Текст книги "Один год из жизни директора, или Как мы выходили из коммунизма..."

Автор книги: Александр Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Май

В этом году бывший День солидарности трудящихся совпал с Пасхой Христовой. И, может быть, от того возникло ощущение, что праздники нынче пройдут более спокойно, более миролюбиво, хотя и планируются массовые манифестации и демонстрации в Москве. У меня в руках открыточка: «Христос Воскресе, уважаемый Виктор Сергеевич! Примите сердечные поздравления с праздником святой Пасхи. Воистину Воскресе! С молитвенными пожеланиями, епископ Самарский, Сызранский – отец Сергий».

Нельзя было года два-три тому назад представить подобного проникновения Церкви в повседневный быт российского гражданина. И это уже знаменательно!

С отцом Сергием познакомился в доме отдыха, когда ещё жил и работал под Самарой. Интеллигентный, спокойный, воспитанный человек. Мы сыграли несколько партий в бильярд. Он подарил мне две духовные книги. А недавно попросил изготовить два десятка подсвечников для церквей. На прошлой неделе мы просьбу выполнили.

Газеты пестрят заголовками статей о приезде на АвтоВАЗ Гайдара. Сам он заявляет, что цель – встреча с избирателями. Но, конечно, – и организационная работа по созданию партии «Выбор России». Меня, прежде всего, интересуют его высказывания в газетах и на телевидении о финансово-экономическом состоянии страны.

Вот в газете «Дело» за 22 апреля 1994 года читаю: «Погашение взаимозадолженности и вообще любые меры по урегулированию проблемы за счёт ослабления кредитно-денежной политики, как показывает богатый опыт, приводит, прежде всего, к результату, строго обратному ожидаемому (…) Есть одна проблема, в которой вина правительства огромная, это – неплатежи самого правительства. правительство берёт на себя крупные обязательства, а потом не выполняет, что, к сожалению, активно делалось в начале 1993 года».

Что же получается? Самый большой должник – государство. Оно не выполняет свои обязательства. В то же время обвинение бросается руководителям, которые не могут якобы возглавлять предприятия, ибо они неплатёжеспособны. У нас порочный круг неплатёжеспособности. Вину валят то на правительство, то на предпринимателей. Не верю, что смена руководителей предприятий выведет страну из кризиса. Сам Гайдар тут же утверждает, что кризис преодолеем тогда, когда инфляция будет ниже трёх процентов. Тогда при чём здесь руководители? Их замена даст кредит времени нашим политикам от экономики? И больше ничего! Но ведь для предприятий это явно нежелательно. Как у идеологов наших реформ, за которые, кстати говоря, и я голосовал, поднимается рука огульно на всех директоров. Ведь это – громадная армия многоопытных, талантливых россиян, которых скопом подводят под ранг недееспособных. А семьи, родственники и близкие, их судьбы? И всё одним росчерком, одним жестом?! Не исключая ветеранов, участников войны, классных умельцев-производственников, рабочих-мастеров! Все – заложники каких-то мистически ожидаемых результатов реформ, суть которых в общем плане понятна всем, но нет ни механизма, ни программ реализации, согласованных с народом. Генеральный директор акционерного общества АвтоВАЗ В. Каданников в сердцах заявил со страниц областной газеты, что у него назрело желание выйти из нашего государства. Интересно, куда?..

Творится несуразное не только в нефтехимии и нефтепереработке, но и на многих промышленных гигантах. АЗЛК – второй крупный производитель автомобилей в России – работает по графику, установленному в январе: три дня в неделю, собирая по пятьсот машин в сутки. Последняя остановка главного конвейера АЗЛК в первой половине марта связана с нехваткой финских двигателей. Сейчас двигателей достаточно для нормального ритма производства в течение ближайших двух недель, но только сокращённых…

На крупнейшем предприятии «Нижнекамскшина», где в коллективе шестнадцать тысяч человек, средняя зарплата рабочего – сто пятьдесят тысяч. Путёвка в Сочи – пятьсот пятьдесят тысяч. Пожалуйста, бери отпуск, езжай в Сочи, отдыхай и потом три месяца сиди без денег, ищи подножный корм.

