Текст книги "Мыша и Дэн"

Автор книги: Александр Улеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Новый дом

В то время как взрослые решали глобальные проблемы, жизнь в приюте шла своим чередам. Катя, только пришедшая на смену, стояла возле стола дежурной и листала журнал учёта и наблюдений за воспитанниками. Сверила поимённо выписанные рецепты и количество ампул от инъекций, чтобы сдать их Нине под роспись. А у неё их принимали уже Иннокентий Афанасьевич и представительница органа за контролем оборота сильнодействующих препаратов. Проверив и разложив их по упаковкам, она вздохнула:

– И зачем эту гадость детям колют?

От грустных мыслей её отвлёк голос Маши:

– Поберегись!

Катя, почувствовав недоброе, спряталась за стол. На том месте, где она только что стояла, скрипнув тормозами, остановился «гоночный болид». Рыжие вихры, перестав чувствовать потоки ветра, улеглись на плечи её хозяйки. В соседнем кресле, пристёгнутый ремнём безопасности, сидел бледный Даниил. Поняв, что на этот раз угроза миновала, он блаженно прикрыл глаза. Маша, чуть привстав, заглянула в открытый журнал. Не найдя ничего интересного, помахала рукой девушке:

– Катя, привет! Как жизнь молодая?

– До этой минуты чувствовала себя уверенней. Вы куда несётесь?

– На завтрак.

– Баба Вера вроде ещё не подымалась.

– А мы её там подождём. Всё равно кроме нас туда никто не ходит.

– Ну, идите, поговорите с ней. Любит она вас, оболтусов.

Маша довольно хмыкнула:

– Нас все любят, мы прикольные. Правда, Ден?

Парень приоткрыл глаза и осоловело осмотрелся вокруг:

– Угу.

Катя только руками вплеснула:

– Машка, опять Даньку всю ночь заставляла книжки тебе читать?

– А я виновата, что у него дикция хорошая? Его даже Евгения Карповна хвалит за чистоту и выразительность речи. Фу, еле выговорила.

– А кстати, как пятый класс закончили?

– Великолепно. Нас обозвали вундеркиндами и обещали внимательней к нам присмотреться.

– Это кто вам такое пообещал?

– Да эта, цапля худая, с гнездом аиста на голове. До самого ужина мурыжили со своими уравнениями.

– И она здесь была?

– Была. «Какие прелестные детки, вас хоть сейчас на олимпиаду отправляй». Тьфу – убогая.

– Маша, так нельзя на взрослых говорить.

– Да это не я её так назвала, но попали в точку.

– Всё равно – нельзя.

– Хорошо, Кать, не буду. Вот ты хоть и взрослая, а не умничаешь, жизни не учишь. С тобой вообще легко.

– Да какая я взрослая. Я тебе по секрету скажу, я ещё даже куклу свою не похоронила.

Глаза Маши округлились от удивления:

– Зачем?

– Ну, когда с детством попрощаться хочешь, нужно куклу свою, самую любимую, в землю закопать, а вместе с ней и детство похоронить.

– Это зачем её в могилу закапывать?

– Маша, ты не так поняла. Хоронить – это не от слова погребать, а от понятия: схрон, ухоронка, место тайное. Если на душе тяжело, то можно туда прийти и поплакаться, помощи у подружки детства попросить. Так же люди приходят на место упокоения родственников, чтобы поговорить с ними, совета спросить.

– А если не похоронишь?

– Она к себе манить будет, во взрослый мир не отпускать.

– Ка-ать, пусть она еще поживёт, а то мне с тобой и поговорить не о чем будет.

Девушка рассмеялась:

– Да пусть живёт. Мне её самой жалко.

Маша вдруг тревожно посмотрела на Даньку и помахала перед его лицом рукой, после чего удовлетворённо хмыкнула:

– Спит, суслик, умаялся.

– Машунь, ты чего?

– Так ты мне секреты рассказываешь, а вдруг он слушает.

