Текст книги "Перевал - мир иллюзий"

Автор книги: Александр Рибенек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Рибенек Александр
Перевал – мир иллюзий

Александр Вадимович Рибенек

ПЕРЕВАЛ: МИР ИЛЛЮЗИЙ

1.

Жизнь, скажу я вам, презанятная штука! Никогда не знаешь, какой фортель она выкинет тебе в следующий момент. И если ты не ясновидящий, то ни за что, как бы не старался, не сможешь сказать, с кем она сведет тебя через минуту и что это за собой повлечет...

К чему я это говорю? Так случилось со мной. Это было в один из погожих летних деньков два года назад. Было чертовски жарко. Я загорал у своей избушки на завалинке, курил трубку и наслаждался жизнью. К тому времени я уже пять лет жил в горах одиноким волком. С тех пор, как умер мой дед, мое общество разделял лишь мой пес Верный, да иногда из долины наведывался дружок Женька, с которым я любил просто посидеть, поболтать и пропустить стаканчик-другой... Правда, частенько появлялись люди, которым требовалось перебраться по Перевалу на другую сторону, за границу, но то были всего лишь клиенты, а с клиентами я предпочитал не разговаривать. Я хорошо знаю эти горы, и они мне платили за то, чтобы я провел их тайными тропами за кордон. Почему тайными?.. Потому что чаще всего они не могли этого сделать легально...

Нет, я не занимался ничем незаконным... Почти не занимался. Я всего лишь проводник. С пограничниками сталкиваюсь довольно-таки часто, как и любой другой житель приграничной зоны. Они прекрасно знают, чем я занимаюсь. Иногда сами пользуются моими услугами. Поэтому, наверное, и не трогали. Да и какой смысл? Лучше меня этих гор никто не знает – я излазил их вдоль и поперек. В любой момент могу скрыться так, что ни одна собака не сыщет! Так что, ежели чего, они лишались лучшего (говорю это не лукавя) проводника по этой дикой местности. Короче говоря, договариваться удавалось...

Нет, сейчас у пограничников никаких претензий быть не может. За исключением кое-каких мелочей...

Вы спрашиваете, не боюсь ли я жить один в этакой глуши?.. Согласен, среди тех, кто пользовался моими услугами (а некоторые до сих пор пользуются), не часто попадались порядочные люди. Но ни один из них не рисковал давить на меня. Что мне стоило завести их в какое-нибудь дикое место и бросить там? Одним, без проводника, не выбраться ни за что! Жестоко? Что вы! Просто здесь несколько иные представления о жизни, чем там у вас, в городе. Или ты давишь, или тебя задавят! Ну, а если какому-нибудь придурку и придет мысль напасть на меня, мне есть, чем встретить незваного гостя. Стреляю я неплохо. Как-никак больше года отпахал на последней войне рядовым пехоты...

Как видите, я не всегда вел такой образ жизни. Сюда я приехал в двадцать лет, окончательно разуверившись в людях... Да, в какой-то мере это связано с женщиной. Нельзя сказать, что дело только в этом. Скорее, это лишь одно звено в длинной цепи... Мне надоел "цивилизованный" мир, захотелось уединения. Я бросил все к чертовой матери и приехал к деду... Родители?.. К тому времени я уже года три не видел их. Да и они, сдается мне, не очень-то рады были бы встрече со мной. Почему?.. Наверное, потому что не оправдал их надежд. Мне пророчили большое будущее, а я... А! Что тут говорить! Я был достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы жить не по указке родителей... Они не знают, что мне пришлось пережить! Они не знают, что я живу здесь, что деда нет, потому что уже лет десять не были в этих краях. А я и не стремлюсь их видеть...

Дед для меня был кумиром. Он хоть и сердился на дочку за то, что она сбежала отсюда с моим отцом, принял меня с распростертыми объятиями. Выслушав мою историю, он лишь сказал: "Молодец, что приехал". И все... Он рассказал и показал мне то, о чем я даже и не догадывался. Мы с ним излазили все горы в округе, и он завещал мне все свои знания и свое дело. Дед, как и я, был проводником. Однажды не вернулся с Перевала. Так я и остался один...

