Текст книги "Вася и покорители вселенной (СИ)"
Автор книги: Александр Панов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18. В которой Вася идет к окулисту
– Ужас! Кошмар! – восклицала мама, прижимая ладони к груди. – Я говорила, говорила, что общение с этой особой не доведет тебя до добра. Признавайся, это она? Она тебя обрила? Ты похож на зека. Да! Точно! Тебя как будто только что из тюрьмы выпустили…
– Ну вообще-то почти что так оно и было, – решил пошутить Вася, вспомнив свои недавние приключения в полицейском отделении. Зря.
– Не смешно! – завопила мама. – Я ей сейчас позвоню! Я все ей расскажу.
Мама схватилась за телефон, и тут уже наступил черед Васи забеспокоиться.
– Не надо никуда звонить! – строго, насколько мог, произнес он. – Полина тут не при чем. Она вообще не в курсе… Это мы с Иваном…
– С Иваном? – не дала договорить мама. – С этим сынком полицейского? Увальнем, из-за которого тебя чуть не убили.
О том, что это друг едва не поплатился жизнью из-за него, говорить было бесполезно. Оставалось только, по возможности, вставлять что-то успокаивающее, надеясь, что, выпустив пар, и смирившись с новым имиджем сына, мама все-таки успокоиться.
– Мам, отрастут волосы, – уверил родительницу Вася. – А так… – он задумался, чего бы такого еще наплести. – Это для постановки.
Сам сказал и прикусил язык, осознавая, какие последствия может иметь его неумелая ложь.
– Так, так… – мама вцепилась за последнюю фразу клещами. – Какой еще постановки?
– Я в студенческом театре играю, с некоторых пор… – сочинял на ходу Вася, силясь припомнить, есть ли в универе театральный кружок. – А вернее в КВН! – выпалил он, решив, что КВН уж есть наверняка.
Мама изменилась в лице, прослезилась и заключила сына в объятия. Вася всегда поражался тому, как быстро она умела менять гнев на милость.
– Сыночек, – запричитала она. – Я так рада. Всегда мечтала играть на сцене… Зрители, овации, а теперь ты воплотишь мою мечту в жизнь. Ну и когда у тебя первый выход? Я должна это увидеть.
– Ээээ, – Вася замялся. – Вообще то я еще должен пройти отбор, – сочинял он на ходу. – А режиссер тамошний страсть, как не любит длинные волосы у мужчин. Ретроград. Вот и пришлось…
– Отрастут! Отрастут! – уверила мама. – Даже не думай. Расскажи подробнее. Что ты готовишь для проб? Я, в свое время, репетировала Офелию.
Вася чуть не завыл. Ему страсть, как хотелось завершить этот опасный разговор. Так, чего доброго, и до театрального училища договориться можно было. По счастью, мама посмотрела на часы и, расцепив объятия, заохала.
– Потом расскажешь. Мы опаздываем. Илья Ильич нас линчует, если хоть на минуту…
Илья Ильич Загорский всегда относил себя к числу тех врачей, которых можно отправить на пенсию только в гробу. Его возраст стремительно приближался к девятому десятку, ноги подводили, зрение, вот уж сапожник без сапог, портилось не по дням, а по часам, при этом слух, некогда острый и цепкий вылавливал из общего потока не более трети звуков. Но окулист работал. Усердно работал пять раз в неделю с восьми до пяти.
Васю он встретил с распростертыми объятиями, как старого-доброго знакомого. Маму тоже расцеловал, но после этого, напомнив ей о том, что молодой человек вполне может обойтись без провожатых, отправил протестующую женщину за дверь.
– Нус… – поинтересовался он, направляя луч света в Васин глаз. – Маменька ваша доложила, что балуетесь, милый человек. Очки носить стесняетесь…
– Да не то, чтобы, – произнес Вася заготовленную фразу. – Просто иногда нет необходимости. Иногда хорошо вижу и без очков, а иногда плохо…
– Мда! – Илья Ильич отложил свой оптический прибор в сторону и внимательно посмотрел на Васю. – Так тебе не ко мне надо, милый человек. А к психиатру. Номер кабинета сказать?