Земля всегда как-то выручала. И сейчас помогает. Поэтому резко возросла потребность в огородах, дачах, земельных участках. В выходные, на праздники большинство наших работников, да и с соседних предприятий – там. Хорошо, что мы обеспечили огородами всех желающих, хоть это спасает!

Двадцать дней, как у меня родился внук. И все они заполнены хлопотами вокруг нового человека, маленького, но так крепко сплотившего вокруг себя всех нас. Когда внука привезли домой, такого трогательного, беспомощного, я, наивный, вдруг подумал, что видевшие рождение ребёнка люди, которые были рядом с ним с первых минут появления на свет и которые ощутили это трогательное, щемящее чувство к крохотному ростку незащищённой человеческой жизни, неповторимости её, не могут потом поднять руку вообще на человека, причинить физическую боль.

Его отец уехал в Москву. Через день позвонил и на вопрос: «Как доехал?» – ответил:

– Нормально, но с маленьким ЧП.

Оказывается, поезд остановили на полдороги. Поступил звонок из железнодорожной милиции о том, что заложена мина. Прибыли сапёры. Подогнали запасной состав, перегрузили пассажиров. Потеряли на этом четыре часа. Как потом сообщило телевидение и местные газеты, мину не обнаружили. Какой-то умник вздумал позабавиться. Шутка, разумеется, дорого обошлась и железной дороге, и пассажирам. Курьёзно: в одном из вагонов в сумке нашли деньги – около десяти миллионов рублей. Хозяин так и не объявился.

В безумное время появился на свет мой внук!

Резко падает выпуск большинства видов продукции самого различного назначения. Ни экономисты, ни практики – никто не ожидал таких темпов снижения общепромышленного производства. Увеличилось число простоев и полной остановки предприятий. Отпуск цен на энергоносители стал практически первым толчком к деградации нефтехимии в целом. Её поставили на грань катастрофы. Из наукоёмкой, приоритетной нефтехимия превращается, пожалуй, в одну из самых бедствующих отраслей. В прошлом году нефтехимия в целом и наше акционерное общество ещё как-то успевали реагировать на ценовой рост, но трёхкратное повышение тарифов на электроэнергию с начала нынешнего года привело к потере платёжеспособных потребителей на внутреннем рынке из-за высокой цены продукции. А ведь наша нефтехимия занимала в советское время второе место по выпуску продукции после США.

На этой неделе Борис Ельцин был в Германии. Основная цель: условия вывода российских войск. Визит сам по себе, как и предполагалось прессой, социологами и политологами, оказался бесконфликтным. Все необходимые документы подписаны, оценка встречи обеими сторонами – положительная.

Визит этот мог бы быть примечательным и для нашего завода. Я напряжённо следил за посвящёнными ему телепередачами. Дело в том, что месяца за полтора мы послали Ельцину письмо с просьбой рассмотреть проблемы реконструкции завода, в частности, вопросы строительства установки по производству полиэтилена. Я уже говорил об этом. Мы были готовы строить. Но изменили систему таможенных пошлин. Ввели спецналог на ввозимое оборудование. В связи с этим выросла стоимость нашего контракта на сорок семь миллионов немецких марок. Это усложнило экономическую ситуацию на заводе. Денег таких мы не имеем. Попросили Бориса Николаевича оставить условия налогообложения и таможенных пошлин на период строительства те, которые действовали на момент заключения контрактов.

Ответа не последовало.

Кажется, Декарту принадлежат слова: «Пока живу – надеюсь, пока надеюсь – живу». Мой коллега, директор, который уже смирился с тем, что его предприятие – банкрот, сказал мне:

– Смотри на это дело философски. Всё пройдёт!

Когда 26 апреля у меня родился внук Виктор, мы – оба деда и его отец – на нашей даче заложили в нержавеющую трубу пару бутылок: коньяк и сухое вино. Написали на листке пожелание и закопали. Договорились – через пятнадцать лет, в день его рождения, показать это место. Пусть сам достаёт и читает.

