Текст книги "Каратели"

Автор книги: Александр Шакилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17
ЛЕКЦИЯ О ПРЕИМУЩЕСТВАХ

Вдоль дороги тянулись серые заборы армейских складов. Унылый пейзаж: бетон, ржавая колючая проволока и мрачные армады облаков. Глядишь – и душа радуется. Впору от той неуемной радости повеситься на ближайшем суку. Вот только деревьев здесь нет вообще…

– Надо пополнить запасы. А то что-то мы поиздержались.

Прав командир, надо. В Зоне не бывает так, чтобы у бродяги было слишком много патронов: их или почти что нет, или они вот-вот закончатся.

После первого взрыва на ЧАЭС население эвакуировали из тридцатикилометровой зоны, а вывозить радиоактивное оружие не стали. Транспорта не хватало для людей, не то что для ящиков с автоматами. Но и просто так бросать казенное имущество воякам не хотелось. Тем более что мародеры, несмотря на запреты и кордоны, вовсю тащили с зараженных территорий цветмет и пожитки тех, кто спешно покинул дома и квартиры. А когда рухнул Союз, и вовсе настало раздолье для всякой мрази. И так – до самого второго взрыва.

Какая-то «светлая голова» решила, что пройдет пара лет и все образуется, так что нет никакого смысла уничтожать материальные ценности и здания. Мол, заминируем, чтобы кто ни попадя не шастал, а радиация спадет – вернемся и будем пользоваться. Экономика должна быть экономной. Говорят, что за рационализаторское предложение умнику выписали громадную премию и лично генсек звякнул и похвалил за новое мышление.

С тех пор прошло много лет. Народу на заброшенных складах полегло уйма. Буквально каждый метр тропинок там устлан людскими костями. Но первая волна сталкеров, самая большая, халявными стволами была обеспечена по самое не хочу. В те времена оружие в супермаркетах не продавалось. Это сейчас – были бы деньги…

Отъехав от места схватки с зомби примерно на километр, Сван скомандовал перекур.

Теперь я мог заняться укусом на ноге. Смазав антисептиком рану и вкушая перцовку, я слушал рассказ о том, как чудно провел время меж двух «воронок». Меня уже и не чаяли увидеть живым и хоть чуточку здоровым. По словам Ворона, я на всех парах влетел в аномалию и застрял там, и неподвижно простоял между «воронками» часа полтора, а то и больше. И он, Ворон, едва уговорил командира подождать. Мол, в объезд уйти всегда успеем, караван-то прибудет в расчетную точку к утру, не раньше.

А потом я пошевелился. Сначала чуть-чуть, потом заметнее, потом движения мои приобрели плавность, а потом я внезапно сорвался с места, будто кто-то толкнул меня и мотоцикл. И я вылетел в самую гущу зомби, которые к тому времени успели подтянуться к «воронкам».

Мертвяки почему-то не пошли напролом через аномалии. От вторжения зомби способно защитить простенькое ограждение из столбов, между которыми натянута колючка, – дурни обычно прут на него, не останавливаясь, и разваливаются на куски. А тут – две «воронки». Нормальные зомби просто обязаны были в них вляпаться.

Ворон хорошо рассказал, образно, но я не понял: если я так долго проторчал между «воронок», то почему братья проскочили через них почти мгновенно? Почему командиру и сталкеру не составило труда перебраться на другую сторону? Я прорубил проход, а остальное – дело техники? Меня раздражают загадки, на которые никто не знает ответ.

Запищал ПДА, пришло сообщение от нашего неведомого координатора. Этот подонок небось сидит себе на диванчике и запивает бразильский кофе армянским коньяком. А мы тут корячимся…

Сван взглянул на голубой экран и улыбнулся:

– Все по плану, парни. Мы – молодцы!

И вот тут Ворон спросил о том, что давно интересовало нас, но о чем все мы боялись спросить. Ведь очень редко правда доставляет удовольствие тому, кто ее знает.

– Командир, нужны сведения о составе каравана. Сколько машин? Какая охрана? Вооружение?

Душан при его словах глубоко затянулся, а Эмир наоборот – выдул облако вонючего табачного дыма. Лучше бы они сигары курили, честное слово. Те хоть пахнут приятно.

