Текст книги "Танец Дилиаков"

Автор книги: Александр Тесленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Мне страшно. Ведь если уйти и не вернуться, то чем это отличается от смерти? – заявил центурианин.

– Тиридан, расскажите нам, что вы знаете о зернах Мейбомия?

В это время Зоряна незаметно подошла ко мне и тихо чтобы никто не слышал, сказала:

– И все же не зря мой отец не любил Федора. Правда Центурион? Я верю, ты поймешь меня правильно. Драголюб превосходный навигатор, искушенный научный работник, но не ему решать судьбы людей. Сейчас он начнет поучать Тиридана, объяснять ему, как следует понимать легенды про дилиаков, как выделить рациональную мысль из множества выдумок. Но почему на Базе казался он туповатым технократом? Почему пренебрежительно высмеивал гипотезы моего отца? А отец очень близок был к истине...

– Путь познания никогда не бывает прямым, Зоряна.

Она кивнула:

– Я знаю это, Центурион. Но порою становится так обидно и больно терять друзей... Нет, я все-таки скажу ему сама. Пусть Драголюб вспомнит моего отца и увидит, что я унаследовала его характер.

– Послушай, Федор, – громко сказала Зоряна. – Когда еще на Базе мы обсуждали нашу программу, помнишь, кто-то говорил о гравитационной западне?

– Помню. Это был Виктор Гар.

– Да, мальчишка-аспирант, ты так издевался над ним. Говорил, что из него получится хороший фантазер, так здорово он придумывает разные теории. Но наука, как ты говорил, интереснее и сложнее любой сказочки.

– Зоряна, я понимаю, что ты хочешь сказать. Твой отец тоже считал, что я... Но разве стоит напоминать об этом сейчас?

– Ты не мог серьезно воспринимать мысль о гравитационной западне на Центурии только потому, что наши экспериментальные установки пока еще похожи на игрушки. Не мог допустить, что на этой планете может существовать...

– Зоряна! – воскликнул Драголюб. – Ты хочешь, чтобы я извинился? Пожалуйста... Но не забывай все-таки, что у нас... гости...

– Извините, – обратился он к центурианам. – Зоряна Астрагал говорит правду – я не верил, что когда-то на Центурии существовала развитая цивилизация. Не верил... Но сейчас вижу, что был не прав. Создать искусственные "черные дыры" могли только мыслящие существа чрезвычайно высокого уровня развития...

– Искусственные "черные дыры"? – переспросил Тиридан, и мы ощутили в голосе из прибора растерянность и любопытство.

Драголюб принялся рассказывать, подбирая самые простые термины и сравнения. Сначала говорил про башню необычайной высоты, которая рушится от собственного веса, потому что не выдерживает нагрузки первый этаж. Потом перешел к громадной массе где-то в космосе, которая сама собой сжимается в маленький шарик под действием силы притяжения. Затем рассказал, как после познания законов гравитации были созданы генераторы этого поля и появилась возможность, по крайней мере теоретическая, рождения "черных дыр" даже на самой планете. Достаточно генерировать поле такой интенсивности, чтобы вызвать гравитационный коллапс... Федор не вдавался в подробности. Не говорил, что землянам уже несколько столетий не удается достичь критического уровня интенсивности гравитации. Ничего не сказал о проблеме стабилизации, отделения гравитационной западни от окружающей среды поясом антигравитации. Эти проблемы решались на Земле пока лишь на бумаге. Но Драголюб рассказывал обо всем этом как о самых привычных вещах. Такой уж был у него характер, счастливое свойство всегда быть уверенным в собственной правоте. Говорил убежденно, давало себя знать то, что когда-то преподавал в политехнической академии. Он умел заинтересовать своим рассказом.

Тиридан и его товарищи завороженно слушали, а Зоряна улыбнулась: "Умеет же! Если б не знала его, сама бы заслушалась".

Тиридан смотрел через шлем, широко раскрыв и без того большущие глаза. На его сером лице сменялись чувства страха и любопытства. Так смотрят люди в пропасть, в глубины космоса. Страх, отвага, ребячество и глубочайшая мудрость в этом взгляде.

– Мы должны выработать общую программу исследований.

– Вы хотите пойти туда?

– Куда? – спросил Драголюб, хотя прекрасно понимал, что имел в виду Тиридан.

– В зерна Мейбомия...

