Текст книги "Вполне порядочный мир"

Автор книги: Александр Стоянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Стоянов Александр
Вполне порядочный мир

Александр Стоянов

Вполне порядочный мир

Знание не проходило. Он помотал головой, стараясь избавиться от непрошенной ясности в мыслях, но безрезультатно. Он чувствовал и знал, что с ним произошло, и это совсем не радовало его.

Посмотрел на часы. Стрелки показывали половину седьмого. "Основную массу я все-таки опередил", – подумал он, пытаясь отвлечься. Зевнул, зябко поежился, оглядываясь вокруг. Народу на остановке не было. Немного порадовался своему одиночеству, но тут опять пришло Знание, и лицо его скривилось.

– Нужно думать о другом, – сказал вслух и задрал подбородок вверх.

Небо было глубокое и синее, деревья насквозь пронизывались иглами солнечных лучей. Поблескивали чистые лужи, и пахло ушедшим дождем. "Вымокну мгновенно, и потом будет не до грибов. На Лысых Буграх травы немного, но до них еще надо добраться. Зря не обул сапоги... И автобуса не видно, запропастился куда-то..." Полез в карман за сигаретами, закурил. Где-то внизу послышался шум мотора.

– Наверняка мой, – пробормотал он и не ошибся. Подкатил пригородный, битком набитый грибниками.

Отбросил сигарету, втиснулся в душное брюхо автобуса и долго устраивался поудобнее, пока не захлопнулись двери. Только после этого он смог облокотиться и немного успокоиться. "До следующей остановки продержусь, – подумал тоскливо. – И откуда столько народу спозаранку?"

– Денис, здравствуй! – услыхал он знакомый голос. Кивнул, выдавил из себя ответное приветствие.

– Ты один? А где жена?

– Уехала с сыном к матери.

– Холостяком живешь?

"Свалился как снег на голову. Если еще навяжется в попутчики – можно сходить на следующей остановке".

– Тоже за грибами?

– Увы! У меня ведь сад.

– Ах, да, – спохватился Денис. Присмотревшись внимательнее, он понял, что большинство сойдет у садов. Конкурентов у него не будет. Великая вещь собственность! Даже если это и скромный садик.

– Ты чего развеселился?

– Да так... Польза-то от сада есть?

Хоть себя оправдал, и теперь Денису оставалось делать вид, что внимательно слушает, да изредка вставлять незначащие фразы. Самому же можно было глядеть за спину говорившего, в кусочек заднего окна, думать о своем. "Откуда оно? И что с ним делать?" Он безуспешно пытался представить себе, что изменится в его жизни, где до сих пор все было ясно и просто: жена, сынишка Кирюша, врагов ярых нет, со всеми приветлив, иногда излишне молчалив. Диссертации нет, но со временем будет, глупым не считают, и сам себя к ним не относит. "Собственно говоря, с чего я взял, что у меня появилось это? Знаю – и все! Хорош довод. Сказать – засмеют. Проверить-то нет никакой возможности. Ну и ситуация! Жди несколько десятков лет, и неизвестно, что получится... А может, я свихнулся? Опять же – самому не проверить. К психиатру, что ли, обратиться?.."

– Ну будь здоров! Мне пора. Удачи тебе и корзину грибов.

"Много грибов и есть удача", – подумал Денис, качнувшись от резкой остановки автобуса. Противно заскрипели тормоза. "Не дрова везешь, – завопил кто-то впереди, – людей!"

Надо выпустить, понял Денис, а потом спокойно войти, иначе сомнут. На траве сверкали капли, под ногами расползалась серая мокрая земля. Звякали огородные и садовые инструменты, ведра с провизией.

– Счастливой работы! – он торопливо сунул руку знакомому.

– Отправляемся, – кондуктор высунуло голову о открытое окно. – Поживее!

Дальше автобус шел полупустым. Денис пристроился у окна, корзину поставил на сидение рядом.

– ...В прошлую субботу десять белых взяла. Один к одному.

– На Лысых, небось?

– На них. Туда и пойдем.

"Не повезло... А-а, все равно. Всегда начинал с Бугров – и удачно. Дорога пошла ухабами. Дениса то и дело встряхивало, заваливало к стеклу или от него, корзина ударяла в бок. – Глупости, не должно здесь быть ухабов, я точно помню."

