Текст книги "Черная заря. Пепел на зеленой траве"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Майор положил на стол карандаш, встал и, сделав своим собеседникам знак оставаться на месте, прошелся туда-сюда по палатке. Вернулся к столу и еще раз посмотрел на карту. Ткнул пальцем в отметку.

– А что здесь, вахмистр? Почему вы отметили именно это место?

– Городок, герр майор. Небольшое предприятие по обработке леса. Население… Около трехсот человек. Наблюдение велось издали, и мы не имели возможности сосчитать их более точно. Но, как вы и сами хорошо знаете, нам за последние дни, нечасто встречались села, в которых еще оставалось население – тем более в таком количестве. Я не мог пройти мимо подобного факта.

– Вооруженные силы? Полиция?

– Солдат нет, герр майор. Мы также не видели ни одного человека в форме полицейского.

– Странно… Насколько я знаю порядки в России, как минимум один полицейский в подобном поселке присутствовать должен. Во всяком случае, там должен находиться его офис. Или как это там называется у русских? В общем, какое-то присутствие официальных властей всегда имеет место быть.

– Никак нет, герр майор, – покачал головой вахмистр. – Мы не обнаружили там никаких следов их руководства или полицейских. Хотя несколько человек, одетых в более-менее однообразную одежду все-таки видели.

– А с этого места поподробнее, – прищурился командир батальона. – Что это были за люди, где они находились, как были одеты и вооружены?

– Мы не обнаружили у них никакого оружия, герр майор, во всяком случае, на виду они его точно не держали. Одеты преимущественно в какой-то местный вариант охотничьего костюма. Но это – не армейский камуфляж. Скорее всего, мы видели часть гражданского населения, кем-то организованную по неизвестным нам признакам и с непонятными целями.

Майор побарабанил пальцами по столу.

– Вот что, старина… Перекусите и будьте готовы к выходу. Если от других разведгрупп не будет никаких любопытных известий, вам придется еще разочек прогуляться к этому поселку. Постарайтесь без шума и по возможности скрытно привести мне одного из этих «охотников». Я дам указание, когда вам выдвигаться.

– Яволь, герр майор! – прищелкнул каблуками командир разведгруппы.

Когда вахмистр вышел на улицу, Кашке повернулся к своему командиру.

– Гюнтер, ты хочешь раскрыть наше инкогнито? Зачем тебе этот русский?

– Не все так просто… – покачал головою Гратц. – Наше инкогнито, как ты изволишь выражаться, уже не является особенным секретом.

– Почему?

Вместо ответа майор положил на стол лист бумаги. Гауптман поднял его и пробежал глазами несколько строк текста.

– И когда это пришло?

– Утром. Частота – для связи с местными «помощниками» из числа тех, кто был заброшен сюда еще до начала всего этого кошмара. Так что успокойся, мой друг – про нас уже знают.

– Наши связные.

– После того как разом – в течение очень короткого времени замолчали все наши передатчики? Как десанта, так и базовые, – невесело усмехнулся Гратц. – После этого я готов поверить во все что угодно. Русские одним махом – не знаю, каким образом, ухитрились нейтрализовать всех своих противников. Всех, кроме нас. Заметь, никакой связи с того момента не было. Наши радисты круглосуточно сканируют эфир – тишина. Мы идем словно в информационном вакууме! Ни один передатчик ближе ста километров не работает! Вокруг нас нет ничего! Солдаты уходят с нашего пути, население при нашем приближении прячется в лесах… мы даже спросить ничего не можем – не у кого! На нашем пути попалось уже несколько деревень – нигде нет никакого автотранспорта! Мы до сих пор передвигаемся только на ногах, а ведь планировался захват автомашин местного населения! Где эти машины? Ты можешь поверить в то, что при наличии дорог в нескольких осмотренных деревнях не оказалось ни одного автомобиля? Я понимаю, конечно, что здесь не Германия, и по «Мерседесу» в каждом дворе отыскать надежды немного. Но, черт меня дери, если в деревне не окажется хотя бы самого плохонького грузовика! Это не зачуханная Танзания, наконец! Есть дороги – и есть следы колес на них, но где тот транспорт, что их оставил? Только в первый-второй день мы еще могли встретить каких-то местных жителей, но сейчас… сейчас нам попадаются только брошенные дома. Кто их предупреждает, Фридрих?! Кто эвакуирует солдат, оставляя нам, словно бы в насмешку, несколько коробок с пайками для нестроевых частей? Мол, мы вас воспринимаем только в подобном качестве! И ты еще сомневаешься в том, что нас ведут?

