Серая чума

Текст добавлен: 15 октября 2016, 04:13

Текст книги "Серая чума"

Автор книги: Александр Рудазов

Жанры:

Юмористическое фэнтези

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Назад к карточке книги

Глава 10

Если вы думаете, что уже убили чудовище, никогда не подходите ближе, чтобы убедиться наверняка.

Эллен Рипли

Аль-Шугеддим очень медленно, даже с ленцой подошел к отрубленной голове архимага. На клыкастом лице джинна играла насмешливая улыбка. Он неторопливо наклонился, ухватил черный волосяной хвост, окрасившийся кровавыми брызгами, и поднял голову мертвеца на уровень глаз.

– Ты был слишком самонадеян, дитя глины, – снисходительно произнес он. – Никогда нельзя быть слишком самонадеянным.

Глаза мертвой головы резко распахнулись. Аль-Шугеддим невольно вздрогнул.

– Ты прав, нельзя, – холодно ответила голова архимага.

Джинны-шарифы издали перепуганный возглас, кади ал-кудат дернулся к мечу. Но было уже слишком поздно. Обезглавленное тело Креола, к которому Великий Хан так неосмотрительно повернулся спиной, вскочило на ноги, выхватило прямо из воздуха черный посох, прыгнуло к врагу и вонзило адамантовый наконечник в поясницу аль-Шугеддима. Он с легкостью прошел насквозь и вышел из живота.

Великий Хан закричал. Закричал от боли, страха, унижения и непонимания. Ладонь разжалась, и голова Креола снова упала на пол. Мертвые губы исказились в жестокой ухмылке, и архимаг торжествующе воскликнул:

– Твоя душа – моя, аль-Шугеддим!!!

Черный посох в руках обезглавленного трупа забился, завибрировал, Великий Хан с диким воплем начал сжиматься, извиваться, корчиться, скручиваться, втягиваясь в этот сверхмощный Поглотитель, рядом с которым легендарный перстень Соломона показался бы всего лишь жалкой безделушкой. Джинны протестующе голосили, но не решались даже пошевелиться – все знали, что произойдет с обожаемым повелителем, если прервать этот процесс на середине.

Распад души на составляющие части, вот что.

Последний чмокающий звук, и вот аль-Шугеддима уже нет. Великий Хан, повелитель Кафа, исчез в недрах черного посоха Креола.

Воцарилась гробовая тишина.

В этой тишине туловище Креола спокойно прошествовало к голове, ухватило ее за волосы, подняло к плечам и аккуратно утвердило на шее. Обескровленные губы зашевелились, активируя Исцеление и Регенерацию. Несколько томительных секунд, и ужасная рана, отделившая голову от тела, перестала существовать. Маг выудил из многомерного кармана губку, сотворил над ней немного воды и брезгливо обтер окровавленное горло.

– Ни с места!!! – угрожающе поднял посох над головой он, заметив шевеление в толпе джиннов. – Одно движение, и ваш Хан умрет! Мне достаточно просто пожелать!

Все замерли. Какой-то марид машинально выпустил в Креола заклятие в виде пурпурной вспышки, маг так же машинально отразил его магическим щитом. Из посоха послышался отдаленный вопль боли.

– Больше не сметь! Еще одна попытка – и я его убиваю! – пригрозил Креол.

– Но ты умрешь только одним мигом позже!!! – рявкнул Шухмет, подавая знаки стражам-ифритам. Огненные великаны столпились вокруг Креола плотной стеной, ожидая лишь сигнала.

– Жизнь одного мага за жизнь Великого Хана… – задумчиво вгляделся в набалдашник посоха Креол. – Не слишком равноценный обмен, как мне кажется… К тому же я обязательно утащу в Кур и еще троих-четверых из вас… Может, даже тебя, каид!!!

Шухмет невольно отшатнулся. Его взгляд не мог оторваться от жуткой обсидиановой палки.

– Он прав, – проскрипел Барахия, поднимая тонкие голубоватые руки. Ифриты, ворча, отступили назад. – Что ты хочешь за душу нашего хозяина, человек?

– Хм-м-м… – растянул губы в улыбке Креол. – Поторгуемся?

– Ах ты!.. – метнулся вперед Шухмет.

