Текст книги "Зимняя сказка (СИ)"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Гребёнкин Александр Тарасович
Зимняя сказка

Зимняя сказка

Глава 1.

Эта история случилась живописной зимой в маленьком городке. Небольшие дома с красными черепичными крышами были закутаны в снежные покровы, пахнувшие, как свежеразрезанный арбуз. В синем воздухе летали снежинки, плавно садились на ладонь, а мороз пощипывал за щеки.

Артур возвращался домой по скрипучему белому насту. Приближался Новый год. Дома на балконе стояла ёлка, и радостное ощущение охватывало мальчика.

Время от времени Артур останавливался, набирал снежную массу в горсть, держал какое-то время, ощущая покалывание, лепил снежок и бросал в ствол ближайшего дерева.

Лихо бросив в очередной раз, он попал в девочку в красном пальто с пышным меховым воротником, вышедшую из-за дерева.

– Ты что, Артур, чуть в глаз не угодил! – воскликнула она, вытирая покрасневшую мокрую щеку и чуть кося правым глазом.

Артур узнал Киру Котляревскую из седьмого класса их школы.

– Прости, Кира, случайно вышло, – улыбнулся он. – Приветик! А ты куда направляешься?

– Привет. Иду домой из аптеки, – сказала Кира. – Вот, ходила папе покупать лекарства. А ты откуда? Темнеет уже...

– Да вот, в библиотеке был, книжки взял...

Артур показал тяжелый целлофановый пакет с нарисованным лихим ковбоем.

Он подошел к девочке ближе и посмотрел на сверток с лекарствами, весь усыпанный снегом.

– Я уронила его, – сказала Кира, скосив глаза.

– Ничего, мы сейчас почистим, – с готовностью произнёс Артур, смахивая с кулька снег. А потом тихо спросил:

– Ну, как там, твой папа?

Кира вздохнула:

– Ну, как? Болеет! Тяжело ему...

– Надеюсь, теперь – то полегчает. Вон сколько лекарств накупила!

Кира замотала головой. В ее зеленоватых глазах Артур уловил слезинку.

– Вряд ли. Понимаешь... он обречен.

Артур нахмурился, посмотрел в сторону и сказал:

– Зачем ты так говоришь? Ведь твой папа не старый ещё человек. Он хороший художник, и я уверен, напишет ещё не одну картину. А люди и не из таких ситуаций выкарабкивались. Ты знаешь, в последнее время я запал на Джека Лондона и на Александра Грина. Читала их?

– Только из Грина кое-что...

– Дам почитать – интересно! Так вот, их герои – мужественные люди, никогда не предавались отчаянию...

Они шли мимо высоких, словно великаны, деревьев, поскрипывающих под снегом, и Артур увлечённо рассказывал о любимых книгах.

– Все так, – сказала Кира, выслушав его. – Но, понимаешь, Он появился. А если Он появляется – то человек уже обречен...

Артур с удивлением посмотрел на нее.

– Кто появился?

Кира внимательно посмотрела на Артура своими раскосыми глазами и твёрдо сказала:

– Мистер С.

– Какой еще мистер С.?

– С. – это смерть. Имя это не хотят произносить полностью, поэтому так и говорят...

– Что за сказки? Ты что, Кирка, рехнулась? – строго спросил Артур.

Кира замотала головой.

– Ты что, ничего не слышал о мистере Смерть?

– Нет, что-то было, я помню, пацаны рассказывали, но ведь это всё чушь собачья, сплошные выдумки.

– Нет, не выдумки! – возразила Кира. – Мистером С. называют бледного и худого человека. Говорят, когда его видят на улице – кто-то умрет в ближайших домах.

Артур ухмыльнулся.

– А кто-нибудь его видел? Ты, например.

– Да, сегодня, когда выходила из школы. Он стоял у деревьев, наблюдая за воронами, как они взлетают с ветки, стряхивая снег. Я шла с подружками... Он вдруг обернулся и внимательно посмотрел на меня. Ну, Христинка и рассказала мне о нем.

