Текст книги "Иное средневековье"

Автор книги: Александр Сигачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7.

Мы не успели решить, ретироваться ли нам или ввязываться в бой. На противоположный край поляны выбежало несколько женщин в чёрных одеждах. Как не погляди, это были монашки. Однако с единственным существенным отличием: вместо юбок у них были чёрные штаны и плащи.

– Делать-то что надо? – тупо уставился на меня Бертран.

– Понятия не имею, – удивлённо ответил я. – Какая-то чушь, что здесь делают монахини, да ещё так странно одетые.

– Что ж, уходим, – пробормотал он, кося взглядом на монашек. Но не тут-то было. На вид безобидные жительницы монастыря, распахнули свои плащи и обнажили множество всякого оружия.

– Вы, грязные буддисты, как посмели заявиться сюда!? – громко продекламировала впереди стоявшая монашка, вскидывая довольно увесистый боевой арбалет и прицеливаясь в сторону лысых. – Мы, боевые монашки на службе добра, покараем вас за совершённые злодеяния!

Всё, это уже ни в какие ворота не лезет! О каких злодеяниях идёт речь? Остальные три монахини вооружились короткими мечами и нарукавными щитами и встали в боевую позу. Где они выискали оружие и научились с ним обращаться? Вот что творилось в здешнем женском монастыре. Это уже никакие не послушницы и не скромные служители церкви, а самые настоящие амазонки. Только с грудями, похоже, у них всё в порядке.

– Не стой столбом, – прошептал мой новоиспечённый друг. – Хватай свои вещи, и сматываем!

Я судорожно принялся погружать всё обратно, краем глаза поглядывая в сторону. Буддистов совсем не заботила ситуация. Они сидели враскоряку и не обращали на явную угрозу никакого внимания, продолжая напевать.

Закончив паковать вещи, я вскинул лямку на плечо и уже собирался дать дёру. Случилось то, чего я опасался больше всего: та, что держала в своих руках арбалет, все же выстрелила. Тяжёлая бронебойная стрела попала в грудь мальчишке лет десяти от роду и, пройдя насквозь, вонзилась в землю. Мальчик тяжело засипел и выпучил глаза, изо рта у него полилась кровь, и он рухнул навзничь. Моментально эти отрешённые люди очухались и, резко вскочив, сгруппировались клином, на смертельно раненного никто из них не посмотрел, будто он уже перестал существовать.

– Вам консерваторам никогда не отнять наши либеральные права! – закричал впереди стоящий. – Упёртые клерикалы, когда же до вас дойдёт, что вы являетесь злом?!

Следом они начали синхронно наступать.

– У вас есть право заткнуться и умереть, исчадия ада! – завопила стрелявшая и, отпрыгнув за спины товарищей, стала перезаряжать арбалет.

Теперь всё это напоминало провалившуюся репетицию спектакля, когда пьяный режиссёр смешал два совершенно разных сценария в один. В результате получилась какая-то белиберда. Хотя, сие действо походило больше на продукцию киноиндустрии конца двадцатого, начала двадцать первого века. Только здесь калечили и убивали по-настоящему.

– Уходим! – Бертран дёрнул меня за руку и, поддавшись, я побежал прочь.

– Проклятие! Откуда у этих монашек оружие? – задал я вопрос на бегу.

– Без понятия. Сейчас самое важное убежать отсюда как можно скорее.

– Пешим ходом не выйдет, – оторопело заключил я. – Бьюсь об заклад, что они окружили всю деревню.

– Значит, найдём повозку или лошадей. Кстати, сколько может быть монашек в отдельно взятом монастыре?

– Ну, в среднем человек сорок, но может быть и меньше. Я как-то не особо вдавался в такие подробности. Хорошо бы это оказался маленький монастырь.

– Ясно, следовательно, плотность окружения деревни не высока.

Так вот для чего ему понадобилось это узнавать.

– На коне мы прорвёмся.

