Текст книги "Третьего не дано"

Автор книги: Александр Трапезников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Это их излюбленный метод, – заметил Киреевский. – Чего ж удивляться?

Затем разговор перекинулся на другие темы. Значительных событий за последние дни произошло немало... Но рано или поздно, любая, даже самая дружеская беседа подходит к концу. Пришла пора расставаться.

В коридоре Кротов негромко спросил у Днищева:

– Обстоятельства гибели Просторова еще не раскрыты. У тебя есть что нового?

– Разбираемся, – хмуро отозвался Сергей. Он не любил, когда его начинали торопить.

5

Проводив гостей Киреевский остался один. Убрал со стола остатки трапезы, вымыл посуду. Но ложиться отдыхать не стал – предстояло еще много работы, а каждая минута свободного времени была дорога. Уходя, Кротов оставил ему много новых материалов, которые надо было прочитать, составить системный анализ, подготовить выводы: тут были последние обращения руководства "Русского Ордена" к своим членам, инструкции для внутреннего пользования, "объективки" и дополнения к ним на различные политические движения, хроники текущих событий, на которые предстояло обратить особое внимание. Анатолий вновь подумал о Просторове, бывшем для него больше, чем другом и учителем почти отцом. Есть близкие души, чье духовное притяжение выше родственных уз. За стенкой слышался глухой шум, тяжелые ритмичные удары музыкальных инструментов. Анатолий поморщился. Соседняя квартира, некогда занимаемая Геннадием Сергеевичем, принадлежала теперь некоему "новому русскому", обвешанному золотыми цепями, с приклеенным к уху мобильным телефоном. Что сказал бы на это сам Просторов не имевший детей и внуков? Наверное, как-нибудь отшутился бы.

Просматривая бумаги, Киреевский заинтересовался теми событиями, которые по данным спецслужб "Русского Ордена" должны были произойти в ближайшее время. Через две недели Ельцин отправляет в Бонн (объективно союз Германии с Россией ослабляет влияние Америки на Европу), но в свою поездку Президент берет Татьяну Дьяченко. Вывозит "на смотрины" дочку, как уже официального члена делегации, а вскоре, надо ожидать, она стремительно станет приобретать самостоятельный политический вес. Возможно, займет какой-нибудь пост в Администрации папы. Ее тесные связи с Чубайсом, Березовским, Потаниным, и ненависть к патриотам России секретом не являются. К 2000-х тысячному году ее имидж "наследницы" могут раздуть до такой степени, что вполне реальна возможность выдвижения Дьяченко кандидатом в Президенты (по примеру Б.Бхутто; в России любят брать пример с других стран). Но до выборов еще далеко, если, конечно, действующий президент не ускорит их своей смертью. Пока в претендентах ходят хорошо известные фигуры: Черномырдин (опытный и осторожный политик, поддерживающий союз с Белоруссией; к нему стремительно перекочевывает Березовский, ищущий, как всегда твердую опору, к которой можно прислониться и попутно пошарить в карманах); Лужков (создавший себе образ "крепкого хозяйственника" посредством государственного рэкета), накаченный Гусинским и другими еврейскими банкирами; Зюганов (фигура, становящаяся все более закостенелой и неподвижной, как громоотвод); Лебедь (называемый журналистами "непредсказуемым", но по сути, наоборот, легко просчитываемый и управляемый, брошенный одним банкиром и подобранный другим, и несмотря на свой могучий рык и видимую грозность, стремящийся угодить западному хозяину); Явлинский с Немцовым (два "тесных" друга, проталкивающих друг друга наверх); закатывающийся Жириновский (способный, тем не менее, на неожиданный взлет). Появятся, разумеется, и другие кандидаты...

