Текст книги "Владыки и те исчезали"

Автор книги: Александр Ольбик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ольбик Александр
Владыки и те исчезали

Ольбик Александр Степанович

Владыки и те исчезали

Любовь к свободе – это любовь к людям,

любовь к власти – это себялюбие.

Уильям Хэзлитт

В каком-то смысле имя Александра Ольбика, в глазах некоторых русских, имеет одиозный оттенок. Его даже называют "крестным отцом" Ельцина: в 1988 году этот журналист первым взял у будущего президента России интервью, которое перепечатали сотни изданий и озвучили многие зарубежные радиоголоса. Но то было на волне всеобщего сумасшествия с гласностью, когда каждое "новое слово" ложилось в строку перестройки, создавало прецедент, ведущий к дальнейшему расширению рамок дозволенного. Но как показала жизнь, не единым словом жив человек, ему бы к этому еще элементарный материальный достаток, свой теплый угол, в котором он может коротать дни, без риска быть оттуда изгнанным, и немного понимания со стороны тех, кто пишет "уставы" жизни...

Первая книга, которую Ольбик опубликовал, тоже связана с именем Ельцина: в ней были напечатаны интервью с известными писателями (Чингизом Айтматовым, Евгением Евтушенко, Даниилом Граниным, Анатолием Приставкиным и др.), учеными (с профессором Татьяной Заславской), политическими деятелями (две первых беседы с Борисом Ельциным, председателем НФЛ Дайнисом Ивансом) и другими общественно "раскрученными" перестройщиками. Книга, выпущенная издательством "Авотс", так и называлась "Что за поворотом?" А за "поворотом" оказалось не совсем то, на что тогда так надеялись...И говорю я это отнюдь не в упрек своему собеседнику (бывшему члену Народного фронта Латвии), ибо то, что тогда происходило, было не временным поветрием, а историческим процессом. Многие свято верили, что за свободой слова придут равенство между людьми, наступит атмосфера доверия, материальное благоустройство возьмет верх над бытовыми лишениями. И исходили из того, что маленькую страну легче обустроить, сплотить ее население, а значит, проще найти путь к процветанию...

В 1990 году Ольбик выпустил свою первую художественную книгу "Дикие пчелы на солнечном берегу", которая, впрочем, не принесла ему ни особых денег, ни славы. В республике во всю уже галопировала инфляция и все стежки-дорожки, ведущие в книжные магазины, на глазах зарастали травой забвения... Возможно, при другом раскладе для него, как писателя, все могло бы сложиться иначе. Но для этого нужны были читатели, их реакция, нужен был вдумчивый рецензент, который, возможно, сказал бы свое компетентное слово... Впрочем, один человек, прочтя его "Пчелы", все же написал рецензию, в которой были такие слова: "После книг Василя Быкова – это самая интересная повесть, которую мне удалось прочитать на тему войны..." Эти слова принадлежат известной писательнице из России Виктории Токаревой.

Но художественная проза, по крайней мере временно, отошла на второй план. Ее место заняла ельцинская тема: в 1992 году вместе с помощником Бориса Ельцина Львом Сухановым Александр Ольбик написал книгу о первом президенте России "Три года с Борисом Ельциным (записки первого помощника президента)". Опубликована она была в рижском издательстве "Вага".