– Да и пусть. Кто-кто, а Данька-то не кому не разболтает.

Маша сердито сдвинула брови:

– Я ему разболтаю.

В коридоре послышалось шорканье тапочек и, неся бидон, показалась баба Вера:

– Не спите, соколики. Идите сюда, чем угощу.

Маша в ответ помахала рукой:

– Баба Вера, мы уже в пути. Поедем мы, Катя, нужно покормить одного прожорливого мальчика, который клянётся, что аппетиту у него нет, но его растущий организм требует пищи.

Катя засмеялась:

– Не потеряй этот организм по дороге.

Тихо заурчал электродвигатель, и зализанная пластиком машина, крутанув колесами на месте, понеслась по коридору. Даня открыл глаза и, вжавшись в кресло, понёсся судьбе на встречу. А может, и сама судьба сейчас сидела за рулём и несла их навстречу приключениям.

Нина, сидя в кресле, пила кофе и читала отчёт проверяющей от органов опеки о проведённой вчера проверке уровня знаний воспитанников приюта за пятый класс начальной школы. Как врач Нина была не согласна с введённым двенадцатилетним образованием и понижением возрастного порога до шести лет. Всё-таки в это время заканчивается физическое формирование ребёнка, но закон принят и, хочешь не хочешь, его надо соблюдать. Со следующего года предписано оформить детей в общую школу, где органы ювенальной юстиции обещают создать комфортные условия для детей с ограничением в здоровье и взять опеку над Машей и Даниилом. И как потом проводить лечение, если вокруг будут виться эти борцы за детское счастье? Вздохнув, она отложила бумаги и включила на компьютере отображение камер наблюдения. Вот по коридору пронеслась электроколяска с Машей и Даниилом, остановилась возле Кати и через некоторое время отправилась дальше. Полюбовавшись мотогонщиками, она вздохнула и вновь задумалась, вспоминая встречу полгода назад. Тогда у неё появилась хоть призрачная, но надежда помочь Маше и Даниилу. За эти пять лет она сильно привязалась к ним и готова была за их счастье бороться до конца. Нужно что-то решать и убирать их из приюта, но сделать это может только один человек. Она взяла телефон и, преодолев нерешительность, набрала номер. Трубка долго молчала, но после щелчка переадресации в неё ответили:

– Да, Нина, я тебя слушаю.

– Здравствуйте, Карл Фридрихович. У меня серьёзный разговор о детях. Есть ли у вас возможность встретиться в ближайшее время со мной?

– Что-то очень срочное?

– Не терпящее промедления, решение нужно принимать безотлагательно.

Несколько секунд телефон молчал, лишь было слышно, как Карл листает свой ежедневник, потом он отдал кому-то распоряжение и ответил:

– Ты сейчас на работе?

– Да, в приюте, но, если вам неудобно, я бы могла подъехать к вам.

– Не надо, я уже развернулся и скоро буду в городе.

– Хорошо, я вас жду.

Когда в трубке раздались короткие гудки, она отложила телефон и, улыбнувшись, встала возле окна, рисуя пальцем на запотевшем от дыхания стекле причудливые узоры. Отвлёк её от этого занятия голос Карла, стоявшего в приоткрытой двери:

– И почему меня никто не встречает?

Удивлённая, она взглянула на часы и поняла, что простояла так минут тридцать. Шагнув навстречу, она радушно улыбнулась:

– Извините, Карл Фридрихович, задумалась.

– Не извиняйтесь, я сам эти дни сам не свой. В мыслях-то всё легко выходит, а на деле одну проблему решишь – сразу другая напасть вылазит, да ещё и целый хвост забот за собой тянет. Ну, с этим ладно, сам разберусь. У тебя-то что стряслось?

Нина пододвинула к Карлу отчёт и рекомендации органов ювенальной юстиции. Пробежавшись по ним глазами, он вздохнул:

– Что-то подобное я ожидал. Эти паразиты, прикрываясь детьми, тянут с государства огромные деньги якобы на их содержание. И заметь, берут они опеку уже над подросшими детьми, от которых не будет проблем по их содержанию.