Киреевский задержал взгляд на последних афористичных цитатах генерала Лебедя, собранных из разных выступлений. Все они были весьма примечательны, говорили о его метаниях, нетерпении и патологическом властолюбии (пожалуй, еще большим, чем у президента Ельцина). В Лондоне: "Нынешнюю власть надо аккуратно, технологично свалить – за три дня, как в 1991 году". В Чечне: "Я хотел бы быть наполовину чеченцем. Аллах акбар!" В Париже: "В политике не бывает постоянных ни друзей, ни врагов. Враги моих врагов – мои друзья. Да здравствует де Голь!" В Америке: "Православная церковь не может быть духовным лидером – слишком много грехов". На Украине: "Я наполовину украинец. Хай живе самостийна Украйна!" В МГУ, перед студентами: "К власти должен прийти я – остальное образуется, через полгода. Немцов мне не конкурент, а с Лукашенко разберемся". На российском еврейском конгрессе: "Евреи – великая нация, много сделавшая для мира. Наша задача создать для них такие условия, чтобы они приезжали в Россию, как к себе домой". Еще одно характерное высказывание, в кругу близких: "Я отчетливо понимаю, что путь в Кремль лежит только через Вашингтон и Бонн" (Почему же он забыл упомянуть и Тель-Авив?). За свою недолгую политическую карьеру Лебедь выражал взгляды и социал-демократов, и "профсоюзников", и откровенных сионистов. Но по существу является латентным мондиалистом, чьи карьерные устремления и преданное служение устроителям нового Мирового Порядка – выше интересов России.

Анатолий положил рядом "объективки" на Лебедя и Лужкова, представив, что произойдет, если они пойдут "в связке" (через Гусинского), и как долго продержится этот союз, прежде чем фигуранты не станут откусывать друг у друга различные части тела? Затем его внимание привлекло "не афишируемое событие", которое должно было состояться ровно через две недели в Израиле. Там, по сообщениям из достоверных источников, в тихом "семейном" кругу, 14 апреля Михаилу Горбачеву будет вручен орден Царя Давида – одна из высших иудейских наград – за борьбу с антисемитизмом в России. Анатолий криво усмехнулся: иудушка и его заслуги оценены по достоинству. Впрочем в Кремле могут не завидовать, они – на очереди... Еще одно интересное известие, на сей раз из Патриархии, где также идет скрытая, подковерная борьба за власть – зеркальное отражение борьбы светской, политической. Алексий II выделил исправному посетителю синагог и мечетей, защитнику религиозного плюрализма Лужкову место для захоронения в Храме Христа Спасителя. А вот это уже серьезно: в канун Пасхи, Православная Церковь с благословения Патриарха намерена подключиться к системе "Интернет". Произойдет это 27 апреля. Нет, не даром в Россию засобирались компьютерный "бог" Гейтс и финансовый спекулянт Сорос... После смерти владыки Иоанна, русская Церковь осиротела.

За стеной продолжали звучать души грешников во время пира чертей. Но этот пир шел сейчас по всей России... Как остановить его? Исцелить одержимых и разогнать бесов? Просторов знал – как. И эту тайну он не унес с собой. Он оставил ее "Русскому Ордену". Киреевский глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться. В последние недели он все время пытался вспомнить одну фразу, сказанную Геннадием Сергеевичем, вроде бы случайно оброненную им в ту предновогоднюю ночь. Через день, 1 января его не стало. Но в тех словах, Анатолий теперь остро чувствовал это, заключался какой-то ключ, скрытый код к "шифру"; может быть, лично для Просторова, к пониманию его судьбы и смысла жизни, а возможно – для всех нас, оставшихся на земле... Навязчивый туман, наваждение, мешало вспомнить ту фразу. Но Киреевский был убежден, что рано или поздно, она мелькнет в его сознании вновь, подобно предгрозовой молнии.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

