355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Конторович » Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Трилогия » Текст книги (страница 2)
Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Трилогия
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 21:39

Текст книги "Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Трилогия"


Автор книги: Александр Конторович



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Но… мы же ни с кем не воюем, слава богу! И не собираемся! Вон, даже министр обороны сказал…

– И вы ему верите? Да ни один честный человек в это правительство не попал! Жулики, воры и вруны! Где вы видели их заботу о народе? А наши соседи, столь много претерпевшие от кровавого режима? Доколе мы будем пугалом в их глазах?

– Позвольте, Калерия Ильинична, мы же покаялись перед ними!

– Откупились, хотите вы сказать? Никакими деньгами не измерить и не искупить тот вред, что нанесли мы их культуре, народу и обществу! А вы помогаете возрождать имперскую военную мощь! Чтобы они и впредь продолжали давить все признаки свободомыслия! Вспомните Чечню! А прочие «республики», удерживаемые около Москвы только силой оружия?

– Как же так… наш президент ведь принят на Западе? Ему там руку жмут!

– Как вожаку уличной банды! С ним не хотят ссориться – это так. Не в силах победить страны демократии, Россия еще может утащить с собою в могилу очень многих! Достойных лучшей участи!

– Но что я могу?

– Берите пример со своей девушки! Она не так давно у нас, но уже сделала очень многое для окончательного торжества демократии в этой забытой богом стране! Боритесь и вы!

– Я подумаю… – опустил голову Масленников.

– То-то же! – назидательно подняла палец правозащитница. – Ладно, отпускаю вас к Наташе, она, бедная, уже заждалась вас…

Когда за Игорем закрылась дверь, Старосадская повернулась к Вейде, который все это время, молча просидел в уголке, не вмешиваясь в беседу.

– Арвид, зачем вы притащили сюда этого мальчишку? У него же просто голову снесло из-за буйства гормонов! Говорит со мною, а сам только и мечтает залезть под юбку своей девчонке!

– Не скажите, любезная Калерия Ильинична… не скажите… помните у вашего поэта сказано… э-э-э… вот! «Навозну кучу разгребая, петух нашел жемчужное зерно!» Так и мы, роясь в куче этих прыщавых юнцов и недалеких людей, порою открываем нечто, весьма серьезное и значимое. То, что он нам рассказал…

– Мне рассказал!

– Ну да, конечно же! Конечно, вам! Так вот, это может весьма заинтересовать очень и очень многих влиятельных людей… Так что, любезная Калерия Ильинична, пусть он лезет, куда хочет. Я ему даже свечку подержу…

Под ногами захлюпало, и генерал Хазин еле успел выдернуть из вязкой глины сапог. Чертыхаясь, он отскочил в сторону.

– Ну, и куда тебя понесло? – хмыкнул следовавший за ним профессор Горюнов. – Ведь видишь же, куда я иду, чего туда-то полез?

– Да срезать путь хотел!

– И чуть без сапог не остался! Хорошо, хоть идти недалеко осталось.

Идти и впрямь осталось совсем недолго. Болото ушло в сторону, и перед рыбаками открылось небольшое озерко. На его берегу были сделаны мостки, стояла парочка ведерок и лежали несколько удочек.

– Рыба-то тут есть? Или как? – поинтересовался генерал.

– Обижаешь! – укоризненно поднял палец профессор. – В этом озерке такие караси! Не первый раз тут ловим, место знакомое.

Оба рыбака уселись рядышком с мостками. Для этого на берегу было оборудовано несколько лавочек. Генерал осмотрелся по сторонам.

– Который раз к тебе на объекты приезжаю, все не перестаю удивляться – как это вы так ловко устроились? Ни хрена не видать, ничего нет. И от городов недалеко, а никто на ваши угодья хавальника не разевает.

– Так с умом же все делалось! Те, кто все это задумывал, далеко не лохами были, умели вперед смотреть. А что до земли… так ты, небось, на помойке себе дачу строить не станешь?

– Что я, совсем из ума выжил, что ли?

