Текст книги "«Смерть шпионам!» Военная контрразведка СМЕРШ в годы Великой Отечественной войны"
Автор книги: Александр Север
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
О трагедии 2-й ударной армии Волховского фронта, которая летом 1942 года была почти полностью уничтожена противником [61]61
Исаев А. Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова. – М., 2005. – С. 355–368.
[Закрыть], знают или хотя бы слышали все. Кратко лишь напомним хронику трагедии.
В начале января 1942 года по замыслу Верховного главнокомандования 2-я ударная армия должна была прорвать блокаду Ленинграда. До 6 января 1942 года она должна была выдвинуться на огненные рубежи, а с 7 января 1942 года начать боевые действия по прорыву обороны противника по реке Волхов.
Однако Особый отдел проинформировал командование Волховского фронта о серьезных недочетах в подготовке наступления, о недостаточном снабжении питанием, боеприпасами, горюче-смазочными материалами частей и соединений 2-й ударной армии. Также отсутствовала устойчивая и надежная связь между штабами различного уровня. Несмотря на это, командование армии заявило, что может начать наступление.
7 января части и соединения 2-й ударной армии, не имея связи с вышестоящими штабами, начали разрозненное и несогласованное между собой наступление. К 14 часам дня военные чекисты в многочисленных донесениях с мест сообщали, что наступающие несут огромные потери, а само наступление «захлебнулось». Руководство Волховского фронта спешно приехало на командный пункт 2-й ударной армии и, убедившись в правдивости сообщений военных чекистов, отменило наступление. В тот день армия потеряла убитыми 2118 военнослужащих. Нет никакого сомнения, что без вмешательства Особого отдела потери были бы значительно больше [62]62
Лазарев В. И. Деятельность органов военной контрразведки в начальный период Великой Отечественной войны // Сб. «Российские спецслужбы. История и современность. Материалы исторических чтений на Лубянке». 1997–2000 годы. – М., 2003. – С. 220.
[Закрыть].
К мнению военных чекистов командование Красной Армии прислушивалось не всегда. Это миф, что «особисты» могли по собственному желанию арестовать и расстрелять любого командира Красной Армии. Разумеется, они могли применить оружие, если кто-нибудь из военнослужащих попытается перейти на сторону противника, но потом все равно по каждому такому факту проводилось расследование. Мало кто знает, что согласно Постановлению ГКО «О порядке ареста военнослужащих» от 11 августа 1941 года:
«…1. Красноармейцы и младший начсостав арестовывается по согласованию с военным прокурором дивизии.
2. Аресты лиц среднего начсостава производятся по согласованию с командованием дивизии и дивизионного прокурора.
3. Аресты лиц старшего начсостава производятся по согласованию с Военным советом армии (военного округа).
4. Порядок ареста лиц высшего начсостава остается прежним (с санкции НКО)».
И только в «случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой» [63]63
Постановление Государственного Комитета Обороны «О порядке ареста военнослужащих» № 469-сс. 11 августа 1941 года // Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946 / Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. – М., 2006. – С. 310.
[Закрыть].
Под «крайней необходимостью» подразумевались случаи явной измены Родине (например, попытка добровольного перехода на сторону противника). А если военачальник плохо управляет вверенными ему частями и соединениями, допускает преступную халатность в организации их снабжения боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами и т. п., фактически частично или полностью отстранился от выполнения своих обязанностей, то здесь военные чекисты могли лишь докладывать куда следует о выявленных недостатках.
Нужно учитывать еще один важный факт. Сотрудники органов Особых отделов, находящихся непосредственно на передовой или при штабе дивизии, не могли в силу множества объективных причин увидеть полную картину происходящего. Они фиксировали лишь отдельные факты. Объясним это на простой схеме. Находящийся на передовой оперуполномоченный Особого отдела докладывал своему начальству, что бойцы в течение нескольких суток не получают горячую пищу и нет подвоза боеприпасов. Его коллега из штаба дивизии сообщал куда следует, что командир дивизии вместо того, чтобы выполнять свои должностные обязанности, второй день пьет спирт и собирается застрелиться. На основании этих фактов сотрудник Особого отдела армии может ходатайствовать о снятии командира дивизии с должности и замене его на боеспособного командира. При этом командованию будут представлены два факта: плохая организация снабжения дивизии и самоустранение от командования командира этого соединения.
Главное оружие военных чекистов в ситуациях, аналогичных январскому наступлению 2-й ударной армии, – рапорты и сообщения собственному руководству, командованию фронтов и руководителям политорганов.