– Да я правду говорю! – заявил Вася, вложив с свои слова всю искренность, на которую был способен. – Ну не знаю я, как так получается, но иногда проснусь… Зрение никакое. Очки надевать приходится. А иногда глаза открою – четкое все.
– Да… – окулист почесал подбородок обдумывая сказанное. – А маменька ваша знает про эти выкрутасы больного воображения.
– Никакие это не выкрутасы, – начал было Вася, но осекся. – То есть, не знает. Не зачем ей знать. Волноваться будет. Я ей говорю, что линзы вставляю. Решил сначала с вами посоветоваться. Вы про глаза все знаете.
– Про глаза все! – согласился доктор. – А вот про мозги…
– Ну вы хотя бы проверьте, Илья Ильич. О! Вот как раз сейчас стал плохо видеть.
– Какое совпадение, – не поверил окулист, но посадил Васю к большому навороченному прибору с глазком. После чего стал мучительно тыкать в кнопки на панели. – Мария! – наконец, не совладав с прибором, крикнул он.
На зов явилась молодая медсестра в голубом халате. Завидев сидящего перед устройством Васю, да снующего вокруг адской машины врача, она закатила глаза.
– Илья Ильич, в сотый раз вам повторяю. Сначала включаете питание, потом выбираете программу… – девушка энергично тыкала пальцем по кнопкам. Окулист озадаченно чесал голову.
– Ума не приложу, – наконец заявил он. – Все делал в точности так же, а результат… Понапридумывали. Раньше все просто было. Вкл и выкл. А теперь…
– Я истории заполнять пойду, – равнодушно заявила барышня. – Зовите, если что.
Она удалилась за ширму, видимо в служебное помещение, где стоял стол с бумагами. Доктор, тем временем, с таким видом, как будто собирается запускать ракету в космос, сел к компьютеру. Неуверенно положил два пальца на мышь. Ладонь при этом болталась в воздухе – явный признак неумелого пользователя. Стал юлозить по коврику. Потом, видимо выбрав нужное поле, кликнул и мучительно, двумя пальцами стал вбивать имя и фамилию Васи на клавиатуре. От каждого его удара устройство ввода ритмично подпрыгивало в воздух.
– Вам помочь? – не выдержал студент.
– Спасибо, Василий, – отозвался хмуривший брови перед монитором окулист. – Но это вряд ли. Уж извините, но в этом вы ничего не понимаете.
«Да уж, чтобы вбить имя и фамилию, нужно быть врачом с полувековым стажем» – подумал заскучавший пациент и прислушался к голосам в голове.
– «В общем так» – предупреждал Тео. – «Я все подготовил. Сразу предупреждаю: будет очень неприятно. Как будто у тебя глаза раздуваются изнутри. Твой хрусталик с роговицей я модернизировать не могу, а вот глазное яблоко попробую временно деформировать. Не ори, главное. Ничего с ним не сделается. Терпи»
Прозвучало не очень жизнеутверждающе, но ради того, что избавиться от стрекозиных очков можно было и потерпеть.
– Итак, товарищ! – произнес, наконец, минут через двадцать Илья Ильич, у которого, от напряжения на лбу выступили капельки пота. – Смотрите в отверстие. Ну и как ваше зрение ведет себя сейчас? – с некоторой издевкой поинтересовался окулист.
– Сейчас плохо, – честно признался Вася, ощущая, как сжимаются его глазные яблоки.
– Этого и следовало ожидать, – удовлетворенно заметил Илья Ильич, наблюдая за высветившимися цифрами на экране монитора. – Все, как и прежде, голубчик. Без изменений.
Он уже собирался подняться с кресла, когда Вася его остановил.
– Вот! Заметил он. Выправилось.
Доктор снисходительно улыбнулся.
– Молодой человек. Мне некогда играть с вами в эти глупые игры. В коридоре масса пациентов, которым на самом деле нужна помощь. А вы надевайте очки и не морочьте мне голову. Всего доброго.
– Проверьте, – тоном, не терпящим возражений, произнес Вася и скрестил руки на груди, дав понять, что покидать кабинет он не собирается.
– Был бы я помоложе, – пробурчал доктор. – Выгнал бы взашей. А лучше сторговал бы с вас ящик шампанского за эту нелепую выходку…
– Я принесу вам ящик шампанского, или кефира, или чего вы там пьете, если вы сейчас запустите ваш прибор еще раз и не увидите, что зрение выправилось.
