Текст книги "Археологи (СИ)"

Автор книги: Александр Черевков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

   АРХЕОЛОГИ.

   1.Мой бег и старинные часы.

   Подготовка к новогодним праздникам. Работа преподавателем в школе, в статистическом техникуме. Руководство и выполнение художественных работ по фор-эскизам на объектах по всей Республике Таджикистан. Подготовка контрольных работ, зачетов к весенней сессии и сдача экзаменов в университете за четвертый курс. Все это так изматывало меня до предела, что белый свет мне был не мил. Каждый день бегом, бегом и бегом. Даже покушать и поспать нормально, совсем не было времени. Все время был в бегах. Но, постепенно, за целый год жизни в таком темпе, я уже привык и не представлял себе, как можно жить мне иначе. Даже в выходные дни и в дни сессии без занятий, не мог найти себе места без дела, занимался фор-эскизами и подготовкой учебных работ к экзаменам в университете. Готовил лекции своего преподавания в техникуме, в школе и в училище.

  – Папа! Папа! Остановись! – сказала Виктория, когда я в очередной раз, на минутку, забежал к себе домой. – Ну, сколько можно бегать туда-сюда? По возрасту ты давно не мальчик. Пора тебе остепениться и подумать об отдыхе. Я сама устаю за целый день беготни.

  – Все мои дедушки и бабушки, всю свою жизнь бегали. – ответил я, дочери. – Поэтому они жили больше ста лет. Мне тоже хочется жить очень долго. Вот я и бегаю постоянно дома, в школе, на работе и в университете. Я не хочу, чтобы опередили меня во времени наши старые часы с кукушкой, которые всегда висели в детстве над моей кроваткой и торопили время моей жизни. Я даже стихи написал про свой бег и про старые часы с кукушкой, которые сейчас где-то тикают над детской кроваткой. Но только не над моей кроваткой...

  – Папа! Расскажи, пожалуйста, свои стихи про бег и про часы старинные с кукушкой. – попросила Виктория.

  – Хорошо! – согласился я. – Вот только стихи не рассказывают, а читают. Также как картины не рисуют, а пишут. Свой стих про бег я так и назвал -

   Мой бег.

   Бегут, бегут мои года.

   С годами я бегу всегда.

   Бегут мои года по свету.

   От бега мне спасенья нету.

   Мне некуда от бега деться.

   Мои года,

   Как дети выпавшие с детства.

   Спешат покинуть отчий дом

   И долго маются потом.

   Не могут их домой загнать,

   Отец и ласковая мать.

   Нельзя на бантик закрепить,

   От детства порванную нить.

   Чтоб в жизни моей был успех,

   Я вновь бегу, бегу для всех.

   Мой бег,

   Среди людей, в большом почете.

   В учебе, дома, на работе.

   Я, как спортсмен, но не к награде.

   Бегу, бегу – здоровья ради.

   Чтобы болезни не достали.

   Всегда, во всем – на пьедестале.

   Доволен всем, здоров, как бык

   И к быстрой жизни я привык.

   Опять бегу, но не от скуки,

   Чтоб бег мой увидели внуки.

   И чтобы правнуки застали,

   Меня живым на пьедестале.

   А дальше? То, что Бог пошлет.

   Гадать не будем наперед.

  – Вот, это да! – восхищенно, воскликнула Виктория. – Я тоже буду постоянно бегать, также как ты. Всю свою жизнь. Чтобы долго, долго прожить. Теперь, папа, расскажи. Ой! Извини! Прочитай еще стих про свои старинные часы.

  – Хорошо! – обратно, согласился я. – Я прочитаю свой стих про старые часы с кукушкой, которые все также где-то тикают на чьей-то кроваткой. Стих назвал -

   Старинные часы.

   Над моей детскою кроваткой,

   Где все, как в жизни, в беспорядке.

   Висят на стенке, как игрушка,

   Часы старинные «кукушка».

   «Тик так, тик так» – стучат часы.