Здорово, если бы и мои вот эти записки лет через пятнадцать оказались интересными хотя бы моему внуку. Когда он вскроет наше послание, мне, если доживу, будет шестьдесят пять. Пусть внук через годы услышит нас. Задумается: какими мы были, почему так поступали? Отчего не делали очевидные вещи, в силу каких причин? И наступит ли в России период, когда можно будет побороть то, что мешает сейчас? Конечно, цивилизация выйдет на другой уровень. Вполне возможно, сильно улучшится быт. Не на таких, как сейчас, самолётах будут летать. С иной скоростью. Это – цивилизация. А культура? А ум? Так хочется, чтобы культура опережала цивилизацию. Поднималась быстрее. Вперёд, всё выше, выше и выше! Вспомним, Лев Толстой ходил пешком, землю сохой пахал, верхом на лошади в валенках ездил по Москве… Но каков был дух его!

Пришла правительственная телеграмма за подписью руководителя департамента с поздравлением по поводу избрания меня членом-корреспондентом Российской инженерной академии. Приятно, что в общем хаосе заметили… Но большой радости нет. Она, возможно, и была бы, если б я не так часто сталкивался с жутко суровой нашей действительностью. На сегодня нет и не могут быть изобретены и разработаны нашими учёными технологии, которые в состоянии резко вывести предприятия из экономического провала. Почему? Ответ не в сфере науки и технологии, а в сфере ценовой политики и вообще политики. Сырьё и энергоресурсы так дороги, что они самую эффективную технологию делают убыточной. Наука в этой ситуации не спасает. Саму науку спасать надо. Сегодня профессор в институте получает меньше, чем уборщица на нашем заводе.

Работа в секции академии с первых дней подтвердила мою оценку ситуации. Забота академии на сегодняшнем этапе – найти возможность выжить самой науке. Впрочем, одна ли она в таком положении? Прекрасные артисты нашего областного, между прочим, академического, театра оперы и балета по-настоящему бедствуют, но переносят это достойно. Куда деваться?

Июнь

В селе, где я родился и жил до восемнадцати лет, двое крепких парней решили сделать для земляков доброе дело. За селом в реку Самарку впадает небольшой безымянный приток. Тихая в летнюю пору, речушка в половодье, собирая со всех окрестных полей воду, несёт огромный, ревущий, многоголосый поток. Парни решили перегородить дорогу воде плотиной, прорыть небольшой перешеек и пустить её по старице в ту же Самарку, но километром выше по течению от старого места. Смысл в том, что на этом пути поток по своему ходу заполнял бы несколько обмелевших озёр, и они должны были ожить и пополниться рыбой. Благое дело. Осенью два бульдозера, подчиняясь воле азартных ребят, с одобрения начальства и односельчан, усиленно рыча, выполнили своё дело.

А весной случилось неожиданное, не как замышлялось. Не только все озёра переполнились водой, но под воду на всё лето ушли песчаные, сотни лет служившие людям дороги. Некоторые уголки леса стали недосягаемы, развелись мошкара, гниль. Но мало того, поток, разъярённый в азарте освоения новых путей, с такой силой вырвался к Самарке, что на целом гектаре повалил вековые осокори, они своими телами вкривь и вкось сверху накрыли новое расширившееся русло. Получились чудовищные завалы, гигантские и фантастические. Чуть ниже выхода водной стихии на левом берегу реки возвышался огромный каменистый мыс, поросший старинными дубами. Мыс олицетворял, казалось, вечное и постоянное. Его и всё, что на нём, снесло в одночасье, река раздвоилась. Чуть ниже образовался остров. Изменилось всё окрест. Старое русло превратилось в заболоченную неприглядную низину, начало зарастать кугой. Люди не сразу смогли привыкнуть к новому. Некоторые поговаривали о том, чтобы разрушить плотину.

Когда я рассказал эту историю своему приятелю, назвав в шутку тех ребят прорабами перестройки, он усмехнулся:

– Действительно, наша перестройка. Но с одной разницей.

– С какой?

– Ребята действовали от души, простодушно, а перестройка с самого начала была лукавой, а потом – вовсе лживой.

Странное чувство испытываю в последнее время. Оно сродни тому, которое было, когда восемнадцатилетним парнем приехал учиться в город. Прекрасное было тогда время. Я воспринимал себя представителем нашего села, как будто пришёл в город – и всё село поручило мне представлять его там и защищать. Я так в себе это и нёс, так и поступал. Пренебрежительные слова в адрес села, не только моего, а вообще всего деревенского мира, встречал болезненно. И при своём спокойном, достаточно уравновешенном характере лез драться. Защищал не себя, а всех нас, сельчан – облыжно оболганное, затюканное сельское население. Родное моё село давало силы. Было обидно за него. Теперь кажется странным, как мне всё-таки не свернули шею. Сейчас, когда мне уже пятьдесят, чувствую себя частицей, но уже не села, а той части россиян, которая должна вывести или которая поспособствует своим трудом выводу России из того удручающего состояния, в котором она оказалась. И у меня, как в мои восемнадцать лет, когда кто-то ругает Россию, смотрит свысока, пренебрежительно относится ко всему русскому, чешутся руки. Мне горько, что россияне походя, где ни попадя, бьют и ругают самих себя. Невыносимо, когда иностранцы смотрят на нас высокомерно. Но чаще всего сочувствуют, часто говорят: вы умные, грамотные ребята, такие симпатичные, как же так сложилось, что многое у вас никак не получается?

Из сегодняшнего номера газеты «Известия»: «В пятидесятые годы в России ежегодно рождались 2,5–2,8 миллиона детей. В 1991 году в стране родились 1,8 миллиона. В 1992 – 1,6 миллиона, в 1993 – всего 1,4 миллиона детей. По последним данным, средняя продолжительность жизни в 1992–1993 годах у мужчин – 59 лет, у женщин – 72,7 года. Велико превышение среднеевропейского уровня смертности от убийств (в 20,5 раза у мужчин и в 12,2 раза у женщин)».

Такой ли ценой надо перестраивать российскую жизнь, менять государственное устройство?

Июль

Сегодня пятница. Уехал с завода, получив известие от железнодорожников о прекращении вывоза продукции до полного погашения задолженности. Более трёх миллиардов рублей! Вот так, под выходные. Будто специально!

Энергетики телеграммой требуют срочно дать график выплаты задолженности с фиксированной суммой по неделям. В противном случае грозят немедленно снизить подачу пара.

Вслед за этим главный инженер ТЭЦ предупредил: возможна полная остановка станции, а значит, и нашего завода из-за прекращения подачи мазута с соседнего нефтеперерабатывающего предприятия. Оказывается, нефтяники отказались закачивать на НПЗ нефть. Диспетчер вбежал в кабинет ещё с одной «мелочью»: на нашей туристической базе на Волге хулиганы устроили дебош. Гоняют персонал, директор вопит по рации: «Не пришлёте милицию – разнесут всё в щепки!».

В подъезде нашего дома с зимы в подвале, где тепловой распредузел, образовался притон. Вначале я не обращал внимания на пробивавшийся наружу электрический свет. Всё открылось, когда однажды спустился туда. Самодельные лежаки, матрацы. Девицы меж желторотых пацанов. По утрам, отправляясь на работу, сталкивался с заспанными, опухшими, потухшими лицами дарительниц «райского наслаждения». Несколько раз звонил в домоуправление и милицию. Бесполезно. Кончилось пожаром, дым проник в соседние подъезды, заволокло первые три этажа. Пожарные поработали усердно. Залили всё. Жильцы сначала запаниковали, потом разъярились. Полуживых виновников – кого разогнали, кого отправили куда следует.

Гуляю в парке с внуком, положив под одеяло в коляске газовый пистолет. Когда наклоняюсь к внуку, какая-то недетская усмешка появляется на его пухлых губах. Он усмехается надо мной? Или сразу над всем нашим поколением? Заранее уже зная о нас такое, чего нам не дано?

Такое ощущение, что бесы правят бал, затянувшийся и изнурительный.

Первая половина года позади. Родственные предприятия либо стоят, либо их сильно лихорадит. Мы работаем. Прибыль нулевая. Правда, пока не продали, как это делают многие, ни одного объекта социально-бытового назначения. За последний год миллиард рублей в виде дотаций затратили на содержание жилья. Оно должно отойти городу. Это теперь – муниципальная собственность. Но средств у городских властей нет. Отдать – значит развалить всё хозяйство и обречь значительную часть города на разруху.