Он приподнялся и взглянул в ветровое окно. Насколько было видно, тянулся вздыбленный асфальт. Денис перехватил недоумевающий взгляд кондуктора:

– Давно здесь так?

– Мы первый раз на этом маршруте. Но неделю назад был порядок, сменщики не жаловались.

– Не хотели говорить, – донеслось от задней двери.

– С дорогами у нас всегда плохо. Уже и не замечаем.

– От этого не легче, – Денис судорожно схватился за спинку переднего сидения. – Добраться бы целым.

Трястись пришлось еще минут семь, и к концу пути он готов был разорвать всякого, имевшего отношение к злополучной дороге.

– Пижоны, – шипел он, вылезая на горбатый асфальт. – Вытащить бы их из кабинетов да прокатить по этой стиральной доске!

Наметанным глазом грибника заметил зеленые побеги в разломе асфальтовой кочки, и это еще больше разозлило его.

– Трава успела прорасти. Подумать только! – всплеснула руками дородная женщина, говорившая о белых грибах.

Денис хотел добавить несколько горячих слов, но тут опять всплыло Знание, и ему расхотелось вмешиваться. Лучше опередить этих болтливых тетушек... Он быстро зашагал в сторону леса.

С деревьев капало. "И с какой стати оно появится? Ишь, выискался небожитель, отмеченный перстом. Утром проснулся, а оно на блюдечке. Каждому такое приятно! – наклонился к моховичку, бросил его в корзину. – Дальше должно быть лучше... А вдруг это правда? – Денис остановился в замешательстве. – С ума сойти можно... Что же делать-то? – он с силой пнул подвернувшийся мухомор. Гриб был на редкость высоким и вызывающе красным. – Придется в психдиспансер наведаться..."

Жужжали мухи, то наседая, то отлетая прочь. "Хорошо, хоть комаров нет. А странно, должны бы быть: середина лета все-таки. Вот только мухи. Черт побери, а ведь они красного цвета!" Впереди в воздухе висела красная жужжащая полоса: из нее то и дело выплескивались узкие ленточки, быстро распадавшиеся на отдельные точки. "Первый раз вижу таких. А может, это не мухи? – Он хлопнул себя по руке и принялся рассматривать добычу. – Ничего особенного. Крылья с прожилками, лапки. Только все ярко-красного цвета. Никогда не замечал, чтобы здесь водились такие. А вдруг они ядовитые?"

Он обогнул переливающуюся всеми оттенками красную полосу. Отсюда к Буграм он еще ни разу не подходил, но из этого не следует, что красных мух нельзя было заметить. До Бугров метров сто, для них запросто туда долететь.

Денис постарался загнать вглубь все опасения, начал высматривать грибы, из-за которых в такую рань оказался в лесу. Кроме сыроежек на глаза ничего не попадалось. Пошла густая трава, за ноги цеплялись липкие стебли какого-то неизвестного растения. Когда он окончательно промок, забелели пески Лысых Бугров, утыканные могучим сосняком. Денис облегченно вздохнул, внимательно осмотрелся. "Хорошо бы набрать полную корзину, утереть нос тем тетушкам. Все-таки всю ночь дождь шел. А до этого дожди чередовались с солнцем".

Тут он вспомнил пожелание знакомого. Мысли переключились на его сад, подумал о садике для себя. Все кружилось, как по отлаженной программе: мысль ассоциировала другую, сама исчезала, затем вновь появлялась, вызванная иными, пришедшими из круга воспоминаний. И вдруг он поймал себя на том, что давно не видел ни одного гриба, а сам думает – что же будет, если Знание не лжет ему?

Он присел у основания сосны, полез в карман за сигаретами. Взгляд упал на громадного муравья, деловито тащившего ссохшуюся шишку. Та была небольших размеров, но Денис никогда в жизни не видел муравьев, промышлявших шишками. Он нервно чиркнул спичкой, прикурил. На спичечной этикетке весьма кстати чернел симпатичный муравьишка, под которым бежала надпись об охране природы... Еще толком не разглядев гиганта, Денис знал, что тот красного цвета. Он подобрал обломок ветки, осторожно отодвинул шишку – на песке алела капля. Несколько мгновений она пребывала в неподвижности, затем стремительно кинулась к Денису. От неожиданности он заорал и с остервенением начал топтать мерзкое насекомое, осмелившееся напасть на человека. "Мразь, – вопил он, – куда прешь, жить надоело!?" Отскочил, тупо уставился на песок. Там ничего не было. Ему стало стыдно за вспышку ярости.