   Спешат секунды и минутки,

   Они уже создали сутки.

   Вот сутки собраны в недели,

   Я сам встаю из колыбели.

   Недели мчатся без конца

   И создаются месяца.

   Свой у Времени каприз природы,

   Все месяцы собрались в годы.

   Что надо делать день за днем,

   Мы оставляем на потом.

   Еще мы не достигли цели,

   А годы жизни пролетели...

   ...Все также на стене игрушка,

   Часы старинные «кукушка».

   «Тик так, тик так» – в который раз,

   Стучат часы, но, не для нас.

  – Папа! Хорошо, что ты эти часы не повесил над моей кроваткой. – подметила Виктория. – Так я не увижу, как часы опережают твое время жизни. Мое время жизни, часам не догнать. Я буду бегать от них везде.

   Виктория побежала на улицу, опережать свое время, а я последовал за ней, чтобы нагнать свое упущенное время жизни. У нас с ней был совершенно разный подход к времени и к бегу. Как и возраст во времени.

   Прошли все весенние праздники. Близился конец четвертого курса в университете, а мне предстояло много побегать, чтобы наладить свои дела в учебе, дома и на работе. Нужно было определить, кого мне оставить вместо себя на время моей летней археологической экспедиции в горах от университета. Оставить своего заместителя, Шевелева Валеру, я не имел никакого права. Так как Шевелев Валера мог в любое время уехать к себе в город Киев и тогда все пропало. Все мои труды пропадут зря. Нужно оставить кого-то из местных парней. Скорее всего, подходящей кандидатурой может быть Черкасов Александр. Я его знаю с учебы в школе. Черкасов Саша талантливый художник, прекрасный друг и хороший руководитель группы.

  – Я согласен с твоим выбором. – ответил Насыров Сухроб, когда я ему предложил эту кандидатуру. – Черкасов Александр лучше всех справляется с обязанностью бригадира. Думаю, что на руководящей работе покажет себя. Чтобы у него был стимул к работе, мы ему дадим хорошее вознаграждение, за время его работы вместо тебя. Я за ним закреплю куратором Толбоева Аджина, который один раз в неделю будет курировать объекты в городской черте Душанбе. Что же касается областных и республиканских объектов, то там будут курировать директора товарных баз, под моим контролем. Тебе надо завести на свой склад необходимых материалов на пару месяцев. Чтобы у тебя не получился прокол, как в прошлом году во время «охоты на кекликов». Надеюсь, что ты на этот раз не пропадешь в горах на длительный срок во времени.

  – Что мы будем в археологической экспедиции месяц, так это точно. – ответил я. – Как дальше решит наше руководство в университете и в ЮНЕСКО, этого я не могу знать. От нас эта экспедиция совсем не зависит.

   На том мы с Насыровым Сухробом и решили. После окончания сессии в университете за четвертый курс, я принялся заниматься подготовкой необходимых материалов на новые объекты сроком на два месяца. Мы специально на лето взяли большой объем сложных объектов, чтобы в бригадах был значительный аванс за подготовительные работы. На окончательную сдачу работ по объектам под ключ оставалась больше денег. Получалось так, что в мое отсутствие, все были заинтересованы остаться на объектах до полной сдачи работы. Никто не пожелает оставить объект не законченным. К тому же, за пределами города Душанбе, на объектах рассчитывались бартером от товарных баз дефицитными товарами. У большинства рабочих был интерес получать расчет не деньгами, а именно дефицитными товарами, которых у них дома было ящиками. Как во времена нэпа и массовой коллективизации после октябрьской революции 1917 года в России.

   Современный бартер, как трудодни у колхозников, определял стоимость работы на объектах. Жители городов, получивших при расчете дефицитный товар, сдавали его оптом в магазины по завышенным ценам или обменивали на необходимый им дома товар, который не имели при получении бартера. Сельские жители, получившие за работу бартер, нелегально открывали торговые лавки у себя в кишлаках и продавали свой товар по завышенным ценам. Таким образом, в Республике Таджикистан, налаживались рыночные отношения при капитализме, которые сильно похожи на натуральный обмен во время средних веков в Азии. Когда вместо денежной единицы «фальшивой таньга» жители предпочитали себе натуральный обмен.

