Текст книги "Безумный феникс расправляет крылья. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Александр Фоменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Таким образом, Цуцудзаки будет до последнего петь на улице слезливые песенки, просить милостыню, рекламировать щедрых торговцев, и добывать для лидера своей стаи информацию.

Выйдя из дома, Цуцудзаки сказал пару напутственных слов сестрам, как делал это многие раза до этого, потребовал, чтобы они надолго из дома не отлучались. Сестры помахали брату на прощание, скрылись в темном зеве их небольшой Норы. Цуцудзаки же бравым шагом отправился на «работу». Совсем скоро все в их жизни изменится, сестрам не придется прятаться днем в подземелье, Цуцудзаки не нужно будет стелиться перед вожаком банды и прохожими, жизнь в Конохе будет лучше – в это верил Цуцудзаки, и вера придавала мальчику сил.

«Скоро мы покинем Танзаки!» – радостная мысль переполняла ребенка. Напевая себе поднос, он направил стопы на сквозную улицу.

Зимой рассвет был несколько позже, нежели летом, утро намного холодней, поэтому выйдя из дома на улицу, Цуцудзаки застал звезды на светлеющем небе.

Мальчик укутался плотней в лохмотья, осмотрелся по сторонам. Уже хотел было идти, но вдруг остановился. Хлопнул себе по лицу, вернулся обратно к входу в «дом» и умело скрыл его побитыми кирпичами и ветками сухого куста. Кивнув напоследок, он отправился к месту сбора банды.

Еще один рабочий день для храброго мальчика из Норы начался с подзатыльника нового босса – Чидзи. Подросток, взявший в свои руки бразды правления маленькой бандой детей был довольно глуп, хоть и силен. Иначе он бы не смог выгнать предыдущего главаря.

Потирая шишку, Цуцудзаки думал о том, что сила не всегда хорошо, ум тоже неплохо бы иметь. К сожалению, Чидзи был туп как пробка. Все что лысый подросток хотел – это деньги и развлечения, его не интересовало благополучие своих подчиненных. И если бы не Цуцудзаки, который в тайне помогал самым маленьким в банде, небольшая криминальная организация приказала бы долго жить из-за смерти от голода большинства её членов и дезертирства в другие банды.

– Так, сегодня работаете до упора! Пока не наберете мне восемьдесят рё, никто не отправиться отдыхать! – скалил зубы Чиндзи.

Восемьдесят рё! Определенно, главарь совсем потерял голову.

«Или же он просто хочет забрать все нами заработанное».

Собрать столь большую сумму можно при должном везении разве что только за неделю, но никак не за день! Например, вчера Цуцудзаки своим слезливым пением и рекламой заработал лишь шесть рё, но стоит сказать, что Цуцудзаки был талантливым малым в плане пения и восхваления чьих-то заслуг, большинство же детей в банде только и могли, что слезливо просить милостыню и строить жалостливые лица, это приносило им за день один-два рё.

«Надеюсь, он долго не проживет», – смотря в спину уходящему лысому идиоту, Цуцудзаки пожелал ему смерти.

На улице очень многое зависит от лидера банды. Если лидер умен, хитер и силен, то подростковая банда будет процветать, и вполне возможно её члены даже дорастут до Бандитских Нобелей, или по крайне мере Знатных Воров, в случае если у главаря все мозги ушли в мышцу, а наглости и гордости на четверых – пиши пропало, банда развалится. Подростков в лучшем случае примут шестерками в другие банды, о худшем даже думать не стоит.

К Цуцудзаки подошла Инни, девочка его возраста с грязными неясного цвета волосами и смуглой кожей. Она как и Цуцудзаки состояла в банде Чиндзи.

– Цуцу-тан, это нереально, это нереально-дэгозару! – излишне эмоционально махала руками высокая, на пол головы выше Цуцудзаки девочка. – Он нас всех погубит-дэгозару. Погубит! Мы все умрем от голода!

Инни шмыгнула носом, потерла нос рукавом, от чего итак грязный нос стал черным пятном на смуглой коже.