– Это точно. Я их ещё по детской больнице помню. Там они дожидались, пока детей вылечат, а потом обвиняли родителей, что они запустили их заболевание своим ненадлежащим вниманием и неправильным уходом за ними. После чего подавали в суд и в пятидесяти процентах случаев его выигрывали. Иногда лишали родителей прав, а чаще налагали огромные штрафы, держащие в кабале семьи годами.

– Вот-вот, и я про это говорю – язвы на теле общества, паразитирующие на детях.

– Карл Фридрихович, что делать-то?

– А делать ничего не надо, это привлечёт внимание.

– Но…

– Но мы, как любящие родители, спрячем их.

– И где?

– За границей.

Нина резко вскочила с кресла и, уперев кулаки в стол, впилась взглядом в мужчину:

– Карл! Я этого не позволю. Я как…

– Ты, как любящая их женщина и как врач, переселяешься вместе с ними в лабораторию, а за границу отправятся документы, что они проводят летние каникулы в одном из лучших профилакториев мира. В таких местах бывают отпрыски великих мира сего, и конфиденциальность там на уровне. Нашим мегерам туда точно не пробиться будет.

Нина безвольно плюхнулась в кресло:

– Извините. А как же я? Как приют?

– Вы займётесь подготовкой детей к самой сложной в мировой истории операции по восстановлению им утраченных конечностей. Ваше место займёт Иннокентий Афанасьевич, перевод которого на новую должность уже полчаса как в процессе. Девочек с травмами позвоночника уже год как перевели во взрослые клиники, и здесь остаются только душевно– больные пациенты. В дальнейшем решено этот приют оставить для этого типа заболеваний, и психиатр, как заведующий приютом, будет здесь уместен.

– Вы же решили это не спонтанно?

– Я просчитываю наперёд различные ситуации, способные навредить делу, и предотвращаю их по мере появления.

– Мне будет нужна помощница.

– У вас есть кто-то на примете?

– Да, Катерина Смыслова, она…

Карл улыбнулся:

– Не продолжайте, я согласен. Катя идеальный кандидат на работу с детьми, имеет чистую биографию и безупречную репутацию.

– Спасибо.

– Это вам, Нина, спасибо, что заметили угрозу. Я вас оставлю, много неотложных дел. Подготавливайте дела к сдаче, поговорите с Катериной и детьми. Откладывать переезд не будем, завтра всё и организуем, а через местную газету обнародуем известие об отъезде Марии и Даниила за счет спонсоров на лечение.

Когда, попрощавшись, Карл Фридрихович уехал, Нина начала подготовку документов и поняла – одной ей не управиться. Постояв минуту в раздумье, она набрала пост медсестры:

– Катя, ты профилактику закончила?

– Да, Нина Павловна.

– Захвати журналы наблюдений и спустись ко мне.

– Хорошо, через минуту буду.

Глава 6

Общее дело

Лаборатория встретила новых жителей пёстрой шеренгой всего персонала, который, оставив свои пробирки и протонные ускорители, дружно выстроился возле лифта. Новость о детях, что будут жить в обители и готовиться к сложнейшей операции, за считаные часы облетела лабораторию, и всем хотелось увидеть это чудо-чудное и диво-дивное. Чудо и диво в лице Маши и Даниила из лифта выехали первыми. Нина и прячущаяся за ней Катя следом. Маша обвела всех восхищённым взглядом:

– Данька, среди этих бабушек и дедушек мы будем жить как у Христа за пазухой.

Дружный смех растопил неловкость, и все, окружив новых людей, начали приветствовать их с прибытием в их дружную семью. Вперёд пробилась Элизабет и, вплеснув руками, прошептала на французском:

– Вы ангелы, сошедшие на нашу грешную землю.

Даниил расплылся в улыбке и ответил на родном для Элизабет языке:

– Спасибо большое. Как мы можем к вам обращаться?

