Текст книги "Буря в старом городе (СИ)"
Автор книги: Александр Гребёнкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Раздался общий смех. Не обращая внимания, Мирослав продолжал:
– Во-вторых, Виолы меня нет. А если бы и была – я бы её не выдал...
– Ты смотри какой герой! Бабский угодник! ... Ну и где она?
Мирослав опустил глаза.
– Не знаю, она ушла, оставив мне странную записку.
– Где сейчас она находится?
– Понятия не имею.
– Врёшь! – загремел Мачка. – Называй её адрес!
В это время один из людей – высокий и желтоусый подошёл к Мачке.
– Чего тебе Шимон?
Тот что-то шепнул хозяину на ухо.
Мачка убрал нож.
– Ладно. Если ты не знаешь, где она живёт, у тебя будет..., ну скажем, три месяца, чтобы разыскать её и привести ко мне. Меня ты знаешь, как найти. Тебе ясно?
– Но ... это невозможно!
– Значит тебе предстоит сделать невозможное. А денежки твои мы прихватим. Как компенсацию. Ну – ка, Войтех, где наша сумка?
Румяный Войтех с моноклем в глазу сделал шаг к столу.
– Эй, оставьте, мне нужно расплатиться за комнату, – воскликнул Мирослав.
Он сделал резкое движение, пытаясь перехватить ускользающие деньги. Но присутствующие восприняли это по-своему. Словно звери они набросились на Мирослава, заломили ему руки. Бечёвочная удавка Гвельфа охватила горло. Мирослав стал задыхаться.
– Ого, сколько людей на одного? Разве это справедливо? – раздался чей-то голос.
Вся шайка Мачки на мгновение застыла. И тут же блеснули лезвия ножей.
На пороге стоял высокий лысоватый человек в очках с глумливой усмешкой.
На стёклышках очков поблёскивали искорки электрического света. В руке он сжимал трость.
– А тебе чего здесь надо? Кто таков?! – спросил Мачка.
– Убирайся к дьяволу, мерзкий ублюдок! – крикнул Шимон.
– Я вижу, вы умеете не только грабить, но и оскорблять?
К стоящему на пороге мужчине подскочил горбатый Гвельф с тонким стилетом.
– Ты не понял, тварь?! Гроб свой закрой и вали отсюда!
И он угрожающе повёл стилетом.
В этот момент молниеносным ударом трости гость выбил стилет. Тот блестящей бабочкой улетел за шкаф.
– Так-то будет лучше!
– Ах ты мерзавец!
Медленно, грозно насупившись, гостя обступили бандиты. Сверкали глаза, ухмылки и ножи в руках.
– Что вы ждёте? – грозно воскликнул Мачка. – Закройте дверь и убейте его! Это полицейский шпик! Только на перо, чтобы было тихо.
– А труп куда? – спросил Шимон.
– А это уже будет забота пана Липского.
И тут словно серебряный вихрь ворвался в комнату! Молниеносно выхватив из глубины трости узкий клинок, незнакомец стал быстро действовать им. Без стонов и криков, а также раненых рук, лиц, кистей, пальцев не обошлось. Вскоре ножи валялись по всей комнате. Острие шпаги незнакомца колебалось у горла Мачки.
А на обескураженных бандитов глядело дуло револьвера, которым успел вооружиться Мирослав.
– Деньги мои на стол! – торжествующе воскликнул Мирослав.
– Так вот какой ты, – зло процедил Мачка. – Ладно, учтём... Да убери ты шпагу.
И он кивнул человеку с моноклем.
Войтех небрежно бросил на стол деньги.
– А теперь у вас есть ещё три минуты, чтобы убраться отсюда вон, – сказал Мирослав. – Или все окажетесь на том свете. А в аду не сладко...
– Ножи свои заберите, – добавил незнакомец уходящим бандитам.
Последним из комнаты выходил Мачка.
На пороге он обернулся и произнёс:
– Мы ещё встретимся, Липский, я не прощаюсь... Подумай о том, что я сказал. А с тобой мы ещё поквитаемся!
Последние слова адресовались незнакомцу в круглых очках.
Тот ответил привычной глумливой усмешкой.