Позже из-под пера Ольбика вышли детективы: "Дуплет", "Агентурное дело", "Промах киллера", "Тротиловый террор", "Падение черного берета" – эти три последние вещи были опубликованы в Москве сравнительно большим тиражом. Но настоящим хитом стала его книга "Президент" (2002 год), о которой писали все центральные газеты России и отдельные издания за рубежом. Например, английская "Обсервер" этот литературный эпизод прокомментировала так: "Роман, еще не опубликованный в Москве, уже стал предметом жестких споров... "Президент" Александра Ольбика представляет собой художественную рекламу Путина, в которой он играет роль спасителя России от чеченских террористов..." Российские "Известия" по-своему прочли книгу: "Александр Ольбик стал первым писателем, использовавшим в литературном произведении имена действующих российских политиков. Его литературные предшественники -писатели Эдуард Тополь в книге "Китайский проезд" и Александр Проханов в книге "Господин Гексоген" – использовали вымышленные имена: Эль Цин, Пу Тин, Зю Ган и Истукан". А вот как отреагировал на выход книги депутат Госдумы Владимир Семенов: "Я сделал запрос в комитет Госдумы по информационной политике по поводу легитимности использования в художественном произведении имен действующего руководства страны. Кроме того, причудливое сочетание правды и откровенной фантазии создает ощущение размытых границ между одним и другим. Книга написана так, будто автор в курсе секретных шифровок русского отдела ЦРУ и прекрасно знает тонкости всей спецслужбистской кухни. Я направил в связи с этим и второй запрос – в комитет Госдумы по безопасности, по поводу наличия в книге "Президент" секретной информации..."

Комментарии, как говорится, излишни.

– В этом году исполнилось 16 лет, как ты взял то "историческое" интервью у Ельцина, которое тогда, в 1988 году, сыграло определенную роль в формировании "революционного сознания масс". Приходилось ли тебе еще когда-нибудь встречаться с Ельциным?

– После первого интервью мы с ним виделись и разговаривали еще три раза. И после каждой встречи в печати появлялось новая беседа с Борисом Николаевичем. Последний раз судьба нас свела в 1992 году, в Белом доме. Однажды, когда мы с его помощником Львом Сухановым выходили из его кабинета, чтобы пройти к лифту, из пересекающегося перехода показался Ельцин в окружении телохранителей. Я с ним, конечно, поздоровался.

– А он с тобой – поздоровался?

– Он поднял над головой обе руки и поприветствовал меня.

– Без слов, но от души, как пишут на старых фотографиях? Я знаю, что ты с помощником Ельцина Львом Сухановым написал книгу о президенте... В смысле, первую книгу о живом президенте. А сам Борис Ельцин знал, что вы о нем пишите книгу?

– Он, конечно, знал и не очень это поощрял. Во всяком случае, так мне говорил Суханов. Но, по всей видимости, Ельцин не был против этого, потому что мы не писали негатив, не ворошили его грязное белье и не лили потоки грязи, что несколькими годами позже в полной мере сделает его главный телохранитель Александр Коржаков...

– Ты имеешь в виду его книгу "Борис Ельцин: от рассвета до заката"? А поменяйся Коржаков местами с Сухановым, мог бы он, Суханов, в таком же "забойном ключе" написать книгу о своем шефе?

– Боюсь, тогда им, то есть Суханову с Коржаковым, нужно было бы поменяться матерями...Что-то надо иметь от рождения, чтобы предать друга в той форме, в какой это сделал Коржаков. Хотя в смысле информированности о своем шефе Суханов был не менее осведомленнее Коржакова. Особенно, если речь идет об опальных годах Ельцина. Коржакову нужен был "общественный переполох", который принес бы ему славу Сальери и попутные деньги от издания книг. Я имею в виду ту первую "Ельцин: от рассвета до заката" и вторую, недавно опубликованную, с аналогичным названием, но с припиской "Послесловие". В своем интервью, кстати, опубликованном в ваших "Вестях", Александр Васильевич объясняет свое пристрастие не расставаться с фотоаппаратом так: "А вообще, в свое время я два года занимался в фотокружке Дома пионеров имени Павлика Морозова..." И я в этом признании вижу какой-то сакральный смысл. И, научившись нажимать на кнопку фотоаппарата, он снимал своего шефа во всех "доступных ракурсах", наверняка зная, что весь заснятый материал когда-нибудь ему принесет солидный навар. Ведь сам же Коржаков признается: "Написать книгу я подумывал, еще будучи на службе у Ельцина". А если подумывал, то значит загодя подбирал соответствующую фактуру -исподтишка, негласно, вероломно, как змея, ждущая подходящего момента, чтобы впустить яд... Одно только это циничное признание чего стоит: "Друг друга мы тогда считали "кровными братьями" (старшим и младшим) – в знак верности дважды резали руки и смешивали кровь. Ритуал предполагал дружбу до гробовой доски..." ("Хотите, шрамы покажу? Вот на запястье рука порезана в двух местах – это его работа...") Опять циничное лицемерие. Или же бред сумасшедшего. Выходит, Коржакова чуть ли не связывали и насильно принуждали к "ритуалу кровного братства"... Нет, из текста это не вытекает, из текста явствует другое: налицо клятвоотступничество. Предательство. Зачем, спрашивается, человеку скреплять дружбу кровью с тем человеком, с которым "очень неприятно рядом находиться"? Это его, Коржакова, слова. В книге он говорит о "страшном падении" Ельцина, видимо, по-девичьи наивно полагая, что сам он находится на вершине Добродетели и Моральной непогрешемости. И это пока греет его темную, грешную душу. Пока, ибо "тысячи слов оставят меньший след, чем память об одном поступке..."