Женщина удивлённо вскинула брови:

– Elizabeth.

Под укоризненным взглядом Карла она стушевалась и поправилась:

– Зовите меня баба Лиза и добро пожаловать в нашу обитель.

Вновь возникший шум пресёк Карл и, откашлявшись, заговорил:

– В нашу дружную семью мы приглашаем не только Марию и Даниила, но и врача педиатра высокого уровня – Старицкую Нину Павловну и её помощницу – Смыслову Екатерину. Пусть это место станет для них домом, каковым он стал для вас. Впереди у нас много работы, и только от нас зависит её успешный результат. У каждого из вас свои научные области, но лишь в комплексе наша задумка будет реализована в практический результат. Пусть это станет нашим общим делом, и пусть его результатам удивляются даже небеса. А теперь, коллеги, давайте поработаем, впереди у нас тяжёлый год.

Учёные расходились под одобрительный гул, у них появилась общая мечта – поспорить на равных с создателем.

Две тысячи сто двадцать четвёртый год начался со свадьбы Григория и Катерины, которую праздновали два дня. После чего молодожёнов отправили в свадебное путешествие в пустующую избушку на берегу озера. Смущённую пару напутствовала Элизабет, говоря, что она как биолог не верит в непорочное зачатие и просит не разочаровывать её и осчастливить малышом. Её биологический отдел сделал целый ряд открытий, всколыхнувший весь мир, и научные издания вновь поместили её фото на первые страницы. Косметологи и пластические хирурги не жалели денег на приобретение её лицензии на омолаживающий биогель, который восстанавливал кожный покров, генерируя новые клетки. Миллионы людей с ожогами и другими травмами смогли устранить недостатки, а женщины трясли своих благоверных на косметическую услугу по полной замене одрябшей кожи. Технические службы упрощали модели виртуальных капсул, что всколыхнуло игровую индустрию новым, невиданным чудом – виртуальной реальностью, поглотившей в себя миллионы пользователей и приносящей своим хозяевам миллиарды доходов. Как и предвещал Карл, Азиатские корпорации захлестнули рынок левыми вирткапсулами, российские компании потирали руки от барышей, так как без их оригинального чипа они не обрабатывали информацию с квантовых компьютеров и были бесполезными. Виктор осунулся, проводя в лаборатории сутки и изучая нейронные сети Маши и Даниила, которых погружали в виртуальную реальность по программе, специально для них написанной Грином. Вызывая различные эмоциональные всплески, Виктор фиксировал гормональные выбросы гипофиза, а Грин расшифровывал сигналы нейронных сетей, составляя свой, оригинальный декодер сигналов. Нина всегда находилась рядом с Машей и Даниилом, контролируя аппараты жизнеобеспечения, подключённые к телам детей. Катя тоже старалась быть полезной, но Нина всегда находила причины, чтобы пребывающая в положении девушка не находилась возле аппаратуры, излучающей тяжёлые изотопы. Кристина занималась проектировкой новых подземных лабораторий и редко бывала в обители. Когда же ей это удавалось, она вместе с Ниной занималась с детьми образованием. Вообще все учёные, находясь в плотном графике работы, в свободное время несли свои знания этой неугомонной парочке, искренне удивляясь, как они с лёгкостью поглощают сложнейшую информацию. Лишь Грин довольно хмыкал, смотря, как Маша ловко раскидывала интегралы на электронной доске, а Даниил, прикрывшись ноутбуком, беззвучно шевелил губами. Вся эта идиллия разрушилась после срочного сбора глав всех отделов. Разместившись в кабинете Виктора, одиннадцать человек молча следили взглядами за шагающим между ними Карлом, лицо которого было серым и не предвещало ничего хорошего. Наконец он остановился и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом:

– По предварительным расчётам восстановление конечностей у Маши и Даниила мы планировали на осень. За лето все службы должны были перепроверить всё до последнего болтика и расчёта, сведя любую ошибку в проекте до нуля. На данный момент аналитический отдел выдаёт восемьдесят семь процентов успеха. Зная всех вас не один год, я добавляю три ещё процента. А теперь подумайте и ответьте мне, можем ли мы приступить к проекту немедленно?