– Бред! Глупый мальчишка.
Илья Ильич не без труда нащупал своей высушенной временем ладонью мышь и стал водить курсором по экрану, изредка щелкая кнопками. Наконец, запустил программу во второй раз, она выдала результат. Уставившись в монитор, окулист нахмурил брови. Затем снял такие же стрекозиные, как у Васи до недавнего времени, очки и протер их извлеченным из кармана замусоленным платком. Снова надел.
– Немыслимо! – выдал врач. – Опять программа глючит. Маша! Мария! Тут что-то с программой…
– Я не программист! – выдала медсестра из соседнего помещения.
– Еще раз. Проверим еще раз, – затараторил окулист.
– «Держись!» – предупредил Тео. И глаза Васи снова как будто сжали невидимые пальцы.
– Ну вот! – радостно заметил Илья Ильич через пять минут, когда на экране высветились новые данные.
– А теперь снова хорошо вижу! – заметил Вася, искренне наслаждаясь процессом.
На этот раз без препирательств доктор запустил программу в четвертый раз. Потом снова и снова. Каждый раз результат менялся на противоположный. Илья Ильич был злой и бледный. Вася невозмутимый, хотя про себя катался от смеха. Вообще-то смеяться над пожилыми не то, чтобы правильно, но из-за этого самого ретрограда Вася все свое детство проходил в ужасных окулярах с толстенной пластиковой оправой, за то получил от сверстников массу прозвищ, самым безобидным из которых было «четырехглазый». А еще массу тумаков всех видов.
– Ну так что? – заметил Вася после очередного скачка показателей. – С вас ящик шампанского?
– Пошел вон! – зарычал окончательно потерявший самообладание врач. – И чтоб ноги твоей.
– А маме что сказать? – поинтересовался Вася, которого нисколько не тронул враждебный тон обыкновенно не в меру интеллигентного доктора.
– Скажи, что я вышел на пенсию, – зашипел Илья Ильич тяжело дыша.
Вася пожал плечами и встал со стула.
– Всего доброго!
Голова от всех этих внутренних трансформаций гудела, но ощущение триумфа переполняло Васину душу. Ради этого сладкого чувства можно было и потерпеть.
– Что сказал Илья Ильич? – мама подскочила к Васе, едва тот вышел из кабинета.
– Сказал, что современные линзы не так уж и плохи, – соврал Вася. – Можно пользоваться.
– Странно! – засомневалась мама. – Мне по телефону он говорил обратное.
– Совсем плох стал наш Илья Ильич, – пожал плечами Вася. – Слышала бы ты, что он там нес. Ящик шампанского с меня требовал. Представляешь?
– Да ну? – не поверила мама. – А так и не скажешь…
Илья Ильич Загорский всегда относил себя к числу тех врачей, которых можно отправить на пенсию только в гробу. Но сейчас, впервые за свою долгую карьеру, ему захотелось оказаться дома в кресле качалке с котом на коленях.
«А может и вправду пора заканчивать?» – подумал он. А вслух произнес:
– Мария, принеси мне валокордину. Сердце пошаливает.
Стойко выслушав на протяжении всего пути домой мамины причитания относительно того, как быстро летит время, как сдал в последние годы Илья Ильич и как же не идет сыну его новый ежик, Вася заботливо выгрузил маму на их личной жилплощади и направился в университет.
Выслушав вполне ожидаемые «Ох ё!», «Ни хрена себе!» и «Да ну нафиг», Вася поприветствовал одногруппников рукопожатием, а одногруппниц вежливым кивком. Они собрались в фойе и что-то громко обсуждали, когда появился этот стриженный чуть не наголо возмутитель спокойствия. И только верный друг Иван, который, как обычно, находился в центре внимания, да шумная староста, не догадавшаяся удивиться новому Васиному облику хотя бы для вида, сохраняли спокойствие. Ангелина хоть и вздернула брови от удивления, от комментариев отказалась.
– Так вот! – вернулись они к беседе. – Сам слышал, как в деканате говорили, что Лили сегодня не будет, потому что у нее парня убили.
– Бедная, – замычал кто-то из девчонок.