Посох резко извернулся в руках мага, уставившись адамантовым лезвием в сторону каида. Тот замер, а потом медленно-медленно отступил назад, подняв руки ладонями вперед. Из его ушей валил густой черный дым – верный признак бешеной ярости.

Маг понимающе усмехнулся, глядя на скрежещущего зубами джинна – гибель отца означала для Шухмета гибель всего. Это у людей после смерти правителя главный кандидат на освободившуюся должность – старший сын. У джиннов, наоборот, со смертью Великого Хана его жена, наложницы, дети, родственники лишаются всего имущества, чинов, титулов, наград и отправляются в вечное изгнание. Прочь из Кафа. Этот закон соблюдается всегда. Дело в том, что теоретически джинны могут жить вечно, поэтому их правители желают быть полностью уверенными, что никто из ближайшего окружения никогда не станет злоумышлять против хозяина и повелителя. Слуг и гвардию в случае смерти хозяина и вовсе предают казни, поэтому среди них предателя не заведется тем более.

Благодаря этому закону все родичи и слуги Великого Хана совершенно искренне желают своему повелителю жить долго и счастливо.

Креол невозмутимо огляделся вокруг. Дышащие ненавистью хари, обступившие его со всех сторон, начали отворачиваться, не в силах выдержать этого ледяного взгляда. Маг чуть изогнул губы в едва заметном намеке на улыбку и прошел к дивану Великого Хана. Посох еле слышно постукивал по полу. Адамантовый наконечник, послушный воле хозяина, втянулся внутрь, как змея втягивает жало, и дырок от ударов не оставалось.

Сотни глаз следили за каждым движением Креола. Когда он остановился у тронного дивана, джинны затаили дыхание. Все до единого решили, что маг собирается совершить страшное святотатство – усесться на диван Великого Хана! Черный Шариат Джиннов гласит, что такой проступок должен караться очень долгой и мучительной смертью.

Но Креол, ко всеобщему облегчению, все же воздержался от еще одного преступления. Он подобрал с синийе последний кусочек кебаба, неторопливо прожевал его и процедил:

– Для начала я требую признать меня победителем в Суде Бездымного Огня.

– В этом не может быть сомнения, – крайне неохотно кивнул Шухмет. – Ты победил.

– Молим тебя, маг, освободи нашего хозяина! – воздел руки Барахия. Тончайшие пальцы мелко дрожали, с них срывались голубоватые капли. Будучи на четверть силатом, великий визирь в минуты сильного волнения начинал «протекать». – Ты получишь обратно своего раба, это дело решенное!

– Разумеется, – кивнул Креол. – Но это еще успеется. А для начала… покажись, аль-Шугеддим, покажись…

Набалдашник посоха мягко засветился. Полупрозрачные флюиды, обтекающие его со всех сторон, поднялись в воздух, формируя призрачную фигуру, являющую собой точную копию поверженного Великого Хана.

– Я прожил шесть тысяч лет… шесть тысяч лет… – горько поведал аль-Шугеддим. – Но еще никогда… никогда… никогда… никогда не испытывал такого унижения… Говори скорее, какую дийа ты желаешь получить, и освободи меня!

– Не так быстро, мой раб, – холодно ответил Креол.

– Раб?!!! – исказилось лицо призрака джинна. – Великий Хан, Царь Царей, повелитель джиннов и ифритов…

– …и мой раб, – докончил Креол. – Пока ты заключен в этом посохе – да. И если я пожелаю, то очень быстро проведу ритуал Абсолютного Порабощения…

– Ты не посмеешь! Тебя убьют!

Креол сожалеюще вздохнул. Действительно, он не осмелился бы на самом деле поработить Великого Хана – после такого он перестанет быть владыкой Кафа, его подданные лишатся надежды на освобождение повелителя… и немедленно отомстят за его утрату. Царь Соломон, правда, в схожей ситуации сумел сам стать Великим Ханом джиннов, покорив себе весь Каф… но джинны с тех пор изменили закон, позаботившись, чтобы больше подобное не повторилось. Им вполне хватило одного раза.

– Отпусти Хана! Отпусти! – медленно поплыл вперед Барахия.

Креол молча сдавил посох. Призрачный силуэт аль-Шугеддима исказился от мучительной боли. Великий визирь торопливо попятился.

– Это всего лишь демонстрация, – холодно объявил Креол.