Зачем в этой глуши деньги?.. В принципе, конечно, они здесь не нужны... Ну, скажем так, почти не нужны. Дичи здесь полно, на огороде тоже всего навалом, табак свой. Но остается еще куча всякой всячины, без которой, конечно, можно обойтись, но... Например, спиртное. Я не так часто спускаюсь с гор, чтобы посидеть здесь, как сейчас. В основном обхожусь самогоном, который сам и гоню. А на него, родимого, нужны дрожжи и сахар. Для этого, естественно, нужны наличные... А с собой в поход всегда беру фляжку. Как же иначе? Иной раз такое увидишь, что кровь в жилах стынет. Наши горы скрывают немало страшного и ужасного, особенно Перевал. И после каждой такой встречи необходимо расслабление. Если бы я не выпивал, давно бы сошел с ума! Опять же для сугреву очень неплохо время от времени делать глоток-другой...

Что значит: "Пошли отсюда! Нечего слушать его пьяную болтовню!"? Ты кому это сказал, парень?.. Да тебя сейчас вынесут ногами вперед, понял? Твоей заднице даже и не снилось то, что пришлось пережить мне, иначе тебя бы в дерьме не нашли!..

Все, все, Колян! Все в порядке, старина. Парнишка просто погорячился, но мы уже уладили этот вопрос, так что помощь твоих ребят не требуется...

Ладно, уступая вашим настойчивым просьбам, дамы и господа, я продолжаю... Итак, сидел, значит, я и размышлял о своей жизни. В смысле того, чем заняться в ближайшее время. В последний раз я провожал нескольких контрабандистов на ту сторону около двух недель назад. С тех пор у меня никто не появлялся. Кроме Женьки... Он и сейчас сидел рядом со мной, курил свои крутые сигареты и гладил Верного. Пес, свернувшийся клубком у наших ног, признавал только меня и его. Остальным было лучше не рисковать, пытаясь погладить...

Вдруг Верный вскочил, шерсть на загривке встала дыбом, а из горла вырвался сдавленный рык – верный признак того, что он почувствовал чье-то приближение. – Спокойно, Верный! – потрепал я его за ушами.

А сам положил свой карабин (который на всякий случай всегда держал при себе) на колени – мало ли что! В наших краях всего можно было ожидать...

Послышался стрекот вертолета, и скоро над моим домом зависла боевая машина пограничной охраны. – Ба, Саня! – сказал Женька, глядя на махину, медленно опускающуюся на землю. – Никак Эдди со своей компанией решил нанести тебе визит?

Я поморщился. – Видимо, опять я ему зачем-то понадобился.

Первыми из вертолета выскочили несколько до зубов вооруженных ребятишек, больше напоминающих головорезов, чем солдат, находившихся на государственной службе. Впрочем, в наших краях трудно отличить бандита от трудяги и наоборот. Тут очень расплывчатая грань...

Ребятишки проверили все вокруг, потом старший из них махнул рукой, и по трапу вертолета спустился Эдди – капитан погранслужбы. Вообще-то его имя было Эдуард, но все почему-то предпочитали звать его так, хотя никто не рисковал делать этого при нем. А если находился смельчак, его быстро ставили на место головорезы капитана. Да и сам он был не прочь вправить мозги непонятливому.

В этом звании Эдди ходил уже давно, что, впрочем, его вполне устраивало. Почему?.. Просто должность, которую он занимал, позволяла удовлетворять его денежные запросы. Все крупные контрабандисты платили ему за переход через границу. Он за это закрывал глаза на подобные штучки. А чтобы начальству не показалось подозрительным подобное благополучие на участке, Эдди со своими ребятами вылавливал тех, кто не платил, или тех за кого ему заплатили. Не удивляйтесь, и среди контрабандистов, знаете, тоже существует конкуренция...

Эдди помог спуститься какому-то человеку в штатском. Это был мощный мужчина с седыми, коротко остриженными волосами. Вся его фигура излучала властность, а по тому, как подобострастно с ним обращался Эдди, можно было предположить, что это не простой человек... – Здравствуйте, капитан! – поприветствовал я Эдди, выходя ему навстречу. Какими судьбами занесло Вас к моему скромному жилищу?