– Но куда?

– А я знаю?! И поэтому готов говорить хоть с самим дьяволом, лишь бы он правдиво ответил на заданные вопросы! Так что ждем оставшиеся группы – и высылаем ребят Вайнтрауба.

Произнося эти слова, майор нисколько не погрешил против истины. Правда, подозревая в происходящем каких-то там мистических «руководителей», он несколько дал маху – те (в основной своей массе) даже и не подозревали о самом существовании немецких войск поблизости. Но были и другие люди – те, кто не просиживал стулья в кабинетах, спуская вниз всевозможные ОВЦУ (особой важности ценные указания), а ходил ногами по земле – по своей земле… Привыкший к выверенному и упорядоченному существованию, Гратц не мог себе даже и представить, что для того, чтобы целая деревня вдруг покинула насиженное место и неведомыми тропками рассосалась в лесной глуши, не было никакой необходимости в указании вышестоящего начальства. Напротив, поступи такой странный приказ откуда-то из районного или иного центра, привыкший ко всему таежный житель только бы пальцем у виска покрутил, показывая свое отношение к подобным придумкам неведомых брюкопросиживателей. А вот когда те же самые слова произносит хорошо знакомый и авторитетный человек – это совсем другие коврижки. Для того чтобы быть убедительным и авторитетным, мягкое кресло в начальственном кабинете абсолютно необходимым атрибутом не является. И пусть сказавший подобную вещь человек не занимает никаких официальных постов, а порою и вовсе существует самым незаметным образом, все равно его послушают в первую очередь. В голове майора совершенно не укладывалось то, что командир пусть и небольшой, но все же воинской, части с равным вниманием может выслушать как приказ вышестоящего командира, так и негромкие слова жителя соседней деревни.

Но как бы то ни было, сегодня Гратц был даже рад происходящему. Три сотни человек в лесном поселке – не иголка, которую можно спрятать в лесу в течение получаса. По его приказу за поселком установили круглосуточное наблюдение, дабы немедленно захватить хоть кого-нибудь из убегающих. В глубине души командир батальона подозревал, что этот неожиданный сюрприз тоже возник не на пустом месте. Но никакого другого выхода у него попросту не оставалось.

Поэтому уже через два часа усиленная дополнительным взводом группа разведчиков выдвинулась к обнаруженному поселку. Командовавший сводной группой вахмистр недовольно хмурил брови: озабоченность командира передалась также и ему.

Через пару-тройку часов, укрывшись в кустах, он уже осматривал из бинокля ближние подступы к домам. По многолетней привычке вахмистр про себя анализировал все увиденное, и некоторые вещи его несколько удивили. Во всех поселках, которые раньше приходилось ему осматривать, присутствовали некоторые на первый взгляд незначительные особенности, делавшие их похожими друг на друга. И непохожими на то, что сейчас лежало перед его глазами. Отличительных признаков было немного, но тем не менее они присутствовали. Для начала Вайнтраубу показалась удивительной одна деталь – мусор. Во всех осмотренных им ранее деревнях он, разумеется, присутствовал. Но нигде его не было на центральных улицах. Да, существовали, разумеется, всевозможные помойки и кое-где встречались кладбища разукомплектованной и давно нерабочей техники. Но никому из жителей, даже покидавших в спешном порядке свои дома, не могло прийти в голову выбросить мусор на улицу перед своими воротами.