Аль-Шугеддим еще раз гневно блеснул глазами, а потом горестно опустил голову. Великий Хан исчез, остался только раздавленный старый джинн.

– Я исполню твои условия, дитя глины, – печально согласился он. – Освободи меня.

– Для начала – принеси клятву! – потребовал Креол. – Я не желаю превратиться в блоху, едва ты выйдешь на волю!

– Словно ты не сможешь противостоять такому заклятию… – хмуро отозвался аль-Шугеддим.

– Чрево Тиамат, повторяй за мной, джинн!!!

Шухмет вновь рванул меч из ножен, бросаясь к Креолу, но призрачный силуэт джинна-отца вытянул ладонь, останавливая не в меру импульсивного сынка.

– Я внимаю твоим словам, дитя глины. Что мне говорить?

– Клянусь Именем Отца Моего…

– …и Медью из недр Священной Горы…

– …что отныне и до того времени, покуда существует Каф…

– …ни делом, ни словом, ни помыслом…

– …не нанесу вреда ни вольного, ни невольного…

– …ни крупного, ни малого…

– …магу Креолу, что одолел меня на Суде Бездымного Огня…

– …а также никому и ничему из того…

– …что находится под его властью или защитой.

– …что находится под его властью или защитой, – неохотно закончил клятву аль-Шугеддим.

Он очень надеялся, что Креол где-нибудь ошибется в формулировке, но увы – архимаг произнес древнейшую и надежнейшую клятву джиннов абсолютно точно. Теперь он, Великий Хан, полностью лишался возможности отомстить – обойти такую клятву пока еще не смог ни один джинн. Хотя джиннов нельзя назвать большими искусниками магических клятв и контрактов – вот какой-нибудь дьявол, может, и сумел бы придумать что-нибудь эдакое…

– Ну что ж… – задумчиво перевернул посох Креол. – Ты свободен, аль-Шугеддим. Я возвращаю тебе… ну, ты меня понял.

Из обсидианового шара начала вытекать голубовато-черная струя. На полу образовалась лужа, и из нее медленно поднялся Великий Хан аль-Шугеддим – точно такой же, как был, только ужасно кислый и расстроенный. Он ухватился за боковой рог, потянул его так, словно хотел оторвать, и тоскливо застонал.

– Приведите аль-Кефара, – вяло приказал он. – Я дарую ему освобождение от казни и возвращаю в рабство к Верховному Магу Шумера…

Два молодых марида с тихим хлопком растворились в воздухе – отправились в зиндан за Хубаксисом.

– А теперь – дийа, – предвкушающе потер руки Креол.

– Да, да, конечно… – еще более вяло махнул рукой аль-Шугеддим. – Получай.

С потолка грохнулся огромный сундук, доверху заполненный монетами, украшениями, какой-то посудой… Все из чистого золота. Креол брезгливо пихнул его ногой и медленно покачал головой.

– По-твоему, у меня не хватает этого металла? – фыркнул он. – Мне не нужны бесполезные цацки. Оставь их жадным глупцам.

Аль-Шугеддим только пожал плечами. Он и не рассчитывал, что архимаг придет в восторг при виде золотого мусора. Для магов подобного уровня деньги – всего лишь отвлекающая мелочь, при необходимости Креол может стать настолько богатым, насколько захочет.

– Хорошо, ты получишь это! – прищелкнул пальцами он.

На полу возник разостланный ковер с изображением михраба [27]27
Михраб – молитвенная ниша в мечети.

[Закрыть]. Ворс аккуратно подстрижен, цветные нити узора привязаны узелками к нитям основы, рисунок очень тонкий и сложный. В замысловатом переплетении орнаментики прячутся фигурки птиц и летающих насекомых. На вид персидский, но к Персии это сокровище не имело никакого отношения.

– Летающий ковер? – без особого интереса потыкал его носком ноги Креол. – Не интересует. Я могу сделать точно такой же за сутки.

– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – досадливо воскликнул аль-Шугеддим. – Чем же еще тебя ублажить, дитя глины, какую дийа ты хочешь?!

Великий визирь Барахия выступил вслед, вскинул дрожащую руку и произнес:

Смерть и Время царят на Земле,
Ты владыками их не зови:
Все, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце Любви.

– Воистину мудры твои слова, учитель, – усмехнулся аль-Шугеддим. – Вот твоя дийа, дитя глины, удовольствуйся ею.

Он дважды хлопнул в ладоши, и перед диваном материализовалась девушка удивительной красоты, одетая в широкие шелковые шаровары, красносафьянные башмаки с загнутой вверх подошвой и несколько полупрозрачных лент, едва прикрывающих грудь. Брови и веки вычернены порошком кол, ногти и кончики пальцев окрашены хной, на лбу и подбородке татуировка в виде звездочек и кружков, волосы заплетены в двадцать пять косичек с шелковыми шнурами.

– Это Амина! – гордо указал на нее аль-Шугеддим. – Убедись, какую щедрую дийа я тебе предлагаю! Амина – красивейшая, искуснейшая из моих гурий! Она лишена телесных и духовных недостатков, ее еще не касался ни джинн, ни человек!

– Не интересует, – равнодушно посмотрел на красавицу Креол.

– Что-о-о-о-о?!!! – исказилось бешенством очаровательное личико гурии.

– Да ты только взгляни на нее! – продолжал настаивать аль-Шугеддим. – Она создана из шафрана, мускуса, амбры и камфары! Оцени дивные размеры и совершенную форму персей, посмотри, какой нежный и бархатный живот, какой глубокий и ровный пупок! Ее груди подобны полной луне, лодыжки – словно горный снег, губы слаще меда, а глаза – озера чистой воды!

– Не интересует! – начал раздражаться Креол.

– Да ты оцени, как она танцует! – сделал жест аль-Шугеддим. Заиграла музыка, и гурия начала грациозно извиваться в такт. – Ну же, маг, мужчина ты или нет?!

– Да! – гневно поддакнула Амина. Ее профессиональные качества оскорбили самым жестоким образом.

– В конце концов, если тебе не нравится именно эта, я могу призвать сюда любую другую… – примирительно начал Великий Хан.

– Скажи, джинн, разве я похож на человека, способного соблазниться парой яблок, обтянутых газом?

– Яблок?!! – окончательно разъярилась Амина, невольно опуская глаза. – Да что бы ты понимал, ничтожный комок грязи! Где ты видел яблоки такого размера?! Да ты недостоин даже касаться…

– Утихни, женщина! – рыкнул аль-Шугеддим. Единственное джентльменство, которое джинны проявляют к своим женам и наложницам – не заставляют носить чадру. – Наш гость всего лишь высказал свое мнение… справедливое, между прочим.

– Да?!! – взбесилась гурия, одним рывком обнажая грудь. – Это, по-твоему, яблоки, да?!! Ты что, ополоумел, сын хромого верблюда и кривого ишака?! Да иные дыни меньше бывают!

Креол начал чернеть лицом. Аль-Шугеддим заметил это и торопливо хлопнул в ладоши. Все еще скандалящая Амина с легким хлопком исчезла. Великому Хану совсем не хотелось начинать свару заново – сидение в посохе оставило очень неприятные ощущения.

– Так чего же ты хочешь в качестве дийа? – сухо поджал губы он. – Собственный дворец в Вабаре? Титул шейха?… эмира? Мою дочь в жены? Не могу сказать, что меня порадует такой зять, но дочерей у меня двести с чем-то, одной больше, одной меньше… Наши джинньи почти так же прекрасны ликом, как гурии, а телом превосходны даже более, и куда как горячее и пылче этих дочерей Джанны…

– Все это мусор и тлен, – отмахнулся Креол. – У меня есть идея получше. Отдай мне Правое Крыло Огня!

Первое мгновение в зале стояла оглушительная тишина. Но уже в следующее она взорвалась возмущенными криками. Джинны, пораженные непомерной наглостью проклятого мага, громогласно вопили и горланили, требуя немедленно казнить его без всякой жалости. Шухмет кричал особенно яростно – Креол нахально возжелал лишить его, каида Кафа, одной из любимых игрушек.

Аль-Шугеддим медленно поднял голову.

– Зачем тебе Правое Крыло Огня? – тихо спросил он. – Ты хоть представляешь, что просишь? Это же лучшее из всех моих Крыльев – самое могучее и боеспособное!

– Потому я и хочу именно его, – невозмутимо ответил маг. – Это будет моей дийа. И твое слово прозвучало – ты обещал ее выплатить.