Он улыбнулся мне своей хищной улыбкой, от которой у меня стало неспокойно на душе. А незнакомец окинул меня оценивающим взглядом и спросил: – Так это он, Эдик? – Он, – ответил капитан, никак не прореагировав на эту фамильярность. – Хорошо, – кивнул мужчина. – Не хотите ли чего-нибудь выпить, капитан? – традиционно предложил я ему.

И он традиционно мне ответил: – Пожалуй, неплохо было бы промочить глотку. Пошли в дом – есть небольшой разговорчик.

Как я и предполагал, Эдди прилетел ко мне не просто так. Это окончательно стало ясно по последней фразе, но мне еще предстояло узнать, в чем дело... Никогда капитан не приводил с собой клиентов для меня. Впрочем, и таких высокопоставленных, видимо, гостей у меня не было. Значит, дело обещало быть исключительным...

Итак, мы втроем вошли в мою избушку, оставив остальных снаружи. В доме у меня всегда был запас спиртного, и я достал три стакана и бутылку самого лучшего коньяка. (Обычно мы с Эдди обходились самогоном, но для такого случая пришлось разорить свой неприкосновенный запас.) Соленые огурцы и хлеб пошли на закуску. Конечно, не самое лучшее сочетание, здесь больше подошли бы конфеты, но у меня больше ничего не было – в горах живут очень скромно.

Незнакомец по-хозяйски уселся за стол, достал дорогую сигару и закурил, равнодушным взглядом оглядывая нехитрую обстановку моего жилища. Однако пить он не стал, а вот Эдди не отказался. Залпом осушил свою порцию, засунул волосатые пальцы в банку, проигнорировав лежащую рядом вилку, достал огурец и захрустел им. При этом на лице незнакомца промелькнуло брезгливое выражение. Я же выпил, не закусывая, как привык, и стал ждать, когда меня посветят в цель визита.

Незнакомец стал кидать на Эдди нетерпеливые взгляды, и тот, заметив это, утер тыльной стороной ладони рот и поинтересовался у меня: – Ты, конечно, слышал о Василии Андреевиче Сикорском?

Я чуть было не хлопнул себя ладонью по лбу... Ну, конечно же! Все время думал, где я мог видеть этого человека. По телевизору!.. Собственно говоря, у меня нет этого чуда техники в доме, но иногда, когда бываю здесь, у Коляна, я смотрю этот ящик от нечего делать. Человек, чье имя назвал мне Эдди, был одной из самых крутых фигур в нашем государстве и частенько мелькал на голубых экранах. Но кроме высокого поста у него еще было довольно-таки значительное состояние. Если обналичить все его средства, он мог бы совершать многокилометровые заплывы. А еще, как один раз сболтнул мне по пьяной лавочке один крупный контрабандист, он владел многими (чуть ли не всеми) караванами, мотающимися через Перевал. Правда, я сделал вид, что тот мне ничего не говорил. Меньше знаешь – лучше спишь, знаете ли...

Так что не удивительно, что Эдди, обычно такой наглый, так вел себя с ним. Это был очень опасный человек, и держаться в его присутствии надо было очень осторожно во избежание крупных неприятностей. – Зачем же господину Сикорскому понадобился такой маленький человечек, как я?

Эдди вопросительно посмотрел на своего спутника, и тот сказал: – Мне сказали, что ты считаешься лучшим проводником и следопытом в этих местах?

Польщенный, я кивнул. – Я хочу предложить тебе, парень, за одно несложное, думаю, для тебя дело десять кусков.

Ого! Дело, видимо, было действительно важным, если за него отваливали такую кругленькую сумму! – Что нужно сделать? – поинтересовался я. – Мне необходимо найти в этих горах группу людей. Две девушки и три парня. Твоя задача – вывести наших людей на них, остальное – не твоя забота... Хочу предупредить, что, по крайней мере, один из них опасен.