Спрятавшись за каким-то сараем, мы принялись осматривать местность из-за укрытия. Жители деревни озверело сражались с нежданными гостями. Кто мотыгой, кто топором, а кто и луком. Однако монастырские постепенно теснили их. Сказывалась преимущество в оружии и мастерстве владения им.

Как за несколько дней мирные служительницы Господа сумели выучить боевые приёмы воинов и раздобыть высококачественное оружие? Напрашивался один единственный вывод: кто-то им здорово помог, причём не только закупкой и доставкой оружия.

Это случилось в то самое время, когда похитители из фашистского лагеря могли проезжать мимо. Исходя из слов пострадавшего, странности в монастыре начались со вчерашнего дня. В распоряжении у них была повозка, а значит, они имели возможность доставить туда определённое количество вооружения. Но с какой целью и как они заставили обитателей монастыря помогать им?

Минуточку. Те, кто атаковал деревню, не похожи на монашек. Как будто им мозги промыли. А вдруг это так?! Даже у меня есть технология воздействия на разум, однако она применима исключительно к одной личности и только помогает учиться. Предположим, она у них более развитая, с возможностью воздействия сразу на несколько человек. Тогда это объясняет резко изменившееся поведение людей. Остаётся несколько вопросов: во-первых – для чего им это? Во-вторых – откуда они взялись?

– Послушай, – обратился я к Бертрану. – Возможно ли, что у них есть более развитая технология воздействия на разум и монашки попросту зомбированы?

– Скорее всего, так оно и есть, – он подтвердил мою догадку. – Сейчас не это важно. Видишь вон там конюшню? – он показал пальцем влево.

Рядом с крупным деревянным домом действительно находилась пристройка для лошадей. Однако там разгорелся бой между двумя монашками, хозяином дома и его женой. Последние явно терпели поражение.

– Что будем делать? Если выскочим, нас обнаружат и вряд ли погладят по головке, а сражаться я не умею.

Действительно, мне больше по душе образ начитанного мудреца, а не воина, поэтому я и просиживал штаны в замке, иногда разъезжая по окрестностям. История, конечно, замечательная наука, но в первую очередь я думал о собственной безопасности, ведь если меня убьют, то всем моим трудам настанет конец.

– Придётся прорываться с боем, – с этими словами Бертран вытащил пистолет из рюкзака и передёрнул затвор.

– Погоди. Уж не хочешь ли ты применить против них это? – я с опаской взглянул на огнестрел.

– Ничего другого нам не остаётся, – твёрдым голосом сказал он.

– Ты же не собираешься их убивать? К тому же выстрелы могут услышать остальные и поспешить на подмогу.

– Не трусь! – встряхнул он меня. – Не стану я лишать их жизни, а лишь выстрелю по ногам и лишу боеспособности.

Я так и думал, всё же Бертран хоть и не военный, но техник.

– Но… – я попытался перебить его.

– Так гораздо лучше. Мы сразу захватим лошадей и ускачем прочь. Следуй за мной.

Он пригнулся и мелким шагом стал подкрадываться к сражающимся селянам.

На четвереньках я пополз за ним. Когда до дома оставалось около двадцати метров, монашки, к тому времени успевшие подрезать жену хозяина дома, обратили на нас внимание. Бертран прицелился и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, и одна из монашек упала, завопив от боли. Пуля попала в левое бедро и на продырявленных штанах проступила кровь.

Я вынужден был смотреть, поскольку отворачиваться во время боя равносильно самоубийству. Да и успел я насмотреться на различные сожжения и повешения, коих было предостаточно. Всё же уровень развитости цивилизации показывает, прежде всего, количественное и качественное отношение к смертной казни, как самому неэффективному приговору, демонстрирующему лишь то, что отдельная личность для коллектива ничего не значит.

Остальные, явно опешив, остановились. Бертран снова выстрелил в ногу уже другой монашке. Выпрямившись и направив пистолет на главу семьи, он приказал:

– Брось оружие! Живо!

Селянин послушно разжал руки, и огромные вилы грохнулись на землю.

– Молю не убивайте, сохраните жизнь просящему! – в слезах стал просить он.

