не лезли под ноги главе рода.
В Хидене, на пороге священного дома их встретил нойда Капс с неизменным посохом в руках. Все остановились, замерли. Стихла музыка и ребячий хохот.
– Пойдем, – шепнула Улла на ухо жениху, – пойдем…
Баар смело шагнул навстречу шаману, увлекая за собой невесту. Когда они вышли вперед, отделившись от гостей, нойда трижды стукнул своим посохом.
– Баар, сын Конди, и ты, Улла, дочь Рутыня, идите за мной.
Капс медленно повернулся и первым вошел в дом. Следом за ним последовали и молодые. Гости, оставшиеся на улице, тихо расселись около дома на заранее приготовленные скамейки. Мужики быстро организовали свой круг, наполнили братину и стали коротать наступившее в свадебном веселье затишье. Переговаривались вполголоса, дабы не мешать священному таинству, происходившему в доме нойды. Женщины собрали детей и, под присмотром старшего отрока, отослали всех обратно в Каргийоки – нечего под ногами крутиться.
Братина сделала всего четыре круга, когда из дома величественно вышел нойда Капс.
– Люди! Слушайте! Люди медвежьего рода – радуйтесь! Юмал скрепил руки Баара и Уллы! Он принял их требу![26]26
Треба – жертва, приношение.
[Закрыть]
Люди разом повскакивали.
– Хвала Юмалу!
– Баар!
– Улла!
– Хвала Юмалу!
– Баар… Улла…
– Ог-го-о-о…
Вверх полетели лохматые шапки, нестройно, но весело заиграла музыка, кто-то из женщин едва слышно всхлипнул сквозь слезы радости.
– Баар!
– Улла!
Под призывные крики гостей новобрачные вы-шли из дома и предстали перед людьми. Вепсы ликовали так, что перепугали всех птиц в округе. Птахи, вспорхнувшие с насиженно-нагретых мест, огласили Хиден переливчатым щебетом и трелями, невольно присоединившись к всеобщему ликованию.
– Хвала Юмалу!!!
– Хвала Юмалу!!
– Хвала…
– О-о-о!
– У-у-у!
Глава восьмая
Круги на воде
Настойчивость одних разбивается об упрямство других.
Было еще темно, когда он проснулся после свадебной ночи. Баар потихоньку выскользнул из-под одеяла, тихонько, чтобы не разбудить жену и ребенка, оделся и вышел за дверь.
Утренний морозный воздух приятно освежил и прогнал отголоски хмеля. Он огляделся. Жители Каргийоки, шумно отметившие свадьбу главы рода, мирно спали в своих домах. Баар протяжно зевнул, надвинул поглубже шапку и направился к дому Юски, с которым они еще загодя условились отправиться в Хиден…
Капса они застали в большом овальном доме. Нойда сидел у очага, зябко протянув ноги к огню.
– Знаю, с чем пришел, – первым нарушил тишину нойда, как только они переступили порог, – про друга решил узнать.
– Да, – ответил Баар, приближаясь, – хочу знать, жив он или…
Капс не дал ему договорить:
– Петуха несите.
– Петуха? Зачем петуха?
– Гадать будем, – спокойно ответствовал Капс, – вон, у Юски молоденький петушок есть, как раз сойдет. Ну, давай, живо!
– Меня же жена самого съест за петуха-то…
– Ничего не съест. Он у тебя больно горластый. Каждый раз, как я прохожу мимо твоего дома, Юски, твой петух так и норовит горло драть. Несите петуха, – настойчиво повторил нойда.
Они оба повернулись к двери, чтобы уйти.
– Пусть Юски сходит один, а ты, Баар, останься.
Когда Юски вышел, нойда жестом пригласил Баара сесть возле него. Глава рода подошел, сел на короткую лавку, что стояла справа от шамана.
– Что тебя тревожит, юный Баар? – спросил нойда. – Смерть или отсутствие смерти?
– Тревожит незнание, – ответил глава рода, – если есть хоть малейший шанс узнать правду, я хочу его использовать.
– Станет ли тебе легче от правды?
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, так говорят в народе…
– Говорят, – согласился Капс, – а еще говорят, что с правдой рушатся надежды.