Великий Хан молчал почти целую минуту. Зрачки у него расширились еще сильнее, хотя раньше казалось, что дальше уже просто некуда. Наконец он крайне неохотно сказал:

– Ты получишь Правое Крыло Огня.

Зал снова взорвался криками. Однако на этот раз – куда менее бурными. Великий Хан уже изрек свое слово, и ни один джинн не мог оспорить его решение.

Креол стоял ужасно довольный. Он очень долго взвешивал, что возьмет в качестве дийа – ему хотелось выкачать из Великого Хана как можно больше, но следовало все же знать меру. Если бы он потребовал что-нибудь еще ценнее, решение аль-Шугеддима могло оказаться не таким благоприятным. В самом худшем случае повелитель джиннов даже мог пойти на нарушение клятвы – если бы решил, что желание Креола обойдется еще дороже.

– Ты получишь его, – уже с некоторым злорадством повторил аль-Шугеддим, – но не сейчас. Сейчас оно на маневрах в Патале, я не могу его освободить. Но вот если ты пожелаешь хотя бы Левое Крыло Огня… его я могу вручить тебе хоть сейчас…

– Когда освободится Правое?

– Только через год.

– Устраивает, – коротко ответил маг.

Великий Хан скривился, словно съел незрелую сливу. Он пожалел, что не назвал больший срок. Но идти на попятный было уже поздно.

– Правое Крыло Огня будет моим полностью и безвозвратно, – сузил глаза Креол. – Навсегда.

– Да, разумеется… – неохотно подтвердил Великий Хан. – Куда тебе его прислать?

– Не мне. Ты отправишь его Прекраснейшей.

– М-м-м?… кому-кому?…

– Инанне Владычице Небес, – пояснил Креол.

– А-а-а-а… – с явным непониманием протянул аль-Шугеддим. – Ответь, маг, ну зачем тебе понадобилось Правое Крыло Огня? Ты же знаешь – его нельзя использовать ни для чего, кроме большой разрушительной войны…

– Это МОЕ дело, для чего я собираюсь использовать МОЮ вещь, – отрезал Креол. – Помни свою клятву. Между прочим, где мой раб, почему он до сих пор не здесь?!

– За ним послано, – проскрипел Барахия. – Он будет вот-вот. А пока мы ждем, не рассеешь ли ты любопытство старого марида?

– Какое?

– Как тебе это удалось?

Креол мгновенно понял, о чем спрашивает великий визирь, и расплылся в довольной улыбке. Архимаг очень гордился своими талантами.

– Я адепт магии Смерти, – усмехнулся он. – Однажды я призывал и заставил покориться самого Нергала!

– И как это относится…

– Давным-давно я позаботился, чтобы мое тело не беспокоилось о таких пустяках, как отделение органов друг от друга, – спокойно объяснил Креол. – Жизненная энергия во мне продолжает пульсировать, душа не разрывается, если разорвать тело. Каждая частица живет сама по себе, независимо от остальных. Ты можешь разрубить меня на сотню кусков, но каждый из них вцепится тебе в горло! Хотя если тебя это утешит – мне было ОЧЕНЬ больно!

– А, так вот оно что… – погладил общипанную бороденку Барахия. – Мы учтем это… на будущее…

– Учтите, учтите, – насмешливо кивнул Креол. – Но у меня есть и другие сюрпризы… и где, наконец, мой раб?!

– О Свет Пустыни, Покоритель Огня и Хранитель Равновесия, у нас дурные вести! – влетел в зал крошечный марид, похожий на Хубаксиса.

Брови аль-Шугеддима гневно изогнулись.

– Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар, мой двоюродный прапрапраправнучатый дядя со стороны матери, уже казнен! – выпалил джинн-лилипут, часто взмахивая перепончатыми крыльями.

Креол равнодушно пожал плечами, ничуть не огорчившись.

Глава 11

Бивис, ща в рыло получишь!

Батхед

Коцебу встречал рассвет. Ванесса сидела на стуле, упершись ногами в стену, и клевала носом. Принцесс поместили в правое крыло – оно оканчивалось небольшим тупичком с двумя комнатами. Девушка устроилась так, чтобы перекрывать обе двери – если какая-то из принцесс захочет выбраться наружу, ей придется разбивать окно – в этих комнатах они не открываются.