А здесь – он был. И именно на улице, прямо около домов, в которых продолжали жить люди. Что-то было тут неправильное… непривычное.

Далее – люди.

Они в поселке были, но по какой-то неведомой причине сидели по домам, лишь изредка их покидая. Не было почти никаких собраний, не стояли около калиток соседи, обсуждая всевозможные события. Был бы это город… еще туда-сюда, но в деревне так не бывает! Радио и телевидение давно уже не работают, а информационный голод – он в равной мере присущ как жителям мегаполисов, так и обитателям полузаброшенных деревень. Единственным исключением из этой общей странной картины были люди в охотничьих костюмах. Вот как раз из них-то никто поодиночке не ходил. Все однообразно одетые люди прогуливались минимум по двое, а то и больше: тройками или небольшими группами. Они равномерно распределились по поселку таким образом, что могли контролировать не только перемещения почти по всем его улицам, но и все входы и выходы из населенного пункта. Поразмыслив, вахмистр пришел к выводу о том, что эти группы людей осуществляют функции охраны, причем в основном они наблюдали за тем, чтобы никто не покинул поселок без их ведома. Пару раз он наблюдал, как переговорившие с камуфляжниками люди после этого возвращались назад в дом и более на улицу не выходили.

«Значит, – решил про себя командир разведки, – эти люди как минимум располагают какой-то информацией, неизвестной прочим обитателям поселения. Господин майор был, безусловно, прав, когда приказал задержать именно одного из таких вот „охранников“».

Отдав должное проницательности своего командира, вахмистр жестом подозвал к себе одного из бойцов. После краткого инструктажа две группы солдат бесшумно скрылись в кустах.

Выбрать цель не составило большого труда. Разговаривать с обычным часовым, разумеется, можно. Да только вот польза от таких разговоров обычно весьма невелика – что может знать обыкновенный солдат? А здесь так и вовсе непонятно кто.

Нет, это сомнительное приобретение лучше оставить на потом. Тем более что «постовые» (в душе вахмистр скорее назвал бы их сторожами) редко когда ходили по одному, чаще парами или тройками. Нет, в том, что его парни без труда спеленают и троих, Вайнтрауб нисколько не сомневался. Но одно дело, когда куда-то вдруг пропадает одиночка и совсем другой коленкор, когда исчезает сразу группа! Поднимать шум раньше времени командир разведгруппы не собирался.

И поэтому целью был избран здоровяк в более-менее приличном охотничьем костюме. Правда, судя по тому, что он чуть не лопался на здоровенной фигуре, вахмистр рассудил, что сей предмет одежды, вероятно, имел ранее совсем другого владельца. Никто не покупает охотничий костюм в обтяжку – попробуй в таком присесть! Да так, чтобы ничего не лопнуло и не порвалось! Вот уж вряд ли…

Ничего не подозревавший объект захвата, неторопливо перемещался по поселку. Понаблюдав за ним некоторое время, Вайнтрауб без труда определил его маршрут. Тот обходил посты охранников, причем делал это с какой-то не понятной никому очередностью. К кому-то мог зайти дважды или трижды, а некоторые посты он посетил по одному разу. Лень ему, что ли, мешает?

А похоже…

Ему в гору подниматься трудно, грузен и неповоротлив. Поэтому, надо думать, и избрал он себе такой маршрут, чтобы создавать видимость активности – в основном там, куда проще дойти.

Стало быть, этот человек некто вроде проверяющего. А исходя из этого, он может знать значительно больше, нежели рядовой караульный. Ну что ж… не повезло тебе, парень!

Для подхода к домам группа захвата избрала, казалось бы, самый неудобный вариант – поползли по неглубокой промоине – практически по открытому месту. Все так, оно хорошо просматривалось из поселения – и именно поэтому сюда никто специально не смотрел.

Ну, так никто и не собирался ходить здесь во весь рост. Не из белоручек – и по сырой канавке проползти можем…

И проползли – в бинокль вахмистр увидел, как метнулись к стене дома фигурки солдат. Отлично!