Когда в комнате наступила тишина, Мирослав, не сводивший глаз с незнакомца, произнёс:
– Спасибо вам за помощь. Если бы вы не поспели вовремя...
– Да ладно вам. Для меня это немного развлечение, – сказал гость, пряча клинок внутрь трости.
Он вынул из кармана платочек, вытер блестевшую плешь и лоб.
– Вы не боитесь их мести? – спросил Мирослав.
– Абсолютно! Сегодня я здесь, завтра там. Я человек лёгкий и часто езжу.
– Вы храбрый человек!
Незнакомец серьёзно посмотрел на Мирослава.
– А сейчас, господин Липский, я советую вызвать сюда владельца гостиницы. Здешний хозяин Крафт – редкий прохвост, он в курсе всех творимых этими мерзавцами дел.
– Это я уже понял.
– Так вот, пусть они приберутся... Здесь следы крови... Пусть наведут лоск... А вам советую покинуть немедленно это заведение. Лучше уйти по чёрной лестнице и внимательно осмотреться – эти бандиты могут подстерегать вас. Впрочем, сейчас я соберусь и вас проведу... Мне всё равно утром на вокзал, а сна уже не будет.
***
Спустя минут десять они уже шли по ночной Праге с её холодным и блеклым светом фонарей.
Незнакомец – высокий, в добротном пальто с бобровым воротником и фетровой шляпе, шагал широко и размашисто, опираясь на трость. Был он молчалив, а если говорил, то часто со своей привычной ухмылкой.
Мирослав спросил его о профессии.
Тот снисходительно улыбнулся:
– Я коммивояжер и писатель. Приходится много ездить. Поездки помогают больше узнавать мир и людей. На основе этого пишу книги.
– А как ваше имя?
– Пфеффер. Лео Пфеффер. Не попадались ли вам мои книги?
Мирослав немного смутился.
– Я мало читаю. А что вы написали?
– Хм... Ну, например, сборник рассказов «Ночи под Карловым мостом». А роман «Мастер судного дня» вам не встречался? О, это очень популярный жанр – детектив. Не читали? Ну, быть может, вам попадётся в руки...
Мирослав пожал плечами и промолвил:
– Постараюсь найти... А откуда вы так хорошо оружием владеете?
– Я коллекционирую холодное оружие. Люблю заниматься с ним. Кроме того, приходится много ездить. О самозащите никогда не грех подумать. Всякие бывают ситуации.
– Вы были военным?
– Да, я был на войне... Как вы догадались?
– Я сразу так и подумал, когда увидел вас.
– Почему?
– У вас военная выправка.
Лео Пфеффер посмотрел на него сквозь блестящие стёкла очков.
– А если не секрет, что от вас они хотели? Догадываюсь, что это не обычные грабители.
– Вы угадали... Да так, кое-какие долги...
Постепенно занималось утро. Звёзды становились всё менее заметными, тишина и покой города нарушились отдельными хрупкими звуками.
Мирославу и Лео повезло – им встретился ранний извозчик. Фиакр доставил их прямо на вокзал. Здесь пахло мазутом, каменным углем и опилочными брикетами, которыми отапливают вагоны.
Подойдя к нужному вагону Лео Пфеффер тепло пожал руку Мирославу.
– Спасибо вам за помощь, – искренне сказал Мирослав.
– Пустяки. Но в качестве ответного подарка попрошу... Когда закончится вся эта история – расскажите мне её...
– Обещаю... Хотите поведать её миру в виде нового романа?
Лео усмехнулся.
– Ну, что-то в этом роде.
Зажав трость под мышкой и поставив саквояж, он достал из бумажника визитную карточку.
– По этим адресам и телефонам всегда сможете разыскать меня.
Мирослав ещё постоял у медленно отходящего состава, глядя, как в окне вагона удаляется спокойное лицо писателя.
Потом побрёл прочь, ощущая свинцовую усталость.
Глава 7. Призрак короля
Часы на Староместской ратуше пробили два. Мирослав любил наблюдать, как под их звон появляются занятные персонажи: скелет, раскачивающий верёвку колокола, грозящий мечом ангел... В окошках задвигались лики святых апостолов. И раздаётся петушиный крик, улетающий в предвесеннее небо...
Мирослав сидел за столиком в небольшом ресторанчике. Отсюда были видны часы. Скрипки воспевали славу Моцарта.