– Думаю, что нет, – спокойно ответил наш командир, но глаза его заблестели. – Мы еще не готовы к этому. Хочется сначала получше изучить, как устроены эти штуковины. Ваша древняя цивилизация имела такой высокий уровень... Одним словом, нам нужно еще немного подучиться. – Он напряженно улыбнулся. – Мы, земляне, не можем еще создавать такие большие гравитационные ловушки...

И вдруг засветился восьмой экран видеосвязи. На нем появилось лицо Франциско Трелинга.

– Слышите меня? – с усилием выдавил он из себя.

– Трелинг?! – Драголюб мгновенно оказался возле пульта.

– Да, Федор, это я. Кажется, меня не подменили.

– Франциско?!

– Да не смотрите на меня, как на призрак. Сейчас все расскажу. Я, кажется, жив, – ужасно хочу есть... Когда моя машина упала, я выключил генератор антигравитации и почувствовал какую-то странную слабость, впал в забытье...

– Ты смеялся, Франциско.

– Возможно. Я этого не помню, потерял сознание. А когда опомнился, включил генератор антигравитации. И сразу почувствовал, как снова наваливается слабость. Успел лишь взглянуть... Всего на миг. Был яркий свет. Какое-то дерево... но оно двигалось. По крайней мере так показалось. И еще какие-то существа... похожие на людей, но зеленые...

– Такие, как дилиаки на рисунках Астрагала? – перебил его Вилли Брет.

– Нет, больше на людей похожи... на центуриан... но зеленые. Я видел их вверх ногами, не могу сказать сколько, но больше одного. Вот, пожалуй, и все. Когда снова пришел в сознание, за иллюминатором светились звезды на небе. Долго не мог ничего понять. Припоминал все по порядку – упал, машина врезалась левым ребром, потом выключил генератор... И еще вспомнил тень от руки того зеленого существа. Громадная тень на блистере. Длинные или удлиненные проекцией пальцы... Точь-в-точь человеческие. У меня в голове сейчас страшный хаос. Исчезло чувство реальности. Склонен думать, что все это мне приснилось или померещилось. Я немного ушибся при падении. Может, видения эти анормальны? Результат сотрясения?

– Франциско, как себя чувствуешь сейчас?

– Не знаю... Никак. Вроде бы это вовсе и не я, а кто-то похожий на меня. Тело легкое или тяжелое – не понять. Чужое тело... Но ничто не беспокоит.

– Ты понимаешь, что произошло с тобой?

– Кажется... Гравитационная западня?

– Да.

– Я уже более часа пытаюсь выбраться отсюда, но это невозможно. Я – как во сне. Действовал как сумасшедший. Долго надрывал генератор, стараясь взлететь. Потом пробовал выехать на гусеничном ходу. Все впустую. Наконец меня осенило, и я вспомнил о вас, о нашей "Центурии". Радиосвязь не действует. Вы не отвечали. Потом я вспомнил про аварийный дублирующий блок нейтринной связи... Хочу есть. А в машине у меня ни крошки, – болезненно улыбнулся Франциско. – И никто мне теперь ничем не поможет.

– Мы что-нибудь придумаем, ты не волнуйся. – Голос Драголюба задрожал.

– Вряд ли, командир. Придумаю я сам. Я уже решил. Мне терять нечего. Опять – туда! Пусть накормят, – пошутил он. – Меня пригласили в гости, и я не могу отказаться... Очень рад, что сумел связаться с вами, сообщить вам всем, порадовать, что это еще... еще не смерть...

– Не торопись, Франциско.

– Не тороплюсь. Просто я все уже продумал. Помочь вы мне не сможете. Я произвел расчеты. Масса моей машины семнадцать тонн. Интенсивность поля в стабилизированной системе должна быть не меньше трехсот граве. Жаль, что не могу замерить. Если диаметр этой штучки 13 804,66 метра, как мы определили локаторами...

Но тут вмешался Тиридан:

– На Плато Вечности все видится не таким, каким оно есть на самом деле. Так написано в книге Борукана.

– Кто это? Чей голос? – воскликнул Трелинг. – Слышу речь диору. У вас гости?

– Да. У нас Тиридан с двумя товарищами... Ты его знаешь по видеозаписям Астрагала.

