Текст книги "Оборотень в погонах (СИ)"

Автор книги: Александр Скрибблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Предисловие

Побудь со мной.

Я знаю, ты не скажешь мне «люблю», но это даже и неважно.

Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький корабль

бумажный...

 

Побудь со мной.

Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз

Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ...

 

Побудь со мной чуть-чуть,

Я этот мир о многом не прошу – для странника с разбитым сердцем подарить лишь капельку тепла.

Побудь,

Пусть жизнь ведёт себя как жёсткая игра.

 

Побудь

Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста...

А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке

и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста.

 

Побудь.

Мир не устанет клеветать, что у меня проблемы с головой,

При этом ему нравится дорогу людям тяжбами, предательствами выстилать –

Такой вот он герой...

 

А люди бестолковые пытаются извечной энтропии объясненье дать,

Хотя никто не знает, для чего необходимо душу неизвестности на растерзание кидать...

 

 

Побудь со мной чуть-чуть,

Моё присутствие так надоедливо, и ты мечтаешь побыстрей вернуться в будние дела,

Мы появляемся из ниоткуда, в никуда уйдём,

А жизнь безумна, но ведёт себя как важная игра.

 

 

Побудь –

С твоим присутствием ведь так прекрасно это небо надо мной,

С тобой не будем вместе – так положено,

Неважно, веришь иль не веришь ты в судьбу, но будет обнимать тебя другой...

 

 

Ты вскоре позабудешь наших встреч тепло как забывают люди то, что остаётся в прошлом.

Лицом в толпе останусь...

Каплей монотонного дождя, какие тысячами начинались будто бы нарочно.

 

Побудь.

Я знаю, ты не скажешь мне «люблю», но это даже и неважно.

Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький мирок

отважный...

   Да, именно такие мысли лились из моего сознания в виде строчек на лист бумаги когда-то. Мы встречались со Светой. Но был момент, когда казалось, что я Свету потерял и уже не буду с ней в этой жизни. Я настойчиво добивался её внимания к себе, бегал за ней, ухаживал. А она всё не решалась принять ищущую взаимной любви персону (меня). Точнее даже приняла, но не могла всецело ответить взаимностью. Не знаю, по какой причине – может, жизнь на тот момент её ещё не научила делать большие, важные, самостоятельные шаги к чему-то; возможно Света не могла выбрать, кому из нескольких претендентов на её любовь отдать своё сердце. А возможно, просто не хотела пока ещё обременять себя тяготами настоящей семейной жизни и всеми силами стремилась удержать молодость, свободу, независимость от системы и навязываемых ею (системой) правил. В общем, она никогда не говорила, почему вела себя так неоднозначно: то принимала предложения сходить куда-нибудь развеяться после рабочего дня (либо сама предлагала это) или просто встретиться у меня или у неё дома, чтобы побыть наедине; а то безоговорочно заявляла, что из наших с нею отношений ничего не выйдет, потому что она не расположена к семейной жизни и слёзно просила меня понять её и не обижаться. И это всё длилось очень и очень долго, пока в один прекрасный момент я не поставил ультиматум: либо мы с ней вместе, либо нет. Как ни странно, Света дала утвердительный ответ сразу, практически не колебаясь. Такова природа женщин – не поддающаяся объяснению, зачастую – логике. А порою – пугающая своей непредсказуемостью и оставляющая неоднозначные ощущения в душе и сердце.

   Мы со Светой вместе с тех пор. Хотя перед тем, как мы с ней сошлись и поженились, мне пришлось пережить много страданий из-за наших отношений. Казалось, Свету я потерял. А другой любви не было нужно, потому что я по природе – однолюб. Однако обстоятельства всё же решили сыграть в мою пользу. Человек, которого я добивался, с которым хотел разделить свой путь в этом мире, всё же со мной. И такое стечение обстоятельств не может не радовать.

   Я назвал свою историю «Оборотень в погонах», хотя это не совсем подходящее для неё название. На самом деле у этой истории нет названия. Не потому что я считаю себя офигеть каким гениальным писателем и хочу повыпендриваться перед всеми. Не потому что мне было лень придумывать более подходящее название или моего скудного ума хватило лишь на «Оборотня в погонах». У этой истории нет названия, потому что оно не нужно. Что? Как так? Да вот так... Это просто эпизод жизни. Эпизод, который мне почему-то захотелось отразить и поделиться им с другими. Многие после прочтения рассмеются, отбросят книгу со сборником, в который будет входить данный рассказ. Для других история, возможно, окажется шокирующей в чём-то, хотя сейчас уже мало кого чем-то удивишь. В общем, заглавие «Оборотень в погонах» – это что-то типа симулякра, отголоска нашумевшего. Что-то типа копии, как бы не имеющей оригинала. Или фразы, что вертится у всех на слуху и даже имеет под собой какую-то реальную почву, имеет право на существование, однако она – словно маска. Маска, прикрывающая изящную (или не совсем изящную) суть; маска или же ориентир, который принимает на себя весь удар, уколы и плевки негодующей толпы.

   Меня зовут Александр Быстров.

Часть 1

   – Ты давно женат? – спросил Николай. Его взгляд на мгновение задержался на обручальном кольце у меня на пальце, затем был переведён на вымоченное по ту сторону дождём окно.

   – Четыре года. – Ответил я.

   Николай раздавил в пепельнице окурок и сделал большой глоток из стеклянной кружки с пивом.

   – Дети есть? – он продолжал задумчиво глядеть в окно.

   – Нет. – Сказал я. – Пока не надумали ещё с женой.

   Николай кивнул.

   – А у тебя? – спросил я.

   Он отрицательно качнул головой и молвил:

   – Девушка после долгой совместной жизни бросила, мотивируя тем, что не нравится моя работа. Ну, знаешь – стрельба, погони, бандиты, задержания и всё такое. Сказала, что не выдержит, если меня грохнет какой-нибудь отморозок, которому срать на этот мир. Но это лишь отговорка. Она нашла другого.

   – Любишь её?

   – Очень. – Коля глотнул ещё пива, облизал губы, и прикусил нижнюю губу.

   Я взглянул в его лицо. В нём была усталость. Глаза как всегда серьёзные. Мне захотелось его отвлечь от грустных мыслей, попытаться рассмешить, хоть на мгновение вырвать из повседневных дум. Я умел это проделывать с большинством людей, при чём как-то ненавязчиво, лояльно, душевно и удачливо. Но Николай – исключение. Это был тот самый случай, когда я просто не стал острить и говорить что – либо для потехи, потому что заранее знал, что ничего не выйдет и я лишь проявлю слабость. Николай был одним из тех, кто отличается от основной массы. Он начал работу в нашем оперативном отделе недавно. Перевёлся из Оперативно – розыскной части в отдел Уголовного розыска города Зотин. Такие личности, как Николай Карелин, создают впечатление чересчур спокойных людей. Настолько спокойных, что их и незаметно. Они отлично выполняют свою работу, приносят пользу обществу, не остаются где-то там, позади всех. И, тем не менее, их незаметно.

   – Возможно, найдёшь другую... – сорвалось с моего языка, но я мысленно схватился за голову: «зачем я лезу в душу к человеку?!». Неловкость пронзила меня как молния. Я опустил взгляд и вновь поднял.

   Коля по-прежнему глядел в окно. Наконец он уверенно произнёс:

   – На то они и неприятности, чтобы их переживать. Пусть уходит. Другая любовь мне не нужна.

   – Понимаю тебя. Я тоже однолюб. К тому же женщины – очень странные существа сами по себе. Сегодня ты – милый, единственный. Завтра – враг номер один и «я требую развода!». Я тоже в своё время очень натерпелся от своей подруги, на которой потом женился. И знаешь, почему я сейчас очень спокоен?.. Да нет, не потому что моя любовь состоит со мной в браке. Я спокоен потому, что со временем понял (жизнь настойчиво этому обучила), что не нужно всё своё внимание в жизни сосредотачивать на женщине и делать её центром своей вселенной. Нужно быть готовым к тому, что в любой момент та, что находится рядом, предаст и воткнёт тебе в спину нож. Это может проявиться по-разному: полюбила другого, поэтому уходит; ты растолстел, и поэтому она уходит; ты не зарабатываешь достаточно денег, и поэтому УЁБЫВАЙ на все четыре стороны сам! И так далее.

   В общем, множество причин могут послужить внезапному изменению настроения и поведения твоей любимой. И поэтому ни в коей мере нельзя всецело позволить своё сердце заполниться любовью. Даже если ты однолюб. Если этого не сделать, потом может быть очень больно. Не нужно морально и психологически зависеть от женщины – лучше пусть она от тебя так зависит. А ты не забывай, что ты одиночка, и можешь обойтись, в принципе, безо всяких подруг и друзей... Ощущай это своим подсознанием и сердцем. Ты без посторонней помощи можешь добиться всего, что тебе нужно – ЕСЛИ оно нужно, конечно. И если ты однолюб и твоя любовь тебя предала, то не надо прикидываться и утешаться тем, что полюбишь абы кого, кто на очереди. Ты либо со своей любовью, либо один – и в первом, и во втором случае нет ничего страшного. В обоих случаях есть свои плюсы и минусы. Это элементарно и закономерно.

   Жизнь для каждого удивительна по-своему. Иногда какой-то случай, словно вылетевшая из ствола пистолета пуля, в один миг всё меняет. Причём навсегда. И, хотя моя собственная любовь не бросила меня (а всё тоже было на грани провала), я знаю, что означает воспринимать в качестве спутника жизни лишь одного человека. Поэтому я прекрасно понимал, что чувствовал Коля и что у него было на душе. Теперь, скорее всего, самое главное для него – работа. У полицейского её всегда очень много, поэтому с тем, чтобы занять себя и свои мысли, проблем уж точно не будет. Погода стояла чересчур дождливая. И, пусть подходил к концу май, дождь был, скорее, похож на осенний – холодный и неуютный. В этот выходной день мы с Николаем встретились случайно в супермаркете и решили зайти в кафе на первом этаже, переждать там пока дождь утихнет. Потом я вернулся домой. Света к тому времени приготовила обед.

   В этот вечер Света захотела выпить. Не припомню, чтобы до этого, за все годы нашей совместной жизни, она по собственной инициативе предлагала пропустить стопку-другую алкоголя. Изредка, и только когда я сам предлагал, она выпивала немного. Я спросил, случилось ли что-нибудь у неё. Как выяснилось, её уволили с работы в связи с сокращением штата. И поэтому, по её словам, она хотела расслабиться немного и выбросить всё из головы, отдохнуть от всех насущных проблем. А чтобы это лучше получилось, Света хотела пропустить немного алкоголя. В её синих глазах были грусть и задумчивость. Казалось, слёзы вот-вот брызнут... Я опустился рядом с ней на диван, обнял и коснулся губами её щеки.

   – Кисонька, не переживай. – Молвил я ей. – В жизни бывает всякое. Не нужно принимать всякие пустяки близко к сердцу. Подумаешь – уволили. Отдохнёшь зато от всего. Даже в голову не бери!

   Она взглянула на меня. Её беспомощная улыбка говорила о том, что дело было не столько в увольнении, сколько в чём-то другом. В чём-то, о чём Светлана говорить не хотела. Тем более, что по темпераменту она у меня сангвиник. Ей обычно не требуется особых усилий, чтобы пережить какую-нибудь мелкую неприятность. И уж тем более она бы не стала так расстраиваться из-за какого-то увольнения. Она выпила три стопки «Джека Дэниелса», припрятанного у нас в кухонном шкафу. Затем взяла мою руку и приложила ладонью к своей щеке. Закрыла глаза. По другой её щеке катилась слеза. Мы сидели на диване. Света не хотела меня выпускать из объятий. Будто ребёнок, ищущий поддержки, молча гладила мои руки, целовала их, ласкала меня и обнимала. В этот вечер мы занимались любовью, казалось, дольше и больше чем когда-либо. Возможно, действительно Света переволновалась из-за того, что не по своей воле лишилась работы. Она любила свою работу, и этим всё сказано. Я пытался сам себе этим всё объяснить, однако что-то на душе было не совсем спокойно.

Побудь со мной.

Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз

Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ...

Побудь

Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста...

А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке

и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста...

 

   Моё стихотворение, что я посвящал когда-то Светлане, как будто ожило в тот момент. И если когда я его сочинял, главный персонаж (мужчина) обращался к своей любимой с важной для него просьбой, то теперь центровым персонажем стала сама любимая, которая как бы отвечала мужчине его же стихотворными строками. Теперь будто моя Света говорила мне в ответ: «Побудь со мной. И больше мне не надо ничего. Побудь со мной, пока есть такая возможность». Я одновременно вздрогнул и почувствовал восторг от этих мыслей. Света уже спала, прижавшись ко мне. А я долго не мог уснуть в ту ночь. Слушал шум неугомонного дождя за окном и смотрел в тёмный, ночной потолок спальни.

   Следующий день, после продолжительного дождевого периода, наконец-то выдался вполне солнечным и тёплым. Однако с наступлением тепла преступлений в городе Зотин вовсе не убавилось. Понедельник – день тяжёлый. Хотя понятия «лёгкость» у сотрудников оперативного отдела Уголовного розыска не существует. Сразу два трупа было обнаружено в городе, неподалёку один от другого. Создавалось впечатление, что оба преступления были совершены одним и тем же маньяком (или одной бандой). Характер нанесения ранений был один и тот же. Когда мы с Николаем Карелиным приехали на место совершения первого преступления, мне, по правде говоря, стало не по себе. Тело жертвы было растерзано, будто над ним поработали дикие звери. За всё время работы в полиции я подобного не встречал. Увидев позже и второе тело, я подумал, что, возможно, голодный медведь – людоед сбежал из городского зоопарка и теперь совершает нападения на жителей города. Оба тела были просто разорваны в клочья. Останки первого мужчины висели в парке на сучьях дуба. Останки другого мужчины находились на городской аллее, неподалёку от того парка. Как выяснится позже, после установления личности жертв, они не были связаны друг с другом. Опрос жителей близлежащих домов не принёс поначалу ничего существенного. Две женщины из квартиры многоэтажки говорили о странном автомобиле «Фольксваген», петлявшем по проспекту. Однако сотрудники отдела Уголовного розыска выяснили, что владельцы данного автомобиля были задержаны в нетрезвом состоянии за рулём. Каких-либо особо тяжких преступлений за ними не числилось. Отпечатки их пальцев на месте убийств не были найдены. Ещё один мужчина сообщил, что видел у парка кучку обдолбанных и пьяных подростков. Однако во время расследования не выяснилось, что кто-либо из них причастен к убийствам. Только спустя несколько дней, когда в полицию поступило два заявления о пропаже людей, удалось установить личность погибших. На этом преступления не прекратились. В течение последующих трёх недель было совершено ещё три жестоких убийства. Всё выглядело так, будто в городе действительно орудовало какое-то крупное хищное животное. Хотя сотрудники Следственного комитета при прокуратуре склонялись больше к версии об объявившемся маньяке в человеческом обличии.

   Этакий Джек Потрошитель.

   Как – то я посетил Николая Карелина. Заехал к нему домой. Мы поздоровались, он сказал мне располагаться, чувствовать себя как дома, а ему нужно было засунуть первую порцию белья в стиральную машину и выставить режим. Пока он возился, я осмотрел гостиную. Внутреннее убранство дома Коли – это была не очень удачная попытка оформления в стиле Прованс. Так мне показалось. Я заехал проверить, как у Карелина дела, хотя это, скорее всего, была лишь отговорка. Я искал улики. Искал что-то, что могло бы навести меня на след убийцы... Почему дома у Николая Карелина? При чём тут именно он? Всё объясню. Может быть, он настолько переживал из – за ухода своей любимой, но всё же...

   Стоп!

   Что это?

   Мой взгляд задержался на столике, где лежала раскрытая книга, рядом с ней – простой карандаш. Я подошёл поближе и прочитал заголовок абзаца, сопровождающегося наглядными тематическими иллюстрациями: «Как правильно разделывать тушу оленя, кабана и других диких животных». Мысли сбились в одну вопросительную кучу: «Зачем это Карелину?» На фоне происходящих событий в городе сейчас чтение такого пособия показалось мне чем-то вроде насмешки надо всем вокруг. Ещё бы охотничий нож и маску положить рядом с книгой на столик – и я мог бы с гордостью ощутить себя сэром Ги Холлисом, а Николая Карелина воспринять мистером Джоном Кэрмоди, а значит тем самым Джеком Потрошителем. Как в рассказе у Роберта Блоха. Кровожадным маньяком оказывается тот, кого меньше всего ожидаешь увидеть в этой роли. Близкий тебе друг... любимый человек... школьный учитель... твой сосед... коллега по работе – одним словом, неожиданный финал истории. Лицо под сорванной маской – обличие убийцы-насильника... зверя-маньяка... оборотня в погонах... или же того самого ночного чудовища из-под кровати и из стенного шкафа, которое является в ночных кошмарах маленьким детям и изредка взрослым людям и нагоняет мурашек на кожу.

   «Зачем это Николаю?» – вновь пронеслось в голове. И я вспомнил о том, что в один из прошлых разов я застал Карелина дома, читающего «Оборотни. Легенды и реальность. Современная наука обо оборотнях». При этом Коля вроде бы до этого не увлекался подобными книгами. Он появился в дверях гостиной когда я рассматривал открытую книгу.

   – Собрался на охоту что ли? – кивнул я на книгу.

   – Да так, подумываю. – Пожал Карелин плечами и услужливо промолвил: – Что будешь? Пиво, вино, коньяк?

   – Пиво, пожалуйста.

   В этот вечер мне долго лезли в голову нелепые мысли, кажущиеся такими далёкими от реалистичности, но в то же время навязчивые и дотошные. Если бы мне было меньше лет, и я бы всё ещё посещал школу, то такие мысли наверно и можно было воспринимать серьёзно. Но не теперь. И тем не менее... Могут ли люди вроде Николая Карелина очень сильно озлобиться на весь белый свет из-за того, что их бросает любовь и уходит от них к другому человеку? Могут ли они настолько потерять голову от злости, что из полицейских, к примеру, превращаются в самых настоящих маньяков и убийц и начинают свою подлую кровавую, размеренную деятельность? Не проще ли тогда уж (если на то пошло) ненавидеть только одного человека – того, который разбил тебе сердце, чем ненавидеть весь мир? Весь мир ты не сможешь спрятать на задворки сознания, чтобы не вспоминать о нём сколько это будет возможно. А вот с человеком, которого ты любишь и который тебя предал, так поступить можно. Отбрось его на второй план и сосредоточься на чём-либо, сделав это «что-либо» целью своей теперешней жизни. Всё. И пусть воспоминания о предателе изредка напоминают о себе. Но ведь основное время они пылятся на задворках твоего сознания, как, например, мысли о том, как ты когда-то получал диплом в ВУЗе. Ты ведь не вспоминаешь об этом каждый день или каждый месяц. А лишь изредка. Но, к сожалению, сознание и самовнушение многих людей порою играют очень злую штуку. Они отказываются мириться... Отказываются принимать какой-либо удар жизни и делать вид, будто ничего не было, тая злобу на весь мир. Обязан ли Николай Карелин быть, по моим рассуждениям, тем самым убийцей-маньяком? Нет, не обязан. Но была ли хоть какая-то вероятность, что именно он совершает те жуткие убийства, переполненный негодованием, ненавистью ко всему окружающему и упорным чувством несправедливости в сердце? «Ну а почему нет?»,– отвечал я сам себе вопросом на вопрос. И если так, то его интерес к чтению книги о том, как правильно разделывать туши животных... (нет, лучше сказать «ЖЕРТВ») вполне понятен. Он так развлекается... Ведь тогда он просто чокнутый на всю голову психопат. Но мне не был понятен его интерес к книге о существовании оборотней. Может, я просто ошибался, и Николай Карелин продолжал оставаться всего лишь Николаем Карелиным, полицейским из города Зотин, даже после того, как его (однолюба) предал любимый человек. А жуткие книжки он читал просто, чтобы скоротать время после работы теперь уже одинокими, долгими вечерами. Это объяснение казалось наиболее рациональным и справедливым, чем... Чем всякая другая чушь, которую я, придурок и идиот, понапридумывал себе! Почему я вообще решил, что возможным убийцей является Николай? Почти месяц назад я подъехал к городскому парку ночью – к тому самому парку, где мы с Колей днём увидели останки самой первой жертвы. Необходимо было кое-что проверить мне лично, а именно – замерить расстояние от земли до сучьев дуба, на которых и были обнаружены ранее останки тела. Вход в парк был закрыт полицейскими лентами с надписью: «За ленту не заходить. Место преступления». Я согнулся и прошёл под ними. И каково было моё удивление, когда издалека в согнувшемся под деревом, а затем поднявшемся силуэте я узнал Колю. Я знаю, о чём вы думаете – и что же здесь странного? Он такой же сотрудник полиции, как и ты. У него тоже в голове возникла какая-то мысль, могущая дать зацепку к раскрытию преступления. Ему тоже, как и тебе, ночью приспичило еще раз осмотреть место преступления. У меня у самого возникли те же самые мысли в первую секунду, и я даже поспешил к Карелину, чтобы поприветствовать его и поделиться с ним своей идеей.

   Но...

   То, что я увидел, если и не повергло меня в шок, то заставило очень и очень задуматься насчёт личности своего напарника как таковой. С тех пор я и приглядываюсь к нему более тщательно. Может быть, конечно, даже чересчур тщательно...Может и ничего особо страшного нет в том, что мне довелось лицезреть.

   В общем, ладно.

   Стоящий в ту ночь у дерева Карелин провёл пальцами по сучьям, затем опустился на корточки, опустил ладонь в подсохшую уже лужу крови. Поднял руку, поднёс её к глазам. При этом извращённо облизывался словно упырь, глядя на выпачканную руку.

   Что это? У Карелина совсем поехала крыша? Понятно, что после того, как тебя предаёт близкий любимый человек, тебе потом, возможно, и плевать на всё. Но ведь есть рамки дозволенного... рамки приличия. Есть такое понятие, как этика, в конце концов. Неужели можно настолько чокнуться, чтобы намеренно всем показывать, что ты упырь-кровосос, убийца? Поэтому-то я и поубавил ход, скрывшись за ближайшим кустарником и пытаясь переварить, что я только что увидел. С той ночи прошло уже время. Я всё старался подловить Карелина на чём-то ещё. На мой взгляд, мне это всё-таки удалось, когда я увидел книги, которыми Николай увлекался.

   «Оборотень в погонах» – это ещё даже снисходительное обозначение для моего напарника, если он действительно являлся тем, кем я думал. Вряд ли, конечно, тут есть что-то мистическое. Николай – человек. Такой же, как и все – из плоти и крови. А то, что он тронулся умом – ничего сказочного в этом нет.

   Или всё это не так, и ситуацию всё же стоит рассматривать под другим углом?

   Книги про оборотней. Книги про то, как правильно разделывать жертв...

   Я приходил домой с работы, обнимал Свету, пытался на какое-то время выбросить проблемы из головы. Хоть это и не очень-то помогало. Света засыпала, прижавшись ко мне, а я думал о том, что «Джек» вновь вышел на охоту и именно в этот момент потрошит очередную жертву. Остаётся дождаться утра и сообщения о вновь найденном трупе. Света вздрагивала во сне, начиная разговаривать – будто чувствовала сквозь сон мои тревожные мысли. В своём же сновидении я однажды увидел, как в комнату, где я нахожусь, проникает страшное существо. Оно тут же стремится ко мне, вроде бы с каждым шагом увеличиваясь в размерах. При этом у меня в голове мысль: «Сам виноват. Не закрыл дверь в комнату...». Я распахнул глаза с бьющимся от страха сердцем, и тут же с неким облегчением осознал, что конец мне наступил там, во сне, а не здесь в реальной жизни. Аккуратно, чтобы не разбудить жену, поднялся с постели и долго стоял, глядя в ночное окно.

   Следующим на очереди в качестве жертвы убийцы оказался знакомый мне хозяин небольшого автомагазина. В ту ночь я был на дежурстве. У Карелина был выходной. Однако, несмотря на это, когда я приехал на место преступления, то среди группы зевак увидел и Николая. Он был в домашней одежде. Я смотрел на него, он – на меня. От его взгляда стало не по себе. Казалось, что с тех пор, как я уличил его в чтении книги по разделыванию туш, Карелин смотрел на меня как на будущую жертву. Никак иначе. Я хотел было что-то спросить у него, что-то сказать, но из головы всё улетучилось. А Коля переводил исполненный холодом взгляд с меня на убитого продавца, полицейских и экспертов, что осматривали разнесённое помещение магазина. Наконец я подошёл к Николаю поближе и поинтересовался, почему он здесь. Ведь он должен был находиться дома в свой выходной. Я ожидал, что он растеряется и не сразу сообразит, что ответить. Однако Коля улыбнулся и молвил:

   – Просто ездил за покупками и проезжал мимо знакомого магазина.

   Я взглянул на его старенький «Фольксваген – Пассат». На заднем сиденье стояли пакеты с логотипом продуктового магазина. Николай не сводил с меня глаз. Мы с ним оба работали в полиции и знали, что такое «отвлечь внимание» или «замести следы». Пакеты с едой в автомобиле не значили ровным счётом ничего.

   – Работы прибавилось. – Только и нашёлся я что сказать, чуть заметно улыбнулся и направился к магазину. Я буквально ощутил позади коварный прищуренный взгляд Карелина. Он сверлил меня взглядом, и от этой мысли было не по себе. Оглядываться я не стал, всячески делая вид, что озадачен работой.

   На самом же деле я теперь следил за своим напарником. Практически двадцать четыре часа в сутки. Начальнику на планёрке объяснял, что проверяю людей, обхожу адреса, допрашиваю свидетелей. Однако, в целом, всё это было второстепенно, и докладывать нужно было совсем о другом. Я прекрасно это понимал, но улик пока что не было. А аргументы так себе. Книжки про монстров и как правильно охотиться? Это не аргументы, а фуфло! Облизывание окровавленных пальцев? Ну, каждый сходит с ума по-своему... Однако это вовсе не означает, что вокруг все стопроцентные маньяки и убийцы. Хочу добавить, что «Кровавый Джек» всё же проявил себя во всей красе. При чём, в самое ближайшее время – долго ждать не пришлось. Несколько дней, без сна и отдыха, я следил за Карелиным. Потребовались умения и навыки детектива, чтобы понять, где он окажется в следующий момент. Я обнаружил его ночью в том самом магазине автозапчастей, где было совершено крайнее убийство. Коля был в служебной форме, с оружием наготове. Он осматривал место преступления. Либо делал вид, что осматривал, а на самом деле просто пришёл полюбоваться на свою работу... Психи и маньяки часто так делают. Но это ещё не всё. Когда я стал приближаться, он, не оборачиваясь в мою сторону произнёс:

   – Убийцу всегда тянет на место преступления, да, Саш?

   Его голос звучал громко и уверенно. Он ожидал, что я буду здесь. Это было понятно, ведь он не был удивлён моему присутствию. Всё обстояло очень плохо.

   Для меня, разумеется.

   После того, как Карелин произнёс вслух моё имя, вокруг появились полицейские, угрожающие мне пистолетами.

   Карелин.

   Он устроил засаду. Знал, что слежу за ним. Позволил ЯКОБЫ подловить его на месте преступления. А затем меня просто уложили на землю, скрутили, и посадили за решётку. Меня объявили подозреваемым во всех совершённых убийствах.

   Николай.

   Он просто стоял и улыбался, глядя как меня, закованного в наручники, посадили в полицейский автомобиль.

   В ту ночь, находясь в камере, я чуть не сошёл с ума, задавая себе лишь один вопрос: «Что же здесь творится?» И лишь ближе к ночи следующего дня меня отвели в комнату допросов, где находились Николай Карелин и начальник нашего отдела. Начальник отдела, сорока девятилетний полковник Рыбин Виктор Алексеевич, был лысым дотошным человеком; выглядел старше своих лет. Его фирменной фразой была такая: «Может, справедливости и не существует, но никто не отменял права стремится к справедливости». Да, понимаю: странноватый девиз для сотрудника полиции, и уж тем более для офицера высокого ранга. Однако Рыбину была присуща оригинальность во многих вещах. Он умел выбирать момент, чтобы подбодрить, либо же опустить по-полной кого-нибудь. При чём, в такие моменты ему даже необязательно было что-то произносить. Можно было лишь кивнуть или развести руками, и ты осознавал, что находишься по ноздри в говне или, наоборот, на вершине мира. Рыбин сел за стол напротив меня. Ему было неприятно видеть одного из своих подчинённых закованным в наручники в комнате допроса – это чувствовалось по его взгляду, вспотевшему лицу, движениям рук.

   – Говори, Саша. – Молвил полковник.

   – Что я должен говорить?

   – Хватит играть! – закричал Рыбин. – Ты окончательно тронулся умом?

   – Я ни хрена не понимаю, о чём идёт речь! – вскипел я в ответ. Поднял глаза на Карелина. – Может лучше Колю спросить, что с головой у него?

   Карелин смотрел на меня свысока с подобием презрительной улыбки и холодом в глазах.

   – Не утверждаю, что именно ты совершаешь все эти убийства, – продолжал Рыбин. – Но ты являешься соучастником. Именно Коля тебя раскусил. Он обнаружил неопровержимую улику на месте преступления.

   – Какую на хрен улику?

   Не отрывая от моего лица взгляда, Рыбин достал из нагрудного кармана кителя нечто завёрнутое в целлофановый пакетик.

   – Узнаёшь? – потряс начальник перед моими глазами пакетиком и положил его на стол.

   Я пригляделся. В пакетик была завёрнута золотая цепочка с подвеской-талисманом.

   – На ней сплошь и рядом твои отпечатки пальцев, а также кровь почти всех жертв убийств. Будешь отрицать, что это твоя цепь? Ты такой растяпа, что идёшь на дело и оставляешь личные вещи на видном месте?

   Полковник вытянул указательный палец в мою сторону:

   – Прямо сейчас Карелин с ребятами будут проводить в твоём доме обыск. Мне очень горько осознавать, что ты– убийца, Сашок... Очень горько. Не хочу в это верить. Но реальность есть реальность.