После приличествующей в таких случаях паузы, студенты вернулись к шумному обсуждению эксцесса. Будь Вася погромче и понаглее, он наверняка сделал бы глупость, и во всеуслышание сообщил бы, что убитый не является парнем куратора и даже наоборот. После чего ему долго пришлось бы объяснять откуда у него такая информация. Но он был скромен и тих. А Иван, как будто предчувствуя неладное, взял друга за плечо и отвел в сторону.
– Не трепись, – предупредил он. – Если спрашивать будут, скажешь, что волосы постриг, потому что вши завелись… Ну или другое что-нибудь придумай. Что бабе твоей новой коротко стриженные нравятся.
Кстати, на счет представительниц прекрасного пола. Вася огляделся в поисках Полины, но подругу не обнаружил. Оно и к лучшему. Эта бы насела с расспросами так, что никакая история ни про каких вшей не помогла бы. Уж что-что, а вытянуть из Васи правду она могла. Ей только повод дай. И мертвого разговорит.
Пока шли скучные лекции, Вася, забившись по привычке на самый задний из всех задних рядов, в гордом одиночестве бурчал себе под нос, переговариваясь со своими незримыми товарищами. В аудитории, простиравшейся чуть не на пол футбольного поля позволить себе такую шалость, было можно.
– «Итак!» – подводила итог Лейла Куко. – «Проблема с полицией вроде как решена. Они ищут молодого человека с длинными волосами»
Вася согласился.
– «Второе» – продолжала командор. – «Разрулили историю с глазным врачом»
– С окулистом, – буркнул себе под нос Вася.
– «А?»
– У нас их окулистами называют.
– «Да! Конечно» – Лейла продолжила. – «На повестке дня выступление на научной конференции…»
Вася чуть по лбу себя не стукнул. Он совсем забыл про грядущий позор. Если бы не эти ребята в голове, должно быть, вспомнил бы за пять минут до начала, да и то с подачи профессора.
– «Но это тоже не самая серьезная проблема» – вещала, тем временем, командор. – «Куда хуже то, что где-то бродит самый эффективный во вселенной убийца, а вернее убийцы в человеческом обличии. Надо придумать, как их искать. Есть идеи?»
Вася пожал плечами, но Лейла, как выяснилось, обращалась не к нему.
– «На живца?» – голос принадлежал Ларсу.
– «Опасно» – заметила Лейла. К тому же как мы дадим ему знать, что находимся в этом контейнере?
Вася молчал. Он привык, что его называют бездушным куском металла, или пластика. Это уж им виднее.
– «Можно в интернете объявление дать» – ехидно заметил Тео. – «А что? Напишем так мол и так. Красивый блондин в моей голове познакомиться с очаровательно барбидонкой для совместной экскурсии на планету Трик-Трак. Понимаете, о чем я?»
Техник захихикал, но те, кто находились с ним рядом, похоже, его веселья не разделили.
– «Хотим мы этого или нет», – предельно серьезно заметила Лейла. – «Но эта встреча рано или поздно произойдет. И мы должны быть к ней готовы»
– А еще надо попасть в команду КВН, – заметил Вася.
– «Это еще что такое?» – удивился Ларс.
– Клуб веселых и находчивых, – грустно заметил студент. – Я маме сказал, что меня взяли в команду. Утром.
– «Ах да! Еще это» – Лейла тяжело вздохнула так тяжело, что даже Вася услышал.
– «Когда ты научишься фильтровать базар?» – задал Тео явно риторический вопрос.
А Вася подумал, что с тех пор, как он сходил на свидание с медичкой, проблемы в его жизни накручиваются одна на другую, как снежный ком. Стоит отлепить одну, как на ее месте возникает другая, третья, пятая. Его уже несколько раз могли убить, покалечить, расчленить и закопать… А еще теперь он должен был выступить с докладом перед толпой умников и, что было еще хлеще, сыграть в КВН.
– Ребят, а правда здорово, что вы тогда в меня шарахнули? – Вася нервно улыбнулся.
– «Правда» – не уловила иронии Лейла. – «Ничего! Вместе мы прорвемся!»