Мирослав попивал кофе и вяло ковырял десерт. Всё настроение его улетучилось, когда он заметил за столиком в углу знакомую фигуру.
Там за бокалом вина сидел худой молодой человек с впалыми щеками и большими печальными глазами.
Мирослав не спеша встал, сделал вид, что безмятежно идёт мимо углового столика, но затем внезапно сделал шаг к сидящему юноше. Соглядатай был мгновенно схвачен за фалды пиджака.
– Следишь за мной? – сердито спросил Мирослав. – Кто тебя подослал? Мачка?
– Вы ошибаетесь! – воскликнул испуганный юноша и отрицательно затряс головой. – К господину Мачке я никакого отношения не имею!
Мирослав навис над ним и процедил в лицо:
– Брось врать! Я видел тебя у пани Миллеровой. В комнате для игры...
– Отпустите меня, ради бога! Я вам всё объясню! – просил взъерошенный паренёк.
Мирослав разжал кулаки и отпустил пиджак юноши. Прищурив глаза он уселся, нечаянно зацепив коленями столик, отчего пошатнулся бокал.
Молодой человек откинулся на спинку стула, прокашлялся, поправил галстук и заговорил:
– Да, вы правы, господин Липский, это был я. Но я просто наблюдал за игрой в карты. Мне это интересно. Я... Как бы вам объяснить... Я – немного писатель. Это нужно было для моего рассказа...
Нахмурившись, Мирослав смотрел в его чёрные глаза. Парня этого он знал давно, ещё до встречи у пани Миллеровой, но не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах его видел.
Мирослав не спеша закурил, сбросил пепел и спросил как бы небрежно:
– Откуда меня знаешь?
– Да я вас помню, господин Липский. Мы же с вами подписывали страховой договор. Вы что, совершенно об этом забыли?
Мирослав сидел хмурый, глядя в сторону. Перед его взором постепенно вырисовывались картины прошлого.
– Подписывали страховку? То-то я вижу лицо мне твоё знакомо. Ну ладно, допустим..., ты этот... страховой агент.
– Да, я страховой агент, – попытался улыбнуться юноша. – Ну вот, кажется вы уже всё вспомнили.
Из пелены прошлых лет память эпизод: мирная беседа со страховым агентом, цветут яблони, весна...
– Тогда простите мою грубость, – сказал Мирослав. – Я сегодня немного погорячился. Мне уже весь мозг вынули эти скоты. А как ваше имя?
– Моё имя Равен. Франц Равен.
– А, теперь припоминаю! Вы искали меня на работе, а я был в кабачке, перекусывал...
– Да, вы обедали этими... сосисками, – улыбнулся Равен. – За окном была весна. И я предложил... застраховать вас.
– Вы ещё увидели, как по площади проходит ваш отец, подумали, что он идёт в этот кабачок и спрятались, – промолвил Мирослав, слегка улыбнувшись.
– Да, было такое, – кивнул улыбнувшийся Равен. – С отцом у меня и по сей день нелады.
– Хм! Как же вы живёте вместе? Или у вас есть своя семья, свой дом?
– Нет, никакой семьи у меня нет. С недавнего времени я и вправду живу отдельно, снимаю мансарду одного дома. Там ужасно холодно, клопы и мыши, но ... на большее пока денег нет.
– А вернуться?
– К моему деспоту отцу? Нет, он считает, что моё место – управляющим на асбестовом заводе, а писательство нужно бросить... У меня тут вышел сборник рассказов, я преподнёс его отцу в подарок, так он даже не раскрыл его.
Мирослав кивнул, посматривая на Равена с лёгкой иронией.
– Это в вас говорит обида. Вам нужно посмотреть на всё со стороны, более объективно.
В ответ Равен только вздохнул.
– Да, скучно вы живёте, – продолжал Мирослав. – Вам как-то нужно встряхнуться, оживиться, совершить какой-то поступок, в конце концов.
– Да для меня даже уход из семьи был поступком!
– Это из-за отца?
– Я там был никому не нужен. Все ко мне равнодушны – отец, мать, сёстры. Я там на положении насекомого. Заболей я – ничего не изменится!
– Вот как... А работа? Она спасает?