– Встать! Живо пошёл с нами в конюшню!

Он послушно заткнулся и последовал указаниям.

Внутри пахло сеном, навозом и лошадиным потом. Не самые приятные запахи. В конюшне оказалось три лошади. Выглянув во внутренний двор, я обнаружил стоящую там повозку.

– Там повозка, возьмём её? – стал советоваться я.

– Ничего другого нам не остаётся. У этого бедолаги нет сёдел.

Жестом он приказал селянину запрячь двух лошадей.

На лице степенного крестьянина появилась гримаса неудовольствия. Расставаться с тяжело нажитым имуществом он не желал. Но, испугавшись ранее невиданного оружия, подчинился и принялся запрягать первую лошадку под нашим пристальным наблюдением.

Но этот трус заслужил подобное обращение. Его раненая жена валяется на улице, а он в первую очередь думает только о себе. Ох уж эти отвратительные минусы эпохи средневековья. С одной стороны чрезмерная набожность, а с другой жестокосердие.

Закончив запрягать, он отошёл в сторону. Мы запрыгнули в повозку, и я дёрнул за поводья. Лошади резко сдвинулись с места и поскакали прочь, унося нас собой.

Выехав со двора, я направил их по главной дороге. Ехать стало не очень комфортно из-за быстрого темпа. На краю деревни нас ожидала засада из пяти боевых служительниц, так я успел окрестить их про себя. Выстрелами в воздух мы ошеломили их, и я успел направить повозку в сторону и объехать препятствие. Вдогонку послышались крики и улюлюканье. Ура! На сей раз мы спасены.

Спустя пять минут я осадил лошадей, и мы поехали в среднем темпе, поскольку погони за нами не наблюдалось. Всё же повозку немного потряхивало, но путешествие на ней в разы лучше, чем на лошади. Повозки хотя бы не встают на дыбы, сбрасывая ездоков.

– И? – я вопросительно посмотрел на своего напарника.

– Ничего не понимаю, – он отрицательно покачал головой. – Теперь абсолютно ясно, что вчерашние гости имеют к происходящему непосредственное отношение. Поначалу я думал, что люди изменились благодаря аномалии во вселенной, но теперь осознал неправильность своего суждения. Так свободно манипулировать сознанием людей! Даже эстонцы не вели разработок в этом направлении. Из всего увиденного следует заключить, что они проводят своего рода эксперименты непосредственно на людях.

– Ты хочешь сказать, они создают контрольные группы путём замены воспоминаний? – эта догадка неожиданно осенила меня.

– Верно. Это объясняет подобную плотность и разнообразие аномального поведения людей.

– Но как они сумели блокировать нашу технику? Неужели они обладают столь устрашающей мощью?

На мгновение я испугался, представив себе битву отсталых племён с конкистадорами, только в роли племён выступали я, Бертран и всё остальное население земли.

– Нет, я так не считаю, – он покачал указательным пальцем. – Вероятнее всего это эффект их появления здесь.

– Изволь объяснить.

– Ладно, попытаюсь максимально упростить излагаемое.

На секунду он закрыл глаза, скорее всего призадумываясь.

– Если представить нашу Вселенную в целом как комбинацию математических уравнений, устроенную таким образом, что как их не переставляй, результат не изменится. Не совсем корректной, но более понятной будет формулировка, которую ты употреблял ранее: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это и объясняет невозможность изменить что-либо во времени.

– Об этом я и размышлял последние сутки, – я вежливо прервал его. – Тогда как им удалось это? Два плюс два всегда останется четыре.

– Несомненно, однако, результат обязательно поменяется, если ввести в уравнение ещё число. Я клоню к тому, что необязательно переставлять слагаемые, достаточно приплюсовать дополнительное уравнение, и общая картина непредсказуемо изменится.

– Ясно, но где взять дополнительные компоненты, если в наличии имеется всего две двойки.

– В этом нам и предстоит разобраться, – он запнулся, поскольку телега подскочила на кочке.

– Прошу прощения, – я выровнял лошадей и повернулся для продолжения разговора.