После пары, как и ожидалось, Васю выцепил вездесущий профессор. Сначала нахмурил брови, подобрался, но, распознав в лице собеседника знакомые черты, расслабился и заговорил.
– А я думаю вы это, или не вы. Не то, чтобы я был в восторге от вашей прежней прически, – деликатно заметил завкафедрой, – Но ваш новый облик, как бы это сказать? Еще меньше соответствует имиджу серьезного ученного.
– Я хотел быть похожим на вас, профессор!
Фраза вырвалась у Васи сама собой. Так, как будто он уже примирял на себя роль будущего КВНщика. Лысый старичок сощурился, силясь понять является ли тезис студентка нелепой шуткой, или вполне серьезным утверждением, но, не заметив на Васином лице даже следов издевки, успокоился. Проведя ладонью по гладкой коже на своей голове, которая и в самых смелых мечтах не могла обрести даже такой нелепый ежик, как у Васи, завкафедрой решил перейти к делу:
– Итак, – начал он. – Завтра в десять сорок пять вы должны быть в конференц-зале. Ваш доклад я еще раз внимательно просмотрен и изъянов не обнаружил. Пожалуйста, распечатайте его на обычной человеческой бумаге. Не полагайтесь вы планшеты и прочую дребедень. Техника есть техника, она в любой момент может дать сбой…
Профессор все говорил и говорил, а Вася смотрел в его увлеченные наукой глаза и думал о том, что смертельно устал. Хотелось одного: прийти домой, лечь на кровать и забыться во сне часов на пятнадцать. Да еще так, чтобы эти к себе не вытащили. Не хотелось ни с кем разговаривать. Ой, как не хотелось.
Глава 19. В которой Вася выступает с докладом
Как будто ощутив состояние свое подопечного, пришельцы не тревожили Васю до самого утра. Впервые за долгое время он проснулся и ощутил, что каждая клеточка его тела отдохнула и наполнилась энергией. Тут же предательски дрогнула в голове противная мыслишка: «А ведь через несколько часов тебе нужно будет выступать с докладом». Хорошее настроение разом улетучилось. На смену ему пришла граничащая с паникой тоска, от которой хотелось лезть на сцену.
– «Ай, яй, яй» – пожурил его техник Тео. – «Я думал, что после всего, через что нам пришлось пройти, такая мелкая неприятность, как публичное выступление не должно провоцировать выброс кортизола»
– «Ладно тебе» – осадила белобрысого Лейла. – «С кем не бывает? У каждого свои тараканы в голове. У меня, например, срывает башню от мозговых стимуляторов. Наш майор может увлечься и открутить кому-нибудь голову ненароком. А Вася не любит публичные выступления»
– «Да!» – согласился техник. – «Вы все и вправду не совсем того. Один я нормальный. Вы меня берегите»
– «Нормальный?» – подал голос Ларс. – «Уж чья бы корова… игроман, маньяк и просто придурок»
Пока шла перепалка Вася чистил зубы.
«А действительно! Чего бояться?» – размышлял он, внимательно разглядывая свое заметно преобразившееся в последнее время отражение. Оно избавилось от очков, копны длинных волос и даже мышцы, кажется, заметно окрепли. Спасибо Тео и его биотехнологическим штукам. – «Что мне стоит выйти и прочитать с бумажки этот чертов доклад?»
Аутотренинг сработал, и на какое-то время даже легкая дрожь, противно подергивавшая позвоночник, отступила. Угостившись маминым не в меру здоровым завтраком и запив все это травяным чаем, кажется сегодня там была мята, Вася вызволил из шкафа изрядно запылившийся в последние пару месяцев костюм. Оглядел его и, не без сожаления, нацепил на себя. К удобству привыкаешь быстро. А по сравнению со старой папиной тройкой даже новомодные испещренные дырами джинсы, которые терли везде, где только можно, казались манной небесной.