– Вот! – удовлетворенно кивнул профессор. – А ежели свалка эта еще и не совсем простой будет… химической или, паче чаяния, радиационной – так сюда и на аркане никого не затащить! А уж про биологические, либо про скотомогильники – и вовсе молчу. Да и других фокусов у нас хватает, сам знаешь…

– Эт точно! Сам и помогал страшилки всякие изобретать. Ладно, Валерий Михалыч, хорош байки травить! Говори, что хотел?

– Президент таки принял решение по нашему ведомству. Сам понимаешь, какое, раз я тебя позвал.

– Бл…! – генерал ударил кулаком по скамейке. – Интеллигент хренов! И что теперь?

– Пара-тройка месяцев у меня еще есть. Пока они там с западниками добазарятся, пока здесь прикинут, кто и в каком размере что украдет… Без этого, как ты понимаешь, у нас уже ничего не делается. Так что в реальности, может быть, и больше. Степаныч там еще покрутит чуток, но долго тянуть и он не сможет. Я, грешным делом, такой исход предвидел, так что команду своим уже отдал раньше. Причем довольно давно.

– Как давно?

– В прошлом году. Как только намеки кое-какие проскальзывать начали. Ты уж прости старика, но не мог я вот так сидеть и ждать…

– Понимаю. Сам бы так поступил. От меня что нужно?

– Хвосты зачистить надо. В основном – по документам разным. Концы все же остались и много где. Архивы почистить, с людьми, которые нам оперативное прикрытие обеспечивали, поработать. Легенду им нужную расписать. С ГУИНом погутарить тоже нужно.

– А они-то тебе зачем?

– Если на этих вот мостках найдут тело сбежавшего зека, помершего от отравления какой-то химической жутью, как думаешь, дофига желающих тут походить будет? Да в озерке поплавать?

– Как ты уже говорил – на аркане тянуть надо будет!

– А уж западников сюда и вовсе не затащишь… Последнее место, где искать станут.

– Ладно, эту проблему я решу. Выделю тебе своего парня, он волчара опытный да глазастый. Ему тут и рулить. Вот он всю черновую работу и потащит.

Радиостанция тихо пискнула.

– Восьмой?

– На связи, – отвечаю я, не сводя глаз с окна на четвертом этаже.

– Они отказались. Как понял?

– Понял. Отказались. Продолжаю наблюдение. Конец связи.

Позвольте представиться – капитан Рыжов Сергей Николаевич, тридцать лет, женат, детей пока (надеюсь, что только пока!) нет. ФСБ, отдел… впрочем, это не так уж и важно, какой именно. Важно то, что я, вместе со всей нашей группой, уже вторые сутки торчу под окнами этой пятиэтажки, расположенной в одном из спальных районов Москвы. Вы спросите – за каким хреном? В квартире на четвертом этаже забаррикадировалась группа отморозков-наркоманов. А мы, волею судеб, оказались тут крайними…

Впрочем, начну с начала.

В тот день мы проводили рядовую операцию. Намечалась реализация по одному весьма каверзному делу. Группа великовозрастных обалдуев собиралась передать представителю некой иностранной (разумеется, насквозь дружественной) страны кое-какие железяки, иметь которые данная страна очень бы хотела. Но, увы… относились они к вещам крайне секретным, и передаче в чужие руки не подлежали. А папочка одного из этих дебилов был членом думской комиссии по… короче, он эти железки домой и припер. Уж каким образом он ухитрился это сделать, ума не приложу. Но сделал. Хотя, положа руку на сердце, есть у меня уверенность в том, что ему в этом нелегком деле оказали помощь мои же сослуживцы. Слишком многим он (да и его сынок со своею компашкой) намозолили глаза своим нахальством и беспардонной наглостью. Короче, железяки эти данная группа сегодня и намеревалась передать. Не только за деньги. Ребятишкам была обещана еще и неплохая партия всяческой «дури». Причем самого лучшего качества. А вот мимо такого подарка мы пройти просто не могли! Одно дело поймать сотрудника посольства на приеме развединформации от агента. И совсем другой коленкор – если он будет пойман еще и на передаче агенту наркотиков. За подобные «художества» ему по законам его собственной страны светил срок, причем весьма неслабый. И мы имели все возможности добиться от компетентных органов означенного государства того, чтобы к нему отнеслись со всей должной суровостью. Поэтому операцию планировали очень тщательно. Было привлечено изрядное количество специалистов из техотдела, дабы зафиксировать всю сделку самым скрупулезным образом.