– Ух, чуть язык не прикусил! – Бертран вытер со лба холодный пот. – Не привык я, как вы историки, разъезжать на экзотических видах транспорта.

– Сконцентрируемся на нашей проблеме.

– Точно. Они состоят из материи, а где, кроме нашей Вселенной имеется ещё вещество?

Я стал понимать, к чему он ведёт.

– Только не это. Сначала ты прибегаешь к теории инопланетных захватчиков, а ныне и к совсем утопической идее о множестве Вселенных. Всем давно известно, что наша реальность единственная. Всё это лишь умозрительные выдумки.

– Я серьёзно! – он схватил меня за плечо. – Поразмысли сам! Если предположить, что другие Вселенные существуют параллельно с нашим миром, то всё происходящее встаёт на свои места!

– Хватит! – я нервно стегнул лошадок, и повозка набрала скорость.

– Всё ясно. В тебе говорит учёный, нежелающий признавать возможность альтернативной истории! – он упёр руки в бока.

– А известно ли тебе, сколько мы натерпелись из-за фальсификаций тех же эстонцев?! – я повысил голос. – История только одна, а все альтернативы – это жалкие подделки в попытках её переписать в угоду эгоизму! Будьте вы прокляты, эстонцы! – погрозил я кулаком вдаль.

– Но разве это не объясняет наличие совершенно неизвестного языка и элементов культуры, никогда не существовавших здесь?

Как ни прискорбно, а в этом он совершенно прав. Согласно имеющимся данным, сей язык возник из пустоты.

– Это очередная пакость подлых эстонцев! – запротестовал я.

– Я понимаю твои чувства, все мы искренне ненавидим эстонцев. Но всё же, сваливать все злодеяния на них неверно. Ты чрезмерно поддался влиянию культурной среды данной эпохи.

В его словах определенно был толк. Привычка делить мир на чёрное и белое, а все беды списывать на дьявола, очень заразительна из-за большой своей простоты.

– Ты прав, прошу прощения. Историк всегда должен стараться быть объективным.

– Надо же, кажется, мы пришли к взаимопониманию, – Бертран почесал затылок. – Следует напомнить, что эстонцев уже нет, собственно как и Эстонии, да и всего будущего. Рискну выдвинуть предположение, что там сейчас сплошная мешанина, обретающая форму лишь после их появления.

– То есть будущее не существует как таковое, а формируется исходя из настоящего?

– Совершенно верно! – я оторопел.

Как так? Вся моя семья, друзья, мой дом, страна, весь мир, всё исчезло.

– А… как же так?

– Смирись, – посоветовал Бертран. – На данный момент гораздо важнее выстроить возможные гипотезы и планы дальнейших действий.

– Ах, дела не требуют отлагательств, – печально высказался я.

Что ж, факт того, что я посвятил себя истории, заставлял смириться с возможной гибелью или потерей чего-то ценного. Наверное, поэтому я почти ничего не почувствовал. С кем не бывает.

– Вернёмся к разговору. Подытожим всё ранее сказанное: наиболее вероятно, что это гости из параллельной Вселенной. Они проводят некие эксперименты на людях, цель которых нам пока неизвестна. Они технически более развиты, чем мы. Это имеющиеся предположения и факты. Теперь перейдём исключительно к догадкам.

Бертран сделал жест ладонью, тем самым передавая мне право продолжить.

– Предположим, что там, где они живут, им запрещают испытания на человеке и во избежание бюрократических препятствий они отправляются вне поля юрисдикции их законов. То есть сюда.

– Судя по тому, что творится, моральные нормы не очень-то сковывают их. Не слишком ли сложный путь ради простой цели?

– А что тогда, по-твоему?

– Минуточку, – я призадумался.

Что как историк я могу наблюдать на протяжении ведомой истории? Войны!

– Кажется, я догадался. Как ты считаешь, это может являться простым завоеванием с последующей колонизацией?

– Что-то тут не так. Для чего тогда им эксперименты? Проводили бы их уже после своей победы.