Остальные восемь членов банды подошли к Цуцудзаки. Двое из них был старше мальчика на год максимум (детей старше тринадцати Чиндзи «убрал» из банды тем или иным способом), но остальные даже не достигли возраста десяти лет! Определенно, если банда развалится, то им будет тяжело стать хотя бы шестерками в других бандах.

Радостное настроение Цуцудзаки вконец испортилось. Он ведь скоро покинет Танзаки и отправится в Коноху, однако остальным такого везения не досталось. Какая судьба ожидает тужу Инни? А Какеру – забавного мальчугана, знавшего более тысячи анекдотов? А Бито? А мелкую Хипо?

Из-за домов выглянули лучи солнца и осветили рынок. Так получилось, что Цуцудзаки смог разглядеть лица каждого из банды. Товарищи. С кем-то раньше мальчик конфликтовал, с кем-то дружит, кому-то помогал, а кому-то даже завидовал. Каждый из восьми детей, стоящих рядом, вызывал отклик в сердце мальчика. Но что он мог? Остаться и помогать им? Оставить свою семью, мечту, бросить сестер в незнакомой Конохе и остаться на дне Танзаки?

Цуцудзаки волей случая получил шанс взлететь из трясины улиц, стать кем-то значимым, позже найти себе благочестивую жену и он не собирался отказываться от этого шанса. Только дурак бы отказался!

Но почему?! Почему он ощущает себя предателем?!

Отбросив страх, Цуцудзаки решил сделать для товарищей хоть что-то.

– Инни, соберешь всех после рабочего дня, мне нужно будет вам кое-что... сказать, – прошептал мальчик на ухо Инни. Та чуть не подпрыгнула, и почему-то покраснела. Даже сквозь слой грязи можно было заметь, как кожа приобретает красный оттенок.

Вскоре ребята разбежались по своим точкам. Рынок постепенно заполнился народом, тут и там стали слышны крики торговцев, смех граждан с высоким социальным статусом, громкие завывания нищих, пение уличных бардов, а еще тихая еле слышная ругань членов кланов Обслуги и граждан с низким достатком, но на них привыкшие уже к подобному обездоленные и торговцы внимания не обращали.

Как обычно Цуцудзаки пел, рекламировал щедрых торговцев и желал удачи и здоровья просто щедрым богатеям.

– Смотри-ка, пожар, – ткнул пальцем в сторону струйки черного дыма вдалеке сосед по точке, старик Ненуна. Цуцудзаки отвлекся от очередной песни и обратил внимание на синее небо.

«Пожар и пожар, чего тут такого?» – пожал плечами мальчик и продолжил работу, а вот сосед почему-то решил покинуть прибыльное место. Ему-то хуже, Цуцудзаки больше заработает, а значит больше сможет оставить своим товарищам по банде.

Мальчик решил отдать Инни большую часть своего дохода за сегодняшний день и договориться с девочкой о еще одной встрече, на которой он отдаст товарищам примерно половину накопленных сбережений.

Время шло, Цуцудзаки вкладывал все силы в пение, и сразу не заметил, как к небу поднялись еще несколько струек черного дыма. Если бы не Инни, то может полчаса где-то Цуцудзаки был бы в неведении.

– Цуцу-тан! Цуцу-тан! Что-то произошло! Что-то произошло там-дэгозару! – крик девочки вырвал Цуцудзаки из своеобразного певческого транса. Пацанка бежала в его сторону и кричала на весь рынок, перекрикивая многих торговцев и попрошаек. Чем-чем, а сильным голосом природа Инни не обделила.

Вот теперь парень заволновался. Одно дело, когда горит одно здание, а совсем другое – несколько в разных местах.

Нехорошее предчувствие овладело мальчиком. Он посмотрел направо, туда где обычно сидел Ненуна, сразу вспомнились разговоры о зверином чутье старика на проблемы.

– Инни, нужно прятаться. У меня плохое предчувствие, – прямо на глазах к небу поднялась еще одна струйка дыма.

Инни кивнула и рванула в сторону ближайшей точки, Цуцудзаки же разрывало от желания быстрей бежать к семье и немного помочь своим товарищам. Почему-то мальчику вдруг вспомнился Луи из сказки шиноби.

