Текст книги "Десятый день рождения"

Автор книги: Александр Румянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Мне нужно лишь чистое согласие… То, которое появляется в их голове сразу… Если Санти была не готова к этому, Я не мог ее использовать…

Впрочем, как и просто оставить…

Джессамина вздохнула, не понимая Его логики. Желания же ее понять у нее тоже не было.

Вдохнув дым сигареты еще раз она посмотрела вверх, как обычно и обращалась к Дару.

–Ладно, не буду Тебя мучить.

Она встала с кресла, опуская сигарету в пепельницу уже целиком, и прошла пару метров по веранде.

–Пока. Возможно скоро увидимся.

Она расправила руки в стороны, пускай делать это было и не обязательно. Не обязательно было даже вставать с места, чтобы снова выгнать Дар из себя.

Тот метод, который она нашла в замену Ему, лишь бы продолжать существовать в этом мире, позволял Джессамине самой решать, что будет происходить с Даром…

–Хотя очень надеюсь, что больше никогда…

Она снова закрыла глаза, но в этот раз даже не почувствовала боли и холодного жжения. Он даже не “цеплялся” за нее.

Он был не против ее отпустить…

Джессамина открыла уже совсем новые глаза и, сойдя с веранды, обернулась назад. Дверь она за собой закрыла. Пепел просыпать мимо не стала. И да.

Веки умершей в своем же доме Санти тоже были аккуратно опущены вниз…

Джессамина позволила ей умереть. Она вычеркнула последнее имя в своем списке.

Но значило ли это, что к Санти, той самой последней опасности всем ее планам, она относилась плохо или хорошо, следовало судить по ее действиям.

Да, она позволила ей умереть.

Но это была единственная смерть из списка Связанных с Даром, что могли разрушить Парк, к чьей смерти она не приложила и капли усилий.

Или приказов…

Джессамина развернулась от дома и двинулась в сторону своего детища. В сторону Парка.

Санти была единственной, что умерла от Дара сама.

Джессамина лишь ничего не сделала…

–

Не обольщайтесь новому концу…

Дар сказал эти слова сразу же, как Санти и Джессамина вернулись из воспоминаний.

Это было то, что произошло с Санти…

Джессика отвела взгляд вниз.

Теперь мы увидим, как сутки назад закончился день у Джессики…

–

Внизу, на первом этаже, прозвучал тяжелый звук двери поместья.

Джессика уже была здесь.

Наверх она даже не поднималась…

–Ну что?! – сразу же спросила она, наконец дождавшись мать. – Что с Санти?!

Джессамина шла по Лесу, возвращаясь из Парка, облегченной и свободной в душе. В кармане своих джинс она чувствовала листок. Просто листок с именами, без записной книжки, в которой она хранила его ради того, чтобы он не порвался.

Сейчас же это уже было неважно.

Листок можно было рвать в любую из секунд этого дня, но самое “вкусное” Джессамина оставила на потом…

–Нет, Джессика, – ответила мать, проходя мимо нее. Она стянула с себя кофту и ботинки, после чего медленным, уставшим шагом, который она “включила”, как только вышла на склон, который полностью был видел из окон поместья, прошла вглубь первого этажа поместья и упала на большой диван, поставленный здесь еще давным давно.

Когда Джессамина могла просить Дар и подобные мелочи, а не только что-то важное…

–Джессика, – девочка сразу подбежала к ней. – Ничего уже нет. И Санти тоже.

Джесс раскрыла рот, желая что-то ответить, но сейчас, на ее обычное стремление сказать что-то сразу же, она остановилась.

Это надо было переосмыслить.

–Джесс, – Джессамина подняла руку и покружила волосы Джессики в воздухе. После перестала и, расслабившись на диване полностью, попросила Дар последний раз за этот день.

Но сделала это через Джессику. – Зажги, пожалуйста…

Но договаривать не пришлось.

Через закрытые глаза Джессамина все равно почувствовала яркий и теплый свет на своих веках…

–Но почему? Почему ты не смогла ее спасти?!

–Джесс… – Джессамина не чувствовала усталости. Она отыгрывала ее на случай, если все же решит не Связываться с Ним еще раз за этот день.