– Это секретная информация? – Я вспомнил, как Гришка Кажан говорил, что всякой шпане не положено знать, кого и как надо убить, мол, на месте разберетесь.

И вот мы на месте. Или почти на месте. Пора бы разобраться, верно? Сван прищурился:

– Караван – это три армейских «ЗИЛа», одна «коробочка» прикрытия БМП-2М «Бережок» и бронетранспортер научников, как бесплатное приложение.

Майор замолчал, давая возможность прикинуть степень опасности, с которой нам придется столкнуться.

И не просто столкнуться, но вступить в бой и победить. Об ином варианте я и думать не хотел.

Итак, три армейских «ЗИЛа». Если предположить, что в кузове только груз, то имеем шесть бойцов: три водителя за рулем, три сменных. А ведь в каком-нибудь из «ЗИЛов» под брезентовым тентом может скрываться охрана каравана…

БМП-2М. Боевой расчет – десять человек: командир машины, он же командир отделения, плюс оператор-наводчик, механик-водитель и семеро стрелков-десантников, которые могут вести огонь из личного оружия через амбразуры. А помимо личного оружия – тридцатимиллиметровая пушка и спаренный с ней пулемет ПКТ. Плюс ПТРК «Корнет» с лазерно-лучевой системой наведения. И автоматический гранатомет АГ-17 «Пламя». Если мне не изменяет память, для гранатомета положено брать на борт две с половиной сотни выстрелов. К тому же БМП запросто преодолевает водные препятствия. Проще говоря – плавает. Последнее, конечно, вреда нам причинить не может, но факт остается фактом.

Столько лет прошло, а тактико-технические характеристики в моем мозгу хранятся, как в банковском сейфе. Не зря нас, салаг, дрючили на занятиях по тактике.

Что же касается бэтээра научников, тут вариант вообще непредсказуемый. От яйцеголовых можно ожидать чего угодно и при этом все равно не угадать. Они ж нелюди, они инопланетяне в оранжевых комбезах поверх белых халатов. У них вместо черепов – коробки системных блоков, и размножаются они формулами и диаграммами.

Однажды я наблюдал научника, который явился на стрелку, чтобы купить по бросовой цене пару артефактов. В отличие от сталкеров и перекупщиков, я цены не заламывал. Этот худенький, как подросток, дурачок, увидев пук травы, случайно угодивший в контейнер с артефактами, аж облизнулся. Руки у него задрожали так, что он уронил пачку евро. Покойный ныне Маховик тогда научника едва не зашиб насмерть. Я с трудом оттащил соратника от яйцеголового. Самое интересное, что профессор ничуть не обиделся. Зажав пальцами нос, чтобы не текло, он прогнусавил, что готов щедро заплатить.

За что?

Как за что?! – возмутился покупатель. Конечно, за бесценный образец флоры! Если мы соблаговолим его продать.

Этот идиот талдычил о траве в контейнере. «Без проблем», – сказал я и осчастливил мученика науки за цену вдвое больше предложенной.

Яйцеголовый ушел со стрелки с гордо поднятой головой. Он хитро улыбался, будто крупно кинул меня. До сих пор сомневаюсь: а не продешевил ли я тогда?…

БТР, значит, БМП и грузовики. То есть против нас минимум шестнадцать человек и научники. Без калькулятора ясно: шестнадцать против пятерых. И эти шестнадцать – не мальчики первого года службы, но опытные военсталы. Ненавижу эту братию. Ох и попили они моей кровушки. Многих моих друзей по Зоне, как у них это называется, «зачистили».

Да уж, расклад не в нашу пользу. Есть такая примета: если пятеро бродяг затевают драку с шестнадцатью профессионалами, то эти пятеро – психи и долго не проживут.

– Что приуныли, бойцы?! – Командир светился, как надраенная бляха. – Завтра сделаем дело и разбежимся!

– На свободу с чистой совестью, – хмуро пробурчал я.

Остальные тоже не разделяли энтузиазма майора. Считать все умели, и камикадзе среди нас не было. Но Сван, похоже, во что бы то ни стало решил поднять боевой дух подразделения.

– Какое наше главное преимущество перед врагом, а, Край? – Он чуть наклонил голову вперед, кулаки упирались в бока. Во всей стати Свана чувствовалась грозная армейская сила. Настал черед майора ГРУ проявить себя во всей красе.

Да и кому еще, как не ему, брать командование на себя? Ворон сроду не грабил обозов, он же сталкер, а не бандит. Черногорцы больше на казнях полицейских специализировались. А у меня всегда хватало мозгов не перебегать дорогу воякам. Будь в том караване хоть тонна золота, по своей воле я бы не полез в драку. Слишком велик риск. А в нашем случае риск просто огромен.

– Не слышу?! – Голос командира звякнул сталью, будто стреляная гильза упала на асфальт.

Надо было что-то ответить:

– А разве у нас есть хоть какие-то преимущества?

Майор улыбнулся:

– Верный вопрос. Отвечаю: да, преимущества есть. И мы используем их по максимуму. Итак, первое наше преимущество – неожиданность.

Ворон перестал кусать губу и громко хмыкнул. Очень сомнительно, что наша атака застанет военсталов врасплох. Кажан явно играл на два фронта. Я тоже готов был поставить на то, что нам уже приготовили теплый прием.

Не замечая кислых выражений наших лиц, майор излучал абсолютную уверенность в победе малой кровью на чужой территории. Ему бы на гражданке устроиться тренером в молодежную сборную по пинг-понгу. Кстати, а чем он занимался после отставки? Зуб даю, чем-то в этом роде. Может, в тире заведовал воздушками, а может, в школе преподавал начальную военную подготовку. Небось обрадовался, когда опять в деле оказался. Но это я, конечно, со зла. Такие люди, как майор, всегда остаются в строю, хоть за счет родимого государства, хоть за чей иной. Причем за иной и зарплата выше, и страховка…

– А второе преимущество? – подал голос Эмир. Он сидел на бордюрном камне, подстелив под задницу свернутое втрое одеяло. Похвальная забота о своем здоровье. Вот, кстати, кто не отличался любопытством, но тема была такая насущная, что даже Эмир принял участие в дебатах.

– Второе преимущество… – Сван сделал долгую паузу, за которую я готов был убить его на месте. – Итак, второе преимущество… Может, кто-нибудь ответит вместо меня?

На мгновение мне показалось, что командир просто не знает, что сказать. Вот смеху будет, если это на самом деле так. Правда, смеяться сейчас вовсе не хотелось.

– Никто? – Майор подмигнул мне. – И Край молчит? Что ж, тогда скажу я. Второе наше преимущество – мобильность.

– Удар – и сразу в кусты? – без обиняков спросил я.

– Именно! – подтвердил мою догадку отставной майор ГРУ.

Что ж, это могло сработать. Это должно было сработать, ибо иной возможности уничтожить караван у нас просто не было. Представьте себе пяток мух, которым поручили закусать до смерти корову. Можно сесть и грызть, пока тебя не огреют хвостом. А можно подлететь, куснуть и сразу ужужжать в сторону, чтобы потом опять… Вот только для подобной тактики надо располагать кучей времени. А у нас с этим конкретные напряги.

– Но есть и третье преимущество…

Я вдруг понял, что, если майора не отвлечь, он до утра будет рассказывать о том, какие мы страшные противники. И я ляпнул первое, что пришло в голову:

– А как насчет пополнить запасы? А то что-то мы поиздержались.

– О! – Майор поднял палец кверху, будто удивляясь, что уста младенца изрекли мудрость, достойную аксакала. – Верно! Этим и займемся. Я слышал, в здешних складах оружия прорва, бери – не хочу.

* * *

Мы проехали с километр, пока Сван не сказал, что вон та дыра в заборе – то, что нужно.

На самом деле, дыр в бетоне хватало. И по мне, они мало отличались. Ведь их сделали люди, которые хотели попасть на тот или иной склад. Причем сделали с расчетом не просто пролезть самому, но и вытащить обратно полный мешок добра.

Велев ждать и не скучать, Сван отправился в рейд. С собой за компанию и в помощь он прихватил Ворона. Я попытался отговорить майора: мол, лучше со сталкером отпустить кого-нибудь другого. И вообще, где это видано, чтобы командир рисковал своей шкурой, когда у него аж четверо подчиненных? Свою кандидатуру я не предлагал, ведь я скромный малый.