– Ну не знаю, как насчет надежд, – честно признался Баар, – но что касается меня, то больше мила правда. Так что если можешь помочь, то не откажи, помоги. Если тебе нужны хоть все петухи Каргийоки, возьми всех, только скажи, что с Вадимом.
Нойда пристально посмотрел прямо в глаза Баару.
– Хорошо. Я попробую помочь тебе узнать правду, и петухи тут совсем не нужны.
– Так как же, – изумился глава рода.
– Я специально отослал Юски, чтобы он не мешал, – спокойно отвечал шаман, – так надо. И потом, гадают только глупые девки да бабы…
– А мы что будем делать?
– Смотреть сквозь туман жизни, и да помогут нам боги и духи предков…
Нойда прикрыл глаза, глубоко вздохнул, а Баар приготовился выслушать длинную череду заклинаний, призывающих духов. Но ничего этого глава рода так и не дождался. Капс сидел неподвижно, подолгу задерживая дыхание. Затем он что-то прошептал себе под нос, резко вскочил и дунул на пламя очага. Огонь встрепенулся, и Баару даже показалось, что языки пламени поднялись выше, со всех сторон обхватив тлеющее с краю полено. Несколько снопов искр метнулись в сторону один за другим, а через секунду огонь внезапно спал и стал быстро угасать. И вот пламя спряталось, словно из-под земли его втянула большая труба. Поленья, однако, продолжали дымить, а оставшиеся угли лениво тлели. В наступившей темноте раздался голос нойды.
– Я не вижу твоего друга, – спокойно сказал он, опускаясь на прежнее место, – не вижу ни среди мертвых, ни среди живых.
Баар опешил.
– Как это так?
– Не знаю, – честно ответил Капс. – Я всегда могу отличить умершего от живого, но с твоим другом что-то непонятное…
– Что же это, нойда? – теряя надежду, спросил глава рода.
– Может быть, твой друг не подвластен нашим богам, а может…
– Что?
– Может, что-то… или кто-то заслоняет его, не дает мне заглянуть за черту видимого…
«Началось, – подумал Баар, – опять эти шаманские штучки… что-то, кто-то…»
– Я не знаю, – еще раз признался нойда, – ни среди мертвых, ни среди живых.
Баар потер начинающие слезиться от дыма глаза.
– Как же такое может быть? – спросил он. – Не понимаю.
– Боги и духи не всегда открывают нам желаемое, – задумчиво изрек шаман, – но я могу то же самое сказать и про твоего второго друга.
Баар встрепенулся.
– Про Сигурда?
– Да, про того варяга, что прибыл вместе с вами.
– И что с ним?
– Я попытался заглянуть и в его судьбу…
– Зачем, ведь я не просил, – перебил его глава рода.
– Вы прибыли вместе, и значит, ваши судьбы могут быть вплетены в один узор, – загадочно ответствовал нойда, – и не удивляйся, это так и есть. Этого не изменить. Вы связаны.
– И что же с Сигурдом?
– То же, что и с Вадимом… ни среди мертвых, ни среди живых…
– Ну етить, это уже перебор, – в сердцах произнес Баар по-москальски.
– Что ты сказал? – удивился Капс.
– Ничего, – отмахнулся глава рода, – значит, и с Сигурдом ничего не ясно?
– Время – великий дар богов. Оно расходится по нашим жизням огромными кругами, – философски изрек шаман, – кто-то не переплывет эту реку и, запутавшись, пойдет ко дну, а кто-то в силах преодолеть даже непреодолимое…
Баар почесал у виска.
– И все же это очень странно.
– Ты забыл, Баар, еще одно.
– И что же?
– Тебя лишили родового амулета.
– Ах да, – Баар раздосадованно хлопнул себя по коленям, – это очень обидная потеря…
– Есть вещи, которые значат даже больше, чем ты способен понять, и лишь боги откроют тебе глаза.
– Окружили вы меня загадками, – непонимающе вздохнул глава рода.
– Я сказал тебе все, что знаю… и помни, прежде чем решиться на что-то, ты обязан вернуть себе амулет.
– Что, так все плохо?