– Я ненавижу её, эту работу, – горько признался Равен. – Хожу туда только, чтобы иметь хоть какие-то средства...
– Ну, а кем бы вы хотели стать? – спросил Мирослав.
Равен пожал плечами
– Ну, например, писателем. Но... я плохо пишу...
– Не получается?
– Получается что-то, но всё это ужасно...
– Значит нужно над собой работать, – устало промолвил Мирослав. – А вы влюблены в кого-нибудь? Девушка у вас есть?
– О да, влюблён. И девушка есть, зовут её Фелиция, мы переписываемся.
– Ну, уже хоть что-то... Поймите, в жизни нужно за что-то цепляться. Нельзя прожить жизнь не заметив её красот.
Равен опустил голову и тяжко вздохнул.
– Да и с девушкой у меня что-то неопределённое... Не знаю, буду ли делать ей предложение...
– Это отчего же?
– Да не знаю, подойдёт ли мне она для дальнейшей жизни.
Равен кашлянул и добавил:
– Не уверен... Да, что это мы всё обо мне толкуем. А у вас -то как дела, господин Липский?
Мирослав вздохнул, попросил кельнера принести сигарету. Блеснув оранжево-голубым пламенем спички, он закурил Petra.
Они долго молчали, Мирослав сделал ещё пару затяжек, кашлянул, а потом бросил сигарету в пепельницу.
– Дело в том, что я потерял свою любовь.
Равен внимательно посмотрел ему в глаза.
– Вы любили?
– Я и сейчас люблю. Но... эта необыкновенная девушка ушла от меня.
И Мирослав, сам того не ожидая, поведал всё Францу Равену.
Молодой человек задумался.
– То, как вы описываете Виолу... Мне кажется... я видел эту девушку...
– Где, когда? Вы могли ошибиться!
– С ней не ошибёшься. Слишком она на других не похожа. Кроме того – у меня память на лица... Дело в том, что я встречал её...примерно месяца полтора назад. Да точно помню... Виола... У неё ещё итальянская фамилия. Она была с каким-то странным юношей. Я предложил ей страховку – она отказалась...
– С каким юношей? – переспросил Мирослав. – Странным?
– Да, мне показалось – не от мира сего... Как ангел, на святошу похож... Кстати, я вижу его иногда на ... площади... Он...
И Равен углубился в подробности.
– Интересно... Можно попробовать разыскать его.
В это время заиграл джаз, и говорить далее стало невозможно. Расплатившись, Мирослав и Равен вышли в холодные сиреневые сумерки.
***
Серо – синее небо болталось и клубилось, постепенно размываясь.
Мирослав осторожно шагал по замёрзшей дороге. Ему казалось, что рядом идёт Виола и что-то рассказывает ему. Такое «общение» с Виолой продолжалось уже больше месяца. Мирослав ходил на службу, играл в карты, жил, будто «гофмановский» автомат, а рядом ходила, сидела, переживала, помогала, советовала, беседовала незримая и дорогая его сердцу Виола, и сердце Мирослава сжималось, а душа плакала.
Он помнил последний разговор с комиссаром Майнером. Тот утверждал, что Виола в Тухомержице. Эта окраина Праги была уже обхожена полицейскими сыщиками и самим Мирославом, но найти семейство Висконти не представлялось возможным. Где её искать, в каком доме? Она как будто ушла в царство небесное, о котором упоминала.
Оставалось надеяться на информацию Равена, и Мирослав часто ходил в те места, где страховой агент видел странного молодого человека.
Встретить похожего на него Мирославу удалось лишь в начале весны.
В эти дни зима ещё время от времени угрожала миру, наполняя его снежными подарками, которые тут же серели, ёжились и таяли.
Вышедшего из магазина Мирослава привлёк уличный гам. Толпа шумела на площади.
Мирослав подошёл ближе. Люди обступили худощавого бледного юношу. На первый взгляд он напоминал того, о ком рассказывал Франц Равен.
Юноша стоял на коленях чуть сгорбившись, испытывая на себе силу увесистых тумаков. Длинные его волосы были спутаны, в них капельками таяли крупинки снега.
– Эй, что здесь происходит? – сурово, но не повышая голоса спросил Мирослав. – За что вы его?