– А что, если их очень мало, просто не достаточно, и они пытаются воспроизвести техническое вооружение и собрать собственное войско. Диверсионный отряд – вот кто они!

Сие предположение подтверждало наличие огнестрельного пистолета в кармане моего попутчика.

– Скорее всего, у них несколько целей. Наиболее вероятная из всех – завоевание. Так какова же следующая?

– Припоминаешь, что говорил избитый житель той деревушки? – я вновь стегнул вожжами.

– Что-то про окрестные поселения. Кажется, в одном из них появился некий лекарь, пичкающий местных лекарствами, от которых возникает зависимость. Бьюсь об заклад, они испытывают наркотические препараты.

Ранее у меня возникало ощущение, что нас ожидает нечто подобное.

– Как жестоко. Но для чего проводить столь бесчеловечные эксперименты, тем самым привлекая к себе внимание окружающих? Ведь сообщение между областями существует и по-своему активно.

– На уме только один вариант: по неясной причине сообщения прерваны.

– Но сейчас нет ни чётких границ, ни постовых, ни пограничной охраны. Передвигайся куда хочешь, на свой страх и риск конечно.

– Это означает, что они опасаются местного населения, и в связи с нехваткой средств вынуждении прибегать к различным уловкам и ухищрениям. Стратегия их борьбы очевидна: собрать большое войско и разгромить местных.

– Йохансен, – официальным тоном обратился ко мне Бертран. – Не по душе мне их методы. Существует вариант, при развитии которого мы сможем восстановить естественный ход времени.

Я насторожился в ожидании.

– Это конечно, лишь предположение, но что если заставить их покинуть нашу Вселенную? Тогда лишние уравнения исчезнут, и старым ничего не останется, кроме как вернуться в норму.

– А внесённые ими изменения? Что станет с ними?

– Должны исчезнуть вместе с ними.

– Так просто? Хотя, нет, как это провернуть?

– Ладно. А если всё пройдёт как по маслу, что же станет с нами? Ведь изменения в какой-то мере коснулись и нас? Очень не хотелось бы раствориться в воздухе.

– Мы вернёмся в прежнее состояние. Я останусь в технической службе, а ты будешь прозябать здесь, пока не вернёшься с полученными данными в своё время. Вот и всё.

– Ну, такой вариант меня вполне устраивает.

– Дело осталось за малым. Нам необходимо определить местонахождение чужаков и прийти туда с огромной армией. Вот тут и начинаются неурядицы. Мы точно не знаем их местоположение, да и свободной армии на руках у нас нет.

– Насчёт армии не беспокойся. Придём к церкви и заявим, что в определённой местности появились еретики, за которыми следуют крестьяне. Наплетём им всякого, и как главный аргумент предъявим мешок с золотыми иностранными монетами, мол, они подкупают народ и уже собрали свою собственную армию. Они бросят клич и через месяц всё уладится. Даже я учил историю, мой друг, – Бертран задорно улыбнулся.

А ведь и верно, в его речах есть толк. Скорее всего, у нас получится!

– Отлично, а пока достань карту, и мы направимся в ту деревню, – я подвинулся и уступил ему место рядышком.

Бертран извлёк свой компьютер и принялся сверяться с курсом. По его расчётам, до близлежащей деревни оставалось около семи часов езды. Устроившись поудобнее, я крепко вцепился в поводья и от нечего делать начал глазеть по сторонам.

Здешние красоты и вправду впечатляли, надо было почаще выезжать из замка на прогулки и ознакомительные поездки. Мы выехали на большой луг, изрядно заросший зелёной травой. Очень приятно наблюдать за природой одному или в тихой компании. Мой попутчик тем временем копался в каких-то файлах, выстраивая непонятные графики и чертя формулы. Видно просчитывает, выйдет ли всё у нас. Я попутно засёк время на своей вычислительной машине. Если уж любоваться красотами, то с пользой.

Прошло некоторое время, и я взглянул на циферблат, отметив, что ехать осталось совсем немного. Всю дорогу я старался поддерживать ровный темп бега лошадей.