Шаман опустил голову и заговорщицки произнес:
– Без солнца не будет жизни. Амулет – это солн-це нашего рода. Без него род наш обречен. Еще ни разу за все поколения наших прапрапрапрадедов не случалось такого… Никогда амулет не покидал наши пределы и рук главы рода.
«Ну вот, началось, – обреченно подумал Баар, – мы все умрем…»
Капс резко вскинул голову и уставился на него немигающим взглядом.
– Ты должен вернуть амулет!
– Хорошо, – успокаивающе поднял ладонь Баар, – хорошо, я найду амулет, если это действительно так важно.
– Я все сказал, – устало вымолвил нойда. – Больше я не могу ничем тебе помочь, сын Конди.
* * *
«Ну что же они оба, в воздухе зависли, что ли? – размышлял Павел, выходя из Хидена. – Что за бред? Ни среди мертвых, ни среди живых…» Все это было крайне туманно и путанно для человека двадцать первого века. Никакой физики, одни спиритические, пространные речи. Павел силился понять хоть какую-то закономерность во всем сказанном шаманом. Ему нужна была какая-то зацепка. А может, именно потому, что они прибыли из другого времени, нойда и не может разглядеть их судьбы? Что, если пелена времени не дает ему ничего увидеть и понять? И тогда получается, что все эти духи и местные боги не властны над ними, не имеют никакой силы. Значит, может ошибиться любой шаман, но… стоп! А как же Коди? Вернее Елена Константиновна, прожившая больше полувека в этом прошлом-настоящем под именем Коди. Она-то знала, что они есть, знала, что они пришли… попали в это время. Ну конечно, она ведь тоже из их временного пространства, их современница, можно и так сказать. Вот она-то и могла их чувствовать. Но, увы, она уже не поможет. Павел знал на все сто, что Елена Константиновна погибла, умерла и зарыта на берегах Съяси.
И еще пропажа амулета. Черт, как не вовремя. Поди-ка ищи-свищи этого Бокула Шибайло, чтоб его муравьи загрызли, чтоб ему дерево на башку упало, чтоб у него уши склеились, чтоб у него зубы выпали…
– Баар? – удивился Юски, увидев главу рода на тропе, ведущей из священной рощи в поселок.
– Что?
– Капс не стал тебе гадать?
– Нет, все хорошо, Юски, он уже погадал, – рассеянно ответил Баар.
– Как? А зачем же я за петухом бегал? – вепс повел рукой, и молодой петушок жалобно крякнул у него под мышкой.
– А давай-ка мы его сварим, – ни с того ни с сего предложил глава рода, – что-то супца охота…
– Сварим-сварим, – пообещал Юски, – ты только скажи, что тебе нойда нагадал.
– Туманно все как-то, ни то ни се…
– Ну?
– Говорит, что нет их ни среди мертвых, ни среди живых.
– Да кого их-то? Ты толком-то скажи. – Петух от резкого движения вепса вновь издал сдавленный возглас.
– Вадима и Сигурда, – ответил Баар, продолжая думать о чем-то своем.
Юски, видя подавленное состояние главы рода, подошел вплотную и положил ему руку на плечо.
– Баар, – позвал он, тормоша его за плечо, – Баар…
– Да все хорошо, Юски, со мной все хорошо.
– И что же ты теперь надумал делать?
– Амулет надо вернуть.
– Вот это верно, – твердо поддержал главу рода Юски, – люди еще не знают про пропажу, а узнают, вою будет о-го-го… особенно от баб. Так что, пока не прознали, надо найти! И вернуть!
Баар, казалось, пропустил эту пылкую тираду мимо ушей.
– Ну где-то они должны все же быть…
– Ага, – хмыкнул вепс, видя, что мысли Баара где-то блуждают, – ни среди мертвых, ни среди живых. Я тебе про амулет говорю, это важнее…
– Будем искать, – перебив его, твердо заявил глава рода.
– Кого?
– Обоих! Заодно и амулет мой вернем.
– Где искать-то? Среди мертвых или среди живых?
– И там, и там!
– Что? – не поверил своим ушам вепс.
– Все! – решительно отрезал приемный сын Конди.