За этим человеком Днищев шел давно, не упуская его из вида ни в толпе, ни в безлюдных переулках. Объект наблюдения напоминал низкорослого шимпанзе – такой же проворный, с колючим взглядом и обильной растительностью. Он часто останавливался, рассматривая витрины, иногда оборачивался, шел назад, будто позабыв дорогу – вел себя как слабоумный или умелый конспиратор. Сергею приходилось прикладывать все усилия, чтобы тот его не заметил. Рыбка не должна сорваться с крючка. Возле кинотеатра "Форум" человек снова застрял, уставился на броскую афишу американского фильма. Герой боевика целился в прохожих из суперсовременного оружия, напоминающего ядерную установку, предупреждая, чтобы россияне вели себя тихо и смирно, как кролики в загоне. А то придет дядя Сталлоне и наведет порядок. Сплюнув, Днищев купил у уличной торговки пачку сигарет и ... упустил "шимпанзе". Тот исчез, словно растворившись в воздухе. Либо шмыгнул за кинотеатр, либо нырнул в подземный переход. Покрутив головой, Сергей заметил своего "приятеля" уже на другой стороне Садового кольца. "Ловкий, чертяга!" досадливо подумал Днищев, вновь пускаясь в преследование. Петлять и кружить пришлось еще долго, почти час. Но конец, рано или поздно бывает у всякой охоты. Удачный или не очень. Но сей раз удача, вроде бы, повернулась к Сергею лицом.

На "шимпанзе" его вывел Юра Ковчегов. Три дня назад они снова встречались, в сауне, но о делах говорили вскользь. Старый приятель выглядел каким-то чересчур озабоченным, напряженным, отвечал рассеянно, словно прислушиваясь к чему-то. А Днищев и не лез с расспросами: мало ли что случилось? Спрашивать позволено только всевышнему, прокурору и любимой женщине, но и последним двум отвечать не обязательно. После взрыва в "Тайнинке" прошло четырнадцать дней. В сауне потели еще несколько человек из окружения Ковчегова. Кто-то завел речь о мэре, и присутствующие сразу же загудели, как пчелы в улье. Слишком многим предпринимателям он в последнее время перекрывал кислород, не трогая своих. Создавал видимость борьбы с "черными", а выходцы с Кавказа заправляют московскими рынками, владеют в Москве гостиницами, банками, недвижимостью. Бензиновые колонки Колерова захватила послушная Лужкову подставная компания во главе с Хаджиевым бывшим главой правительства Чечни. Открыл где-то под Москвой источник с питьевой водой – и теперь эта "лужковская минеральная" в обязательном ассортименте всех коммерческих магазинов, как и другие продукты, по списку мэра. Не хочешь выставлять на прилавок – поднимем плату за аренду. Установить светильники перед офисом – обращайся только к такому-то заказчику и ни к кому другому. А там – в два раза дороже. Не хочешь – лишим лицензии.

– До маразма доходит, – сказал один из парившихся. – Вот мне, перед банком в праздничные дни полагается вывешивать российский флаг. Я сам могу его купить. Но приходит человек от мэра и говорит: купишь за столько-то и там-то. А это на миллион рублей дороже. Вроде, ерунда? А куда идут деньги? Обложил со всех сторон, как говорится, кто не с нами, тот против нас! Круче него "авторитета" в столице нет...

