Текст книги "Любовь в перемотке (ЛП)"
Автор книги: Александр Тали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
растворилась в его объятиях, тоскуя по объятиям другого. Я не могла поверить, что моя
любовная история с Льюисом закончилась.
Уилл поцеловал меня в макушку и сказал:
– У меня есть вертолет, который ждет, чтобы отвезти нас в аэропорт. Я договорился
о своих планах с моими родителями, и сказал, что лечу к нашему дому в штатах.
Я улыбнулась ему, ощущая себя счастливее и понимая, что он делает это для меня.
– Тебе не нужно делать это для меня. Я уже позвонила в компанию и заказала себе
место на рейс в Нью-Йорк на завтра. Я не хочу, чтобы ты летел со мной. Я большая
девочка. Мне почти тридцать , – сказала я, отчаянно пытаясь заставить его улыбнуться.
Он отстранился от меня и держал меня на расстоянии вытянутой руки.
– Эммели, чёрт, я не позволю тебе столкнуться с этим в одиночку. Мне нужно
убедиться, что ты добралась и твои дети в безопасности. – Он не вел переговоры. Я знала,
что ждать от Льюиса. Я кивнула. Он взял меня за руку и повел.
***
Было чуть позже шести часов вечера, когда мы приземлились в аэропорту Кеннеди.
Я не видела своих детей в течение семидесяти двух часов. Уилл поощрял мой план по
возвращению домой. Я могла бы сказать, что он чувствовал жалость ко мне. Он, вероятно,
думал, что я была самой большой идиоткой, полагая, что я была бы достойна такого
мужчину, как Льюис Бруэл. Весь мир должен знать, какой дурой я была.
Оказавшись на месте, я отключилась. Я задремала сразу же. А проснулась через
несколько часов, положив голову и руку на грудь Уилла. Мы оба находились в полу
лежачем состоянии. Мы лежали на подушках с белым пледом внизу, покрывающим нас
обоих. Я открыла глаза и осмотрелась на мгновение, ожидая заглянуть в карамельные
цвета глаза моего мужа. Уилл улыбнулся своей печальной улыбкой, взглянув на меня. Он
провел несколько раз пальцами по моему лицу. Он смотрел, как будто ему было больно.
Мы оба были как будто заморожены и просто смотрели друг на друга. Я нарушила нашу
тишину, отодвигаясь от него.
– Я сожалею, что я использовала тебя как подушку. – Сказала я, выпрямившись.
– Я с удовольствием разрешаю использовать себя в качестве подушки. Боже,
Эммели, почему ты так красива? Я хочу быть твоей подушкой или чем-нибудь, чем ты
позволишь мне быть. Я не могу поверить, что я везу тебя обратно к нему. Я гребанный
придурок! – Уилл одернул сиденье и наклонился к моему лицу. – Обещай мне, что если я
тебе буду нужен, ты позвонишь. Ты должна знать, что если что-то случится, я могу быть
на твоей стороне. Я не могу поверить, как мне повезло быть там, рядом с тобой. Из всех
курортов в Сант-Люсия, ты вошла в мой. Если это не судьба, я не знаю, что это такое.
Я видела, что он борется с самим собой. Он отпустил мое лицо и закрыл глаза. Я
была рада, что он не пытался поцеловать меня снова. Я знала, что огромное дерьмо ждет
меня дома. Мне нужно иметь ясную голову, чтобы иметь дело с неизбежной катастрофой,
ожидающей меня и мою семью. Но просыпаться с ним вместе вчера было очень приятно.
Сексуальное напряжение между нами было неоспоримым, но я никогда бы не стала
впутывать его в мой беспорядок в жизни. Этот молодой человек заслужил право на
хорошую девушку. Я та, кто не будет флиртовать с ним, так как все еще безумно влюблена
в своего мужа. Я надеялась, что в его глазах было больше сострадания к другу, чем тоска
по возлюбленной.
Глава 44
Дом там, где Льюис ...
Черный Майбах привёз нас к моему танхаусу на Верхнем Ист-Сайде. Мне было
жутко неудобно. Должна ли я была пригласить его в дом? И вошёл бы он?
– Эммили, входи. Я уверен, что твоя семья с нетерпением ждёт твоего возвращения.