– А почему он – "мистер"?

– Да он одет подчеркнуто по-иностранному, с иголочки, как с иллюстраций английских романов. Весь такой импозантный, пальто черное, шляпа, трость...

Она рассказывала взахлеб и с печалью в голосе. Постепенно они дошли до подъезда дома, возле которого свет фонаря золотил снег совсем по-праздничному, если бы не тревожный разговор.

Артур у подъезда внимательно посмотрел на Киру, сжал ее теплую ладошку в варежке и слегка улыбнулся:

– Кирка, ты не бойся! Держись! Никакой мистер С. нам не страшен. Тебе понятно? Иди и помни.

Она кивнула, горько улыбнулась на прощание и побежала вверх по лестнице, гулкой, словно храм.

Артур зашагал по снегу домой. Он был рад встрече с Кирой. Он познакомился с нею осенью. В актовом зале школы был концерт в честь Дня учителя. Одним из номеров был танец Киры. В трико, тесно облегающем гибкое тело, она, похожая на ожившую скульптуру, выполняла сложный гимнастический танец, полный отточенного изящества. Артур был поражен её красотой. И когда они с другом проходили мимо класса, где переодевались девчонки, то столкнулись с выходящей Кирой и ее подругой Христей, которая и познакомила их. Невысокого роста, гибкая, с короткой прической черных волос, Кира Котляревская запомнилась Артуру.

***

Кире открыла взволнованная мама. Девочка быстро поняла причину ее переживаний – отец сидел в стареньком восточном халате и тюбетейке за мольбертом, делая эскиз заснеженного дворика.

– Кирочка, уговори папу лечь в постель. У него сил нет, ему больно, а он еще и за работу взялся! – сказала Гера Леонидовна.

Кира вошла в комнату.

– Папа, добрый вечер! Бог ты мой, какой чудесный дворик у тебя получился! Ты знаешь, а я таких красивых уголков в нашем дворе даже не замечала. Но, зачем же ты встал?

Константин Васильевич кашлянул в кулак и промолвил:

– Вот для того, чтобы отразить эту снежную красоту, я и встал. Знаешь Кира, в терпении есть своя польза.... Да, я преодолеваю себя, я хочу одолеть свою болезнь. Мне тяжело, кисть меня не слушается, мои мазки далеки от совершенства, но я пишу, стараюсь!

Он вздохнул и добавил, глядя на онемевшую Киру.

– Вот поработал и мне легче стало, будто гора с плеч свалилась. В одолении – жизнь!

Кира поцеловала отца в щеку и прижалась к нему. А потом они с мамой все же уговорили его лечь и принять лекарства.

А картина, написанная им, осталась – снежная, по-зимнему нарядная, чуть грустная, она всё же вселяла красоту и силу в каждого, кто смотрел на неё.

Поздним вечером, выключив телевизор и почитав на ночь сказку Шварца, Кира легла спать.

Ночью она проснулась. Луна таинственно мерцала из-за туч. Золотистые лучи скользили по подоконнику и корешкам книг.

Кира встала, подошла к окну, по привычке положив руки на теплую батарею.

За стеклом легко кружились и падали снежинки. На углу соседнего дома в свете фонаря показалась чья-то темная фигура.

У Киры сердце сжалось от страха. В белом снежном мире был отчетливо виден силуэт в шляпе и длинном пальто. Он будто явился из мрака. В руке он держал трость. Пергаментное лицо неизвестного откинулось назад, а глаза – темные провалы, казались безднами вселенной.

Он чертил тростью на снегу, как бы рисуя, и Кире стало страшно. Она задернула плотно шторы и нырнула с головой под одеяло. Её сотрясала дрожь.

***

Этой же ночью Псоглавец и его "хлопцы" вышли на "охоту". Луна была в дымке, будто закутана вуалью.