– Но ведь Ельцин тоже предал своего главного охранника...

– Каким образом? Тем, что отстранил от занимаемой должности? Они в личном плане, безусловно, были на "одной ноге", но как должностные лица имели жесткую диспозицию. То, что себе мог позволить Ельцин, как глава государства, не дано было Коржакову. Этот парень относится к тому типу людей, которые мелькают в биллиардных, офисах скромных фирмочек, на трибунах стадионов или за прилавками мастерских по ремонту бытовой техники. Он может быть приемлемым собутыльником, неплохим компаньоном в купе поезда дальнего следования, на рыбалке. Это в общем-то обычная разновидность людей, которая живет себе и живет, никого не поражая ни умом, ни манерами, ни фантазиями. Тип обывателя. Конформиста. Тип отставного капитана КГБ, после увольнения из органов ушедшего работать в кооператив, охранять его председателя. Он не плохой, не хороший, не благодетель, не злодей. Но только до тех пор, пока находится на своем месте. Но когда такой тип, волею случая, попадает из одного места в "князи", тогда очень многие личностные характеристики начинают деформироваться, и тогда все "усредненное" превращается в уродливую форму притязаний. Что и случилось с Александром Васильевичем. В один прекрасный момент он возомнил себя чуть ли не кардиналом Мазарини и дело дошло до того, что он стал беззастенчиво вмешиваться в большую политику. Едва ли не подменяя собой Президента. Это ему в 1996 году пришла в голову "светлая мысль" отодвинуть Ельцина от переизбрания в президенты страны, сославшись на его плохое здоровье. Шло целенаправленное, деструктивное вторжение в сферы политической жизни, которое могло бы для России иметь не очень веселые последствия. Тогда российская пресса действия генерала Коржакова (прозванного уже "серым кардиналом") расценила, как подготовку к государственному перевороту... Вот насколько далеко зашли амбиции Главного охранника президента. И разве мог Ельцин подобную импровизацию допустить? Конечно, нет! И он сделал то, что на его месте сделал бы любой здравомыслящий глава государства, узрев в помыслах своего охранника бросающееся всему миру в глаза политическое корыстолюбие... Один из самых известных журналистов Франции Виктор Лупан дал такую характеристику Александру Васильевичу: "Бывший телохранитель Бориса Ельцина, возведенный в чин генерала, доверенное лицо, злой дух президента. Его влияние было столь велико и столь разрушительно, что многие, не колеблясь, сравнивали Коржакова с Распутиным." Возможно, для самого Коржакова такое сравнение покажется лестным, но для людей немного знающих историю, это говорит о зловещих тенях. Разница между этими типажами лишь та, что Распутин после "отставки" оказался в ледяных водах Невы, а Коржаков-Распутин, отодвинутый от "трона", продолжает легкодоступными и приносящими большие барыши средствами чернить своего кормильца, своего "кровного брата", давшего ему и генеральские погоны, и свою дружбу, и свою доверчивость... При этом он постоянно кичится, что в резерве у него есть ТА-КО-Е, что кое-кому не поздоровится. Видишь ли, нашел себе синекуру, на подлянке, в сытости и депутатской праздности зарабатывать компроматом себе и своим близким на жизнь. И что прескверно: в России подобный моветон стал нормой. В иные времена, когда еще люди что-то знали о чести и благородстве, его давно бы уже вызвали на дуэль. А в нынешние "неразборчивые" времена с ним обнимаются, пожимают руку и... прочат в губернаторы. Да, Александр Васильевич навострился сменить в Тульской губернии бывшего гэкачеписта Стародубцева и сесть в его кресло. И если это случится, можно только предполагать, какая мораль воцарится в краю оружейников. Интересно посмотреть, чем кончит этот Павлик Морозов в погонах...