Первой вскочила Нина:

– Нет! Нет! И ещё раз нет! Я не позволю даже прикоснуться к ним.

– Ещё мнения есть?

Все главы отделов по очереди высказали своё мнение. Карл, выслушав всех и подняв руку, восстановил тишину:

– Мнения разделились. Технические службы выдают сто процентов успеха, фундаментальные – девяносто. Я бы встал на сторону скептиков, но… Но все внимание на экран, а после этого проведём опрос заново.

По плазменному монитору, размещённому на стене, побежали строчки информационных сообщений телекомпаний всего мира. После них выплыла новостная заставка CNN.com и диктор, с круглыми от ужаса глазами, начал вещать: «Из достоверных источников стало известно, что русские, пригрев у себя группу из безумных учёных…» Далее промелькнули кадры с начальниками всех отделов, возглавляла которых Элизабет, склонившаяся над препарированными мышами и всклокочивая себе волосы, безумным взглядом смотря на дело рук своих. «…и в секретных лабораториях проводящие запрещённые ООН опыты, вживляя детям геном животных». Далее шли кадры интервью представителями ювенальной юстиции города Валдай, по уверению которых из детского приюта были похищены этими учёными как минимум два ребёнка в возрасте одиннадцати лет. Далее промелькнуло фото Грина, и комментатор, перечислив преступления хакера с ником «гоблин» и вердикт суда США, предположил, что похититель сотни миллионов долларов и спонсирует этих изуверов. Как доказательство он продемонстрировал оперативные фото зеленоголового Григория, прогуливающегося по парку приюта под ручку с медсестрой этого заведения. Далее пронеслись повторы новостей на каналах различных стран, и, как вердикт, комментаторы обвиняли президента России в сокрытии международных преступников. Карл обвёл взглядом притихших людей:

– На главу государства идёт массированная атака представителей оппозиции и различных неправительственных организаций, которых спонсируют из США. На осень намечены перевыборы президента и пересмотр пункта конституции о сокращении срока главы государства с двадцати пяти до пятнадцати лет. Теперь я снова хочу услышать ваше мнение с учётом этих новостей. Первым поднялся Грин:

– Как я понял, поборники демократии желают сместить нашу крышу в лице президента и, разогнав нашу преступную шайку, завладеть наработками безумных гениев в своих корыстных целях. Хотя линия подачи инфы на уровне, да и фотошоп рулит. Фото Элизабет можно уверенно размещать рядом с фото Эйнштейна.

– Не очень культурно выразился, но попал в точку. Ещё мнения есть?

С места медленно поднялась Нина. Лицо её было смертельно бледным:

– Сколько у нас осталось времени?

– Нисколько.

– Но ведь Кристина ещё не закончила строительство центра под это, а другие помещения не пригодны технически. Переоборудование займёт какое-то время. Карл, у вас есть решение этой проблемы?

Мужчина какое-то время помолчал, буравя присутствующих взглядом, потом обречённо вздохнул:

– Есть.

По кабинету пробежал удивлённый гул. Подняв руку, призывая к тишине, он продолжил:

– Выход есть, и он настолько неординарен, что поставит в тупик наших недоброжелателей. Что вы слышали о клиники «Биопластика»?

С места поднялась удивлённая Элизабет:

– Надеюсь, вы не предложите нам сменить внешность и пол, чтобы было легче прятаться?

По кабинету пронёсся смех.