«Пара минут. Ничего страшного не случится, если я быстро организую мелких», – вдруг решил помочь Инни Цуцудзаки и побежал в противоположную от Инни сторону. Вдвоем Инни и Цуцудзаки быстро организовали ребят и девочек. Те, не будь дураками послушались советов авторитетного Цуцудзаки и скорой на тумаки Инни и дали деру.

– Инни, спрячься. Позже будем решать проблему Чиндзи. Сейчас нет времени на этого идиота, – на Цуцудзаки словно нашла какая-то волна. Его голос вдруг стал уверенным, мальчик будто ему не впервой отдавал распоряжения своей подруге. Будто некая сила внутри его души неожиданно нашла точку применения и преобразовала Цуцудзаки. Можно сказать, он перешел на новый уровень!

Будь тут Аки, он бы увидел, как графа класс в статистике Цуцудзаки изменяется. Мальчик, сам того не ведая, сменил класс с начального детского, на взрослый! И это преобразование не слабо бы потревожило бы Аки, ведь раньше его геном действовал по иному, не давал такой свободы выбора. Однако Аки здесь не было, и он не мог узнать о столь примечательном факте.

Между тем на рынке люди стали нервничать и поглядывать в сторону дыма. Многие осторожные торговцы стали собирать свой товар, они спешили спрятаться от неизвестной опасности.

Цуцудзаки в очередной раз взглянул на север. Количество струек дыма вновь увеличилось. Стоило ему только отвести взгляд от неба, как он увидел, как Инни, которая недавно драпала с рынка только пятки сверкали, трепыхается в захвате крупного лысого парня. Тот что-то кричал девочке, сквозь шум человеческой массы было не расслышать, а затем и треснул по голове Инни так, что она перестала извиваться и пытаться убежать.

«Инни!» – испугался Цуцудзаки. Он знал насколько Чиндзи может быть отморозком и боялся, что лысый дурак ненароком убьет девочку.

Сжав кулаки, Цуцудзаки нашел взглядом небольшой камень. Схватил его. Откуда-то взялась храбрость, мозг стал просчитывать варианты. Мальчик выдохнул, и рванул в сторону лысого ублюдка. На бегу замахнулся и швырнул камень. Попал прямо в лысый, сверкающий под лучами яркого солнца лоб. От неожиданности Чиндзи выпустил Инни из рук, и девочка скорее на инстинктах, чем сознательно, юркнула в сторону и устремилась прочь.

Чиндзи, яростно уставился на Цуцудзаки. Потрескавшиеся губы здоровяка пару раз открылись. Хоть Цуцудзаки и не мог услышать через шум улицы что говорит Чиндзи, но прочитать по губам удалось – «Ты труп».

Храбрость как появилась, так и испарилась. Страх овладел мальчиком. Он попятился. Чиндзи сделал шаг в его сторону, еще один, а потом с яростным криком – «Цуцудзаки!» широкими шагами побежал на парня.

Не будь дураком, Цуцудзаки рванул прочь. Однако разве он мог убежать от здоровенного шестнадцатилетнего бандита? Вскоре сильный удар опрокинул мальчика. Цуцудзаки выставив руки упал на мостовую, расцарапал кожу, однако немного погасил силу удара и поэтому не так сильно стукнулся телом о твердый камень плечом.

– Вздумал идти против меня, су*а?! ?":╧ тебя и твоих *?")╧, – навис над Цуцудзаки здоровяк. Чиндзи замахнулся для пинка.

"Мне конец!" – отчаянная мысль вспыхнула в разуме мальчика, но тело не поддалось панике. Цуцудзаки перекатился в сторону, и смог избежать размашистого удара. На этом его везение закончилось.

Яростно взревев, Чиндзи уже ни столь сильно, сколько быстро пнул Цуцудзаки в плечо. В то плечо, на которое мальчик упал.

– Аааа! – от боли закричал Цуцудзаки. Слезы подступили к глазам. Ему не хотелось умирать. О ками! Как ему хотелось жить!

– Бросить мне вызов вздумали? Я вам всем покажу... – что хотел сказать Чиндзи осталось неизвестным. Что-то острое вошло в его шею сзади. Лысый захлебнулся кровью. Ошарашенными глазами глянул на свои руки, которые окропила яркая красная жидкость, ударившая из его шеи и рухнул на колени, от шока утратив все свои силы.