Не Ельцин предал публичному обсуждению то личное, что было между ними. Нет, в данном случае "мушкетер" предал своего "короля" и, я думаю, навсегда потерял лицо не только среди сторонников Ельцина, но и среди своего ближайшего окружения... Впрочем, люди с "обмороженными" глазами не имут стыда. Что касается порядочности, моральных устоев и прочих нравственных "предрассудков", у них своя бухгалтерия. Очень далекая от благородства.

– Ты до сих пор считаешь себя сторонником Ельцина?

– Мало ли, кто кем себя считает... Но я искренно сочувствую ему, как человеку, и переживаю за него. У него много было ошибок, противоречивых слов и действий, но одного и главного, что он сделал для России, у него не отнимешь – он на своих плечах принес ей Свободу. За долгие, долгие годы он сумел утолить ее жажду. При нем российский народ приучился к Воле, привык к ней, и не дай Бог, кому-нибудь сейчас на нее посягнуть. А что же касается издержек этой свободы...Со временем все его промахи народ забудет и простит, как простил Петру Первому его жестокость и буйство... Тем чаще потомки будут вспоминать Ельцина, чем чаще в России будет под угрозой Свобода – слова, печати, выбора, предпочтений и т.д. Но при жизни Ельцин будет отринут, охаян, предан всеобщему поруганию, как Горбачев. Но обязательно придет время, когда Ельцину и Горбачеву тоже будут ставить памятники и их именами называть в России улицы и пароходы. И не только в России – это личности планетарного масштаба...

– А хотел бы ты сейчас встретиться с Борисом Николаевичем и поговорить с ним по душам?

– Очень хотел бы. Встретиться, пожать его руку, заглянуть в глаза, чтобы понять – разочарованием он живет или с чувством выполненного долга...

– А какой "самый главный" вопрос ты задал бы ему?

– Я, наверное, не стал бы ему докучать вопросами, а просто попросил бы...Я попросил бы спеть его любимую песню про рябину кудрявую...Смотри, Сережа, какие на дворе осенние отсветы, и как прекрасны налитые соком гроздья рябины...

– А тебе, Саша, не обидно, что за все, что ты сделал для Ельцина, он тебе не ответил взаимностью? Например, не пригласил на работу в Москву, не простимулировал "бээмвэшкой" или "мерсом"... Я не думаю, что, окажи какой-нибудь журналист подобную услугу американскому президенту, он остался бы жить вот в таком же, барачного типа, доме, в котором сейчас живешь ты...

– Ты только, пожалуйста, не сгущай краски, идет? Ведь меня никто не тянул за уши делать с ним интервью, я сам влез в эту "авантюру" и, честно говоря не жалею. Как журналисту, мне это было даже интересно и полезно. Я соприкоснулся с совершенно новой для меня стороной жизни. И я удовлетворил свое тщеславие, ибо все журналисты люди архитщеславные, законченные эгоисты. И я еще с юности помнил слова Вашингтона: "Если ты хочешь возвыситься, помоги возвыситься кому-нибудь другому". Но при этом я не считаю, что я сделал для него что-то особенное, чего на моем месте не сделал бы другой журналист. При желании и в Москву я мог бы перебраться, но тогда я не посчитал возможным для себя такой переезд. И руководствовался я весьма простыми соображениями: во-первых, Латвия для меня стала родным домом и, во-вторых, рано или поздно Ельцин уйдет, а кто придет ему на смену? Человек типа Зюганова, что для меня абсолютно не приемлемо?..