– Точно, спятил, – сказал он, вновь чиркая спичкой. – Это же обычный рыжий муравей! Ну, чуть крупнее обычного...

Докурив сигарету, решил походить еще полчаса, а затем, независимо от исхода, убираться прочь с этих чертовых Бугров. Домой! Завалиться на диван – и спать до завтрашнего утра, пока все Знание, все муравьи и вообще все-все не исчезнет из памяти. Так будет разумнее. А над приобретением подумает, когда вылечат. Пофантазировать никогда не поздно.

Денис привычно двинулся к северному из Бугров, склонами убегавшему в заросшую березняком и осинами низину. Шел медленно, тщательно просматривая каждый клочок земли, и чем дальше, тем прочнее становились сомнения в успехе. Ни малейшего намека на грибы. Исчезли даже сыроежки и поганки. Словно кто-то прошелся с метлой. Взгляд шарил по земле, натыкался на траву, сухие ветки, голубой мох. Было все, не было только грибов.

Денис задумчиво почесал в затылке. Он был совершенно спокоен. Жаль, что вернется без добычи. Явственно ощутил запах грибной жаренки, проглотил набежавшую слюну.

Когда поднимался вверх по склону, появились поганки. Денис почувствовал облегчение: хоть что-то растет. Он наскоро прошел складку и вышел к тому месту на вершине, где рассчитывал напасть на грибницу.

Земля перед ним шевелилась. Сначала она вздувалась, медленно сползали листья, хвоя, а затем в разломе земляной кочки показывалась коричневая шляпка гриба. Денис стоял неподвижно, машинально считая скорость появления грибов. Получалось что-то вроде четырех штук в минуту. Он хрипло рассмеялся, прислонился к ближайшему дереву. Грибы росли на глазах, достигали примерно тридцати сантиметров, на этом рост прекращался. Но попадались среди них и экземпляры до полуметра высотой. А над всем этим великолепием висела пелена ярко-красных мух. "Жаль, камеры нет", – подосадовал Денис. Он аккуратно срезал два гриба. Надрезы были мягкими, сочными, отдавали чудесным духом. Кроме размеров и красного цвета, ничто не отличало эти грибы от обычных. Один из них Денис нарезал на части и сложил в корзину. У другого отломил ножку, а его гигантской шляпкой накрыл всю душистую горку.

Все время над ним кружили мухи. Он небрежно отмахивался от них. Закончив приготовления, опять закурил и с любопытством посмотрел на вершину Бугра. Земля больше не шевелилась, спокойно стояли исполины-боровики.

– С этим сами разбирайтесь, – сказал Денис вслух. – С меня хватит моего бессмертия.

–

–

Он оставил корзину на кухне, не раздеваясь, прошел в комнату, плюхнулся в кресло. "Забыл спросить у таксиста, не заметил ли он чего необычного, подумал запоздало, покосившись в сторону кухни. – А впрочем, что спрашивать..." Устало прикрыл веки. Сразу же возник муравей с шишкой. Денис поспешно открыл глаза. "Теперь от этого избавиться. Позвоню-ка Толпину".

Он порылся в карманах, отыскал двухкопеечную монету. Мимоходом глянул на грибы, втайне ожидая от них сюрприза. От корзины пахло лесом, землей. Никаких неожиданностей. Вышел из подъезда, остановился, соображая, где ближайший автомат. Телефоном пользовался редко, в глубине души побаивался его. Плохо разговаривать, не видя собеседника. Теряешься, приходит косноязычие.

"Андрей? Это Денис. Ты уж извини, что я так рано. – Денис чувствовал, как намокла и прилипла к спине майка, а по лбу потекли капли пота. Продолжая говорить, нащупал носовой платок, с облегчением вытер лоб. – Я вот и думаю, позвоню тебе, узнаю, как дела... Конечно, догадался. Один – полностью. Шляпка – на голову можно надеть... А вдруг мне все кажется?.. Они ведь сегодня не работают?.. Правда? Ты кого-нибудь там знаешь? Постой, запишу..." – Денис поискал авторучку и клочок бумаги и вдруг понял, что это лишнее: запомнил все сказанное. Слово в слово, вплоть до интонации, "Чего голос меняешь? – спросил Толпин, – дразнишься?" – "Не до этого", – "Будь здоров, Позвонишь?" "Обязательно".