Ковчегов, выйдя из молчания, вдруг начал говорить еще громче, резче, припоминая лучшему мэру и многое другое, о чем было мало известно даже в этом кругу. Видно, у него были с ним свои счеты. Его понесло, словно он очнулся после спячки, а в установившейся тишине слова вылетали и били, как пули. Помешать высказать накопившуюся злость было уже невозможно. "Зря, Юра, ты это делаешь, – подумал Днищев. – А если тебя проверяют, да наматывают на ус? И прикидывают: что ждать от Кочегова дальше? Конечно, Лужков начал свою президентскую компанию, это очевидно, на размерах московского княжества он не остановится. Сейчас он разыгрывает патриотическую карту, прощупывает регионы не даром устраивает там фестивали "И возродится Русь", а к 850-летию Москвы достигнет своего временного пика. Уж постарается вовсю, чтобы пустить пыль в глаза, а разъехавшиеся после праздника гости рассказывали бы дома – какой хороший московский мэр. А взять строительство Храма Христа Спасителя? Ведь это же подделка, эклектика стилей, архитектурный "новояз", учиненный с благословения Патриарха. Надо смотреть в корень: кто это дело затеял, что им двигало, откуда деньги и какие строители, не "вольные ли каменщики"? Это будет не Храм Христа, а памятник Юрию Лужкову (набирающего очки в гонке за президентское кресло и оседлавшего патриотическую идею), да построенный к тому же в принудительном порядке на выжатые из простых россиян деньги, и не православными, а турецкими рабочими, и не из кирпича, как положено, а из железобетона, с лифтами, подземными этажами-гаражами и компьютерными залами, подключенными к "Интернет", – этому всевидящему оку сатаны. Даже Илья Глазунов отказался расписывать Храм, зато друг Лужкова Церетели – тут как тут. Создается впечатление, что Храм – это козырь в разыгрываемой на наших глазах политической игре. У каждого из игроков – свой интерес: кто-то деньги отмоет, кто-то авторитет поднимет, кто-то народ в очередной раз оболванит сотрет память о преступлении Кагановичей. Взорванный Храм был символом, напоминавшим Москве, что она – столица Православного Царства, России, что она – подножие престола Господня, а всем русским – что он народ-богоносец. Ему был дан Ангел, который обитал в Храме, как в доме. А когда Храм взорвали ненавистники Веры, прогнали и Ангела. Вернется ли он в новостройку? Будет ли там благодать? Или его место займет "противник правды, отец лжи"? С такими устроителями – вполне может быть ...

Краем уха Днищев слышал Юру Ковчегова, который сейчас вел речь об одном закрытом совещании, где слияние процессинговых компаний ОНЭКСИМ-банка и Мост-банка должно было получить дальнейшее развитие и привести к структурному слиянию эти банков вообще. Сближение Потанина и Гусинского означало сближение и Чубайса с Лужковым, их "примирение", а следовательно и последующую раскрутку московского мэра как потенциального первого лица в государстве. Если "Лужок" еще и договорится с Лебедем, а попутно займет кресло главы Совета Федерации – третье по рангу в стране, то ... Все акции Лужкова хорошо продуманы и просчитаны, начиная от пресловутой кепки и кончая поддержкой Лукашенко. Из него прет такая энергетика, что после 2000-х тысячного года над Кремлем может вновь засверкать лысинка. А то и раньше.

– Хитрый товарищ – добавил Ковчегов и умолк, будто потеря интерес и к Лужкову, и к разговору вообще.

– У тебя неприятности? – спросил Сергей, когда они окунулись в бассейн.

– Есть немного, – уклончиво отозвался тот. И перевел на другую тему: Ты что-нибудь слышал о Мокровце?

– Нет. Что это за птица?

– Скорее, шимпанзе. Уж больно похож, – и Юрий нырнул в воду. Больше он ничего не сказал, придержав свой "сюрприз" до конца. Когда они выходили из сауны к машинам, Ковчегов протянул Сергею фотографию.

– Вот этот Мокровец. Тот человек, которого ты ищешь, – сказал он.

– А кого я ищу?

– Понятия не имею, – пожал плечами друг и усмехнулся. – Может быть, судьбу? А у Мокровца с ней приятельские отношения. Там, на обороте, адрес, по которому его видели. Если повезет, встретишь.

Ковчегов пошел к "БМВ", окруженный четырьмя телохранителями. Видно, он действительно чувствовал себя неспокойно. Повертев в руках фотографию, Днищев направился к своему "жигуленку".