Если решит не стирать девочке память об этой встрече… – В моих возможностях было разве что поговорить с Ним. Убедить Его, чтобы Он перестал мучить девушку. Я могла попросить Его только об одном.

Тяжелый вздох и Джессамина быстро перелезла с дивана, что был довольно далеко от камина, на огромные подушки, которые валялись прямо перед ним.

За ней повторила и Джессика.

–Либо перестать Отвязываться от нее. Либо убить ее быстро.

–То есть…

–Да, Джесс. Я фактически была бессильной. Практически. Единственным, что давало мне хоть какое-то преимущество, было отсутствие страха. Я могла поговорить с Ним “тихо” и спокойно. Она же… Санти, впрочем, к моменту, когда я отвела ее домой, не могла говорить уже вовсе.

Джесс быстро поправила под собой подушки и теперь уже сидела, а не лежала. Джессамина же так делать не стала.

Она играла роль уставшей.

Той, что пыталась кого-то спасти…

–Но зачем ты повела ее…

–Потому что я не верила в успех, Джессика! Неужели нельзя не донимать меня! Я устала, если ты еще не заметила! – Джессамина очень правдоподобно изображала жесточайшую вымотанность, которой даже не было. – Я повела ее домой, чтобы она умерла там, где и жила все это время, а не на грязной земле! Все?! Нет больше вопросов?!

Джессика быстро отвела от матери взгляд, давая понять, что больше вопросов не будет.

–Сколько она еще мучилась? После того, как вы ушли?

На улице, когда Джессамина докурила сигарету на веранде поместья Санти, было равзе что позднее утро.

Сейчас же была поздняя ночь.

–Все это время. Она умерла где-то час назад. Я пришла сразу же, как смогла, – она решила добавить еще “боли”. – Сразу же, как, осознав, что ничего уже не выйдет, свалилась на пол минут на десять, а после встала, сквозь боль, но встала и пошла к тебе, Джесс.

–Я чуть не…

–Я знаю, знаю… – она легла на спину, а свободной рукой начала поглаживать Джесс по ее волосам. – Я же говорила тебе это сделать, так что все правильно.

–Я уже была готова звать Хлою. Она, к слову, спит. Ничего даже не заметила во мне, когда я пришла еще днем.

–Нервничала? – Джессамина продолжала гладить ее по голове.

–Еще как.

И взгляд Джессики перешел на мать. Пустой и самый обычный.

Джессамина поняла, что он значил. Обычным взглядом так пристально не всматриваются.

–Думаешь о том, почему нам не плохо? Почему мы не сожалеем и не плачем о новом ушедшем из Рода и Семьи человеке, да?

Джесс кивнула.

–В таком случае, хорошо, что ты родилась сейчас, Джесс, а не когда это только началось. Тогда…

Джессамина перестала гладить ее и расслабилась так, как только могла. Все ее тело больше не работало, а взгляд ее был направлен в потолок. Усталость брала верх.

Она знала, что абсолютная вымотанность должна была выглядеть так…

–Тогда рай обернулся адом. Мир, в котором мы были королями… И причем добрыми королями, вдруг резко превратился в место, в котором одни нас забыли.

Сейчас она говорила о “небольших проблемах” с обычными людьми.

–Точнее, мы заставили забыть. А вторые…

Сейчас речь зашла о Них.

О Гонениях…

–А вторые гоняются за нами до сих пор. Непонятные существа. Люди, если уж на то пошло.

Джесс качала головой, выслушивая мать.

До тех пор, пока не услышала в этой речи, что-то прозвеневшее чересчур “громко” у нее в голове…

–Люди? Постой, – девочка резко “проснулась”. – Что?!

Джессамина подождала пару секунд. И приняла решение.

Если до этого она все еще думала, что ей делать: оставлять все как есть или заставить девочку все забыть – то сейчас сомнений не было.

С этой секунды она могла рассказывать уже не задумываясь о том, что скажет лишнего…

–Да, Джесс. Люди. И не просто люди, а те, что когда-то были в нашей Семье. В Роду, за которым теперь и охотятся.

Однако даже здесь Джессамина решила врать.

Даже когда все равно собиралась стереть ей память…

–Непонятные люди. Непонятные никому. Мы не знаем, кто они и зачем охотятся за нами, из-за чего и не можем остановить их какой уже век.

Джессамина начала готовить Джессику к тому, чем должен был закончится этот день.

Хотя, как уже поняла Джессамина, “стирать” день придется сразу целиком…

–Ложись, не сиди. От моих историй вполне можно заснуть, – она засмеялась, едва вздыхая, наблюдая за тем, как Джесс ложится рядом с ней на огромных подушкам перед камином.

–Порой мне кажется, что единственное что нас спасет… – она замялась в своих словах, показывая, как ей трудно ей выговаривать. – Порой мне кажется, что Они исчезнут также просто и неожиданно, как и появились. Как минимум, я на это надеюсь.

Джессика лежала головой у нее на груди, закатив глаза так сильно, чтобы видеть лицо матери.

–Потому что в другом случае…

Однако под конец все же она решила оставить по-настоящему правдивым.

–В другом случае, я просто не знаю, как мы с этим справимся…

–Мама…

Но Джессамина больше не слушала дочь. Она лишь кинула на нее последний взгляд за этот день…

Ее глаза вспыхнули куда более ярким огнем, чем сам камин, рядом с которым они и лежали.

За день, который должен был просто напросто вылететь из головы девочки.

Целиком…

Джессамина прикоснулась к ее волосам и спустя секунду встала, поднимая ее на руки.

Помимо того, что она почистила ее воспоминания, вырезав из головы целые сутки, она еще и заставила ее заснуть.

Проснувшись, девочка даже бы не заподозрила, что пропал целый день ее жизни…

Спустя пять минут Джессамина стояла на улице, выйдя за ворота территории поместья.

В ее руках снова была сигарета.

Однажды она поймет, Джессамина… Узнает, услышит… Неважно, как… Я даю тебе шанс исправиться самой…

–Спустя целый листок вычеркнутых имен, которых я убила, да? Спустя целый список тех, что пытались разрушить все мои планы, ты наконец-то решил дать мне шанс исправиться самой?! Какое благородство, невидимый Ты урод, живущий внутри нас!

Джессамина вдохнула куда больше дыма, чем обычно и с той же яростью его выдохнула.

Она хотела продолжить чуть больше, чем просто “ругать” Его, но остановилась и улыбнулась.

Ей в голову пришло кое-что интереснее…

–К тому же, – она снова приложила сигарету к губам. – Не стоит забывать, сколько до этого пытался дойти Ты сам. Четырнадцать лет, мой дорогой, четырнадцать гребанных лет я строила перед тобой глазки, а ты радовался тому, что я не против проводить время с тобой. Радовался и строил отдельный мир для меня все быстрее. А когда Парк был готов…

Тогда то Я и почувствовал, что потерял что-то важное… Самое важное конкретно из этого мира…

Хотя ты могла бы стать самой важной Связью для Меня независимо уже не от чего… Конечно, если бы не бросила Меня, как только Я подарил тебе целый мир…

В прямом смысле слова…

–Все именно так. Именно тогда-то ты и почувствовал, что я разорвала с тобой Связь.

И все еще не хочешь ко Мне вернуться?..

Джессамину остановили Его слова. Она не стала докуривать сигарету и бросила ее прямо под ноги, у ворот поместья.

Разворачиваясь без ответа, она уже смотрела на свой дом потухшими и обычными глазами.

Вернуться к Дару хотелось. И Он это понимал.

Однако понять то, во что превратилась жизнь Джессамины, еще семнадцать лет назад, Он видимо принимать не хотел.

Как минимум, так она считала все эти годы, что не говорила Ему зачем ей вдруг понадобился целый отдельный мир. Это и не потребовалось. Он ни разу не спросил об этом.

Он просто строил Парк, стоящий за Лесом…

Джессамина прошла сквозь раскрытые ворота ее поместья и задумалась на секунду. Нет, в дом она не пошла.

Она прошла мимо него, двигаясь вдоль его стены и останавливаясь на заднем дворе, прямо перед входом в прекраснейший сад, который ее не интересовал. Она шла к уличным креслам, стоявшим на улице перед ним.

Оказавшись в одном из них, Джессамина поджала под себя ноги и заплакала, понимая, что делать этого дома просто не позволит.

Вернуться к Дару хотелось и еще как.

Вот только говорить Ему об этом не хотелось вообще…

Слезы текли не меньше полночи, все быстрее переходящей в рассвет. Джессамина понимала, что утром придется идти в Парк. Выполнять роль Его Главной Хозяйки, внушающей тем, кто в Него однажды пришел, чтобы попасть в обещанный рай.

Проблема с Даром была не в том, что…

Проблема вообще была не в Даре. Просто Джессамина понимала, что она готовит в этом отдельном мире, который по обману построил Дар.

Понимала и ей было стыдно, что Он тоже притронулся к тому, что однажды в Нем произойдет.

Проблема была в том, что Джессамина не хотела, чтобы Он ее прощал…

–

Санти открыла глаза и посмотрела вокруг. Холод был жуткий, чему Он сразу же дал объяснение.

Считай, что Я общаюсь с тобой не с помощью нашей Связи… Как ты понимаешь, Мне пришлось отдалиться от тебя настолько, чтобы Джессамина даже не почувствовала тебя… Считай, ты практически обычный человек…

Это Санти уже успела понять. Его холод она ощущала всегда, даже когда была Связана с Ним в достатке, но холод, который шел от каменного поместья, которое она никогда не топила, теперь действительно давал о себе знать.

Теперь хотелось и есть, и пить.

Хотелось всего, о чем она успела забыть за это время…

А вот Связь с Джессикой чересчур сильна… Настолько, что Джессамина не сможет даже почувствовать, где она конкретно…

Связь с Джесс чувствуется везде одинаково… Везде в этом городе… Если Джессамина вдруг снова Свяжется с Даром, она просто будет чувс твовать, что она в городе… Где-то здесь… На горе…

Джессика вдруг открыла глаза.

–Не подумайте, я не спала, – ответила она на молчание, ожидая, что все удивились тому, насколько позже Санти она “проснулась”. – Просто я думала над этим. Над тем, что я увидела только что.

Она не понимала, куда смотреть. Кверху или на хозяйку поместья.

–И я хочу спросить кое-что, – она сразу же заторопилась. – Нет, не подумайте, что я тороплю вас, точнее, Тебя, Дар, только Тебя, просто мне важно узнать…

Да, Джесс…

–Правда? Все?

Все, что тебя интересует… Ты узнаешь все об этом… И самое главное, что заботит тебя в разы сильнее остального…

–Я наконец узнаю, почему я так Связана с Тобой. Почему Связываюсь с Тобой все ближе и ближе с каждым новым днем.

С каждым новым месяцем, Джесс… Так звучит, куда правдивее…

Дар “расправил плечи” одарив всех еще большим холодом. Он готовился к чему-то серьезному.

То, что было до этого, Он серьезным даже не считал…

И так, что вы видели сейчас было лишь… Разминкой… Не помню, Санти, когда ты вспоминала забытое последний раз, но Джесс этого не делала точно…

Ей нужно было понять, что это такое…

Санти молчала точно также, как молчала и Джесс. Они были готовы к тому, что серьезным все же было.

А теперь Я хочу показать вам то, что вас должно интересовать уже точно… То, что ответит на твои вопросы, Джесс, ведь Я показываю это не просто так… Я не хочу приказывать тебе что-то, как могу это делать с Санти… В тебе, Джессика, все еще есть Жизнь, а значит, ты всегда сможешь отказаться от Моих просьб…

Я хочу показать тебе то, что тебя заставили забыть, лишь бы ты делала все так, как тебя просила Джессамина… Я же хочу, чтобы ты все вспомнила…

Чтобы поняла, что больше никогда не будешь ей служить…

Ни ей, ни ее Парку…

Все по следующие воспоминания для тебя, дорогая… А теперь расслабься…

Последние слова Его прозвучали чересчур туманно. На глаза снова наплыла сонливость и какая-то мутная пелена, не позволяющая ни видеть, ни слышать.