Псоглавец сколотил свою шайку сразу же после службы в армии. В неё вошли его старинные дружки – исключенный когда-то из школы и так толком и не завершивший учение рябой слесарь Курка, здоровенный, глуповатый на вид грузчик Долб и маленький, плотный, с узкими коварными глазками Мясник. Последний был из зажиточной семьи (отец руководил мясным отделом на рынке) и слыл в банде интеллектуалом, но всех поражала необыкновенная жестокость.

Псоглавца все они боялись: кличку свою он получил из-за необычайной схожести своей физиономии с песьей. Иногда, в лунные ночи, когда "хлопцы", одурманенные алкоголем, выползали на "дело", им чудилось, что у их предводителя действительно собачья голова на плечах.

В последние дни добыча сама шла в руки. Вчера они издевались над влюбленной парой. Долб избил парня, отобрал деньги, а Мясник завладел золотыми часиками его девушки, надругался над нею.

Худого мужчину среднего роста и интеллигентного вида в чёрном красивом пальто и шляпе они увидели на улице Каштанов. Тот стоял, мечтательно глядя куда-то в небо.

– К-какой-то типчик маячит, – промолвил тонким пьяным голосом Курка. – Хорошо одет. У т-такого небось денег – куры не клюют.

Долб по обычаю уставился на Псоглавца, ожидая команды, а тот, чуть поколебавшись, небрежно сказал:

– Будем брать.

Они дождались пока человек, ещё раз посмотрев на луну, не спеша зашагал по улице. Двинулись за ним.

Человек в пальто вдруг внезапно свернул в переулок, и компания бросилась за ним бегом. Но за поворотом никого не было! Все попытки обнаружить загадочного незнакомца в чёрном пальто не увенчались успехом.

Глава 2.

Первым чудом, приближающим новогодние празднества, стало явление ёлки. Её, заиндевевшую, туманным вечером принес Аркадий Николаевич Воинов, отец Артура. Он приобрел её где-то на заводе, где работал мастером токарного дела. До этого дня зеленая красавица сосна скрывалась на балконе, ожидая торжественного выхода. Артур и его младший братик семилетний Ваня то и дело поглядывали в окно, волнуясь, как бы ёлка не превратилась в обледеневшее, словно стеклянное, дерево, какие они видели в поле. Но пушистая, остроиглая зеленая барышня была стойкой к морозам.

И вот волшебный миг наступил! Ранним утром лесная красавица торжественным шагом вошла в самую большую комнату квартиры на четвертом этаже. Она стояла в станине – высокая, величественная королева. От нее веяло свежим снегом и хвоей.

Затем королева обрела необходимые наряды: картонные и стеклянные игрушки, дождики, гирлянды самых разнообразных видов. Её ветви, нежные, забавно колючие, покрывались клочками ваты, как будто снегом. Артур и Ваня пробовали на вкус ее иголки, они были кисловатые, с приятным хвойным запахом и вяжущим вкусом.

Игрушки, украшавшие елку, можно было разделить на виды: старинные, картонные (это были всякие ежики, коровки, котики и петушки), стеклянные (чего здесь только не было – от шаров разнообразных типов, до маленьких домиков, звезд, плодов), ватные (такими были два розовых яблока, пара грибов, заяц и солидный, красноносый и румяный Дед Мороз, стоявший под елкой), пластмассовые...

Аркадий Николаевич, то и дело любивший говорить вслух всякие пословицы и поговорки, сказал, потирая руки:

– Так! Старание и труд к счастью ведут! Приступаем!

И уселся колдовать над сложной вязью соединенных в электрические нити лампочек, которые Артур и Ваня старательно, вручную раскашивали в разные цвета. Крохотные светильники переливались медно-красным и золотым, травяным и рубиновым, серебристо-синим и сиреневым, апельсиновым и голубым, при этом нагревались, были теплыми при прикосновении.

В обед прибежала, как и обещала, Кира. Все вместе уселись за нелегкий, но радостный труд. Лепили снеговиков из ваты, делали бумажные домики, разноцветные гирлянды и фонарики. Вскоре в доме стали ездить на санях, бегать и летать Деды Морозы и Снегурочки, смешные разноликие гномы, юркие зайцы, очкастые ученые совы, смеющиеся коты и прочие представители сказочного мира. Из бумаги вырезались снежинки, которые клеились на стекло, поэтому казалось, что за окном тихо падает причудливый сказочный снег.

В доме ароматно пахло еловым лесом, электричеством, паяльником, апельсинами, конфетами, картоном и клеем, а также вкусными запахами кухни, где колдовала мама над праздничными блюдами.

Ближе к вечеру, чтобы не мешали маме готовиться к празднику, всех отправили на обязательную прогулку.

Аркадий Николаевич, подняв палец вверх, провозгласил:

– От лежанья да сиденья хвори прибавляются. Движение – это жизнь! Каждый кузнец своего здоровья! За мной!

И сам с коньками отправился с Ваней на скованную льдом речку, где со скрипом чертили круги ребята. Под коньками крошились льдинки, похожие на крупную соль...

Артур и Кира предпочли лыжную прогулку. Острый ветерок дул в лицо и сбрасывал с деревьев снег. Наступала темнота, но было причудливо и магически светло от снега. Над ними высилось вечное чёрное небесное поле, на котором холодным стеклом блистали звезды. А когда ветер стих и темный щит неба закрыли толстые тучи, начал падать хлопьями серебристый снег. Хорошо было разрезать лыжами белоснежные сугробы, утыкаясь острыми палками в твердый белый наст, лететь на лыжах вниз со снежных гор, вдыхая морозный воздух...

Однако вскоре Кира поспешила домой. Мама была занята на кухне подготовкой к Новому Году, а кому-то нужно было побыть с отцом.

Артур вернулся домой, а потом у входа долго отряхивался от снега. В доме вкусно пахло, и блистала огнями нарядная ёлка. Как здорово было залезть под ёлку, найти там подарки и начать читать вслух какую-нибудь волшебную книгу!

***

Новый Год в семье Котляревских встречали с некой грустью, но бодрились. Гостей не приглашали. Тем не менее Константин Васильевич просил, чтобы на ситуацию в доме внимания не обращали и требовал соблюдения всех традиционных атрибутов праздника.

Ёлка была наряжена и сверкала золотыми бусами, гирляндами и серебристым дождиком.

Кира весь вечер просидела с отцом, который, под мелодии концерта, шедшего по телевизору, постепенно дорисовывал заснеженный дворик. Отговорить его от этого занятия было немыслимо – старший Котляревский был тверд и упрям. Ссориться и ругаться в праздник не хотелось.

За минуту до Нового Года таинственно погас свет, остались только мерцающие ёлочные огоньки, и, ровно в двенадцать часов, люстра вспыхнула снова.

Новый год встретили аплодисментами и звоном бокалов, в которых искрилось и шумело вино. Затем наступил кульминационный момент – был разрезан новогодний пирог "Василопита". Это было коронное блюдо Геры Леонидовны, гречанки по происхождению. По традиции "Василопиту" должен разрезать хозяин дома. Обычай этот достаточно древний, идёт ещё со времён Римской империи. Но в этом году отец доверил важное маме, а сам предварительно трижды перекрестил пирог ножом.

Кира знала, что первый кусок пирога всегда предназначается Христу и Богоматери, второй – для дома и полей. Затем получали по старшинству – Константин Васильевич, Гера Леонидовна и Кира. Счастливчик в Новом году тот, кто найдёт в своём куске флури – запечённую монетку, завёрнутую в фольгу. В этом году впервые в жизни эта монетка досталась Кире! Она смущённо улыбнулась, а потом задорно подняла монетку вверх!

***

После встречи Нового года семейство Воиновых вышло на ночную прогулку.

Аркадий Николаевич с удовольствием говаривал, похлопывая в рукавицы:

– Год кончается, другой начинается... Такой мороз, что звёзды пляшут!

Играли в снежки и лепили снеговика. Мимо проходили счастливые улыбающиеся люди с бенгальскими огнями и хлопушками и говорили: "С Новым Годом, с новым счастьем!"

И сон, который наступил после такого праздника, был у Артура и Вани счастливым и безмятежным.

В ту же новогоднюю ночь узенькими улочками, минуя шумные компании гуляющих, шагал, опираясь на трость, одинокий человек в длинном пальто. Чаще всего он смотрел вверх, будто тоскуя о чем – то, и небо взрывалось фейерверком тысячи звезд, а когда опускал взгляд, чтобы различить дорогу и не попасть в сугроб, небесный свод тут же заволакивало седыми тучами.

Снег тускло мерцал под щедрым волшебным светом, бьющим из окон, в которых сверкали нарядные ёлки и электрический свет гирлянд.

Прохожий смотрел на ласковую пелену снега, покрывшего черепичные крыши домов, чувствовал биение сердец за этими стенами. Временами что-то заставляло его остановиться. Он, молча глядя на окно, рисовал тростью фигуру на снегу, а затем неторопливо шёл дальше.

И вот закружился в воздухе снег, оседая на пальто, делая его тяжёлым, и шаг человека неуверенным. Он явно устал, но немного прибавил шаг, совершая свой нелёгкий обход...

Лишь в одиннадцатом часу он попал в свою комнату, которую снимал почти под самой крышей в доме с башней.

***

Утро нового дня встретило Ваню хрупкой тишиной. Одиноко стояла в серой полутьме ёлка, тихо позванивая игрушками. На диванчике, раскинув руки, безмятежно спал его старший брат Артур.

В стёкла бил сильный ветер, размахивающий ветками деревьев. С веток и покатых крыш сыпался густой снег.

Сбегав на кухню и наскоро перекусив, Ваня одел пальтецо и, прихватив коньки, помчался на свежий воздух.

Он часто выбирал для катания небольшую улицу Распустившихся Роз, покрытую снежным одеялом, уплотнённом автомобилями. Утром дорога казалась пустынной. Нацепив коньки, Ваня помчался по белоснежному покрывалу, выписывая пируэты.

Он не успел доехать до конца улицы, как из-за поворота, почти бесшумно, выскочил роскошный автомобиль. Ваня пытался свернуть, но громада машины была рядом! Удар... Когда он очнулся, то уже лежал в машине на заднем сидении.

Над ним склонилось красивое женское лицо.

– Мальчик, что с тобой? Тебе нехорошо? Как ты себя чувствуешь?

Но сознание мальчика затуманилось, и он провалился в небытие.

***

Под утро Константин Васильевич Котляревский проснулся. В комнате стоял серебристый свет. Постепенно зачинался белый день. Константин Васильевич внимательно посмотрел на заботливую Геру – она, его любимая, спала рядом на разложенном кресле, свернувшись калачиком.

Художник услышал лёгкий стук в окно. Превозмогая немощь, он тяжело поднялся и, набросив халат, подошел к окну.

На подоконнике сидел ястреб. Константин Васильевич сразу узнал его, так как именно ястреба ему в детстве довелось держать в руках и от острого клюва птицы остался шрам.

– Ну что, сколько мне осталось? – тихо спросил он ястреба. Птица, повертев головой, вспорхнула и улетела.

Проследив за его полётом, Константин Васильевич окинул взглядом улицу, прекрасную в голубом снеге, и опустился в скрипучее кресло.

Следующим вечером Константин Васильевич закончил картину заснеженного дворика. Она получилась очаровательной и загадочной. Радость была на душе у художника, хотя он ощущал, как жизнь постепенно оставляет его тело. Все последние силы он отдал любимому делу. Поддерживаемый женой и дочерью, он последовал в спальню, где и лёг. Уже через двадцать минут к нему была вызвана "скорая". Сделали укол, но ехать в клинику Константин Васильевич категорически отказался. Так он пролежал весь вечер, практически не общаясь с близкими.