Я остановлюсь в гостинице в нескольких кварталах отсюда на Пятой авеню. Я здесь, если
тебе нужно будет со мной поговорить или что-нибудь ещё. Звони мне в любое время: днём
или ночью. – Он протянул мне листок бумаги с его номером телефона и информацией об
отеле. Он взял мою руку и поцеловал мои пальцы. Мне было грустно, отпускать его. Я
действительно полюбила Уильяма Найта. Если бы Сара увидела его, она бы сразу
запрыгнула на его тело. Дерьмо! Сара. Я должна была позвонить ей; она, вероятно,
пыталась связаться со мной. Но мой телефон был выключен и я до сих пор не была готова
ни с кем разговаривать.
– Спасибо Уилл, что благополучно привёз меня обратно домой.
Он подарил мне эту грустную улыбку, но совершенно не взглянул на меня.
– Я желаю тебе удачно справиться с теми новостями, что ждут тебя за этой дверью.
Ты удивительная женщина. Я надеюсь, что в один прекрасный день, ты сможешь найти
человека, который будет любить тебя так, как ты любишь своего мужа.
Я молча кивнула ему с удовлетворением, что он меня понял, и вышла из машины.
Моя входная дверь открылась прежде чем я даже получила шанс достать свои
ключи. Моя сестра выглядела в бешенстве. Было похоже, что Дженна не принимала душ
три дня и ни капли косметики не было на ее бледном лице; волосы были забраны в хвост.
Она не сказала ни слова. Она схватила меня в объятия и начала рыдать.
– Джен, что случилось? Почему ты плачешь? – Я никогда не видела и не слышала
такую мою сестру, как будто обезумевшую.
– Слава ... Богу ... Эммили ... Это ... Ты ... Как хорошо ... Льюис ... Эм ... У него был
сердечный приступ.
Мой мир превратился в пепел. Ее слова как будто летали вокруг меня, как дым. Я
хотела проснуться из этого вечного кошмара, который становился все хуже. Я просто
хотела быть дома с моей семьей. Моя жизнь чувствовалась нереальной. Я вышла из моего
мрачного состояния сознания. Мое сердце словно обливалось кровью. Я представила себе
любовь всей моей жизни, находящегося в одиночку и в страданиях. Рыдания захлестнули
мое горло. Я закричала, прежде чем я рухнула на колени. Мой плач был из-за того, что
Дженна должна была сказать мне дальше. Если Льюис уже не в этом мире, если он умер, и
я не выживу здесь, если мои дети будут расти без отца ... Пожалуйста, Боже, останови это
испытание. Это должно быть мое подсознание выдумывает эти ужасные вещи, потому что
я была зла на него. Он же был молод и здоров. Мой красивый муж не может исчезнуть. Я
чувствовала сильные руки, которые поднимают меня от моего порога. Но все это должно
быть сном. Я поддалась темноте, и всё это наконец-то ушло в тишину.
Я открыла глаза. Лучший друг моих родителей и мой детский педиатр был рядом,
стоящий надо мной, как я и подозревала, с фонариком и нашатырем. Мои родители сидели
на краю моей кровати.
– О, слава Богу, она очнулась, – сказала моя мама моему врачу, после чего она
подошла ко мне.
Мне нужно было знать, что происходит.
– Мама, где Льюис? – я умоляла ее, – Пожалуйста, не говори мне, что я снова
потеряла его.
Она выглядела намного старше, чем когда я последний раз видела ее. Моя
ухоженная мама выглядела измученной и грустной.
– Дорогая, у Льюиса случился сердечный приступ, три дня назад. Майк был с ним,
слава Богу. Они искали тебя всю ночь. Было утро, когда Льюис отключился. Сейчас он в
клинике на горе Синай, в отделении интенсивной терапии. Он приходил в сознание.
Я сделала глубокий вдох, который даже не предоставил мне кислород. Мой муж
был жив. Он будет жить. Он должен был жить. Он не оставит меня. Он не оставит нас. Я
должна была добраться до него.
– Мамочка, я должна ехать к нему. Я должна быть там, когда он проснётся.
Она встала с моей кровати и начала ходить по комнате.
– Эмили, ты упала в обморок несколько минут назад. Твой друг Уильям, занёс тебя
внутрь. Ты должна отдохнуть и быть достаточно сильной для твоих детей и для Льюиса.