Но подобной наглости никто даже теоретически не ждал. Отморозки прикатили на встречу на двух шикарных иномарках в сопровождении хохочущих девиц. Надо полагать, они сразу же после получения «дури» намеревались закатиться к кому-нибудь домой и устроить там неслабый сабантуй.

Представителя посольства от подобной выходки аж покоробило. Но поскольку этот дядька был умный и сообразительный, он сделал на своем лице радостную мину и потопал навстречу приехавшим. Передача прошла спокойно и буднично, словно эти гаврики всю жизнь только и делали, что торговали государственными секретами. Получив свое, дипломат прыгнул в машину и на всех парах рванул восвояси. Правда, далеко уехать ему не удалось. На следующем перекрестке ему в бочину впечатался какой-то пожилой дядька на ржавом «жигуле». Да так это все хорошо вышло, что набежавшая для оказания помощи толпа каким-то непостижимым образом выволокла дипломата из заблокированного салона его автомобиля. Немалую помощь в этом оказали наши технари. Именно благодаря их усилиям оная блокировка внезапно отключилась, и прибывшим на место представителям посольства осталось только с грустной миной констатировать наличие у своего сотрудника неких совсем ему не положенных по статусу вещей. Дальнейшие подарки должна была организовать соответствующая служба Министерства иностранных дел, а наша задача теперь состояла в том, чтобы дать этим ушлым ребятишкам в руки убойные доказательства.

И вот тут все пошло боком… Начнем с того, что когда патрульный сотрудник дорожной полиции попытался остановить автомобили этих отморозков, они попросту не обратили на его жест никакого внимания. На следующем перекрестке сотрудники дорожной полиции перекрыли движение. Нимало этим обстоятельством не смутясь, отморозки спокойно объехали пробку по тротуару. Тот факт, что там располагалось летнее кафе, они проигнорировали. Свернув в переулок, парни поддали газу. Через некоторое время их догнал автомобиль дорожной полиции и попытался прижать машины к тротуару. Ему это сделать не удалось. В ответ на призывы через матюгальник прекратить нарушение и остановиться обалдуи показали ему в окно хорошо известный по американским боевикам жест. Тут уж терпение у всех лопнуло. Получив одобрение от руководства, полицейский, сидевший рядом с водителем, пальнул в воздух. Ответная пуля попала ему в висок. Подоспевшие на помощь автомобили заставили-таки этих мерзавцев затормозить. Теперь я думаю, что уж лучше бы они вырвались за город…

Лишившись возможности красиво и с ветерком покататься по городу, парни ничуть не приуныли. Всей гопой они ввалились в ближайший к ним подъезд жилого дома. Причем следует отметить, что, убегая, они захватили с собой переданные деньги и наркоту. Как оказалось, данный подъезд был выбран ими совершенно не случайно. Именно сюда они, похоже, и направлялись. Или знали об этой квартире заранее. Во всяком случае, когда наша группа, бросив автомобили, рванулась вслед за ними по лестнице, по нам сверху врезали сразу из двух стволов. А минутой позже в подъезде загрохотал автомат. Поскольку ни у кого из вбегавших в подъезд такого оружия с собой не было, оставалось предположить, что это оружие находилось именно там, куда они все и направлялись – в квартире. Так что взять их с налету не удалось. Запершись в квартире, мерзавцы начали названивать всем подряд: на телевидение, в правозащитные организации и еще много куда. Нам же они пригрозили, что как только увидят около дома каких-либо представителей спецслужб или полиции, так тут же начнут расстреливать заложников. Их у этих негодяев оказалось неожиданно много, человек семь. Уж каким таким образом они оказались именно здесь и именно сейчас, оставалось только гадать. Выходить нам из подъезда тоже было запрещено. Было озвучено требование не производить эвакуацию других жильцов дома. Негодяи всерьез опасались того, что как только они покинут дом, ничто уже не будет сдерживать осаждающих от немедленного штурма квартиры. Так что прибывшая через полчаса группа из центра специального назначения, злобно чертыхаясь, курила в стороне.