2

Шестнадцатого апреля президент Ельцин вместе с любимой дочкой полетел в Бонн к "другу Колю". В этот же день Днищев "ходил" за Мокровцом, а Киреевский размышлял об исторических взаимоотношениях Германии и России и перспективах на будущее. Перед ним лежали рукописные тетради из архива Просторова, которые он не только готовил к печати, но и лично для себя подвергал системному анализу, обращаясь к ним всякий раз, когда возникал тот или иной трудный, а то и неразрешимый вопрос. Казалось, что в многочисленных заметках и записках Геннадия Сергеевича, оставленных им в наследство, посвящены ли они прошлому России или ее будущему, хранятся ответы именно сегодняшнего дня. Просторов, например, точно подметил характерную особенность средств массовой информации – даже ссылаясь на достоверные, малоизвестные факты, и создавая тем самым видимость объективности и беспристрастности, – любым способом искажать подлинный смысл или ретушировать его навязчивым контекстом. Впрочем, это было свойственно пропаганде с давних времен, но приобрело массовое звучание именно с расцветом телевидения. При этом он ссылался на манерного популяризатора Радзинского, тихо заговаривающего с экрана зрителя то байками о Сталине, то о царской семье. Вроде бы льются исторические факты, создается эффект присутствия автора в одной комнате с Николаем II, но вот что говорит "милый Эдвард": В 1917 году последний русский царь записал в своем дневнике: "Господи, усмири Россию..." Просторов показывал Киреевскому ксерокопию этой страницы, где было рукой Императора начертано вроде бы тоже ... да не то: "Господи, умири Россию..." Совсем иной смысл, другое отношение писавшего к своему Отечеству. "Умири" – значит принеси ей мир и спокойствие. "Усмири" – почти покарай за гордыню. А гордыня-то была не у русского народа, а у тех, кто навязывал ей революцию – у всего мирового "цивилизованного" сообщества, которое и заслуживает Божьей кары. Нет, не случайно у Радзинского появилась в слове всего одна буковка. И таких примеров Просторов приводил много.

Звонок в дверь вывел Киреевского из задумчивости. На пороге стоял новый сосед, вселившийся в квартиру Геннадия Сергеевича после его смерти. Стриженная "под ежик" голова, щекастое лицо на шее – золотая цепь.

– Звякнуть можно? – пережевывая что-то, спросил "новый русский". До Анатолия не сразу дошло, что сосед хочет позвонить по телефону, а тот уже крутил диск аппарата в коридоре. Разговор занял всего несколько секунд и состоял, в основном, из одних междометий и восклицаний:

– Я. Ну? ... А?... Тут... А этот?... Давай. Буду!

Повесим трубку и продолжая жевать, он повернулся к хозяину.

– Чем занимаешься?

Анатолий пожал плечами, с интересом наблюдая за ним.

– Ясно. Выпить хочешь? – из кармана адидасовских штанов извлекся заморский пузырек.

– В другой раз, – ответил Киреевский.

– Понял. Оставь себе, – пузырек опустил на полку. – Квартирку посмотреть можно? У тебя две комнаты? А у меня три, – сосед уже прошел в кабинет, и Анатолию пришлось последовать за ним. – Если надумаешь продавать хату – обращайся ко мне. Я их соединю. Вот здесь дверь проделаю, "новорус" постучал по стенке, затем взглянул на рукописи, разложенные по столу.

– Писатель, что ли? – интерес его стал стремительно падать. Ладно. Пошел. Будь здоров.

Киреевский закрыл за соседом дверь и усмехнулся: странные все-таки существа заселяют нынче Россию. Вроде бы одной крови, а на разных берегах. Но мост строить надо. Он не придел этому визиту никакого значения, но если бы был более наблюдателен, то заметил бы торчащий из другого кармана адидасовских штанов краешек антенны мобильного телефона. И тогда задал бы себе резонный вопрос – а какого черта сосед приходил сюда звонить? Но сейчас он уж сидел за столом, изучая заметки Геннадия Сергеевича, которые и были посвящены волновавшим Киреевского проблемам.