Глубокой ночью он внезапно открыл глаза, как будто кто-то разбудил его. Жены рядом не было – наверное она уснула в комнате Киры. Стояла царственная тишина, казалось было слышно, как шелестя падают снежинки. Лунный свет за окном озарил дерево в белом облачении, устремлённое острыми ветками вверх. На ветке сидела одинокая птица. В белом полумраке комнаты виднелись застывшие, холодные картины – его работы.

Котляревский осторожно поднялся и стал медленно одеваться. Держась за стены и двери, стараясь ступать как можно тише, он умылся холодной водой, не спеша надел пальто, осторожно отворил дверь и вышел наружу. Спускался по лестнице из последних сил, держась за перила. На дворе царствовала белая ночь, будто в тонком дыму. Константин Васильевич рукавом очистил скамейку от снега и спиной опустился на холодные льдистые доски. Перед его взором стояло куполообразное синее небо, серебрились созвездия, за облаком дрожала луна.

Прощаясь с миром, он закрыл глаза и уже не видел, как небо заволокли облака и пошел снег, накрывая его тело, словно саваном. Когда рядом со скамейкой зыбким маревом застыла худая фигура человека в пальто, художник уже был недвижим.

День спустя Константина Васильевича хоронили. Мать плакала навзрыд, а Кира без слёз смотрела, как на белых полотнищах выносили гроб умершего.

С кладбища мать шла спотыкаясь, будто ничего не видя перед собой, её под руку поддерживала подруга. За ними шагали печальные люди, и среди них Кира заметила худого человека в пальто и шляпе. Она узнала мистера С. и в изумлении остановилась. Но тот, опираясь на трость, дошел до остановки автобуса, а потом исчез.

***

Неподалеку от кафе, в котором происходил поминальный обед, Кира увидела Артура. Он поймал косоватый взгляд ее заплаканных шоколадных глаз, подошел и взял за руку.

– Кирка, не горюй... Я с тобой...Проводили? Пусть земля ему будет пухом...

Кира кивнула, опустив глаза и осторожно забирая руку:

– Проводили. На душе тяжко.

– Я понимаю. Сам такое пережил, когда бабушку хоронил... А у нас тут тоже несчастье, -тихо сказал Артур.

– Что случилось? – спросила Кира, вытирая глаза и нос платочком.

– Да Ванька пропал.

– Как пропал?!

– Вышел на коньках кататься и до сих пор его нет. Уж второй день пошел.

– В милицию заявили?

– Конечно, да толку...

– Может к каким друзьям школьным пошёл и остался у них?

– Да обзвонили, обходили уже всех – нет его. Понимаешь, его видели, как он мчался по дороге на коньках, завернул за поворот и пропал.

– Слушай, я тут знаешь кого увидела на похоронах папы? Мистера Смерть! Помнишь, я тебе о нём рассказывала?

– Помню.

– То, что он в нашем городе – это плохо. Значит жди новых жертв!

Артур показал на заснеженную аллею в парке.

– Смотри, вот тоже стоит похожий человек. Не он ли?

Кира обернулась.

Действительно, возле конной статуи рыцаря стоял худой, изящный человек с тростью. Он смотрел куда-то в небо или на окна старинного круглого дома, стекла которого сверкали сталью.

Кира замерла, вглядываясь.

– Очень похоже на него! Слушай, может он что-то знает о Ване...

Артур сказал, прищурив глаза:

– Смотри, он отправился дальше по дороге... Я должен пойти за ним.

– Но, Артур, будь острожен! Я так боюсь за тебя... Но я не могу оставить маму одну!

– Конечно, иди. Но я должен знать, где этот гражданин обитает. Не беспокойся, всё будет в порядке!