Текст книги "Морской курорт"

Автор книги: Александр Ров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

4. Грязное собеседование

~Не уверен, что должен писать это здесь, но пусть записи будут такими. Если я буду делать записи не в одних и тех же условиях, то быть может это не будет похоже на дневничок одиннадцатилетки.~

– А на что будет похоже?

– Ей, алле? Ты че смотришь? Это же личные записи.

– Ой, да хорош. Ты сейчас ведешь себя, как одиннадцатилетка.

– Как хочу, так и веду себя. Тебе какое дело? Если я захочу что-то тебе показать, я покажу. А так можешь не лезть, когда я пишу.

– Да ок-ок, чего ты так разбушевался? Но все равно скажи.

– Что сказать?

– На что будет похож твой дневничок?

– Кен, а не хочешь ли ты сходить к черту?

– Это что, тайна такая?

– Это просто отвали и не суй свой нос в мой дневник.

– А то секретики твои все разузнаю, да?

– Я же тебя могу прям тут прибить, и никто даже не узнает.

– Узнают.

– Кто? Как?

– Ну вон на нас мужик какой-то пялится. Если ты замочишь меня при нем, то, кажется, он все расскажет копам. Но я могу ошибаться. Давай проверим?

– Он и правда пялится на нас. Какого черта ему нужно? Какого черта тебе нужно?!

– Ладно, садись в тачку, пусть себе стоит.

– Да почему мы должны куда-то уходить? Пусть он валит. Слышишь, вали отсюда!

– Марки, садись уже, поорешь на него, пока мы уезжать будем. А еще лучше допишешь свой дневничок.

– Да ты меня уже сбил с мысли. Я не помню, чего хотел написать.

– А разве не все ли равно про что писать? Я думал вся тема в том, чтобы просто писать о чем-то каждый день.

– Ох, ну да, ты же знаменитый германский психолог Кенсингтон Пошелвжопу.

– Все-все, угомонись, псих, а то девчонок спугнешь. Они, конечно, закалены всяким трэшем, но не хочется показывать себя с дурной стороны уже с первых минут знакомства.

– Ты с ними не знаком? Я думал ты их знаешь.

– Знаю. Их знают все, кто листает мужские журнальчики. Предвижу твой вопрос. Обо мне они тоже знаю и о тебе тоже. Как ты можешь понять, знакомы с нами не лично, а через общих знакомых.

– И кто же эти общие знакомые?

– Тоже знал, что спросишь про это. Но скажу тебе, что это не особо важно. Важнее то, что мы проведем прекрасные две недели с моделями из элитных кругов.

– Это не сильно внушает доверия.

– Ой, посмотрите на него. Я Марк Морган, мой отец миллионер и я имею всех элитных моделей, стоит мне лишь щелкнуть пальцем. Когда ты последний раз был с… .

– Давай не будем об этом.

– Почему это? Боишься, что ответ будет…

– Не боюсь, а знаю, что ответ будет очевиден. Как только я лег в клинику, я был отрезан от всего мира. А когда возвращался домой, то виделся только с двумя людьми, не считая отца и домашнюю прислугу. Один из этих людей ты, а у второго мы были вчера. Поэтому давай об этом не будем больше.

– Хорошо, Марки. Извини, если…

– Заканчивай со своей голубой чушью. Мы с тобой знакомы слишком давно, чтобы извиняться за что-то. Не парься по поводу всякой фигни. Сколько нам еще ехать до этих моделей?

– Немного еще, буквально вот уже. Только, Марки, давай с ними полегче.

– В каком смысле?

– Да в том, что ты опять начнешь свой допрос устраивать.

– Конечно, начну.

– Ну вот не надо.

– Почему не надо?

– Потому что ты всегда пугаешь их этим. Они потом боятся слово лишнее сказать.

– Ну для этого я и устраиваю такие собеседования, чтобы сразу отсеять слабых и выявить инициативных.

– И как часто твои собеседования проходят?

– Не часто, но бывает.

– Ну вот с такой статистикой, давай ты не будешь херить нам отпуск?

– Как раз этим собеседованием мы и поймем, отпуск будет захерен или нет. А точнее, берем мы этих или поедем сейчас за другими.

– Ох, Марки, запорешь нам сейчас морской курорт с моделями. Вон они идут, помаши им.

– Ну если уж на то пошло, я нам этот курорт оформил. Я беру правую.