– Тиридан? Пусть подойдет к телекариусу, чтобы я мог видеть... Спасибо... Все еще в таких же черных комбинезонах... Так что вы сказали? На Плато Вечности все видится не таким, каким оно есть на самом деле?

– Да... В книге Борукана... – Фигура Тиридана как-то виновато съежилась, словно у школьника, который боится сказать глупость.

– Там написано, что зерна Мейбомия лежат в чашах больших, чем сорали...

– Сорали? А что такое сорали?

– Большая чаша, в которой люди Нару и сейчас варят граясу, когда строят себе жилища.

– Какие они, сорали? Большие?

– Когда-то я видел одну – почти сто цу... По-вашему это почти десять метров...

– Не может быть! – вдруг воскликнул Трелинг. – Это мало. Слишком мало.

– Мой отец ни разу не вспоминал про книгу Борукана, – заявила Зоряна. – Почему?

– Я держу ее в тайне ото всех! Я не говорил Астрагалу об этой книге. Нужно знать многие тайны земли и неба, чтобы не потерять рассудок, не потерять все...

– Центуриане знают об этой книге?

– Только они знают... – показал взглядом на товарищей.

– Для гравитационной западни это слишком мало, – кричал с экрана Трелинг. – Такого не может быть! Тогда интенсивность поля должна быть больше тысячи граве! И я никогда не выберусь отсюда, – произнес он спокойнее.

И вдруг заговорил Бимба Джамирдзе:

– Командир, разреши присоединиться к Трелингу! Наша программа, собственно, и состоит в изучении Плато Вечности! У меня нет ни малейшего сомнения, что там, в зерне Мейбомия, действительно иной мир, рукотворная вселенная. И я хочу ее видеть! Мы с Трелингом – а я найду его там – возможно, узнаем, как можно вернуться назад... Уверен, что те... они там знают секрет возвращения.

– Не спеши, Джамирдзе.

– Возможно, мы сумеем найти и Марка Энса и Клитоцибера. Думаю, они еще живы. Ведь не прошло и тридцати часов, и автономные системы жизнеобеспечения должны функционировать...

Драголюб помолчал, затем произнес шепотом:

– А что думает по этому поводу Зоряна?

Девушка зарделась:

– Может быть, нам чем-то помогут Тиридан и его друзья... Мы с ними еще не познакомились...

– Вирдан, мой брат. – Тиридан взглядом указал вправо от себя. – А это его друг Наруцен.

– Очень приятно... Скажите, кто-нибудь возвращался от дилиаков?

– От дилиаков возвращались, но никто не вернулся из тех, кто пошел к зернам Мейбомия.

– Никто?

– Никто.

– А как вы сами считаете, кто такие дилиаки?

– Слуги Мейбомия. Они охраняли зерна.

– Вероятно, дилиаки действительно охраняли гравитационную ловушку. Но от кого и как именно?..

– Они не останавливали никого из тех, кто шел к Мейбомию, – бросил Хенк Михайлов. – В чем же тогда заключалась охрана?

– Они охраняли зерна, но не идущих к ним, – сказала Зоряна.

– Но ведь это жестоко. Мне просто не верится, что высокоразвитая цивилизация могла так... – Юлия Шандра не находила слов.

Драголюб улыбнулся:

– Судя по легендам, дилиаки никого не останавливали силой, но каждому говорили, что его ожидает. И это не жестокость, Юлия. Это жизнь. Смотри думай, решай и сам отвечай за свое решение. Такова испокон века судьба всех мыслящих.

– А почему они исчезли? – спросил Степан Шалый подходя поближе к Тиридану.

– В книге Борукана написано, что дилиаки не выдержали соблазна увидеть невиданное...

Вдруг с экрана заговорил Трелинг:

– Гравитационная западня, по крайней мере в нашем понимании, – это система почти неуязвимая ее может повредить только космический катаклизм да и то не всякий. Саморегулирующая динамическая система... Что там охранять? Думаю, дилиаки на Плато выполняют какую-то иную функцию... И хотелось бы побольше узнать о книге Борукана. В записях Астрагала о ней нет ни слова...

– Борукан – мой далекий предок...

– Он написал эту книгу?

– Не знаю... Возможно, он ее нашел... Она в таком футляре, который изолирует ее от воды, воздуха чтобы надолго сохранилась...