– И ты, действительно, не исключаешь такую возможность?

– Тогда, в начале 90-х, такого оборота событий я не исключал. "Робеспьеры" свергают королей, отсекают им головы, потом на плаху кладут свои и все идет по новому историческому кругу... Россия в конце ХХ века, увы, не была застрахована от великих потрясений. Смотри, что творилось в сравнительно небольшой Югославии и представь, что произошло бы, если бы вспыхнула Россия. Это как если бы сравнить зажженную спичку со взрывом целого состава, вагоны которого до крыши забиты тротилом...И в том, что Россия не ввалилась в пропасть междоусобной бойни, заслуга Ельцина. Он не стал хватать за фалды бывшие советские республики, держать их, а несогласных, с помощью всех видов оружия, наставлять на путь истинный. Ельцин проявил себя последовательным демократом, что, кстати, выразилось и в отношении Латвии, независимость которой он безоговорочно признал первым. К счастью, большевизм в России не есть неизбежность: просто надо избегать детонирующих толчков и соблюдать технику "противореволюционной безопасности". И в этом плане нынешний президент России Владимир Путин весьма преуспел. Во всяком случае, отсюда, со стороны, очень хорошо видятся его, по-настоящему перестроечные, устремления. Они очень амбициозны и понятны народу. А потому народом и поддержаны.

– А ты не мог бы конкретизировать свою точку зрения насчет перестроечных устремлений Путина? И почему ты решил написать о нем книгу с таким претенциозным названием "Президент"?

– Однажды известный "отец русской демократии" Анатолий Собчак выразил такую интересную мысль: "Миссия Путина напоминает некоторым миссию Наполеона". А что это значит? А это значит, что Путин, как и Наполеон в свое время, был призван (наверное, самим временем) вывести страну из "самоубийственного хаоса революции". Ведь по времени все очень близко: и август 1991-го года (чем не революция), и попытка настоящей контрреволюции в октябре 1993 года, и дефолт 1998-го (та же "революция" только финансового порядка) – события, которые оставили рваные раны на теле России. Их надо было залечивать, но по тем временам не было эффективных средств да и сама страна была в долгах как в шелках... России нужен был иной миропорядок и иной Вождь. Амбициозный, волевой, самостоятельный, пренебрегающий групповыми интересами и ставящий интересы народа превыше всего. И такой Вождь в 2000 году появился и первое, что он сделал, отстранился от господствующей тогда идеологии "угождения всем". Ибо угодить и угождать всем нельзя, так не бывает и, понимая это, Путин очень аккуратно, я бы даже сказал элегантно, отмежевался от "семейных интересов", от особенно назойливых олигархов, и стал проводить (типа эрхардовской) свою политику. Сначала он осуществил ряд реконструкций на государственных этажах, что в конце концов привело к укреплению каркаса власти, без чего любые реформы – пустой звук. Затем в ускоренном темпе инициировал "толстый" пакет экономических реформ, до которых у Ельцина не доходили руки, что и привело к сокращению безработицы, повышению пенсий, зарплат, а главное, росту внутреннего валового продукта. А это в свою очередь аукнулось освобождением от финансовой зависимости от МВФ. Сейчас Россия живет по средствам, неплохо зарабатывает, что и создает стабильность и определенность. А это то, что прежде всего нужно народу -определенность. А определенность – мать порядка и наивернейшая мотивация для выявления национальной идеи. Конечно, многие страны прекрасно обходятся без этого, но для России, с ее раздерганной "великооктябрьским" экспериментом ментальностью, таковая идея необходима как воздух. И, мне кажется, провозглашение ее уже состоялось, хотя никаких в связи с этим фейерверков и здравиц не было. Путин ее обнародовал в своем послании Федеральному собранию: в течение предстоящих десяти лет народ России должен жить в два раза лучше. Звучит буднично, даже скучно, но исторически сенсационно. А заключил свое выступление, несколько пафосными, но идущими от сердца словами: "Мы должны сделать Россию процветающей и зажиточной страной. Чтобы жить в ней комфортно и безопасно. Чтобы люди могли свободно трудиться, без ограничений и страха зарабатывать для себя и своих детей. И чтобы они стремились ехать в Россию, а не из нее. Воспитывать здесь своих детей, строить здесь свой дом". Разве в этих словах не заключена та самая, неброская, но по сути своей оснополагающая для России идея национального обустройства? Благостояние, избавление от нужды, обретение повышенного стандарта жизни, очищение быта от сопутствующих социально-коммунальных издержек – разве это не та возжеланная цель, к которой стремятся все и повсюду? Россия уже пережила и голодные обмороки, и шоковую терапию, и кровавый мордобой и, ей-богу, ей уже пора войти в фазу оздоровительного, неуклонного движения вперед. И Путин, как мне кажется, тот человек, который знает куда, с кем, с каким запасом и с какой скоростью двигаться...