– Да я помню, не гунди. Темненькую хочешь?

– Да, а то обычно я только светловолосых беру. Ну у тебя тоже вариант ничего.

– Ничего? Да она бомба! Посмотри какие формы, какой каблук.

– Я высоких не очень люблю. А формами они обе не обделены.

– Ну что есть, то есть. Ух, твоя с голубыми глазами, значит точно красилась. А у моей все лаконично.

– Ночью все кошки черные, так что не заостряй на этом такое внимание.

– А я не на цвете внимание заостряю, а на том, что она с комплексами. Цвет волос, это явно не последнее, что ее в себе смущало.

– Значит девчонка над собой работает, это плюс. А слишком уверенная девушка, это головная боль, никакого удовольствия в постели.

– Все, заткнись, они уже здесь.

– Сам заткнись.

– Привет девчонки, я Кен, это Марки-Марк.

– Салют.

– Не обращайте на него внимания, он скромняшка у нас. Да, Марк? Присаживайтесь к нам. Вы говорили, что нужно к вам домой заехать за вещами, да? Значит сейчас сгоняем туда. А потом поедем уже в шикарное место. Знаете, хоть куда едем? Ооо, это такое место, просто класс. Вам более подробно об этом Марки-Марк расскажет, верно говорю?

– Ты закончил?

– Я? Ну нет, а что?

– Я начну?

– Боже, Марк, а без этого никак?

– Без чего никак?

– Ну значит с тебя и начнем. Как тебя зовут?

– Хелен.

– Отличное имя. Меня зовут Марк. Как бы вот этот идиот меня не называл, ему это простительно, мы пережили с ним достаточно. Для всех остальных, я Марк. Хорошо?

– Хорошо.

– Отлично. Хелен, скажи мне, это твой натуральный цвет волос?

– Нет, я перекрасилась.

– Я же говорил.

– Тш.

– А это проблема?

– Нет, это никакая не проблема, если ты в этом не видишь проблему. Ты видишь?

– Нет, не вижу.

– Отлично. Скажи, а ты откуда?

– Родилась и выросла в Европе.

– А сюда приехала давнюю детскую мечту осуществить?

– Нет, работать приехала.

– И как работается?

– Ну если я тут, то значит хорошо. Я права?

– Еще как права, подруга!

– Кен.

– Что?

– Скажи, а кто твои родители?

– Работают в рекламе.

– Значит тебе было просто пробиться?

– Нет, я бы так не сказала.

– А как бы ты сказала?

– Я бы сказала, что работала каждый день, чтобы иметь то, что имею.

– А что ты имеешь?

– Много чего.

– Что, средним классом тебя не назовешь?

– Это зависит от того, что называть "средним классом".

– Неплохо сказано! Девчонка с характером.

– Кен.

– Ой, да я молчу-молчу. Чего ты бунтуешь?

– Наверно, мечтала родителям помогать, чтобы им не пришлось так много работать.

– Нет, я предпочитаю цели ставить.

– И какую цель ты поставила на эти две недели?

– Отдохнуть и найти новые знакомства.

– Полезные?

– Что?

– Знакомства. Полезные?

– Других стараюсь не иметь.

– Получается?

– Нет, издержки профессии.

– Ха, издержки профессии. Ты прям сборник клевых фраз.

– Как у тебя с половой жизнью?

– Она имеет место быть в моей жизни.

– Как часто?

– Не часто.

– Хочется чаще?

– Вполне все устраивает.

– А входит ли в планы на этот отдых?

– Не на первом месте.

– Как на вас вышел Кен?

– Скорее мы на него вышли.

– И как же?

– Ну мы, с Мари, работали на одном проекте, после чего захотели отдохнуть.

– Так.

– Она сказала, что есть знакомый, который может найти интересные путевки. Вот он оказался общим знакомым с Кенотаном.

– И он вывел на нас?

– После он написал, что есть морской курорт на примете, весьма интересный. Ищут пару, мы как раз подошли.

– А что за проект?

– Может уже хватит вопросов? Замучаешь девчонку.

– Кен, она сама может за себя сказать. Давай ты будешь вести машину.

– Да я то веду, а ты бы хватку ослабил.

– Мне ослабить хватку?

– Как тебе комфортно будет, так и делай. Не хочу причинять неудобства.

– Ууух, кажется тебя умыли.

– Хорошо, значит пока продолжим в таком же русле.

– Давай.

– Ты знаешь, кто я такой?

– Да, тебя зовут Марк, иначе никак нельзя называть.

– Это все, что ты знаешь?

– Больше ты ничего не рассказывал.

– Бро, только не высаживай ее, она мне нравится. С ней будет очень весело.

– А может высадить?

– Может, он парнишка горячий. Но не бойтесь, девчонки, я вас в обиду не дам.

– Как мило, спасибо, Кен.

– Ну давай теперь с тобой.

– Ох, Марк, а чего со мной? Тоже вопросы?

– Да, вопросы. Тебя зовут…

– Мари, но можно и Эмм. Меня так друзья часто зовут.

– И много у тебя их?

– Кого? Друзей? Ну да, много. Как сказала Хелен, это издержки нашей профессии. Везде заводим новых друзей, которые помогают нам и которым помогаем мы.

– А каких больше?

– Чего больше?

– У тебя больше друзей, которые тебе помогают или которым ты?

– Оо, не знаю, я как-то не считала их. Наверное, одинаково и тех и тех.

– Кому в последний раз помогала?

– Кому? Ой, ну вот в том месяце снимались в благотворительной рекламе для песиков.

– Ммм, а что за песики?

– Ой, ну песики с болезнями. У кого-то лапки нет, у кого-то сердечко больное. Там много разных. Они все в приютах живут, за ними там ухаживают и находят хозяев.

– А ты чем им помогла?

– Ну как чем? Я снималась в рекламе.

– И как это помогает песикам?

– Хах, смешной ты. Ну реклама она это… повышает осведомленность этой проблемы. Рекламы все смотрят, вот и про этих песиков будут смотреть, а там вдруг кто и захочет помочь.

– Много кто захотел?

– Ой, не знаю. Я только снималась в рекламе.

– А какой чек за съемку?

– Кто?

– Сколько получила?

– Кого получила?

– Платили за съемку?

– Ну да.

– И сколько?

– Я не знаю.

– Это как?

– Ну это все агент мой решает. А мне он потом переводит на карту и все. Я не очень люблю считать.

– А я вот тоже не люблю считать. Не зря же калькуляторы придумали. Верно, Эмм?

– Ну да. А нам долго ехать до этого курорта?

– Вот вопрос хороший, но это знает только Марки-Марк. У него и адрес, и все остальное. Но мы сейчас заедем к вам за вещами, а там уже проложим курс до нашего местечка. Договорились?

– Да, я согласна. Мне кажется, что нас ждет очень веселая поездка, особенно, если это место такое загадочное и таинственное. Вообще очень люблю эти мистические вещи, где про разных призраков рассказывают и тому подобное.

– Оно не загадочное, а просто старое и малоизвестное.

– О нем что вообще ничего нельзя найти?

– Нет, Хелен, в интернете ты точно ничего не найдешь. Этот курорт, как фольклор.

– Это как?

– Передается из уст в уста, верно, Марки? Он очень любит эту фразу. Если слышите ее от него, то значит он вас кадрит. Так что не бойтесь, девчонки, он вас не высадит, понравились вы нашему злюке. А вот и нужный нам адрес. Сколько вам времени надо?

– Минут тридцать хватит, у нас уже все собрано.

– Договорились, значит ждем вас. Если что, то зовите, хорошо?

– Спасибо, Кен, очень мило с твоей стороны.

– Ты чего такой?

– О чем ты?

– Ну ты будто в себя погрузился. Не нравятся девчонки?

– Нравятся.

– А чего тогда?

– Сложно сказать.

– Ох, Марки-Марк, загадочный ты наш. Может ты уже расслабишься и начнешь отдыхать? Понимаю в этой твоей психушке тебе было не сладко, но, бро, посмотри на ситуацию с другой стороны. У тебя куча бабла за душой, ты уже не зависишь от своего папаши. А через тридцать минут будешь гнать по автостраде с двумя элитными моделями.

– Сладко поешь, будто страховку продаешь.

– Тогда я готов тебе предложить дополнительный пакет.

–Чего? Какой пакет?

– Дополнительный, Марк, дополнительный.

– Ты что с собой взял…

– Еще как взял. Целый дополнительный пакет. Ну что ты в деле?

– Ты же знаешь, что не в деле.

– Почему?

– Потому что я тебе уже объяснял свое отношение к этому. Я больше года был в окружении людей, которые…

– Да-да, я помню твою душераздирающую историю про тех мучеников фармацевтики. Так чего же нам теперь от этого не получать удовольствие?

– Его можно получать другим способом.

– А ну раскрой мне этот секрет. Какие это такие тайные способы ты знаешь?

– Не уверен, что ты готов к секретному способу.

– А ты скажи, а там уже…

– Ааааа, вы кто?!

– Какого черта? Это девчонки?

– Да, похоже на Эмм.

– Погнали!

5. Та еще поездочка

~Вчера я потерял мысль из-за этого идиота Кена. Он так, вообще, парень не тупой. Закончил престижное заведение с неплохими результатами, но вот сообразительности и инициативности в нем всегда не хватало. Но будь он поумнее, то мы бы вряд ли так долго дружили, да и пережили все то, что было между нами. Поэтому меня весьма устраивает то, какой он. А вот наши… пассажирки… О них я мало чего могу пока сказать, хотя мое собеседование и дало много информации. Например, первая, Хелен. Мы думали, что она не уверена в себе, может, конечно, это и так, но вот в своих силах она весьма уверена, что может обернуться головной болью во время отдыха. Что касается второй, Мари, то хорошо, что я решил выбрать темноволосую выскочку, ведь эта просто, как сказочное существо. В ее существование не хочется верить, ведь таких глупых стереотипных моделей я очень давно не встречал. Впереди нас ждет довольно долгая поездка, поэтому еще многое может измениться.~

– Эй, писатель, чернила не закончатся?

– Не переживай за чернила, я карандашом пишу.

– А там что не чернила? Шучу. А то уже напрягся. Девчонки, вы там как?

– Все хорошо, спасибо.

– Да, Кен, спасибо, мы в порядке.

– Ну и отлично, а то мы так перепугались за вас. Вы так закричали, что я думал там к вам какой-то монстр забрался.

– Ну да, а монстр оказался простой прислугой, которая убирается у них уже три месяца.

– Да ладно тебе, Марк. Девчонки же сказали, что они просто никогда не пересекались с клинингом. Да?

– Ну я никогда не видела, чтобы у нас убирались. Я всегда думала, что это Хелен убирается у нас. Я потом стала тоже прибираться, ведь она и мои вещи убирала.

– Эмм, я у тебя ничего не убирала.

– А ты, Хелен, знала, что у вас убираются?

– Да, знала.

– А как же так вышло, что Эмм не знала?

– Понимаешь, Кен, Эмм у нас девушка довольно ветреная, поэтому такие мелочи она не всегда подмечает.

– Ахаха, даа, я заметил, что Эмм как морской бриз поутру. Ничего, потерпите, осталось немного и по нам будет дуть настоящий морской бриз. Когда последний раз были на море?

– Я жила рядом с морем, а как переехала, то только рядом с океаном была. А Эмм очень любит путешествовать, поэтому, наверняка, часто.

– Ой, ну да, я была часто у моря. Только вот не спрашивайте название, я их постоянно забываю. Или путаю.

– Просто сказка.

– Марки, дружище, ты чего опять? Все же хорошо. Разве нет?

– Мне действительно отвечать надо?

– Ой, наверное, не стоит.

– Я тоже так считаю. Держи, я все установил.

– Оо, настроил навигатор, супер. И сколько нам ехать? Ох, мать честная! А чего ж так много?

– А ты думал это за двумя поворотами?

– Ну вот, если отдалить, то тут в общем поворотов пять больших. Но, черт, что ж так далеко?

– Могу еще раз повторить свой вопрос.

– Не, лучше и дальше многозадачно молчи. Я пока с девчонками побеседую, а ты… ну можешь с собой… как вы там девчонки?

С собой… хм, учитывая, что этот диалог бессмысленен по сути своей, он все же будет в разы поучительнее и интереснее, чем обсуждать нелегкую долю моделей. На что только не жалуются люди, в пору можно и задуматься о существовании всевышнего. Ведь, если всерьез рассматривать гипотезу его существования, он столько дает, а мы все просим и просим. Есть люди, которым негде спать и нечего есть, пить. Есть те, кто ходит в одних и тех же лохмотьях поколениями и сидит без работы не от лени своей. Со временем таковых стало меньше, но стало больше тех, кому грустно, одиноко, у кого что-то не получается, кто запутался в своих мыслях и не знает, чего он хочет, уже имея все. Интернет открыл дорогу ко всем знаниям планеты за всю ее историю, а по сути породил депрессию, одиночество и подтвердил беспомощность человека, как единицу. Интересно, что случится, когда эту могущественную игрушку отнимут у человечества? Это озлобит всех или же обезоружит? Хотя, есть вероятность, что в скором времени появится что-то куда серьезнее, чем затейливая коммуникационная сеть. Что-то, что отдалит всех до расстояния планет или же приблизит к идеи «единого организма». Как забавно, что все эти мысли лежат на поверхности, просто нужно было бросить употреблять наркотики и сознание начинает расцветать, будто душистый бутон.

– А ты как думаешь, Марк?

– Мм?

– Ты что, не с нами?

– Задумался просто.

– О чем думал таком, что такую горячую тему пропустил?

– Ты про что?

– Девчонки делились своими историями, о том, как весело работать в модельном бизнесе.

– И как, весело?

– Если бы ты слушал, то знал бы, что весьма. Да, девчонки?

Если честно, то я уже не уверен в том, что я хочу этот курорт, быть может это просто волнение перед чем-то новым, ведь последний год я так мало видел и чувствовал. Скорее всего нужно просто расслабиться и вздремнуть. Эта поездка будет длинной и только так я смогу ее укоротить, чтобы не терпеть это все…

– Марк! Марк, черт тебя побери, очнись! Ты меня слышишь?! Давай-давай, дружище, приходи в себя! Ну же, не смей тут кони двинуть!

– Аа… чт…

– Таак, ты пришел в себя, это уже хорошо. Ты меня слышишь, Марк?

– Уг… угу.

– Прекрасно, подняться можешь?

– Да… каког… какого я на земле?

– Так, давай поднимайся. Я тебя положил сюда.

– За… зачем?

– Ну не в машине же тебя оставлять.

– Чт… что?

– Кен, можешь подойти?

– Да, Хелен, иду.

– Что… ты куда? Кен.

– Погоди приятель, приходи в себя, просто погоди.

Что? Просто погоди? Что произошло? Почему я на земле лежу в крови? Что могло успеть произойти? Ох, черт возьми, уже вечер. Может Кен уснул за рулем? Или он с моделями решил раздуть ту дурь, которую он с собой взял? Невыносимая боль по всему телу, будто меня избивали. Ну краем глаза могу заметить, что аварийка мигает, значит либо в нас, либо мы в кого-то. Головой крутить очень больно, и очень мало света, чтобы разглядеть повреждения на машине. Черт, откуда вообще кровь? Если я начну искать место удара рукой, то я упаду, одной я не удержу себя.

– Кен, черт возьми, ты где?

– Марк, подожди!

– Да что произошло?!

– Господи, Марк, можешь немного подождать? Тут…

– Тут что? Кен?!

Таким грозным тоном он никогда не разговаривал, видимо серьезная передряга. Что же случилось? Ох, черт, голова стала пульсировать и кружится. Все размывается и темнеет. Теперь, даже, если бы день был, я бы все равно ничего не рассмотрел. Какого хре…

– Мааарк…

6. Дрянной пит стоп

– То есть вы хотите сказать, что это не починить.

– Ну так я не говорил, поэтому не надо тут.

– Не надо тут? Вы о чем? А как надо? Вы же говорите, что…

– Что машина в плачевном состоянии и только всего.

– Только и всего? А можете расшифровать для меня, что означает это на вашем языке.

– А вы что не местный?

– При чем тут это?

– Ну я думал, что мы сейчас на одном языке говорим.

– А вот мне интересно, что такой умный и остроумный человек забыл в занюханном автомобильном салоне? Ах, да, он просто сраный механик, который чинит машины. Ну что, сраный механик, починишь машину?

– А если я этого делать не буду, мажорик, то что? Купишь этот сервис и уволишь меня?

– Какой же ты кусок…

– Кееен.

– Марки, матерь божья, я уж думал, что ты все, откинешься.

– Ну да, скорую же вызвать нельзя.

– Слышь, сраханик, еще слово вякнешь, ты будешь в плачевном состоянии.

– Так и будешь трепаться или уже к делу перейдешь, форбсик?

– Кен, пожалуйста, давайте прекратим это? Марку действительно нужна помощь, я поймала сигнал и вызвала врачей, но я не знаю, сколько они будут ехать. Он пришел в себя?

– Спасибо, Хелен. Не знаю, наверное, но нас он точно слышит.

– Откуда ты знаешь?

– Я наркоман с большим стажем, я как был в таком состоянии, так и видел таких со стороны. Когда они приходят в себя после жесткой отключки. Смотри, если щелкнуть у него над ухом, то у него дергается глаз. Это значит, что на звуки он реагирует хорошо.

– Какая-то сомнительная гипотеза.

– Да нет, правда, смотри, сейчас у другого уха пальцами щелкну.

– И это будет последнее…

– Марки?

– Что ты сделаешь ими.

– Ах, ты чертенок. Я же говорил, что он нас слышит. Есть польза от моего прошлого. Как ты, братишка?

– Где мы?

– В какой-то сраной дыре со сраным механиком, который не хочет починить нашу машину.

– Что с ней?

– С машиной то? Ну она… в плачевном, мать его, состоянии.

– Почему?

– Потому что так физика устроена в нашем мире.

– Может уже нормально скажешь?

– Да в этих потемках ни черта не видно.

– Ты в кого-то въехал?

– Не в кого-то, а в сраного оленя. Я фигею с них, я думал это просто шутки, что их часто сбивают, а они реально прям под машину бросаются, суицидники чертовы.

– Олень?

– Ну да, олень, махина такая с рогами. Он нам весь перед разворотил.

– А со мной что?

– Я не врач, Марк… может ты после своей больничке такой хилый, а может ударился сильно. Это явно вопрос не ко мне. Сейчас врачи приедут и у них спросишь.

– Мы много проехали?

– Ну да, порядком, но я вот даже не знаю, насколько задержимся тут. Тачку нужно серьезно чинить, но ждать мы этого точно не будем, тем более с таким сраным механиком.

– Вызовешь новую?

– Ну да, не ждать же нам, пока эту починят. Подгонят новую и поедем дальше, подумаешь, не первый раз такая хрень. Ну ладно, Марки, я рад. Что ты пришел в себя, полежи тут чуток, я пойду все же решу проблему с ремонтом и тачку нам вызову, лады?

– Ага.

– Ну и топец!

Топец? Какого хрена это значит? Всегда бесили его идиотские словечки. Откуда он их только берет? Сколько его помню, всегда выдавал какую-то чушь. Постоянно, как ляпнет что-то и потом еще долго отходишь. Но стоит отметить, что меня это немного отвлекло от того, что у меня болит абсолютно все, даже моргать больно. Видимо, я и правда хорошенько влетел в торпеду. Вот только непонятно, почему до сих пор нет скорой помощи, почему они не вызвали ее сразу. Ведь прошло порядком времени, мы уже не посреди шоссе, а в каком-то автосервисе. А если машина и правда в нерабочем виде, то нас отбуксировали сюда. Ох, чертовы вопросы, от них только сильнее начинает болеть голова.

– Он вон там лежит. Он, кажется, сильно ударился, потому что дважды отключался.

Дважды? То есть я еще и какой-то раз не помню? Ох, все веселее и веселее.

– Здравствуйте.

– Вечер добрый, доктор.

– Как вы себя чувствуете.

– Ровно так же, как и выгляжу, очень и очень хреново.

– Ну еще бы… носилки несите сюда и капельницу.

– Еще бы? Вы о чем?

– Еще спрашиваете? Не шевелитесь. Подготовьте шприц и тест.

– А что такое? Вы его увезете? Зачем носилки?

– Вы смеетесь сейчас?

– Нет, нам ехать нужно.

– Ну если нужно, то можете ехать, но вот ваш друг далеко уехать не сможет.

– Почему?

– На грудь его смотрели?

– Будь он симпатичной девчонкой, то только бы туда и смотрел, а так зачем мне туда смотреть?

– Ну хотя бы потому что она у него вся в крови.

– Ну да, я тоже весь в крови, в машину олень влетел, всех нас своими мозгами обрызгал.

– Это его кровь.

– Чего?

– Того, он спереди сидел?

– Ну да, а что?

– А то, что в нем сейчас столько стекла, что впору вместо окна использовать. Чудо, что он от кровопотери еще не умер. Но если вам надо ехать, то, конечно же, задерживать не буду.

– Вы серьезно?

– Сами посмотрите.

– Твою ж!

Встревать в разговор уже нет сил, слова просто не выходят из меня. Самое странное то, что я совершенно не чувствую того, что во мне какое-то стекло и что я теряю кровь. У меня просто странная слабость по всему телу, будто я упал плашмя на бетонный мост. Слова врача и Кена слышны отчетливо, но будто кроме них ничего и не существует. Никаких других звуков, как в пустой комнате.

– Так, как вас зовут?

– Марк.

– Хорошо, Марк, сейчас мы вас переложим на носилки. Будет больно.

– Аааах, ты ж!

– Тише, тише, сейчас мы вас поместим в машину и там вколем обезболивающие.

– А почему до этого нельзя было?

– Чтобы вы не отключились раньше времени. Лучше, если вы будете всегда в сознании.

Хоть эта хрень и на колесах, но я почему-то чувствую каждый их шаг, будто они по мне шагают своими ботинками с очень плотной и тяжелой подошвой. Всегда забавляла одежда простых и честных рабочих, что она недалеко ушла от той же самой военной экипировки. Плотная, но легкая ткань, большая тяжелая обувь, десятки килограммов экипировки сверху. Если это не подсознательная подготовка к тому, чтобы в любой момент пойти маршировать с винтовкой в какую-нибудь восточную страну, то я даже не знаю.

– Марк, слышишь меня? Не отключайся.

– Я тут, просто задумался.

– Ох, дружище, именно этого делать сейчас не стоит. Сначала задумался, потому просто закрыл глаза, чтобы удобнее думать было, а потом думают уже за тебя и о тебе каждое двадцать седьмое число, когда случайно встречаются родственники. Так что давай-ка ты свои размышления отложишь и просто поболтаешь со мной. А лучше все размышления вслух, пожалуйста. Услышал?

– Да, господин врач. Кстати…

– Кларк.

– Кларк?

– Кларк.

– Интересно.

– Что именно?

– Меня мама так хотела назвать?

– Почему передумала?

– Потому что умерла.

– Хреново это.

– Не стоит.

– Чего не стоит?

– Обычно говорят, что соболезнуют или что очень жаль.

– А, ты про это. Не, мне плевать, я же чужой человек. Не знаю ни тебя, ни твою мать не знал.

– Согласен полностью. Примерно так и отвечаю всем.

– Только не говори сейчас, что между нами очень много общего и всякое такое.

– Даже в мыслях не было.

– Врешь.

– Ну есть немного.

– За то долгое время работы на скорой помощи, я повидал таких, которые в, якобы, их самый тяжелый момент начинают во всем видеть знаки и влияние руки судьбы.

– Это не самый.

– Не самый?

– Не самый.

– Что не самый?

– Ну ты сказал, что люди обычно в самый тяжелый момент своей жизни начинают вот этой херней заниматься. Так вот, это мой не самый тяжелый момент.

– Правда? Скажу тебе честно, что я не уверен, что мы тебя довезем.

– Даже, если ты начнешь меня сейчас душить или избивать капельницей, все равно не самый.

– Серьезно? Что же в твоей жизни такого случилось?

– Ну если исключить ту часть, где я год с лишним провел в окружении наркоманов и психов за железными воротами, то даже тогда наберется десяток историй покруче, чем этот дрянной пит стоп. Дело в том, что я из очень состоятельной семьи, а отцу было на меня плевать, вот и приходилось себя как-то занимать, в то время, как всех других детей, папаши учили кататься на велосипеде и пользоваться презервативами.

– Ну и какая история самая жесткая?

– Периодически в моей жизни появлялся один человек, который полностью переворачивает мою жизнь и выводит тусовки и возможность получение кайфа на совершенно иной уровень. Как-то мне приходилось выживать в пустыни три недели, потому что в мой самолет попал бульдозер.

– Кхм… прости что?

– Самый обыкновенный бульдозер, желтый такой.

– Ты серьезно?

– Ну да. Если ты хочешь узнать, откуда он взялся в небе…

– Да неее, ты что, тут все итак понятно.

– Над нами пролетал самолет, который перевозил строительную технику. И вот у них случилась там авария, после чего пошел дождь из фургонов, тягачей, тракторов и так далее. Один из бульдозеров влетел в наш самолет, и мы рухнули в пустыню.

– Интересно узнать, как ты там выживал.

– Да выбирать особо не приходилось. По правилам перевозки, всю технику транспортировали без топлива, поэтому она была максимально бесполезна, кроме как укрытие от солнца и ветра.

– А чем же питался ты там?

– К моему счастью на дожде из тачек авария на том борту не закончилась и в итоге он и сам упал. Когда в моем самолете уже нечего было есть, пришлось идти в сторону крушения второго.

– И там была еда?

– Ну почти.

– Это как?

– Еды на грузовом самолете не оказалось, но к моему спасению там было много работн…

– Эй, Кларк! У нас колесо пробило!

– Вот же черт! Что с запаской?

– Запаску мы утром поставили, в сервис только вечером.

– Ну что ты будешь делать. Как же нам везет сегодня.

– Я свяжусь с диспетчером и вызову нам подмогу.

– Что, не доеду я?

– Доедешь, Марк, не дрейфь. Если не везет нам, это не значит, что тебе тоже. Твое время еще придет, но не сегодня.

– Звучит весьма судьбоносно.

– Звучит весьма по шаблону. Сейчас я тебе свою кровь солью, у нас она одна.

– Я все оплачу потом.

– Если выживешь, конечно.

– Ну да, если выживу, естественно.

Занятно, что мы и правда чем-то отдаленно похожи. Внешность его описать сейчас сложно, потому что я почти ни черта не вижу, только мутные пятна и проблески света повсюду. Но голос, некая манера речи, то как он голосом играет. За время пребывания среди психов после бурных отрывов, я нашел себе такое развлечение, как изучение повадков и манеры речи. Поэтому уже знаю, на что нужно обращать внимание и как это все исследовать. Хотя, если вдруг я действительно тут подохну, то этот мой навык совершенно бесполезен… хотя, даже, если я выживу, то он все равно бесполезен.

– У тебя когда-нибудь умирали люди в машине?

– На вызове, ты имеешь в виду?

– Ну вообще да, но теперь стало интересно и о случаях, где ты просто катался по делам и у тебя кто-то откинулся в машине.

– Умирали.

– Много?

– Много.

– А как часто?

– Часто.

– Когда был последний раз?

– Сегодня… утром.

– Ты такой плохой врач?

– Я такой невезучий врач.

– А почему так случилось?

– Почему я невезуч? Или почему умер?

– Вот, второе. Умер почему?

– Потому что машина очень старая.

– А, это то, про что говорил водила?

– Да.

– Подмога очень долго ехала? Меня тоже ждет это? Ты же говорил, что ваше невезение на меня не распространяется.

– Так уж случилось, что утром в машине не оказалось никого с такой же группой крови, как у того парня. Поэтому я тебе не соврал.

– Даа, тогда мне и правда повезло. Я бы не дождался?

– Ты бы уже давно не смог такие длинные предложения произносить.

Какое-то странное ощущение внутри… возможно, это из-за переливания или это и ощущают те, кто вот-вот скоро откинется. В любом случае я первый раз испытываю такое сильное чувство, которое совсем не хочу испытывать. Даже учитывая то, что я никак не могу найти собственный смысл для своего бытия, я бы хотел сейчас продолжить его искать, а не загнуться в этой старой тачке где-то, непонятно где.

– Кларк, ты офигеешь, они будут через минут пять у нас уже!

– Серьезно? Почему так быстро?

– Говорят, что они были по другому вызову рядом тут!

– Хорошо, я подготовлю все к передачи пока.

– Мое везение в деле?

– Не иначе. Обычно такого не случается.

– А почему так?

– Потому что всем насрать на нас.

– Средства не выделяются?

– А ты выделил? Или кто, по-твоему, их должен выделить? Если ты из состоятельной семьи, как ты сказала, то, мне кажется, у тебя не должно возникнуть таких вопросов.

– Ну да, что-то сглупил. Значит ты меня сейчас передашь другим?

– Ой, Марк, только не грусти. Надеюсь, номер просить не будешь.

– Знал бы ты мою фамилию, то сам бы попросил номерок.

– Марк, далеко не все происходит так, как ты себе это представляешь. У всех людей свой взгляд на абсолютно все, предугадать каждый не возможно.

– Ну статистика показывает другое.

– Хахаха, статистика? А знаешь, чтобы произошло, если бы ты узнал мою фамилию?

– Что же?

– Нихрена бы не произошло, а я сегодня тебе жизнь спас, и далеко не фамилией, Марк. Вот надави рукой тут, я затяну и сейчас мы с тобой распрощаемся.