– Можно допустить, что цивилизация Мейбомия вся ушла в рукотворную вселенную, оставив на планете несколько источников информации о себе. А дилиаки лишь контролировали стабилизацию системы, – продолжал Трелинг.

– Франциско, если на планете не осталось никого, то нужны миллионы лет, чтобы появились новые мыслящие существа. Согласен? Тогда необъяснимо происхождение современных центуриан. А дилиаков видели и люди Диору, и также – Биору и Нару... Несомненно что эти народы не являются потомками или частью цивилизации Мейбомия. Они только-только начали пользоваться электричеством, приступили к примитивным научным исследованиям. По крайней мере – лет сорок тому назад, когда прилетал сюда Астрагал, центуриане ничего определенного не знали о дилиаках и зернах Мейбомия...

– Тиридан, а можно увидеть саму книгу? – спросил Трелинг с экрана. Лицо его было измученным, постаревшим, но глаза возбужденно блестели.

Тиридан замер и долго стоял, словно черная скульптура.

– Тиридан, вы меня слышите?

– Слышу, – ответил черный прибор в застывших руках.

Мы не могли понять перемены в его поведении. Все были готовы услышать, что книга либо утеряна, либо ее вообще не существовало. Трудно понять психологию мыслящего существа, если сам не находишься с ним на одном уровне развития, объединенный общей мудростью или невежеством.

– Тиридан?

Его молчание будило воображение. Книга Борукана казалась теперь единственным источником нашего будущего прозрения, будущей разгадки тайны Центурии.

– Тиридан, почему вы молчите?

– Эта книга всегда со мной... – указал он рукой на грудь.

Поначалу мы не поняли.

– Нужно снять комбинезон...

– В деклимационной камере вы сможете достать? Да? – К нему подошел Степан Шалый.

Тиридан кивнул в знак согласия и медленно, степенно пошел вслед за физиком.

– Джамирдзе! Бимба! Я слышал, ты хочешь присоединиться ко мне. Не делай глупости. Мне уже ничто не поможет, а у тебя все впереди. Здесь мы сможем обрести лишь тривиальную смерть.

Джамирдзе громко расхохотался, искренне и беспечно, как мальчишка:

– Старый проповедник, не уговаривай меня. Утешься тем, что я не к тебе иду, а просто из любопытства лезу в гравитационную ловушку. Понял? Твоя совесть чиста! Ты никого не губишь.

– Бимба, ты, как всегда...

– Вот когда привезу тебе краюху хлеба, вот тогда оценишь мою преданность, – не унимался Джамирдзе.

Тиридан возвратился в зал с небольшим плоским с виду медным футляром. Начал открывать его, но неудобный комбинезон мешал это сделать. Наруцен и Вирдан безуспешно помогали ему.

– Разрешите мне, – попросил Драголюб.

Центуриане благоговейно, торжественно передали футляр в руки командира нашего корабля.

– Эта книга написана на языке диору...

И вот мы увидели ее, КНИГУ БОРУКАНА. Она оказалась совсем тоненькой, но в твердой обложке из центурианского дерева сона, на которой искусная инкрустация изображала круг и лучи. При первом взгляде это напоминало солнце. Но стрелочки на лучах направлены к солнцу, а не от него. Кроме этого, на обложке не было ни одного слова или знака.

– Вам известно, что это обозначает? – спросил Драголюб Тиридана.

– Нет...

– Большинство цивилизаций, известных нам, именно так обозначают гравитационную западню, "черную дыру", ядро гравитационного коллапса, кто как предпочитает называть это.

Открыли обложку.

– Зоряна, среди нас ты лучше всех владеешь языками центуриан, сказал Драголюб, с волнением протягивая девушке книгу. – Точнее тебя мы не прочтем.

Зоряна едва заметно улыбнулась, как-то совсем по-детски и в то же время женственно. Драголюб заметил ее улыбку, и его взгляд тоже потеплел, лишился того внутреннего напряжения, которое переполняет каждого разговаривающего с человеком, которого когда-то обидел.