Денис осторожно повесил трубку. "Кретин, – ругнул он себя, – даже не спросил, не случилось ли с ним чего-либо. Все о себе да о себе".

Стараясь не глядеть по сторонам, заспешил домой. Тротуар был очень неровным, Денис все время спотыкался. Присмотревшись, понял, что это здорово походит на вздыбленную дорогу, по которой он ехал два часа тому назад. Казалось, что-то рвется из-под брони асфальта. Стало не по себе. Денис невольно ускорил шаги. Лишь оказавшись в прихожей, успокоился. Опять прошел к креслу, безвольно опустился в него.

"Как это меня угораздило? С утра – знание о бессмертии, потом грибы, сейчас – память. Я ведь помню разговор не только с Толпиным, но и с таксистом. Болтали о пустяках, а вот запомнил. Что же будет дальше?"

Закрыл глаза. Опять перед мысленным взором всплыли великаны-боровики, нос защекотал их запах. "Это от тех, что на кухне", – сообразил Денис.

Со вздохом поднялся из уютного кресла, разделся. Оказавшись в одних плавках, подошел к окну, внимательно посмотрел вниз. Тротуар горбился, по нему бежали многочисленные трещины, в разломах зеленели побеги. "Или я спятил, или... Нужно быстрее мотать к врачу", – встревоженно подумал он.

Постоял под холодным душем, прогоняя от себя страх. Растерся полотенцем, начал одеваться. "День будет жарким, обойдусь без галстука. Не на званый ужин, в конце концов... Всю субботу испортил!" – взорвался внезапно.

Побушевав некоторое время, он успокоился и сосредоточился, стал упаковывать грибы в портфель. Огромную шляпу боровика заложил в полиэтиленовый пакет, полюбовался внушительным тючком. "Ну, с богом", – сказал себе и вышел.

– Простите, у вас спичек не найдется?

Встречный похлопал себя по карманам, извлек зажигалку.

– Пожалуйста.

– Весь тротуар испоганили, – проговорил Денис, мотнув головой в сторону. Не в курсе, что происходит?

– Нет. Может, под землей что-то прорвало?

– Узнаем, когда поплывем. Спасибо за огонек.

"Кое-что проясняется. Есть даже рабочая гипотеза – под землей трубы прорвало. Жаль, что она не объясняет скороспелых грибов и моего бессмертия". Остановился возле телефона-автомата.

– Андрей, это я. Слушай, у вас тротуар в порядке?

– На глазах рвет в клочья.

– А в трещинах – трава?

– Да.

– Мыслей о бессмертии нет?

– Пока нет, – засмеялся Толпин. – Ты сразу все хочешь!

Перекинулись еще несколькими фразами, и Денис вышел из будки. "Вот и будем пробавляться слухами. Услышим сами, передадим друзьям – и пошло, поехало. Истина же скользнула мимо. Может, и в самом деле причиной всему – лопнувший водопровод? Но почему – не нашествие пришельцев? А ведь это идея! – он присвистнул от неожиданности. – И многое объясняется. В том числе и свалившееся на мою голову бессмертие!"

Город зарастал на глазах. Когда-то срубленные деревья, затоптанная трава ожили и пустились в рост. Росло не так быстро, как в лесу, но так же неудержимо. "К вечеру вымахают. Дай бог, чтоб не выше натуральных размеров..." Денис обогнул пень, взломавший серую корку асфальта молодыми побегами.

– Тьфу, наваждение бесовское, – невнятно прошамкала встречная старушка. Господь за грехи карает.

"Бабуся, а вдруг он тут ни при чем? Слишком уж он важная персона, чтобы наделять бессмертием всякую мелочь, вроде меня... Опять я об этом! А что делать? Не каждый же день просыпаешься со знанием, что бессмертен. Привыкну не буду и вспоминать о нем, займусь более интересными делами. Вот еще головоломка! Что может предпринять человек, когда над ним не висит время? Перебирать в памяти, что происходило с ним лет этак пятьсот назад? А если без шуточек?! Впервые в жизни нет программы на будущее. До сих пор все было расписано, как по инструкции: кончить школу, потом институт, жениться, родить и воспитывать детей, сделать карьеру. А потом тихая пенсия, гроб – и конец всему. Скучная, конечно, картина – А ведь я боюсь этой неожиданной бесконечной жизни!" – вдруг отчетливо понял он.