– Ну что вы, уважаемая, ваше фото с мышками ещё будет украшать коридоры самых престижных вузов. А теперь серьёзно. Владелец клиники, которая уже второй год обосновалась в Москве, мой старинный друг и соратник. Краузе Эрик Вильгельмович не только высококлассный пластический хирург, но и прекрасный генетик. Сменив гражданство, он не только расширил свой бизнес за счёт низкого налога в России, но и, возвращая красоту женам мировой элиты, выбил себе право оснащать клинику самым передовым оборудованием, обходя эмбарго на ввоз его в Россию. Полгода назад я предложил ему первым воспользоваться наработками Элизабет, а заодно и вложить пару миллиардов в оснащение резервной операционной с перечнем необходимого оборудования. От себя добавив эксклюзивные виртуальные капсулы с хирургическими манипуляторами и прошивку всего этого хозяйства программным обеспечением, написанным Григорием. Как человек разумный и предприимчивый, он понял, что это долгосрочные вложения, которые принесут прибыль в стократном размере, и операционная полностью готова к приёму пациентов.

В кабинете повисла такая тишина, что был слышен стук сердец присутствующих. Кашлянув, первым заговорил Николай:

– Но тогда можно будет забыть о секретности проекта. С безопасностью-то как быть?

– А никакой секретности и не будет. Мало того, всё будет освещаться в прессе, а из операционной будет вестись прямая трансляция на весь мир, и за ходом операции будут следить миллиарды жителей планеты. Я думаю, что человек, вложивший полтора миллиарда личных денег и не задававший лишних вопросов, достоин поощрения в виде рекламы своей клиники.

С места поднялся Виктор:

– Надеюсь, никаких наблюдателей из общества защиты хомячков там не будет?

– Нет, не будет. Больше того, я хочу поручить Николаю собрать сводный охранный отряд из профессионалов. Справитесь с такой задачей?

Коля просиял:

– Маленькую армию наскребу из сослуживцев.

– Вот и хорошо. Тогда пока всё, через два дня выезжаем в Москву.

Когда все вышли Карл обессилено плюхнулся в кресло. Рядом с ним остался только Виктор и Нина. Проход снова открылся, и в кабинет ворвался Грин, которого пытался удержать Николай. Отмахнувшись от него, он подошёл к столу и, нависнув над Карлом, прошипел:

– Не знаю, кто ты и зачем появился в этом мире, но я порву любую твою ипостась, физическую или аморфную, на миллиарды квантов и развею их по вселенной, если только почувствую от тебя опасность и что-то пойдёт не так.

Карл улыбнулся:

– Это ещё один плюс мне, что я не ошибся с выбором союзников. Григорий, выбирая цвет своей ауры, задумайся, всегда ли сияние несёт жизнь или оно пытается тебя ослепить, чтобы направить в пропасть.

– Значит, я был прав?

– Полностью, и поэтому был первым, кого я пригласил сюда. Чтобы показать кукиш создателю, нужно обладать холодным рассудком.

Грин довольно улыбнулся:

– Абсолютный ноль вас устроит? Если да, то предоставите своему создателю мою ледяную фигу и объяснитесь с людьми, они в вас верили.

Когда Грин вышел, Виктор сел напротив Карла:

– Так о чём там Григорий не договорил?

Карл, погладив бороду, ухмыльнулся:

– Я не только разговаривал с создателем, но и поспорил с ним, что не только обойду все придуманные им законы и табу, которые он прописал для нашей материальной сущности, но и распространю жизнь в другие звёздные системы.

Николай только крякнул, удивлённый:

– Ну, вы и замутили компот. Кому же его расхлёбывать?

Виктор нервно постучал костяшками пальцев по столу:

– Надеюсь, у нас всё получится, примите и мой кукиш этому небесному товарищу.

Нина, обняв мужа, показала в потолок и свою комбинацию из пальцев:

– Я тоже солидарна с вами.

Николай поднял в потолок обе руки:

– Прими и мои.

Карл, подняв свою, разразился хохотом:

– Коля, а почему две?

– Вторая за Кристину, я её доверенное лицо.

Заглянувшая в кабинет Юля от удивления лишь рот открыла. Покрутив в руке планшет с документами, она отступила назад. Не стоит мешать начальству, когда идёт важное совещание.