Полезно иногда оглядываться назад. Попались на глаза листочки из сообщения моего заместителя по экономическим вопросам об итогах первых четырёх месяцев 1993 года. «Как оценивается ситуация на заводе в данный момент? В условиях всеобщей экономической депрессии до самого последнего момента удавалось не только держаться на плаву, но и кое в чём продвинуться вперёд. Немыслимыми в условиях плановой экономики темпами коллектив завода за последние два года организовал производство реагентов для нефтедобычи. Через некоторое время начнём выпуск высокоэффективного реагента для литейных производств автозаводов. Короче говоря, за 4 месяца этого года объём производства в сопоставимых ценах увеличился по сравнению с январём-апрелем 1992 года на 17,5 %».

Такие итоги позволили избежать социального кризиса на заводе. Постоянно растёт средний заработок, люди получают продовольственные и промышленные товары, нормально работают учреждения социальной сферы. Мы не только избежали сокращения рабочей силы, но, наоборот, дополнительно приняли за последние полгода 573 человека.

В общем, не без оснований мы ещё два месяца назад думали, что с определёнными трудностями, но выживем в условиях экономической реформы. И свет в конце туннеля стал виден. Но кормчие реформы повернули её руль в сторону рифов, непозволительно увеличив при этом скорость. Кажется, рынок превратился в самоцель, а не в средство для создания эффективной системы хозяйствования. Вместо стимулирования роста производства правительство зациклилось на попытках стабилизировать бюджетно-финансовую систему, причём с помощью так называемой либерализации цен.

В итоге – финансовый кризис. Если в начале года взаимные неплатежи составляли в стране около 40 миллиардов рублей, то сегодня, вероятно, превышают триллион.

Август

Сегодня 3 августа. Диктор программы «Новости» передал печальное известие: умер Иннокентий Смоктуновский. Инфаркт. Но бывают и радостные дни. Установка по выпуску абсолютированного спирта с концентрацией основного вещества около ста процентов выведена на устойчивый режим. Продукт пошёл в товарно-сырьевой парк. Сегодня заключён контракт на его продажу зарубежной фирме. Московский её представитель прибыл к нам накануне самолётом. Маленькая, но очень нужная победа. Правда, пока три месяца строили и осваивали установку, эффект от неё из-за резкого повышения энерготарифов снизился ровно в два раза. И, тем не менее, она значительно улучшает заводскую экономику. Не обошлось, правда, и без курьёзных моментов. Неугомонный Алексей Свиридов на радостях демонстративно выпил полстакана спирта прямо из-под насоса. В открытую. Знаменуя победу технической заводской мысли над, как он выразился, «сокрушительными обстоятельствами экономики». Потом выяснилось, что в спирте были сотые доли процента бензола – очень вредного для организма вещества. Но технолог не пострадал. Последствий пока никаких и даже настроение не упало: «На миру, – смеётся, – и смерть красна».

Знакомая просит помочь найти работу по специальности.

– Всю жизнь была машинисткой-стенографисткой. Зарплата – восемьдесят пять рублей. Поняла, что надо учиться работать отлично, иначе не проживёшь. Стала одной из лучших в городе. Сколько диссертаций напечатала! Ушла на пенсию – на книжке тридцать одна тысяча. Думали с мужем, что чуть ли не самые богатые в городе. Рухнуло всё сразу: деньги вмиг стали трухой. Два года назад умер муж. Пенсия – тридцать семь тысяч. Что делать? Решила продать двухкомнатную квартиру, купить однокомнатную, а вырученные деньги положить в сбербанк. Жить на проценты. Дала объявление. Пришёл сын: «Мать, ты что делаешь, а как с Сашкой? Он поступает в институт, будет жить у тебя. Как в одной комнате?». Приехал внук Саша, стал студентом, живёт у меня. Сына на работе сократили. Не может пока нигде устроиться. Существует на зарплату жены. А мы с Сашкой – на мою пенсию и его стипендию. Каково? Мне шестьдесят семь, печатать ещё могу. Но мало клиентов. Наверное, не до диссертаций теперь.

Говорит голосом будничным, сдержанно. Стыдится быть обузой для кого бы то ни было.