«Ничего» – решил Вася. – «Один раз можно и потерпеть, если для дела нужно»
В маршрутке неожиданно состоялся второй за утро приступ. Ему стало скучно, а потому Вася снова вспомнил о своем неудачном опыте на конкурсе чтецов в девятом классе. Девчонку, неистово хохотавшую над ним, обморок, позор. Воображение тут же нарисовало свежую картинку. Аудиторию, сплошь заполненную самыми выдающимися умами университета. Были здесь и профессор, и Лиля, и даже, почему-то, Полина с Иваном. Хотя, где они, и где наука? Как бы то ни было, находились там все эти люди отнюдь не для того, чтобы поддержать Васю. Напротив. Наблюдая за ним, они покатывались со смеху от очередной глупости, которую сморозил студент. А он багровел и покрывался потом, силясь провалиться через пол куда-нибудь на первый этаж, а лучше ниже.
Рукавом Вася смахнул со лба выступившую испарину. Его уверенность в том, что все закончится благополучно снова сменилась паникой. Сердце заколотилось.
– «Ну, братишка!» – услышал он в своей голове голос техника. – «Уймись. Так и до инсульта не далеко»
– «Все настолько плохо?» – в голосе Лейлы сквозила тревога. – «Нам никак нельзя провалить это выступление. От него зависят прибавка к стипендии, а еще… Как это у них называется? Научный авторитет»
– Я не смогу, – прошипел Вася, вцепившись в свое запястье ногтями.
– «Похоже, спекся» – заметил Ларс. – «Что будем делать? Имитация болезни?»
– «Нельзя» – отрезала командор. – «Конференция – шанс себя показать. Другого может не быть. Вася!» – обратилась она к студенту. – «Попробуй взять себя в руки. Там не может быть страшнее, чем в тюрьме. Так ведь?»
Умом Вася понимал, что Лейла права, но поделать с собой, по-прежнему, ничего не мог. «Газель», тем временем, припарковалась на «Университетской», чтобы выпустить пассажиров. Вася тяжело выдохнул и заставил себя выйти из маршрутки. Не мотаться же, в конце концов, весь день по кругу, вжавшись в сидение?
На подгибающихся от волнения ногах Вася, как мог, доковылял до главного входа. Огляделся по сторонам. Убедившись, что знакомых по близости нет, оперся рукой на одну из широченных колон. Попытался отдышаться, но воздух, вдыхаемый легкими, показался тяжелым и густым. На какой-то момент он даже закрыл глаза…
– Вася? – за спиной он услышал знакомый голос. – Это ты?
Она удивилась его новой прическе, потому что не могла не удивиться. Еще бы. Вместо копны густых волос короткий ежик.
– Думала показалось. Что с твоими волосами? – она подошла ближе и разглядела бледное лицо своего студента, потерянный взгляд, испарину на лбу. – С тобой все в порядке?
Рука Лилии Олеговны легла на Васино плечо. Пришлось отрицательно покачать головой. В тот момент, когда от накатившей волны дичайшего стресса может вывернут наизнанку, врать что у тебя все прекрасно смысла нет. Все равно не поверят.
– Это из-за выступления? Ты уже накрутил себя? Да?
«Накрутил» – слово больно врезалось в сознание. Прозвучало обидно, но почти сразу не вполне холодный Васин рассудок вынужден был признать, что он действительно себя накрутил.
– Мне страшно, – выдавил он из себя. – Я не хочу… Чтобы надо мной смеялись.
– Смеялись? – Лиля улыбнулась, но быстро взяла себя в руки, решив, что к патологическим страхам нужно относиться с должным почтением. Она заботливо взяла Васю под локоть, нисколько не опасаясь того, что кто-нибудь их увидит, и повела едва державшегося на ногах студента через главный вход.
За странной парочкой, впрочем, без особых эмоций, наблюдал из открытого окна своего автомобиля вездесущий Гавр. Конечно, он мог подключиться к камерам наблюдения, но раз уж совершенно случайно оказался здесь, так уж вышло, что проезжал мимо, когда Лиля дежурила на остановке в ожидании общественного транспорта, почему бы не понаблюдать за объектом воочию? Тем более, он вел себя странно. Никак подхватил какую-то вируску? Весь трясся, еле переставлял ноги, а у самого входа чуть в обморок не бухнулся. Стоял, придерживая колонну.
Теперь, когда эти двое вошли внутрь, можно было воспользоваться и камерами, хотя… что могли они показать такого, что не могла бы рассказать ему Полина? Как раз в это время одна должна была встретить объект внутри.