Я кивнул. В голове промелькнула мысль – чем же беглецы насолили Сикорскому, если он устроил за ними охоту, да еще самолично возглавил ее?

Но тот так и не раскрыл до конца свои карты, лишь уточнил: – Они идут на Перевал.

Я очень удивился. Что же это за чокнутые, которые решились идти туда без проводника?! На что они рассчитывают? – Без проводника им не пройти Перевал, – уверенно заявил я.

Сикорский покачал головой. – Он им не нужен. – Позвольте! – не выдержал я. – Как это не нужен? Кроме меня по эту сторону границы нет ни одного человека, который мог бы пройти по Перевалу один. Это же чистейшей воды самоубийство!.. Можно даже и не гнаться за ними, они – трупы! – Ты переходишь все границы! – рявкнул на меня Эдди. – Умерь свой пыл!

Сикорский глянул на него так, что он мгновенно заткнулся. – Мне не нужны их трупы. Мне нужно то, что у них. Я тебе плачу десять кусков, ты выводишь нас на них. Больше никаких вопросов... – Ладно, – сдался я. – Когда они ушли на Перевал? – По нашим данным – сегодня утром, – ответил Эдди. – Я тебе оставлю своих парней. Они в полном твоем распоряжении. – Хорошо, сегодня я выступлю. Только... – я пристально посмотрел на Сикорского. – Мне нужны пять тысяч сейчас.

Эдди грозно сверкнул на меня глазами. – Чеком или наличными? – спокойно поинтересовался Сикорский. – Наличными, конечно, – ухмыльнулся я.

Он сунул руку во внутренний карман своего шикарного пиджака и вытащил пачку банкнот, с презрением швырнув их мне. – Можешь пересчитать, – заявил мне этот человек, чей взгляд мне не очень понравился. – Зачем? Я вам верю, – ответил я. – Вот и хорошо, – сказал он, встал и направился к выходу.

Когда Сикорский вышел, Эдди подскочил ко мне и сунул свой кулачище под нос. – Ты когда-нибудь договоришься приятель! Укороти свой длинный язык, или тебе как-нибудь укоротят голову!

А мне было чертовски приятно, что кто-то сумел насолить такому человеку, как Сикорскому. Такие типы считают, что все в этом мире продается и покупается. Они не считают свои деньги, а я зарабатываю их потом и кровью. Человек для них – лишь средство для достижения своих целей. Сикорскому были подвластны люди, которым он мог приказать все, что угодно. Даже жрать собственное дерьмо. Я никому ничего приказать не мог... Я даже почувствовал некоторую симпатию к тем беднягам, которые чем-то провинились перед ним. Но мне заплатили за их головы, значит, необходимо было отбросить все эмоции и приниматься за дело. В данном случае деньги действительно решали многое... – Капитан, а Вы не задумывались над тем, что, имея такую власть, господин Сикорский так и не смог задержать их до нашей дикой местности? – заметил я. – А ведь в населенных местах это сделать было бы значительно проще. Смогут ли Ваши ребята сладить с ними? – Ты, главное, выведи на них, – успокоил меня Эдди. – Остальное – не твоя забота. Я оставлю тебе лучших людей, они справятся. И постарайся, как следует, проводник! Если мне удастся их поймать, Сикорский не забудет этого. А я не забуду про тебя...

Я подумал, что не очень-то стоит верить обещаниям капитана. Впрочем, мне-то терять нечего – свои десять кусков я в любом случае получу. – Кстати, с той стороны мне сообщили, что Китаец возвращается, – вдруг заявил Эдди.

Китаец был крупным наркоторговцем и имел строптивый нрав. Многие в округе его побаивались, а у меня с ним в последнее время сложились слишком натянутые отношения, так что я не горел желанием увидеть его в наших краях. Китайцу ничего не стоило пришить любого, кто встанет у него на пути. Но я, слава Богу, еще не перешел той хрупкой грани, когда меня можно было считать его врагом. Хотя все шло к этому. Китаец был ужасно скуп... – По-моему, в последнее время этот парень стал слишком много о себе думать, – продолжал Эдди. – Мне сообщили, что на той стороне он сбил вертолет погранохраны. Мне это совсем не нравится...

Ходили слухи, что в последний раз Китаец не заплатил ему за переход (мне, впрочем, тоже), а капитан терпеть не мог, когда его накалывали подобным образом. – И я решил, что с ним пора кончать. Поэтому буду очень признателен тебе, если выведешь моих ребят на него... Конечно, после того, как выполнишь поручение господина Сикорского...

Тут наши мнения совпадали. Не скажу, что ненавидел Китайца, но я никогда не забывал о тех, кто меня "кидал". Именно поэтому и стал брать задаток с клиентов. И был бы рад, если бы Китайцу поумерили пыл... – Заметано, капитан! – согласился я. – Только пока ничего не могу обещать, ведь неизвестно, где он выйдет с Перевала. Опять же, все зависит от того, как быстро я справлюсь с первой задачей, которая, как я понимаю, важнее на данный момент... – Конечно важнее! – поспешил подтвердить Эдди. – Поэтому не тороплю тебя. – Вполне возможно, мне придется последовать за беглецами на Перевал, заметил я и добавил. – За их трупами... – Я же сказал, что не тороплю тебя! – рявкнул капитан.

Мне доставляло просто изуверское удовольствие видеть, как он бесится. Конечно, опасно было задевать Эдди, но я не мог не воспользоваться моментом и не поиздеваться немного над ним. – В любом случае, когда Китаец пойдет обратно, он вынужден будет обратиться ко мне. Вот тогда мы его и прихлопнем! – успокоил я его. – Вот и замечательно! – сказал Эдди, похлопывая меня по плечу. – Кстати, не дашь ли мне бутылочку такого коньяка? Уж больно он хорош у тебя!

Я не удивился. Такова была традиция у нас с ним. Он всегда уносил с собой бутылку самого лучшего моего самогона, а я всегда держал для него наготове запас. Для поддержания хороших отношений, так сказать... – Конечно, капитан, – сразу согласился я и протянул ему заранее припасенную бутылку. – И эту я, пожалуй, тоже захвачу, – подумав, заявил он, указывая на початую. – Если не возражаешь, конечно...

"Вот паразит! Отыгрался-таки!" – подумал я, с сожалением расставаясь с коньяком. – Вот спасибо! – просиял Эдди, принимая "подарок". – Уважил старика!

Удовлетворенный капитан вышел наружу, я – следом. Сикорский был уже в вертолете. Эдди тоже забрался туда, бережно неся обе бутылки, и машина сразу же взмыла в воздух. Со мной остались семеро пограничников. Мы проводили вертолет взглядами, после чего Женька, который так и сидел на завалинке, спросил меня: – Он опять тебя "ограбил"?

Я возмущенно фыркнул. – Ограбил?!.. Обчистил до нитки! Утащил последние две бутылки коньяка, которые я по собственной глупости выставил на стол. Идиот! Мог бы и не вытаскивать, обошлись бы самогоном. – Когда уходишь?

Мой дружок давно понял, что визит Эдди не был случайным, поэтому не задавал лишних вопросов, зная, что последует за этим. А вот у меня был к нему один... – Прямо сейчас, – ответил я на его вопрос и поинтересовался в свою очередь. – Послушай, Женька, ты в деревне не видел пятерых чужаков?

В нашем селе все друг друга знали, поэтому появление незнакомцев не могло остаться незамеченным. – Как же! – откликнулся он. – Переночевали у Кольки и в пять утра отправились в горы. От услуг местных отказались. И от твоих, кстати, тоже... Странные они какие-то. Не наши люди... – Спасибо, друг! По какой дороге они пошли?

Женька бросил на меня проницательный взгляд. – По северо-восточной... Ты за ними?

Я кивнул. – За ними. Можешь описать?

Женька задумался ненадолго. – У их главного – сержантская рожа. У остальных вполне приличный вид. Городские хлюпики...

Он презрительно сплюнул. Я понял, что большего от него не добьюсь. – Женька, за это дельце мне отваливают десять кусков! Плевать, кто они хлюпики или головорезы! Мое дело – найти их, и все! А потом получу денежки, и будем гулять! – я ткнул его кулаком в бок. – Заметано! – согласился Женька. – Только я одного не пойму, Санек... Чем эти бедняги так насолили Сикорскому, что он лично примчался сюда и платит такие деньги?

Мой дружок гораздо чаще меня смотрел телевизор и, видимо, сразу узнал посетителя. – Не знаю, – признался я. – Наверное, сперли что-нибудь. – Не похожи они на воришек, – покачал головой Женька. – Правда, один из них явно имел дело с воровским миром, судя по его разговору. Но остальные... Скорее всего, здесь что-то другое.

Он поднялся с завалинки. – Ладно, Саня, пойду домой. А ты, как только вернешься, подваливай ко мне, хорошо? – Хорошо! – пообещал я, пожимая его руку.

Женька потрепал пса по голове и зашагал прочь по тропинке ведущей в деревню.

2.

Я спустился в свое хранилище. Чего там только у меня не было! От одежды, которую одалживали те, кому было лень тащить ее из долины с собой (конечно же, за определенную плату), до оружия. Здесь у меня были собраны различные модификации пистолетов, автоматов, винтовок, пулеметов, боеприпасы к ним. Было там и несколько ручных ракетных установок, и даже небольшая горная пушка в разобранном виде. Контрабандисты, занимающиеся поставкой оружия, иногда в качестве платы оставляли мне что-нибудь интересненькое на выбор. Зачем мне столько?.. Сам не знаю. Спокойнее как-то на душе, когда под боком такой солидный арсенал. А потом... Если начнется какая-нибудь заварушка, всегда можно неплохо заработать на этом деле, а при желании – вооружить целый отряд... Не боюсь ли я за свой склад?.. А пусть сначала найдут!

Но в хранилище я зашел, чтобы захватить к своему карабину патроны и взять свое стандартное снаряжение, после чего выбрался к пограничникам. Затем зашел в дом и наполнил фляжку отборным "первачом".

Ребята, которые ожидали меня снаружи, были самыми "крутыми, из находившихся у Эдди в подчинении. Настоящие головорезы, что касается драки, а в остальном – нормальные мужики. С ними мне не раз приходилось иметь дело. Они были своеобразным спецназом и участвовали в любом трудном деле, связанным с большим риском для жизни. Конечно, среди них были неплохие следопыты, но лучше меня никто не знал Перевала. И ни о каком дружеском расположении друг к другу не могло быть и речи, потому что эти ребята, в случае чего, убрали бы меня без лишних слов, если бы возникла такая необходимость. И я, и они это знали, поэтому мне всегда с ними приходилось держаться настороже...

Но в смысле своего задания я мог быть уверен в них. Мы отправились немедленно...

Мужики были не новички в альпинизме, поэтому идти нам было легко. Ребята, несмотря на оружие и снаряжение, шли быстрым и уверенным шагом, не отставая от меня. И скоро мы вышли на нужную тропу.

Это было невероятным, но у меня сложилось впечатление, что беглецов вел человек, хорошо знающий местность. Кроме того, он был профессионалом в смысле сокрытия следов. Правда, против меня он все равно был слабоват. И как не маскировал свое пребывание на тропах, то и дело перебираясь с одной на другую, я все равно обнаруживал следы его группы... Что?.. Почему я не пустил в дело пса?.. Да если бы все было так просто, обошлись бы без моей помощи. У пограничников тоже есть прекрасные ищейки... Да, беглецы использовали средство, отбивающее нюх у псов, поэтому Верный даже не пытался идти по следу, предоставляя это право своему хозяину. А уж я старался не упустить их из виду.

Они несколько раз меняли направление, пытаясь сбить преследователей с толку, но я всегда был начеку. Правда, у меня возникло подозрение, что настигнуть их быстро не удастся. Им незачем было останавливаться, да и вышли они раньше нас. А мне приходилось идти медленнее, чтобы не потерять след. И все же, несмотря на все их ухищрения, мы их догнали. На одной из стоянок беглецов, где они переодевались перед тем, как вступить в зону нетающего снега, мне попался еще не потухший окурок сигареты. Об этом я сразу сообщил командиру группы.

Мордатый сержант, иссеченный шрамами (это придавало ему зловещий вид), взял бинокль и пошарил по окрестностям взглядом. – Вот они! – сообщил удовлетворенно он. – Танцор, вызывай базу. Радист сразу же вытащил антенну небольшого, но мощного передатчика и забубнил: – Орел вызывает базу. Орел вызывает базу. Прием... – Дай-ка и мне посмотреть, – я протянул руку к сержанту

Тот отдал мне бинокль и сказал, обращаясь к своим: – Ребята, это они! Мы получим наши пятьдесят зеленых!

"Недорого же вы ценитесь!" – подумал я, наводя оптику...

Их действительно было пятеро. Ближе всего к нам шли два мужика, потом девушки, возглавлял шествие высокий накаченный парень с короткой армейской стрижкой. У всех за плечами была тяжелая поклажа, указывающая, что ребята собрались в дальнюю дорогу, а у мужской части – еще и автоматы Стрельникова, которые в народе называли русскими "Узи". Точнее рассмотреть их не было возможности, потому что видны были только одни затылки. Шли они тяжело (по крайней мере, последние трое шедших), и именно поэтому нам удалось их догнать. Видимо, эта троица была впервые в горах...

Но вот их предводитель, словно почувствовав мой взгляд, обернулся. Внутри меня будто что-то оборвалось. И перед моим взором вдруг встала картина, которую я столько раз вспоминал...

* * *

Наш взвод попал в самую глупую засаду, которую можно себе только представить. Солдатиков щелкали, как мишени на стрельбище, и спрятаться в этих проклятых горах было негде. Огонь велся с обеих сторон дороги. Снайперы выбили всех командиров, и взвод превратился в сброд, искавший спасения от пуль и осколков, где только возможно – под БТРами и БМП, среди камней...

Меня ранило осколками минометной мины в обе ноги почти сразу же после того, как я спрыгнул с машины. Стреляя из автомата во все стороны (мы ведь не видели противника, что было страшнее всего), мне удалось забиться в какую-то расщелину, где до меня не доставали пули и осколки. Я крепко сжимал в руках автомат, в котором остался один единственный патрон. Этот патрон я решил в случае чего потратить на себя, потому что знал, что после обстрела боевики будут проводить зачистку местности, а попадать к ним в руки живым мне не хотелось. Все мы прекрасно знали, что они делали с теми, кто попадал к ним в плен. Однако во мне жила надежда, что меня не заметят, что я сумею остаться в живых. А жить ох как хотелось! И от недавнего желания уйти из этой жизни, из-за которого я, собственно, и оказался на войне, не осталось и следа...

Я слабел с каждой минутой, с кровью уходили последние силы. А потом появились они – ребята в камуфляже с раскрашенными лицами. Прикрывая друг друга, они прибыли в самое пекло выручать неудачников-пехотинцев, нарвавшихся на засаду. Когда они появились, я заорал изо всех оставшихся у меня сил, чтобы привлечь к себе их внимание. Понимаете, у меня опять появилась надежда на спасение! Представляете, как я обрадовался? Да что там обрадовался!.. Я был счастлив, что дожил до этой минуты!

Тем временем противник опомнился. Спецназовец хорош в быстром бою пришел, увидел, победил. Против пуль снайперов ребята были бессильны. Один за другим они падали на камни, чтобы никогда уже не подняться. Горько и больно было смотреть, как гибнут молодые парни, пытаясь спасти нас!..

Меня нашел сержант и вытащил на свет божий. – Идти можешь? – был первый его вопрос. – Нет, – чистосердечно признался я. – Плохо дело, – заметил он.

Тем временем часть его товарищей бойко грузила тела солдат в вертолеты, а другая прикрывала их огнем. Освобождавшиеся машины взмывали вверх, поддерживая их с воздуха, а их место занимали другие, еще незаполненные. На моих глазах одна из них была подбита и рухнула на скалы, а пока меня тащил сержант, еще одна задымила и была вынуждена сесть. – Так они нас всех перещелкают, – высказал вслух мысли каждого из нас сержант и побежал быстрее, матюгая и эту войну, и боевиков, и правительство, пославшее нас туда...

Может, я несколько раз терял сознание – не помню. Для меня и реальность, и бред слились воедино. Окончательно пришел в себя уже в вертолете. Рядом со мной сидел тот самый сержант, которому я был обязан жизнью... – Как тебя зовут, сержант? – поинтересовался я, когда меня выносили на носилках, чтобы отправить в госпиталь. – Какая тебе разница? – отмахнулся он. – Хочу знать, кого благодарить за спасение. – Благодари тех, кто погиб там, – он кивнул в ту сторону, откуда мы прилетели. – А все-таки?.. – не унимался я.

Сержант улыбнулся моей настырности. – Лехой меня кличут. – А фамилия? – Хватит с тебя и имени, – сказал он и махнул рукой санитарам, чтобы уносили побыстрее. – Леха! – крикнул я ему вслед. – Где бы ты ни оказался, знай, что я всегда приду тебе на помощь! Независимо от того, хочешь ты этого или не хочешь...

* * *

Теперь человек, спасший некогда мне жизнь, маячил перед моими глазами. И хотя он был не в форме, а лицо не было раскрашено в маскирующие и устрашающие противника цвета спецназа, я его сразу узнал. Слишком часто мне снился тот бой, чтобы я мог забыть... – Верзила, шеф передал, что высылает вертолеты, – обратился радист к сержанту. – Я дал пеленг. – Хорошо, – откликнулся тот. – Оставайся здесь с проводником и встреть их. А мы займемся делом. Нужно успеть до их прилета, а не то наша премия уплывет. Пошли, ребята!

Он махнул рукой, и шестеро пограничников кинулись вперед наперерез беглецам. Впрочем, надо было отдать должное их выучке и опыту – шума не было. Будто тени, а не люди заскользили вниз по склону...

В моей голове все смешалось. Я разрывался на части между долгом перед этим парнем и опасением за свою судьбу. Такого человека, как Сикорский, нельзя было так просто кинуть. Как я жалел, что ввязался в это дело! Тогда бы не надо было делать выбор...

Радист сидел, склонившись над передатчиком, Он так ничего и не понял, когда мой нож перерезал его горло. Это была необходимая мера. Я не мог не спасти того, кому был обязан жизнью. Что бы они не натворили, я не мог...

Уложив мертвого пограничника на землю, я достал оптический прицел и приладил его к своему карабину. Вскинув его к плечу, приник к окуляру и стал выискивать цель.

Верзилу и еще одного из его пограничников я обнаружил почти сразу – они находились совсем близко от беглецов. Остальных не было видно, но я знал, что они находятся где-то поблизости от своих. А беглецы сгрудились вокруг моего спасителя и что-то рассматривали – вероятно, карту. Почти сразу же я вернулся к Верзиле, держа его в перекрестии прицела и ожидая удобного случая, чтобы покончить с ним.

Сержант поднял руку и махнул ею сверху вниз. Одновременно с этим моя пуля вышибла ему мозги, уткнув носом в камень. Сразу же я переместил перекрестие прицела на другого пограничника и вторично нажал на спусковой крючок. А потом я перенес свое внимание на беглецов...

Леха стоял и в упор расстреливал тех четверых, которые попытались опрометчиво взять его. Правая рука сержанта спецназа безжизненно висела вдоль тела (снайпер все-таки успел сделать выстрел прежде, чем я его достал). Но он, не обращая внимания на рану, держал автомат в другой. Не всякий сумеет так быстро сориентироваться – на это, видимо, и рассчитывали пограничники. Такая уверенность стоила им жизни...

Что же, ситуация нормализовалась, хотя угроза до конца не пропала. Я уже собирался выйти из укрытия, как вдруг услышал близкий рокот вертолета. Винтокрылая машина пронеслась совсем низко надо мной, миновала беглецов и скрылась за скалами, чтобы через минуту появиться опять. Только на этот раз машина зависла над ними, и из распахнутого люка застрочил пулемет, прижимая их к земле. Вертолет не принадлежал погранохране...