Вдруг вдалеке показался бегущий человек, держащий какую-то синюю тряпку в руках. Неожиданно передняя лошадь заартачилась, а следом за ней и вторая, повозку повело в сторону. Сердце ушло в пятки, и я изо всех сил потянул вожжи на себя, пытаясь пресечь крушение. Бертран схватился за борт, а я чуть не слетел с места возничего.

Лошади послушно остановились, и принялись трясти головами, недовольно пофыркивая и словно пытаясь, что-то стряхнуть. Я же выпрямился и оглянулся посмотреть, не выпало ли что-нибудь. К счастью, всё по-прежнему находилось в телеге. А мой напарник с опаской высунулся из-за неё. Сразу же возникло подозрение, что это как-то связано с тем типом, что направлялся к нам.

Наконец расстояние сократилось, и я смог рассмотреть его. Это был высокий человек на вид лет двадцати, плотного телосложения, одетый в синие штаны, на вид немного потёртые. На ногах обута странная обувь серого цвета. В руках же он тащил точно такие же штаны. Я поглядел на его лицо, когда он уже почти подбежал к нам. Мгновенно я обомлел, совершенно точно, это был тот самый похититель. Но как он вычислил нас, или же это простое совпадение?

– Как удачно вы подвернулись под руку. – Еле проговорил он, жадно хватая воздух легкими. – Так, «джинсы» бросаем в кузов. – Размахнувшись, он забросил странные синие штаны в повозку. Затем схватил ошалевших лошадей за поводья и принялся разворачивать нас.

– Погоди, ты что творишь? – Бертран выглянул из-за борта и тут же замолчал, видимо, узнав того, с кем столкнулся.

– Захлопни пасть, урод! – рявкнул наш незваный попутчик. – Сейчас надо скорее удирать отсюда!

Возможно, это совпадение и он не опасен для нас на данный момент, но что так испугало его?

Незнакомец с силой тащил лошадей в сторону. Деревянные колёса сильно скрипели. Из-за резкого поворота они просто вспахали землю под собой, портя дорогу. Да какое мне дело до дороги! Объект нашего внимания сам попал к нам в руки. Остаётся аккуратно убедиться, не вооружён ли он, и захватить его. Следом приступить к допросу с пристрастием. А если он опасен, отпустить его и проследить его дальнейший путь. Как раз для этого у меня имелся радиомаячок. Всё же помимо записи на камеру я отслеживал перемещение слуг в замке своего сеньора, на случай его внезапного возвращения.

В это время он закончил разворачивать телегу и, запрыгнув на место возничего, грубо спихнул меня назад со словами:

– Подвинься, кривоногий!

Уж чего, а грубости ему не занимать. Истинная манера речи чернорабочих и крепостных.

Сильно подстегнув лошадок, он взял направление в сторону леса, не обращая внимания, что дорога там не проходила. Тут же нас затрясло. Телега с превеликим трудом тащилась по кочкам и ухабам, то и дело норовя потерять какое-нибудь колесо. Но, он не замечал этого, а лишь яростнее подстёгивал лошадей вожжами. Похоже, он находился в состоянии паники, убегая от значительной опасности.

Я не мог вымолвить и слова, боясь прикусить себе язык. Жестом я приказал Бертрану не нервничать. После пятиминутной тряски мы дотащились до леса. Не сбавляя скорости, он въехал туда. По счастливой случайности деревья здесь были довольно редки, и мы протряслись ещё какое-то расстояние. Наконец он завернул за небольшой холмик и остановил уже и без того загнанную скотину.

– Думаю, сойдет и так, – он вытер со своего лба выступившие капли пота.

В этот момент прозвучал какой-то сигнал, исходящий из кармана его штанов. Противное пищание, напоминающее будильник. Он извлёк из своего кармана устройство размером с его собственную ладонь. Электронный экран данного прибора светился, синим светом и на нём виднелись некие числа. Нажав на одну из множества кнопок, он отключил звук.