Отморозки выставили на подоконники заложников и сообщили, что при любом подозрительном движении просто вытолкнут кого-нибудь из них вниз. Стоило кому-то из прибывшего полицейского начальства приблизиться на машине чересчур близко, как они тут же привели в исполнение свою угрозу. Одна из женщин с криком вылетела из окна и упала на тротуар. Бросившиеся к ней на помощь медики были обстреляны и благоразумно ретировались назад. Только после долгих уговоров по телефону осажденные разрешили забрать тело. Именно так, поскольку с момента падения ее на асфальт прошло уже около часа. За это время жертва истекла кровью.

Наступила очень опасная ситуация. По всем писаным и неписаным законам с того момента, как террористы начинают убивать заложников, все переговоры с ними прекращаются, и осаждающие готовятся к штурму. Но в нашем случае на стороне этих негодяев выступили дружным фронтом прибывшие им на помощь правозащитники и всевозможные «общественные деятели». Дружно вопя в телекамеры о произволе «кровавой гэбни», они вынудили руководство ЦСН продолжить переговоры. На моей памяти это был первый такой случай, судя по всему, силы, задействованные для поддержки этих сволочей, были и впрямь немалые. Уже выдвинувшиеся на позиции штурмовые группы, были вынуждены отойти назад.

С осажденными начались муторные переговоры. Им предложили транспорт, деньги и свободный выход в обмен на освобождение заложников. Первое время они колебались, была надежда, что предложение будет принято. И вот теперь – отказ.

Снова писк радиостанции.

– Восьмой?

– На связи.

– Подойди сюда. Они разрешили проход одного человека в нашу сторону.

Ну, раз так… Выхожу из-под козырька над подъездом, откуда я все время наблюдал за окнами квартиры, и топаю в сторону оцепления. Всей спиной чувствую шарящий по ней взгляд: кто-то рассматривает меня через прорезь прицела. Неприятное и хорошо знакомое ощущение. Приходилось мне и раньше вот так ходить туда-сюда. Только было это достаточно далеко, не думал, что в Москве, буду испытывать его снова.

Прохожу мимо насупившихся полицейских. Ребята мрачные, чувствуется, что они тоже весьма напряжены.

Вот и группа начальства, стоят чуть в стороне. На фоне осажденного здания, под прицелом камер стоит «говорящая голова» – заместитель начальника центра общественных связей подполковник Горшенин. Неприятная личность, откровенно говоря. Он вообще не кадровый сотрудник, из политиков каких-то. Прислали его откуда-то сверху, мотивируя тем, что освещать деятельность спецслужб перед общественностью должен человек, пользующийся у этой самой общественности авторитетом и уважением. Абсолютно не уверен в том, что он таковыми качествами обладал, но, видать, нажали на наше руководство основательно. Сослались на западный опыт, мнение различных «уважаемых» людей… словом, получил этот деятель погоны подполковника и теперь время от времени вещал что-то такое умное (ну, это как ему самому казалось) с экрана телевизора. Для того чтобы нейтрализовать последствия этого назначения, к нему прикрепили старого и битого жизнью оперативника – майора Максимова, который и следил за содержанием его речей, умело корректируя их содержимое. Так что вред от болтовни Горшенина был пока минимальный. Всерьез его никто не воспринимал, он это чувствовал и злился, платя всем той же монетой. Но вот перед телекамерами подполковник совершенно преображался. Откуда только что бралось?! Глядя на него, и впрямь можно было поверить в то, что он хорошо разбирается в том, о чем говорит. Хрен его знает, может быть, так и было? Не совсем же круглым дураком он был раньше? Вполне мог и научиться чему-нибудь полезному… Бывали, знаете ли, случаи. Система и не таких переваривала.

Подхожу к руководству. Тут почти весь ареопаг. Даже начальник городского управления прибыл. Докладываю обстановку.