– Я хочу поговорить с Дженной или Майком. Мне нужно знать, что Льюис в
порядке.
Моя мама вышла из моей комнаты, чтобы пригласить мою сестру. В то время как
доктор Бреннан считал мой пульс и сердечное давление, Дженна вошла в мою комнату.
Она встала у постели рядом со мной.
– Где ты была? – спросила она, не скрывая гнева или обвинений в своём голосе.
– Сент-Люсия, – сказала я с усмешкой, чувствуя отвращение к моему нелепому
вылету.
– Он не спал с ней. Ее зовут Александра Иванова. Она дочь какого-то очень
богатого российского бизнесмена и он закрывал важное дело в тот день. – Она поцеловала
меня в лоб, как будто мне было четыре года, и продолжила: – Майк рассказал мне
несколько месяцев назад. Я думала, что ты знала, но не хотела обсуждать это со мной.
«Бруэл Индастриз» имело очень серьезные финансовые проблемы. Льюис пытался спасти
компанию от банкротства. Он закрыл огромную сделку и просто довёз её до верхней части
города в какой-то ресторан. Эмили, он так сильно любит тебя. Он был бесконтрольным и
искал тебя по городу с Майком всю ночь на машине. Почему ты не включала свой
телефон?
Я снова заплакала. Я стыдилась моего активного воображения. Я, вероятно,
причина его сердечного приступа. Все из-за моих собственных домыслов и недоверия.
– Джен, я такая идиотка. Мне очень жаль. Мой телефон сел, и у меня не было
зарядного устройства. Я должна была быть дома. Я должна быть там с ним сейчас. Он
думает, что я оставила его. Я просто хочу быть с ним. Дженна, Боже, что я наделала?
Моя сестра была без сил; она даже не могла делать вид, что была сильной для меня.
– Майк был у него в течение последних трех дней. Каждый из нас молится. У нас
есть лучшие врачи, которые пытаются вытащить его из этого.
Я почувствовала себя слабой. Я хотела спросить, знают ли Эрик и Роуз об их отце.
Я собиралась спросить Дженну, когда кто-то постучал в дверь. Я подняла голову и увидела
красивое лицо Уилла и его понимающие, голубые глаза. Он подарил мне слабую грустную
улыбку. Я даже не могла предложить ему что-то взамен.
– Приятно видеть, что ты снова с нами, – сказал он своим сладким британским
акцентом. – Я не хотел уходить, пока не был бы уверен, что ты в порядке. – Он посмотрел
на свои ноги, явно чувствуя себя не на своем месте.
– Спасибо за то, что поймал меня. Ты продолжаешь спасать меня. Я твоя должница.
Он поднял голову, чтобы взглянуть мне в глаза. В другом месте, в другое время, я
была бы везучей, что кто-то, такой как он, такой милый и заботливый, не говоря уже
великолепный – подарил мне свое внимание. Но в этом месте и в это время я была на одну
тысячу процентов зависимая от любви к моему мужу. Должно быть, Уилл уже видел наши
фотографии в новостях. Он знал, кто был на мне женат и что разделяет Льюиса и меня. Он
понимал, как сильно я любила своего мужа. Никто не мог конкурировать с этим. Он
подошел ко мне, встал на колени у моей кровати и опустил голову, чтобы поцеловать меня
в щеку.
– Эммили, я надеюсь, что ты вернёшь свою семью обратно и Льюису очень повезло,
ведь с тобой он будет счастлив... Он никогда не оставит тебя, и не думай, что ты можешь
потерять его. Он прямо сейчас борется за тебя... Я обещаю, если бы ты была моей, я бы
так же сражался за тебя.
Одинокая слеза появилась и покатилась по щеке, которую он просто поцеловал.
Уилл вытер мои слезы и продолжил:
– Это не подходящее время, но нам нужно поговорить. У меня есть кое-что важное,
что я должен сказать тебе. Я не был полностью честен с тобой. Тебе и мне нужно было
поговорить раньше. После того, как все это кончится, обещай мне, что ты позвонишь. Я
останусь в Нью-Йорке, пока я не слышу звонка от тебя. И я не уеду, пока мы не говорим.
Удачи, любимая!
И Уилл встал и ушел. Я сказала ему молчаливо «прощай». За это время я полюбила
его как друга и я не думаю, что я когда-либо увижу его снова.