"Кто не постиг тайны того, что над головой, кто не постиг тайны того, что глубоко под ногами, тот не должен читать эту книгу..." начала Зоряна, но вдруг подняла взгляд: – Здесь пишется именно "того, что над головой", "небо" писалось бы просто "кайя"... Правда, Центурион? – Зоряна волновалась, казалось, даже боялась читать дальше, ожидала, пока я не сказал: "Да, Зоряна, было бы просто кайя". Затем она снова продолжила: – "...тот не должен читать эту книгу, потому что лишится разума и станет называть черное белым, будет хотеть пить, но пойдет прочь от источника, будет голоден, но пойдет прочь от пищи, будет избегать всего большого и малого, всего доброго и злого, и все станет непонятным для того, кто не постиг тайн неба". Вот здесь, Центурион, написано просто "кайя"... "...тайн великого и малого... Все станет непонятным и страшным, но, даже убегая от всего, никто не минует зерен Вечного Мейбомия, не минует искушения увидеть невиданное, ибо и сами дилиаки не устояли перед искушением этим..."

Перевернули страницу.

"Оставил я родных своих, попрощался. Мало кто возвратился от дилиаков, но я подумал так: жизнь пройдет, и умру я, и не увижу Далеких Земель, уподобясь дереву, прикованному корнями, не увижу страшных дилиаков..."

Затем несколько строчек были совсем неразборчивы – буквы стерлись. Зоряна продолжала с середины фразы:

"...странных слов, что подобно семенам прорастут потом странными мыслями. И отважился я испытать счастье свое. Долго я шел, спрашивая всех: где земли лежат дилиакские. Мне показывали, кто знал, а кто не знал, тот лишь смотрел сочувственно. Ибо каждый слышал рассказы страшные. Шел я долго. Сто и одиннадцать раз всходило надо мной солнце. Наконец увидел я на горизонте пустыню и понял, что достиг цели, пришел в земли дилиакские. А когда ступил на первый камень коричневый, я испугался, и ноги мои подкосились. Упал я обессиленный и даже не заметил, когда подошел Он. Открыл я глаза и закрыть их уже не мог. Словно окаменел. Надо мной стоял дилиак. Множество глаз на голове, как и рассказывали, зеленый, блестящий и раза в три выше меня. "Не делай мне зла, – прошептал я. – Много страшного о вас говорят, и мало кто возвратился из земель ваших". А дилиак зелеными веками моргнул и сказал: "Слепой, куда ни пойдет, может не возвратиться".

"Не слепые ходили, а люди зрячие".

А дилиак сказал: "Не глазами нужно видеть, а разумом. Зачем ты пришел к нам?"

Он улыбался большущим ртом, белым языком зеленые губы облизывал. Но мне не было страшно, словно волшебное зелье дал мне дилиак или слово волшебное сказал".

Передохнув, Зоряна читала дальше:

"Хочу узнать, кто вы такие, дилиаки? И почему живете в этой пустыне далеко ото всех, но все наши языки знаете, а к нам не приходите ни с добром ни со злом?"

"Хочешь знать, кто мы такие?"

"Да".

"Но сможешь ли понять? Не один уже нас спрашивал и разум свой потерял, услышав наше слово".

"Говори".

Дилиак меня на ладонь к себе посадил, медленно пошел в глубь пустыни.

"Не боишься?"

"Боюсь".

"Хочу тебе земли наши показать. Издали, чтобы ты их увидел все сразу".

"Я издали пришел, но земель ваших оттуда не видно".

"Разве муравей может увидеть округлый плод натии на дереве, когда ползает по нему?"

"А разве земли ваши – это плод натии, а я разве муравей?"

Посмотрел на меня дилиак глазами, которые у него спереди, потом повернулся и посмотрел теми глазами, что сзади: "А если скажу, что все так и есть, ты поверишь?"

"Поверю".

"А если скажу, что этот камень черный?"

"Не поверю".

"Почему?"

"Я вижу, что он коричневый".

"А если бы не видел?"

"Я верю тебе, а не словам твоим..."

Зорина умолкла, долго всматривалась в написанное и не могла прочесть:

– Очень неразборчиво... Не могу... А вот дальше отчетливее: "шар с прозрачной дверью. Через эту дверь дилиак помог мне в шар войти. А потом дохнул на шар огнем, подбросил его. Летел я все выше и выше. Дилиак стал совсем маленьким подо мной, потом вовсе исчез. А земли дилиакские все дальше и дальше были видны... И вдруг! Правду говорил дилиак – круглый плод натии увидел я. Не успел хорошо рассмотреть, как начал падать вниз, вниз, вниз... К смерти я приготовился. Глаза плотно зажмурил. Не знаю, как получилось, но очнулся я опять на ладони у дилиака. Прозрачного шара не было, будто он приснился".