– Мэм, – тихо тряхнули ее за плечо. – Мэм, мне кажется, вам следует это увидеть. Глаз Урея засек нарушителей…

Ванесса резко распахнула глаза. Хуберт действительно выглядел обеспокоенным. Она проверила наличие пистолета в кобуре, автоматически накинула на плечи мешок с ветром, и поспешно спустилась по лестнице.

Снаружи уже стоял лод Гвэйдеон, пристально глядящий в бинокль. Рядом ожидающе опирался на молот Индрак. Паладин чуть подправил резкость и передал прибор дэвкаци – его толстым заскорузлым пальцам трудно было крутить такое небольшое колесико.

Ванесса встала возле них и нахмурилась. В какой-то сотне метров виднелись три фигуры, летящие на странных существах, похожих на крылатых чешуйчатых волков. Они преследовали коцебу по пятам, но явно не могли обнаружить его… да и вообще понять, что именно преследуют. И от этого казались ужасно озадаченными.

– Это крылатые существа, леди Ванесса, – констатировал очевидное паладин. – Кодекс чести позволяет сражаться с ними на расстоянии. Позвольте, я… – потянулся за арбалетом он.

– Подождите немного, – остановила его девушка. – Пусть лучше подлетят поближе – тогда и мы с Инди по ним постреляем. Черт их знает – вдруг у них там тоже защитные поля? Явно же колдуны!

Да, разумеется, пришельцы были серыми колдунами. Румок Горбатый, Аррадо Бледный и Логран Сладкоречивый. Ориентируясь на сигнал, исходящий от похищенных пленниц, они очень быстро настигли коцебу… но теперь не понимали, что именно настигли. Потому что артефакт-дом, созданный Креолом, был зачарован воистину капитально. Обктамерон обеспечивал абсолютную невидимость как для обычного зрения, так и для магического. Пока этот белый камень лежал в подвале, ни один колдун не мог запеленговать коцебу.

– Ты что-нибудь видишь?! – крикнул на лету Румок.

Логран покачал головой, усиленно морща лоб. Голова уже болела от натуги, но результатов не было – только сигналы колдовской булавки откуда-то из пустоты.

– И я ничего… – поморщился Румок.

Третьего колдуна они даже не спрашивали – Аррадо Бледный отличался редкой «глухотой» в плане суперсенсинга [28]28
Суперсенсинг – сверхчувствительность по отношению к окружающей среде.

[Закрыть]. Он не умел видеть ауры, не чувствовал астральных колебаний и не обладал никакими другими пси-способностями. Ему не подчинялась даже ортодромия – чувство направления, позволяющее магу ориентироваться в пространстве без всяких компасов.

Румок и Логран посмотрели в сторону этого коротышки и обменялись насмешливыми взглядами. Аррадо всю жизнь был объектом для насмешек. Он даже не очень походил на серого – кожа белая, как у личинки. Сказались годы ученичества – их Аррадо почти полностью провел под землей. Да, в конце концов он стал одним из лучших геомантов Серой Земли, но характер у него сильно испортился, психика пошатнулась, он превратился в вечного бирюка. Особенно он ненавидел намеки на свой рост и старую детскую кличку Землекоп. А еще летать и вообще высоту – сейчас широкоплечий геомант выглядел даже бледнее обычного. Вдали от земли он резко ослабевал, лишался значительной части сил и умений. Вот на поверхности земли… а еще лучше – в ее недрах…

– Мы… спускаться?… – угрюмо процедил он. На большой высоте Аррадо еще и приобретал заметное косноязычие – без контакта с почвой мысли начинали путаться.

– Нет… – насупил брови (точнее – гладкое место, где им полагалось бы быть) Румок.

Погонщик-полукровка обратился к булавке повелительницы Руахи. Наконец, он ее выловил и начал потихоньку обволакивать мыслью, подчиняя носительницу своей воле. Румок с малых лет тренировался в перцептации [29]29
Перцептация – пассивное подключение к разуму и органам другого существа.

[Закрыть]– для анимага это чрезвычайно полезное умение.

– А-а-а, вот оно… – наконец ухмыльнулся он. Тончайшие губы едва не разорвало пополам – зубы Румока выпирали изо рта так, что он с трудом закрывался. – Ну же, девочка, покажи мне… о, пресвятой Ктулху, какая прелесть! Кто же это построил?!