Кивнув в сторону поселка пулеметчику, чтобы тот прикрывал своих товарищей, командир группы сместился чуть в сторону. Отсюда он мог наблюдать за подходами к данной группе строений. Мало ли… с той стороны ведь тоже кто-нибудь может появиться.

Но нет, никого не было на улице.

Грузный здоровяк, что-то бормоча под нос, неторопливо шел по улице, стараясь выбирать такие места, чтобы не запачкать свою обувь. Разумная предосторожность, учитывая наличие некоторого количества немаленьких луж и откровенной грязи. Здесь напрямую не побегаешь! Нет, если припрет… тогда, конечно… Но все было тихо, ничего не указывало на то, что жизнь в поселке хоть как-то изменилась. Вот и шел человек, выбирая места посуше и старательно огибая особо грязные и мокрые участки дороги.

Оттого и приблизился он вплотную к покосившемуся забору – слишком уж широко разлилась тут немаленькая лужа. А что, только недавно дождь прошел, вот она и не высохла еще.

Чтобы обогнуть лужу, он сделал шаг влево, прижавшись при этом вплотную к забору – и не успел увидеть (так и немудрено – за спиной же!), как бесшумно раздвинулись доски…

(А что, всего и делов-то – немного ножом поработать…)

В следующую секунду человек попросту исчез.

Словно никогда его здесь и не было!

Вдернутый в образовавшийся проем, он был быстро обездвижен, в рот ему запихали импровизированный кляп из чьих-то перчаток, руки стянули за спиною пластиковыми вязками. И все – клиент готов к транспортировке!

– Герр вахмистр – захват! – повернулся к Вайнтраубу наблюдатель, лежавший чуть правее позиции командира разведгруппы. – Парни передают – все сделано аккуратно и тихо!

– Гут… – кивнул командир. – Командуй отход – маршрут прежний! Всем быть наготове!

– Яволь!

Обратный путь оказался более сложным – пришлось тащить тяжелую тушу пленного. Самостоятельно ползти со связанными за спиной руками… эдак и не каждый опытный солдат сможет! Что уж говорить о явно невоенном человеке.

Пришлось тащить… а весу в пленном было немало! Однако, пораскинув мозгами, солдаты и здесь сумели найти выход. Пленного уложили на доску, которую беззастенчиво экспроприировали во дворе одного из домов. Прорезав по бокам пазы, ее обвязали капроновым шнуром (у каждого солдата при себе такой имелся, заодно и пленного к доске им прикрепили) и потащили.

Сани не сани – но перемещать пленного таким образом оказалось значительно удобнее. И быстрее, а это тоже немаловажно. Пленник даже не слишком запачкал свой костюм и почти не промок (ну, разве что совсем чуточку… и вполне возможно, совсем по другой причине…).

Втащив импровизированное средство передвижения в кусты, пассажира отвязали от доски, поставили на ноги и направляющим пинком указали путь.

– Форвертс!

Понял он команду, или пинок сам по себе оказался достаточно убедительным, но мужик, втянув голову в плечи, торопливо засеменил ногами в указанную сторону.

– Ларсен! – повернул голову влево вахмистр. – Команда группе прикрытия – отход!

– Яволь, герр вахмистр!

Подхватив с земли ручной пулемет, отодвинулась поглубже в кусты и вторая группа солдат. Соединившись со своими, они все вместе быстро и стараясь производить поменьше шума, направились в сторону от поселка. На месте остались только двое наблюдателей, получившие задание следить за возможным развитием ситуации.

Получив доклад о возвращении разведгруппы, Гратц вышел из палатки, дабы лично встретить вахмистра. Коротко кивнув в ответ на его приветствие, майор с интересом осмотрел захваченного «языка». Чуть поморщился, уловив исходящий от того запах и указал в сторону от своей палатки.

– Усадите его там! – и, повернувшись к Вайнтраубу, поинтересовался. – Как все прошло?

– Нас не заметили, герр майор. Мы старались работать тихо. Этот тип – некто вроде разводящего. Он проверял посты, расположенные на окраине поселка. В отличие от прочих охранников, ходящих только небольшими группами, этот человек передвигался в одиночку.

– Угу, стало быть, он пользуется большим доверием у руководства, и его передвижения нет необходимости контролировать… – поджал губы Гратц. – Благодарю вас, старина, вы, как всегда, на высоте. Группе отдыхать! А вы зайдите ко мне через пару часов.

– Яволь, герр майор! – вытянулся вахмистр.

Пленного усадили на поваленное дерево, рядом встал часовой. Вышедший из командирской палатки ординарец, поставил напротив них легкий столик и три складных стула. Два из них предназначались для командиров, на третий же он положил блокнот и ручку, собираясь конспектировать ход будущего допроса.

Командир батальона, подождав появления гауптмана, кивнул тому на соседний стул и присел сам. Уселся и ординарец, развернув блокнот на коленях.

– Итак, – повернулся Гратц к часовому, – развяжите ему руки.

Щелкнуло лезвие складного ножа, перерезанная пластиковая полоска упала на землю. «Язык» облегченно вздохнул, растирая онемевшие руки.

– Кто вы? – на неплохом русском языке поинтересовался командир батальона. – Имя, фамилия, должность? Что вы делали в поселке? Рекомендую отвечать откровенно!

– А вы тут кто такие будете? – буркнул пленный. – Чо так сразу – по башке-то?!

– Можем и повторить, – спокойно ответил майор. – Я задал вам вопрос!

– Вдругорядь по чану? Нет уж, благодарствуйте! Тимофеев я, Григорий. Бригадир…

– Бригадир? – удивленно приподнял бровь собеседник. – М-м-м… и чем же вы тут руководите? Стройкой?

– Пацанов контролирую, – нехотя буркнул Тимофеев. – Народ тут такой… за всеми пригляд необходим!

– Это… – задумался на пару секунд Гратц. – То есть вы являетесь старшим над постами охраны?

– Ну да, старшой я.

– И кого вы охраняете? От какого противника? Кто главный в поселке?

С некоторым скрипом, но процесс пошел. Допрашиваемый не блистал интеллектом, подчас затруднялся ответить на вопросы, сбивался с темы, но майор терпеливо продолжал выяснять у него все, что представляло хоть какой-то интерес. Пару раз пришлось нажать – и бригадир наконец сломался – язык у Тимофеева развязался окончательно. Теперь приходилось даже прерывать его обильные словоизлияния, ординарец просто не успевал все записывать. Через пару часов Гратц прервал допрос.

– Пленного накормить! Пусть выстирает свою одежду! Фридрих, соберите офицеров у меня в палатке. Через полчаса, мне нужно кое-что обдумать…

Когда офицеры батальона собрались в палатке командира, у него уже были обобщены результаты допроса пленного. Майор не терял времени даром, сопоставив и обдумав то, что сообщил «язык» и прочие данные, он пришел к не самым оптимистическим выводам.

– Итак, майне геррен, порадовать вас мне нечем. Исходя из результатов допроса и общего анализа обстановки, могу сказать вам следующее… – командир остановился около стола и наклонился к ноутбуку. – Мы находимся вот здесь! Лоренц, дайте данные. И впредь дублируйте мой доклад.

На мониторе появилась ярко-желтая точка. Сидевший в углу палатки ефрейтор нажал клавишу, и на планшетах остальных офицеров появилось аналогичное изображение.

– Как мы видим по карте, дорог здесь не слишком много. Местность вообще не очень способствует быстрому передвижению нашего батальона. Более-менее нормально мы можем идти только по дорогам – вот по этим.

Планшеты собравшихся украсились новым узором.

– Все прочие маршруты нас не устраивают. Таким образом, мы вынуждены идти по этим дорогам. Как вы все уже знаете, на нашем пути уже несколько дней нет никаких местных жителей. Более того – их нет и там, откуда мы ушли! Я специально посылал разведгруппы – все деревни пусты, население их покинуло. Какие будут выводы, майне геррен?

– Их кто-то предупреждает, герр майор! – поднялся с места командир второй роты обер-лейтенант Вольф.

– Разумеется! Не сами же они покидают свои дома! Еще какие выводы у вас имеются?

– Какой-либо радиообмен здесь присутствует? – наклонил голову набок Вольф.

– Нет. Во всяком случае, наши специалисты ничего, похожего на указания, в эфире не засекли.

– Курьеров или связных, как я понимаю, мы тоже никаких не заметили?

– Нет. Как они ухитряются поддерживать связь – до сих пор неизвестно. У кого есть еще вопросы?

Офицеры молчали, ожидая продолжения доклада командира.

– Гут. Сегодня я лично допросил пленного, которого доставила наша разведка. Слава творцу, я достаточно хорошо владею русским языком. Во всяком случае, для допроса этих знаний вполне хватило. Так вот – перед нами лежит поселок Нефедьево. И это – пока… – Гратц поднял палец к потолку. – Пока! Единственное село, которое не покинуто его обитателями. Более того, там есть даже автотранспорт и запасы топлива, пусть и относительно небольшие. И это очень хорошо укладывается в нашу задачу! Есть транспорт, топливо – и мы можем быстро выдвинуться на соединение с основными силами. Разумеется, попутно выполнив поставленную задачу – приказа никто не отменял! Вопросы, майне геррен?

Лейтенант Ляшке покачал головой.

– Как-то это странно, герр майор! Русские уводят в лес даже маленькие хутора… и вдруг – целый поселок пропустили?! Какова численность его населения, герр майор?

– Около пятисот человек. По местным меркам – серьезно. Тут вообще людей немного…

– Тем более! – покачал головою лейтенант. – Вот уж не думаю, что это результат чьего-то разгильдяйства. А что это за поселок вообще?

– У русских это раньше называлось – леспромхоз, – Гратц осилил непривычное слово. – Теперь как-то иначе, но суть дела от этого не меняется, здесь рубят лес. Соответственно, контингент тут… всякий. Есть бывшие преступники, которые уже вышли на волю. Имеются и условно… свободные, скажем так.

– Короче, всякий сброд, герр майор, – поднялся с места командир минометчиков обер-лейтенант Макс Фраен.

– Вы очень точно их охарактеризовали, Макс! – кивнул командир батальона. – Сброд – иначе и не скажешь. В каких-то рамках их раньше удерживало лишь присутствие полиции да страх перед возвращением назад – в тюрьму. Теперь полиции нет, да и тюрьмы… тоже неведомо где. Во всяком случае, рядом их точно не имеется. Вот местное «население» и развернулось… Можете себе представить, как!

Многие из присутствующих тотчас же вспомнили лагерь косоваров.

– По вашим лицам я вижу, что вы подумали, – кивнул майор. – Откровенно говоря, я и сам сначала пришел к аналогичному выводу. Но, по здравому рассуждению, я от него отказался… и вот почему…

Гратц поднял со стола исписанный блокнот.

– На допросе захваченный «бригадир» охраны показал, что захват власти у них произошел относительно спокойно – активного сопротивления никто не оказал. А вот дальше… население поселка в значительной части состоит из таких же бывших преступников, которые живут здесь достаточно давно. Поэтому, с одной стороны, никто захватчикам особо не мешал, но с другой – все попытки как-то притеснять местное население не удались. Как это говорят русские? Один ворон не выклюет глаза другому? Так здесь и произошло. Захватили власть – хорошо, а что дальше? Куда идти и что делать? Грабить здесь особо некого, да и небезопасно, можно получить ответную реакцию от бывших уголовников. Ближе пятидесяти километров отсюда никто не живет. Попытки выехать группами на грабеж закончились простреленными колесами у грузовиков, причем стрелков никто не видел. А хоть бы и видели, так что с того? Оружия в поселке немного, несколько карабинов и охотничьи ружья. Для серьезного боя этого недостаточно.

– Чем они живут, герр майор? – поднялся с места гауптман Кашке.

– Преимущественно охотой: в лесу зверя много. Есть какие-то огороды… но, сами понимаете… здесь почти шестьсот человек! Имевшиеся запасы прочего продовольствия подошли к концу, а новых никто не везет – поселок словно вычеркнули из списков живущих. Выехать им куда-нибудь мешают лесные стрелки. Все попытки как-то договориться оказались безрезультатными. С ними попросту не разговаривают. Вообще, словно с пустым местом.

Офицеры переглянулись.

– Осмелюсь спросить, герр майор, – задал вопрос гауптман, – на что же тогда рассчитывают эти люди в поселке, если они не в состоянии сами себя прокормить? В их положении было бы логичным найти какие-то контакты с соседями.

– Было бы, – кивнул майор. – Но они этого не сделали. Решили, что их продукция, лес, представляет настолько большую ценность, что соседи будут мириться с любыми выходками новоявленных властей. Правда, надо отметить, что помимо леса у них имеется еще и другой козырь, а именно: в окрестностях поселка расположен старый золотой прииск, на котором они ухитрились как-то наладить добычу золота. Не очень много, почти что и ничего. Но на это очень серьезно рассчитывали. И внезапно оказалось, что данный драгоценный металл в условиях русской тайги не представляет вообще никакой ценности. Иными словами, новоявленным властям абсолютно нечего предложить на обмен. Лес тут и так растет практически везде, и нет никакой необходимости возить его именно отсюда. Вот и сидят, с позволения будет сказать, «командиры», тщетно ожидая депутаций из окрестных сел. А дабы население не слишком активно выражало свой протест, запретили всем выходить из дому. За соблюдением этого запрета следит охрана. Здесь ее называют «самообороной». Кстати говоря, оружия у них нет: на посты его не выдают. Вместо этого самооборонцы вооружены преимущественно дубинками, топорами и прочим разнообразным экзотическим снаряжением. Только кольчуг и шлемов не хватает! Постоянно носят оружие только бойцы дежурного подразделения.

– Какова численность этого подразделения, герр майор? – спросил кто-то из офицеров.

– Около двадцати пяти человек.

– И все? – удивленно приподнял бровь Кашке. – Любому из наших взводов работы на десять минут. Ну, еще человек пятьдесят-семьдесят для блокирования поселка. В любом случае роты будет достаточно.

– Это я знаю не хуже вас, – покачал головой командир батальона. – Нехитрая задача – перестрелять обнаглевших уголовников и заблокировать в домах пять сотен безоружных. Я думаю, что за полчаса мы бы эту задачу решили даже без потерь с нашей стороны. Вопрос в другом, майне геррен: кто, а главное – зачем – вывел нас именно на этих уголовников? Надеюсь, ни у кого из вас не возникает опасное заблуждение, что все произошедшее – просто цепь случайных совпадений?

Наступило молчание. Офицеры переглядывались, но никто не решался взять слово. Наконец, откашлявшись, с места поднялся пожилой обер-лейтенант.

– Обер-лейтенант Осецкий, герр майор!

– Слушаю вас, Эрих.

– Такого заблуждения, герр майор, ни у кого из нас нет. Мы все давно поняли, что нас кто-то умело и аккуратно направляет к какой-то неизвестной нам цели. Вопрос в том, какова эта цель. Очень трудно, герр майор, воевать с призраками, теми, кого ты не видишь. Мы здесь все старые солдаты, никого из нас не страшит смерть. Страшна глупая смерть, которая не принесет никакой пользы ни тебе самому, ни твоим камрадам, – офицер на секунду замолчал. – Извините, герр майор, если я был слишком эмоционален…

– Спасибо, обер-лейтенант, присаживайтесь, – Гратц потер рукой подбородок. – Я был уверен в вас всех, и эта уверенность у меня сохраняется до сих пор. Именно поэтому я и говорю с вами не просто как командир с подчиненными. Связи с базой нет, связь с экспедиционным корпусом потеряна. Мы – одни в этой бескрайней тайге! Помощи и поддержки ждать неоткуда и не от кого, и поэтому я принял решение по максимуму стараться сохранить любого солдата. Мы не будем больше класть головы по приказу штабных шишек с этого острова. Моя задача – сохранить как можно больше жизней для того, чтобы хоть кто-то из нас смог вернуться домой и заново отстроить нашу Германию! Каждый из нас является бесценным сокровищем, и я не хочу попусту рисковать головой – ни своей, ни чьей-либо еще. Нам не составит никакого труда не только захватить весь этот поселок, но и раскатать все его дома по бревнышку. Уверен, именно этого от нас и ждут те, кто своими иезуитскими хитростями так спланировал весь наш маршрут. Нам бросили кость, подставив под удар обученных и тренированных солдат уголовное отребье! Как же, в поселке есть транспорт, есть топливо, мы можем уехать! Но для этого надо всего лишь ничего: перестрелять к дьяволу этих одураченных людей.

Майор замолчал и обвел своих офицеров тяжелым взглядом. Никто не двигался, но и глаз никто не отвел.

– Я не буду атаковать поселок.

Он снова посмотрел на офицеров.

– Кто-то думает иначе? Прошу высказывать свое мнение.

Поднявшийся Кашке оглядел собравшихся в палатке. Все молчали, никто не встал с места. Гауптман повернулся к командиру.

– Герр майор, мы готовы выполнить любое ваше приказание.

– Спасибо, гауптман. Прошу садиться. Я не знаю, кто эти хитрые кукловоды и чем они руководствуются. Но Господь тому свидетель, они очень скоро разочаруются в своих замыслах.

Командир батальона положил на стол блокнот, который все это время держал в руках.

– Итак, майне геррен, совещание закончилось. Теперь слушайте боевой приказ!

Штурмовые группы подошли к окраине поселка перед самым рассветом. Осторожно, стараясь никаким движением не выдать своего присутствия, они заняли указанные позиции. В поселке продолжалась обыкновенная для этого времени жизнь: перекликались караульные, где-то скрипел колодезный ворот, а по центральной улице неторопливо шествовал парный патруль. Судя по всему, исчезновение бригадира если и было замечено, не вызвало какого-то особенного повышения бдительности. Во всяком случае, когда темно-зелено-пятнистые тени задними дворами просочились к зданиям, где размещалось дежурное подразделение, их никто не заметил и не окликнул.

А в этих зданиях жизнь была малость повеселее, чем в селе в целом. Раздавались веселые голоса, звякало стекло, и по всему было видно, что дружеская пирушка была в самом разгаре. Хоть день – да мой! Надо думать, что эта нехитрая истина занимала умы большинства из собравшихся.

Тем неприятнее было похмелье. А наступило оно практически сразу, как только в дверях нарисовались мрачные фигуры, сжимавшие в руках оружие.

– Всем на пол! Лежать! Кто дернет рукой – может про нее сразу забыть: отстрелим на фиг!

И хотя русский язык капрала Линдермана оставлял желать лучшего, все находящиеся в помещении очень хорошо поняли смысл произнесенных слов. Не в последнюю очередь потому, что в руках пришедших тускло поблескивали металлом скорострельные «переводчики». Во всяком случае, ни один из присутствующих даже и не помыслил о том, чтобы схватиться за оружие. А оно было рядом. В самодельной стойке, расположившейся около задней стены, стояли карабины и охотничьи ружья. А на поясе у двоих, – надо думать, это были начальники, – даже висели пистолетные кобуры.

Но все, в том числе и начальство, дружно боднули лбами пол: никому не хотелось лишний раз испытывать судьбу. А в то, что пришедшие совершенно не настроены шутить, верилось сразу.