– Судя по твоим словам, ты явно испытываешь к Путину определенную симпатию. И все же открой тайну: был ли действительно Путин вместе с группой спецназовцев в горах, в логове чеченских боевиков, где ему пришлось стрелять и терять товарищей по оружию? Во всяком случае так написано в твоей книге "Президент"...Или все это плод твоей фантазии?

– Как говорят в таких случаях, по данным надежных источников, Путин действительно вместе с восьмью прекрасно подготовленными, разной национальности бойцами, собранными из трех родственных спецподразделений, участвовал в рейде в горы, с целью разведки, а при удачном стечении обстоятельств, и попыткой освобождения полсотни заложников-рабов... Но было ли это на самом деле, знает только сам Путин. Да, я испытываю к нему большое уважение, источником которого является его уравновешенность, здравомыслие, мужество в принятии "экстремальных" решений, верность слову и, конечно же, его сердечное (что легко "считывается" с его поступков) сочувствие людям, которые его избрали президентом. А события, которые происходили в горах, совпали с трагической гибелью подводного атомного крейсера "Курск", 12 августа 2000 года. Если помнишь, тогда пресса обрушилась на Путина из-за того, что он сразу же по следам драмы в Баренцевом море, никаким образом на это не отреагировал. То есть не было его публичного выступления, соболезнования, какой-то необходимой в столь драматический момент реакции, что СМИ и было истолковано, как равнодушие и чуть ли не бессердечие президента. Дескать, отсиживающегося в своей сочинской резиденции. А он, при всем желании, не смог этого сделать, ибо после спецоперации в горах, раненый и оглушенный взрывами, лежал в Бочаровом Ручье, куда прилетела его Людмила Александровна. Во всяком случае, такова моя литературная версия тех событий...

– Писать о российских президентах – это твое хобби, желание реализовать журналистский инстинкт, толкающий к поиску какого-то суперэксклюзивного материала, или что-то еще, о чем знаешь только ты один?

– Считай, что ты имеешь дело с латышским вольным стрелком, который вместо недальновидного и пассивного МИДа наводит дипломатические мостки между Латвией и Россией вот таким незамысловатым образом. Еще это называется народной дипломатией...Латвийская русскоязычная (будь неладно это слово!) пресса в 1988-89 годах поддержала опального Ельцина, а когда наступил в Латвии политический кризис, я имею январские события 1991 года, то Ельцин, будучи тогда главой Верховного Совета России, побросав все дела, прилетел в Таллинн, откуда и обратился к советским войскам, вернее, к солдатам, офицерам, старшинам и пр. военнообязанным людям, чтобы те ни в коем случае не вмешивались в политику и, боже упаси, не выдвинули на городские улицы бронетехнику. То его обращение было опубликовано в газете "Юрмала", которая тогда была очень популярна...И позже именно Ельцин, первым в мире, признал независимость Латвии. Ты думаешь, зря Латвия наградила его своим высшим орденом, орденом Трех Звезд? И я уверен, что не за горами то время, когда и нынешний президент России откликнется на положительные сигналы со стороны Рижского залива. Но для этого не надо строить из себя целомудренных недотрог, устраивать аукцион исторических претензий, а просто взять и протянуть руку. Мол, привет, Владимир Владимирович, надоела вся эта канитель, давайте сядем за стол и, как цивилизованные люди, по душам поговорим...И я такого исхода не исключаю.

– А почему ты со временем отошел от политики?

– И не я один. Очень многие сторонники независимости Латвии, горячо и искренне ратующие за ее суверенитет, после победы песенной революции, оказались на обочине. Когда я писал злободневные, можно сказать, гвоздящие материалы, острие которых было направлено против советской номенклатуры, против засилья партийного аппарата, против бесчинств рижского ОМОНа, ко мне в редакцию прибегали озабоченные радикалы и с горящими глазами пожимали руку. Говорили, молодец, так им и надо. И первое интервью с Ельциным тоже было ими воспринято, как выигранный бой в самой последней битве, ибо понимали публикация такого "разлива" будет иметь колоссальный общественный резонанс. Или как всесокрушающий таран в прорыве блокады, которую пытались устроить вокруг только-только поднимающихся ростков гласности. И я ратовал за независимость и участвовал в пресловутом мартовском референдуме 1990 года, который был призван примирить Латвию, живущих в ней, но который стал всего лишь притчей во языцах... Горьким комком в горле. После всего у меня появился очень отчетливый симптом аллергии к политике. Она по своей природе оказалась лживой и напоминает вертихвостку: кто больше заплатит, тому и она и даст... Тем более, если в политику идут недоучки, психически неуравновешенные, фанатики с моралью глухих пней. Причем я говорю не только о латвийских политиках, один Жириновский чего стоит... Нет, политикой должны заниматься аристократы духа, а не горлопаны с непомерно раззеванными ртами и безумными от жадности глазами. Бывают, конечно, и исключения: появляются совестливые личности, но их затаптывают оголтелые и влияние их на основолагающие процессы жизни равняется нулю.

– Но ведь известно: каждый народ заслуживает своих правителей?

– Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные идеи. Если человеком овладевает идея, что все мировое зло в евреях, масонах, большевиках, буржуазии и т.д., то самый добрый человек превращается в дикого зверя...( Н. Бердяев). У Ленина-Сталина такой манией была идея "классовой борьбы": если ты не батрак и не кузнец, значит не человек – пуля в затылок или за колючку тебя. У другого усатого злодея по имени Адольф таковой "коронкой" служила лютая, звериная ненависть к евреям, у отдельно взятых нынешних Х,Y,Z – такое же лютое неприятие всего, что относится к "русскоговорящему сословию". Так вот, пока эти отдельно взятые X,Y,Z маниакально воздействуют на электорат, а тот будет им внимать и за них голосовать, то электорат этот будет обыкновенной толпой, ни черта не соображающей и не за что не отвечающей. И правители и законодатели до тех пор будут клонами этой толпы. Человека создает судьба, а справедливое государство создают справедливые, человечные законы. Было бы очень полезно для общества, если бы все газеты (и русские и латышские) на первой полосе вместо полуобнаженных девиц ежедневно публиковали такую фразу: "Создатель объединил весь род человеческой цепью любви. Я часто думаю, что нет на свете такого человека, который никогда бы не испытывал к другому человеку добрые чувства и сам не пользовался чьей-то добротой; ибо все мы – единая семья, идущая от Адама" – У.Теккерей, англичанин. А на последней странице тоже ежедневно размещать этот завет древних: "Кто будет предотвращать злодеяния, если тот, кто обязан бороться с пороками, сам им подвержен?" Надо долбить, долбить, долбить, как это делают X,Y,Z, когда хотят доказать, что "безъязыкий" русскоговорящий есть всего лишь наименьшее зло между падением астероида и землетрясением в семь баллов по шкале Рихтера...

Таков мой тебе ответ.

– Не трудно догадаться, о твоем отношении к школьной реформе, обязывающей в русских школах вести преподавание на латышском языке. И все же, как человек, говорящий и пишущий на русском, ты просто не можешь не иметь своего, скажем так, особого мнения к этой животрепещущей проблеме...

– Почему это не могу не иметь? Вполне мог бы, если бы сидел в каменном мешке, с железной маской на физиономии, и единственными голосами для меня были голоса крыс и мои собственные, внутренние, рожденные в голове начинающей развиваться психопатией... Да, иногда я слушаю все эти маловразумительные FM, из которых невозможно взять что-нибудь доброе, вечное...Сплошная какофония, попсовая трескотня, дебильные песенки, скалозубые шуточки, пошлее пошлых анекдоты и совершенно ничем не оправданные восторженно-умилительные реплики дикторов, повторяющих с маниакальной последовательностью очередную банальность. И вот я спрашиваю: как люди, целыми днями слушающие этот радиобред, могут оставаться здравомыслящими, без серьезной ущербности в мозгах? Но это так, к слову... О школьной реформе, я разумеется, знаю и рукоплещу ей. Все сделано очень искусно, с бесподобным чувством юмора, и, видимо, в разработке ее принимали каким-то образом проникшие в наше западноевропейское сегодня специалисты из каменного века. Только доисторический человек способен на такой каменоломный подвиг: чтобы несколько тысяч ни в чем не повинных молодых людей казнить такой страшной карой: лишить их естества духа, первородства, если хотите самого ценного, что у них есть – их души. Язык – душа, сердце, выразитель мысли, суть ментальности, без чего человек превращается в обыкновенного манкурта без памяти, и с атавистической свирепостью. И если это входит в задачу реформаторов, что ж, они должны считаться, что собственными руками создают мутантов, монстров, зомбированных существ, которые, подчиняясь неубиенному инстинкту, в один прекрасный момент перегрызут горла своим создателям, а заодно и тем, кто этих создателей кормил, платил им деньги и, как злых собак, науськивал, на доверчивых школят...Кто ж говорит, что латышский язык не надо учить – надо, но по собственной потребности. До-бро-воль-но!!! Насильно принуждать отказаться от своего языка, это то же самое, что на глазах ребенка насиловать мать. Или наоборот: на глазах матери насиловать ее кроху. Ибо родной язык, это неотъемлемая часть Личности, это ее стволовые клетки, ее нравственный стержень и, лишившись его, тем более под принуждением, Личность погибает. Этого хотят изобретатели реформы? А зачем им эта "диверсия" нужна? Ведь нетрудно догадаться, что принужденно инообъязыченная Личность будет только внешне напоминать человека, но все ее нутро будет никчемным набором ливера, сосудов, маслов, ребер, печенок и селезенок. Но все это будет относится к кому или чему угодно, только не к Личности. Вот я и задаю вопрос: зачем, господа зако-но-датели, вы хотите "неблагородный" русский язык (поскольку он для вас чуждый и немного оккупационный) скрестить с благородным и уникальным латышским языком? Неужели вы не понимаете, что такой симбиоз не обогатит ни русский, ни латышский языки, а лишь, конвергировав, создаст некий суррогатный лато-русский диалект, который будет ни богу свечка ни черту кочерга...И не станет ни латышей, ни русских, а что-то усредненное, название чему еще учеными не придумано.Чем же тогда вы будете гордиться и что будет олицетворять в мире вашу этническую уникальность? А чтобы не был столь горек конец нашего разговора, я приведу тебе очень оптимистичные, нравственно целомудренные и абсолютно аполитичные стихи Ярослава Смелякова: