Текст книги "Темная сторона Луны"

Автор книги: Александр Шохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

3. Сероглазый проявляет настойчивость.

Утро началось с телефонного звонка. Звонил сероглазый. Я сразу узнал его голос.

– Мы могли бы договориться об условиях передачи перстня, – сказал он.

– Чем сильнее он Вам нужен, тем меньше мне хочется отдавать его, ответил я. – Так что чем реже Вы будете проявлять к нему интерес, тем скорее я захочу его продать.

– Это можно понять как грубость.

– Зависит от того, кто пытается понять, от его умственных способностей, – ответил я.

Мне нравилось дразнить этого лунопоклонника. Чем чаще и заметнее я буду выводить его из равновесия, тем больше шансов, что он допустит ошибку.

– Не понимаю, зачем Вы это говорите.

Ага! Он не прерывает разговора. Значит, ему отдан приказ договориться со мной. Сам бы после вчерашнего не стал звонить. Что ж, буду играть дальше.

– Я подумаю о том, продать ли Вам перстень, если Вы ответите на два моих вопроса. Первый вопрос: жив ли художник Евгений Кобринский? Второй вопрос: Что означает фраза: "Магазины компании "ТиД" не копируются"?

– Я не уполномочен отвечать на них.

– Тогда не о чем говорить.

– Хорошо. Я найду Вас в течение дня.

В трубке раздались короткие гудки.

Что ж, неплохое начало. Я вышел в магазин купить чего-нибудь к чаю, позавтракал и начал обзванивать агентства, сопровождающие иностранцев. Меня интересовал переводчик барона Амьена. В третьем агентстве, которое называлось "Эскорт" мне повезло. Я договорился с переводчицей барона, девушкой по имени Елена, о встрече сегодня в 18-00 в баре "Сансет" у Сабанеева моста.

Я положил трубку и задумался. Потом позвонил в оставшиеся три агентства, и в последнем узнал, что барон Амьен находится в городе, и сейчас его сопровождает переводчица Алла. Значит, барон склонен менять переводчиков. Любопытно. Я сказал, что у меня есть для барона несколько живописных полотен, которые могли бы его заинтересовать, и что я хотел бы с ним встретиться. Ему обещали передать мои слова, записали мой домашний и мобильный телефоны.

Потом я набрал номер Вилены.

– Вилена, это Виктор. Пожалуйста, приготовьте три любые картины вашего мужа. Я заберу их сегодня и обязуюсь вернуть в целости и сохранности через два-три дня.

– Хорошо. Виктор, я больше не заходила в мастерскую, но слышала там странные звуки. Как будто бы громкие голоса, и что-то упало...

– Когда Вы их слышали?

– Примерно час назад.

– Почему же Вы мне не позвонили!? Я сейчас приеду, и мы посмотрим вместе, хорошо?

– Я жду Вас.

Наспех одевшись, я выбежал из дома, поймал первую попавшуюся машину и поехал в Лермонтовский переулок.

4. Рисунки с темной стороны.

В мастерской все было перевернуто. Мольберт отброшен к стене, метров на десять от того места, где стоял раньше. На полу лежали обрывки бумаги, какие-то карандашные эскизы... Они были хаотически разбросаны повсюду вокруг того места, где вчера стоял мольберт. Повсюду, кроме стерильного пятна. Похоже было, что бумаги выпали из рабочей папки художника. Но где же тогда эта папка? Я подошел к рисункам. Карандашные линии. Обрывки, обрывки... Два рисунка были почти целыми, хотя и сильно смятыми: не хватало всего нескольких фрагментов. Я распрямил их и дополнил теми кусочками, которые обнаружил неподалеку, приклеив их канцелярским клеем. Очень похожие пейзажи. Отличие всего лишь в нескольких деталях. И ниже уровня почвы на обоих изображены геологические пласты. Странно. Ведь Кобринский художник, а не геолог.

– Вилена, это его рисунки?

– Да, я узнаю его руку.

– Видите, пейзаж изображен с геологическими пластами? Как Вы думаете, зачем он нарисовал их?

– Не знаю. Он никогда раньше не рисовал таких пейзажей.

Я перевернул лист. На нем с обратной стороны была надпись: "Анакин. Компания "ТиД". Найди. Покажи рисунки. Евгений".

– Это его почерк! – прошептала Вилена.

Оставшиеся обрывки через полчаса сложились в еще один целостный рисунок: это был карандашный портрет Вилены. Когда все кусочки были разглажены и наклеены, а на это потребовался еще час, я понял, почему Михаил назвал Кобринского гениальным художником. Взгляд рестраврированного портрета был полон жизни, тоски и... любви. Никакие слова не могли бы передать это смешение эмоций. Я почувствовал, что на моих глазах выступили слезы и посмотрел в другом направлении. Но впечатление от присутствия портрета в комнате не исчезло. Вся мастерская художника оказалась заполнена эманациями любви и тоски.

– Он жив, – сказал я. – Он дал понять, что жив. Это самое главное. Теперь мы попробуем вытащить его оттуда. Где бы он ни находился.

Звонок телефона разрушил трагическую атмосферу, установившуюся в мастерской. Это был Михаил. Он привез оборудование для видеонаблюдения. В течение часа мы установили его и опробовали. Два монитора расположили в квартире Вилены. Вся видеоинформация записывалась на кассеты. Но у меня возникло ощущение, что то, ради чего я захотел вчера установить видеонаблюдение, уже случилось. Надо было ставить камеры рано утром!

Я взял с собой три картины, выбранные Виленой. Одна из них была лунным пейзажем, не вошедшим в серию из тринадцати картин, выставленных сейчас в Нью-Йорке. Другая была портретом старой женщины, а третья – морским пейзажем. Это была приманка для барона Амьена. Кроме того, я взял два пейзажа с геологическими пластами, на одном из которых сзади была записка. Со всем этим богатством мы на машине Михаила поехали ко мне домой, где я оставил картины. А сам, с двумя пейзажами, свернутыми в трубочку, отправился в компанию "ТиД". Я начал с магазина "Компьютеры" на Большой Арнаутской. Зашел внутрь и некоторое время постоял, впитывая в себя атмосферу этого места. Множество покупателей. Да, в магазинах "ТиД", как я слышал, их всегда много. Множество техники. Где только она не стоит: окружает посетителя магазина со всех сторон. Справа огромный отдел дисков, слева – ноутбуки, телефоны, факсы, карманные компьютеры, принтеры... Есть в этом всем какая-то особенность. Но пока я не мог уловить ее своим голографическим чутьем.

– Скажите, пожалуйста, – я поймал взгляд продавца, высокого кудрявого молодого человека. – У вас в фирме работает человек, имя или фамилия которого Анакин?

– Анакин? Может быть, Аникин? Это директор магазина "Все для офиса!".

– Наверное, просто нечеткий почерк. Спасибо.

За прилавком находилась дверь, на которой снаружи на проволочных держателях были закреплены клавиатуры. В тот момент, когда я сказал "спасибо", эта дверь открылась, и из нее вышел улыбающийся человек в очках. Он закрыл эту самую дверь и прошел мимо меня к выходу. Наши глаза на мгновение встретились, и я почувствовал какой-то внутренний импульс.

– Кто это был? – спросил я у кудрявого продавца.

– Наш генеральный директор. Валерий Антонович.

– Спасибо.

– Вы по какому-то делу? Может быть, я позвоню Аникину, и узнаю, на месте ли он?

– Нет, спасибо. Я сам к нему зайду. У меня для него личное сообщение.

– Что ж, всего хорошего, – сказал продавец и занялся очередным покупателем.

Выходя из магазина, я обратил внимание на наклеечку "Интернет-магазин tid.com.ua". Я еще не обзавелся домашним компьютером, и интернета у меня не было. Я подумал, что настало время купить компьютер в магазине "Все для офиса!". У Аникина лично. Я посмотрел на часы. Половина пятого. В шесть у меня встреча с Еленой, девушкой, работавшей переводчиком у барона Амьена. Время еще есть. Недолго думая, я направился во "Все для офиса!". Почему-то я не сомневался, что застану директора магазина на месте. Магазин встретил меня еще большим количеством покупателей, суетой и ошеломляющим ассортиментом товаров. Я спросил у пробегавшего мимо продавца, как найти Аникина.

К моему большому удивлению, директор сидел за той самой черной железной дверью, которая, как я думал, ведет в подвальное складское помещение. Ожидая, пока мне ее откроют, я заметил, что на полу перед дверью действительно есть белое пятно. Ребята в длинных плащах появлялись именно отсюда. Любопытно, какого рода трудности возникли у них с этой компанией. И чего они вообще хотят?

Дверь открылась. Я повернул направо, прошел несколько отсеков, в которых сидели работники, погруженные в какую-то свою деятельность. Аникин встретил меня улыбкой, внимательным взглядом и крепким рукопожатием.

– Меня зовут Константин, – сказал он.

– Меня Виктор.

– Мне звонили из "Компьютеров". Это Вы ищете меня по какому-то личному вопросу?

– Да, я сказал, что по личному. У меня есть рисунки, которые я хочу показать Вам. Возможно, они скажут Вам больше, чем мне.

Я развернул оба пейзажа с геологическими пластами. Глаза Константина сверкнули.

– Откуда они у Вас? – спросил он.

– Их сумел переслать своей супруге пропавший художник Евгений Кобринский. Надеюсь, для Вас это что-то значит. Потому что я тот, кто пытается найти его. Его супруга попросила меня разобраться в этом деле.

– Значит, Вы частный детектив?

– Что-то вроде того.

– А когда появились эти рисунки?

– В этом мире, Вы имеете ввиду?

– Кое о чем Вы уже догадываетесь, как я вижу, – усмехнулся Константин.

– Сегодня. Около одиннадцати утра.

– Спасибо, что Вы показали мне их.

– Моя задача вернуть Евгения Кобринского. Можете ли Вы мне в этом помочь? Мне нужна информация о его похитителях. Любая информация.

– Пока я могу сказать только одно, – сказал Константин. – Берегите себя. Вряд ли хотя бы один человек может противостоять этим, как Вы их назвали, похитителям. Сколько дней Вы уже занимаетесь этим делом?

– Два.

– Знаете что, возьмите-ка вот это, и носите постоянно с собой.

Он протянул мне несколько рекламных листовок и прайс-лист, на которых бросался в глаза логотип компании "ТиД".

– Зачем? – спросил я.

– Просто положите это в карман и не вынимайте. Поверьте мне.

– Ну хорошо, – сказал я.

– Я удивляюсь, что Вы все еще живы. Есть какая-то очень значимая причина, по которой они не могут убить Вас. Могу ли я оставить себе эти рисунки до завтра? Если Вы дадите мне свои телефоны, я позвоню через пару дней, и верну Вам их.

– Да, конечно. Вот моя визитка. Я буду благодарен, если Вы сообщите больше полезной для меня информации.

– Я постараюсь.

– У меня есть еще одно дело. Уже совсем личное. Я хочу купить компьютер в Вашей фирме. Мне нужен мощный и надежный.

– Никаких проблем. Сейчас мы опишем его конфигурацию, и Вы сможете забрать его завтра.

– Ладно.

– Есть, правда, один нюанс. Мы можем продать Вам компьютер, который будет немного более современным, чем те, которые продаются сейчас по всему городу.

Константин внимательно посмотрел на меня, словно проверяя, понимаю ли я, о чем идет речь. Конечно, я не понимал, но сказал:

– Это интересное предложение.

– Мы продаем их только своим. Он будет стоить на пятьдесят долларов дороже, но Вы останетесь им довольны.

– Я согласен.

Мы уточнили конфигурацию компьютера, выбрали экран, модем и принтер, после чего я пожал Константину руку и вышел за дверь. Мне казалось, прошло совсем немного времени, но часы показывали, что сейчас половина шестого, и это значило, что мне пора направляться в кафе "Сансет" у Сабанеева моста.

5. Елена рассказывает о Перстне.

– Сильно торопитесь, молодой человек? – голос сероглазого раздался прямо у меня над ухом, когда я поднимался по лестнице.

– Для Вас у меня всегда найдется пара минут, – я широко улыбнулся.

– Вас интересует Кобринский? Мы готовы обменять его на перстень. Он вернется домой. А Вы получите вдобавок сумму денег, о которой мы вчера говорили.

– У меня есть время на размышление?

– Время есть всегда. Но его немного. Жду Вашего решения завтра. И мой Вам совет: не суйтесь не в свое дело.

– То же самое могу посоветовать и Вам.

Сероглазый скрипнул зубами и удалился. Я направился по Екатерининской в кафе "Сансет". В общем-то вариант, предложенный сероглазым, был хорош. На первый взгляд. Я возвращаю Кобринского, получаю хорошие деньги. Правда, тут же лишаюсь единственной ниточки, на которой сейчас держится моя жизнь. А держится она на перстне. Константин знает, о чем говорит. Они бы давно меня уничтожили, если бы не очень веская причина не делать этого. Возможно, перстень сохраняет силу, если добровольно передан от одного владельца к другому. В противном случае он становится бесполезен... А поскольку я с каждым днем узнаю все больше и больше, то причина убить меня становится все более веской. Нет, мне нельзя соглашаться на условия сероглазого. Потяну время. И постараюсь разобраться, кто же они такие, и что на самом деле представляет собой история, частью которой стал Евгений Кобринский. Иначе они, получив перстень, меня убьют, а Кобринского снова похитят. Чем не вариант?

Кафе "Сансет" славилось вкусными тортиками. Еще одним достоинством этого кафе было его удаленное от оживленного центра местоположение, поэтому людей там, как правило, было немного. Я заказал большой кусок торта, чайник чая и сел на удобный диванчик. В ожидании переводчика барона Амьена я предавался игре воображения, стараясь представить, кто же такие эти типы в плащах, и что означает предложение Константина продать мне более современный компьютер, чем те, что есть сейчас в городе. Как можно продавать то, что немного современнее? Банальное путешествие во времени? Идея, которая затаскана настолько, что в ее воплощение уже никто серьезно не верит. Почему Константин так заинтересовался двумя похожими пейзажами, на которых изображены геологические пласты? Что означает подслушанная мною фраза о том, что компания "ТиД" не копируется? Куда не копируется? У меня было ощущение, что эти вопросы танцуют где-то рядом с разгадкой. И в чем я уж точно не сомневался – так это в том, что все события, произошедшие со мною с момента увольнения, связаны друг с другом в единую сеть.

– Здравствуйте, это Вы Виктор? Меня зовут Лена.

– Здравствуйте, я рад, что Вы пришли. Присаживайтесь. Вам что-нибудь заказать?

– Может быть, кусочек торта.

К неудобствам кафе "Сансет" относилось то, что официанты в нем были не предусмотрены. Я встал, подошел к стойке, сделал заказ и через пару минут принес Елене тортик и еще один чайник с чаем.

– Я пока изложу суть дела.

– О! Какой у Вас интересный перстень, – сказала Елена. – Можно посмотреть?

Я сразу насторожился. Невинные женские просьбы всегда означают попытку управлять собеседником.

– К сожалению, мне не рекомендовали снимать его с пальца. Это вопрос жизни и смерти.

– Что-то подобное я уже слышала, – сказала Елена.

– От барона Амьена?

– Да. Он мне показывал рисунки перстня Навуходоносора. Благодаря этому перстню Навуходоносор сумел превратить Вавилон в могучую державу и захватить большую территорию. Он же взял Иерусалим и увел иудеев в вавилонский плен. Барон Амьен склонен был датировать это событие 10 мая 588 года. Понятно, что за давностью лет трудно говорить о точном дне, однако вавилонское пленение происходило примерно в это время года.

– Елена, у Вас превосходные познания.

– Барон так много говорил обо всем этом... Трудно было не запомнить.

– Вероятно, Вас это интересует еще и по другим причинам?

– Любовь к истории и всякого рода историям... В наше время это выглядит немного необычно. Но расскажите мне, что побудило Вас обратиться ко мне?

Мне все больше нравилась эта девушка. Своей немного старомодной лексикой, манерой себя вести. Короткие каштановые волосы, постриженные в стиле "каре", живые зеленые глаза, улыбка, почти не сходящая с губ, и сама вся такая невысокая, стройная, ладная... И умная, что особенно приятно видеть в современных одесситках.

– Я частный детектив. Около двух недель назад был странным образом похищен художник Евгений Кобринский. Среди бела дня, из собственной мастерской. Моя задача найти его. Барон Амьен, которого Вы сопровождали, был с ним знаком. Он рассказал ему о религиях, связанных с Луной, и, скорее всего, это натолкнуло художника на идею написать серию лунных пейзажей, которые сейчас выставлены в Нью-Йорке. Моя задача сейчас изучить все значимые знакомства Евгения, встретиться с этими людьми, потому что они могут знать нечто такое, что приведет меня к похитителям. С Вами я встретился, потому что, как я понял из рассказа супруги художника, именно Вы сопровождали барона Амьена, когда он наносил им визиты.

– Да, верно. Это была я.

– Поэтому я хотел бы задать Вам множество вопросов. Меня особенно интересуют детали, нюансы, странности, любые отклонения от обыденности.

– Я поняла. Но по отношению к Евгению и Вилене понятие "странность" вообще неприменимо. Они оба живут такой странной жизнью... Почти сказочной. Взять, например, эту его неожиданную популярность. Кто бы поверил еще пять лет назад, что он станет известен на весь мир?! Наши семьи были в дружеских отношениях, потому что мама Евгения и моя бабушка были довольно близкими подругами.

– Очень любопытно. А вот эта история с перстнем Навуходоносора, которую Вы рассказали... Вы знаете, что на этом перстне даже нет пробы?

– Это потому, что в те времена, когда его делали, самого понятия пробы еще не было.

– Очевидная мысль. Мне она в голову не пришла. Спасибо. Но неужели его сделали во времена Навуходоносора?

– Гораздо раньше. Барон говорил, что намного раньше. Оно досталось Навуходоносору, и он сумел его использовать.

– Но в чем же его сила?

– Он подсказывает верные решения. Тот, кто носит его на пальце, редко ошибается. Очень редко. И никогда не ошибается в решении существенных вопросов. Его сила накапливается от владельца к владельцу, если перстень переходит из рук в руки добровольно. Любое насилие – и перстень становится обычным золотым украшением с красивым сапфиром. Не более того. Владелец, чтобы сохранить силу перстня, передавая его другому, должен искренне хотеть отдать его не по принуждению, а потому, что такова его воля.

– Интересно. Очень интересно. Позвольте, я немного отклонюсь от этой темы. Возможно, Вы вспомните что говорил барон Амьен о лунных культах, и как к его словам относился Евгений.

– О Луне он говорил очень много. Его любимыми темами были религии шумеров, аккадцев, вавилонян и египтян. К Луне они относились как к богу, который мог умирать и воскресать.

– Осирис?

– В греческой транскрипции это слово было именем египетского бога. Египтяне называли его Усир. Барон объяснял свою страсть к древним религиям тем, что его собственная фамилия, как он полагал, произведена от имени египетского бога Амона.

– Видели ли Вы когда-нибудь рядом с бароном людей, одетых в длинные плащи, скрепленные под подбородком булавками в форме убывающей луны?

– Однажды видела. Но не придала этому значение. Это было на Дерибасовской. Я решила, что так теперь одеваются те, кто предлагает фотографироваться с туристами. Хотя стоял уже ноябрь, и туристов в городе не было.

– Не помните, о чем они говорили?

– Я запомнила эту встречу, потому что барон впервые заговорил по-русски. Правда, не с французским акцентом, что сразу бросилось мне в уши. А с каким-то другим, мне неизвестным. Он говорил по-русски совсем неплохо, потом, когда его собеседник ушел, он повернулся ко мне и по-французски объяснил, что предпочитает говорить на родном языке, поэтому ему и нужен переводчик. Да, но тогда и акцент при разговоре на русском должен быть французский, – подумала я тогда. Но ему ничего не сказала. Прикинулась дурочкой. Иными словами, барон Амьен не француз, хотя он превосходно говорит на французском, и я многому у него научилась. Возможно, он и по-французски говорит с тем же акцентом, но я не настолько искушена в тонкостях языка, чтобы уловить это. Некоторые своеобразности в произношении у него, конечно, были. Но я относила их к индивидуальным особенностям речи.

– У Вас очень хорошо поставлена речь. Вы говорите удивительно гладкими предложениями.

– Привычка переводить на ходу, – улыбнулась Елена.

– Так о чем же он говорил по-русски с этим человеком в плаще?

– Они говорили о процессе копирования. О том, что нужно набрать дополнительный штат. Пожалуй, это все, что я смогла запомнить.

И тут меня посетила мысль, которая, несмотря на всю ее абсурдность, показалась правильной. Талантливые художники и есть тот самый штат, который потребовался для этого чертова копирования. Может быть, речь шла о копировании каких-то рисунков? Но тогда как объяснить, что два рисунка пейзажей отличались друг от друга деталями? Неточная копия? Или... или попытка скопировать пространство по слоям? Вот!

– Уточните, пожалуйста, когда произошла эта встреча? Примерно?

– В ноябре, в начале. Или, может быть, в конце октября? Нет, пожалуй, в начале ноября прошлого года.

За месяц до Нового Года Евгений начал писать лунные пейзажи, которые вывели его на пик мировой популярности. Но зачем же надо было делать Кобринского популярным художником? Разве нельзя было предложить ему денег, когда он еще не был популярен? Дешевле, и с тем же качеством могли бы получиться копии. Или не с тем же? Отличается ли творчество художника, который уже поверил в свой талант, который признан миром, от творчества художника, сидящего в отсыревшем подвале и пишущего картины якобы "для себя"? Думаю, отличается очень сильно. Да и Вилена говорила, что манера письма у него поменялась! Как жаль, что я ничего не смыслю в искусстве!

– А Евгений как относился к его разговорам о лунных культах?

– Смотрел в рот. Буквально каждое слово выхватывал. Дело в том, что Евгений, при всем его таланте, не был глубоко образованным человеком, и на него любая идея могла произвести огромное впечатление. Если человек изучал историю, он никогда не сможет воспринять идею Луны как умирающего и воскресающего Бога, как лодку, на которой путешествует Солнце. А Евгений впервые об этом услышал. И, конечно, его душу эта идея всколыхнула до основания.

– Скажите, пожалуйста, отличается ли с Вашей точки зрения творчество Евгения до мирового признания от тех картин, которые он написал после?

– Отличается. Очень сильно. Он поверил в себя. Он начал воспринимать движения собственной души как нечто ценное, важное и самодостаточное. Он на самом деле стал писать как очень талантливый, гениальный художник только после обретения мирового признания. Это бесспорно. И это не только я так думаю. Вы почитайте критику в интернете!

– Интернет у меня будет завтра.

– Ну вот и посмотрите! Тортики здесь просто объедение!

– Хотите еще?

– Нет, мне пора подумать о талии... Все-таки скоро на пляж.

– А почему барон сейчас выбрал себе другого переводчика? Вы ведь знаете, что он в городе?

– Да, я буквально пару дней назад встретила его в Городском Саду, он ходил, смотрел картины. С ним сейчас Алла работает. Я ее знаю. Мы учились вместе. Думаю, это дело вкуса. Он может выбирать, и он выбирает...

– Спасибо, Лена. Вы очень мне помогли. В самом деле. Благодаря Вам, у меня появилось сразу множество гипотез, которые требуют проверки.

– Если Вы захотите со мной встретиться, позвоните, – улыбнулась Елена. – Я, может быть, еще что-нибудь вспомню...

– Если Вы хоть что-нибудь еще вспомните, или просто захотите поговорить, то вот Вам моя визитка. Звоните на мобильный в любое время дня и ночи. А я позвоню Вам обязательно. Ведь у Вас есть сотовый?

– Да, конечно. Я сейчас позвоню на Ваш и Вы его запишете.

Мы внесли сотовые телефоны друг друга в органайзеры и вместе вышли из кафе.

– Хотите немного погулять по Приморскому Бульвару? – спросил я.

– С удовольствием.

Мы прошли мимо памятника Потемкинцам, вышли к Дюку и направились к Думе.

– Виктор, Вы давно работаете частным детективом?

– На самом деле, официально я не работаю в этом качестве. Время от времени знакомые просят помочь им решить ту или иную задачу, которая не по силам никому другому.

– Вы следите за чужими женами? Фотографируете их?

– Нет, такие заказы я не беру. Я распутываю сложные дела, которые превышают возможности милицейских сыщиков. Я восстанавливаю целое по деталям. Это все.

– Ну и перстень наверняка помогает это делать?

– Я одел его на палец только вчера. Поэтому, наверное, еще не почувствовал всей заключенной в нем силы.

– Но он был Вам передан добровольно? – спросила Елена.

– Совершенно добровольно. Как гонорар за одно распутанное дело.

– За этим перстнем барон охотится давно. Он упоминал, что следы его теряются именно здесь, в Одессе. Перстень попал сюда после войны с Наполеоном, который был его последним известным владельцем. Наполеон потерял его в Москве, когда праздновал захват столицы. Результат проигранная кампания. Не повторите его ошибку.

6. Ночной визит.

Нынешняя переводчица барона Амьена позвонила тем же вечером.

– Здравствуйте, меня зовут Алла, я переводчик барона Амьена. А Вы и есть Виктор?

– Да, это я.

– Барону сообщили, что у Вас есть несколько картин, которые могут его заинтересовать. Это так?

– Да. Они у меня есть.

– Вы сможете найти время для встречи с бароном завтра?

– В первой половине дня.

– Где вы хотели бы встретиться?

– Может ли барон приехать ко мне домой?

– Да. Назовите адрес и точное время.

Я назначил встречу на десять утра.

Ужиная и принимая душ я размышлял об истории, в которую оказался вовлечен. Было ощущение, что все элементы, все детали мною уже собраны. Не хватало, может быть, какого-то мельчайшего звена, чтобы ситуация стала полностью ясной.

После душа я прилег на диван в гостиной, чтобы немного подумать, и неожиданно для себя уснул. Последняя мысль была о том, что завтра дело будет раскрыто.

Меня разбудил перстень. Небольшой электрический разряд в палец. Что-то было не так. На балконе в свете Луны и уличных фонарей я видел силуэт человека в длинном плаще. Часы показывали три часа ночи. Сероглазый? Точно, он.

– Что Вы решили? – спросил он, входя в комнату.

– Решил выгнать Вас в три шеи и поспать до утра, – ответил я.

– Бросьте играть, Виктор. Я предложил Вам хорошие условия. Чего Вы ждете? Чтобы я удвоил сумму? Скажите! Я готов пойти на это!

– Мне нужна информация. Кто Вы такой? Что это за маскарадный наряд? И что, черт возьми, означает "копирование"?

– Вы отдадите мне перстень, если я отвечу на Ваши вопросы?

– Не уверен. Это будет зависеть от Ваших ответов. Посудите сами, перстень – единственная причина, по которой Вы все еще меня не убили, не так ли? Это из-за того, что перстень Навуходоносора теряет силу, если он не передан добровольно, правда?

– По Вашим словам, Виктор, я понимаю, что перстень работает.

– При чем здесь компания "ТиД"? – спросил я.

– Вы очень неудобный клиент. Со всеми, кто вставал у нас на пути до сих пор, удавалось договориться с помощью денег. Но Вы какой-то очень странный человек.

– Почему компания "ТиД" не копируется? – спросил я.

– Мы и сами пытаемся это выяснить. Может, у Вас есть ответ? Хотите поработать на нас, Виктор?

– Я не работаю на тех, о ком ничего не знаю.

– Я один из слуг Небесного Господина.

– И кто это?

– Он бог. На самом деле бог.

– Вы имеете ввиду барона Амьена?

– О, нет! Барон такой же слуга, как и я. У него иная задача. Мое ремесло – разведка, подкуп и вербовка, а он рекрутер. Ищет для нас художников.

– Художники нужны для копирования?

– Конечно. Необходим творческий импульс, прикосновение гения, чтобы мертвая форма наполнилась бытием. Только в этом случае идея будет воплощена в материю.

– Вы копируете всю планету?

– Верно.

– И где же размещается копия?

– Вы слишком много хотите знать, Виктор. Слишком много!...

Тут я заметил, что сероглазый был изрядно "под градусом". Видимо, тяжелая у него выдалась ночь. Решив, что надо усилить алкогольную эйфорию гостя, я пошел в кухню, открыл холодильник и извлек оттуда бутылку сухого красного вина. Принес ее в гостиную вместе с бокалами и штопором.

– Предлагаю выпить за знакомство. Хоть Вы еще и не представились.

Я налил вино в бокалы. Мой собеседник, поднял бокал и произнес:

– За знакомство. Меня зовут Франсуа.

– Кто бы сомневался! – улыбнулся я. – А зачем этот шутовской наряд? Ведь так Вы слишком бросаетесь в глаза.

– Действительно хотите узнать это?

– Действительно хочу.

Сероглазый встал и расстегнул булавку в форме месяца. Плащ, который каким-то образом оборачивался вокруг его тела несколько раз, упал на пол. Меня ослепил блеск доспехов. Но потом я понял, что передо мной не доспехи, а, скорее, скафандр, вся поверхность которого состоит из множества сенсорных клавиш.

– Конечно, в таком наряде ходить еще хуже, – согласился я.

– Это не наряд. Это множество приборов, которые позволяют мне перемещаться.

– И куда же можно переместиться?

– На копию Земли. На Землю Усира. Вы еще не знаете, в какую историю ввязались, Виктор. Поскольку Вы все равно погибнете, от моей руки или от взгляда Небесного Господина, я могу Вам сказать. Копия земли, которая станет реальной землей, настоящим источником реальности. Вот что поставлено на карту. По сравнению с этим Ваша жалкая жизнь имеет не большее значение, чем песчинка.

– Иногда движение одного атома изменяет Вселенную, – улыбнулся я.

– Вашими устами говорит Перстень. Но он в любом случае будет принадлежать Небесному Господину. Потому что если Вы не согласитесь отдать его добровольно, он будет изъят у Вас.

– А для чего он Вам?

– Это изначальный предмет.

– Что значит "изначальный"?

– Он был создан вместе с этой планетой. Таких предметов множество. Они образуют каркас бытия. Они, находясь здесь, делают этот мир реальным. Если они будут находиться на скопированной планете, то реальной будет она. Их нельзя скопировать. Но их можно перенести на скопированную планету, и тогда она станет реальной. А оригинал будет просто забыт где-то в неопределенном прошлом. Разумеется, в копию можно вносить изменения и дополнения, которые сделают ее более удобной для Небесного Господина.

– Этакое ву-ду на межпланетном уровне?

– Не знаю, что такое ву-ду.

– Так в чем же суть операции копирования?

– Художники рисуют всю планету, всех животных, всех людей. Рисуют, вкладывая в изображения свой гений. Важно скопировать не формы, а дух, содержание, которое в этих формах существует. Художники на протяжении всей человеческой истории делали это. Мы просто интенсифицировали процесс. Несколько сотен тысяч художников создают рисунки, которые затем транслируются в интегратор, созданный Небесным Господином. Планета должна быть скопирована полностью, на нее необходимо перенести все изначальные предметы. Потом любое изменение, внесенное в духовно-содержательную составляющую планеты, в душу планеты, сделает именно ее источником реальности. Таков был план. И тут мы натолкнулись на то, что не можем скопировать обыкновенную сеть компьютерных магазинов. Ту самую сеть компании "ТиД". Эти проклятые "Компьютеры" на Большой Арнаутской, "Все для офиса!" на Жуковского, "Радуга" на Преображенской, "Байт" на Среднефонтанской, магазин мобильных телефонов "Элита" на Пушкинской, мебельный магазин "Стул и Столик" на Троицкой, интернет-клуб "Субмарина" под магазином "Радуга"... Их мы не можем скопировать! Мы даже не можем скопировать офис на Бунина, угол Пушкинской, где находятся бухгалтерия и рекламный отдел! Мы уже год пытаемся решить эту проблему. Но безуспешно.