Пятнадцатое августа. Не стало Леонида Леонова. Время рвёт человечество на куски, унося поочередно современников в небытие. Леонов даже не частица, а целая эпоха в русской литературе. «Русский лес» – это русская, российская жизнь, вечно зелёная и обновляющаяся. И он, Леонов – раскидистое могучее дерево в ней, с корнями, уходящими в такую глубину, что и представить трудно. А в зелёной кроне её – «птичий гомон и щебетня».

Неделю назад в правительстве РФ, у первого вице-премьера Олега Сосковца состоялось обсуждение нашего проекта реконструкции завода. Присутствовали представители Баварского банка, фирмы «Линде», руководители «Гипропласта» и «Роснефтегазстроя», то есть те, кто кредитует, проектирует, комплектует оборудование и строит. Встреча проходила неспешно, доброжелательно. Пожав всем руки, Олег Николаевич пригласил за стол. Обратившись ко мне по имени-отчеству, вице-премьер попросил доложить о главном.

За десять минут я рассказал о нашем плане. Затем пошли вопросы, обсуждение. Совещание подготовили хорошо, все присутствующие со стороны правительства владели и сутью дела, и основными цифрами.

Рассматриваемый контракт с его компенсационной основой, с продажей нашей продукции и полным самофинансированием не только одобрили, но и приняли как пример для других заводов. Тут же поручили Минфину и Минэкономики на основе нашей схемы проработать возможность получения кредита для реконструкции нескольких заводов нефтехимии.

Почти все наши просьбы, включая и выдачу правительственной гарантии для банка, получили поддержку.

Учитывая большую потребность нашего региона в полиэтиленовой плёнке для упаковки пищевых продуктов, изоляции магистральных газо– и нефтепроводов, а также в высоконапорных полиэтиленовых трубах для мелиораторов и газовиков, необходимость создания новых рабочих мест и пополнения местного бюджета, ещё раз попросили освободить нас от вновь введённых налогов и пошлин на ввозимое оборудование. Подобное ранее сделали для некоторых государственных предприятий. На это однозначной реакции не последовало.

Олег Николаевич вежливо попрощался со всеми, пожав каждому руку. В приёмной, когда вышли, царил дух явного успеха. У меня же было двойственное чувство.

Точно на такой же встрече около года тому назад у тогдашнего первого вице-премьера Олега Лобова тоже всё определили. Я уже говорил, что на радостях пригласил Олега Ивановича приехать к нам в гости на завод.

Суеверно, ещё в приёмной, отметил я похожесть этих встреч. Такое же расположение кабинетов и мебели, та же сдержанная приветливость рослых хозяев кабинетов, одинаковый синий цвет костюмов. И тогда был дан «зелёный свет» проекту. Потом пошла серия указов и общих изменений в финансовой системе страны, и мы оказались на мели.

Если не сделают исключение, не снизят пошлины для ввоза оборудования, ожидаются большие проблемы с деньгами. Не хочется быть пессимистом, но в последние годы почему-то часто возникают обстоятельства, действующие против нас.

Пригласил врачей из поликлиники, которая когда-то обслуживала кремлёвских работников. Сейчас это возможно. Заплатили – и все дела. Милые, интеллигентные люди, вдруг оказавшиеся на финансовой мели, быстро и деловито перестроившись, начали помогать периферии.

Результаты превзошли все ожидания. Мы договорились обследовать триста больных, которые лечатся давно и не совсем успешно, и триста человек, которые вроде бы не жалуются на здоровье. В обеих группах оказалось много неожиданностей. Случались грустные моменты, когда считавший себя здоровым человек оказывался болен. Многие пожелали проконсультироваться у психотерапевта. Приходили супружескими парами, пытаясь понять, почему для них стала характерна озлобленность, нетерпимость, несдержанность. Немало тех, кто, недоумевая, жаловался на резкие изменения характера, на потерю интереса к жизни, подавленность.

Мы пришли к выводу, что на заводе надо немедленно организовать кабинет психологической разгрузки. Врачи успокаивают: это – общая закономерность, результат политической, экономической нестабильности в стране. Аллергия, астма, желудочно-кишечные заболевания прогрессируют.

Не обошлось и без «курьёзов». Заводской управленец, неплохой специалист, но к спиртному, мягко говоря, неравнодушный, заядлый курильщик, оказывается в свои пятьдесят семь самым здоровым человеком в заводоуправлении!