– Он заступился за этих чёрных воришек, которых мы хотели вести в полицию, – произнёс угрюмый бородач.
– Правильно ему дали ... по роже! Нечего защищать этих бродяг... цыган, – добавила пискляво – хриплым голосом женщина с корзинкой.
Оказалось – юноша защищал цыган. Слегка помятые взрослые цыгане уже успели дать дёру, а подросток – цыганёнок лежал тяжело дыша.
Мирослав скептически посмотрел на воришку. От них он страдал сам и потому подобных бродяг и попрошаек отнюдь не жаловал.
Но допустить расправу не мог. Кроме того, глаза юноши – светлые, беззащитные вызывали сочувствие, а весь его облик чем-то напомнил ему Виолу.
– Всем разойтись! Быстро! Оставьте их в покое, а то я сейчас вызову полицию. Ну, кому я говорю?! Убирайтесь отсюда!
Приличный вид Мирослава, его решительный и грозный тон заставили недовольно брюзжавшую толпу разойтись. Цыганёнок внезапно ожил и тут же драпанул с немыслимой скоростью.
Подав руку поверженному юноше Мирослав помог ему обрести твёрдую почву под ногами.
– Как вы себя чувствуете? – спокойно спросил Мирослав. – Быть может отвести вас к доктору?
– Нет необходимости, – тихо и ласково ответил юноша, пытаясь стереть грязь с лица, но оно оставалось чумазым.
Мирослав вопросительно смотрел парня.
Юноша благодарно улыбнулся голубыми доверчивыми глазами:
– Чувствую себя хорошо, – ответил он после паузы, как будто обдумывал, что нужно сказать.
Мирослав потащил его за собой. Неподалёку из пасти каменного льва в стене в желобок лилась вода. Ручеёк пропадал в расщелине каменной дороги.
– Прошу вас, умойте лицо. Вы выглядите не лучшим образом, – предложил Мирослав.
Тот послушно погрузил тонкие и хрупкие руки под воду, отчего они сделались как будто прозрачными, набрал горсть воды и мягко облил лицо.
Кое-как умывшись и приведя в порядок одежду парень загадочно посмотрел на Мирослава.
Тот окинул его скептичным взглядом.
– Вы легко одеты. Разве не холодно так ходить?
– Нет, – ответил юноша. – В определённой степени холод бывает даже полезен.
Вздохнув, он добавил, улыбнувшись:
– Иногда я даже ухожу в царство холода и сижу там один, перебирая льдинки, как хрусталики...
Он нёс ещё какую-то чушь, но почему-то у Мирослава не было ощущения, что перед ним сумасшедший – настолько лёгким, ясным и добрым казался ему юноша.
Мирослав решительно взял его за локоть.
– Ладно, пойдёмте. Я провожу вас, чтобы уберечь от нового нападения.
– Не беспокойтесь, они не нападут. Они уже успокоились, разошлись по домам. Путь свободен и лёгок!
– Откуда такая прозорливость? – ухмыльнулся Мирослав, когда они зашагали по дороге.
– Посмотрите на эти тени, – промолвил юноша как будто не слыша вопроса, указывая на тени от деревьев. – Они уходят от зимы, от холода и кланяются приходящей тёплой весне. Она придёт оттуда.
Он указал на сизое небо и добавил:
– Я знаю, как там в небесах. Там призрачно, легко и свободно.
– Вы летали на аэростате или на самолёте?
Юноша в ответ улыбнулся, кивнув как-то неопределённо.
Какое-то время они шагали молча.
Огромный город тяжело дышал, гудел, ревел и лязгал. Фыркали автомобили и сигналили клаксоны, дробно и сухо стучали колёса экипажей, непрерывно гудели колокола, кричали галки.
Они подошли к остановке трамвая.
– Как вас зовут? – спросил Мирослав, потому что пауза затянулась.
– Ариэлем.
– Как?
– Ариэль – дух воздуха! – ответил юноша. – Вы слышали обо мне?
– О вас? Нет, – немного растерялся Мирослав. – Мне конечно было кое-что известно... о вас... Но увидел я вас только вот...сегодня...
– Вы хотите меня проводить? – внезапно спросил Ариэль. – Мне ещё лететь далеко... Не знаю, скоро ли доберусь...
– Лететь? – не понял Мирослав. – Куда...
– Да, лететь...
– Но день клонится к вечеру. Я приглашаю вас к себе. Можете потом заночевать у меня, – предложил Мирослав.
– У вас? Мне неудобно вас стеснять...
– Да, нет, совсем не стесните... А сейчас... Куда вы поедите так поздно?
– Я ведь свободен. И могу пойти куда-угодно.
– И попасть в хищные лапы преступников? Бросьте, пойдёмте ко мне. У меня вы будете в полной безопасности...
Ариэль ещё слабо пытался возражать, но подошёл трамвай, и он покорно последовал за Мирославом.
В доме он удивлённо озирался, осматривая комнаты, пока Мирослав подогревал ужин. А сам Мирослав пытался ответить на вопрос: зачем он подобрал этого юношу и привёл его к себе домой? В нём было что-то необычное. Но что?
Одно сказать можно определённо: он чем-то напоминал ему о Виоле, так блестяще появившейся в его жизни и так быстро исчезнувшей.
Юноша ел немного и очень неохотно. С удовольствием выпил лишь чай.
Светлыми глазами он осматривал картины.
– Красиво тут у вас. Удивительные полотна. Некоторые из них кое-что мне поведали.
– Как это понять? – улыбнулся Мирослав.
Юноша смотрел на него удивлённо.
– Отдельные полотна открыты, могут говорить, а другие – немы. Да и дом сей тоже непрост. Он знавал и любовь, и ненависть, пережил кровь и убийство, а также радость от рождения детей.
– Вы всё это чувствуете?
– Это накопилось в стенах, в обстановке. За окном качаются деревья – у них свои истории.
Мирослав удивлялся.
– Вы очень чуткий человек. Хотя, я подозреваю – не совсем человек.
Ариэль отставил в сторону стакан с чаем и посмотрел на Мирослава немного изумлённо:
– А вы видимо часто рискуете...
– Хм...Вы не ошиблись. Я игрок в карты...
– Да, ваше счастье часто зависит от случая, в котором есть своя закономерность.
– И от ловкости рук тоже!
– О, да! Возможно! От того, как разложатся карты, зависит ваше счастье. Но всё это поверхностное, наносное... Где-то, в глубине души, вы – чуткий, хотя и ожесточившийся человек. Жизнь заставила вас быть жёстким.
Мирослав смутился. Он смотрел в чистые глаза юноши и ему было не по себе.
– Наверное вы... правы, – тихо промолвил он.
– Но в вашем сердце растёт цветок любви.
Щёки Мирослава медленно порозовели. Он перевёл взгляд на тёмное окно.
И тут же решил прекратить разговор. Произнёс, хлопнув ладонью:
– Ну что, будем отдыхать?
Юноша подскочил.
– Я пойду.
– Помилуйте, но куда же вы пойдёте сейчас?
– Например, послушать шаги короля.
– Какого короля?
– Он приходит в полночь.
Мирослав задумался.
– Но, постойте, он давно уже мёртв!
– Для вас мёртв. А для меня его бледная тень является реальностью.
На мгновение Мирославу почудилось, что он говорит с сумасшедшим.
Юноша сделал шаг, а потом обернулся:
– А вы желаете увидеть короля?
Мирослав на мгновение задумался.
– Да.
– Придётся не спать в эту ночь.
– Ничего страшного!
– Тогда пойдёмте. Я бы с удовольствием полетел бы с вами, но сейчас это невозможно. Вы не сможете...
– Полетел? Но... как это возможно?
– Просто... Силой мысли... Появятся крылья. Но это могут делать очень немногие люди на свете!
– А вы можете?
– О да. Но, не при вас. При вас – не сейчас... Итак, идёмте на свидание с королём.
***
Бездонно – глубокая ночь разлилась словно море. Сквозь облака в небе проглядывало одеяло звёзд.
Величественный Собор Святого Вита возвышался над Прагой во всей своей прелести. Было холодно и страшно, но всё же Мирослав был покорён мистическим очарованием Собора.
Ариэль, казалось, и вовсе не боялся. Он шептал что-то под нос. Мирослав прислушался. Это были какие-то стихи.
Вот так Платонов Год,
Свершая круг, добро и зло прогонит вон
И к старому опять вернется;
Все люди – куклы; хоровод несётся,
И нить их дёргает под дикий гонга звон.
(У. Б. Йетс «Башня»)
– Что ты читаешь? Стихи?
– О, я знаю много стихов и декламирую их при каждом удобном случае, – пояснил юноша. – Госпожа научила меня. Она знает множество стихов да и сама сочиняет. Я запоминал их десятками...
– Вот это да! – удивился Мирослав. – Да у тебя обширная эрудиция... Послушай, здесь зябко и жутко. Ты уверен, что мы увидим короля?
– Или его тень. Следуйте за мной и постарайтесь молчать. В крайнем случае – говорите шёпотом.
Они шагали в полной тишине. Обстановка ощущалась сказочной, казалось, что горгульи вот-вот оживут, спрыгнут со своих крыш.
Они подошли к южной аспиде Собора, где располагалась часовня святого Вацлава.
Вход в капеллу был свободен, и дверь открылась совсем беззвучно. Ночной свет просачивался сквозь стёкла готических окон.
У каменной гробницы на пьедестале, украшенной золотом и камнями, застыла чья-то фигура, скрытая длинным плащом с большим капюшоном. Рядом горела лампада.
Мирослав поневоле вздрогнул и молча показал Ариэлю на загадочную фигуру. Это был явно человек, а не призрак.
Ариэль приложил палец к устам и вдруг, легко подняв Мирослава, свечой вознёсся с ним к звёздчатому своду. Мирослав испуганно открыл рот, глянул вниз – под ним раскинулось квадратное пространство часовни. В пятки будто вонзили раскалённые иглы, а сердце трепеталось птицей в клетке. Он изумлённо глянул на Ариэля – тот приложил ладонь к его устам и отнял руку, теперь Мирослав сам, боз всякой помощи, парил под сводами капеллы.
Ариэль сделал знак. Мирослав послушно последовал за ним – оказалось управлять своим телом в полёте вовсе не сложно.
Они бесшумно снизились к железной двери. Ариэль потянул за бронзовое кольцо, и они проникли внутрь тёмного помещения.
– Где мы? – шёпотом спросил Мирослав, едва оправившийся от полёта. Его всего трясло от возбуждения.
– Мы – в коронационной палате. Здесь находятся королевские регалии. Тише. Слышите шаги?
Действительно, отдалённо послышались стук кованых сапог и звяканье доспехов. Акустика зала донесла, что вошедший был не один. Рядом с ним едва виднелся в полутьме кто-то казавшийся невесомым, шелестело лишь его одеяние.
– Кто это? Король?
– Да, это сам король. Точнее – император Карл IV, – зашептал еле слышно на ухо Ариэль.
– А помню. Именно он перестраивал Прагу. А за ним... Видите, светится фигура.
– Конечно. Это князь Вацлав, святой мученик, погибший от руки брата. Он представитель небесных сил. Тсс...
Ариэль вслушивался. Фигура в плаще, стоя на коленях, о чём-то спрашивала вошедших и те отвечали.
Она склонила перед ними голову.
Несмотря на акустику зала – за едва открытой дверью почти не было слышно разговора. Лишь обрывки слов долетали сюда.
И вот император Карл громко сказал:
– Здесь мы не одни. Посему наш час настал, и мы уходим. Помни, о чём мы говорили.
Фигурка в плаще приподнялась и пошла к выходу.
Ариэль дал знак. Они с Мирославом вышли из помещения и пошли по залу.
Там уже никого не было, и статуя святого Вацлава была на своём месте.
Они вышли в чёрно-зелёный сонный мир к загадочным звёздам.
– Смотри, вот она! – крикнул Мирослав. Вдали, на улице, казавшейся в ночной темноте необыкновенно широкой, маячила фигурка в плаще.
– Догоним!
Ариэль не успел ничего сказать в ответ, как они уже бежали к углу собора, за которым скрылась фигурка в плаще.
Они увидели её на аллее, и Ариэль вдруг крикнул:
– Да это же госпожа! Моя госпожа!
На крик фигурка остановилась и обернулась. Капюшон соскользнул с головы, волнами расплескались отросшие волосы. У Мирослава в который раз за эту ночь замерло сердце – это была Виола.