Я и забыла о моей сестре, которая наблюдала весь этот наш разговор. Я посмотрела
на нее и получила молчаливый телепатический обмен. Я покачала головой, отвечая на
вопрос, который она задавала взглядом: «Нет, я не спала с ним». Она сделала громкий
вздох облегчения. Я знала, что она гордится мной, ведь я не изменяла Льюису. Я бы
никогда не изменила ему, даже если бы я полагала, что он обманывает меня. Он
единственный человек, которого я когда-либо любила. Он был моим первым и моим всем.
Я должна была быть там с ним, держа его за руку и помогая ему найти свой путь назад к
нам домой.
Через час я сидела на заднем сидении моего автомобиля с шофером и с моей
сестрой, которая держала меня за руку. Гора Синай была всего в двадцати пяти минутах
езды вверх по улице от нашего особняка. Меня трясло от холода, и мурашки пробежались
вверх и вниз по моей спине. Я не помнила, как это страшно, входить в больницу, с
момента рождения Роуз. Но я также была возбуждена, как и тогда. Теперь я просто
окаменела. Если бы я закрыла глаза, я почувствовала, как руки Льюиса лежали на моем
животе этим ранним утром в июне восемь лет назад.
«Эм, детка, дыши. Все будет хорошо. К концу сегодняшнего дня у нас уже будет
маленькая девочка. Ты и я, станем родителями, Эм. Ты очень храбрая. Я люблю тебя так
сильно».
Я помню его рядом со мной и каждую минуту в этот длинный, страшный день. Я
кричала сквозь мои схватки в ожидании моего раскрытия по дюйму. Льюис держал мои
руки, потирая спину и шепотом говоря мне на ухо, как он хотел бы забрать всю мою боль,
если бы он мог. Я любила его так сильно. Я бы поменялась с ним местами прямо сейчас. Я
не была бы в состоянии ходить по этой земле, зная, что он не будет со мной. Если Льюис
умрет, я бы тоже умерла.
Мы прибыли в больницу в четверть двенадцатого. Часы работы давно закончилась.
Тем не менее, Льюис Бруэл был не просто еще одним пациентом на горе Синай. Кроме
того, он был благодетелем больницы и его знал весь Нью-Йорк, так же он был зятем
доктора Адель Маркус. Моя мама, как глава дерматологии больницы на горе Синай,
держала все под контролем. Мы поднялись на лифте на шестой этаж в блок интенсивной
терапии. Дженна знала, где находится отдельная комната Льюиса. Я последовала за ней,
как призрак; на самом деле не живая, больше похожая на существо, находящееся не в
реальности. Мы зашли к нему на этаж. Проходя другие палаты в коридоре, я могла
слышать звуковые сигналы мониторов сердечного аппарата. Я видела Майка, стоящего
впереди. Он прислонился головой к стене. Увидев нас, он обрадовался и почти бегом
направился к нам. Прежде, чем он даже заговорил со своей женой, он быстро потянул
меня в свои объятия. Он вытирал свои слезы. Я никогда не видела моего красивого, так
называемого брата, в слезах. Пожалуйста, Боже, пусть Льюис будет в порядке.
– Эмили, мне так жаль, – выкрикнул он, наполовину рыдая.
– Нет ... Нет ... Нет ... Не жалей, Майк. Пожалуйста, скажи мне, что он жив.
Майк отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.
– Льюис все еще без сознания. Врачи говорят, что ему нужно время. Его сердцу
лучше. Я не должен был позволить ему справляться со всем своим дерьмом в одиночку. Я
его лучший друг. Я знал, что он воспринимает все болезненно. Я должен был дать ему
лучший совет. Он не хотел, чтобы ты волновалась.
Я кивнула, все еще проигрывая в голове его слова. Пожалуйста, Боже, помоги это
пережить. Пожалуйста, Боже, пусть он живет. Дженна подошла обнять нас обоих. Мы
все шли рука об руку, чтобы увидеть моего любимого. Я сделала несколько шагов к палате
Льюиса. Я не заметила людей, сидящих у стены. Я посмотрела вокруг и поняла, что
коридор был выстроен со скамейками и люди, занимали почти все свободное место. Они
были не просто случайными людьми. Они были нашими друзьями, и многие из них
близкими деловыми партнёрами Льюиса. Палаты в этом крыле больницы были пусты.