В качестве примера расскажем продолжение трагической истории 2-й ударной армии в изложении «особистов». К сожалению, военные чекисты не смогли спасти ее второй раз. 2-я ударная армия погибла, а военные чекисты провели собственное расследование причин этой трагедии. В течение нескольких десятилетий результаты их расследования были засекречены. Одна из причин – трагедия произошла по вине или преступной халатности, будем называть вещи своими именами, командования 2-й ударной армии. Разумеется, часть вины лежит также на вышестоящем командовании, но значительно меньшая. Процитируем этот документ:
«По данным агентуры, опросам командиров и бойцов 2-й ударной армии, вышедших из окружения, и личным выездом на место во время боевых действий частей и соединений 2-й, 52-й и 59-й армий установлено: окружение 2-й ударной армии в составе 22, 23, 25, 53, 57, 59-й стрелковых бригад и 19, 46, 92, 259, 267, 327, 282 и 305-й стрелковых дивизий противнику удалось произвести только из-за преступно халатного отношения командующего фронтом генерал-лейтенанта Хозина, не обеспечившего выполнения директивы Ставки о своевременном отводе войск армии из-под Любани и организации боевых операций в районе Спасской Полисти.
Вступив в командование фронтом, Хозин из района д. Ольховки и болота Гажьи Сопки вывел в резерв фронта 4-ю, 24-ю и 378-ю стрелковые дивизии.
Противник, воспользовавшись этим, построил узкоколейную железную дорогу в лесу западнее Спасской Полисти и беспрепятственно стал накапливать войска для удара по коммуникациям 2-й [ударной] армии – Мясной Бор – Новая Кересть (см. карты № 1 и № 2) [66 – Не публикуются.].
Командованием фронта оборона коммуникаций 2-й [ударной] армии усилена не была. Северную и южную дороги 2-й [ударной] армии прикрывали слабые 65-я и 372-я стр[елковые] дивизии, вытянутые в линию без достаточных огневых средств на недостаточно подготовленных оборонительных рубежах.
372-я стр[елковая] дивизия с боевым составом 2796 человек к этому времени занимала участок обороны протяжением 12 км от д. Мостки до отм. 39,0, что в 2 км севернее узкоколейной жел[езной] дороги.
65-я Краснознаменная стр[елковая] дивизия с боевым составом 3708 человек занимала участок обороны протяжением 14 км от угла леса южной просеки мук[омольного] завода до сарая, в 1 км от д. Крутик.
Командующий 59-й армией генерал-майор Коровников наспех утвердил неотработанную схему оборонительных сооружений дивизии, представленную командиром 372-й стрелковой дивизии полковником Сорокиным, штаб обороны ее не проверил.
В результате этого из выстроенных 8-й ротой 3-го полка этой же дивизии 11 дзотов 7 оказались непригодными.
Командующий фронтом Хозин, начальник штаба фронта генерал-майор Стельмах знали, что противник против этой дивизии сосредоточивает войска и что они не обеспечат оборону коммуникаций 2-й ударной армии, мер же к усилению обороны этих участков не предприняли, имея в своем распоряжении резервы.
30 мая противник после артиллерийской, авиационной подготовки с помощью танков повел наступление на правый фланг 311-го полка 65-й стрелковой дивизии.
2-я, 7-я и 8-я роты этого полка, потеряв 100 бойцов и четыре танка, отступили.
Для восстановления положения была выброшена рота автоматчиков, которая, понеся потери, отошла.
Военный совет 52-й армии бросил в бой последние резервы – 54-й гвардейский стрелковый полк с пополнением 370 человек. Пополнение было введено в бой с ходу, несколоченным, при первом соприкосновении с противником разбежалось и было остановлено заград[ительными] отрядами особых отделов.
Немцы, потеснив части 65-й дивизии, подошли вплотную к селу Теремец-Курляндский и левым флангом отрезали 305-ю стрелковую дивизию.
В это же время противник, наступая на участке 1236-го [стрелкового] полка 372-й стрелковой дивизии, прорвав слабую оборону, расчленил второй эшелон резервной 191-й стрелковой дивизии, вышел на узкоколейную железную дорогу в районе отм. 40,5 и соединился с частями, наступающими с юга.
Командир 191-й [стрелковой] дивизии неоднократно ставил вопрос перед командующим 59-й армией генерал-майором Коровниковым о необходимости и целесообразности вывода 191-й стрелковой дивизии к Мясному Бору, с тем чтобы создать прочную оборону по северной дороге.
Коровников мер не принял, и 191-я [стрелковая] дивизия, бездействуя и не возводя оборонительных сооружений, осталась стоять в болоте.
Командующий фронтом Хозин и командующий 59-й армией Коровников, будучи осведомлены о сосредоточении противника, все же считали, что оборона 372-й дивизии прорвана небольшой группой автоматчиков, поэтому в бой резервы не вводили, чем дали возможность противнику отрезать 2-ю ударную армию.
Только 1 июня 1942 г. была введена в бой без артиллерийской поддержки 165-я стрелковая дивизия, которая, потеряв 50 % бойцов и командиров, положения не выправила.
Вместо организации боя Хозин дивизию из боя вывел и перебросил на другой участок, заменив ее 374-й стрелковой дивизией, которая в момент смены частей 165-й сд отошла несколько назад.
Имеющиеся силы своевременно в бой введены не были, наоборот, Хозин приостановил наступление и приступил к перемещению командиров дивизий: снял командира 165-й стрелковой дивизии полковника Соленова, назначил командиром дивизии полковника Морозова, освободив его от должности командира 58-й стрелковой бригады.
Вместо командира 58-й [стрелковой] бригады был назначен командир 1-го стрелкового батальона майор Гусак.
Также был снят начальник штаба дивизии майор Назаров, и на его место был назначен майор Дзюба, в это же время был снят и комиссар 165-й [стрелковой] дивизии старший батальонный комиссар Илиш.
В 372-й стрелковой дивизии был снят командир дивизии полковник Сорокин, и на его место назначен полковник Синегубко.
Перегруппировка войск и замена командиров затянулась до 10 июня. За это время противник сумел создать дзоты, укрепить оборону.
2-я ударная армия к моменту окружения противником очутилась в крайне тяжелом положении, в дивизиях насчитывалось от двух до трех тысяч бойцов, истощенных ввиду недоедания и переутомленных непрерывными боями.
С 12 по 18 июня 1942 г. бойцам и командирам выдавалось по 400 г конины и 100 г сухарей, в последующие дни выдавалось от 10 г до 50 г сухарей, в отдельные дни бойцы продуктов не получали вовсе, что увеличило число истощенных бойцов и появились случаи смертности от голода.
Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения.
Питание и боеприпасы в армии вышли, подвоз их воздухом из-за белых ночей и потери посадочной площадки у д. Финев Луг, по существу, был невозможен. Забрасываемые самолетами боеприпасы и продовольствие в армию из-за халатности начальника тыла армии полковника Кресика полностью собраны не были.
Положение 2-й ударной армии крайне осложнилось после прорыва противником линии обороны 327-й дивизии в районе Финев Луг.
Командование 2-й армии – генерал-лейтенант Власов и командир дивизии генерал-майор Антюфеев – не организовало обороны болота западнее Финев Луг, чем воспользовался противник, выйдя во фланг дивизии.
Отступление 327-й дивизии привело к панике, командующий армией генерал-лейтенант Власов растерялся, не принял решительных мер к задержанию противника, который продвинулся к Новой Керести и подверг артиллерийскому обстрелу тылы армии, отрезал от основных сил армии 19-ю [гвардейскую] и 305-ю стрелковые дивизии.
[В] аналогичн[ом] положени[и] [оказались] и части 92-й дивизии, где ударом со стороны Ольховки двумя пехотными полками с 20 танками немцы при поддержке авиации овладели рубежами, занимаемыми этой дивизией.
Командир 92-й стрелковой дивизии полковник Жильцов проявил растерянность и в самом начале боя за Ольховку потерял управление.
Отход наших войск по линии реки Кересть значительно ухудшил все положение армии. Артиллерия противника к этому времени стала уже простреливать огнем всю глубину 2-й армии.
Кольцо вокруг армии сомкнулось. Противник, форсировав реку Кересть, зашел во фланг, вклинился в наши боевые порядки и повел наступление на КП армии в районе Дровяное Поле.
Командный пункт армии оказался незащищенным, в бой была введена рота Особого отдела в составе 150 человек, которая оттеснила противника и вела с ним бой в течение суток – 23 [июня] с.г.
Военный совет и штаб армии вынуждены были сменить место дислоцирования, уничтожив средства связи и, по существу, потеряв управление войсками.
Командующий 2-й армией Власов, начальник штаба Виноградов проявили растерянность, боем не руководили, а впоследствии потеряли всякое управление войсками.
Это было использовано противником, который беспрепятственно проникал в тылы наших войск и наводил панику.
24 июня с.г. Власов принимает решение вывести штаб армии и тыловые учреждения походным порядком. Вся колонна представляла из себя мирную толпу с беспорядочным движением, демаскированную и шум[ную].
Противник идущую колонну подверг артиллерийскому и минометному обстрелу. Военный совет 2-й армии с группой командиров залег и из окружения не вышел. Командиры же, направлявшиеся к выходу, благополучно прибыли в расположение 59-й армии.
Только за два дня (22 и 23 июня с.г.) вышло из окружения 13 018 человек, из них 7000 раненых.
Последующий выход из окружения противника военнослужащих 2-й армии проходил отдельными мелкими группами.
Установлено, что Власов, Виноградов и др[угие] руководящие работники штаба армии в панике разбежались, от руководства боевыми операциями самоустранились и место своего расположения не объявили, законспирировали.
Военный совет армии, [в частности] в лице Зуева и Лебедева, проявил благодушие и не пресек панических действий Власова и Виноградова, оторвался от них, это усилило разброд в войсках.
Со стороны начальника Особого отдела армии майора государственной безопасности Шашкова своевременно не было принято решительных мер по наведению порядка и предотвращению предательства в самом штабе армии.
2 июня 1942 г. в наиболее напряженный боевой период изменил Родине – перешел на сторону противника с [шифр]овальными документами – пом. нач. 8-го отдела штаба армии техник-интендант 2-го ранга Малюк Семен Иванович, выдавший противнику расположение частей 2-й ударной армии и место дислокации КП армии. (Прилагаю листовку.) [67 – Не публикуется.]
Со стороны отдельных неустойчивых военнослужащих отмечены случаи добровольной сдачи в плен врагу.
10 июля 1942 г. арестованные нами агенты немецкой разведки Набоков и Кадыров показали: при допросах пленных военнослужащих 2-й ударной армии в немецких развед[ывательных] органах присутствовали: командир 25-й стрелковой бригады полковник Шелудько, пом. нач. опер отдела армии майор Версткин, интендант 1-го ранга Жуковский, зам. командующего 2-й [ударной] армией по АБТВ полковник Горюнов иряд других, которые предавали командно-политический состав армии немецким властям.
Вступив в командование Волховским фронтом, генерал армии тов. Мерецков повел группу войск 59-й армии на соединение с частями 2-й ударной армии.
С 21 на 22 июня с.г. части 59-й армии прорвали оборону противника в районе Мясного Бора и образовали коридор шириной 800 м.
Для удержания коридора части армии развернулись фронтом на юг и на север, заняли боевые участки вдоль узкоколейной железной дороги.
К моменту выхода частей 59-й армии на реку Полисть выяснилось, что командование 2-й [ударной] армии в лице начальника штаба Виноградова дезинформировало фронт и оборонительных рубежей на западном берегу реки Полисть не заняло.
Таким образом, локтевой связи между армиями не произошло.
В образовавшийся коридор 22 июня для частей 2-й [ударной] армии было доставлено значительное количество продуктов питания, людьми и на лошадях.
Командование 2-й [ударной] армии, организуя выход частей из окружения, не рассчитывало на выход с боем, не приняло мер к укреплению и расширению основной коммуникации у Спасской Полисти и не удержало ворот.
В силу почти непрерывных налетов авиации противника и обстрела наземных войск на узком участке фронта выход для частей 2-й [ударной] армии стал затруднен.
Растерянность и потеря управления боем со стороны командования 2-й [ударной] армии окончательно усугубили обстановку.
Противник этим воспользовался и коридор закрыл.
Впоследствии командующий 2-й [ударной] армией генерал-лейтенант Власов окончательно растерялся, инициативу в свои руки взял начальник штаба армии генерал-майор Виноградов.
Последний свой план держал в секрете и никому об этом не говорил. Власов к этому был безразличен.
Как Виноградов, так и Власов из окружения не вышли. По заявлению начальника связи 2-й ударной армии генерал-майора Афанасьева, доставленного 11 июля на самолете У-2 из тыла противника, они направлялись лесом в Оредежском районе по направлению к Старой Руссе.
Местопребывание членов Военного совета Зуева и Лебедева неизвестно.
Нач. О[собого] о[тдела] НКВД 2-й [ударной] армии майор государственной безопасности Шашков, будучи ранен, застрелился.
Продолжаем розыск Военного совета 2-й ударной армии путем заброски агентуры в тыл противника и партизанских отрядов» [64]64
Докладная записка начальника Особого отдела Волховского фронта старшего майора госбезопасности Д. И. Мельникова заместителю наркома внутренних дел Союза ССР комиссару госбезопасности 3-го ранга B. C. Абакумову о срыве боевой операции по выводу войск 2-й ударной армии из вражеского окружения. 6 августа 1942 года // Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 2. От обороны к наступлению. 1 июля – 31 декабря 1942 года. – М., 2003. – С. 120–125.
[Закрыть].
Какая реакция будет у руководства страны после прочтения такого документа? Правильно, усилить наблюдение за действиями командования частей и соединений Красной Армии. В первой части документа авторы педантично перечислили все крупные ошибки командования 2-й ударной армии, а во второй части зафиксировали его растерянность и множество случаев добровольного перехода на сторону врага.
Следя за армией
Хотя прошел уже год войны, но руководство военной контрразведки не доверяло до конца командованию Красной Армии. Сложно сказать, было ли вызвано это недоверие объективными причинами или военные чекисты просто демонстрировали повышенную бдительность в отношении уровня боеспособности вооруженных сил, но в любом случае наблюдали они внимательно. В качестве примера процитируем фрагмент Директивы Особого отдела НКВД Воронежского фронта № 2664/1 от 17 октября 1942 года. Напомним, что в середине сентября войска Воронежского фронта после неудачной попытки наступления перешли к активной обороне.
«В соответствии с директивой Ставки о переходе войск Воронежского фронта к активной обороне командованием последнего даны надлежащие указания армиям по организации обороны путем создания опорных пунктов прочных узлов сопротивления, минных полей, противотанковых рвов и других сооружений в 25-километровой прифронтовой зоне, из которой подлежит выселению все население.
(…)
Все внимание Особых органов должно быть направлено на вскрытие и пресечение всяческих попыток со стороны антисоветских лиц в частях и соединениях армий сорвать мероприятия командования по созданию подлинного оборонительного рубежа.
С этой целью должна быть отобрана основная, лучшая часть агентурно-осведомительного аппарата по штабам и основным службам частей и соединений армий и направлена на вскрытие всех ненормальностей в деле организации активной обороны, причин, порождающих эти ненормальности, и их виновников, упор при этом должен делаться на выявление фактов подрывной работы врага.
(…)
В работе с агентурой необходимо заострить ее внимание на проработку следующих вопросов:
1. Организация боевых порядков в обороне и обеспечении резервами в дивизии и армии.
2. Оценка правильности выбора переднего края.
3. Организация системы огня.
4. Наличие дополнительных площадок.
5. Расчистка обозрения и обстрела.
6. Организация взаимной огневой связи.
7. Приспособление к обороне населенных пунктов.
8. Наличие ложных сооружений.
9. Наличие противотанковых и противопехотных препятствий, их расположение и прострел.
10. Наличие переносных противопехотных препятствий (ежи, рогатки и т. д.).
11. Наличие противотанковых районов.
12. Организация противовоздушной и противохимической обороны
13. Организация артиллерийского и пулеметного зенитного огня.
14. Организация зенитного огня из пехотного оружия.
15. Организация маскировки.
16. Изучение впередилежащей местности и подходов к переднему краю обороны.
17. Организация ночной обороны, разведки и поиска.
18. Наличие плана обороны в частях.
19. Организация обеспечения стыков между подразделениями, частями и соединениями.
20. Организация всех видов связи.
21. Организация службы наблюдения и оповещения.
22. Организация взаимодействия всех родов войск.
23. Организация и проверка боевой подготовки по приказу т. Сталина № 306 от 8 октября 1942 г.
24. Проверка реализации приказа НКО об организации отдыха бойцов. Указанными выше основными мероприятиями командования решается задача создания на всем участке нашего фронта подлинно неприступного барьера для противника.
Приказываю мобилизовать весь особистский аппарат на четкое выполнение настоящей директивы» [65]65
Директива ОО НКВД Воронежского фронта № 2664/1 ОО НКВД армии о перестройке работы. 17 октября 1942 года // Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 2. От обороны к наступлению. 1 июля – 31 декабря 1942 года. – М., 2003. – С. 397–398.
[Закрыть].
Так что военные чекисты, вопреки распространенному мнению, не только занимались выявлением потенциальных дезертиров и недовольных советской властью. Фактически они контролировали выполнение военнослужащими Красной Армии приказа командования.