Цуцудзаки несколько мгновений спустя смог рассмотреть своего спасителя. Вопреки надеждам мальчика это был не Аки-сан. Тощий грязный мужик неясного возраста пустым взглядом синих глаз смотрел на умирающего Чиндзи. В его руках был заостренный колышек, с которого на землю капала кровь.

– С-спасибо вам, – с трудом поднялся Цуцудзаки. Тело все еще болело, но мысли уже не путались, а страх постепенно отступал.

То ли мужчина, то ли старик, перевел свой взгляд на Цуцудзаки. На миг в его пустых синих глазах вспыхнуло узнавание.

– Ты... – хриплый голос сменился сухим кашлем. Видно мужчина давно не утолял жажду.

– Ты, тот мальчик... с хлебои... дал булочку... моим девочкам, – взгляд вдруг затуманился.

Цуцудзаки вспомнил этого мужчину. Когда-то давно, несколько месяцев назад он вроде бы поддавшись хорошему настроению, поделился булочкой с этим мужчиной. Его еще в тот день Юзу отчитала за излишнюю добросердечность.

«Может ли быть, добро было вознаграждено?» – неясная мысль промелькнула в сознании Цуцудзаки.

«Сейчас нет на это времени. Нужно спешить домой!» – мотнул головой парень и искренне поблагодарив странно смотрящего на него спасителя поплелся к выходу из переулка, куда ударом отправил его в полет Чиндзи.

То что предстало ему на рынке, было выше понимания Цуцудзаки. Только что, буквально пару минут назад тут был относительный порядок, торговцы немного шумели, как и прочий люд, но все в рамках. Теперь же, рынка больше не существовало! Испуганным взглядом Цуцудзаки прошелся по толпам явно разъяренных людей, громивших лотки и убивавших торговцев и некоторых неудачливых людей высокого социального статуса, и хромая, как можно быстрее юркнул к стене. Превозмогая боль, мальчик по стене, от дома к дому, от переулка к переулку быстро шел к выходу из рынка, молясь, чтобы ярость толпы не обрушилась на него.

А спасший его мужчина, все также держа в руках окровавленный колышек, смотрел Цуцудзаки вслед. Его не волновало больше ничего, только мальчик, что когда-то поделился с ним булочкой. Мужчина, со странным выражением лица отправился следом за Цуцудзаки.

***

«Когда-нибудь это должно было случиться», – подумал я, ловким ударом убивая уже десятого оборванца из группы вознамерившейся пограбить благородный дом Юрэцу. К сожалению, быстрая расправа над неудачником не облагоразумило остальных. Мужчины и несколько женщин лишь крепче сжали свое нехитрое оружие, представленное в виде палок и камней, и попятились на пару шагов.

– Повторяю еще раз. ПШЛИ ВОН! – усилил я голос чакрой, вложив убийственное намерение.

На этот раз умение Запугивание (одно из тех, которые я толком и не развивал) прошло. Все же харизмы у меня достаточно, даже с избытком, а Интеллекта и того больше (Запугивание зависит от характеристик Интеллекта и Харизмы).

– Госпожа, нужно уходить! Я не смогу защитить вас, если сюда заявятся те, кто уничтожил моих клонов! – крикнул я в сторону балкона. Занавеска дернулась. Юрэцу Цу меня услышала, но вот согласилась ли? Человеку, особенно такому как Цу, сложно оставлять свой дом, но в данном случае это сделать необходимо. Именно для того, чтобы испугать женщину, показать, что она не в безопасности дома, я говорю напряженным голосом с толикой скрытого страха.

Сегодня был обычный день, ничем не отличимый от множества предыдущих. Ничего не предвещало беды. Я сопровождал Эцу на его прогулках, доставал одного из учеников самурая, что также сопровождал знатного Юрэцу. Се было как обычно... Пока одного из моих клонов, контролирующего обстановку вокруг дома Юрэцу не уничтожил некто носящий перечеркнутый протектор листа. Возможно, нункенин хотел сработать скрытно, но просчитался. Мой клон пусть и слабей меня, и не обладает большим запасом чакры, но вот ощущать Инь (имеется ввиду чакра с переизбытком элемента Инь, которую каждый человек выпускает на объект своего внимания) ему удалось. Нункенин, похоже, не ожидал от теневого клона такой прыти, и поэтому ему не удалось с одного удара решить дело. Клон успел разглядеть противника, и затем, после своей смерти, передать эти знания мне.