Я впервые увидел маму Льюиса.
– Элизабет, – сказала я почти неслышно, когда я врезалась в ее объятия. Свежие
слезы снова начали падать.
– Эмили, ты здесь, не плачь, дорогая. Льюис проснулся вчера, врачи с ним сейчас,
его прогноз хороший и я уверена, что он очнется ради тебя в ближайшее время.
Я посмотрела ей в глаза. Я не была уверена в том, что она сказала мне, возможно,
моя голова не соображала. Она кивнула в ответ на моё шокированное выражение лица.
– Он вернется к нам, дорогая. Я просила Эрика не забирать его. Он нам нужен
сильнее, чем он думает. Он должен быть здесь для тебя и для того, чтобы воспитать ваших
прекрасных детей.
Услышать её слова о том, что Льюис пришёл в сознание вчера, было лучшей
новостью, которую я могла бы только получить. На часах была почти полночь двадцатого
июля. И завтра уже должны были наступить наши дни рождения. Я просто всего лишь
хотела прислонить моего мужа близко к себе. Все остальное было вторично – его дела, его
друзья, и наши недоразумения. Единственное, что имело значение, это то, чтобы он был
жив.
– Я хочу увидеть его. Я скучаю по нему так сильно, Элизабет. Прости, что я не была
здесь рядом с ним. Я была глупа и вела себя по-детски. – Я успела сказать между моими
громкими рыданиями и икотой.
Элизабет посмотрела на меня и поцеловала мои мокрые щеки.
– Я бы тогда написала целую книгу о своих глупостях и детском поведении. Если
бы я могла повернуть время вспять, я бы имела любовь моей жизни и семью, как он всегда
хотел. Теперь ты здесь. Я уверена, что ты единственный человек, которого он хочет
видеть. Иди к нему.
Я отошла от нее и пошла в его палату. Эдди подбежал ко мне, прежде чем я сделала
хоть один шаг. Он обнял меня и притянул к своей груди.
– Эмма, мы беспокоились о тебе. Моя сестра обошла все больницы в Нью-Йорке, в
поисках своей лучшей подруги. Она думала, что ты попала в аварию. Она не верила, что
ты просто встала и ушла, не сказав никому о том, где ты находишься. Я рад видеть, что ты
в порядке ... Посмотри на меня, Эмма. У Льюиса, все будет хорошо. Теперь, когда ты
здесь, все вернётся к нормальной жизни.
– Эдди, мне очень жаль. Позвони Саре. Скажи ей, что я люблю ее, и я объясню все,
когда я смогу. Я знаю, что она прошла через многое дерьмо без меня, и это делает ее жизнь
даже безумнее моей.
Моя бывшая лучшая подруга прошла через грязный развод. Ее брак длился менее
двух лет, и по правде говоря, я даже не думала, что это могло длиться так долго. Гэвин
заявил, что либо он едет назад домой в Лондон с ней либо без нее. Эдди сказал мне, что
Сара отказалась ехать жить с ним в Лондон, и она решила, что если Лондон был для него
важнее, чем она, тогда они на самом деле не должны были жениться, чтобы начинать быть
вместе. Я вынуждена была согласиться. Я никогда не была большим поклонником Гэвина
с самого начала встречи с ним. Он всегда казался слишком влюблённым в себя, чем по-
настоящему любил кого-либо ещё.
Я отпустила Эдди и сделала шаг на пути к Льюису. Трое мужчин стояли впереди,
блокируя мой путь. Когда они увидели, что я стала на дюйм ближе к ним, все они подошли
ко мне. Я узнала Филиппа мгновенно, а затем и Макса. Я никогда не видела и не
встречалась с Эндрю лично, но он стоял рядом с Филиппом и Максом, и я догадалась, что
это был он. Филипп подошел ко мне первым ... Боже, я ненавижу его.
– Привет Эмили, я не знаю, помнишь ли ты меня, но я друг Льюиса.
Друг. Да правильно, с друзьями, как Филипп, вам не нужны никакие враги,
подумала я про себя.
– Да Филипп, я помню тебя очень хорошо, к сожалению. – Он выглядел прямо-таки
неловко и был опечален моим комментарием. Но он заслужил это, и он знал это.