3

Из записных книжек Просторова

"... Чем объяснить нынешний интерес к истории? Попыткой обрести укрытие от сегодняшней жизни или желанием разобраться в ней на примерах прошедших событий? И тем, и другим, но ...и ни тем, и ни другим в действительности, как бы парадоксально это не звучало. Здоровый человек тянется к жизни и даже неизлечимо больной надеется на выздоровление, к образу смерти тяготеет лишь мертвый от рождения дух: но наше прошлое не мертво, а продолжает существовать, излучать энергию, пульсировать, взаимодействовать и влиять на "сегодня" и "завтра". Прошедшее, настоящее и будущее воспринимаются большинством как принципиально разные несовместимые временные стихии, а подчас намеренно сталкиваются лбами. Видимое постоянство современности и прогнозируемость грядущего, по сути, Большой Обман, мираж, который подсознательно отторгается здравомыслящим человеком (здесь имеется в виду земной путь, бытие, а не возрождение к жизни вечной), и он поворачивается и вглядывается назад, где все реально, осмысленно и, по крайней мере, объяснено и доказано. Что отсутствует в мнимой "реальности" сегодняшнего дня. Более того: искусно запутано, зашифровано и подано в неверном освещении. Но не всякий найдет верный код и к зашифрованному прошлому. Наука "История" давно уже взята под жесткую опеку мировым сообществом, ибо Правда делает из раба свободного человека, а это мироправителям невыгодно.

С момента возникновения Русского государства и до наших дней находилось немало желающих уничтожить не только его, но и само прошлое, покорить Русь или ослабить ее влияние, начиная с Хазарского каганата и заканчивая тайным Мировым Правительством. "Помни, у России нет друзей, нашей огромности боятся...", учил своего сына Николая император Александр III. Россия издавна являлась преградой на пути всемирного владычества, хотя сама никогда не претендовала на эту роль. Об нее "сломали зубы" и правители Орды, и Наполеон, и Гитлер. Сломает и Сион, действующий более изворотливо и со значительно большей мощью. Их далеко идущим планам суждено пресекаться здесь, в России. Гигантский человеческий "муравейник" на земле никак не выходит. Гнется Русь, да не ломается. Как же так? Все внешние и внутренние враги, смогли навредить России до предела, лезли и лезут ради этого из кожи вон, и сегодня как никогда близки к успеху. Развален СССР, раздавлена экономика, выбита армия, почти уничтожено национальное сознание, ослаблен иммунитет к духовным болезням, вытравлен из культуры "русский дух", наготове последний гвоздь в гроб, предназначенный России. Русским людям стремятся привить чувство стыда за прошлое, за войны, в которых Россия защищала свою независимость хотят, стереть или опорочить ее историю. И вот уже с телеэкранов продажные ведущие "зомби-шоу" громогласно вещают: "Стыдно гордиться тем, что ты русский" (скажи такое в Израиле или Америке – "стыдно быть евреем, американцем..." – и тебе укажут на дверь), а из новых паспортов исчезает графа о национальности. Им – стыдно, потому что они принадлежат к одному рою – космополитическому, и имя им – легион, как сказано в Евангелии. Они призывают к ложному смирению, к покорности и покаянию в грехах, которых мы не совершали. Они в который раз подправляют историю, выставляя русских как неугомонных бунтарей и агрессоров, воров и лентяев, тупиц и пьяниц. Порочат наших национальных героев и победы, совращают молодежь, заставляя ее "выбирать пепси", вместо Пушкина, а стариков и детей обрекают на голодную смерть. Цель одна – низвести Россию до роли аморфного, студенистого образования, ни имеющего ни государственной воли, ни жизнеобразующей энергии с покорным, лишенным Православной веры народом, которую должна заменить им всеобщая, экуменическая религия, за что ратует Ватикан (в 1983 году Папой снят запрет на членство католиков в масонских ложах) и к чему склоняются некоторые иерархи в Патриархии.