После получения информации, я долго не думая, сделал все как учили. Эти знания и умения буквально вбили учителя и наставники в мое сознание и подсознание.

Миссия должна быть выполнена! Заказчик должен выжить!

Игнорируя окружение, я создал теневого клона, затем развоплотил, таким образом, передавая всем остальным клонам приказы стягиваться к особняку Юрэцу. Вкраце объяснил все Эцу, изрядно его напугав, и повел подопечного к поместью.

Успел. Клоны смогли отогнать первый наплыв бунтующих (я тогда еще не знал ничего о бунте, просто выполнял все согласно инструкций). Благо Эцу слушался меня непрекословно, то ли увидел что-то по моему лицу, то ли все дело в моих талантах убеждения.

Прибыв к поместью, я тут же отослал троих из четверых клонов на разведку, а четвертого расположил на крыше – он должен был следить за окружающей обстановкой.

И только когда все эти мероприятия были выполнены, я вспомнил о Норе. Ругаясь про себя и игнорируя доводы разума, создал еще одного теневого клона. Из-за чего ощутил покалывание в районе очага – явный признак перехода очага самостоятельно на повышенную регенерацию чакры. Можно было снизить выработку чакры, но я решил оставить интенсивность внутреннего огня как есть.

Проблема возникла, где её не ждали – Цу отказалась слушать мои доводы и покидать особняк. Женщина излишне надеялась на силу Доу, самураю присягнувшему их семье.

Смотря на мать, приободрился и испуганный Эцу. Ранее он следовал моим приказом, а теперь взбрыкнул и начал храбриться.

Возможно, не знай я о том, что где-то здесь бродит нункенин, я бы не настаивал на немедленной эвакуации, но правда в том, что ниндзя может напасть в любую минуту. Какие у него силы? Чем он владеет и какова его цель? Он один, или тут целый отряд? Не зная всего этого лучше подстраховаться и увести заказчиков к открытому посту Анбу, а если припрет, то к одному с низкой секретностью (место нахождения иных постов и баз я не знал).

А потом стало не до уговоров. От клонов поступила информация – в городе вспыхнул бунт, и лишь вопрос времени когда толпа доберется до богатых районов.

На стражу и милицию надежды нет. Если бы восстали обездоленные, стражники бы среагировали быстро и кроваво, но проблема в том, что бунтуют в большинстве своем члены кланов обслуги и граждане с низким и средним социальным статусом. Самая большая прослойка населения Танзаки. Именно из этой прослойки вышли стражники. Пойдут они усмирять своих родных и знакомых? Возможно, если бы им до этого платили стабильно зарплату – пошли бы, только вот руководство экономило на всем, в том числе и на милиции и страже.

Преступная халатность, или чей-то коварный план? Сейчас это неважно. Я давно послал отчеты в Коноху, но ответа не было, а значит все происходит по воле руководства деревни... или кто-то облажался....

Постепенно улицу Желтого Шелка стали заполонять толпы агрессивно настроенных людей. Из некоторых поместий стали доносится крики и призывы о помощи. Запахло дымом.

– Шиноби, уйди с дороги! – яростно крикнул мне лысеющий старик держащий в руках доску, но сделать шаг к воротам не решился. Группа за спиной старика переминалась с ноги на ногу, никто пока не решался разделить судьбу десятерых трупов. По правде сказать, страх смерти их немного отрезвил. Мало кто желает погибнуть от сюрикена в горло, поганая смерть – человек захлебывается собственной кровью в течение двух-трех минут, и при этом испытывает сильные страдания.

– Прочь, черноногие, – угрожающе просвистел Доу, острая катана, уже испробовавшая сегодня крови, блеснула в солнечном свете.

– Навалимся всей толпой и раздавим шавок торговцев! – подтрунивал людей кто-то в толпе.

Цыкнув раздраженно, я швырнул один сюрикен поверх голов люде, затем второй с немного большей скоростью слегка под иной траекторией. Второй сюрикен догнал первый и срикошетил в толпу.

– АААА! Мое ухо, ты отрезал мне ухо! – закричал кто-то.

Толпа отшатнулась от ворот. Ведущий людей старик побледнел от страха.

– Предупреждаю, если вы не освободите дорогу, я устрою резню, – давил я на людей. Медленно опускаю руку в подсумок и достаю четыре сюрикена. *Звеньк* Не успевают люди заметить как во второй руке появляется еще четыре.

Люди сперва по одному, а затем группами расползлись по улице. Кто-то пошел грабить более легкую добычу, кто-то утолял темные потребности своей души – насиловал и убивал, а кто-то отправился на другие улицы ища цель для мести за все свои обиды.

Постепенно улицу заполняли стоны и крики ярости. Смех и плачь. Обстановка ухудшалась с каждой минутой. В условиях нарастающего хаоса, вероятность проглядеть нападение нункенина стремительно уменьшалась.

– Цу-сан! Эцу-сан! Нужно уходить, бунт не будет подавлен в ближайшее время, а нам с Доу не выстоять против толпы! И где-то здесь бродит нункенин, – решаюсь на ложь (может это и правда, кстати) – И это тот шиноби, что убил Юцу-доно! Я предполагаю, он вернулся закончить начатое!

Утверждать подобное рискованно, ведь я не уверен в своих догадках. Если ложь вскроется в самый неподходящий момент, заказчики могут утратить ко мне доверие, а это чревато серьезными последствиями.

Вдруг ощущаю нахлынувшую усталость. В разум проникает информация от развеянного клона.

*Группа нункенинов не таясь бежит по улице в сторону богатых районов. У большинства из шиноби перечёркнутые протекторы Ивы и Кумо, но присутствуют и предатели Конохи. Клон двигался по крышам с довольно большой скоростью, поэтому не успел спрятаться от взглядов шиноби. Последнее что он видел, множество кунаев, летящих в его сторону с необычно быстрой скоростью*

Пара мгновений, чтобы прийти в себя и я обращаюсь к Доу.

– Доу-сан. Отряд нункенинов, пятнадцать человек... возможно их тут не один отряд, – смотрю невысокому мужчине прямо в глаза. Его решимость колеблется.

«Ну же самурай, прояви гибкость! Если продолжишь стремиться к славной смерти, как заведует ваш кодекс, то погубишь своих хозяев». – Неотрывно смотрел я в тусклые зеленые глаза.

– Моя госпожа знает, что делать. Самураи выполнят свой долг, – похоронил мои надежды своей глупой гордыней самурай.

– Биджу тебя подери, Доу! Ты погубишь Юрэцу! Именно из-за таких действий вы, самураи, в упадке! – вспылил я.

– Трусливому шиноби не понять, – высокомерно отвернулся от меня самурай.

Не знаю, до чего бы я дошёл (вполне мог ликвидировать Доу, вырубить Цу и Эцу и рвануть с ними на плечах через полыхающий город), но Цу все же решилась оставить дом. Подействовало ли упоминание о убийце муже, или же женщина смогла пересилить свой страх (человек всегда будет стараться спрятаться в безопасном месте, для Цу безопасней поместья мест не было) – неважно. Важно то, что она вместе с Эцу и несколькими слугами, тащащими мешки с чем-то тяжёлым, вышли на улицу. Одеты Цу и Эцу были в простые удобные походные костюмы, поверх которых носили плащи коричневого цвета без опознавательных гербов и кандзи.

– Аки-сан, Доу-сан, мы рассчитываем на вас. Выведите меня с сыном из Танзаки, – чуть склонилась женщина.

Я облегченно выдохнул. Мне бы еще пару генинов в напарники, чтобы в случае боя защищали заказчиков и придавали им уверенности (чтобы заказчики побежали от страха) и вообще было бы хорошо, но чего нет, того нет. Придется довольствоваться клоном.

Быстро складываю печати. Из облака дыма материализуется моя точная копия. Ощущаю, как половина чакры исчезает из каналов. Очаг сжигает физическую и духовную энергию, пытаясь восполнить потери чакры, выраженно это в чуть усилившемся жжении где-то внутри брюшной полости.

Я, Доу и еще несколько его учеников выходим на улицу. Мы готовы пустить кровь любому кто посмеет дернуться в сторону Юрэцу. Следом выходят Эцу, Цу и слуги. Слышу как Эцу опустошает желудок. Да, картина, представшая перед его взором не очень – на улице валяются трупы людей с порезанным горлом, дальше трупы затоптанных и избитых до состояния кусков мяса несчастных познавших гнев толпы. По улице ходят группы опьяненных от крови и ярости людей, они бьют стекла домов, кричат простые лозунги и нет-нет поглядывают в нашу сторону.

«Нужно спешить, только вопрос времени, когда толпа осмелеет и накинется на нас».

Наша группа двинулась сквозь улицу в сторону выхода из города. Конечно можно идти к богатейшим районам, и надеяться, что личные гвардии старшей аристократии защитят торговую знать Юрэцу, но в подобное неспокойное время лучше на это не рассчитывать, а полагаться лишь на свои силы.

***

Танзаки пылал. Мелкая искра, упавшая на подготовленное топливо породило ужасающий костер бунта. Охваченная злобой толпа сметала все преграды на своем пути. Ярость людей, сродни болезни, передавалась от человека к человеку, заражая всех вокруг. Рожденная из отчаяния, ярость вытаскивала на свет самые отвратительные человеческие пороки. Те у кого ничего не осталось ничего не теряли и отдались этому безумию с головой. Кровь захлестнула улицы, безумные люди затаптывали и разрывали придуманных ими самими врагов. Монструозной змеей толпа текла от улицы к улице, увеличиваясь с каждым поглощенным её человеком. Вскоре змея разделилась и превратилась в чудовищную гидру, чьи головы устремились к разным концам города. Ближе к вечеру, одна из голов дошла до богатых районов и разбилась о преграду в виде баррикад стражи и гвардии благороднейших аристократов города. Так бы эта голова и сгинула бесследно, распыленная на множество ручейков, но неожиданно баррикады были сметены отрядами нункенинов. Бунтовщики же с радостными возгласами хлынули на богатейшие улицы и принялись утолять голод монструозной змеи – толпы, что имела примитивный разум.

Другие же головы расползлись по бедным районам. Там нечего было грабить, но толпа шла не за этим. Она шла мстить. Немногие организованные банды смогли некоторое время сопротивляться безумию народа, самые умные из бандитов примкнули к толпе, кого-то не приняла уже толпа – таких избивали до смерти.

Агрессивные люди, словно специально разбивали масляные лампы в домах, которые громили. Множество пожаров озаряли вечерний Танзаки. Огонь стал перекидываться с крыши на крышу, особенно пугающие пожары разразились в районах обездоленных – там дома стояли слишком близко друг от друга, и поэтому красный петух перекидывался от одного здания к другому слишком быстро. Многие задохнулись в дыму, чтобы потом их тела были сожраны обезумевшим фениксом.

В одном из бедных районов трое детей жались друг к дружке в страхе. Мальчик прижимал к себе сестер и постоянно поглядывал в сторону входа в землянку, служившей им домом.

Дверь на улицу задрожала. Кто-то сильный ломился в их дом. Цуцудзаки отодвинул сестер за спину, поморщился от стрельнувшей в плече боли, перехватил импровизированное оружие, сделанное из ножки стола к которой был привязан нож и выставил самодельное копье перед собой.

Дверь открылась.

– Живы, – знакомый голос облегченно выдохнул.

Перед Цуцудзаки, Цин-Цин и Юзу стоял немного подпаленный шиноби Кумагаи Аки.

– Большой братик! – всхлипнула Юзу и обняла шиноби. Заплакала, ей вторила Цин-Цин.

На лице Аки отразилось сложное выражение, которое Цуцудзаки не смог понять. Шиноби закусил губу, отстранил Юзу и Цин-Цин от себя. Было видно, что шиноби почему-то слаб... а потом Цуцудзаки понял, как понимал ранее – перед ним не настоящий Кумагаи Аки, а клон.

Почему-то мальчику стало грустно. Умом он понимал, что шиноби в первую очередь должен выполнять задание, но все равно было обидно.

Секундой позже Юзу и Цин-Цин осознали тоже, что Цуцудзаки.

– Большой братик... – всхлипнула Юзу.

– Слушайте меня внимательно. У меня мало времени... – с трудом говорил клон – На улице небезопасно. По городу помимо обезумевших бунтарей бродят нункенины, ниндзя предатели своих деревень! Я, потратил слишком много чакры, пока добирался до вас... – Аки-клон поморщился. Даже при всей его скрытности, ему не удалось избежать боя с одним из глазастых нункенинов. Тот шиноби был довольно слаб, и клону удалось его убить, но при этом он потратил изрядно чакры.

– Когда я развеюсь, оригинал получит все мои знания и тут же отправит к вам несколько клонов, может даже сможет пойти лично! Поэтому спрячьтесь хорошенько, забаррикадируйте дверь и никому, не при каких обстоятельствах не открывайте... – каждое слово клона было тише предыдущего.

– Цуцудзаки, ты мужчина, защити своих же....

Не договорив, клон превратился в белый туман, что опустился на пол и затем бесследно исчез.

– Проклятье. Проклятье! Кумагаи-сан, пожалуйста, вернитесь! – не смог сдержать голоса Цуцудзаки. Слезы полились из его глаз. Мальчику было страшно, так страшно ему не было никогда в жизни.

– Мне страшно, – дрожащим голосом пропищала Юзу.

На Цин-Цин же было жалко смотреть. Девочка и так с бледноватой кожей, теперь напоминала живой труп! Только фиолетовые глаза блестели от слез и были полны жизни.

– За... забаррикадируем дверь – дал петуха голос Цуцудзаки. Мальчик молил всех известных ему Ками, чтобы Кумагаи Аки вернулся за ними и не оставил умирать в этом страшном городе Танзаки.

По помещению витал запах дыма, раздавались всхлипы детей и скрежет перетаскиваемой мебели. Кое-как прислонив все имеющееся имущество к двери, дети стали напряженно ждать своего большого брата из Конохи.

А вот у их названого брата дела шли не очень. Он стоял держа кунай перед собой, заслоняя напуганных Эцу и Цу от угрозы. На земле валялись трупы учеников Доу, а сам самурай ругался сквозь зубы и пытался вытащить из плеча засевший в кости кунай врага.

"Прозевал!" – отчаянно думал Аки, неотрывно следя за шиноби напротив.

Атака была произведена филигранно. Почти все кунаи нашли свои цели, только Аки и Доу смогли блокировать метательное оружие, при этом им еще и удалось прикрыть обоих Юрэцу от смерти.

– Это он... это он! – взвизгнула Цу, указывая пальцем на полноватого мужчину с рельефными мышцами на руках и одетого в безрукавку на голое тело. Он был короткострижен и пухлощек, носил перечеркнутый протектор Конохи на лбу, в каждой руке он держал по кунаю, за спиной у шиноби был закреплён большой сюрикен.

Аки подумал, что если бы противник швырнул большой сюрикен, то спасти заказчиков бы не удалось.

«Ошибка? Недооценка?» – крутились неясные мысли в голове Аки. Почему-то ему вспомнился собственный клон, который вовремя смог среагировать на нападение врага еще в самом начале бунта.

Отринув ненужные мысли, Аки приготовился к битве.

– Шиноби Конохи. Уходи, мне нужны только Юрэцу, – хриплый голос мужчины резал слух. Аки решил поддержать традицию и дать себе тем самым время распалить свой очаг чакры до максимальной производительности.

– Поверить предателю? – хмыкнул издевтельски Аки. – Тот кто продал свою верность за пару золотых не имеет больше доверия. Да, даже если бы тут был самый честный в мире шиноби, разве имею я права подвести Коноху. Кому как не шиноби знать... прости, забыл, ты ведь не шиноби, ты нункенин – предатель.

Сказанное Аки задело ниндзя в безрукавке.

– Да, что такой сопляк как ты знает о верности?! Хватит разговоров, или убирайся с моего пути... или подохни как пес! – но слова были лишь уловкой. На середине предложения шиноби швырнул кунаи и достал из-за спины большой сюрикен (длина лопасти полметра, гигантский сюрикен – метр).