– То, что я сказал тебе тогда, в моем клубе – было отвратительно. Я не хочу потерять
своего лучшего друга и его женщину. Когда я видел, как ты и он, вошли в ту ночь, я был в
ярости. Я знал, что я потерял его сразу, как увидел тебя. Я был придурком ... прости меня.
Я люблю Льюиса как брата. Я не хочу снова потерять его. Я просто хочу, чтобы он вышел
отсюда, и я возможно бы смог получить второй шанс, чтобы быть его другом. Я уже не тот
парень, которым я был раньше. Я вырос. Эмили, я знаю, как сильно он любит тебя. Я
должен был быть хорошим другом для него тогда. Я должен был быть рад за него. Я был
ревнив и ужасно себя вёл. – Со слезами на глазах, он протянул трясущуюся руку мне.
Он на самом деле выглядел искренним. Я приняла его и пожала дрожащую руку. Я
просто хотела его убрать с пути, таким образом, я могла бы наконец-то увидеть Льюиса.
Он потянул меня в объятья, которые заставили меня плакать еще больше.
– Не плачь, Эмили, он будет в порядке. Он самый сильный человек, которого я знал.
–
Я отошла от его друзей, чтобы, наконец, пойти и увидеть моего мужа.
Глава 45
Льюис, вернись ко мне ...
Сейчас я понимаю, что эти последние несколько шагов были самыми страшными
моментами в моей жизни. Льюис Бруэл, самый здоровый человек, которого я когда-либо
знала, лежал беспомощный за теми закрытыми дверями. Он боролся за свою жизнь без
меня, находящейся рядом с ним. Он чуть не умер думая, что я оставила его, потому что я
думала, что он мне изменял. Сможет ли он когда-нибудь простить меня за недоверие ему?
Как я могу думать о том, что он мог бы сделать это для меня? Он никогда не уйдёт, хотя бы
из-за наших детей. Льюис точно знал, как трудно было не иметь обоих родителей под
одной крышей. Я сделала глубокий вдох и приготовила себя для человека, что ожидал
меня с другой стороны.
Мое сердце колотилось даже в горле. Моя правая рука дрожала, когда я держалась
за ручку двери. Мне почти не хватило сил, чтобы толкнуть дверь, чтобы та открылась. Я
собрала всю свою силу и нервы и заставила открыться эту дверь. Комната была огромной,
и всё, что я могла видеть, это множество белых халатов вокруг одинокой кровати в
середине комнаты. Медсестра увидела, что я зашла и подошла ко мне с досадой.
– Вы не можете находиться здесь, мисс. Вы можете подождать снаружи с
остальными. Кто-нибудь из врачей выйдет и даст вам знать о его прогрессе.
Я пыталась посмотреть на Льюиса, но там было слишком много людей вокруг него.
– Мисс, я не ясно изъясняюсь? Если вы не подчинитесь, то я буду вынуждена
попросить охрану сопроводить вас из здания, а не только из этой палаты.
Один из врачей отвел взгляд от Льюиса и снова взглянул на нас.
– Нэнси, всё хорошо. Это младшая дочь Адель. Ты не могла разглядеть это своими
глазами? – молодой врач сказал с гневом на медсестру. – Она супруга мистера Бруэла.
Медсестра вопросительно посмотрела на меня и пошла туда, где скапливались
другие врачи. Врач, который узнал меня, отодвинулся, чтобы дать мне лучший обзор на
своего пациента. Я видела, как он лежал на больничной койке, чуть приподнят. Мое
сердце сжалось плотно в моей груди. Мои легкие отказывались принимать любой воздух.
Он выглядел маленьким и слабым. Все шесть футов, три дюйма и двести фунтов
мышечной массы, лежали неподвижно. Глаза были закрыты. У него торчало несколько
трубок, выходящий изо рта. Экраны были везде. Я даже не была уверена, что он дышит
самостоятельно.
Я хотела подбежать к нему, подняться на него сверху и трясти его и поцеловать его,
пока он не проснётся. Мне нужно было видеть его ямочки. Я хотела, чтобы он знал, как
глупо я поступила. Он должен был знать, что я любила его. Мои ноги, однако, имели
собственный разум. В моей голове я бежала, но в действительности я была окаменевшая;
парализованная страхом.
– Миссис Бруэл, я доктор Монро. Я был здесь, когда ваш муж был доставлен в
Отделение. Ему по-настоящему повезло, что он не был один, когда у него был сердечный
приступ. Он бы умер, если бы не массаж сердца его брата.
Я посмотрела на этого молодого врача с пустым взглядом. Льюис бы умер, если бы
он не был с Майком. Если бы я была с ним тогда, то я бы тоже могла его спасти? Что, если
бы он был дома один? Кто спас бы его тогда?
– Льюис перенес инфаркт миокарда. У вашего мужа было засорение в его кровяной
артерии, лишившего его сердечную мышцу крови и кислорода. Это вызвало повреждение
сердечной мышцы. Как только он упал, его брат начал массаж сердца и был кто-то, кто
вызвал скорую помощь. Ваш муж попал в больницу очень быстро, что было удачным для
всех. Как только он приехал, мы сделали экстреннуюангиопластику.
Я посмотрела на доктора, как будто он говорил по-китайски. Я хотела, чтобы мои
родители были здесь; по крайней мере, они бы поняли его. Он продолжал пытаться
объяснить мне, что случилось с моим мужем, в то время когда я была на пляже и на
полпути к разрушению всего своего мира.
– Я должен объяснить вам, что такое ангиопластика. Небольшой предмет был
помещен в его кровяную артерию, чтобы расширить её. Это помогло предотвратить
повторное закупоривание артерии. Хорошей новостью является то, что Льюису не нужно
делать шунтирование сердца, или делать операцию на открытом сердце. Есть ли у вас
какие-либо вопросы ко мне?
– Сможет ли он проснуться? Будет ли он в порядке?
– Льюис стабилен и просыпался несколько раз, и я очень уверен, что он получит
полное восстановление. Вы просто должны дать ему некоторое время, он должен будет
принимать лекарства: бета-блокаторы, антикоагулянты и регулярное обследование. Ему
просто нужно время, чтобы восстановиться, но я уверен, что он сможет прожить долгую и
счастливую жизнь.
Его бы слова, да Богу в уши – это всё, на что я могу надеяться. Я не хотела ничего
больше, чем вернуть мою половинку назад. Я поблагодарила молодого врача и
направилась к человеку, которого я люблю.
Прошло минут десять, прежде чем я заставила свои конечности взять командование
на себя. Я медленно пошла по направлению к любви всей моей жизни. Каждый шаг
чувствовался, как ходьба против течения. Я не видела Льюиса с трехдневной заросшей
бородой со времен нашего медового месяца на острове Терек и Кайкос, десять лет назад.
Тогда это было сексуально, и имелась наша постоянная плотская потребность и любовь
друг к другу. Льюис отказывался бриться, пока случайно не появилось раздражение на
моей внутренней части бедра, во время одного из его душных сексуальных натисков. Я не
жаловалась. Но видеть сейчас щетину на его красивом лице, было насмешливо и
болезненно. Это был признак его бессилия.
Я достигла его кровати. Море врачей разошлись для меня. Один из них говорил со
мной где-то в комнате. Я не могла расслышать ни одного слова, что он сказал. Я ушла. Я
не могла быть частью этого мира без этого человека, без обмена тем же воздухом, что и у
меня. Я не помню, как взяла его за руку. Но когда я посмотрела на наши соединенные
руки, в тот момент я знала, что он всегда будет всей моей жизнью. Если он решит оставить
меня, либо изменит или умрёт, я никогда не перенесу всё это снова.
Мои вялые ноги отказывались держать меня. Я опустилась на колени рядом с ним,
все еще держа его безвольную руку. Я всхлипывала из-за себя и из-за своих детей, которые
нуждались в этом удивительном человеке, чтобы он проснулся, и мы могли знать, что их
отец жив. Я молча молилась моим бабушкам и дедушкам на небесах, чтобы они помогли.
На Льюисе было одето обручальное кольцо моего дедушки. Может быть, он мог бы
привезти Льюиса обратно ко мне. Я тогда не оставила бы его. Я бы двигала небо и землю,
чтобы удержать свою семью вместе.
Врачи должно быть ушли. Я открыла глаза через некоторое время, чтобы увидеть,
что в комнате тихо и пусто. Все, что я могла услышать, был звук моего рваного,
беспорядочного дыхания. Я встала, не отпуская руку Льюиса. Я поднесла свою другую
руку, чтобы прикоснуться к его красивому лицу. Я целовала его закрытые веки. Я сделала
первый полный вдох, с тех пор, как я вернулась домой. Я вдохнула его запах в себя. Это
был дом. Льюис всегда будет моим домом.
Я оторвала своё лицо и поднялась рядом с ним, устраиваясь ещё ближе к его телу. Я
должна была быть рядом с ним, мне нужно было услышать его сердцебиение. Я все еще
держала свою руку на его левой руке. Я была достаточно осторожна, чтобы не перемещать
или не касаться трубок. Я заметила, что на нем не было ожерелья, которое я подарила ему
на его тридцатилетие. Он не снимал его в течение последних десяти лет. Должно быть,
они сняли его с него, когда у него был сердечный приступ. Я поцеловала его обнаженную
шею, мои слезы текли и замачивали его больничный халат. Я прошептала ему: «Ты часть
моего существования, часть меня. Ты был в каждой строчке, что я когда-либо читала,
когда я впервые оказалась здесь». Мое дыхание успокоилось, но мои слезы же не
останавливались. Я продолжала цитировать для любви всей моей жизни, свои любимые
цитаты книг. «Ты знаешь, что я люблю тебя, ты же знаешь, что я тебя любила долго и
сильно».
Я представила нас, танцующих на свадьбах наших детей. Я представляла нас
стареющих вместе. Это не может быть концом нашей истории. Я поднесла свою
свободную руку ко рту и поцеловала каждый его дюйм. Я положила своё лицо в его руку и
сказала одну из его любимых строк из книги: «В последний час моей жизни, ты можешь
не выбирать, но должен помнить, что ты часть моего характера».
Я отказывалась спать всю ночь, боясь пропустить его пробуждение. Я спела ему
каждую песню о любви, что я могла вспомнить. Последнее, что я помню, прежде чем я
проиграла битву со своими усталыми глазами, я спела песню Льюиса, которая всегда
играла в моей голове, когда я думала о нас: " The Rose", Бетт Мидлер.
«Кто-то говорит, любовь – это река,
В которой тонет тонкая тростинка.
Кто-то говорит, любовь – это бритва,
Заставляющая твою душу кровоточить.
Кто-то говорит, любовь – это голод,
Бесконечная болящая нужда.
Я говорю, любовь – это цветок,
И ты его единственное семечко».
– Льюис, пожалуйста, проснись ...
«Это сердце, которое боится разбиться,
Которое никогда не научится танцевать.
Это сон, который боится пробуждения,
Который никогда не использует шанс.
Это то, что нельзя забрать,
То, что, кажется, невозможно отдать.
И душа, которая боится смерти,
Которая никогда не научится жить».
– Пожалуйста, милый, вернись ко мне ...
«Когда ночь была слишком одинока,
А дорога слишком длинна.
И ты думаешь, что любовь только
Для удачливых и сильных, -
Просто вспомни, что зимой,
Глубоко под жестоким снегом
Лежит семечко, и под солнечной любовью
весной оно станет розой».
– Пожалуйста, ты обещал, что ты никогда не оставишь меня!
Глава 46
Не оставляй меня таким образом ...
– Мисс! Извините, Мисс!
Я начала понемногу открывать глаза, пытаясь выяснить, где я нахожусь. Так много
произошло за последние двадцать четыре часа, что я даже не могла понять, где я была. Я
посмотрела на голос, всё еще зовущий меня. О нет. Это была та же медсестра с ночи;
Нэнси, я думаю, что ее так зовут, которая пыталась выгнать меня из комнаты Льюиса
прошлой ночью. Почему она всегда раздражала меня?
– Мисс, почему вы до сих пор здесь? Вы должны были освободить палату несколько
часов назад. Персонал должен дезинфицировать и очистить всё, прежде чем они привезут
следующего пациента.
– Хорошо, конечно, – ответила я ей, все еще неосознанно и дезориентировано, когда
я начала поднимать голову от подушки. Следующий пациент? Она просто сказала,
следующего пациента? Где Льюис? Я посмотрела вниз на кровать подо мной и ничего не
увидела, кроме белых смятых больничных простыней. Куда отвезли Льюиса? Холодный