В прежние времена этой цели мировая закулиса пыталась добиться "лобовыми ударами", будь то Древняя Русь, Российская Империя или СССР стравливая их со всеми подряд, но особенно с сильными государствами, которые в этих войнах либо ослаблялись, либо исчезали совсем. Возьмем, к примеру, молодого французского генерала, желавшего "свершить" пророчество и возвратить Иерусалим евреям: но за столь "правильные" устремления его чуть не объявили "новым мессией", возвели на императорской престол и направили на завоевание мирового господства. Чем закончилась для Наполеона Отечественная война 1812 года известно... 1905 год, Россия. Революция "снизу" потерпела поражение – простой русский народ был готов с оружием в руках защищать Царя и Веру и уничтожить инородцев-смутьянов. Тогда русские (в основном знатного рода) масоны, хитро называемые мирнообновленцы и эволюционные традиционалисты, стали готовить революцию "сверху", в угоду Великим Ложам. Лучшей почвой для этого была бы война Германии с Россией, а в идеальном варианте ликвидация обеих монархий. Германская империя (не подверженная в то время масонскому влиянию) готовилась к объединению с Австро-Венгрией. Если бы это произошло, то Англия и Франция (с их сильными сионистскими центрами) утратили бы роли ведущих мировых держав. Чтобы этого не допустить, была устроена провокация с убийством Франца-Фердинанда (евреем Г.Принципом – почему бы не подчеркнуть его национальность?), а "русским каменщикам" приказано любым путем заставить царя ввязаться в Балканский конфликт, якобы для защиты братьев-славян (против чего, между прочим, выступал Г.Распутин). Защита Россией сербских националистов-сепаратистов, руководимых тайным обществом "Черная рука", вылилась в Первую Мировую войну, которая не была нужна ни России, ни Германии, а исключительно сионистским кругам. В то же время, мировой капитал начинает активно финансировать будущую революцию в России. Субсидирование проходит по трем основным направлениям: из Америки – от главы еврейского банкирского дома Якова Шиффа и его компаньона Феликса Варбурга (оплачивается подрывная пропаганда через Троцкого и Израиля Гельфанда, он же Парвус) – 20 млн. долларов; из Германии – от банка Макса Варбурга – 40 млн. золотых марок; из Англии – от банкира, масона лорда Мильнера, через посла в России Джорджа Бьюкенена – свыше 20 млн. злотых рублей. Цели были достигнуты. Итогом Первой Мировой войны и Октябрьской революции стали ликвидации сразу трех монархий: Германской, Российской, Австро-венгерской. Ведь именно монархический строй и имперское мышление являлись на тот момент основным препятствием у "сынов Израиля" на пути к мировому господству. (К началу 1917 года, кстати, Россия была близка к победе, если бы не Февральская революция, явившаяся плодом трех параллельных масонских заговоров и измены почти всей верхушки Российской Империи своему Царю-Главнокомандующему; подобное же поголовное предательство и измену интересам Родины мы наблюдали и в конце восьмидесятых – начале девяностых годов – Горбачев, Ельцин, Шеварнадзе, Назарбаев, Шахрай, Гайдар, Станкевич и иже с ними).

Не прошло и двадцати лет, как Германия начала справедливую борьбу за освобождение от унизительных и грабительских условий Версальского договора, за воссоединение и возврат исторических земель. В 1933 году к власти пришли национал-социалисты во главе с Гитлером. Этот неглупый человек быстро разобрался в том, кто и как его хочет использовать и, развернувшись, стал разбираться с "учителями", а "расой господ", предпочел сделать истинных арийцев – немцев. Мудрецы Сиона от этого пришли в ужас, их тайная дипломатия начала новый виток стравливания двух великих народов – русских и немцев. Колоссы столкнулись, чтобы уничтожить друг друга, но целей своих мировая закулиса добилась лишь наполовину. Германия была уничтожена. Но Советский Союз стал еще сильнее... Еще один отрадный для космополитов итог: образование Израиля, которому Германия до сих пор выплачивает контрибуцию (!), хотя никогда с ним не воевала (а миф о Холокосте – самая выдающаяся мистификация ХХ века) Холокост и газовые камеры – отдельная тема для разговора; все это напоминает поиски черной кошки в темной комнате. В "демократических" странах любое негативное упоминание о Холокосте влечет за собой судебное преследование. Сионистам выгодно молиться новому богу Холокосту, и если его не было, то его надо было бы выдумать (существует всего 10-20 свидетельств о газовых камерах, которые кочуют из книги в книгу, приплюсуйте сюда несколько игровых фильмов, вроде "Списка Шиндлера" намеренно созданного в "документальной" манере и массированную пропаганду о "зверствах наци"). История ХХ века буквально "кишит" легендами и мистификациями, которые тем не менее, принимаются зомбированным "муравейником", как очевидные и непогрешимые истины. К этому мы еще вернемся. Пока же следует подытожить: после Второй Мировой войны тайные правители окончательно поняли, что в открытой драке никому Россию не одолеть и перевели боевые действия в сферу экономики и сознания (холодная война). Сегодня мы вынуждены временно отступить и пожинаем плоды поражения. Но матч в этой Большой Игре длится два тайма...."

4

На фотографии был запечатлен мужчина лет тридцати пяти, с выступающими надбровными дугами, глубоко посаженными глазками, обезьяньим ртом. Несмотря на "животную" внешность, в лице чувствовался и хитрый ум, и сильная воля. "Достойный противник", – сразу же решил Днищев, разглядывая Мокровца. На обороте был написан адрес, по которому еще Ваня Жуков отправлял письмо своему дедушке, правда, чуть поконкретнее: "Проспект Мира, дом 118". Номер квартиры не указан, да и вряд ли он в ней прописан, скорее всего, просто "отлеживается" у кого-то из тех, кому может доверять. Женщина? Такие люди бывают подвержены устойчивым связям. Ниже шло еще одно слово – "Тайнинка?" Именно так, с вопросительным знаком. Значит, Ковчегов не был полностью уверен, что к взрыву памятника причастен Мокровец. И оставлял запутанный узелок Сергею. Но если "заказ" поступил действительно через хозяина "крыши" одного из телевизионных каналов (а "заказывать" они любят, и не только шампанское из Парижа), то выход на Мокровца может многое прояснить. Спасибо и на этом. Кроме того, была и еще одна причина, почему Днищев ухватился за эту ниточку. В коротком разговоре с Ковчеговым, он немного покривил душой, сказав, что ничего не слышал о Мокровце. Слышал, и совсем недавно. Получив от Кротова пакет документов на группу "Психоз" и тщательно изучив всю информацию, он еще тогда обратил внимание на эту странную фамилию (или кличку?) одного из "динамитчиков", отпочковавшихся три года назад от ФСК, словно предчувствуя будущую встречу. Судьба подала какой-то знак, обещая неминуемо свести их вместе. Биография Мокровца была подана кратко, как, впрочем, и других "психозников" из группы. Все – бывшие сотрудники КГБ в разных званиях. Кто изгнан за какие-то прегрешения, кто сокращен во времена Бакатина и Баранникова, кто ушел сам, добровольно. И все, по оценке Кротова, из категории "отмороженных", свихнувшихся на той или иной почве, потерявших идею, которым все равно кого и за что глушить – лишь бы платили. Мокровец служил в спецподразделениях, старший лейтенант, универсальный подрывник владеет всеми видами оружия, знает азербайжданский, турецкий, чеченский и грузинский языки. Считается специалистом по Кавказу. Вот, пожалуй, и все интересного, что вычитал Сергей в кратком досье на Мокровца. В тот же день (после встречи с Ковчеговым), Днищев затребовал дополнительной информации от Кротова – по всем психофизиологическим параметрам Мокровца, привычкам, особенностям характера, родственным и любовными связям.

– Собрал по крупицам, – сказал Кротов, спустя два часа. – При Бакатине наши демократы славно поработали в архивах, уничтожив не только свои собственные досье, но и тех, на кого всерьез рассчитывали опереться в будущем. На близких им по духу "демонов" из КГБ. Среди них – и твой приятель Мокровец. Пришлось залезать в наши гереушные файлы. Мы же всегда "дублировали" Контору.