Сначала ей показалось, что он прогуливается с куратором под руку. Он, или не он? Девушке стоило неимоверных усилий удержаться, чтобы не присвистнуть от удивления. Вася состриг патлы. А этот мерзавец Гавр… Говорил, что при встрече ее ожидает сюрприз, но даже не намекнул на новый имидж друга. Сейчас Вася был в старом отцовском костюме, от которого несло нафталином, подмышкой была зажата папка, похоже с докладом. В руку вцепилась незабвенная Лилия Олеговна. Если бы не откровенно нездоровый вид студента, можно было подумать, что их с куратором связывают теплые взаимные чувства, но Вася явно был не в себе, а Полина была не из тех людей, которые, в подобной ситуации постесняются подойти и выяснить в чем дело.
– Что с ним?
Вопрос прозвучал резковато. И если бы не встревоженное лицо студентки, Лилия Олеговна наверняка нашла необходимым отчитать хамку за несдержанность, но сейчас…
– Похоже стресс на фоне предстоящего выступления, – объяснила она.
– Вася в своем репертуаре. Хотите, я провожу его? – предложила Полина. – Ему надо присесть и выпить воды.
– Буду тебе благодарна, – согласилась куратор. – А я схожу за медсестрой.
– Не надо медсестры, – реплика Лилии Олеговны привела Васю в чувство. Еще не хватало, чтобы его на глазах у всего университета реанимировали нашатырем. – Мне уже лучше, – соврал он и посмотрел на Полину безмолвно моля ее о помощи.
– Лилия Олеговна, – обратилась девушка к куратору. – Я очень неплохо умею оказывать первую помощь. Проходила курсы. К тому же у меня мама врач. Уверена, я быстро поставлю нашего докладчика на ноги. Скоро его выступление?
Куратор достала из сумочки смартфон.
– Через полчаса нужно быть в зале, чтобы зарегистрироваться, – сообщила Лилия Олеговна и махнула рукой. – Ладно. У меня перед конференцией еще есть дела. Можете пройти на кафедру. Там есть кулер с водой. Но если что, сразу звони мне. Вася, обещаешь?
Пришлось кивнуть. Иначе существовал риск так и остаться до конца дня на попечении у заботливой, как бы сказали в школе, «классухи». На кафедру не пошли. Вместо этого, Полина вывела Васю во двор университета и усадила на свободную лавку. Достала из сумочки бутылку с водой. Протянула.
– Ты зачем волосы сбрил, дурик? – поинтересовалась она, когда Вася, сделав пару глотков, вернул бутылку девушке. – Как ты решился вообще? Я думала, что ты и в старости будешь таким мерзким дедусиком с редкими, но длинными седыми локонами.
– Может и буду, – обиделся Вася. – Почему нет?
– Да ладно! – Полина улыбнулась. – Нет, реально, зачем подстригся? И чего трясешься весь, как невинная барышня перед первой брачной ночью?
Васе показалось, что девушка за что-то на него сердится. Она и прежде не лезла за словом в карман, но сегодня превзошла себя…
– «Похоже, ревнует» – тихо, чуть не шепотом, как будто Полина может его услышать, заметил Тео.
От такого предположения у Васи в животе забилась, сбиваясь в кучу, стайка бабочек.
«Действительно» – обрадовался Вася. – «Она увидела меня вместе с Лилей, понапридумывала себе бог знает что и…»
Вася непроизвольно улыбнулся.
– Чего ты лыбишься? – Полина нахмурила брови. – Рассказывай, говорю. Почему постригся?
– Это все Иван, – честно признался Вася. – Он настоял. Сам бы я никогда.
– Так я и думала, – облегченно выдохнула девушка. – Значит, кукухой не поехал.
Она внимательно посмотрела на собеседника, который на глазах приобретал человеческий вид. Помогли вода, свежий воздух, а может и она сама? Был у Полины такой дар приводить людей в чувство.
– А что за концерт с обмороком? – не унималась девушка.
– Боюсь публичных выступлений, – Вася отвел взгляд. Ему вдруг стало очень стыдно.
– Выступлений? Ха! – деликатностью Лилии Олеговны Полина не отличалась. – Тоже мне, Киркоров. Ты правда думаешь, что тебя кто-то будет слушать? Думаешь, ты кому-то нужен?
Она рассмеялась в голос.
– Что ты ржешь? – разозлился Вася. Ни один человек в мире, за исключением, разве что мамы, не умел так быстро и категорично выводить его из себя. – У меня уже было такое. В школе. Я на сцене сознание потерял.
– Значит, детская травма? – сделала вывод Полина. – От детских травм есть одно верное средство.
– Какое? – Вася не ожидал, что Полина окажется знатоком психотравм.
– Нужно повзрослеть! Оставить все, что было в прошлом. И жить дальше. В конце концов, чего такого страшного может случиться? Не выгонят же тебя из универа?
– Наверное, не выгонят, – согласился Вася. – Но все равно… А вдруг будут смеяться…
– Кто? – Полина округлила глаза.
– Да хоть бы и ты! Вот так, как сейчас…
– Я смеяться не буду! – изобразив на лице серьезную мину, пообещала девушка. – Клянусь! И остальные тоже. Повторю тебе то, что часто, очень часто повторяла мне моя мама.
Вася обратился в слух.
– Кому ты нужна, моя деточка? – Полина заразительно захохотала. Вася не удержался и улыбнулся.
Перед тем, как в сопровождении Полины направиться в конференц-зал, Вася выторговал для себя пять минут в мужской комнате. Ему вдруг очень захотелось перекинуться парой слов с командором и остальными. Войдя в уборную, и убедившись в том, что кроме него в помещении никого нет, он уставился на свое отражение.
– «Как ты?» – учтиво поинтересовалась Лейла.
– «Я же говорил, что все в норме» – заметил Тео. – «Давление нормализовалось, выплеск гормонов не наблюдается»
– Правда нормально, – чуть слышно заметил Вася. – Сейчас. Но не уверен, что справлюсь, когда все начнется.
От одной мысли, что придется выйти за кафедру на всеобщее обозрение сердце снова зашлось.
– «Я могу заменить тебя» – предложила Лейла.
– Не надо, – Вася закрыл глаза. – Ты все равно не умеешь читать. Мне нужен какой-нибудь психологический прием. Что-нибудь. Неужели, никто из вас никогда не выступал перед кучей народа?
– «Как же?» – заметила командор. – «Бывало. Мою выпускную работу в академии слушало десять тысяч кураторов»
– «А я вообще чуть не каждый день перед новобранцами глотку рвал» – заметил Ларс. – «И хоть бы кто пискнул»
Тео промолчал, заметив про себя, что публичности, предпочитает личное общение, причем с особями противоположного пола.
– Что мне делать? – поинтересовался Вася. – Как не рухнуть на сцене? Там будут сотни глаз.
– «Тебе не нужны сотни» – заметила Лейла. – «Выбери одни. Самые близкие и родные. Читай им. А остальные… Да пусть хоть удавятся»
Вася задумался. Зажмурился. Представил глаза. Конечно, это были глаза Полины. На душе сразу стало спокойней. Он улыбнулся своему отражению и вышел из уборной. Потом они вместе, она держала его под руку, дошли до конференц-зала. Девушка остановилась.
– Ты чего? – поинтересовался Вася.
– Я же обещала, что не буду смеяться, – сообщила она.
– Потому что не пойдешь со мной? – догадался Вася.
Полина пожала плечами.
– Извини, наука – это не мое. Зато тебя с большим удовольствием послушает наша незабвенная Лилия Олеговна. Похоже, ты ей нравишься.
Возразить Вася не успел. Полина лихо чмокнула его в щеку, бросив напоследок не то, чтобы воодушевляющее «Удачи», и ушла, оставив в одиночестве у входа в пугающий до дрожи в костях зал.
Внутри все оказалось не так страшно, как могло бы быть. Туда-сюда сновали со скучающим видом студенты старших курсов. Все как один в очках. С момента изобретения этого нехитрого прибора, окуляры, что не говори, являются непременным атрибутом людей с повышенным уровнем интеллекта. У первого ряда толпилась, переговариваясь, профессура. Вторые и третьи были отведены для аспирантов. Вася сел на последнем.
По счастью, открывались такие мероприятия, как правило, выступлениями светил из числа всевозможных доцентов и профессоров. За ними следовали будущие соискатели научных степеней. А уже потом следовала очередь студентов.