   В конце весны, в города Гиссар, Курган-Тюбе, Дангара и Куляб, мы начали строительство мечетей мусульманам и офисы восточным гостям, которые не жалели своих средств, чтобы проникнуть в экономику Республики Таджикистан. Такие государства, как Турция, Иран, Пакистан и Афганистан, стремились добиться внедрения ислама во все сферы государственной власти Республики Таджикистан. В это самое время Китай уделял внимание Таджикистану, как сырьевой базы своей экономики. Больше всего был интерес Китая к хлопку тонковолокнистых сортов. По бартерному обмену на хлопок, магазины и товарные базы Таджикистана, завалены дешевыми товарами текстиля, обуви и низкопробной бытовой аппаратуры. Через границу на реке Пяндж идет контрабандный товар и наркотики. Альпийские луга горного Памира засеяны опийным маком. Местные власти захлестнула коррупция и взяточничество. Все стараются обогатиться.

   2.Полет над горными хребтами.

   Сейчас позади все мои беспокойства по учебе и работе. Зачеты, контрольные работы и экзамены на сессии в университете за четвертый курс сданы успешно. Запас необходимых материалов на два месяца завезен на мой склад. Черкасова Александра поставил в курс всех его работ на время моего отсутствия. Остается сдать в библиотеку книги за четвертый курс и получить новые книги на пятый курс исторического факультета. Но когда у нас начнется археологическая экспедиция в горы, нам никто не говорил. Сегодня среда 1-го июня 1988 года. Мы в последний раз всей группой собрались в здании государственного университета.

  – Пройдите, пожалуйста, на кафедру археологии и этнографии, за своими вещами и снаряжением. – сказала нам секретарша с кафедры археологии и этнографии, когда мы были в библиотеке. – Там есть семь картонных коробок подписанных на ваши фамилии. Надо сделать примерку, чтобы вы знали, как вам одеваться.

   Мы поблагодарили секретаршу и тут же отправились за своими коробками, которые стопкой лежали в кабинете археологии. Возможно, что все остальные участники археологической экспедиции давно получили свои вещи и снаряжения, а нас не хотели беспокоить во время экзаменов. Когда все экзаменационные переживания позади, можно готовиться к археологической экспедиции. Надо нам научиться одеваться. В больших картонный коробках альпинистский теплые костюмы ярких цветов, чтобы нас хорошо было видно в горах на белом снегу и в серых скалах. К теплым костюмам прилагались ботинки с шипами ходьбы по снегу и камням. Небольшие, но широкие лыжи. Больше пригодные к ходьбе по снегу, чем езды по горам. Лыжи очень похожи на снегоступы, которые применяются в русской тайге и в тундре, передвижения по глубокому снегу. Выходит, что наша археологическая экспедиция будет где-то высоко в горах. Где много снега даже в жаркое время года. Так что теплую одежду нам не зря положили в коробки. Две пары повседневных альпинистских костюмов яркой раскраски и спортивная обувь для ходьбы по горам. Три пары нижнего белья в виде спортивного трико. На дне коробки находились комплекты альпинистского и археологического снаряжения и большой альпинистский рюкзак, в котором были туалетные принадлежности и водонепроницаемые наручные часы с будильником. На всей одежде и на рюкзаке было столько много различных карманов, что мы вначале растерялись от этого изобилия карманов, но после разобрались по нашивкам на них. Каждый карман соответствовал своему назначению во время археологической экспедиции в горах. Таким образом, когда мы переоделись в разных кабинетах в свою одежду, то между собой обсудили назначение нашего снаряжения, которого раньше никогда не видели. Никто толком не мог разобраться в снаряжении. Одежда на нас была свободного покрова. Она не стесняла нас и не свисала мешками. Вся одежда и снаряжение были заранее подобраны согласно нашим размерам, мерки которых у нас брали в прошлом году.

  – Мы теперь, в этой одежде, словно желтые цыплята из птицефабрики. – подметил нам, Никифоров Сергей.

  – Вы теперь, в этом снаряжении, единая археологическая команда. – поправил Ахтам Бабаевич Бабаев. – С этого дня мы переходим на «ты», так принято обращаться во всех международных экспедициях. Если у вас нет никаких претензий по снаряжению и одежде, то положите все обратно в картонные коробки. Встретимся здесь через пять дней. В понедельник 6-го июня в восемь часов вечера. С собой брать загранпаспорта. Надевать на себя самую ненужную одежду, которую не жалко оставить тут или выбросить на улицу. Вся одежда и снаряжение, которые находятся в ваших картонных коробках, после археологической экспедиции в горах, останутся у вас, как подарок от ЮНЕСКО. Девушкам необходимо взять с собой женские гигиенические средства. Запрещается брать с собой парфюмерию и украшение. Не забывайте, что вы отправляетесь ни в город Париж на показ мод, а в горы на археологическую экспедицию. Все! Встретимся вечером в 6-го июня.

   Все пять дней я был занят определением своих сынов в пионерские лагеря. В доме, кроме жены, никто не знал о моем отъезде. Я не хотел сыновьям говорить о своем отъезде по той причине, чтобы они следом не сбежали из пионерского лагеря за пределы нашей республики или куда-то в горы, куда их постоянно тянуло каждые летние каникулы, а то и в учебное время. Надо было сынов держать все лето на отдыхе в разных пионерских лагерях, чтобы им не надоело быть на одном и том же месте. Так их не потянет к побегу.

  – Когда поедешь в гости к сыновьям, – сказал я, своей жене, – то скажи им, что отец сильно занят работой и приедет, как только освободиться. Если я не приеду ко второму заезду в пионерские лагеря, то я договорился со своим водителем, Мирзаевым Вахобом, он наших сынов перевезет в другой пионерский лагерь, без заезда домой. Ты заранее подготовь им смену одежды и не забудь водителю отдать путевки в пионерский лагерь. Можешь сама с ними съездить в новый пионерский лагерь, чтобы ты не беспокоилась за них.

  – Я лучше сама вместе с твоим водителем отвезу детей в другой пионерский лагерь. – ответила жена. – Так будет спокойнее. Чтобы знала, что наши дети переданы в надежные руки, а не сбежали вновь по дороге.

  – Папа! Я знаю, что ты уезжаешь в горы на археологическую экспедицию. – сказала Виктория, перед уходом в детский садик. – Я слышала, как ты разговаривал с мамой. Мне хочется, чтобы ты не скучал без меня в горах. Вот, возьми мое зеркальце. Когда тебе будет скучно, то ты посмотри в мое зеркальце и там увидишь меня. Ведь мы с тобой, так сильно похожи друг на друга. Не забывай о нас. Мальчишкам я ничего не скажу.

   Виктория протянула мне свое зеркальце и крепко, крепко прижалась ко мне. Мы поцеловались с дочерью и она пошла в детский садик. Я остался дома один. Решил разобраться с документами по новым объектам и просмотреть фор-эскизы на новый конкурс, который пройдет без моего участия. На офисы восточных гостей были подготовлены четырнадцать фор-эскизов, по культуре и стилю орнаментов зарубежных стран Востока. Я не знал, как заказчики на нашу работу отреагируют. Но был уверен, что мои художники учли их интересы. Так как прежде чем готовить фор-эскизы, я переговаривал с заказчиками в присутствии своих художников, которые позже выполняли представленные на конкурс четырнадцать эскизов, из которых предстояло выбрать всего половину. Поэтому я был уверен в успехе конкурсного отбора наших фор-эскизов. Я решил уехать из дома до прихода жены с работы, а дочери из детского садика. Мне не хотелось видеть детских слез расставания. Тем более что мы с дочерью попрощались утром перед ее уходом из дома. Ровно в пять часов вечера я вышел на улицу. Ржавая «Волга» с двигателем японского джипа стояла у дома. Мирзаев Вахоб проволокой прикручивал капот автомобиля. Наверно боялся, что капот отвалится в дороге.

  – Давай, хотя бы сегодня, будем ехать медленно. – сказал я, водителю. – Иначе ты до моего отъезда растеряешь весь кузов машины. Ни пора бы тебе сменить ржавый кузов машины на совершенно новый кузов?

  – Нет! Еще рановато. – ответил Мирзаев Вахоб. – У многих моих друзей украли новые машины, а на мою ржавую «Волгу» никто не зарится. Я даже друзьям не говорю, что у меня в машине двигатель от японского джипа. Иначе бы и мою машину давно украли. Так что новый кузов подождет, пока у нас наладится мир.

  – Ладно! – согласился я. – Главное, чтобы колеса были. Остальное, не главное в машине. Особый комфорт мне не нужен. Знатные гости с Востока могут также ездить и на машинах Исполкома города Душанбе.

   Скрипя ржавым кузовом, автомобиль развернулся и медленно стал выезжать на проезжую часть улицы. Я попросил водителя, чтобы он специально поехал в объезд улицы Гагарины. Мне не хотелось травмировать психику дочери, которая, возможно, сейчас ждет у ворот детского садика, когда ее заберут домой мама или бабушка. Детский садик дочери как раз находиться через квартал от нашего дома на улице Гагарина, которая выходит на окраину нашего города к площади у моста через реку Кафирниган. Поэтому мы поехали в объезд по улице Ленина к мосту через реку Кафирниган. Дальше была главная трасса до города Душанбе. Мне совершенно не хотелось говорить с водителем. Все многократно раз сказано насчет моего отъезда и насчет того, что водитель вместе с ржавой «Волгой» переходит в распоряжение Черкасова Александра. Мирзаев Вахоб толковый парень. Ему не надо напоминать о его обязанностях. За время его работы со мной Мирзаев Вахоб ни разу не подводил меня. Тому пример его поведения во время нашей поездки через города Нурек, Дангара, Куляб и Курган-Тюбе. Тогда Мирзаев Вахоб ни только много раз там спасал свою и мою жизнь, но и не разу не сказал ни словом о взрыве заправочной станции на дангаринском перевале, где погибли его знакомые и кто-то из других людей, которых мы так и не узнаем никогда. Я тогда даже прессу ни стал читать о трагедии на дангаринском перевале, чтобы, случайно, где-то не проболтаться о своем участие в этой трагедии. Если бы кто-то узнал, что мы там были, то нас затаскали бы по милициям и судам.

   На университетский «островок» мы приехали в начале седьмого часа вечера. Я ни стал давать Мирзаеву Вахобу никаких указаний. Мы просто попрощались с ним, как друзья, а ни как начальник и подчиненный. Я никогда не показывал себя перед своими рабочими, что я начальник, а они подчиненные. Так у нас лучше налаживались взаимоотношения и люди доверяли мне во всех делах. Никогда плохо обо мне не говорили. Когда ржавая «Волга» скрылась за поворотом у зоопарка, я сразу почувствовал, что остался один в полной тишине. На всем университетском «островке» нет ни единой души. Словно все люди и животные, отделенные от огромного города, спрятались куда-то и отсиживаются в своих норках. Вот и на кофейный бар, который был ограблен в прошлом году бандой Хайратова Ахмеда, поставили железные двери и железные решетки на витринные окна. Весь интерьер бара полностью изменили. Даже стойки поставили на колесики. Как только работа в баре заканчивается, так все сразу завозят и заносят в кладовое помещение. Теперь, чтобы ограбить бар, нужно ломать, изнутри и снаружи, двое железных дверей, которые охраняются современной сигнализацией и вооруженной охраной изнутри здания, так что нет ворам смысла грабить этот бар.

  – Ты, как всегда, первый. – сказал Гиясов Морис, подошедший сзади. – Все спешишь куда-то? Мало времени.

  – Я пытаюсь наверстать упущенное. – ответил я, пожимая Гиясову Морису руку. – Но вот куда ты спешишь?

  – Мне не хочется отставать от старших. – ответил Гиясов Морис. – Ведь ты не уступишь мне место свое?

  – У каждого из нас свое место. – напомнил я, Гиясову Морису. – Что намечено судьбой, то мы и получаем.

  – По-твоему можно подумать, что все само собой получается. – возразил Гиясов Морис. – Я не согласен с таким выводом. Так можно не стремиться к намеченной цели. Если все предначертанное судьбой известно.

  – Нет, почему же, – не согласился я, с таким определением Гиясова Мориса. – Свою судьбу нужно заслужить, хорошими или плохими делами. Как говориться, что ты посеешь, то и пожнешь. Ни так ли все это?

  – Опять вы оба спорите. – прервал наш спор Алишеров Хамит. – Вам ни надоел этот бесконечный спор?

  – Лишь в споре рождается истина. – напомнила нам, Мулукандова Сара. – Это все должны знать постоянно.

   Ни прошло и двадцати минут, как наша группа вся была в сборе раньше намеченного времени. Баратову Матлюбу подвез на белой «Волге» ее отец. Никифоров Сергей и Касымова Зухра приехали вместе на рейсовом автобусе. С трагедии прошлого года, когда Касымова Зухра была ранена, а Никифоров Сергей постоянно находился рядом с ней, между ними сложились серьезные отношения. Никифоров Сергей и Касымова Зухра, такие разные люди, нашли взаимный интерес и полюбили друг друга. Кто мог раньше подумать, что Касымова Зухра. Такая красива девушка и отличница в нашей группе, вдруг, влюбиться в Никифорова Сергея, троечника и балабола, который и в университет поступил только благодаря тому, что служил в Афганистане. Приняли его на заочное отделение без экзаменов, так же как Кильдяшева Володю, который тоже служил в Афганистане. Они оба учились с большим трудом. Кильдяшев Володя был контужен с войны, а Никифоров Сергей со школьной скамьи был таким. В аттестате у Никифорова Сергея одни тройки. Мы парней, буквально, перетягивали из одного курса в другой курс. Постоянно помогали им учиться.

  – Раз вся группа в сборе, то время тянуть не будем. – сказал нам Ахтам Бабаев, как только вышел из своей машины. – Сейчас переоденемся в форму археологической экспедиции и поедем в аэропорт. Надо мне позвонить в аэропорт, чтобы за нами прислали автобус и вооруженную охрану сопровождения до аэропорта.

   Брат Ахтама Бабаева сел за руль его машины. Машина развернулась и вскоре скрылась в сумерках наступающей ночи. По прыгающим лучам фар автомобиля, в густых сумерках наступающей ночи, можно было определить продвижение автомобиля Ахтама Бабаева в сторону зоопарка. Вскоре машина скрылась. Ахтам Бабаев подошел к главной двери здания университета и нажал на кнопку звонка. Прошло около минуты, прежде чем дверной глазок мелькнул огоньком из-за двери, чей-то глаз посмотрел на удостоверение Ахтама Бабаева и на его лицо. Щелкнул замок, дверь стала медленно открываться. Нас встретили трое парней вооруженных автоматами. Один стоял прямо напротив дверей и двое стояли по обе стороны двери. Парни были в форме солдат вневедомственной охраны и спецназа. Они внимательно стали разглядывать нашу группу. Убедившись, что мы без оружия, парни сразу расступились и лишь только после этого пропустили всю нашу группу в внутрь здания государственного университета Республики Таджикистан.

   Мы стали подниматься на третий этаж. Охранники закрыли входную дверь и разошлись по своим местам, внизу, на первом этаже хозяйственных помещений и библиотеки университета. Возможно, что там у них был пульт управления видеокамерами с экранами дисплеев? Может быть, они просто отдыхали в тех комнатах. В огромном учебном корпусе гуманитарных наук пусто и свежо. Вокруг такая акустика, что наши шаги барабанной дробью звучали по всему огромному зданию. В случае какой-то проблемы с нами, охранникам даже не требовалось подниматься за нами, так как нас прекрасно слышно отовсюду. Если бы что-то подозрительное произошло внутри учебного корпуса, то охранникам сразу стало бы слышно в любом месте. Мы прошли на кафедру археологии и этнографии, там, с картонными коробками наполненными одеждой и атрибутами археологии. Разбрелись по пустым учебным кабинетам и стали быстро переодеваться. Тем временем, профессор Ахтам Бабаев позвонил в аэропорт, чтобы за нами приехали на автобусе. Не прошло и пяти минут, как все были готовы к выходу. Чтобы не обременять себя домашней одеждой, каждый положил домашнюю одежду в картонный ящик со своей фамилией и ящики поставили обратно в кабинет археологии, где ящики лежали до нашего прихода сюда. Мы могли свои вещи взять после экспедиции.

   Когда мы вышли из здания университета, то автобус аэрофлота в это время подруливал на стоянку машин. Мы сразу направились к автобусу. Едва дверь автобуса открылась, мы всей группой поднялись в автобус. Кроме водителя, в автобусе было четыре человека вооруженной охраны и сам автобус сопровождали мотоциклисты милиции ГАИ. Два мотоцикла впереди автобуса и два мотоцикла сзади автобуса. Такая охрана не была нашим капризом. Так нужно было в опасное время, которое переживал Таджикистан.

   Несмотря на то, что со времени погромов в городе Душанбе прошло больше года, напряженная обстановка, в общей сложности, в Республике Таджикистан, оставалась опасной. Каждый день пресса сообщала о грабежах, насилии и убийствах в разных уголках Республики Таджикистана. Эти события были не массовыми, как в феврале 1987 года, но от этого людям не легче. Вся Республика Таджикистан была в напряжении. Часто в горах проходили бои с аппозицией, которая постоянно меняла свой политический цвет и направление. То это были исламисты с зеленым цветом своего флага. То выступали демократы со знаменем голубого цвета. Иногда, в лице аппозиции появлялся красный цвет флага социалистов и коммунистов. Основная масса народа не признавали никаких политических цветов. Людям хотелось обыкновенного мира в доме семьи народов Таджикистана. Но, гражданская война в Таджикистане, постепенно, набирала силу.

   До комендантского часа улицы города забиты людьми. Каждый человек старается запастись продуктами впрок, бегают из магазина в магазин. Государственные магазины находятся под усиленной охраной, а работают только до восьми часов вечера. Частные магазины и лавочки, закрылись до начала сумерек. Хозяева честной торговли уехали по своим домам вместе с товарами, чтобы завтра рано утром вернуться обратно на свои торговые точки. Если они дождутся своих хозяев. Так как, часто, торговые точки уничтожаются конкурентами или бандами, которые разным способом принуждают частную торговлю быть их «крышами». Вот и сейчас, пока мы ехали по проспекту Рудаки, видели в нескольких местах толпы милиции, солдат, машины скорой помощи и рядом просто толпы любопытных. Вывод один, опять в городе Душанбе произошло частное происшествие. Грабеж, насилие, убийство, драка, поджог и так далее. Что еще можно перечислить из криминальных событий? Это только то, что мы увидели из своего усиленно охраняемого автобуса. Но стоило бы нам в таком ярком «параде» ЮНЕСКО выйти на улицу, как нас тут же разодрали бы на «сувениры» отпрыски нарожденного криминала от современной демократии. Поэтому, лично я, часто вспоминаю о хороших днях построения социализма. Какие бы минусы не были в эту эпоху, но плюс был в том, что люди могли спокойно передвигаться по огромной территории земного шара и не опасаться за свою жизнь, которая охранялась не только милицией, но и совестью самих граждан огромного государства. Так в народе считалось весьма неприлично оскорбить человека, тем более приезжего, которого всюду считали своим гостем и всячески старались угодить своему гостю. Особенно, заметно было такое внимание к приезжему в республиках Кавказа и Средней Азии. Где, гостеприимство к приезжему, считалось честью для каждого гражданина Кавказа и Средней Азии. Чего нельзя сейчас сказать в этих самых республиках бывшего социалистического государства. Всюду на пост советском пространстве, появились рассадники насилия.

   Автобус подрулил вплотную к центральному входу в служебную гостиницу персонала аэропорта. Прямо из автобуса наша группа прошла в фойе гостиницы. Мы расположились со своими рюкзаками по всему залу фойе. Дальше нас встретил дежурный администратор гостиницы и руководитель охраны гостиницы.

  – У мужчин номера гостиницы на втором этаже в левом крыле. – сказал администратор, раздавая ключи с брелками и номером на брелке. – Женщинам отводятся номера в правом крыле здания на втором этаже. В девять часов вечера у всех вас будет ужин в буфете третьего этажа. Затем у вас отдых перед полетом.

   Несмотря на объявленное равноправие между студентами и преподавателями на время нашей археоло-гической экспедиции в горах, нам достался номер в гостинице на четырех человек, в то время, как Ахтам Бабаев поселился в своем номере один. Но мы были не против такой разницы. Нам никак не хотелось чувствовать себя принужденно рядом с преподавателями университета и руководителями археологической экспедиции. Мы заранее уговорили Ахтама Бабаева, чтобы во время экспедиции нашу группу не разлучали. Мы хотели всюду быть вместе, даже чтобы жили в одной палатке. Все равно намечали ставить палатки пятиместные и десятиместные. Так что такое расположение мест было удобно всем. Так как сам Ахтам Бабаев нам говорил, что раскопки будут проводиться группами в одиннадцать человек. Семь человек студентов-рабочих и четыре руководителя-археолога. Таким образом, получается, что руководители-археологи будут жить четверо в пятиместной палатке и семь человек студентов-рабочих в десятиместной палатке. Нам было просторно и руководителям свободно. Тем более что всюду каждый будет таскать свою палатку. На этот случай нам предоставят специальные упаковочные мешки под палатки, которые можно будет носить, как одному человеку, также вдвоем, в зависимости от того, где будет экспедиция передвигаться. По пересеченной местности или в долине, где археологические раскопки. К этим целям у нас будут легкие тележки.

   На третьем этаже в буфете стоял длинный стол, за которым собрались все участники предстоящей археологической экспедиции в горах. Вокруг стола стояли ровно двадцать пять стульев. Именно столько, сколько говорил нам Ахтам Бабаев, когда рассказывал нам о нашей поездке. Руководителем нашей группы от Республики Таджикистан был назначен Муртазов Максум, секретарь корреспондент ЮНЕСКО от Республики Таджикистан. Всего из ученого совета археологии Таджикистана было десять человек, включая Муртазова Максума. Восемь человек было студентов дневного отделения, четыре парня и четыре девушки. Раньше мы их никого не знали. Так как наши занятия в университете никогда не пересекались с дневными.

  – Не буду отнимать у вас время на отдых. – сказал Муртазов Максум, с вступительной речью. – У нас будет достаточно времени, чтобы хорошо познакомиться во время нашей совместной международной археологической экспедиции. Руководить совместной экспедицией будет профессор сэр Роджер, который примкнет к нам с другими участниками экспедиции за пределами Республики Таджикистан. Начнем археологические раскопки в районе горного массива Гиндукуш. Точнее, это Ваханский хребет у истока реки Пяндж. Наши археологические раскопки рассчитаны на исследовании памятников культуры бывшей бактрийской эпохи...

  – Какая же это заграница? – шепнул Никифоров Сергей. – Если у истоков реки Пяндж. Это тут совсем рядом.