В лоб врезался теплый мягкий комок. Денис оглянулся в поисках метателя никого не было. На проезжей части, похожей на зеленое кочковатое болото, беспомощно раскачивался полупустой автобус. Денис посмотрел под ноги: широко разбросав крылья, на асфальте лежал воробей. Птенец? Денис наклонился к птице. Воробей был взрослым. Он судорожно открывал и закрывал клюв. Денис невольно вздохнул воздух улицы, но ничего особенного не ощутил. Взял птичку в руки. Как его угораздило? Заболел?.. Над ухом что-то прошелестело. Мгновенно обернувшись, он увидел другого воробья, распластавшегося у пня. Он также часто открывал клюв. Эпидемия? Денис шагнул в сторону пня. Воробей рванулся и взлетел. Полет был неуверенным, и спустя несколько секунд птица упала на крышу автобуса. Денис проследил за полетом, потом покосился на дрожащий комок в руке. Осторожно положил его на землю, вслушался в говор улицы – и не услышал обычного птичьего пощелкивания. Бесшумно метались мелкие птахи, беспомощно натыкаясь на препятствия и падая вниз. На коньке соседнего дома, нахохлившись, сидели голуби.

"Что же такое? – растерянно подумал Денис. – Ведь это ни на что не похоже. Не война, не стихийное бедствие. Единственно разумное объяснение – пришельцы. Попахивает бредовой фантастикой, но попробуйте возразить... Непонятно только, зачем им оделять меня бессмертием. Впрочем, откуда знать, что другие не обладают им? Все слишком неправдоподобно, чтобы с утра кричать – я бессмертен! С шатким обоснованием – знаю, что это так. Никому не хочется слыть сумасшедшим... А оживление деревьев и травы – налицо. Это не бестелесные мысли о бессмертии. Это то, что видно, осязаемо. Можно объяснить прорывом труб, появлением глубинных вод и еще много чем. Для этого достаточно начитанности либо недовольства домоуправлением. О бессмертии же все будут молчать, сомнения нет... Главное – узнать, отчего деревья вновь растут из пней, закатанных под асфальт десятки лет назад. И какой дьявол сделал беспомощными воробьев? А может, не только их? Народу-то на улицах совсем немного. Правда, всего десять часов – и суббота. Могут спать. Ну, конечно же, они еще спят! – Денис с трудом подавил возникшее желание вбежать в подъезд и позвонить в первую попавшуюся дверь. – Не паниковать! В институт, там все прояснится".

Он запоздало сообразил, что нужно было послушать радио. Но поразмыслив, понял, что ничего не изменилось бы. Местное радио еще не успело, а с Москвой как-никак четыре часа разницы. В семь часов утра в городе все было в порядке. А кто будет пристально всматриваться в окружающее субботним утром? Слушать можно, но когда он придет в институт. Попозже, к полудню, если будет о чем говорить.

Где-то в вышине застрекотали сороки. "Все нормально, – с облегчением подумал Денис, – ишь, как разорались". Сороки трещали, кружились на одном месте, а потом дружно отлетели к другому двору. Над крышей, где они только что галдели, показались человеческие плечи и голова. "Здоровый мужик", машинально отметил Денис, и вдруг до него дошло, что не может быть такого: ведь дом – пятиэтажный!

Он кинулся за угол, в нос ударил густой запах горячего тела. Посреди переулка, окруженный безмолвной толпой, высился гигантского роста мужчина. Он был совершенно голым, если не считать смутного подобия набедренной повязки, в которой ошеломленный Денис не без труда узнал разодранную палатку и несколько ковровых дорожек.

Запах шел от мужчины. Обычный запах здорового тела, только концентрированный и оттого чуть ли не физически осязаемый. Женщины в толпе закрывали носы платочками, мужчины усиленно дымили. Великан растерянно озирался, осторожно переминаясь с ноги на ногу. От его движений мостовая гудела и дрожала. Он высился над домами, и это смотрелось так естественно, словно они существовали все время – обнаженный гигант и стандартные пятиэтажки. "Пришелец! Но в таком виде?!" – Он стал пробираться сквозь толпу ближе к гиганту и нечаянно задел детскую коляску. В ней завопил младенец. Мать судорожно встрепенулась и толкнула коляску прочь от новоявленного Гулливера. Как по сигналу, толпа колыхнулась. Денис попятился, намечая на всякий случай дорогу к бегству.

– Товарищи, – заговорил мужчина, – я... – Из окон посыпались стекла.

Денис опомнился, когда из-за домов ничего не было видно. "Чего я испугался? – он дрожащими руками поискал в карманах сигареты. – Человеческого голоса? Ведь это все равно, что уличный громкоговоритель. Ну, может, чуть громче. И совсем не страшно. И вид у него вполне приличный. Лучше, чем у многих стоявших там. Такой случай упустить! Нужно не паниковать, а идти туда. Иначе ничего не узнаешь..." Он представил себе фигуру гиганта и на миг заколебался. Бессмертие еще требовало доказательства, а великан уже стоял посредине мостовой. Его видели десятки людей, от его голоса брызнули осколки стекол. Это уже не предположение, в явь. И Денис наконец поверил: что-то произошло. До сих пор все воспринималось с известной долей легкомыслия. Оно таилось где-то в глубине сознания, и, может, потому так просто думалось и о пришельцах, и о неисправной канализации, и еще бог знает о чем, упрятанном в каменное нутро города. В конце концов, вырубят всю непокорную зелень, как делали с незапамятных времен, к все станет на свое место. Зальют асфальт новый, утрамбуют катками... А бессмертие его никому глаз не колет. Промолчит никто не узнает, скажет – назовут фантазером. На худой конец, проверят в психиатричке, в случае нужды подлечат.

Он вбежал в переулок и остановился – гигант исчез.

– ...Проснулась я с трудом, смотрю – в окне тень, выглянула, а это он...

– Стекла вдребезги...

– Метров двадцать, не меньше. И глазами моргает...

– Заговорил – я чуть не оглох!

– Холодно, он коврами и обернулся...

– Осторожно шел, провалиться боялся.

– А чего бояться? Мне бы его рост...

– И откуда такие берутся?

– Говорят, теперь всем специальные уколы будут ставить, чтобы не росли.

– А жить ему где? В дом-то не влезешь...

Говор толпы был почему-то далеким, хотя говорившие стояли рядом. "Проворонил! Сначала струсил, а теперь – опоздал!"

Перед входом в институт сидел Толпин.

– А я ждал тебя, – кивнул он Денису. – К Рыжову попал?

– Не дошел. Сам видишь, что творится.

– А что творится? Деревья, травка на каждом шагу. Автобусы не ходят – и чудесно. Бегом от инфаркта! Нам крупно повезло, – развеселился Толпин. – А воздух! Как на взморье!

Денис вздохнул полной грудью. Чистый воздух был насыщен запахом цветов, хвои.

– Утром в городе все было нормально, – сказал Денис. – Расти начало, когда я попал в лес. Я грибы оттуда прихватил.

– Дай-ка посмотрю. – Толпин развернул пакет, отломил кусочек шляпки, осторожно понюхал. – Слушай, в вдруг это эпидемия роста?

– Вряд ли. У меня еще и память изменилась. С лету все запоминаю.

– Эпидемии бывают разными. Хорошо, что от этой никто не умирает.

– Андрей, попроси Мишу съездить к Лысым Буграм, – оказал тихо Денис. – Ты с ним в хороших отношениях.

– Не согласится – И потом – там можно заразиться.

– Я один пойду. Только подвезите. Толпин задумался.

– Хорошо, попробую. Поедем вместе. В конце концов, заболеть памятью или бессмертием не так уж плохо.

Он пошел к институтским гаражам.

–

–

Дорога и впрямь была отвратительной. Трясло, как на вибростенде, и Денис уже пожалел, что связался с машиной. "Пешком быстрее бы дошел, – думал он, морщась при каждом толчке. – Спидометр показывает двадцать. Смех, а не езда".

– Миша, включи, пожалуйста, радио. Вдруг что узнаем.

– Дай, я поищу, – Толпин крутанул ручку настройки. В кабину ворвались какие-то помехи, обрывки песен, фраз.

– Попробуй отыскать местную радиостанцию, – предложил Денис.

– Лучше Москву: нужны последние известия.

– Рано. Они в двенадцать.

– А сейчас сколько?

– Без двадцати, – не оборачиваясь, ответил шофер. – А теперь куда?

– Налево, – Денис перегнулся через сидение и махнул в сторону грунтовой дороги. – Там просека, на ней поставим машину и дальше пешком.

Миша вдруг ойкнул и резко затормозил.

– Елки-палки, – прошептал он, глядя куда-то вбок, на обочину. Его круглое лицо медленно краснело.

Денис и Толпин повернулись в ту сторону, куда смотрел шофер. На песчаном взгорке среди редкого молодого сосняка сидел гигант. Тот самый, которого Денис видел в городе.

– Пришелец, – оторопело пробормотал Толпин. Шофер ошалело моргал глазами. Неожиданно он включил задний ход, газик начал медленно отъезжать. Толпин рывком нажал тормоза, и Денис – в который раз за ту поездку – сильно ударился плечом о железный борт машины.

– Сдурел, что ли, – прошипел Толпин, – ты же привлекаешь его внимание!

– Он и так нас заметил, – сказал Денис.

Гигант медленно повернул голову в их сторону:

– Боитесь?

Голос его был гораздо тише, чем в городе.

– Не съем я вас, – с досадой продолжал великан. – Не трусьте.

– Он знает наш язык! – поразился Толпин. – Телепатия?

– Да не пришелец он: я встречал его в городе.

– Когда ты успел?

– По дороге в институт.

Толпин вылез из газика, Денис откинул сидение и выбрался вслед за ним.

– Пойдем ближе, познакомимся.

"Вот мы с ним и столкнулись. Никакой не пришелец он, а простой парень, который неизвестно почему вымахал ввысь. И нужно понять, отчего все случилось – с ним, со мной, со всем, что так рьяно пустилось в рост. Чтобы знать, не последует ли за этим иное, более страшное..."

– Зовут-то как?

Они стояли метрах в сорока от гиганта, над которым встревоженно трещали сороки. От него, как и тогда в городе, шел запах человеческого тела. Но сейчас он был разбавлен ароматом нагретого леса.

– Смелые. Знакомиться пришли? Что ж, пожалуйста. Когда-то звали Давыдом, работал инженером на приборном. Сейчас кандидат в цирковое чудо. Возраст двадцать четыре года. Рост неизвестен. Раньше занимался гимнастикой, сейчас впору подъемным краном.

– Ты как здесь оказался?

– Ушел, чтобы людей не пугать. А вы за мной?

– И без тебя чудес хватает.

Миша что-то пробормотал и убежал к машине.

– Ты что? – Толпин кинулся за ним, вернулся со сконфуженным видом. Повышенное давление, говорит. Не может его запаха переносить... Давыд, а когда ты таким стал?

– Начал расти утром. Хорошо, догадался выскочить на улицу.

– Быстро рос?

– Часа два.

– Больно?

– Жутко.

– Еще бы... Как жить теперь? Одной еды вагоны понадобятся.

– Я есть не хочу, – сказал Давыд, услышав слова Толпина. – Мерзну здорово.

– Жара ведь!

– Теплоотдача большая, – сказал Денис.

"Значит, и у него началось утром, – подумал он, разглядывая Давыда. – Если таких в городе наберется человек десять... Люди как боги! По крайней мере, внешне... И еще бессмертные. Но эти не бросаются в глаза, как Давыд. А сколько еще таких, в которых тоже что-то изменилось? К лучшему? К худшему? Никто не знает. Может, Толпин прав: нам повезло? Но за какие заслуги? За то, что Давыд настраивает приборы, а я пишу интегралы? А Мише и Андрею ничего не перепало? Чушь какая-то. Должно же существовать разумное объяснение! Может, над нами проводят эксперимент? Но кому это нужно?"

– Давыд, пойдем с нами, – решительно сказал он. – Здесь есть одно подозрительное место.

– Я лес поломаю.

– Новый вырастет. Теперь это не проблема.

Давыд медленно встал. Запах колыхнулся, сороки испуганно отлетели.

– Размеры! – почтительно произнес Толпин, задрав голову.

Послышалось урчание мотора.

– Миша удирает! – Денис рванулся к газику. – Да постой же ты! – успел вскочить на подножку. – Не бойся, он обычный человек. То есть не обычный, но это неважно. Поедем к Буграм.

– Боюсь, – сознался шофер.

Денис махнул Толпину и крикнул Давыду:

– Мы поедем вперед. Шагай за нами.

– Симпатичный малый, – сказал Толпин, когда газик тронулся с места. – Даже жалко, что не пришелец.

– А пришельцы такие? – поинтересовался Миша.

– Миш, а ты пугливый!

– Машина за мной числится, – огрызнулся шофер. – В такой поездке ее угробить – раз плюнуть. Сначала кочки, теперь песок. Того гляди – засядем.

– Давыд вытащит!

– Мужик он здоровый, – уважительно согласился Миша.

"И все так, – думал Денис. – Здоровый, огромный, Словно речь идет о башне. Понятно теперь, почему он сбежал из города. В лесу никто не докучает, можно собраться с мыслями. Мне здесь тоже лучше. Но обо мне, кроме Андрея, никто не знает... Наверное, нужно собрать всех, кто обнаружил в себе изменения. Объявить по радио, объяснить... А что, собственно, объяснять?"

– На такой дороге я точно машину разобью, – ворчал Миша.

– Еще немного, – пообещал Денис, включая приемник.

"...Жителей столицы встретило необычное зрелище: на улицах, площадях начался буйный рост деревьев и травы, уничтоженных при прокладке магистралей. Особенно интенсивный рост наблюдался в новых районах Москвы. Ожившая растительность совершенно преобразила облик города, сделав его обширной лесной зоной..."

– Велика радость, – буркнул Миша. – Теперь запчастей не напасешься.

"...Это явление затруднило работу наземного транспорта, на выручку пришли метро и вертолеты. По сообщениям корреспондентов, такое явление наблюдалось в ряде городов нашей страны и за рубежом. Сейчас выясняются причины внезапного оживления растительности. А теперь послушайте прогноз погоды..."

– Как-нибудь потом, – сказал Толпин. "У них ночью началось, – Денис выключил приемник, – Пожалуй, одновременно с нами".

– Стоп! Миша, загоняй в просеку. Дальше пойдем пешком.

– Я лучше побуду возле машины, – сказал шофер.

– Как хочешь. Где Давыд?

– Вон он. Такой не потеряется.

Давыд стоял в лесу, как в кустарнике, отбрасывая гигантскую тень. "О чем он думает? О своем росте? Что мы отыщем тех, кто преподнес ему этот сюрприз? Или о том, как все сложится в будущем? Не хотел бы я оказаться в его шкуре. За спиной трещали деревья, перепуганно кричали птицы: это шел Давыд. – Шуму много. Впрочем, лес шумом не возьмешь. Людей можно напугать. Люди многого боятся, даже огромного роста. Пока перемены тебя не затрагивают, легко философствовать на тему – приход неожиданного. Совсем иное, когда с ним сталкиваешься один на один. Тут же выясняется, что к встрече не готов... Ишь, как запел! – оборвал насмешливо мысленный монолог. – Скромно, непринужденно зачислил себя в первопроходцы... – Он прислушался к тяжелой поступи Давыда, частому дыханию Толпина. – Ну, придем. Полюбуемся грибами, муравьями. Может, еще какая нечисть появится. Но отгадки не будет. Она в чем-то другом..."

Грибов не было. Растерянный Денис обежал все окрестности, проверяя, туда ли вышел.

– Ты не ошибся? – спросил устало Толпин.

– Они росли здесь.

– Тогда вот твои грибы, – Толпин небрежно пнул рыхлый холмик. Рассыпались за это время.

–

–

Давыд с трудом сдерживал дрожь от озноба и с тоской думал, что теперь неясно, когда он сможет лечь в теплую постель. Ему казалось, что произошедшее с ним – бред, что затянувшееся утро перечеркнется нормальным днем, где он будет как все люди. Иные ниже, другие выше. И самое главное, исчезнет болезненное состояние, когда нельзя находиться среди людей, когда сотни чужих настроений одновременно раздирают тебя. А в лесу хорошо. Здесь только свое настроение, свои ощущения. Правда, Денис чем-то обеспокоен, но тревогу одного человека легко переносить. "Он тоже ничего не знает, замкнут, молчит и думает о своих грибах. Жаль, что мы их не нашли. Может, все кроется в них? Выпьешь грибной настой – и порядок: нормальный человек, а не чудо-юдо".