– Вот что, капитан, – говорит мне кряжистый полковник, представитель ЦСН. Знаю его, приходилось в деле видеть, серьезный мужик.

– Мы сейчас пытаемся пройти в здание под землей. Придется пробить стену в подвал, обойти кое-что. Давай, время тяни. Эти сволочи попросили им кое-что принести. Пару телефонов, водки. В общем, сходи, поговори, прикинь там, что к чему.

Получаю от него пакет и поворачиваюсь, собираясь уходить.

– Капитан!

Оборачиваюсь. Это Горшенин.

– Подойдите сюда!

О, Господи, ну за что мне этот крест?

– Слушаю вас, товарищ подполковник.

– Что вы можете сказать об обстановке?

Он что, совсем лопух? Что такого он рассчитывает от меня услышать?

– Ничего особенного рассказать не могу.

– Но как же так? Вы же находитесь в самой непосредственной близости к этому месту!

– Ну и что? Ни с кем из преступников я не разговаривал, за руку не держался.

– Преступниками их может назвать только суд! До той поры это обыкновенные граждане, такие же, как и мы с вами.

– Эти самые граждане только выкинули из окна человека.

– Мы еще не знаем всех обстоятельств происшедшего. Это мог быть и несчастный случай.

– Ну, да. А стреляли по санитарам, наверное, со страху?

– Ну, я же должен что-то сообщить средствам массовой информации. Общественность хочет знать, что здесь происходит.

– Общественность и дальше может этого хотеть, товарищ подполковник. Это уж, извините за прямоту, ваша работа, а не моя. Вот схожу к ним, поговорю. Тогда, может, что-то и выяснится. Да и вообще, товарищ подполковник, такие вопросы надо не мне задавать, а руководству. А если уж вам так охота все знать из первых рук, так сходите к ним сами, интервью возьмите.

Ох, зря я это сказал! Горшенин, похоже, всерьез обиделся. Ну, да и бог с ним. У меня и поважнее задачи есть, чем на его обиды реагировать. Проделываю обратный путь и захожу в подъезд. Оставляю ребятам свое оружие и поднимаюсь по лестнице на пару пролетов.

– Эй, наверху! Не стреляйте, я вам тут посылочку принес!

Молчание. Кто-то возится.

– Ну-ка, поднимись вверх. Руки держи над головой.

Поднимаю пакет на вытянутых руках и выхожу на площадку. Железная дверь нужной мне квартиры чуть-чуть приотворена. Из щели торчит автоматный ствол. Чьи-то внимательные глаза рассматривают меня. Дверь скрежещет, там отодвигают что-то тяжелое.

– Повернись… рубашку задери… Входи. Только чтобы без глупостей. Сам понимаешь…

Когда-то это была относительно большая двухкомнатная квартира. В процессе ремонта стену, разделяющую комнаты, снесли. Теперь это одно большое помещение. Дорогая аппаратура, неплохая мебель. На стоящем в углу диване двое парней деловито оприходуют какую-то девицу. Она уже совершенно под кайфом, похоже, что окружающую действительность воспринимает крайне слабо. Во всяком случае, на меня эта троица никакого внимания не обращает. Около окна стоит длинноволосый парень, уперев пистолетный ствол в спину стоящей на подоконнике девице.

– Косо взглянешь – я ее грохну.

Приподнимаю руки еще выше.

– Все в порядке, парни. Я принес вам то, что вы просили.

Отдаю одному из них пакет. Тот немедленно его открывает, достает бутылку водки и, подойдя к окну, на котором, вцепившись в оконный переплет, стоит женщина, сдергивает ее на пол.

– Ну-ка, пей! – и он протягивает ей бутылку водки. – Да из горла пей, не кочевряжься. Щас, буду я тебе еще стакан где-то искать.

Женщина делает несколько глотков.

– Да еще пей! Полбутылки чтоб выпила!

– Она ж потом с подоконника дербалызнется, – говорю я.