Нет, нет, мне определённо не померещилось, и это была какая-то вариация мобильного телефона, так успешно применяемого в начале двадцать первого века. Какая чепуха, разве он не боится, что мы заметим? Или ему безразлично?

– Кто ты такой? – первым задавать вопросы начал Бертран.

– А тебе какое дело? – грубым тоном ответил он.

– Вообще-то есть. – Бертран быстрым движением руки выхватил пистолет и, направив его в сторону предполагаемого пришельца, взвёл курок. – Брось своё устройство на землю и руки за голову! Живо слезай с повозки, именем демократической республики Польша ты арестован до выяснения обстоятельств.

Я так и знал! Все же он военный.

– Эмм… что? – наверное, он не ждал подобного развития событий. Он аккуратно отпустил свой телефон на землю рядом с телегой. Затем он спрыгнул с телеги и положил руки за голову.

– Откуда у вас «макарыч»? Говорил же я Четвёртому, не выбрасывать оружие в свободную продажу. Чтоб его! – он попытался сдвинуться с места.

– Не двигаться! – Бертран вновь помахал пистолетом.

– Эй ты, а что это ещё за демократическая республика Польша? – не теряя наглого тона, вопросил он.

– Молчать, вопросы задаю я! – громогласно оборвал его удививший и меня напарник.

– Чёрт, не фартит как-то, – он плюнул ему в лицо.

Опешивший Бертран свободной рукой вытер свой правый глаз.

– Выворачивай карманы! Живо! – опасение, что у него при себе может иметься оружие оставалось. Но преимущество сейчас на нашей стороне.

– Ах ты, ублюдок! – незнакомец резко поменялся в лице. – Ограбить хочешь?! «Ну, всё вы меня достали» – произнёс он уже на другом языке.

– Пошевеливайся!

Под дулом пистолета он принялся одной рукой извлекать содержимое правого кармана штанов. В руке у него очутились обглоданные вишнёвые косточки.

– Что это такое?! – Бертран продолжал допрос, ещё пристальнее наблюдая за его движениями.

– Вишнёвые косточки, что же ещё, – ловким движением руки он забросил одну себе в рот.

– Немедленно выплюнь! – прикрикнул на него Бертран, грозя пистолетом.

– Аа-ха-ха… – громовым смехом заржал этот человек. – С превеликим удовольствием.

Всё случилось почти мгновенно. Пойманный подозреваемый резко плюнул и сразу отпрыгнул влево. Очевидно, у Бертрана сработал рефлекс и он нажал на спусковой крючок, однако вместо того, что бы выстрелить, пистолет развалился у него в руке. Верхняя крышка отлетела, и он на глазах рассыпался, а мелкие детали разлетелись по сторонам.

Не мешкая, ещё секунду назад не представляющий значительной угрозы незнакомец, резво подскочил вплотную к ошеломлённому Бертрану и отвесил ему апперкот. Тот немного согнулся и, потрясая головой, вновь поднял её, видимо военная подготовка сказывалась на его выносливости. Атакующий противник, не ожидая ответного удара, отвёл голову назад и со всей силы обрушил её на лицо Бертрана, попав лбом прямиком ему в переносицу. У бедного Бертрана подогнулись колени, он схватился за нос, из которого хлынула кровь.

– Чёрт тебя подери! – с этим кличем, я оторопело кинулся ему в ноги, целясь в них.

Мой маленький манёвр удался, и он упал вместе со мной на землю. Сопротивляясь, он схватил мои волосы обеими руками и сильно потянул их, вырвав здоровый клок. Резкая боль пронзила голову, и я ослабил хватку. Воспользовавшись этим, он освободил свою ногу и принялся пинать меня по лицу. Удары сыпались градом, и я упустил вторую. Было чёртовки больно. Следом он предпринял попытку подняться, но тут его схватил очухавшийся Бертран.

– Пусти… – зарычал он и плюнул, как ни странно попав ему в глаз. Но это не остановило нас.

