Текст книги "Укрепрайон «Рублевка»"

Автор книги: Александр Смоленский

Соавторы: Эдуард Краснянский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Братцы, я-то вроде и не пил. Неужели второе пришествие?..

Мгновение спустя все трое услышали где-то вдалеке оглушительный взрыв. Земля под ногами чуть содрогнулась.

– Чертовщина, да и только! – воскликнул Ордынский и вопросительно посмотрел на спутников, которые тоже не понимали, что происходит.

– Так вы, батенька, Петр Никодимыч, определитесь с терминами – чертовщина или второе пришествие. Выберите что-то одно, – не упустил момента подколоть отставника Демидов.

– А может, салют? В честь Дня защитника... – пролепетал Гена и многозначительно указал пальцем на небо.

Дальше развивать тему никто не стал. Мало ли что привидится?!

Все трое вошли в дом, испытывая непреодолимое желание отдаться Морфею.

* * *

Демидов окончательно понял, где провел ночь, и уже более спокойно отправился в ванную комнату. От природы Даниил был застенчивым и тактичным человеком, что приписывал воспитанию предков. Поэтому за минувшую ночь ему было стыдно.

Но вместе со стыдом им вновь, как и вчера, овладело радостное предвкушение. Как ребенок, ожидающий в день рождения подарка, он с нетерпением жаждал встречи с предметом своей мечты. Мечта была давней и почти подсознательной, как страсть к любимой женщине. Впрочем, на счет страсти к женщине Демидов явно нафантазировал. К своим тридцати шести годам он вряд ли мог уверенно сказать, что это такое.

Даниил стоял перед огромным овальным зеркалом, расчесывая большим деревянным гребнем густую рыжевато-русую шевелюру. Профессиональным взглядом он осмотрел стены ванной комнаты. Они были отделаны плитками из искусственного итальянского мрамора изумрудного цвета с черными прожилками.

«Сделано очень неплохо», – подумал он. Потом, постучав костяшками пальцев по стенке, удовлетворенно произнес:

– Нет, черт возьми, все-таки не то...

После водных процедур Даниил обычно быстро приходил в себя. Так и сейчас он уже чувствовал себя бодро. В голове прояснилось. Вот еще бы чашечку хорошего кофе! А потом быстренько в Москву. И первым же рейсом домой, на Урал. Дела... Он совершенно забыл про неработающий телевизор, утреннюю досаду в постели по этому, строго говоря, пустяшному случаю. Пусть местные сами разбираются, почему у них не показывают телевизоры.

В дверь спальни тихо постучали. На пороге стояла дама лет шестидесяти, с которой они ночью разговаривали у ворот по переговорному устройству, в белом, как у школьницы, переднике.

– Доброе утро! Вас Петр Никодимыч ждет внизу, в зале.

– Доброе утро! Скоро буду, – ответил он.

Стол на первом этаже в зале показался ему огромных размеров. Белая накрахмаленная скатерть еще больше увеличивала и без того его богатырские параметры. В тяжелом, обитом черной кожей, похожем на трон кресле уже восседал генерал. На фоне всей этой фундаментальности Петр Никодимыч выглядел особенно маленьким и тщедушным.

Величие человека не в размерах его бренного тела, а в широте его души, подумал Демидов, глядя на немощного старца.

– Приветствую вас, молодой человек. Как почивали? – полюбопытствовал Ордынский. – Присаживайтесь, почаевничаем. Сейчас, надеюсь, и ваш друг соизволит спуститься... Моя внучка, надеюсь, тоже пожалует к завтраку. Ох уж эта молодежь, ей бы только поспать.

Вскоре в зале действительно появился Братеев. В его поросячьих глазках явственно читалось желание поспать еще как минимум сутки. Чем он хуже генеральской внучки?

Лидия Федосеевна с необыкновенной грациозностью прислуживала мужской троице. Она успела исполнить пышный омлет, пожарить бекон, нарезать салат из свежих огурцов и помидоров. Не забыла и квашеную капусту, огурчики, моченые яблоки. Но самое главное – Лидия Федосеевна сварила необыкновенно вкусный кофе.

Демидов ни к чему не притронулся, но с удовольствием выпил чашечку и даже попросил еще. Гена же сметал все со стола, особенно ему понравился аппетитный омлет, который он закусывал хрустящими огурчиками.

– Господа, – торжественным тоном произнес вдруг Ордынский. – У меня для вас дурное известие...

Демидов насторожился.

– В моем оружейном сейфе я не нашел демидовского ружья... – на удивление спокойно закончил генерал фразу.

– Как это не нашли? – опешил Демидов.

– А вот так...

– Вы хотите сказать, что кто-то его?..

– Да, именно так и хочу выразиться.

– И что же получается?

– А получается то, что вы мне должны помочь его найти.

– Начинается пьеса Агаты Кристи, – пробормотал Демидов.

Старик затеял какую-то странную игру, придуманную еще накануне. Разгадка в принципе лежала на поверхности. Старик был одинок. Ему явно хотелось позабавиться и хотя бы ненадолго продлить пребывание в доме гостей.

– Нет, детективы нам не нужны, – поглощая салат, поддержал его Братеев.

– А почему у вас в доме телевизор не работает? – спросил Демидов, пытаясь сменить тему разговора.

– Разве? – живо удивился генерал. Потом встал, подошел к небольшому журнальному столику и взял пульт дистанционного управления.

Только сейчас Демидов заметил, что в углу роскошного, со вкусом отделанного зала на стене висит телевизор, точно такой же, как и наверху в спальне.

Генерал нажал на кнопку. Экран засветился синевой, но никакого изображения не появилось. Один лишь раздражающий «снежок». Попрыгав пальцами по кнопкам, как давеча Даниил в спальне, генерал не на шутку разозлился.

– Что за чудеса в решете?! – воскликнул он. – Сейчас же позвоню этим кабельщикам и устрою им взбучку. – Генерал взял со стола телефон и набрал какой-то номер. Однако в трубке был слышен лишь отвратительный прерывистый писк. – Ничего не понимаю. Может, электричество вырубили? – Но тут его словно осенило. – А не связано ли это, господа, с тем, что мы ночью видели?

– В нашей стране все возможно, – философски произнес Гена, хрустя при этом очередным соленым огурчиком.

Демидов посмотрел на часы. Большая стрелка подходила к двенадцати. Оставив генерала размышлять над событиями, творящимися в его доме, бизнесмен дал понять, что пора и честь знать. Иначе опоздает на самолет.

– Спасибо вам за все, товарищ генерал, – с искренней благодарностью в голосе произнес Даниил. – Но нам пора...

– А как же ружье? Оно же пропало. Так вы не желаете его поискать?..

– Я так понимаю, что как раз его я уже и не увижу. Пусть мечта остается мечтой, иначе какая же она мечта?

– Вы не по годам мудры, молодой человек. Похоже, что вы и вправду Демидов, – с загадочной улыбкой изрек Ордынский и направился к боковой двери зала, но почти сразу вернулся. В руках у него было нечто ни на что не похожее: ружье с фитильным запалом.

Глядя на него, Демидов невольно облизнулся.

– Неужели оно?

– Да, молодой человек, ужели, – торжествующе произнес Ордынский. – Эта штуковина теперь ваша...

– Что? Я не понял... – совершенно растерялся Даниил.

– Господин Демидов, генералы дважды не повторяют. Я вам дарю ружье, сделанное вашими великими предками. И знаете почему? Потому что, когда я умру, а это произойдет, думаю, скоро, никто не сможет оценить его великолепие так, как вы. Впрочем, и все то, что я сберег для России, – тихим плаксивым голосом произнес генерал.

Даниил заметил, как на глаза старика навернулись слезы. Нет, это, оказывается, не пьеса Агаты Кристи. Это Шекспир, про себя улыбнулся Даниил. Кто бы мог подумать?! Россия будет жить, пока на свете есть такие старики.

– Ну, удачи вам, господин Демидов! – сказал на прощание генерал и быстро удалился в ту же боковую дверь.

Держа в руках ружье, как держат новорожденного, Демидов с Геной стали одеваться.

– Вы уже нас покидаете? – окликнул их женский голос.

Демидов резко обернулся и увидел молодую женщину с точеным аристократичным лицом, бровями вразлет и строгими огромными карими глазами. Сначала она показалась ему безупречно красивой, но уже через мгновение он осознал, что ее красота не имеет ничего общего с красотой писаной.

Да, и брови, и глаза... Наверное. Но главное не в этом. Даниил вдруг сообразил, что в этой безусловно привлекательной женщине перемешалась вся история России с ее завоевателями и спасителями, красавцами и уродами, мудрецами и юродивыми... Она была иная , чем все до этого встречавшиеся на его пути женщины.

От неожиданности он сделал шаг назад, словно хотел разглядеть ее издалека. Женщина оказалась высокой, статной, хотя в комнатных тапочках. Под скромным домашним платьем угадывались длинные ноги и крутые, как французские бокалы для вина, бедра. Даниилу показалось, что у него остановилось сердце. Ничего себе внученька-правнученька у старого генерала!

С удовлетворением «сфотографировав» восторженное впечатление на лице уральского бизнесмена, девушка шагнула к ним и протянула ему руку.

– Давайте знакомиться, – произнесла она приятным грудным голосом. – Как жалко, что я опоздала к завтраку.

– Знакомиться никогда не поздно, – еле выдавил из себя Даниил. – А вы, наверное, и есть внучка? Которая любит поспать?

– Во-первых, не внучка, а правнучка. Просто дед меня зовет внучкой. Видимо, для того, чтобы казаться моложе. А во-вторых, я действительно соня. Но сегодня мне действительно жаль, что пропустила приятных собеседников за завтраком, – добавила она с нескрываемым кокетством. – Ну, что ж, счастливого вам пути.

– Между прочим, я, например, не уезжаю, – встрял в разговор Братеев.

– Извините, но я, как и дедушка, человек прямой. Лично вы меня как раз не интересуете, – сказала она жестко и повернулась, чтобы уйти.

– Простите, я даже не спросил, как вас зовут. Меня – Даниил Демидов.

– Это вы меня простите, что не представилась. Меня зовут Екатерина.

– Вы замужем? – игриво брякнул стоящий чуть поодаль Братеев.

– Ты что себе позволяешь? – недовольно одернул своего подчиненного Демидов.

– Не ругайте его. Наверное, это правильно, когда люди при знакомстве сразу узнают именно то, что их волнует, – заметила Екатерина. – Вот вас, как я погляжу, это не волнует...

– Отчего же, волнует, – растерянно вымолвил гость с Урала. – Только как-то неудобно. С первых минут...

– Неудобно трусики через голову надевать. – Екатерина весьма фривольно переврала бородатую поговорку. «Зачем я так? Что себе позволяю? Что он про меня подумает? – стремительно пронеслось в ее голове. – Ну и пусть. Что хочет, то и думает. Неужели он мне понравился? Не бойся себе признаться, если это так». – Я вам отвечу на вопрос. Рано вышла замуж. Наверное, за такого же богатого и невнимательного к женщинам человека, как вы. Вытерпела два года и ушла. Остальное неинтересно. Теперь вы обо мне все знаете.

– Хотелось бы больше, – тихо сказал Даниил и вопросительно посмотрел на Екатерину.

Она не отвела глаз и тоже открыто взглянула на него. Но в отличие от Даниила не вопросительно, а с явным вызовом. Будто чего-то ожидая. Позже, вспоминая их первую встречу, Даниил уже не был столь уверен, что женщина смотрела на него с вызовом и ожиданием каких-то действий.

– А вы не женаты?

– Представьте, не женат. И никогда не был.

– В вашем возрасте? Любую женщину это должно настораживать, – нравоучительно заметила Екатерина. – Или у него что-то с этим делом не в порядке, или он просто женоненавистник.

– С этим делом у него все в порядке, – вызовом на вызов ответил Даниил. – Просто я не люблю и не очень верю тем женщинам, которые сразу хотят уложить тебя в постель. Увы, мне по большей части такие дамы и попадались. Знаете, все-таки Урал. Провинция. Если у мужчины сто баксов в кармане, он уже «объект».

– А вы, оказывается, тоже можете быть откровенным. И это как раз мне в вас нравится больше, чем все остальное. – Молодая женщина не стала уточнять, что она имела в виду под остальным.

Не успев прийти в себя от подобного признания, Демидов вдруг услышал дикий крик Братеева:

– Эй, там, что вы копошитесь возле машины?!

Посмотрев в ту сторону, где стоял «Гольф», он увидел две странные фигуры в легких серебристых скафандрах, наподобие тех, в которых облачаются специалисты, заходя в атомный реактор.

– Что еще за чертовщина?! – воскликнул Даниил и вопросительно посмотрел на своего служащего, выходя за порог дома.

– «А город подумал, ученья идут...» – шутливым тоном ответил Гена.

Тем временем одна серебристая фигура приблизилась к ним.

– Ваша машина? – спросил глуховатый голос, исходивший из-под затемненного шлема, под которым ничего нельзя было разглядеть.

– Да, а что? – спросил Гена.

– То, что мы не рекомендуем вам никуда ехать, – вежливо, но твердо сказал голос все тем же невыразительным тоном. – Все дороги из зоны перекрыты. В том числе и в Москву. На территории Рублево-Успенского шоссе и прилегающих к нему территорий объявлен карантин.

– Какой еще карантин? Птичий грипп, что ли? – спросил Демидов.

– Птичий не птичий, а вам лучше сидеть дома...

– Так мне же домой надо лететь. Домой...

– Ну и летите, если сможете. – Голос из-под шлема явно не шутил. – Короче, ребята, по телевизору все объявят и разъяснят.

– Что разъяснят? Кто разъяснит? Телевизор-то не работает.

– В двенадцать часов зафурычит, – сухо ответила серебристая голова.

Растерянный Демидов и почти отрезвевший Братеев смотрели друг на друга и не могли понять – спят они еще или бодрствуют. Тем не менее оба решили не искушать судьбу – вернуться в дом и выяснить, что же на самом деле происходит.

В этот момент они услышали в небе громкий рокот мотора. Этот оглушительный звук издавал зависший над Рублевкой вертолет, из чрева которого сыпались яркооранжевые листочки. На фоне белого снега они походили на осенние листья. Только сейчас Демидов заметил, что все вокруг буквально усеяно такими бумажками. Февральский листопад, промелькнуло в голове. Какое-то сюрное кино. Он поднял одну из листовок. На ней крупными черными буквами было напечатано буквально следующее:

Уважаемые граждане! В связи с чрезвычайными обстоятельствами просьба сегодня в 17 часов всем жителям Успенского поселения явиться на собрание, которое состоится в помещении теннисного центра в Ильинском. Администрация.

«Что за чушь?» – в который раз за сегодняшнее утро подумал Демидов и приказал Гене:

– Надо срочно выяснить, что происходит.

Когда они вернулись, Екатерины уже не было. Зато Ордынский встретил их с распростертыми объятиями.

– Есть все-таки бог на свете! – торжествующе воскликнул генерал. Выслушав от Демидова историю о людях в серебристых скафандрах, он с интересом прочитал оранжевую листовку. – Ну и хорошо. Ну и ладно. Оставайтесь. Потешьте старика. С людьми пообщаться хочется. А с богом еще успею. Кстати, только что телевизор заработал. И сразу объявили, что какоето собрание намечается. Созывают всех наших шаромыжников. Может, война началась – третья отечественная? Хе-хе...

– Ну и шуточки у вас, Петр Никодимыч, – безаппеляционно произнесла оказавшаяся рядом домоправительница. – Типун вам на язык.

– Типун не шанкр. Содой вылечить можно, – игриво ответил генерал.

Он был явно рад, что Демидов вернулся. Тем более что Лидия Федосеевна успела насплетничать о том, что он познакомился с Катей и якобы молодые люди произвели впечатление друг на друга.

Между тем сам Демидов был мрачнее тучи.

– Ничего не понимаю, – как заведенный повторял он. – Допустим, мобильные телефоны не работают, хотя непонятно почему. По ним что, распространяется зараза? Ну а городские телефоны? Почему вашу АТС отключили?

– Городской уже тоже ожил, но, похоже, за пределы Рублевки не выходит. На последние четыре цифры номеров, начинающихся с четыреста восемнадцать, звонить можно. Я уже проверял, – радостно сообщил Ордынский.

Старику все случившееся было весьма занятно. Где еще найти подобное развлечение?!

– Вам весело. А мне надо в аэропорт, – застонал от собственной беспомощности Демидов. – Да и вещи мои в гостинице «Мариотт»... – Он с надеждой посмотрел на Гену Братеева. Но тот опять отключился и, сидя в кресле, уже готов был пустить храпака.

* * *

Если бы временные и постоянные обитатели Успенского поселения могли хоть на минуту всерьез поверить, что происшествие минувшей ночи коренным образом способно перевернуть их жизнь, то они, наверное, открыто бы загрустили.

Но в том-то и дело, что в большинстве своем никто так подумать по тем или иным причинам не мог. Даже дед Иосиф, которому совсем недавно привиделись туруханские зимы, и тот, похоже, быстро пришел в себя. Его волновало лишь предстоящее застолье. Иосиф отлично знал, что внук кровь из носу должен быть на каком-то совете директоров в Москве. А если так, он все же окажется на Черемушкинском рынке, куда еще в молодые годы возил из Кутаиси свежую сочную зелень. Поэтому, как только они развернулись у кордона, дед с максимальной деликатностью спросил внука:

– А что, другой дороги нет? Всегда же есть другая дорога. Тем более в таком месте, как ваша Рублевка.

– Попытаемся прорваться, дедуля, – удрученно ответил президент молочно-соковой компании, предчувствуя бесполезность каких-либо дальнейших действий.

Они поочередно потыкались по другим дорогам, которые неожиданно стали казаться Михаилу дорогой жизни или, по крайней мере, коридором через Вену и Рим в Израиль, которым много лет назад из страны выехали его родители.

– Вай-вай! Что же мне делать? Из чего буду праздничный обед готовить? – чуть ли ни по-бабьи запричитал Иосиф.

– Из чего, чего. Из того, что в доме имеется, – почти разозлился внук, но тут же взял себя в руки. Все-таки уважаемый дедушка. – Из магазина, наконец, возьмешь продукты.

– Как можно, сынок? Стыдно. У вас в магазинах все несвежее...

Но увидев, как сверкнули глаза на заднем сиденье, прикусил язык.

Навстречу двигалась колонна крытых военных фургонов. Выглядели фургоны весьма странно. И не только потому, что их темно-зеленый защитный окрас с желтыми пятнами был весьма непривычен для здешнего пейзажа... Грузовики походили на передвижные химические лаборатории. На крышах были установлены какие-то металлические шары диаметром в метр-полтора. Они были медного цвета, с выступами, углублениями, кольцами. Со всех сторон торчали штыри и антенны.

– Что за глубоководные мины? – удивленно спросил водитель, напряженно молчавший всю дорогу. Но поскольку ответа так и не услышал, сам же со значением продолжил: – Наверное, это секретное оборудование. Учения проводят. Или еще что-то...

– Вот именно, или еще что-то, – пробурчал молочный король. Для него этот эпизод обретал некий зловещий смысл.

Проехав Усово в обратном направлении, «Мерседес» резко затормозил.

По шоссе медленно и даже как-то торжественно шли люди в серебристых скафандрах. Шлемы с прозрачно-коричневыми забралами полностью скрывали их лица. За спинами висели ранцы с надписью «Спасатель». В руках у них были какие-то «швабры» с распылителями на концах.

– Спасатели! – воскликнул дед Иосиф. – Но что они здесь делают? Деревья опрыскивают или мышей травят?

– Надо позвонить домой, – озабоченно буркнул Агулов и достал из правого кармана куртки мобильный телефон. – Черт знает что происходит...

– Звони, деточка...

Но мобильник только пищал жалобно и бесполезно.

– Ну и дела! Не работает! Вообще не работает!

Старик снова почувствовал, что Черемушкинского рынка сегодня он не увидит.

– Скорее давай домой! – скомандовал Агулов водителю.

– Может, все-таки спросим у этих инопланетян, что случилось? – предложил водитель Виктор. – Или пусть «второй» тормознет, поинтересуется.

– Уже интересовались на блокпосту. Быстро забыл? – произнес в сердцах старик.

Подъехав к дому, он несколько успокоился, увидел старика Акимыча на своем излюбленном месте. Тот стоял, прислонившись к кирпичной стене, и курил. Сразу было видно, что от празднования Дня защитника Отечества накануне он еще не оправился. А может, начал праздновать заново.

Уезжая в Москву, Иосиф угостил его чачей с бутербродами, густо намазанными черной икрой. Но судя по тому, как Акимыч боялся отойти от стены, он на этом не успокоился и наверняка сделал обход ближайших соседей с искренними поздравлениями, которые влекли за собой очередные фронтовые сто грамм.

Опытным глазом дед Иосиф сразу понял, что дело плохо. А жаль. Он почему-то был уверен, что Акимыч уже все знает и разъяснит создавшуюся ситуацию.

– Вчера ночью прилетали эти... етить их мать, – произнес вместо приветствия Акимыч.

– Кто эти, Акимыч?

– Ино.. ино... планетяне... – вымолвил наконец Акимыч. – Ты понимаешь, старик? Вышел я вчера ночью по нужде. Очень хотелось... А тут летит какая-то фиговина. Ты когда-нибудь видел, как эта... летит снаряд от этой... «катюши»?

– Нет, Акимыч, не имел такого счастья, – ответил Иосиф.

– Вы все, блин, спали, а я как верный защитник отечества...

– Ты хоть помнишь, зачем выходил во двор? Так что ври, да не завирайся, – серьезным тоном произнес грузин.

– Не в этом дело, – быстро забыв про отечество, согласился Акимыч. – Я видел и слышал, а значит, был на посту.

– Что ты слышал, Акимыч?

– Все! Как грохнуло! Потом зарево!

– А может, это был салют?

– Какой, едрить, салют? В час ночи, блин...

Дед Иосиф сам не любил сквернословия и обычно никому не позволял. Но в данной ситуации делать замечание Акимычу за использование ненормативной лексики он счел бесполезным.

Неожиданно Акимыч, вернув на место окончательно скосившиеся к носу глаза, попросил:

– Иосиф Бесланович! Уважаемый! Позвольте на вас опереться. – И не ожидая ответа, отвалился от стены и почти рухнул на деда. – А ты помнишь фильм Формана «Что-то пролетело над гнездом кукушки»?

Дед Иосиф опешил. Устами Акимыча говорил кто-то другой. Может, вселившийся в него инопланетянин?

– Нет, не помню никакой кукушки и никакого Формана. И к тому же тебе сто раз повторял: не Бесланович я, а Бесоевич...

– Врешь. Я слышал только про Бесланович. А про кукушку я к тому, что какая-то хреновина пролетела в небе и как... Ну, ты сам знаешь, как...

Дед взял Акимыча под локоть и повел в дом. Старик подумал, что Акимыч действительно бредит. Он уже хорошо изучил его повадки. Дело могла поправить только дополнительная порция водки.

– Акимыч, может, тебе все это приснилось? – как можно мягче спросил дед.

– Не обижайся, пожалуйста, я так скажу, по-дружески. У вас там, в Грузии, с этими, как их, Сакаш... ну, с этими сыкунами, жизнь хреновая. Вам и так плохо, чтобы еще лапшу на уши вешать. Так вот, моя хреновина... она взаправду была...

Дед удивленно взглянул на соседа и налил почти до краев стакан водки.

Тот недоверчиво посмотрел на Иосифа, словно сомневаясь в искренности его намерений. Потом схватил стакан обеими руками и жадно опрокинул его содержимое в ненасытное чрево.

– Ох хорошо! – воскликнул Акимыч, вытирая рукавом влажные губы. – Ты думаешь, дед, это мои бредни? – спросил он вдруг практически трезвым голосом.

– Акимыч, ты давай рассказывай. Я тоже кое-что видел уже сегодня. Тоже тебе расскажу. Обмен мнениями, понимаешь, у нас получается.

– А чего рассказывать? Какой, к хрену, у нас обмен?! Я тебе рассказываю, а ты молчишь как рыба. Только споить нас, русских, хочешь.

Акимыч снова начинал клевать носом. Прозрение кончилось.

– Слабак. С тобой все ясно. – Иосиф безнадежно махнул рукой, а про себя подумал, что надо зайти к «фельдмаршалу», имея в виду Ордынского. Может, тот что-нибудь знает?

Как ни странно, «фельдмаршал» знал не больше, чем Акимыч, но подтвердил главное, что вчера около часа ночи действительно над Рублевкой пролетел огненный шар и где-то совсем близко громко бабахнуло.

– Вот, моих гостей напугали. – Для пущей убедительности он указал в сторону двух прилично одетых мужчин, сидящих у него за столом.

– То, что гости к тебе, Петр, в такую минуту пожаловали, это хорошо. Смелые люди.

– Да вот теперь выбраться домой не можем, – сокрушенно покачал головой один из гостей, которого генерал представил как потомка известного русского рода Демидовых.