Сван жестом пресек поток моего красноречия. Грушника мало заботило то, что его гибель автоматически влекла за собой нашу смерть. Он просто захотел поразмять кости, остальное не его проблема.

Добытчиков не было уже около часа. И все бы ничего, но скоро надо будет вводить коды ошейников. Мне спокойней, когда Сван делает это в моем присутствии. Да и долго они что-то. Может, случилось чего?

Эмир и Душан смолили одну за другой и молчали. Тягостно так молчали. Будто не было упырей, «воронок» и зомби. Будто подобные опасности подстерегали их и в гражданской жизни. Нельзя так молчать! Надо со смехом, подначивая друг дружку, обсуждать случившееся. Чтобы страх и боль на картинке воспоминаний потускнели, а то и вовсе заиграли радостными красками. В крайнем случае можно анекдоты рассказывать. Иначе совсем уж тоска.

– Эй, парни, вы в курсе, чем Зона отличается от жены?

Оба отрицательно качнули головами.

– Тем, что жена портит нервы, а Зона – гены!

Помнится, Бегемот обожал эту шутку. Он заставлял меня повторять ее по пять раз на дню и оглушительно ржал уже на слове «жена». Но черногорцев не пронял народный чернобыльский юмор. Я решил, что это из-за балканского менталитета. У них там, в Подгорице, небось даже о Петьке и Василии Ивановиче не слыхали.

– Если б с командиром и Вороном что-то случились, мы бы услышали выстрелы, да? – Эмир слово в слово озвучил мои надежды.

– Это уж точно, – заявил я твердо, чтобы успокоить интуристов.

На самом же деле я вовсе не был в этом уверен. В Зоне возможно все. Даже то, что в принципе невозможно. Заметив, что две пары глаз смотрят на меня сквозь клубы табачного дыма, я добавил:

– Извините, парни, но глупо утверждать, что сталкер, на которого несколько лет охотятся два клана, позволит беззвучно себя слопать. Нет выстрелов – нет проблем. Или выдумаете иначе? И готовы ответить за базар?!

Черногорцы молча таращились на меня. Сейчас они были похожи на кроликов перед удавом. Удав, если кто не понял, – это я. Даже не верится, что эти парни завалили шесть десятков полицейских. Они что, отключали этим копам аппараты жизнеобеспечения?

Когда надо, я умею быть страшным и убедительным. Я же бандит всё-таки, а не студент филфака. В разговоре с нормальными людьми я могу быть до приторности культурным. Но если для пользы дела надо ввернуть что-то из блатного словаря, я это делаю без угрызений совести. Эффект можно сравнить с неожиданной оплеухой: только что ты разговаривал со своим в доску парнем, а сейчас перед тобой опасное нечто без тормозов и с криминальным прошлым.

Я – нечто. Зовите меня Бармалеем, пиратом и отморозком.

– Расслабьтесь, парни, шучу. А хотите, расскажу вам забавную историю о герое Гражданской войны, который утонул в сибирской реке?…

* * *

К тому моменту, когда вернулись Сван и Ворон, я уже готов был попросить сигарету. Надо же попробовать напоследок. Привыкнуть все равно не успею. Без кода мой ошейник долго не протянет, его надо регулярно подкармливать специфическими комбинациями.

После того как я поведал пяток историй из славного прошлого красного командира и его пулеметчицы, черногорцы задымили так, будто собрались напитать свои тела никотином на много лет вперед.

– Помогите! – крикнул майор.

Голова его на миг высунулась из дыры и тут же скрылась из виду.

Я схватил автомат и метнулся к забору, на ходу прикидывая, с какой напастью придется иметь дело. Кровосос? Псевдогигант? Или же карликам-бюрерам надоели подвалы и теперь они загорают под весенним солнышком? После смышленых зомби, марширующих строем, я уже ничему не удивлюсь. Так думал я и в который раз ошибся.

Я присвистнул, обнаружив по ту сторону забора двух вспотевших мужчин и столько же деревянных ящиков, выкрашенных в темно-зеленый цвет. Счетчик Гейгера, встроенный в мои часы, пищал, как придавленная сапогом мышь.

– Что это? – спросил я, переведя дух.

Сердце в груди колотилось из-за выброса адреналина в кровь.

– Это то, чем мы будем встречать караван, – ответил Сван. – Наш первый сюрприз.

Подмигнув, Ворон продолжил:

– Это хлеб-соль. Для дорогих гостей.

Я кивнул, оценив шутку юмора. Присев на корточки, пробежал глазами по маркировке на боковине ящика. Так-с, и что тут у нас?

ТМ46 – 4 шт.

ТМН-46 – 2 шт.

77-34-65

А-50

56 кг

Да уж, это такой хлеб, что лучше уж совсем без соли обойтись… Булочки и батоны еще советской выпечки, шестьдесят пятого года прошлого века. Если кто не понял, майор решил установить мины на пути следования каравана. Вот вам и еще одно наше преимущество. И без лекций к тому же, что особенно ценно.

– Столько всего… – кивнул Сван в сторону складских корпусов. – Лет на сто хватит. Или на две-три войны.

Это уж точно. Годы и годы народ таскает с этих складов оружие, а такое впечатление, что его не становится меньше. Но не все так просто. Наведываться на армейские склады очень опасно, сталкеры и мародеры приходят сюда лишь в самом крайнем случае. Уж слишком много здесь мутантов и аномалий. Лишний ствол не стоит риска. Проще купить ПММ у того же Сидоровича или поторговаться за «Винторез» с бабой Надей, чтобы ей не холодно было. Попридержите, дамочка, мне место рядом. Только чур, чтоб сковорода была с тефлоновым покрытием!

Ящики погрузили на коляски и хорошенько привязали. Не хватало еще, чтобы по пути они свалились и чуточку взорвались. Это бы очень помешало нашим планам. А потом Сван и Ворон сходили на склад еще раз и принесли пару цинков с патронами.

– В путь! – скомандовал майор.

Я заметил, что ему правятся пафосные команды. Небось он представляет себя капитаном брига или каравеллы. Он, значит, на мостике, любуется в подзорную трубу горизонтом, а мы, грязная матросня, подыхаем от морской болезни и мечтаем подложить начальству черную метку.

Мне вдруг жестоко захотелось ямайского рома. И потому я изрядно приложился к очередной фляге. Спасибо Брунгильде, перцовка получилась славная!

Дальше ехали медленно, аккуратно, чтоб чего не случилось. Я бы пешком нас обогнал, причем вразвалочку. Душан и Эмир, брюнетистые моджахеды, так сильно прониклись соседством с опасным грузом, что побледнели на зависть арийцам-альбиносам. Будто, если рванет, зацепит только их. Нет уж, парни, нам всем мало не покажется.

Метров через сто нам попались сначала два «трамплина», а потом две «жарки».

Во-первых, ни я, ни Ворон не припомним, чтобы сдвоенные аномалии встречались так часто. А во-вторых, что особенно приятно, мы без труда их миновали – зазоры между ловушками были внушительные. Определив границы аномалий с помощью гаек и болтов, сталкер и я провели остальных карателей почти без риска для жизни. Почти – потому что Зона не любит самоуверенных.

А когда на дорогу перед нами выскочил кабан и, склонив голову, попер на мой мотоцикл, Сван первым же выстрелом прошил череп мутанта насквозь. Я добавил пару очередей, чтобы радиоактивное мясо не восстало вдруг из мертвых.

Патроны теперь можно не экономить. Таскать с собой фонящие боеприпасы – радости мало. Если уж обзавелся наследством предков, трать его быстрее, пока оно не отправило тебя к праотцам. Мне пришлось вырубить счетчик Гейгера в своих часах, иначе от бесконечного писка я сошел бы с ума. Ворон и Сван сделали то же самое, а у братьев вообще не было часов.

Небо заволокло тучами. Я и Ворон сошлись во мнении, что скоро начнется дождь. Сван заявил, что в прогнозе, присланном на ПДА, об осадках ни слова. Братья в обсуждении участия не принимали.

– Командир, синоптикам нельзя верить и за Периметром. А уж в Зоне…

Ворон кивком подтвердил верность моих слов:

– Нам надо найти укрытие.

Дождь в Зоне весьма отличается от дождя, к примеру, где-нибудь в Воронеже или в Риге. Лучше попасть под грозу в Харькове, чем под робкие капли на Милитари или у Янтаря. Почему так? Да хотя бы потому, что за Периметром вы рискуете промокнуть и слегка простудиться, а в Зоне непогода грозит химическими ожогами. Были бы каратели как следует экипированы, имело бы смысл прокатиться под косыми струями. Покрышки протянули бы километров несколько благодаря специальному составу, которым их смазывают «Ангелы». Но у нас не было элементарных ОЗК, не говоря уж о правильных «скафандрах».

Говорил я Свану, что надо было затариться по полной из закромов покойной старушки. А он все надеялся на Кажана…

И вот теперь нам жизненно необходимо найти крышу над головой. Да такую, чтобы не протекала. И от теплой перины я бы не отказался, но сгодится и топчан. Да что там, я могу спать на полу, не принципиально. Лишь бы не на нарах.

– Укрытие? – Сван притормозил, чтобы сориентироваться по карте. – Если надо, обязательно найдем. Но сначала выйдем в точку встречи. Иначе все напрасно.

В его словах было рациональное зерно. Если мы не уничтожим караван, можно смело раздеться и выйти под прохудившиеся облака. В детстве я любил гулять под теплым летним дождем, когда вовсю светило солнце…

Но это было в детстве, когда я был счастливым, и добрым. А сейчас у меня депрессия и я злой. Так что суицид отменяется, никаких прогулок.

– Бог с тобой, Край, я тоже еще пожить хочу, внуков понянчить. Конечно, никаких прогулок голышом! – категорично заявил Ворон, а я открыл рот от удивления и не потому, что, как выяснилось, опять рассуждал вслух.

Внуков? Значит ли это, что у сталкера есть дети? Я поймал себя на мысли, что меня чересчур уж интересует личная жизнь самого известного беглеца Зоны. Прям какое-то болезненное любопытство. Надо обратиться к своему психоаналитику. Именно это я тут же и сделал – изрядно отхлебнул «Хиросимы».

– Ты слишком много пьешь, – заметил Душан, выдувая через нос струйку дыма.

– Зато я не умру от рака легких, – сострил я.

– Я тоже. – Черногорец сказал это так, будто смирился с неизбежностью.

После того злополучного подвала он изменился. Я вдруг подумал, что причиной его бледности может быть вовсе не панический ужас. В голову лезли страшилки о вампирах в длинных плащах и с зализанными назад волосами. Мол, если тебя укусит вампир, ты и сам станешь кровопийцей. Жаль, меня нельзя назвать верующим человеком, а то достал бы сейчас крестик да прогнал нечистую силу.

Командир и сталкер изучали карту и о чем-то спорили. Мне не хотелось вникать в их дела. Куда больше меня волновал настрой Душана.

– Ты, это… может, тебе хочется вцепиться мне в горло?

Черногорец щелчком отбросил оплавленный фильтр.

– Когда ты начинаешь молоть ерунду, еще как хочется.

Надо бы раздобыть зеркало. Я вспомнил, что вампиры не отражаются в зеркалах. А еще терпеть не могут серебра. Или это не вампиры, а оборотни?…

– Не бойся, тебя я съем последним, – безрадостно улыбнулся Душан.

– По машинам! – скомандовал майор. – Если поднажмем, через полчаса будем на месте.

– Вот это правильно: поднажать надо. Ведь скоро сверху польет. И еще… Мне показалось, или глаза у Душана действительно стали светлее? Были же карие, нет?…

* * *

Пришлось переть через зараженный участок.

Хоть убейте, я отказываюсь понимать, как такое может быть: одна долина фонит так, что там не растет ни травинки, а соседний яр – чистейшее местечко, сплошь в лютиках и васильках? Вся Зона – одна сплошная аномалия.

Иногда мне кажется, что погоны из Министерства обороны предлагали вовсе не ерунду. Не надо было строить Периметр. Надо было жахнуть сюда парой-тройкой нейтронных бомб. Чтоб вообще ничего живого не осталось. Может, когда-нибудь вояки так и сделают, но будет уже поздно, взрывы лишь создадут новых мутантов, таких жутких, что мне не хочется дожить до тех времен.

Минут через двадцать мы наткнулись на окопы, вырытые много лет назад. Я слыхал об этих местах. Еще до второго взрыва здесь проходили совместные учения украинских инженерных войск и натовских спецов по оружию массового поражения. В те времена Украина еще собиралась вступить в Альянс и поддерживала с США дипломатические отношения.

– Отлично. – Сван был доволен, как кот, объевшийся сметаны. – Вот здесь мы и подождем караван. Пусть скорей подъезжает, милости просим.

Вы знаете, что такое траншеи и ходы сообщений? Если служили, ничего нового я вам не расскажу. Если нет, то два слова для прояснения обстановки необходимы. Траншеи так называемого полного профиля роют глубиной в полтора метра. По нормативам один куб земли один боец должен перелопатить за час. Ломаное расположение фасов, по пятнадцать метров в одном, дает шанс уцелеть хоть кому-то, если снаряд или граната угодит в соседний фас.

– Эмир, Душан, на разведку по левому фронту. В ответвления не сворачивайте, бейте всю дрянь, что встретится на пути. И живее! Одна нога тут, вторая здесь же. Выполнять!

Хоть братья и не служили в спецназе ГРУ, они на редкость четко реагировали на приказы майора. Вот и теперь без разговоров спрыгнули в траншею и помчались изучать расположение.

Конечно, за долгие годы края окопа кое-где обвалились, брустверы размыла вода, а от полутора метров глубины осталось дай боже две трети. Но все равно, это лучше, чем ничего.

Позиция располагалась на холме, который возвышался над нужной нам дорогой. Точнее, дорога одним флангом врезалась в уступ холма, а вторым проваливалась в глубокий кювет, заболоченный и густо поросший камышом.

Если верить карте, совсем рядом протекала небольшая речушка – безымянный приток Припяти. Речушку я в упор не замечал – от любопытного взора ее прикрывал частокол могучих ив. Деревья эти обходились без листьев – кроны им заменяли пучки «ржавых волос».

Гиблое место. Мне здесь сразу не понравилось. Почему – не знаю. Вроде и причин для подобной нелюбви не было вообще. Отличная ведь позиция. Сверху дорога как на ладони. Долби из автомата по всему, что движется, и только успевай менять магазины. И траншея готова: можно скрытно от противника перебраться на новое место, потому как сеть окопов разветвлена что твоя паутина. Из аномалий детектор Свана ловит только слабенькую «электру» метрах в ста северо-западнее. Не место, а рай земной. А вот не по душе, и все! И хоть ты тресни!

Прикрывая копошащихся внизу майора и Ворона, я подстрелил пару слепых собак и крикнул, чтоб их убрали, потому что трупы лежат на пути следования каравана. Как бы не демаскировали нас.

Сван приказал Ворону заняться собачками. Сталкер задрал голову вверх и пригрозил мне кулаком. Мол, я ж не мальчик, чтоб фигней страдать. Побурчав для приличия, он таки убрал тузиков с дороги.

А потом на асфальт выбралась семейка кабанов – хряк, мамочка и десяток поросят. Я секунд несколько сомневался, стрелять или нет. А вот Эмир, заметив опасность, не колебался. Его пластиковая «штаер» AUG (спасибо бабе Наде) исторгла из себя все тридцать пуль, что помещались в магазине. Хряк упал и засучил лапами. Пяток поросят порвало в клочья, остальные шмыгнули в кювет и спрятались в камышах. Овдовевшую мамашу шлепнул я.

Эх, столько мяса зря пропадает! Жаль, припять-кабанов нельзя употреблять в пищу. Или можно, но только один раз, ибо сильнейшее отравление с летальным исходом аппетиту не способствует.

Говорят, настоящий хохол за милую душу слопает сало от любой свиньи. Ну-ну. Говорят, козлов доят. Попробуйте откромсать себе на бутерброд кусок жира с загривка псевдоплоти, и вы сразу поймете, что это полнейшая ерунда.

Зато Ворон утверждает, что любое существо в Зоне съедобно, если его правильно приготовить. По вкусу – дрянь, но ведь не в том вопрос, верно?

Мне почему-то не хочется верить сталкеру. Воображение сразу рисует Ворона, который разделывает зомбятину и жарит из отборных кусков шашлык. Кстати, где у человека ошеек?…

Семейку с асфальта убирали уже оба минера. Сам Ворон не справился бы с тушей кабана. Повезло еще, что самец оказался мелким – и центнера в нем не было. А то пришлось бы нам всем пыхтеть внизу.

– Где Душан? – спросил я, меняя магазин.

Надо будет с пользой провести время, оставшееся до встречи гостей, и нашпиговать пустые магазины патронами. Благо у нас этого добра два полных цинка.

– Да что-то нехорошо ему, – буркнул Эмир. – Прилег он.

– Ну-ну, – не удержался от комментария я.

Эмир зло взглянул на меня и отвернулся. Брат ведь, а я вот так пренебрежительно. «Впредь выбирайте выражения, товарищ Край!» – скомандовал я сам себе. И сам себе пообещал: «Есть выбирать выражения!».

– Ты, это… не переживай, все хорошо с ним будет.

Эмир прикурил и глубоко затянулся.

– Нет. Не будет. Он говорит, что из-за упыря с ним что-то не так. Мы когда на разведку ходили, его черным вырвало. И зубы еще… вываливаются… Два выпали. И глаза светлее стали…

Глаза? Я напрягся. Значит, мне не показалось. А то я уже подумал, что тронулся умом. В Зоне полно психов, и я не хочу быть одним из них. У меня и так проблем выше небоскребов…

Вскоре вернулись Сван и Ворон. Они выглядели уставшими, но довольными, как подростки, потерявшие девственность на родительской кровати. Это ж любимое развлечение сапиенсов – сделать подлянку другим сапиенсам. В нашем случае – установить на дороге противотанковые мины.

– Они не пройдут! – пообещал Ворон, сжав кулак и приподняв руку.

– Отличная работа! – похвалил сам себя майор.

– Кажется, дождь начинается, – заметил Эмир.

И он оказался прав.

Хорошо, что мы обнаружили отличный блиндаж. Недаром Сван отправил братьев в разведку. Без блиндажа никак, если учения совместные, – для натовских гостей расстарались по полной программе. В блиндаж мы и загнали транспорт с нехитрыми пожитками в колясках. Там же остался ночевать Душан. Это была его идея: мол, за техникой присмотреть надо. Никто не возражал.

Выглядел Душан все хуже и хуже. Пятна, поначалу едва заметные на бледном лице, потемнели и превратились в черные родинки размером с горошину. К тому же у него клочьями начали вылезать волосы. Его постоянно рвало.

Эмир не хотел бросать брата, но мне удалось убедить его, что с Душаном ничего не случится: блиндаж сухой, а значит, дождь не затопит укрытие.

– Эти блиндажи строили так, чтобы они защищали от светового излучения ядерного взрыва, – сказал я и понял, что аргумент прозвучал весомо. – Накаты из бревен в два слоя, глина, еще слой грунта. Потом железобетонная плита, то есть две плиты. На плитах уложена водоизоляция из рубероида, гудрона и смолы. Ну, и сверху опять земля.

Эмир кивнул. Я убедил его, не соврав ни на чуть. Блиндаж действительно построен на совесть. Я бы смело пересидел в нем выброс. Но мне не хотелось ночевать под одной крышей с Душаном. Интуиция подсказывала, что парень опасен. Поэтому, когда Сван назначил местом ночевки капитальный ДОТ в полусотне метров за первой траншеей, я не стал возражать.

Ворон и Сван удалились, а мне пришлось провести разъяснительную работу с Эмиром. Натянув куртки на головы, к ДОТу мы мчались уже под довольно крупными каплями.

Вы знаете, что такое ДОТ? ДОТ – это долговременная огневая точка. Тут главное слово «долговременная».

Вообще, ДОТы бывают разные. Бывают простенькие коробки из бетона с одной амбразурой для пулемета. А бывают в несколько этажей, зарытых глубоко в землю. Наш сделан для совместных учений, а значит, наверняка он простенький. То, что нужно, чтобы переждать ливень и скоротать ночь.