– Что там? – заинтересовался Логран, с трудом удерживаясь на своем вемпире.

– Коцебу… Большой и очень мощный… о, и даже с обктамероном! – восторженно отозвался он. – Ну ничего… давай, девочка, давай… иди к своему погонщику…

Лод Гвэйдеон терпеливо держал арбалет на взводе. Он запросто мог подстрелить любого из парящих колдунов, но пока что выжидал. Индрак поднял башенный щит и взвешивал на руке метательный молот-бумеранг.

– Мэм, позвольте, я подниму кристаллы? – чопорно предложил Хуберт.

– Конечно, под… какие еще кристаллы?

– Сэр установил на чердаке боевые кристаллы для обороны… разве он вам не говорил?

– Забыл, наверное… – проворчала Ванесса, пытаясь вспомнить – говорил ли Креол об этом или нет? – Эти штуки далеко бьют?

– На полторы тысячи футов, мэм.

– Ну так чего ты ждешь?! – возмутилась девушка.

Хуберт поклонился и растворился в воздухе. Мгновением позже у Ванессы растрепало волосы – примчался Логмир. Катаны уже вылетели из-за спины и дрожали от предвкушения.

– Кто тут, что тут?! – завопил он. Вон едва удержалась, чтобы не треснуть его по лбу. – Хабова мать, отец, ты всех не застреливай, оставь мне одного хотя бы!

– Боюсь, не могу выполнить вашу просьбу, сударь, – качнул головой паладин. – В мои намерения не входит отдавать колдунов вам на расправу. Этим я займусь сам.

– Хаба с три! Я тоже хочу! Кстати, подруга, а куда это наша военная добыча топает? Ты чего ее не заперла?

Ванесса резко обернулась и ахнула. Одна из принцесс Гвениол невозмутимо шагала к краю коцебу… и в руках у нее был обктамерон!

– А я и не знала, что он отвинчивается… – удивилась она, но тут же спохватилась: – Стой, дура, положи на место!!!

– Это колдунья!!! – догадался лод Гвэйдеон, дергая спусковой рычаг арбалета.

Керефовая стрела со свистом вонзилась девушке между лопаток. Паладин целился в сердце, но в последний момент все-таки чуть переместил прицел – на тот микроскопический шанс, если это все же настоящая принцесса.

Принцесса тонко вскрикнула и упала на траву, окрасив ее кровью. Круглый белый камень вывалился из рук, покатился к краю…

– Хабова мать!!! – сделал рывок, но тут же замер Логмир.

…и обктамерон упал в пропасть.

Расставшись с этим «генератором невидимости», коцебу мгновенно утратил всю маскировку. Перед воодушевленными колдунами появился огромный бронзовый диск с мрачным гонтовым особняком. Дом Катценъяммера давно привык к своему вечному пребыванию в поднебесье и уже плохо помнил те времена, когда он спокойно стоял на земле и никуда не летел.

А вот к атаке колдунов на вемпирах пока еще не привык.

– Сэр Джордж, стоп-кран!!! – завопила Ванесса.

Призрак послушно нажал что-то у себя, останавливая коцебу. Вон подбежала к краю и резко сиганула вслед за обктамероном. Мешок с ветром за спиной мгновенно включился, уловил желания хозяйки и придал ей дополнительное ускорение.

– Я ловлю женщину! – крикнул Логран, уходя в резкое пике вслед за Ванессой.

– Всю жизнь… – фыркнул Румок, делая круг над коцебу.

Лод Гвэйдеон выпустил второй болт, молниеносно нагнулся, зацепил тетиву и резко выпрямился, одновременно вкладывая в желоба еще два снаряда. Опытный арбалетчик может перезарядить свое оружие за десять секунд, а паладины лучшие в любом боевом искусстве.

Вемпиры Румока и Аррадо ушли из-под обстрела. Индрак изогнулся, размахнулся, закрутил кисть руки и с силой швырнул метательный молот. Точно в цель – в Аррадо. Колдун рефлекторно выставил ладонь, около нее возник тончайший щит из вращающихся кристаллов. Удар, звон, яркая вспышка – молот-бумеранг разрушил кристаллический щит, но импульс погас, и он вернулся обратно к хозяину. Индрак замахнулся снова – Аррадо торопливо пришпорил вемпира, уходя выше. Любая магия в воздухе давалась ему чрезвычайно тяжело.

Из окна чердака ударил ярко-зеленый луч. Затем другой, третий. В окнах появились ромбовидные силуэты – боевые кристаллы Креола. За ними виднелась ушастая фигурка в ливрее – Хуберт важно и чинно переходил от кристалла к кристаллу, извлекая их из стенных ниш.

– Вниз!!! – взбешенно скомандовал Румок, едва успев увернуться от жгучего зеленого луча.

Вемпир Аррадо зашипел от боли – ему обожгло брюхо. Всадник резко натянул узду и надавил стрекало на темени – вемпир зашипел еще громче, но пошел на посадку.

Защитные кристаллы смолкли – продолжая стрелять по чужакам, они повредили бы коцебу. Пришла очередь двуногих защитников.

Аррадо избрал для посадки сад за домом – там было больше всего столь любимой им земли. Румок же направил своего вемпира к балкону второго этажа. Он извлек из-за пояса длиннющую плеть с утяжеленным наконечником и еще в полете с силой хлестнул по окну. Стекло разлетелось на осколочки, вемпир тяжело грохнулся на балкон, Румок соскочил с седла… и едва успел шарахнуться в сторону, увертываясь от меча паладина.

Лод Гвэйдеон не стал терять времени на подъем по лестнице. Он просто воззвал к Пречистой Деве и одним гигантским прыжком взлетел сразу на второй этаж, уже в полете замахиваясь мечом. Из-под забрала сверкали суровые голубые глаза. Погонщик-полукровка успел отскочить в комнату, падая навзничь и едва не роняя кнут, но его вемпир упал с отрубленной головой – паладин, поняв, что удар не достигает цели, перенес его на животное. Крылатый труп забился, колотя хвостом и расплескивая грязно-бурую кровь.

Аррадо не успел приземлиться. Садовая калитка слетела с петель, как будто в нее ударило пушечное ядро, под ним вырос улыбающийся черноволосый парень, в его руках замелькали угольно-черные катаны, мгновенно отсекшие вемпиру лапы и вывернувшие наружу кишки. Изувеченная тварь издала оглушительный шип и грохнулась наземь, сминая заросли папоротника. Неуклюжий колдун едва успел сгруппироваться, чтобы смягчить падение. Но упав на землю, он на глазах налился силой – следующий удар катан встретил кристаллический щит и длинный каменный посох, выхваченный из-за спины.

Логмир закружил вокруг коротышки, ища уязвимое место. Он с такой скоростью носился по кругу, заходя то спереди, то сбоку, то сзади, то снова спереди, что Аррадо не успевал поворачиваться в нужном направлении. Спину обожгла ужасная боль – катана полоснула по левой лопатке. Колдун взревел от боли, и его плоть начала каменеть, превращаясь в своеобразную чешую. Земля под ногами вспучилась, сворачиваясь рулоном. Хищный цветок, выдернутый с корнями, вцепился в руку Аррадо, но могучая ручища, больше похожая на какой-то булыжник, переломала ему все зубы, а затем измочалила стебель.

Через забор перемахнул Индрак, уже замахивающийся исполинским молотом. Аррадо не глядя отмахнулся каменным посохом, но, к его ужасу, тот разлетелся в брызги. Дэвкаци чудовищно сильны – их молоты весят по полтора центнера, но они орудуют ими с такой же легкостью, как люди – легкими деревянными шестами. А молот Индрака еще и обладал чарами Усиленного Удара. Заклятие шумерского архимага оказалось сильнее артефакта серого колдуна.

Руки Аррадо трансформировались в каменные глыбы. Плащ, тоже состоящий из камня, взметнулся парой крыльев, прикрывая хозяина со спины. Он попытался использовать любимое атакующее заклинание – Каменную Пасть, но из этого ничего не вышло – вместо обычной почвы под ногами оказался металл, всего лишь прикрытый небольшим слоем чернозема. Молот Индрака вновь взметнулся в воздух, заработали катаны Логмира – кристаллические щиты едва успевали отражать удары. Колдун подставил молоту собственную ладонь… и сумел погасить удар! Несколько пальцев отломились и упали наземь, но подобные раны Аррадо излечивал с легкостью. Он нанес удар второй рукой и сумел-таки выбить исполинский молот из рук Индрака!

Назад к карточке книги "Серая чума"