– И чо? Я, что ль, вместо нее стоять должен? Навернется – туда и дорога! А вот если вы туда чего-то подмешали…

Парень явно под кайфом. Чего уж он там успел нажраться, бог весть. Но глаза у него совершенно бешеные. Такого в чем-либо убеждать – затея бесполезная. Поэтому переключаю свое внимание на одного из двух других отморозков, стоящих напротив меня.

– Парни, если она упадет из окна, это могут не так понять. И я не берусь прогнозировать, до чего там додумается мое руководство.

Вместо ответа один из них делает шаг назад и кивает влево. Там, на тумбочке, между окнами стоит шикарная плазменная панель. Телевизор включен, и во весь экран раскорячилась физиономия подполковника Горшенина. Кто-то из находящихся в комнате прибавляет звук.

– … и таким образом могу с уверенностью сказать, что все происходящее находится под полным контролем. В настоящий момент мы ведем переговоры с террористами. Только что туда отправился наш представитель, капитан Рыжов.

«Блин, он что, совсем белены объелся?! Называть в открытом эфире фамилию и звание оперативного сотрудника! Кто его за язык вовремя не дернул?»

На заднем плане вижу искаженное лицо майора Максимова. Не успел парень… Да и то сказать, кто мог предполагать такой ляп со стороны подполковника?

– Капитан, стало быть? – с интересом смотрит на меня автоматчик. – Нас там что, всерьез не принимают? Почему только капитан? Полковника прислать не могли?

– Так я в подъезде сидел, а никому другому вы подходить не разрешили.

– Ага… Рыжов, говоришь? Ильяс! – поворачивается он к сидящему в глубине комнаты черноволосому парню с пистолетом. – Ну-ка, позвони, выясни, что это за птица такая перед нами раскорячилась.

Тот кивает и достает из кармана телефон. Странно, такая компания оттопыренная, а у него относительно скромный «Кьютек». Так… а вот номер он набирает… что-то долго. Динамик у коммуникатора сильный, и я слышу, как происходит соединение. Фигасе…

– Значит, так, капитан! – снова отвлекает мое внимание автоматчик. – Передай там, если нас еще раз назовут террористами…

– А как вас тогда называть?

– Мы идейные противники существующего режима! Понял?!

– Понял. И что я должен буду сказать журналистам?

– Э-э-э… мы вам перезвоним. Пока что можешь топать. Потом поднимешься сюда, сядешь вон там, – он показывает рукой, – у подоконника, на лестничной площадке, чтобы мы тебя видели. Будешь нужен, подзовем. Рубашку сними, чтобы ничего такого спрятать не мог.

– Понял. Могу идти?

– Миха, как там эта телка?

– Закосела вроде…

– Химии в водяре никакой нет?

– А хрен его знает… посмотрим пока.

– Ладно, капитан, можешь топать. Своим там передай, мы шутить не станем. Увидим какую спецуру – грохнем тут всех!

– В общем, хреновое дело, товарищ полковник, – докладываю я представителю ЦСН. Сейчас тут старший он, командование операцией передано в его руки. – Парни абсолютно долбанутые, всерьез ничего не воспринимают. Да там половина под кайфом! Уверены в своей жуткой крутости.

– Все?

– Нет. Они чего-то ждут, я уверен.

– Правильно мыслишь, – кивает он. – Тут со всех сторон такой вой подняли! Воистину, ангелов во плоти терзаем. Если бы не убитый патрульный полицейский, так их бы уже под белые ручки оттуда вывели да с почетом до больницы и проводили бы. Мол, перекушались детки наркоты, с кем не бывает?

– Тут вот еще какое дело, товарищ полковник… Мы этих парней слушаем?

– Разумеется. А что?

– А то, товарищ полковник, что у них с собою система «Референт». И с кем-то они по ней общаются…

– Ты уверен, капитан? – полковник не на шутку встревожился.

– Абсолютно, товарищ полковник. Приходилось с этой штукой работать самому. У «Референта» сигнал соединения очень специфический. Ни с чем другим перепутать не выйдет.

Полковник озадаченно хмурит брови и подзывает к нам начальника технической группы. В двух словах поясняю ему создавшуюся ситуацию. Немолодой уже майор задумчиво чешет затылок.

– А не слабо ребятишки подготовились. Интересно было бы знать, за каким хреном им подобная штуковина понадобилась.

– Мы их можем как-то расколоть? – спрашивает полковник.

– Никаким образом. Если бы у меня было в запасе хотя бы пара суток, да и то при условии, что они не сменят ключи, а так… нет, не выйдет ничего, товарищ полковник. Пятьсот двенадцать бит ключ так быстро не сломать.

Еще пару минут он прикидывал различные варианты и в итоге сокрушенно покачал головой.

Возвращаюсь на свое место. Оставляю внизу радиостанцию и пистолет и поднимаюсь на указанное террористами место. Меня тут же окликают из приоткрытой двери и напоминают про рубашку. Снимаю ее и кладу на подоконник. За дверью удовлетворенно хмыкают.

Не знаю, как обстояло дело во всех остальных квартирах данного этажа. Во всяком случае, признаков жизни там не наблюдалось. А в квартире, где сидели отморозки, во всю мощь вещал новостной канал, полностью забивая любые звуки, которые могли бы оттуда донестись. Прошло минут десять, и в приоткрывшуюся дверь выглянул один из отморозков.

– Ты это, скажи своим, чтоб еще водки подогнали. А то у нас бутылка разбилась.

Спускаюсь на первый этаж и по рации связываюсь со штабом. Там уже в курсе проблемы и просят меня подойти.

Получив требуемое, снова поднимаюсь к железной двери. Она приоткрывается, и меня приглашают войти. Оказавшись внутри квартиры, никаких видимых изменений не замечаю. Только телевизор орет еще громче.

– Капитан! – окликает меня светловолосый парень с автоматом. – Тут с тобой поговорить хотят.

Он протягивает мне телефонную трубку. Беру телефон и подношу к уху.

– Рыжов у аппарата.

– Сережа? Что тут происходит? Что это за странные друзья твои? Они посадили меня в машину и куда-то повезли. Сказали, к тебе.

Пол долбанул меня в пятки. Это была Наташа, моя жена. Протянув руку, светловолосый забирает у меня телефон.

– Вопросы есть?

– Масса.

– У нас тоже. И еще у нас есть к тебе предложение.

– Какое же?

– Ты сейчас выводишь нас из квартиры и обеспечиваешь проход в соседний подъезд.

– Это каким таким образом? Сквозь стену, что ли, пролезть собираетесь?

– На первом этаже есть проход из одной квартиры в другую. Твоя задача сделать так, чтобы нам открыли дверь. И мы спокойно уйдем. В этом случае никто не пострадает, твою жену высадят где-нибудь в городе. А этих телок мы оставим здесь. Пользуйтесь. Как тебе мое предложение?

– Откуда я могу быть уверен в том, что ты не соврал и мою жену выпустят?

– Ниоткуда. А у тебя выбор есть, капитан? Так что не советую долго раздумывать. Делаешь, что тебе сказали, – еще и денег подбросим. Откажешься – пеняй на себя. И не обольщайся по поводу штурма. Его не будет. На все у тебя минута. Время пошло.

Главарь оборачивается к своим подельникам и дает им команду на сборы. Черт возьми, он абсолютно уверен в том, что я приму его предложение.

А что будет, если я соглашусь?

Тогда во время своей отсидки у меня будет повод выщипать себе волосы на всех участках тела. Ибо Наташку они не выпустят, это совершенно очевидно. Очевидно также и то, что союзнички у них за нашим оцеплением весьма и весьма неслабые.

– Денег сколько дадите? – спрашиваю я светловолосого.

– Десять тысяч.

– Не врешь?

Он презрительно хмыкает и правой рукой подтягивает к себе толстый баул, стоящий недалеко от него.

А вот этого, парень, делать не следовало…

Как у многих новичков, автомат висит у него на шее. Таскать его просто так в руках этой скотине, видимо, неудобно и тяжело. И как всякий непрофессионал, он потянулся к баулу той рукой, которая была к нему ближе. То есть правой. И при этом отпустил оружие. Выбрасываю вперед ногу, слегка довернув ее вбок. С сухим хрустом ломается коленный сустав моего оппонента. Захватив его за воротник левой рукой, разворачиваю светловолосого спиной к себе. А моя правая рука ложится на рукоятку автомата.

К-р-р-р… И черноволосый Ильяс влипает спиной в стену. Из его руки, глухо бухнув об пол, вываливается пистолет.

Резкий доворот вправо!

Короткая очередь – и оседают на пол двое отморозков, стоявших у входной двери. Резко падаю на пол, увлекая за собой светловолосого, и над моей головой свистят пули, выпущенные стоящим слева парнем. Так я и думал: первой его реакцией будет попытка выстрелить мне в спину. Ведь мишень настолько удачная и близко стоящая, что промазать по ней просто невозможно. Это, разумеется, при условии, что эта самая мишень будет дожидаться подобной участи. А таковое желание у меня отсутствует напрочь. Зато присутствует оружие в руках. И пользоваться им, в отличие от этих отморозков, я умею хорошо. Парню сносит полчерепа. Кровищей забрызгивает всю спину стоящей на подоконнике женщины.

Выстрел слева! Снова перекатываюсь на другой бок, что-то толкает меня в верхнюю часть плеча.

Рыжеволосая девица, еле держась на подкашивающихся ногах, палит в мою сторону из пистолета. Она в совершеннейшей прострации, и пули с визгом летят во все стороны.

Говорят, наркомания неизлечима. Спорный вопрос. Это смотря чем лечить. Во всяком случае, автоматная пуля излечивает ее быстро, качественно и навсегда.

Оглядываюсь по сторонам. Похоже, что все террористы и им сочувствующие закончились. Остались только заложники, стоящие на окнах и судорожно сжимающие руками оконные рамы. Переворачиваю светловолосого. Сейчас я с тобой, любезный, вдумчиво побеседую! Только сначала ты позвонишь по телефону.

Увы! Одна из пуль, выпущенных рыжеволосой, угодила ему точно в грудь. То-то меня тогда в грудь толкнуло… И сейчас он на полпути к могиле. Впрочем, теперь уже гораздо ближе. Во всяком случае, говорить с ним невозможно, и звонить по телефону в таком состоянии он точно не будет.

На лестнице топот ног. Снизу ломятся мои ребята. Изо всех сил луплю главаря по щекам. Поздно… В себя он так и не пришел. Все, что я успеваю сделать перед тем, как распахивается входная дверь, это протереть платком рукоятку автомата и вложить ее в руку главаря.

Поворачиваюсь к двери и открываю рот, чтобы предупредить ребят.

Бумс!

Что-то с неслабой силой долбит меня по голове.

Черт возьми, я что, не всех их еще перестрелял?

Последнее, что успеваю еще услышать, была короткая автоматная очередь…

Пришел в себя я на госпитальной койке. Проваляться там пришлось около двух суток, и поэтому основной взрыв негодования в «свободной» прессе я пропустил. А был он очень даже неслабым! И весьма хорошо подготовленным. Были в деталях расписаны биографии «молодых интеллектуалов», их нелегкий путь и «трудная» жизнь. Но, только набрав разгон, кампания эта с визгом притормозила. Да так, что некоторые «товарищи писатели» повываливались за борт. Центр общественных связей не постеснялся опубликовать материалы, из которых явствовало, что эти подонки попросту перестреляли друг друга. И только последний из них (точнее, последняя) погиб в перестрелке со штурмовой группой. Предварительно ранив переговорщика (то есть – меня), причем выстрелом в спину. Правда, попала она отчего-то в голову, хорошо хоть вскользяк… Доказательства были более, чем убедительными и очевидными. И опровергнуть их было… ну, просто нереально. Видеосъемка велась нашлемными камерами с момента захода группы в подъезд и была обнародована чуть ли не на месте происшествия. Единственным шансом «свободной прессы» оставался я. И оттого у ворот госпиталя круглосуточно дежурило несколько машин с этими стервятниками. Уж очень не хотелось им сворачивать столь тщательно подготовленную операцию. Но первым меня увидел Дед.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю