Текст книги "Операция - Телепортация (СИ)"

Автор книги: Александр Белоткач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Операция – Телепортация

Часть первая -Ответ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОТВЕТ.

1

Следователь по особо важным делам – Арсеньева Ирина Викторовна, вошла в свой кабинет за полчаса до начала рабочего дня. Отряхнув с плеч и воротника снежные слезы, она повесила пальто в шкаф, и по привычке оглядев придирчиво себя в зеркало, подошла к окну. За стеклом, в серой предутренней мгле, заслоняя свет фонарей, беспорядочно суетились снежинки. Зима набирала обороты, и вместе с холодами начались известные проблемы. Ее маленькая Kiaв очередной раз не пожелала заводиться, поэтому пришлось добираться на метро. И как всегда получилось быстрее. В кабинете было тепло, даже жарко. Батарея отопления приятно согревала озябшие колени. Ирина планировала доехать на машине, поэтому, надетые не по сезону колготки, в метро, а особенно на улице, сразу дали о себе знать. Но постепенно, пробравшийся под легкую юбку и форменную курточку холод отступил. Она включила стоявший на подоконнике чайник, и достав из кармана зажигалку, задумалась:

«Пора, наконец, бросать. Сколько уже обещала. Может сегодня и попробовать?»

Повертев еще немного в пальцах металлический квадратик, она все же отложила его в сторону.

«Пусть будет так, да и натощак не стоит»

Сегодня снова пришлось, сбежать из дома не позавтракав. Мамины утренние нотации постепенно превращались в тяжелое бремя. Если раньше Ирина могла с легкостью переносить эти кухонные разговоры, то теперь, с каждым годом, слова единственного родного человека, ранили все больней. Да ей действительно тридцать с хвостиком. Вполне нормальный возраст по столичным меркам. Успешная карьера, уважение, безупречная репутация. Все это прекрасно, однако дорогая мамочка, очень беспокоилась за свою дочь. Да, с личной жизнью у Ирочки как-то не заладилось. Дочь ее оказалась слишком разборчивой. Вот и вчера, в который раз, отправила очередного ухажера ни с чем. Правда, мама не знала, что этот чрезмерно назойливый товарищ дважды разведен, да к тому же сильно не равнодушен к горячительным напиткам. Впрочем, Ира никогда не посвящала мать в свою личную жизнь. У нее самой эта жизнь сложилась не ахти как. Отец бросил их, когда Ирине едва исполнилось четыре. С тех пор в их доме регулярно появлялись какие-то незнакомые мужчины, дарили шоколадку или очередного пупса, а затем оставались до утра в маминой комнате. Она, несмотря ни на что, по-прежнему любила мать, но вот все ее разговоры о счастливой семейной жизни, воспринимала как бесполезный фон.

Течение мыслей прервал закипевший чайник. Открыв коробку любимого черного с бергамотом, она бросила в чашку щепоть ароматных листочков, и залив их кипятком, накрыла блюдцем. Что поделаешь, это не дома, и без того данная процедура не очень приветствуется начальством. Приходится смирятся с такими кулинарными «изысками». Развернула пачку с печеньем, и выложив нехитрый завтрак на стол, вновь подошла к окну.

На сердце было тревожно. Такое с ней бывало не раз, и, если уж случалось, обязательно жди «новых приключений». Неожиданно в сознании мелькнул четкий образ Андрея. Мозг привычно зафиксировал данное событие, давно ни чему не удивляясь, и ни в чем не сомневаясь.

«Ну вот, – подумала она, – Кажется намечается важная встреча. А ведь мы не виделись почти месяц».

Арсеньева Ирина Викторовна, лейтенант СБ., заслуженный следователь страны, обладала некими способностями, а точнее, феноменальной интуицией. Именно поэтому, она и работала сейчас в одном из самых закрытых учреждений столицы. Золотых медалистов и отличников высшей школы милиции в стране хватало, а вот люди с подобными способностями, настоящая редкость. В известных структурах, такие кадры всегда высоко ценили, и оберегали, как могли. Еще при поступлении в институт, семнадцатилетнюю девушку заметили. Позже, пройдя несколько довольно необычных, и даже где-то жестоких тестов, она была зачислена в особую группу. Все это выяснилось гораздо позже, а тогда Ирочка Арсеньева была уверена, что каждый желающий стать работником милиции, обязан пройти все стадии закалки. И вот теперь, уже почти пять лет, она является, и надо сказать, по праву, самым уважаемым следователем их учреждения.

Зазвонил телефон. Ирина подняла трубку и уверенно произнесла:

– Привет Андрей! Ты чего в такую рань?

На том конце долго молчали, а затем, Андрей, старый ее знакомый еще по институту, хрипло выдавил: – Слушай, сколько тебя знаю, никак привыкнуть не могу! Как ты догадалась? Впрочем, понятно … и немного помявшись, продолжил: – У меня тут дело серьезное, не против, если я зайду к тебе?

– Не против. Заодно чаем угощу.

– Ну, так я сейчас заскочу, ладно? – уточнил повеселевший Андрей, – Что захватить в буфете? Я мимо буду.

– На твое усмотрение. Но если дело серьезное, без коробки Либретто не появляйся.

– Есть, товарищ лейтенант! Будет исполнено!

Положив трубку, Ирина вновь задумалась:

«как всегда чутье не подводит. Андрей по пустякам беспокоить не станет, да еще и в такую рань. Явно намечается серьезное дело. Только бы не показать виду как я ему рада».

Снова зазвонил телефон, но уже другая, закрытая линия. Сердце неприятно сжалось, а в сознании всплыл вчерашний разговор с начальством.

Сняв трубку, она вежливо поздоровалась, и внимательно выслушав говорившего, осторожно, словно гранату, положила ее обратно на тихо звякнувший аппарат.

«Так и есть! Предстоит головомойка у шефа! Слишком уж он подчеркнуто холоден».

Вчера ее только поставили в известность о предстоящем разбирательстве, ну а сегодня, по всему, соберется коллегия. Ошибки здесь обходятся очень дорого. И если будет доказано, что она просчиталась, придется долго отмываться. Ирина Викторовна была уверена, что все ее выводы относительно предыдущего дела были совершенно объективны, однако привычный тремор перед подобными разборами, заставлял снова и снова вертеть в голове ключевые доводы.

Их отдел занимался так называемыми «глухарями – висяками», которые им сваливали со всех концов необъятной страны. Там, где обычные следователи пасовали, их особый отдел обязан был найти решение. И к слову сказать, так, чаще всего и происходило. Работали здесь не просто профессионалы, а люди особо одаренные. Нет, их контора не проводила спиритических сеансов, камланий с бубнами и т.д. Не работали тут сомнительного рода медиумы, экстрасенсы, гадалки и прочая набившая оскомину братия шарлатанов. А трудились на благо страны, люди с устойчивыми, неоднократно испытанными особенностями. И одним из таких следователей был Андрей. Этот вполне обычный с виду парень, благодаря нестандартному мышлению, мог играючи распутать любую головоломку, какую порой сочиняла им жизнь. Даже видавшие виды следаки с еще послевоенным прошлым, удивлялись этому гениальному «сопляку». Стоило ему заглянуть в безнадежное, казалось, дело, и уже через пять минут решение было готово. Однако даже такому незаурядному специалисту приходилось признавать поражение. Интересно, что на этот раз? Снова какой-нибудь труп в запертой комнате? Или серийник с фантастическим везением?

Размышления прервал вежливый стук в дверь. Смутившись неуставного состояния своего стола, Ирина подошла к двери, чтобы лично встретить раннего посетителя.

– Доброе утро, Ирина Викторовна!

Это оказался совсем еще юный стажер их бригады Вася Комлев. Смущенно переминаясь с ноги на ногу и краснея как девчонка, он проблеял:

– Ирина Викторовна, меня тут Артем Петрович послал. У него снова сбой. Просит помочь.

«Ну, Тема! Знает, кого подсылать! Ведь этому розовому симпатяге отказать просто невозможно! Придется отложить завтрак».

– Хорошо, – сделав вид, что раздумывает, произнесла она, сверкнув своей фирменной улыбкой, – Минут через пять зайду!

Довольный стажер поскакал к себе на этаж, а Ирина, вернувшись в кабинет, набрала проходную:

– Виталий, еще раз здравствуй! Там ко мне Татарский должен зайти, передай ему, что я у Свиридова в кабинете, у него как обычно железо барахлит.

Убрав со стола неудавшийся завтрак, прихватив ключи, она направилась на седьмой этаж в аналитический отдел.

Ирина, по второй своей специальности была программистом. На этом настояло начальство. Учиться приходилось заочно, по ночам. Зубрить заумные книги, бороздить просторы интернета в попытке отыскать ответ на очередную задачку. Было трудно, но Ирина, ни о чем не жалела. Факультет она закончила с дипломом, и с тех пор была с любым компьютером на – ты, чем бессовестно пользовались все ее знакомые, а особенно сослуживцы.

Вернулась она только спустя час с лишним. И с удивлением обнаружила у своей двери нервно прохаживающегося Андрея.

– Ты чего? – спросила она озабоченно хмурившего лоб сослуживца, – Я же сказала Виталику, что буду у Свиридова!

– Когда я проходил, его не было! Я понимаешь, уже извелся весь! Ведь договаривались же!

Чувствуя вину перед старым приятелем и легкую эйфорию от встречи, Ирина, открыв кабинет, пригласила гостя войти. По-быстрому приготовив легкий перекус, она усадила его за стол. Андрей, как и обещал, принес ее любимые конфеты, и сидя друг напротив друга, они пили чай, думая каждый о своем. Ирина вспомнила их первую встречу. Тогда еще совсем юная первокурсница, она опоздала на лекцию, и в коридоре столкнулась с вышедшим на встречу из-за угла студентом. На пол полетели учебники, тетради и прочие карандаши. Ошарашенный юноша сначала долго извинялся, а затем, набравшись смелости, пошел на штурм. Расстались они почти друзьями, обменявшись телефонами, и договорившись о встрече. А спустя несколько дней, увидев подходящего к условленному месту парня, Ирина впервые в жизни ощутила тот странный озноб, который все почему-то называют любовью. Но увы, дальше все пошло совсем не так как описывают дамские романы. Андрей оказался одиночкой, и с большим трудом терпел рядом с собой кого бы то ни было, дольше одного часа. К сожалению, Ирина не стала исключением. Много было пролито девичьих слез, много было попыток возобновить отношения, демонстративных сцен с симпатичными, но совершенно ей неинтересными сокурсниками. Только все было напрасно. В итоге, они остались просто хорошими знакомыми, почти друзьями. Почему почти? Да просто потому, что друзья звонят не только по делу, на работу, но и как известно приходят просто так, в гости, поболтать за жизнь. Андрей же был человеком прагматичным, и подобные посиделки «ни о чем», его не интересовали. А Ирина, отстрадав свое, смирилась. Хотя часто еще при встрече с этим странным парнем, что-то в груди сладко замирало, словно надеялось еще девичье сердце на чудо, словно ждало запоздалого ответа.

Андрей, допил чай, и отодвинув пустую чашку, глянул на часы:

– Да, а времечко-то тикает! Слушай, я ведь к тебе по делу! – выложив на стол, любимый свой, архаичного вида портфель, он щелкнул замками, – Понимаешь, тут такое …, мне сегодня сутра пришлось побегать немного, в общем, крыша дала добро, и я подключаю тебя к расследованию. Все материалы здесь, – на стол рядом с портфелем легла увесистая папка, – Надеюсь, к понедельнику ты ознакомишься. Ну а свои соображения и предварительные выводы, только мне лично. Дело под особым контролем. Сам, интересуется. Ну, уверен уже сегодня ты поймешь, все это, – и он выразительно постучал указательным пальцем по раздувшейся папке, – Настоящая головная боль и сплошная бессонница. Самые матерые волки зубы обломали. Мы с тобой последняя надежда. Там, – указал он на потолок, – мне так и сказали: Если уж Арсеньева с Татарским не осилят, все! Можно сдавать в архив.

Ирина была по-настоящему заинтригована. Сердце настойчиво твердило: в этой папке есть нечто невероятное, нечто такое от чего у нее уже сейчас холодели пальцы, а по спине бежали мурашки.

2

Проводив дорогого гостя, Ирина Викторовна прибрала остатки завтрака, после чего, придвинув стул, в задумчивости уселась у окна. Все это было не в первый раз, и стоило немного подождать, прежде чем лезть с головой в новое дело. За окном уже совсем рассвело. Над городом нависли тяжелые серые громадины, лишь где-то над третьим кольцом в маленькое окошко, радуя глаз, заглядывало голубое небо. Оттуда театральным прожектором, отражаясь в мириадах далеких снежинок, упирался куда-то в пригород наклонный золотой столб. Снова пошел снег. За стеклом, невесомым напоминанием о скоротечности бытия, плавно кружась, сплетались в последнем танце крупные хлопья. Будто помехи на экране ее старенького телевизора, они постепенно заслонили собой панораму города, осторожно укутывая мир в свой белый саван. Ирина любила зиму. Именно в такие дни, ей нравилось, придвинув кресло к окну, укрывшись пледом, погрузиться в мир Донцовой, или Марининой. Здесь она видела себя той самой, главной героиней. Здесь она легко распутывала самые сложные дела, походя, очаровывая весь мужской контингент. Неотразимая, непреклонная, разящая на повал отточенным юмором, под восторженные аплодисменты, лично отлавливающая самых опасных преступников. А за ужином, при свечах, с легкостью рассуждающая о смысле жизни со своим первым помощником, возлюбленным, верным пажом, что везде и всюду неотступно следует за героиней, фиксируя для истории ее умопомрачительные победы. В такие дни, она отключала телефон, и захватив термос с любимым черным, закрывалась в своей комнате. Возможно, именно поэтому она и избрала такую непростую профессию, удивив многих маминых знакомых, ожидающих от нее чего угодно, но только не такого выбора. И теперь, словно героиня одного из романов, она собиралась нырнуть в омут нового «тупикового» дела.

Ирина, потирая пальцами привычно стреляющие после крепкого чая виски, принялась ходить из угла в угол.

«Нет, положительно день сегодня какой-то странный! От шефа ничего! Обычно, если там что затевается, то обязательно доводится до конца! Да еще и Андрей, со своим делом… строит из себя тут, понимаешь!» Будучи настоящим профессионалом, она намеренно накручивала себя, пытаясь войти в боевой режим. И это, кажется, ей удалось.

Ирина Викторовна, остановившись у стола, решительно придвинула к себе принесенную папку, и щелкнув замочком, раскрыла будоражащее нервы вместилище. Внутри находилась еще одна, такого же казенного пластика папка, на которой четким каллиграфическим почерком было выведено: Дело №018/539 «САМНАМБУЛА».

«Так, начинается… – прикусила она губу, – этого только не хватало!»

Дело по всему, касается очередного затыка наших умников.

«Снова эти яйцеголовые наизобретали, а нам расхлебывать!»

Ирина, раскрыв папку, прочла титульный лист.

«так, компьютерная распечатка». – Дело №018/539 «САМНАМБУЛА» Секретно. Только для служебного пользования. 13 мая 2– года, НИИ (–) – «Понятно, как всегда шифруются наши умники!» – Эксперимент Сомнамбула. Работа с сознанием. – «Ну…, это не для меня, пропустим, пусть Андрей разбирается. А вот это уже интересно!» – Бесследно исчез во время очередного эксперимента. – «Так– так, кто это у нас тут исчез, причем еще и бесследно? Ага!» – Постоянный член группы. Доброволец. – «А вот и служебная справочка. Так…» – Безродных Алексей Иванович, 23 года, холост… Москва, детдом… учился… – «Понятно, это пока опустим, дальше», – Институт, факультет кибернетики, – «Значит коллега», – Успеваемость средняя… дважды был отчислен за нарушение регламента эксперимента, возвращен в группу по настоянию руководителя проекта профессора Свиридова. – «Знакомая фамилия. Не родственничек ли это нашего Темочки? И что дальше…?» – Гипер – погружение. Пустая капсула. – «Что за бред? Ну и причем тут мы? Это же совершенно не наша епархия! Чего могу я знать о каких-то там, закрытых исследованиях? Не уж-то крыша думает, что мы с Андреем осилим такое…?»

Пролистав несколько страниц, Ирина Викторовна в раздражении захлопнула папку, и откинувшись на стуле, принялась рассматривать казенную, страшно пыльную люстру.

«Я им что, ясновидящая? Откуда я знаю, куда девался этот испытатель…? А ведь чуяло сердце, не все тут чисто! Неужели снова проверка? Впрочем, в нашей конторе и не такое бывает!»

Гневные размышления прервал зуммер внутренней линии. Ирина, вздрогнув от неожиданности, вся подобралась. Ее должны были вызвать на ковер, но судя по времени, коллегия откладывалась. И действительно. Звонила секретарша шефа, которая сухо уведомила ее о том, что дело передано в прокуратуру, и доследованию не подлежит, а Николай Георгиевич, надеется в скором времени получить предварительные выводы по предоставленным ей сегодня материалам. Ей позволяется отложить все, и заниматься только расследованием данного инцидента.

Положив трубку, Ирина Викторовна облегченно вздохнула:

– Уф – ф. «Ну, Андрюша! Ну, старик! Спасибо! Удружил, так удружил! Значит действительно дело непростое. Что ж, в таком случае, нужно браться за него в серьез!»

Вновь придвинув к себе злосчастную папку, Ирина Викторовна погрузилась в компьютерные строки. И чем дальше она читала, тем сильнее душу охватывал тот странный холодок, что посетил ее недавно. Теперь стало понятно, почему данное дело находится на особом контроле. Описанные здесь события, легко могли сойти за бред не в меру разошедшегося фантаста. И если бы не казенные формулировки, да свойственные только их конторе нюансы, можно было бы считать все это одним большим розыгрышем. Перелистав по привычки все страницы, она обнаружила в конце три подшитых к делу тетради. Это были вполне обычные, ничем непримечательные, общие тетради. Похожие она носила с собой на лекции в институт. Первая из них, основательно потрепанная, была с явными следами пожара. Один край обуглился, и аккуратно срезан опытным реставратором. От нее до сих пор шел сильный душок. На яркой обложке, со смешно щурившимся мышонком, грызущим гигантскую шоколадку, было крупно выведено – «№33». Раскрыв ее, Ирина Викторовна обнаружила ровные строчки аккуратного почерка. Писал явно мужчина. По всему аккуратист и педант, но вот, по этим чуть заметным росчеркам, можно было судить о некотором непостоянстве и легкой неуверенности в себе. Из первых страниц она поняла, что тетрадь является рабочим дневником пропавшего парня. Немного полистав исписанные обычной шариковой ручкой листы, она решила начать все с начала. И тут же выяснилось, что некто, составляя дело, как и положено, полностью распечатал дневник, и для удобства снабдил его необходимыми справками, а также подробными комментариями.Здесь же нашлась полная биография пропавшего студента, и столь же подробные характеристики от нескольких заведений. На одном из листов, обнаружилось и фото парня. С цветного снимка весело улыбаясь, на нее глядел довольно симпатичный юноша. Светловолосый, кареглазый, в модной рубашке и легких брюках. Руки в карманах, поза – непринужденная, взгляд – открытый уверенный. Впечатление портила только, некая нездоровая худоба, и едва заметные круги под глазами. По всему, снимок делался в самый разгар лета, на фоне виднелись пестрые клумбы, а дальше, выходя за фокус, зеленели расплывчатым пятном деревья какого-то парка.

Почему-то глядя на этого парня, не хотелось думать о плохом. Где-то далеко зрела уверенность, что он жив, и с ним все в порядке. Хотя сейчас это могло просто показаться, но что-то подсказывало, она найдет его. Обязательно найдет.

3

Дневник участника проекта Сомнамбула Алексея Безродных.

09.03.– —Сегодня впервые опробовали установку. Ну и нагородил наш профессор. Все утро группа бегала как ошпаренная. Если бы не Антон, я точно не осилил бы последний модуль. Ритка попросила погрузить ее первой, но у шефа был свой план, и он, как всегда, не стесняясь в выражениях заявил, что такие бездельники как она, не будут указывать ему в какой последовательности проводить эксперимент. Зоя с Наткой долго утешали несчастную, и в конце концов, к началу процесса все были в норме. Первым по графику шел Кирилл. Я несколько раз лично тестировал капсулу, так что, прекрасно понимал чувства первопроходца. В этом бочонке окружающий мир словно перестает существовать. Совершенная звуко – свето – изоляция. Лежишь как в гробу. Да еще и гель этот. Ни рук ни ног не чувствуешь, ощущение такое, что одни только мозги висят где-то в неведомом пространстве. Кто-то предложил было разбить бутылку шампанского об агрегат, все посмеялись, а испытуемый вполне серьезно заявил, что ему нужно чего-то эдакого граммов сто, для храбрости. Естественно шеф не позволил, чистота эксперимента … и т.д. Ну а нашего Кирюху, трясущегося и бледного запихнули в бак. Разгон системы прошел в штатном режиме. Я сам сидел за пультом, и отлично видел, как все происходит. На трех мониторах высвечивались графики поля, а на четвертом мигал сердечком маленький человечек. Здесь отображались все данные с различных датчиков, контролирующих состояние испытуемого. Все ребята притихли, и почти до самого обеда в лаборатории стояла совершенно дикая, непривычная тишина. Даже наша трещотка – Зойка Малышева, словно язык проглотила. В общем, первый запуск прошел относительно успешно. Кирюху достали из агрегата, сонного и вялого. И пока девчонки приводили его в порядок, мы с шефом проверяли показания системы. Выяснилось, что несколько параметров мы все же не учли. Нужно снова доводить настройку соленоидов. Так что, завтра предстоит трудный день.

11.03.– Сегодня по настоянию шефа, перебрали все модули системы. Что-то явно идет не так. Предыдущие несколько дней, все испытуемые жаловались на резкую головную боль. Бедный Антон часа три не мог на ноги встать. Девчонки его еле отходили. Шеф весь день мрачнее тучи. Да и понятно. Все расчеты показывают, что мы на правильном пути, а вот мозги подопытных, почему-то не выдерживают. Только вечером, после того как все блоки были проверены, шеф объявил, что эксперимент пока проводиться не будет. Услышав такое заявление, я взбунтовался. Ведь до меня очередь так и не дошла. Ребята встали на мою сторону, и как шеф не ерепенился, пришлось ему признать мое право, как члена группы, пройти разгон. Пинок в «подпространство» как называли мы это событие, был намечен на завтра, но шеф предупредил группу, что все равно этот запуск будет последним, до его распоряжения. Мы, конечно, расстроились, особенно девчонки. Коллектив у нас подобрался что надо, и вот, едва успели мы притереться, попривыкнуть друг к дружке, как веселье закончилось.

12.03.– Сегодня отработал в капсуле. Ничего особенного. Так, летали какие-то светлячки перед глазами. Голова, конечно, слегка побаливает, но в целом самочувствие нормальное. Ребята говорят, телеметрия у меня как у космонавта. Шеф тоже доволен. Первый разгон прошел великолепно, на втором было несколько пиков, а вот третий он не рискнул инициировать. Хотя думаю зря. Возможно, я чего-то бы и увидел. А так, провалялся бездельником в киселе больше часа, вспоминая детдомовских ребят. Выволокли меня из бака, обтерли, как полагается, напоили витаминным коктейлем, после чего оставили наедине с Натальей, нашим психологом и врачом. Облепив своими датчиками мою бедную тушку, она принялась разводить несчастного испытуемого на подробности. Но долго пытки не продлились. Поняв, что я толком ничего не увидел, она отделалась общим тестом на устойчивость, и собрав свою аппаратуру, разрешила сваливать. Можно было, конечно, рассказать ей о тех слабых искорках, что периодически плавали перед носом, да вот чувствую, из-за таких мелочей не стоит беспокоить эту тонкую натуру. Она же просто придушит меня своими шлангами. На завтра запланировали разгон до «третьей космической». Был определенный риск, но раз уж я так легко перенес два предыдущих разгона, то и третий обязан осилить. А именно на третьем уровне модуляции, поле входит в резонанс с мозгом. Вообще, профессор много говорил об этом эффекте. И что открыт он был «совершенно случайно» в его лаборатории. Да только верилось в эти байки с трудом. Не такой уж простак наш дорогой шеф. Подготовка к эксперименту, была разбита на отдельные секции. Десять команд занимались каждая только своим блоком, и вторая группа техников не знала, что делает первая. А работало здесь человек сто, не меньше. Все мы давали подписку о неразглашении, так что, задуматься было, о чем. И даже этот дневник я вести не имею права. Двое в штатском, пугали нас страшными карами, да только плевать я хотел на их секреты. Я чего шпиён какой?

13.03.– Проспал. Никогда такого не было. Первый раз проспал. Ни будильника, ни разрывающегося на прикроватном столике мобильника, я не услышал. Но ни это было самым странным. Впервые в жизни, я увидел цветной сон. Вообще, это дело, то есть сон, у меня всегда проходит в режиме полного отключения экрана. И если что когда и снилось, то были это тусклые, черно-белые ужастики, да какая-то непонятная муть, которая выветривалась уже через несколько секунд после пробуждения. А вот сегодня я проснулся с ощущением, что побывал где-то в другом мире. И было там настолько светло и радостно, что, увидев засиженный мухами потолок своей комнаты, едва не взвыл. Было до жути обидно. Просыпаться не хотелось. Я попробовал закрыть глаза и снова нырнуть в это сладкое нечто, да куда там. На столике мерзко задребезжал поставленный на вибро – сотовый, и глянув на экран, я обалдел. Во-первых, время было уже 11:30, а во-вторых, это был уже двадцатый пропущенный вызов. Звонила Натка. Каким-то чужим голосом, она сообщила, что группа в моей помощи больше не нуждается. Я по правде был так ошарашен, что даже ответить толком ничего не смог. По-быстрому собравшись, выскочил на улицу, и за рекордные четверть часа добрался до института. Техники уже сворачивали аппаратуру, когда я, влетев лабораторию, замахал на них руками. Профессор долго не желал ничего слышать, но, когда окружившие нас ребята, узнав, что произошло, стали наперебой предлагать свои версии, неожиданно сжалился. Я как мог связно объяснил ему, что после вчерашнего эксперимента, впервые в жизни увидел цветной сон. И что сон этот, был очень даже непростой. Впечатление создавалось такое, словно меня в тот момент вообще не было в нашей вселенной. Обычно я сплю довольно чутко. Даже соседский будильник мог поднять меня раньше моего собственного. А тут словно умер.

«Это жужжу неспроста! – убеждал я их, – нужно обязательно все проверить».

Наталья, наш психолог, даже не глядела в мою сторону, а вот профессор заинтересовался. В итоге, меня решили тут же закинуть в капсулу. Ну а все, что произошло дальше, я постараюсь описать поподробнее.

4

Встреча.

Еще при первом разгоне, выяснилось, что в капсуле испытуемый полностью теряет связь с реальностью. Все без исключения приблизительно минут через десять уже крепко спали. Поэтому, когда я объяснил шефу, что вчера даже глаз не сомкнул, ребята здорово удивились. Решили тут же проверить. Испытуемого раздели, и как обычно, подключив датчики, запихнули в капсулу. Я естественно, догадывался, что шеф с Натальей в курсе всего происходящего. Уж кто-кто, а они должны разбираться в показаниях системы жизнеобеспечения. Первый час я пролежал, думая о том, для чего вообще создана вся установка. Официальная версия гласила, что данный эксперимент проводится с целью выявить влияние «U» поля на сознание человека. Однако были у меня некоторые сомнения на этот счет. Уж слишком тут все наворочено, да и уровень секретности явно противоречит здравому смыслу. Ну чего тут может быть секретного? К примеру, ребята из нашей группы расскажут только, что жутко башка болит после этих процедур. Я пока исключение, но и на первых двух разгонах ничего, кроме тех светлячков не видел. Спать не хотелось совершенно. Я уже начал было скучать, когда зажглась зеленая лампочка, и меня выволокли на свет Божий.

Шеф с Натальей долго мучили подопытного расспросами, а убедившись, что я действительно в норме, решили приступить к полному разгону.

Вновь я был погружен в гель, и через минуту, перед глазами замаячили уже знакомые светящиеся точки. Не знаю, когда это началось, но в какой-то момент, я вдруг ощутил себя в космосе. Да, именно так, как в некоем фантастическом фильме, выглядело то непонятное пространство. Все произошло как-то сразу, скачком. Тусклые искорки, плавающие перед глазами, неожиданно превратились в яркие звездочки, а окружающее пространство, приобрело объем и глубину. Ощущение было такое, словно меня подвесили в центре гигантского черного шара, с миллиардом маленьких дырочек, через которые пробивались острые лучики света. От неожиданности я в полный голос выругался. Этого еще не хватало, умом тронуться. Видно третий разгон выжигает мозги напрочь, иначе, откуда такие реалистичные глюки? Не знаю, сколько я так провисел, но вот картинка стала меркнуть, расплываться. И вместо ярких звезд, перед носом зажглась зеленая лампочка.

Когда меня вытащили из капсулы, в лаборатории стояла гробовая тишина. Ребята смотрели на меня как на приведение. Профессор тоже выглядел странно. Всегда энергичный, подвижный, успевающий везде и сразу, удивляющий молодых вечной неугомонностью, сейчас стоял у моей кушетки бледный, весь какой-то тихий и задумчивый. Наталья, так же избегая глядеть в глаза, суетилась рядом, подключая к испытуемому какие-то свои провода. Что-то произошло. И я, наконец, не выдержал.

– В чем дело, Сергей Петрович? Что не так?

Шеф немного помедлил, затем, откашлявшись, слабым голосом проговорил:

– Алексей, только не волнуйтесь! Мы сейчас все проверим, и обязательно побеседуем.

Проверяли они долго. Наталья меня чуть на винтики не разобрала. И кровь на анализ взяла, и в глаза какой-то штукой лезла, и сердце, и давление, в общем, устала она только через полчаса. Я к тому времени уже начал заводиться. В лаборатории по-прежнему стояла кладбищенская тишина. Ребята сидели бледные и явно, чем-то сильно напуганные. Я отлично видел сидевшего ближе всех Антона. Выглядел он плохо. Как бы сказала начитанная Ритка: На нем просто лица не было. С этим парнем мы были знакомы еще с первого курса, и трусости я за ним раньше не замечал. Если нужно, он один мог стоять против пятерых. Такое уже было. Нас с Вадиком, приятелем с параллельного потока, случайно занесло на чужую территорию, где подвыпившие отморозки, начав с банального – «дай закурить», едва не покалечили. Но подоспевший вовремя Антоха, с малых лет посещавший секцию самбо, раскидал этих «интеллектуалов» за минуту, а затем заставил самого здорового из них просить у меня прощения за порванную рубашку и разбитый нос. И вот теперь этот малый сидел в своем кресле весь сжавшийся, испуганный, словно увидал не старого приятеля, а как минимум, восставшего из мертвых.

Наконец, пытки закончились. Пройдя в кабинку, я по-быстрому скинул мокрые плавки, и надев запасные, прихваченные из дому, натянул джинсы и майку. Меня провели в кабинет шефа, что уже было необычно, а затем, усадив в кресло, напоили знакомым витаминным коктейлем. Наш профессор долго мялся, после чего, выдал: