Текст книги "Говоруны (СИ)"

Автор книги: Александр Руджа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Часть 1

Двигатель автомобиля ревел, что называется, белугой. Черный «Роллс-Ройс Призрак» вспарывал шоссе точно пополам, жадно проглатывая серую ленту с разделительной линией и выбрасывал из-под задних колес с широченными шинами «Пирелли» новые мили сухой пыльной пустыни. Топлива в баке было полно, а по качеству автомобиль был стопроцентной, неубиваемой крепостью.

Волноваться не было ни единой причины. Стекло и бетон, древний камень и современные полимериды слились в противоестественных объятиях в полусотне миль позади, окружая Город-минус-один. Оттуда опасность им не грозила – того, кто посмел бы косо глянуть на банду из бара «Сломанный сон», нашли бы по частям не ранее, чем через три дня. В лучшем случае нашли бы. В худшем – бедняга навсегда остался бы в баре.

Опасность бледным, хмурым облаком маячила впереди. Опасность и неизвестность.

– Думаю, еще миль двадцать, – Бад поправил на лбу тактические очки, продолжая другой рукой вести машину. – В доспехах охренеть до чего жарко.

В автомобиль тоненькой струйкой врывался воздух пустыни, принося с собой сухое, жесткое ощущение – словно наждачной бумагой вытираешься. Пахло потом, песком и боевыми химикатами.

– Расскажи мне об этом, прошу тебя, – неразборчиво из-за маски, но как всегда вежливо, сказал сидевший на пассажирском месте Чумной Доктор. – А потом взгляни на меня и устыдись. Моя маска доставляет окружающим не только эстетические муки. В ней даже прием пищи превращается в унизительное затруднение. Весьма непредусмотрительное устройство.

– Ты прямо здесь собрался пищу принимать? Какую, интересно? – Гидрар с заднего сиденья развеселился настолько, что перестал корчить смешные рожицы через стеклянную перегородку и, царапая ногтями стекло, умудрился опустить ее дюйма на два.

– Полный карман очищенных семечек, – Чумной Доктор повернул к нему маску с красными камнями глазных отверстий и кривым черным клювом, растопырил блестящую кляксу ладони. – Добрая душа Вю перед отъездом насыпала, не вполне уверен, правда, с какой целью.

– Бад, ты все-таки оставил заведение на Вю? – Гидрар задрожал пунцовыми белками глаз и расхохотался так, что безупречно красный галстук на его тощей шее задергался, как гигантский язык. – Ты еще успеешь пожалеть об этом решении!

– То же самое ты говорил мне, когда я заставлял твою сестру погостить у нас, – невозмутимо сообщил Бад. Слова он выговаривал так, будто набрал полный рот горячей картошки – обычное дело для ирландцев. – А это было полгода назад, и она все еще со мной. Кстати, Лейтенант, прикрой окно – снаружи пылит, а своей пушкой ты никого там не напугаешь. Пустыня мертва.

Худой парень в длинном коричневом плаще с нашивкой неизвестной армии сдвинул на подбородок шейный платок, цвиркнул за окно метким плевком, но стекло все-таки закрутил. Между колен у него подрагивала толстая трость с литым серебряным набалдашником – то ли собачья голова, то ли еще какое-то животное.

– Курить здесь, небось, мне тоже нельзя, – утвердительно сказал он. – Несмотря на перегородку.

– Обязательно, – согласился Бад. – Мы почти на месте, там покуришь.

Машина, поднимая клубы пыли, свернула с трассы и затряслась по грунтовке. Бад, щурясь, высматривал в желтой хмари опознавательные знаки и, наконец, ударил по тормозам. Машину в конце немного занесло, сказывалась удлиненная колесная база, но обошлось без происшествий.

– Здесь.

Они подождали с минуту, чтобы пыль осела, и, топоча по мягкому грунту тяжелыми сапогами, выбрались наружу. Гидрар брезгливо осматривал свои блестящие черные ботинки, на которые оседали невесомые в медленно колыхающемся воздухе коричневые кристаллики. Его безупречный костюм казался на удивление неуместным здесь, посреди выгоревших песчаников, чахлого кустарника и красноватых разрушающихся скал где-то далеко, ближе к горизонту. В застывшем стеклянным куполом небе медленно парили грифы, пахло полынью и горячей землей.

Бад прикрывал группу, держа на полусогнутой бесшумный автомат «Вал». Широкое лицо было покрыто капельками пота, сильные пальцы сжимались и разжимались на рукояти оружия – из них всех он был больше всего подготовлен к таким ситуациям, адреналин вот-вот должен был потечь из ушей и между зубов.

Чумной Доктор с трудом выбрался со своего сиденья – деревянные сандалии и просторная хламида не способствовали быстроте передвижения, длинные волосы зеленоватого оттенка были связаны сзади в традиционную бянь-фа. Левой рукой с длинными тонкими пальцами он придерживал длинный белый кушак, который в противном случае рисковал волочиться по пыльной земле, а этого поэт и убийца не желал. Красные глазные стекла маски, как обычно, были бесстрастны.

Лейтенант тоже замешкался в салоне, надевая шляпу и очки, так что оказался последним, кто увидел, куда они прибыли.

Едва заметная глазу грунтовая дорога приходила в упадок и пропадала из виду у старого двухэтажного особняка, мрачной громадой высящегося посреди гладкой как стол пустыни. Огороженный невысоким забором яблоневый сад засох и умер, с крыши пластами свисала отслаивающаяся серая дранка, окна были забиты досками, на всем лежала печать распада и запустения, и только флюгер у крыльца поворачивал свой ржавый пропеллер туда-сюда, словно принюхиваясь.

– Не желаешь поселиться в таком месте, Лейтенант? – Гидрар застегивал рукав белоснежной рубашки, зажав снятый пиджак подмышкой. – Возделывать землю, убирать за курами… или свиньями… или другими живыми тварями, я в них плохо разбираюсь.

– Из меня вышел плохой фермер несколько сотен лет назад, – подал голос Лейтенант. Никто не видел его лица – шляпа, черные очки и шейный платок его полностью закрывали. – Думаю, я не гожусь в земледельцы. А из всех сельскохозяйственных занятий признаю только самогоноварение.

Особняк стоял перед ними хмуро, выжидающе, словно древний воин, глядя на приближающихся врагов и не думая отдать свою жизнь подешевле. И в нем что-то скрывалось, словно паразит в умирающем теле, словно моллюск в раковине – да, это чувствовалось совершенно отчетливо.

– Кого ждем? – подал голос Гидрар, меланхолично натягивая наноуглеродные перчатки, способные с одинаковым успехом крушить лица и стены.

– Давлю на нервы, – пояснил Бад. Он совершал челюстью медленные движения, словно жевал невидимую жвачку, но на самом деле запускал языком импланты. – Они уже в курсе, кто мы, и что здесь делаем. Пусть покажут себя.

– Они же не идиоты, – фыркнул Гидрар, разворачивая точеный медальный профиль к дому. – То есть идиоты, конечно, но не полные кретины. Внутри у них будет преимущество. Так что, если только ты не собираешься торчать в этом дерьме до темноты, придется идти вперед.

– Их там как минимум трое, – неожиданно сказал Чумной Доктор. Маска поворачивалась из стороны в сторону, рубины глаз ловили тусклые солнечные лучи. – Никак не меньше трех. Я чувствую троих.

– Нужно идти, – Лейтенант провел ладонью по красному платку, повязанному на шляпу. – Я пойду. Вы же знаете, у меня свои причины.

Он шагнул вперед – тощий, нескладный, коричневый плащ развевался словно темное облако. Земля под его ногами лежала в ржавчине, благородные старые камни мешались с серой золой.

– Да никуда не денется твоя рыжая… – пробормотал Гидрар, вздохнул, тоскливо оглянулся и последовал за ним.

– Что думаешь? – поинтересовался Бад, обращаясь к машине. Машина молчала, покрытая тонким свежим слоем пыли, шуршали камешки под шинами, пощелкивал остывающий двигатель. – Н-да. Я так и понял.

Он перехватил автомат поудобнее и направился следом. Сзади шел, аккуратно ставя ноги в сандалиях, Чумной Доктор. Солнце, словно задыхаясь, светило сквозь редкие облака, временами налетал ветер, крутивший в отдалении перекати-поле и пыльные смерчи.

– Их больше, чем трое, человек… – хорошо, что в багажнике не было ничего, кроме оружия, боеприпасов и некоторого количества препаратов для Гидрара, иначе можно было бы подумать, что голос доносился оттуда. – Намного больше.

***

В баре «Сломанный сон» было тихо – хрипло, но почти неслышно пиликал что-то радиоприемник за стойкой, с едва слышным скрипом и стуком перетирала бокалы помощница Бада со странным именем Вю.

– И что дальше? – поторопил Булат, черноволосый, бледный парень с красными, как светофор, глазами.

Лейтенант с усилием оторвался от наблюдения за девушкой. Чуть худовата, на его вкус, чересчур замкнута и, наверное, как большинство в этом баре, напрочь, медицински безумна. Но это ее не портило. Нет, ни на дюйм, честное слово.

– Как ее фамилия? Имею желание выказать уважение. Работать в таком заведении…

Булат фыркнул.

– Ты же здесь недавно, так? Формально Вю – хозяйка этого бара… то есть была, пока не появился десантник, с топором в одной руке и автоматом в другой, и прибрал это место себе… Ну, что значит «прибрал»? Знаешь, как собаки метят территорию?

– Хм…

– Выглядело очень похоже. После этого он поселился тут, перестроил кое-что под себя, притащил из разных стран и времен друзей и прочих интересных персонажей… включая тебя. А Вю осталась здесь – хозяйкой, барменом, а еще она иногда здесь поет – и весьма недурно, должен сказать. Бад, похоже, доверяет ей настолько, что оставляет винный погреб незапертым – по крайней мере, в прошлый раз было именно так.

– Гидрар посчитал, что это ошибка, – припомнил Лейтенант.

– Этот дьявол вообще мало что способен считать, когда под дозой, – поморщился Булат. – А под дозой он всегда.

– Я думал, только на задании, – удивился Лейтенант.

– Нет… – Булат вздохнул. – Послушай, он нормальный парень, когда дело касается убийств, и совершенно, полностью невменяем, когда оно их не касается. Такой вот парадокс – медикам будет весело, если они все-таки доберутся до его хладного тела, мир их праху. Так вот, ковбой, фамилия Вю – Лефевр. Как та набережная в Париже.

– Там Орфевр.

– Поэтому я и сказал «как», а не «точно как», парень – давай уже, продолжай свою историю.

– Вю, можно мне колы? – поинтересовался Лейтенант. – В горле словно песок скрипит, но воды не хочется – ее во мне и так уже предостаточно.

Девушка молча нырнула под стойку. Открыв холодильник, достала оттуда синий тазик с надписью «Для непищевых продуктов», в который был насыпан лёд и лежали красные банки кока-колы. Ловко бросила одну из них через комнату.

– Держи.

– Не люблю «кока-колу», предпочитаю «пепси», – скривился Лейтенант. – В ней больше полезного кальция и толченых червячков тутового шелкопряда – бесценного источника протеинов. Ну да ладно.

Он откупорил банку и сделал большой глоток.

– Святая Мария и сын Локи Слейпнир, это ничем не лучше, чем пить растворитель – и по вкусу, и по функционалу, честное слово. Я буквально чувствую, как бьются сейчас в агонии мои внутренности, превращаясь в вязкую, жирную массу…

Он сделал еще глоток.

***

– Черт возьми, – не удержался от восклицания Лейтенант, оказавшись наконец внутри и щелкнув никелевой кнопкой зажатого в зубах фонарика. – Как они это делают?

– Ты о чем? – Бад медленно водил по сторонам своей пушкой, тактическая светящаяся хрень на автомате выхватывала отдельные элементы интерьера, но в целостную картину они пока не складывались.

Входная дверь была, разумеется, заперта, но Чумной Доктор начертил длинным пальцем в воздухе знак Аард, и это перестало быть проблемой. Объемным взрывом без единого язычка пламени дверь унесло куда-то внутрь, а проход оказался открыт. Так что вошли они вполне успешно и быстро. Но вот после того начались сложности.

– Думаю, ковбой хочет сказать, что этот дом заметно больше внутри, чем снаружи, – протяжным, жирным, как свиная рулька, голосом сказал Гидрар. Сам он безмятежно скалился невидимой в темноте улыбкой, разглядывая блестящие в свете фонариков металлические панели на стенах и ступенях гигантского бункера, в который, как оказалось, был переделан внутри особняк.

Пространственно-временные манипуляции не запрещались в Городе-минус-один, просто они стоили чудовищно дорого – проще было отстроить себе дом размером со стадион, чем приобрести лицензию на устройство раздувания пространства при одновременной фиксации внешних габаритов. Куча кредитов, достаточных, чтобы содержать в чистоте и порядке небольшую планету, и постоянные строительные работы в течение минимум трех лет… Но Геллер, по-видимому, не испытывала нужды во времени и деньгах. И ей зачем-то нужен был дом именно такого вида.

– Извини, Купс, – не оборачиваясь, обронил Бад в черную пустоту позади себя. – Не прочитал твои мысли, виноват и раскаиваюсь. Ориентироваться в таких местах всегда трудно, особенно для биологических людей. К счастью, среди нас таких немного – это ты. Но если ты во время всех наших переходов будешь держаться этого носатого парня, то наверняка не заблудишься.

Чумной Доктор оставался безмолвным, он шел медленно, накинув капюшон на голову и, казалось, не замечал вокруг себя решительно ничего. Черный клюв выглядывавшей из-под капюшона маски поворачивался в стороны подобно диковинной капле.

– Пятеро, – сказал он неожиданно.

– Что нам о них известно? – поинтересовался Гидрар. – Я полдороги проспал, а еще половину отмахивался от дерьмового табачного запаха Лейтенанта и опасался, чтобы Грач не зарядил мне в лицо своим клювом, оборачиваясь.

– Именно по этой причине между нами всю дорогу была перегородка, слепой монарх, – мягко сказал Чумной Доктор.

– Поначалу я думал, что это просто маленькая девочка, – сообщил Бад. – Имя: Анна Геллер. Господи, какое имя испоганила… Умения: вероятно, призыв демонов начальных уровней. Опасность – низкая. Девочка просто научилась призывать на этот план всякую мерзость и принялась накапливать их в своем фамильном особняке. Просто, как кусок пирога.

– Что мы тогда здесь делаем? – сглотнул Гидрар.

– Я знаю, – сообщил Лейтенант.

– Он знает, – подтвердил Бад, разминая шею. – Есть вероятность, что именно через девицу Геллер мертвецам снизу каким-то образом удалось похитить рыжую.

– Это не значит, что она мертва, – голосом, холодным, как мартовский снежный наст, сказал Лейтенант. – Не значит.

– Как скажешь, дружище, – оскалился Гидрар. – Юная демоница передала твою Алису мертвецам, но та еще не мертва. Не могу спорить с железной логикой, так оно обычно и бывает.

– Возможно, передача еще не состоялась, – предположил Чумной Доктор. – Тогда шанс есть. Если у демоницы слабый пропускной канал и лимит на передачу больших экто-файлов – можем успеть. Как у твоей девушки с экто-объемами?

– Отлично. – Ковбой сделался неразговорчивым. – Но это личное.

– Думаю, все не так просто, господа, – жизнерадостно сказал Бад. – Судя по всему, мы имеем дело с полноценным трэш-мастером.

– Я должен чувствовать радость? – бесстрастно поинтересовался Чумной Доктор.

– Ты должен чувствовать приятную опустошенность и отток крови ото всех конечностей, – понятно объяснил Лейтенант. – Как после эякуляции. Мне еще не приходилось сталкиваться с трэш-мастерами, что это значит?

– Все когда-то бывает впервые, – меланхолично сказал Гидрар. Препараты уже действовали вовсю, в темноте его глаза горели плоским отраженным светом, как у кошки. – Я, может, люблю убивать людей, но не делаю этого. Кодекс-с. Возможно, я люблю петь – но не пою, не умею. Возможно, что она права, превращая людей в странные чудовища-слепки из своего воображения, а мы, все те, что пытаемся остановить ее, ошибаемся, но нет!

– Это ты-то не убиваешь людей? – поразился спереди Бад.

– Ладно, убиваю, но не без причины. Потому что я не полностью отбитый ублюдок и пользуюсь еще головой, дабы понять, что «нельзя», «не могу» и «не нужно» – три совершенно различные вещи.

– Что это за звук? – задумчиво сказал Лейтенант. Бад покачал головой.

– Остынь, парень, дело серьезное. Она – не чирей на отполированной до блеска заднице проститутки из богатых районов, а мы не химиотерапия. Что она такое? Трэш-мастер – это беспощадный и жестокий рак, это голодная, скалящая зубы чума – извини, Доктор, я сейчас не про тебя – которая, дай ей волю, сожрет весь видимый мир. Включая, кстати, и нашу забегаловку – паршивую, конечно, но мне она чем-то симпатична – так что мы просто должны сейчас взять себя в руки, а потом взять в эти руки скальпель. Или кто-то считает иначе?

– Я считаю, – спокойно сказал Чумной Доктор, – что мы чересчур долго идем. Возможно, я слишком много спал, но теперь я проснулся и вижу все гораздо четче. Гидрар, собирайся с силами, будет много работы. И да, вот еще что: тринадцать.

Звук, который преследовал их уже несколько минут, внезапно стал громче, и стало ясно, что это шуршание подошв по бетону. Вот что сбивало их все это время – ни впереди, ни сзади, как убедительно доказывали перекрещивающиеся лучи фонариков, никого не было, поэтому легче всего было списать эти шорохи на крыс, тараканов, светящихся ящериц-мутантов из опасных глубин нью-йоркской канализации – на что угодно, но только не то, чем это было на самом деле.

Быстрые шажки маленьких сандалий по скрытому во тьме потолку.

Прав был Чумной Доктор, и это подтверждали собственные глаза – их было с дюжину. Маленьких девочек лет, может, тринадцати, в традиционных платьях горничных, чулочках, заколочках, всей этой дребедени. Настораживало только то, что вместо ладошек в белых нитяных перчатках у них всех были кривые когти какого-то мертвенно-серого цвета. Глаза у девочек были закрыты. Ну, и тот факт, что они стояли на потолке головами книзу, и длинные волосы свисали вниз чуть ли не на метр, тоже сильно добавлял к сюрреализму происходящего.

– Уевать! – непонятно сказал Гидрар. Перчатки у него начали светиться. – Чего вы на меня так обернулись?

– Нет, все нормально, – медленно сказал Бад, сняв оружие с предохранителя. – Просто показалось, что ты от волнения перестал выговаривать две-три буквы.

Существа на потолке не предпринимали никаких действий, просто висели там рядами чудовищных летучих мышей. Назад дороги не было, путь оказался перекрыт.

– Бад, старина, ты поехал, – Гидрар странно дернулся. – Сколько раз я просил тебя не трогать мои долбанные вещества, а?! Сколько еще мертвых мутировавших шлюх ты притащишь в мое поле зрения?! Оставь их там же, где нашёл, и чтоб ни малейшего воспоминания во всех вероятностях!

– Я могу взять троих в первые пару секунд, – спокойно сказал Лейтенант. Револьвер с вороненым стволом и выгравированным именем «Хуан» крутился у него в ладони. – Как договоримся, скажем, крайних слева.

– Валить нужно, вот что, – сказал Гидрар. – Я говорю, что тут уже бесполезно что-либо делать. Возможно, что есть способы положить всех, но я не вижу выгоды в этом. И самое главное – здесь нет этой Геллер, а значит, все без толку. Наверное, боженька забыл про нас, когда вставал сегодня со своей кроватки в клинике для психбольных.

– Мои заклинания смогут отключить их всех, – мягким голосом сказал Чумной Доктор. – Но для этого понадобится время, их долго перезаряжать. Поэтому я начну, а вы продолжите, в антрактах я буду возвращаться. Также следует положить конец вашим разговорам, глупость которых воистину потрясает Небо и землю.

– Аминь, – сказал Лейтенант.

Оглушительно в тесноте бахнул его револьвер.

Каким-то акробатическим, почти танцевальным па подлетели к потолку сыплющие искрами перчатки.

– Я же сказал, что начну первым, – с легким укором сказал Чумной Доктор. В рубиновых глазницах переливались и лезли наружу молнии. Радиация в дозах, которые медики называют смертельной, щедро стекала с маски.

Вспышками, яркими, почти солнечными, заговорил автомат Бада. Короткие, бесшумные очереди наполняли сумрак зала впечатлениями модного показа или молодежной дискотеки.

Лейтенант во второй раз разрядил свой громобой.

Мелькнуло совсем близко искаженное яростью, перевернутое лицо одной из ‚девчонок‘, по щекам потоками, как у бешеного пса, стекала прозрачная слюна, уродливые клешни яростно щелкали. Удар наноуглеродной перчаткой отправил ее в полет до противоположной стены.

Автомат перешел на очереди средней длины из пяти-шести патронов. Стукнул о бетон пустой магазин.

Еще выстрел из револьвера, кажется, более тихий – уши не выдерживали нагрузки. Вспышка света осветила что-то мокрое, темное, тянущееся когтями к одному из четверки.

Очередной пучок сиреневых молний. Уши разорвал пронзительный крик, в котором не было ничего человеческого.

Под пальцами, одетыми в мерцающие тусклым светом перчатки, крошился бетон и, кажется, чья-то шея.

Еще револьверный выстрел – может быть, пятый, но не исключено, что и шестой или седьмой. В такой сутолоке трудно вести точный счет.

Свистнул брошенный нож. ‚Потерялся‘, – громко вздохнул Бад.

Последний, выдыхающийся всплеск молний-щупалец.

Тишина.

Капала вода где-то рядом. А может, и не вода вовсе.

– Все живы? – поинтересовался Бад.

– Дурацкий вопрос, – оценил Гидрар.

– Ведь неживые все равно не ответят, – рассудительно сказал Лейтенант.

– За исключением тех случаев, когда они хотят притвориться живыми, – прошептал Чумной Доктор. – Впрочем, ко мне это не относится.

– Все в строю – это хорошая новость, – решил Бад. – Но есть и плохая. Младших демонов мы успешно порешили, но девицы Геллер среди них вроде бы не было – а это значит, придется искать девчонку по всему особняку, что, учитывая его размеры, видится мне нетривиальной идеей.

– Как ты можешь быть уверен? Разве ты поглядел в каждое мертвое лицо? Закрыл каждые мертвые глаза? Скрестил на груди страшные мутировавшие клешни? Черствый ты человек, Джек Диксон. Твое сердце – пустая комната.

– Какой же он Джек? – удивился Лейтенант.

– С Геллер у меня запланировано очистительное совокупление, – разъяснил свои намерения Бад. – Но не раньше, чем мы ее найдем, а Грач проведет полноценный обряд экзорцизма. Полноценный, я подчеркиваю – с диклофенаком, заклинаниями, приемом внутрь пятидесятипроцентного этанола и ритуальным сожжением какого-нибудь тучного барана, все как положено. Ты же умеешь, Фикус?

– Я все умею, – негромко сообщил Чумной Доктор.

– Тогда, полагаю… – десантник протер грязным пальцем чем-то заляпанное стекло тактических очков. – Я вижу лестницу, и она ведет вверх. Пришло время пообщаться с нашим трэш-мастером.

***

Затхлый воздух бара прорезал хриплый рев.

– Алекс Кид Каннинг!

Булат не без труда установил голову в вертикальное положение и оглядел помещение, уже практически пустое – время было позднее, и посетители старались либо покинуть бар пораньше, либо заночевать здесь. Окраины Города-минус-один не славились своей гостеприимностью, а окрестности бара ‚Сломанный сон‘ давали мощный мультипликатор этой особенности.

– К кому он обращается?

– Похоже, что ко мне, – сидевший напротив Лейтенант поднялся. Булат покачал головой.

– Ты не говорил, что тебя зовут Каннинг.

– Не говорил, потому что это не так. Но я не собираюсь мешать Баду называть меня любыми именами, какие ему только придут в голову. Он сейчас начнет рыдать в три ручья по поводу очередной порции загубленных душ, и поправлять его будет, как мне кажется, не лучшей идеей – если, конечно, у тебя не вызывает интереса перспектива остаться без нижней челюсти.

Бад плюхнулся на свободное место. Он и без бронежилета с обвесом выглядел здоровенным.

– Я понял так: не иди навстречу Баду, Бад и сам найдет тебя, – сказал Лейтенант.

– Недурно сказано, – оценил десантник. – Для ковбоя.

– Я тоже не всегда был ковбоем, – сказал Лейтенант. – Мы все раньше были кем-то, кто теперь мирно лежит под уютным могильным камнем. Нонсенс, скорее – всегда оставаться прежним. Даже памятники стираются со течением столетий, время ровняет резкие линии, вода распирает трещины. Тысяча лет, другая – и вместо острого мраморного шпиля перед нами приземистый прыщ, похожий на половой орган младшеклассника.

– Яркая метафора. Думаю теперь использовать ее, когда Гидрар опять обдолбится и начнет тискать шлюх в верхних комнатах.

– Это обстановка на меня так влияет – все эти горячие лампочки, похожие на десятки маленьких солнц – ты словно паришь в теплом невесомом космосе. Слышал, желтый свет поощряет воображение – в старину мне с керосиновой лампой всегда легче писалось.

– Рад подстегивать твое воображение. Лампочек накаливания нет только. Светодиоды дешевле обходятся.

– А еще про тебя болтают, что ты одновременно находишься в настоящем, прошлом и будущем.

– Чистая правда. Но придется поверить мне на слово – проверить это ты никак не сможешь. Кстати, мы уже вели этот разговор. Примерно через пятьдесят лет, когда ты уже достаточно пригляделся ко мне, и решил, что мне можно доверять.

– Лживый сукин сын, вот кто ты такой.

– Я – внушающий доверие мерзавец.

– Не зазнавайся понапрасну.

– Послушай, Бад, – в разговор влез Булат. – Горло горит. Сушит, понимаешь ли. Мне бы повторить, как пару дней назад.

– Мне бы тоже не помешало, – согласился Бад. – Но время бежит вперёд, а бармену пора лечь спать. Так что придется сообразить самому.

Он протопал к стойке, со звоном пошарил под ней и грюкнул о столешницу две пузатые зеленые бутылки, повыше и пониже.

– ‚Маунтин Дью‘ и ‚Джемесон‘. Рецепт прост – один к одному. Повторять до готовности, бар работает до последнего клиента.

– Закрыть потом за собой дверь? – оживился Булат.

– Да хоть с собой унеси, – хмыкнул десантник, отворачиваясь.

– Хорошо у вас тут, – на Лейтенанта, похоже, накатывал отходняк, он заметно клевал носом. – Душевно, как в сказке. Не думал, что после всего, что со мной было, я еще найду силы, еще смогу попасть в такое место…

Десантник остановился на пороге лестницы, ведущей на второй этаж, в номера.

– Я люблю сказки. Но и этой настанет конец, а на её место придёт новая. Может быть, менее приятная. Или в ней будет больше любовной лирики. Но пока есть только она – вот такая.

***

Часть 2

Почему бы не поговорить, когда поднимаешься по скрипящим ступенькам дома с привидениями?

Почему бы не поговорить, когда в нескольких метрах от тебя, возможно, затаилась самая опасная демоница в Городе-минус-один и его пустынных окрестностях?

Бад не видел в этом никакой проблемы. А Лейтенант не видел причины отказывать говорливому ветерану.

– Уже к концу двадцать первого века от американской армии остался только призрак ее былого величия. Даже не скелет, заметь – призрак. Одна придворная дивизия – была очень хороша, надо признать – и многочисленные частные военные лавочки, состоящие обычно из откровенного отребья. Даже Гидрара туда не взяли бы, понимаешь? Он для них слишком нормален.

Лейтенант обернулся. Брюнет в модном костюме исправно топал по лестнице за ними и больше не ухмылялся, но глаза его были абсолютно пусты, а из приоткрытого рта текла тонкой прозрачной струйкой слюна. Лестница отдавала потрескавшимся серым деревом и старостью, с нее невесомыми тенями вспархивали порой пыльные ночные бабочки. Лучи фонарей резали темноту плотными горячими клинками.

– Если в этой твоей придворной дивизии все такие же, как и ты, даже ее должно хватить для любых операций – кроме полномасштабного вторжения на Юпитер, конечно же.

– Ха! – десантник расплылся в широченной ухмылке, под стать самому себе. Обвешанный оружием, магазинами, в комплексном керамическом бронежилете, рядом с тонким Лейтенантом он выглядел настоящим великаном. – Я не совсем типичен для этого места и времени, парень. Но раз уж оказался здесь, то что же теперь делать? Впрочем, об этом позднее.

Они подошли к двери, ведущей, должно быть, в жилые комнаты, а может, в разверстую пасть преисподней, но в любом случае – прочь от осточертевшей и не таящей больше никаких приятных сюрпризов лестницы. Бад легонько ткнул дверь носом автомата, и та, заскрипев, как тысяча потревоженных мертвецов, отворилась. За ней снова оказалось темно, истекающий свет неохотно проникал через заколоченные окна, и полумрак выглядел недружелюбно, встревожено. Враждебно.

– Пустая комната, – констатировал Лейтенант. Здесь было настолько просторно, что противоположная стена терялась в густом полумраке. – Там, внизу, был отвлекающий маневр их демонического племени. Геллер ускользнула, пока мы рубились с куклами, выглядя как чертовы супергерои.

– Не думаю, – пробормотал Бад, бесшумно ступая среди разбросанных по полу матрасов, грязных простыней, сухой деревянной трухи и еще какой-то дряни. Комнату пронизывали последние лучи падающего за горизонт солнца, чудом пробравшиеся через сочленения досок и гвоздей, создающие своего рода лазерную решетку для нечисти вроде вампиров, если последние тут были. – Они же тут спали все, мы почти застали их врасплох, а потом у демоницы не было времени, чтобы сообразить и наколдовать какое-нибудь приличное средство передвижения, они жрут слишком много энергии… Нет, не думаю. Она здесь. Она здесь, и она… спит.

Он замер и уверенно показал в дальний угол.

– Вон там.

Она походила на груду тряпья, за какой-то надобностью собранной вместе старательной уборщицей – обнаженная, лежащая ничком грязная фигурка была замотана в подобие рваных простыней. Неудивительно, что они не заметили ее с первого взгляда. Удивительно, что десантник вообще обратил внимание на этот угол.

Они обступили спящую девушку полукругом – четыре силуэта. Нависла неловкая пауза. Демоница, трэш-мастер, и все остальное звучало внушительно, пока не приходилось связывать грозные слова с видимой в темнеющих сумерках реальностью. Длинные стройные ноги, тонкие, подростковые руки с изящными запястьями, впечатляющий прогиб талии… Честное слово, в ней не было ничего устрашающего.

– Парни, у меня нет никакого желания ее убивать, – сообщил внезапно Бад. – Первое: наносить этому печальному созданию удар в… хм, спину я считаю преждевременным и неоправданным расходом энергии. Второе: нам нужна от нее информация. Третье: я еще не окончательно отринул идею с изгнанием злых духов. Гуманизм, как вы все наверняка знаете, мне весьма не чужд.

Он оглядел смурным взглядом остальных. Команда держалась, только Гидрар вибрировал щеками и выглядел так, будто его сейчас то ли обильно стошнит, то ли порвет от хохота. Лейтенант был здесь еще новичком и не смог оценить красоты слога, а маска Чумного Доктора предоставляла поразительно мало возможностей для проявлении эмоций.

– Может, она выделяет какие-то особые феромоны, усыпляющие рациональную часть мозга? – предположил утомленный Гидрар, шевеля светящимися в надвигающемся мраке пальцами. – Бад, дружище, я уважаю твою ветеранскую славу и все прочее, но ты сейчас несешь какую-то химически индуцированную чушь. Наша единственная цель, имеющая хоть какой-то смысл в не имеющей четкого смысла Вселенной – немедленно пристрелить эту тварь. Она оскорбляет мои изысканные органы чувств.

– Итак, демоницу следует убить, ибо она – трэш-мастер и мутант, но ее нельзя убить, ибо она носит ценные данные, – суммировал Лейтенант. – Ничего сложного, просто задача без решения.