"Видел?"

"Видел".

"Что?"

"Круглый плод натии – земли ваши". Долго молчал дилиак, наконец произнес: "Расскажу я тебе все... Слушай. Когда-то не было на этом плоде натии ни людей Диору, ни Биору, ни Нару. Жили здесь совсем другие люди – очень умные и любознательные. Все они хотели знать, всюду побывать и все собственными руками сделать. Было у них много машин. Ты уже знаешь одну такую. Так вот, были у них различные машины, были и очень сложные, похожие на них самих. И когда-то эти люди, они называли себя Мейби, и эти сложные машины научились становиться очень-очень маленькими. Переселились они в иные земли, малые, словно зернышко Но просторно было им всем, ставшим совсем крохотными".

"Те земли были такие малые, как зернышко?"

"Не совсем. Они лежат в чашах чуть больших чем сорали. Но все люди Мейби и все машины поместились там свободно. Красивые это земли, но нельзя оттуда возвратиться. Нельзя снова стать большими. Но это никого не остановило. Все ушли. Осталось только несколько машин – дилиаков, чтобы присматривать за зернами Вечного Мейбомия, как ты присматриваешь за посевами сокро". ...Дальше опять все стерлось... Неразборчиво... Тиридан, что здесь было написано?

– Не знаю, – голос Тиридана на родном языке звучал красиво и уверенно. – Не знаю. Это очень старая книга. Я тоже не все смог прочитать.

И Зоряна читала дальше:

"Почему он исчез?" – спросил я дилиака.

"Он не исчез. Просто на этом месте все видится не таким, каким оно есть на самом деле".

"А я могу увидеть зерна Мейбомия?"

"Ты хочешь увидеть?"

"Да".

"Но ведь я говорил тебе, что возврата оттуда нет. Ты помнишь? А если идти и не возвращаться то чем это отличается от смерти?"

Вот и все... Дальше снова неразборчиво... Это все что написано в книге Борукана.

– Жаль, Тиридан, что вы не показали эту книгу Андрею Астрагалу, сказал врач, сидя в глубоком кресле. – Очень жаль. Здесь значительно больше информации, чем в тех легендах, которые привез Андрей из прошлой экспедиции.

Вдруг включился в разговор брат Тиридана. – Вирдан. Он взял в свои руки черный прибор, и мы услышали его голос, молодой, красивый, с гортанными переливами:

– Я хочу сказать вам, что Тиридан не виноват. На Центурии о дилиаках говорить опасно. Того, кто говорит о дилиаках, считают... безумным.

– Почему?

– Много людей потеряло рассудок, кто хоть раз побывал на Плато Вечности. Здесь сознание растворяется.

– Но ведь вы, современные центуриане, уже достаточно много знаете об окружающем мире... Вы исследуете... И такое суеверие просто странно.

– Вилли, ты говоришь с ними, словно с членами экипажа, – перебил его Франциско Трелинг. – Не забывай, сколько столетий отделяют наши цивилизации. Кстати, в книге сказано, что возврата нет... А я не верю – не может быть! Такая высокоразвитая цивилизация не смогла обеспечить себе выход? Почему?! Всегда должен быть выход! – кричал Трелинг дребезжащим и раздраженным голосом. Глядя на экран, заметно было, как он осунулся за несколько часов.

– Трудно сказать, – задумчиво произнес Вилли Брет. – Я не специалист, но как врач, медик воспринимаю большинство процессов в природе как необратимые. И сама жизнь развивается только в одном направлении. Мы никогда не сможем повернуть свое развитие вспять, не сможем стать моложе... – Доктор говорил тихо, закрыв глаза, словно обращался сам к себе. – Я даже допускаю, что во время гравитационного коллапса происходит какое-то омоложение организма... Давно прошли времена, когда считали, что воздействие гравитационного поля просто раздавит, изувечит живые организмы. Теперь мы уже знаем, – организм при определенных условиях может переходить в качественно новое состояние под воздействием гравитационного поля. И я усматриваю сходство этого перехода с рождением. – Открыв глаза, Вилли Брет посмотрел на экран.

Трелинг рассмеялся, пытаясь беззаботным смехом усыпить свой страх, усталость и безысходность:

– Я бы этого не сказал. Особенного омоложения я пока не ощутил.

Вилли Брет, глядя на усталое осунувшееся лицо Трелинга, решил утешить его шуткой:

– Ты сейчас и впрямь напоминаешь мне новорожденного. Видел, какими они появляются на свет? Морщинистыми, изнуренными, порою аж синими, и похожи на крохотных старичков... А ты, Франциско, даже еще не родился, лишь выглянул одним глазом... И знаешь я тебе немного завидую...

Трелинг грустно улыбнулся с экрана.

О Тиридане и его товарищах словно забыли. Они стояли, переговариваясь между собой, но мы не слышали ни слова. Очевидно, у них была специальная связь, а черный приборчик предназначался только для разговора с землянами.

– Я так понял, что современная генерация центуриан в какой-то мере, мягко говоря, обязана своим появлением на свет сложным машинам, дилиакам. Правда? – сказал Тихон Перстач. – Очень интересно получается... Центурион, а ты смог бы создать новую человеческую цивилизацию? – улыбнулся он мне.

– Думаешь, это так сложно? – в тон ему ответил я. – Чего только не придумаешь со скуки, когда останешься в одиночестве на целой планете.

В это время Бимба Джамирдзе решительно подошел к командиру:

– Разрешите присоединиться к Трелингу! Я больше не вижу ни малейшего смысла в ожидании. Все ясно!

– Что ясно, Джамирдзе?

– Трелингу нет возврата назад. Это понятно?

– Да.

– Мы прилетели сюда для исследования Плато Вечности. Так? Гравитационная западня создана какой-то высокоразвитой цивилизацией, и я хочу ее увидеть Это понятно?

– Джамирдзе...

– Федор, – включился вдруг Тихон Перстач. – Возможно, я тоже горячусь, но кажется, я не могу придумать ничего более умного... Разреши и мне присоединиться к Трелингу. У меня уже никогда не будет ничего более серьезного, более страшного и заманчивого, одним словом, более стоящего, чтобы не жаль было за это отдать даже жизнь... Я не сомневаюсь в этом. Разреши!

– Мне тоже! – наивно воскликнула Юлия Шандра.

Командир, загадочно улыбаясь, обратился к центурианам:

– Извините, друзья... Вас, очевидно, ожидают в Керле. Сейчас мы вас доставим на экспедиционной машине...

А Тиридан тихо ответил:

– Позвольте остаться с вами. В Керле нас ожидает только опасность. Тот, кто возвратится с Плато Вечности, не может жить вместе с остальными... Так у нас решено. А мы не смогли скрыть, что отправились именно сюда.

Каждый из нас тогда подумал о всеобъединяющей мыслящие существа силе, о неукротимой потребности познания нового, роднящих нас.

– Вы хотите остаться с нами?

– Да.

Минуту помолчали.

Драголюб внимательно смотрел на центуриан, загадочная улыбка играла на его лице. Тиридан и его друзья стояли в напряженном ожидании, сквозь шлемы на нас смотрели их большие неподвижные глаза.

– Я предлагаю всем, за исключением Центуриона, присоединиться к Франциско Трелингу, – торжественно произнес Драголюб. – И тем самым посвятить себя исследованию зерен Мейбомия... Есть вполне конкретный план. Но детали нужно обсудить и согласовать, подготовить все экспедиционные триангуляры. Но Центурион на основной машине должен сразу возвратиться на Бау так как у нас ограниченные энергетические запасы. Нужно готовить следующую экспедицию на Центурию. За это время, возможно, мы успеем кое-что сделать. Представляется возможным получить и передать информацию из гравитационной западни, создав дистанционную цепочку из наших экспедиционных машин. Генерируя антигравитационное поле определенной интенсивности вокруг каждой машины, будем удерживаться на разных уровнях гравитационного коллапса... Проанализировав опыт Франциско Трелинга...

Сейчас я сижу за столом в одном из номеров отеля "Космикус". Передо мной цветной рисунок, изображающий танцующих дилиаков. Длинная цепочка зеленых дилиаков: большой, поменьше, еще меньше и меньше... И надпись рукой Тиридана: "Не верю, что найдется хоть кто-то, кто не поддастся соблазну увидеть невиданное". Причудливый орнамент языка Диору.

Час тому назад Совет космических исследований утвердил состав следующей экспедиции. Все согласились, что командиром должен быть я биокибер Центурион.