Малость побрыкавшись, я вновь ухватил его за ноги и крепко сжал их. Техник держал его за руки. Затем, надавив на них всем своим весом, свободными руками Бертран достал верёвку и стал заматывать их. Сделав пару оборотов, он перекинул оставшийся конец мне, предоставляя возможность связать и ноги.

Задерживаемый вновь плюнул. Как неприятно чувствовать нечто тёплое и вязкое в своём глазу, но я пересилил это и продолжил наматывать верёвку, постепенно сковывая его движения. Под конец я наспех завязал её простеньким узлом, окончательно пленив ещё брыкающегося, но уже поверженного похитителя.

– А ну тихо! – завопил Бертран, замахиваясь деревянной дубиной. Тут же сопротивление прекратилось.

– Аааа… пожалуйста не убивайте, пощадите, – заверещал задержанный.

Опустив дубину, Бертран, пошатываясь, добрался до всего рюкзака и извлек ещё одну веревку. Уже более тщательно он повторно связал его и с трудом уселся рядом.

С одной стороны итог сражения был довольно радостным. Нам таки удалось изловить гада, сейчас я иначе не мог его назвать. С другой стороны, у Бертрана сломан нос и выбито три зуба, ещё два пошатывались и доставляли ему дикую боль. А зубного врача посреди леса не найдёшь. Что же насчёт меня, то я отделался легкими ссадинами, синяками и царапинами по всему лицу, а на голове красовалась здоровенная шишка.

Наш противник, в отличие от нас, был практически цел. Ни повреждений на лице, ни ссадин, ни гематом. Он покорно валялся на взрытой земле, пока не пытаясь пошевелиться. Он был замотан двойным слоем верёвки, так здорово сковывающей его движения.

Подав своему другу бинт, я взял другой и принялся обрабатывать собственные раны, попутно размышляя о случившемся событии. Отчего пистолет развалился? Если мне не изменяла память, то огнестрельное оружие необходимо предохранять от попадания в ствол инородных предметов, дабы они не препятствовали свободному выходу пули. Люди, не следившие за своим оружием и не чистившие его, рисковали очень сильно. Всё же я на сто процентов уверился в том, что Бертран – военный техник.

Хоть огнестрельное оружие в наше время практически не использовалось, а было давно заменено лазерным и плазменным, он обязан был знать, как правильно эксплуатировать его. Возможность грязного ствола исключается. Остаётся только попадание инородного тела. Неужели пленник попал вишнёвой косточкой прямиком в ствол пистолета? Нужно иметь нечеловеческую меткость, чтобы провернуть подобный трюк, не готовясь к нему заранее. Но все же мы победили его, значит вряд ли он был специально натренированным бойцом. Тогда что же? Вновь чистая случайность?

Собственно, вся медицинская процедура свелась к стиранию крови с моего лица и дезинфекции ссадин. Обрабатывать пришлось вином, которое мы прихватили с собой. Всё-таки спиртовой раствор, как ни крути. Ох, не привык я к подобному. Да и жители этой эпохи, по мере собственных возможностей старались избегать порезов и открытых ран. Ведь обработать их было почти нечем, а условия окружения пестрили антисанитарией. Так что даже маленькая царапинка могла перерасти в обширное заражение, с отягчающими последствиями.

С трудом закончив, я отложил бинты в сторону и посмотрел на схваченного нами человека. С трудом верилось, что он из иной реальности. Оставалось удостовериться лично, хорошенько допросив его. Волноваться о том, заговорит он или нет, не следует. Уверен, у Бертрана есть убедительные методы, ведь он же военный. Одно я знал наперёд, вопросы буду задавать я.

Выпрямившись, я подал руку своему товарищу и помог подняться. После медицинской обработки он выглядел гораздо лучше. Всё же посиневший нос и распухшие губы выдавали его состояние.

– Итак, – начал я, посмотрев вниз на лежащего человека. – Как твое имя?

– А вам зачем знать, товарищ начальник? – странный оборот его речи заставил немного призадуматься, но ненадолго.

– Говори живее, не называть же тебя мешком с дерьмом? – вмешался Бертран и пнул его.

Он, поморщившись от боли, ехидно улыбнулся.