Ни желать оставаться в сознании…

Джессика заснула и…

И начала лишь ждать, когда она Дар позволит ей что-то увидеть.

Потому что Санти все еще оставалась в сознании…

Напомни, ради чего ты здесь…

–Хочешь сказать, уже?

Да, Санти… Теперь да… Начиная со следующего… Или…

Хотя н ет, пожалуй следующим Я покажу предысторию тому воспоминанию, которое может заставить девочку сойти с ума… Предысторию, которую она помнит…

Я покажу тебе ее, лишь бы ты понимала, что это значит… Чтобы ты увидела, что такое Парк…

Увидела или вспомнила …

Санти пока что не знала, ни с чем связан непонятный для нее Парк, но явно уже успела понять, что ничего хорошего в нем не было.

И последнее, что сказал Дар перед тем, как погрузить в “сон” и ее тоже, было очень пугающим.

“Или вспомнила…”

–

Джессамина осмотрелась в округе. Следов не оставалось.

Здесь было самое тихое место, которое только можно была найти в Парке…

И только после этого Джессамина наконец убрала руку с затылка девочки. Только сейчас Джессика вновь пришла в себя, “ожив” прямо на глазах.

Проморгавшись, она вытерла глаза, которые почему-то успели засохнуть, как если бы их сушили над открытым огнем, и отошла от матери на несколько метров, даже не спрашивая ее разрешения. Пройдя пару шагов, она села на ближайшую скамейку, которую по указу Джессамины здесь поставили специально для подобных случаев, и отвернулась.

Ей было не по себе из-за того, что произошло рядом с ней всего минуту назад.

Точнее, было бы не по себе, если бы она это запомнила…

–Что это было? – спросила Джесс, когда, отдышавшись как после бега, она подняла голову на мать, которая так и продолжала стоять на месте.

–Это…

Джессамина замялась. Она устала повторять одну и ту же ложь, которой привыкла отвечать на этот вопрос, принявшись отнекиваться ею с самого начала.

С самого начала, как только принялась творить это со своей дочерью…

–Разве что-то произошло? – мягко улыбнувылась она, как только поняла, что последующее молчание будет выглядеть странно. Джессамина решила не выдумывать и сказать то, что говорила всегда, после чего принялась идти в сторону той же лавки, на которой сидела сама Джесс.

Лишь половинка от ее имени…

Когда она оказалась рядом с дочерью, Джессика неловко отвернулась, показывая, что не хочет разговаривать – точно также, как и последние минут тридцать, что она провела в неком забвении, из-за которого сейчас и пыталась выбраться.

Вот только сейчас она молчала добровольно. Просто потому что не хотела говорить.

А всего минуту назад – потому что не могла…

Сейчас Джесс была занята слишком важным делом, от которого не могла оторваться. Она пыталась понять, куда делись последние полчаса ее жизни, которые она просто напросто не могла вспомнить. Которые оборвались слишком резко, чтобы не заметить их пропажу.

Джессика пыталась это сделать каждый раз перед тем, как сдаться и спокойно принять факт того, что на прогулке по Парку ей просто поплохело, из-за чего она потерялась во времени. Тогда она успокаивалась и забывала о мыслях, которые отягощали ее день.

Вот только матери ее сейчас так спокойно не было…

Джессамина вновь прикоснулась к ее голове, как можно незаметнее, всего на секунду “уходя в нее”, понимая, что не имела права задерживаться в Джессике надолго, ведь сейчас она уже была в сознании. Только рассмотрев окончательно, не забыла ли она уничтожить что-то “слишком важное”, оставлять которое в голове девочке было просто нельзя, она стала такой же спокойной, какой уже должна была быть и девочка.

Но спокойствие так и не приходило…

С каждый новый разом Джессамине приходилось быть все более аккуратной, стараясь не задеть ничего лишнего, лишь бы не разрушить целостность дня, которого девочка должна была запомнить немного искаженным. Однако, какой бы аккуратной не была Джессамина, это помогало не всегда.

Обмануть память Джессики становилось все сложнее и сложнее с каждым новым разом…

Джессамина сглаживала углы, старалась найти самые крайние моменты из ее воспоминаний и связать их, чтобы у Джессики не было ни единого подозрения о том, что что-то пошло не так.

Но как бы Джессамина не старалась провести идеальную работу, Джессика с каждым разом находила все больше причин не “возвращаться” обратно, а оставаться в “самой себе”, позволяя себе поразмышлять чуть подольше, чем в прошлый раз.

Как будто бы она что-то знала…

–Не уходи от меня, красотка. Разве ты забыла, что мы хотели погулять? – Джесс едва ли отреагировала на мать, всем своим видом показывая, что у нее были дела поважнее. Вполне возможно она действительно не слышала ее.

Вполне возможно она слышала кого-то другого…

Однако как бы Джессамина не старалась, ей успокоиться не получалось. Она с каждым новым разом боялась, что Джессика не забудет эти минуты, все сильнее, а значит… Это значило только одно. Полное разрушение всех ее планов.

Планов и обещаний…

–Ты же не будешь уходить в себя каждый раз, когда мы решаемся выйти прогуляться вместе, а? – попыталась выдернуть ее из себя Джессамина во второй раз.

Однако попытка эта была не самая удачная.

–Мама!

Джесс резко развернулась и теперь показывала нежелание общаться не молчанием, а голосом.

Криком, если уж на то пошло…

Она смотрела на Джессамину бешеным взглядом, которым будто разрезала ее на части, подозревая в чем-то, в чем не могла обвинить, потому что сама не понимала, что с ней произошло. Девочка чувствовала с каждым разом все лучше, что что-то в ней изменяется, однако вместе с тем, она не могла сказать почему. Дар внутри нее приближался к ней все ближе и она это понимала, так как Его Голос звучал все громче, вот только причиной этому была сплошная темнота. Никакой причины не было и быть не могло.

Как минимум, только для Джессики…

Джессамина постаралась на славу, когда в ее доме только появилась девочка, которую она решила использовать, и сумела продумать все до мельчайших деталей, учитывая, что до сих пор она не узнала самую большую правду о себе.

Точнее, использовала она только одну из них. Одну из ее дочерей, которая проявилась бы в роли нового представителя Рода быстрее, чем другая. А ею оказалась именно она. Та самая девочка, которая и сидела рядом с Джессаминой.

Джессика. Единственная дочь, которая проявила свою Связь с Ним. Единственная, в отличие от второй.

Единственная дочь, которую она водила на эти прогулки в Парке, наполненном Жизнями…

Сейчас же она пыталась всеми силами вытащить девочку из “самой себя”, чтобы она наконец перестала общаться с Ним. Джессамина знала, что она стоит слишком близко к Нему, как минимум, потому что именно это ей было и нужно.

Именно ради этого она и уводила Джессику в самый дальний конец Парка, который был закрыт для всех Его гостей.

Конечно, не включая в этот список исключительных гостей…

Тех, что Джессамина брала вместе с собой, когда они с Джессикой уходили как можно дальше от общей массы. От самых ярких фонарей и аттракционов.

Когда уходя из центра Парка, они оказывались здесь. Там, где были и сейчас.

Там, куда никто никогда не уходил…

–Ну что, – Джессамина наклонилась к девочке и положила руку на плечо. – Пойдем?

Джессика слегка отодвинулась от матери, закрываясь еще сильнее, чем испугала ее вдвойне, но спустя пару минут вернулась на прежнее место и наконец встала, заставляя мать успокоиться.

Каждый раз, когда она решала “уйти в себя” еще раз, сердце Джессамины разрывалось так, как будто оно было готово вырваться наружу. Она боялась, что девочка что-то вспомнит и на этот раз уже не позволит притронуться к себе.

Но, к счастью, это было не в этот раз.

К счастью для Джессамины, такого еще никогда не было…

–Да, – взгляд девочки был вечно опущен в пол, как будто бы она все еще оставалась в неведении, но теперь она хотя бы больше не делала вид, что что-то произошло. Она наконец-то смирилась с тем, что после прогулки по Парку с матерью, мир начинал казаться каким-то странным.

Будто бы он был лишен какой-то своей части.

Или нескольких минут, что Джессика забыла по желанию матери…

–Пойдем.

Джессика взяла руку матери и направилась вместе с ней туда, где играл свет и звук, который был музыкой и криком веселья.

Джессамина опустила голову и посмотрела на дочь.

Сегодня все прошло гладко. Даже боль, которая обычно Джессика проникалась так сильно, что ей приходилось уходить домой, в поместье, в этот раз была практически незаметной, на облегчение Джессамина. А значит, сегодня ее планы на будущее держались также крепко, как и всегда.

Джессамина улыбнулась, держа старшую дочь за руку и двинулась обратно к центру Парка. Они сделали все, что было нужно, чтобы Джессамина хотя бы дожила до главного дня в ее жизни. Главного дня за все последние семнадцать лет.

Они уходили из безлюдной технической зоны, оставляя за собой то, что Джессика унести с собой не смогла.

Она забыла, что ей пришлось сделать еще пару минут назад.

Ее заставили забыть…

–

–И что?! – закричала Джессика, когда они вышли из воспоминаний во второй раз за это утро. – Я помню это и без Тебя!

Она кричала, подняв голову кверху, разговаривая с самим Даром, который, судя по ее реакции, подвел ее в самой жуткой форме.

Вот только в этот момент Он не обращал на нее внимания.

Он разговаривал с Санти…

Ты увидела то, что она помнила и так…

Он на секунду замолчал, впервые обратив внимание на возмущения девочки.

Впрочем, ты уже и сама это заметила…

Спустя секунду Джессика скрестила руки, сидя на диване, показывая, что не хочет продолжать кричать без слушателей. Она снова поняла, что ее не хотят слушать. Поняла, что кто-то обсуждает куда более важные вопросы…

Без нее.

Вот только это я показал не для вас…

Однако в этот раз Джессика уходить не стала. Она понимала, что на этом сегодняшний день не закончится и явно произойдет что-то еще.

Это я показал только для тебя… Я хочу, чтобы ты знала, что происходило с девочкой каждый раз после того, как Джессамина делала это с ней…

Только сейчас Санти поняла, что продолжала держать руку Джессики даже после того, как она скрестила их на груди. Санти как будто заранее готовилась к еще одному “сеансу”.

А сейчас я хочу показать не что происходило после… А что было перед тем, что ты увидела прямо сейчас… Вот только когда вы “вернетесь” после этого раза…

Он остановился, вздохнув холодом и льдом, которым Санти покрывалась изнутри, когда Он говорил.

Девочка уже не будет кричать, возмущаясь о том, что она этого помнит… Скорее всего она будет просто молчать…

Санти отклонилась к дивану, заставив сделать то же и Джессику, чем явно порадовала ее. Она понимала, что это значило.

Их начала клонить в сон. Второй раз за этот день.

Или кричать, но уже не как сейчас…

А гораздо громче…

Холод, который проводил Санти и Джессику в сон, оставался рядом с ними все время, что они провели в следующем воспоминании. Холод этот доказывал, что все, что они видели, было не выдумкой, а тем, что действительно когда-то произошло. Тем, что Дар запомнил, несмотря на то, что его носителя это заставили забыть.

Холод этот означал, что все, что они видели, было правдой.

Правдой, которую хотелось забыть сразу же, как Санти с Джессикой ее увидели…

–

–Опять? – жалобно подняла глаза Джессика, когда спустя всего час после возвращения в Парк из обычного мира, ее путь преградила мать.

Она снова звала ее с собой. Звала пройтись по ее владениям.

По их владениям…

–Последнее время мне удается выбраться к тебе все реже и реже. Не будешь же ты против моей компании, – Джессамина оглядела всю толпу, что ее дочь собрала вокруг себя, и улыбнулась. Точно также, как улыбалась всегда, когда у нее выпадали минуты посмотреть на тех, кто наполнял ее владения. На всего лишь гостей в ее мире, скрытом от всех остальных людей. – Или предпочтешь тех, с кем можешь общаться не только в Парке.

Джессамина резко и незаметно закусила губу. Сказанное последним было худшими словами, которыми могла продолжить беседу с дочерью. Она знала, что Джессика не имела права общаться с теми, кто жил в Марлине.

Не имела права общаться вообще ни с кем, кто подходил бы к ней вне Парка или поместья…

Джессамина понимала, что не могла позволить дочери встречаться с кем попало, потому что редкая случайность всегда имела место быть. Девочка могла встретиться со второй опасностью, которой было вполне свойственно вспоминать прошлое Рода и Семьи. Случайно забредшим представителям Дара, которые каждый раз оказывались слишком болтливыми, стоило им найти родственную душу, она доверять не могла. Джессамина не позволяла им оказываться у своего дома, а тех, кто все же оказался рядом с ней, держала на самом коротком поводке. Нет, Джессамина понимала, что сказала глупость.

Общаться с кем-то в городе – значит лишь увеличивать шанс, что ты встретишь кого-нибудь лишнего… Узнаешь что-нибудь лишнее…

А значит, со временем посчитаешь лишней и меня… Меня…

Она легко повернула головой и посмотрела в ту сторону, куда собиралась идти вместе с дочерью. Это была самая отдаленная и самая мертвая часть Парка, не населенная гостями, которыми было запрещено там находиться. Та часть Парка, которая была открыта только хозяйкам этих мест.

И тем, кто был исключением среди их гостей…

Меня и то, что мы с тобой там делаем…

Нет… Гулять в городе ты не будешь…

Джессамина, так и не снимая с себя яркую улыбку, по которой нельзя было заподозрить, что происходило в ее голове, подала руку дочери и вытянула ее из толпы, когда она ее приняла. Остальные, кто был с Джессикой, сразу же развернулись, когда поняли, что ловить им больше нечего и разбежались кто куда. Каждый хотел проявить себя и выставить в лучшем свете перед Джессаминой или, в крайнем случае, перед ее дочерью. Но когда они оказывались заняты, прямо как сейчас, им оставалось наслаждаться лишь тем, что самая главная Хозяйка Парка уготовила для своих гостей. То, чем они могли заниматься, лишь бы им не наскучило время, проведенное в этом месте.

Никогда не наскучило…

Аттракционы, рестораны, концерты.

Комнаты счастья… Для тех, кто пришел в Парк куда более взрослым, чем простые дети, которых здесь было не так уж и много… То, что привлекало новых гостей гораздо сильнее, чем все остальное. Весь Парк был пропитан тем, что заставляло его обитателей наслаждаться каждым новым днем еще больше, чем предыдущим…

Они ушли и главные Хозяйки этого места остались одни. Теперь Джессика никуда не могла деться.

Джессамина обняла ее, приложив одну руку на ее затылок, на секунду закрывая глаза, после чего убрала ее, но держать девочку не перестала. Ее стало слегка качать.

Спустя минуту Джессамина, держа Джессику за руку, повела ее в сторону самой дальней части Парка.

Туда, где обычным поселенцам Парка делать было нечего. Туда, где простые гости оказывались лишь по одной причине.

Той самой, по которой Джессика и становилась с каждым днем, месяцем или годом, все ближе и ближе к своему Семейному Дару…

Больше Джессика не помнила тех слов, что сказала ее мать о городе. Больше она не помнила о том, что она может общаться с кем-то еще, кроме гостей Парка и ее самой.

Неловко брошенные Джессаминой слова, лишь бы вытащить девочку из толпы и заставить идти с собой, были забыты, когда после того, как она убрала руку с ее затылка и наконец успокоилась, понимая, что голова, внезапно закружившаяся у девочки, была не простым проявлением нездоровья, а последствием того, что с ней сделала ее мать.

Сделала с ее памятью…

Джессика забыла слова матери про людей, с которыми может общаться в городе. А Джессамина наконец успокоившись, повела взглядом вдаль, туда, где не было музыки, а было лишь затишье. Туда, где не было смеха и криков, а было лишь молчание, забвение и тишина. В сторону Парка, которая не светилась и на долю той яркости, которой горел остальной Парк.