Текст книги "Борьба в эфире"

Автор книги: Александр Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава двенадцатая
В СТРАНЕ БЕЛЫХ ДИКАРЕЙ

Опять стальная птица кружит в воздухе, увлекая меня в неведомую даль. Эа спокойно поворачивает рулевое колесо. Смит и Ли разговаривают о бегстве Клайнса.

– Не понимаю, как мог ещё раз улизнуть от нас Клайнс, эта старая хитрая лисица. Он был в высшем Совете Трёх и являлся главой правительства.

– Я уже получил сведения, – ответил Ли. – Наш аэроплан, так ловко подцепивший падающего Клайнса, сам был пойман в сети огромным аэропланом американцев. Четыре наших товарища в плену.

– Клайнса нужно разыскать и поймать во что бы то ни стало.

– Мы и поймаем его, – ответил Ли.

– Не так-то это легко. Его молнии и дерзкое напоминание о себе дали нам направление, но ведь он не стоит на месте.

– Каждый его новый выпад будет давать нам и новые нити к розыску.

– Да, но каждый его выпад будет стоить не одной человеческой жизни…

Мы летели на юг. Леса, горы и реки проносились под нами, как на киноленте, пущенной с бешеной скоростью. Вот и Панамский канал скрылся позади нас. Не слишком ли мы забираем на юг? Мы летим уже над Южной Америкой… Огромная горная цепь преграждает нам путь. Воздушный корабль набирает высоту, поднимаясь выше облаков. Земли не видно за белой пеленой, расстилающейся под нами. Заходящее солнце опускается в эту пелену, окрашивая её в пурпур.

Эа нажимает педаль ногой и вдруг бледнеет. Педаль не работает. Мотор остановился. Машина стремительно падает.

К счастью, наш корабль приспособлен к таким случайностям. Из стального тела машины выбрасываются плоские крылья. Но управление испорчено, планирование невозможно. Корабль падает в воздухе скользящими углами, как кусок картона, брошенный с высоты. Каждую минуту корабль может повернуться вниз носом или кормой и грузно упасть на землю. Только огромная высота, на которой мы находимся, даёт нам несколько мгновений, чтобы приготовиться к этому неизбежному падению. Никто не говорит ни слова. Для всех ясно наше положение. Мы с лихорадочной быстротой прикрепляем за спиной небольшие крылья, открываем люки и выбрасываемся в вихри крутящегося вокруг нас воздуха.

Крылья затрепетали за нашими спинами, мы повисли в воздухе, а наш великолепный корабль стремительно падал.

Под нами густые заросли первобытного леса. Ещё мгновение, и корабль врезался носом в лесную чащу. Над лесом поднялся огромный столб воды и грязи, который в лучах заходящего солнца казался извержением вулкана.

– Он упал в лесное болото, – сказал Смит.

– Это к лучшему, он уцелеет, – ответил Ли.

– Да, но удастся ли нам извлечь его из болота? – мрачно проговорил Смит.

Через несколько минут наши крылья зашуршали между широких листьев тропического леса. Ярко раскрашенные попугаи с гортанными криками разлетались при виде необычайных птиц, за которых они, вероятно, нас приняли. Завизжала стая обезьян и стала забрасывать нас сочными плодами.

– Нечего сказать, гостеприимные хозяева, – сказал Смит, пытаясь освободить свои крылья от паутины лиан.

В этой гуще растений летать было невозможно. Пришлось плотно сложить крылья и спускаться по деревьям.

Внизу был полумрак. Быстро приближалась тёмная тропическая ночь. Мои ноги коснулись почвы и тотчас увязли в глине.

– Подождите спускаться, – сказал я своим спутникам, – здесь болото.

Ли зажёг карманный фонарь. Луч света блеснул на жидкой поверхности болота. Змеи, обеспокоенные неожиданным светом и нашими голосами, подняли головы над корявыми корнями и угрожающе зашипели. Я быстро вскарабкался на сук, товарищи последовали моему примеру.

– Нечего сказать, в хорошенькое положение мы попали, – сказал Смит. – Придётся переждать до утра на деревьях, а там видно будет.

Мы уселись на ветвях большого дерева, поближе друг к другу, как наши далёкие предки, и покорились судьбе. Ни одной звезды не было видно над головой: сплошной полог листьев закрывал от нас небо. От болота поднимались сильные испарения. Я чувствовал, как дрожит соседний сук, на котором сидела Эа. От сырости её лихорадило. Среди тишины ночи слышались какие-то вздохи, шорохи, чавканье. Где-то далеко протяжно завыл неведомый зверь. И вдруг, покрывая все эти звуки, над нами послышался сильный, как звук пароходной сирены, голос:

– Привет от Клайнса!..

Вслед за этими хроматическими переливами раздался визгливый смех.

– Проклятие! – выбранился Смит. – Он издевается над нами! Это он какими-то новыми лучами испортил механизм нашего корабля. Вы оказались правы, Ли, – Клайнс подал о себе весть. Но теперь это бесполезно: наш пеленгаторный аппарат погребён вместе с кораблём.

– Но у меня есть карманный аппарат, с которым я никогда не расстаюсь, – ответил Ли. Блеснув фонариком, он определил направление радиоволны и сделал отметку по компасу.

– Вы очень запасливы, Ли, но, к сожалению, ваши отметки не много принесут нам пользы. Без корабля мы беспомощны.

Голоса замолкли, и опять тишина ночи, прерываемая чьими-то вздохами, шипеньем, криком попугая, которому, должно быть, приснилось что-то страшное. Быть может, неведомые птицы, спустившиеся с неба…

Кажется, это была самая томительная и самая длинная ночь из всех, пережитых мною. Под утро свет луны пронизал густой туман, затянувший всё вокруг белым паром. Мы несказанно обрадовались ей.

Пение и пронзительный свист птиц оповестили нас о наступлении утра. Скоро взошло солнце. Туман поднялся и стал редеть. Лес ожил и зазвенел тысячами голосов. Я посмотрел на своих спутников. Они были бледны и истомлены. Я быстро спустился с дерева и попытался ступить на землю. Но это оказалось невозможным.

– Нам придётся превратиться в обезьян и путешествовать по веткам, – сказал я своим спутникам.

Цепляясь за ветки, мы перебирались с дерева на дерево в поисках упавшего корабля, но следов его не было. Наконец на одной прогалине Эа увидела воронкообразное отверстие.

– Вот могила нашего корабля, – сказал печально механик Нэр.

Да, это была могила. Нечего было и думать извлечь тяжёлый корабль руками пятерых людей.

– Однако что же нам делать? – спросил Ли.

– Прежде всего, поискать место посуше, а потом позаботиться о пище и питье.

– У меня есть немного питательных таблеток, – сказал Ли. – Но нам их хватит всего на несколько дней. А дальше?

– А дальше нам придётся приспосабливаться к новой пище, – ответил я. – Здесь должно быть много фруктов. Если вы не можете есть их сырыми, мы добудем огонь, как добывают его дикари, и Эа будет нам готовить кушанья.

– Но я не умею готовить, – ответила девушка.

– Научитесь. Я покажу вам, как это делается. Идём.

– Вернее, лезем, – поправил меня Ли.

И мы отправились в путь. Обезьяны досаждали нам своим назойливым любопытством. Они преследовали нас целой толпой, бранились на своём обезьяньем языке, высовывали языки, потрясали кулаками и бросались в нас орехами и фруктами.

Я поймал на лету большой орех и, раскусив, съел его. Он был очень вкусен.

– Попробуйте, – предложил я Эа. Но она не решилась есть и проглотила питательную таблетку, предложенную ей запасливым Ли. Позавтракав, мы двинулись дальше. Но это лазанье быстро утомило моих спутников.

– Собственно говоря, – сказал Смит, – нам нет нужды бесконечно лазать, пока у нас есть крылья за плечами. Нам нужно добраться до лесной прогалины, и оттуда мы сможем продолжать путь по воздуху.

– Это правда, – ответил механик. – Смотрите, как ярко светит солнце. Вероятно, там есть чистое от зарослей место.

Мы направились к солнечному пятну и скоро добрались до большой лесной прогалины, залитой водой.

Неизъяснимое чувство свободы охватило нас, когда наши трепещущие крылья подняли нас в воздух. В мальчишеской радости, обернувшись назад, я сделал рукой прощальный жест изумлённым обезьянам.

Мы поднялись над лесом и долго летели над зелёным ковром. Наконец этот бесконечный лес окончился. Почва начала подниматься и скоро перешла в горный кряж.

Мы облюбовали живописный склон горы с журчащим родником и опустились у небольшой пещеры.

– Мы, кажется, проходим все этапы человеческой истории, – улыбаясь, сказал я, спускаясь на зелёную лужайку. – Из «древесного» человека мы превратились в пещерных людей.

Посмотрев на Эа, я с удивлением заметил, что у неё смыкаются веки. Как ни был запаслив Ли, он не мог захватить с собой всего. Не захватил он и пилюли, уничтожающие токсины утомления. Смит и Ли также имели совершенно сонный вид. Я натаскал в пещеру сухого мха, сделал мягкие ложа и предложил им уснуть.

– Вы поспите, – сказал я им, – а я буду сидеть у входа на страже. Неизвестно, какая опасность может здесь подстерегать нас.

Спутники не заставили себя просить и скоро заснули крепким сном. После бессонной ночи меня также клонило ко сну. Чтобы чем-нибудь развлечься, я решил попытаться добыть огонь. Мне приходилось читать о том, как это делают дикари, но сам я умел добывать огонь только при помощи спичек.

Не упуская из виду пещеры, я прошёл к близлежащему лесу, выбрал два сухих сука смолистого дерева и принялся за дело. Укрепив один сук меж корней, я начал усиленно тереть его другим суком. Работа была нелёгкая. Скоро пот лил с меня ручьями, а между тем не появлялось не только огня, но и дыма. Утомительнее всего было то, что я ни на минуту не мог прекратить своей работы, иначе дерево остынет, и всё придётся начинать сначала. Когда наконец запахло гарью и появился первый дымок, я так обрадовался, как будто сделал величайшее открытие, и начал тереть с удвоенной силой. Я был страшно увлечён своей работой. Вспыхнуло пламя, погасло, опять вспыхнуло, ещё раз погасло, и наконец сук запылал. Но мне не удалось спокойно насладиться моим торжеством.

В тот самый момент, когда запылало впервые добытое мною пламя, я услышал отчаянный крик Ли, заглушённый каким-то диким рёвом. Подняв глаза от пылающего дерева, я увидел дикарей в звериных шкурах. Неизвестно откуда появившись, они вошли в пещеру, захватили спящими моих спутников и теперь тянули их на гору. При виде этого во мне самом пробудились первобытные инстинкты. С диким рёвом, не выпуская из руки пылающего сука и размахивая им, отчего пламя разгоралось ещё сильнее, я смело бросился на врагов, тыча в их косматые лица горящим обломком.

Вид пламени произвёл на них неожиданно сильное действие. Дикари выпустили из рук свои жертвы и, упав на колени передо мной, завыли, прося пощады. Очевидно, эти люди не были знакомы с добыванием огня и приняли меня за божество. Потрясая над головой своим пылающим факелом, я жестами дал им понять, что испепелю их, если они тронут моих спутников. Дикари как будто поняли меня и покорно кивали головами. Потом они стали совещаться меж собой. Я имел возможность более внимательно осмотреть их. Меня поразило, что их лица напоминали лица европейцев, а кожа, хотя и сильно загоревшая, была белого цвета. Очевидно, судьба столкнула нас с белыми дикарями, о существовании которых ходили слухи ещё в моё время. В следующий момент я был поражён ещё больше. В их разговоре я уловил, как мне показалось, несколько английских слов. И я не ошибся. Смит, также внимательно прислушивавшийся к их речи, вдруг заговорил с ними на каком-то ломаном английском языке, и они, по-видимому, поняли его. Между ними завязалась беседа, перешедшая в довольно горячий спор. Наконец Смит и дикари пришли к какому-то соглашению.

– Нам придётся идти за ними, – сказал Смит, обращаясь к нам. – Они не сделают нам зла, если «господин бог огня», – и Смит с улыбкой указал на меня, – не сожжёт их своим пламенем.

Нам больше ничего не оставалось, как следовать за дикарями.

– Можете ли вы себе представить, – сказал Смит, когда мы двинулись в путь, – что предки этих дикарей были когда-то стопроцентными американцами. Они были рабочими, которым не повезло. Ещё в двадцатом веке безработица создала целую «бродячую Америку», сонмы людей, выброшенных за порог культурной жизни больших городов. Американская цивилизация всё более сосредоточивалась в одних крупных центрах, а эти люди оказались предоставленными самим себе, среди дикой природы. Из поколения в поколение они сами дичали, забывали все культурные навыки, пока, наконец, как видите, не превратились в настоящих первобытных людей, которым неведомо даже добывание огня. Если бы не ваш горящий сук, быть может, они убили бы всех нас. Не из злобы, но из простого страха перед неизвестными, новыми людьми, непохожими на них. – И, обращаясь ко мне, Смит добавил:

– Вам придётся продолжать играть вашу роль «бога огня». Это облегчит нашу участь.

Я охотно согласился и потряс своим пылающим суком.

Мы поднялись на гору и нашли целый городок пещерных людей. Навстречу нам бежали голые мальчишки. Женщины в звериных шкурах не решались приблизиться к нам и с любопытством смотрели на нас издали. У пещер и земле валялись каменные топоры и кости убитых животных. На столбах висело несколько черепов хищных зверей – трофеи удачных охот. Белый как лунь благообразный старик подошёл к нам с недоверчивым видом. Я повертел в воздухе догоравшим суком и далеко отбросил его от себя. Дуга из дыма повисла над толпой и медленно растаяла в воздухе.

Глава тринадцатая
ОСВОБОЖДЁННЫЙ МИР

Я с успехом выполнял роль «бога огня». На большой площадке перед пещерным городом ночью и днём горел неугасимый костёр, отгонявший диких зверей, за что белые дикари были мне очень благодарны. А вечерами, после захода солнца и наступления темноты, я совершал торжественное «богослужение». В глазах диких людей я имел полное право считаться существом божественным. Дело в том, что я не только владел тайной добывания огня, но и крыльями. Во время нападения дикарей и борьбы с ними у Ли, Смита и механика крылья оказались повреждёнными. Сохранились они только у меня и у Эа. И вот в тёмные вечера, окружённые всеми обитателями пещер, мы подходили с ней к костру, держа в каждой руке по смолистой палке, зажигали наши «жезлы» с разными церемониями и медленно поднимались в воздух. Дикари поднимали вой, опасаясь, что мы вознесёмся в небо и они останутся без огня. Но мы не хотели оставить наших товарищей. Помахав в воздухе горящими палками, мы разбрасывали их в стороны. Пылающие угли падали красивыми дугами, а мы плавно возвращались на землю.

Я убедился, что быть «богом» совсем не трудное занятие. Тем не менее я скоро начал тяготиться своей ролью обманщика поневоле. Ночью, сидя у костра, я мечтал о том, как было бы хорошо этих несчастных, одичавших людей освободить от их предрассудков и поднять культурно: научить земледелию, ремёслам. Но в конце концов это можно было сделать и без нас. Если бы мы освободились, мы, конечно, не забыли бы об этих людях. Освободиться, но как? Пользуясь карманным радиоприёмником, сохранившимся у Ли, мы могли слышать о том, что нас усиленно ищут, ищут друзья и враги. Из Радиополиса каждую полночь доносился к нам голос Эля.

– Ли, Эа, где вы, отзовитесь! – спрашивал он у эфира.

Но эфир молчал, потому что наша передающая станция была погребена в болоте вместе с нашим кораблём. Ли пытался снестись с Элем посредством передачи мысли на расстояние. Он сосредоточивал всю свою умственную силу и мысленно отвечал Элю. Но, вероятно, какие-то препятствия поглощали слабые электроволны, излучаемые мыслящим мозгом, так как Эль пунктуально продолжал взывать к нам через эфир.

Искали нас и враги. Несколько раз мы перехватывали сигналы Клайнса, посылаемые своим сообщникам. Судя по этим сигналам, мы знали, что уцелело ещё довольно много врагов и находятся они где-то далеко на юге.

Хотя дикари относились к нам хорошо и не причиняли зла, тем не менее они не хотели отпускать нас, тем более что с нашими знаниями мы были им очень полезны.

Не одну ночь, сидя у костра, мы обсуждали план бегства. Но трое бескрылых связывали руки остальным. Ещё я, пожалуй, убежал бы от быстроногих дикарей, отдав свои крылья кому-нибудь из товарищей. Но двое из них всё равно оказались бы пешими, их, наверное, нагнали бы дикари. И наше положение только бы ухудшилось. А бежать нужно было во что бы то ни стало. Помимо того, что мы томились нашим бездействием, в то время когда наша, в особенности Ли, помощь была так необходима в другом месте, мои спутники страдали от голода. Питательные таблетки все вышли, а привыкнуть к новой пище они не могли. И силы их быстро падали, что ещё больше затрудняло бегство.

Однажды ночью мы сидели у костра и молчали. Маленький приёмник с громкоговорителем передавал музыку Радиополиса. Эта радиомузыка, которой мы иногда угощали наших поработителей, также казалась им сверхъестественным явлением и поднимала наш авторитет в их глазах. Радиополис веселился, празднуя победу. Новый музыкальный инструмент – электроорган – исполнял гимн победы, произведение молодого гениального композитора, соединявшего занятия музыкой с работой на одной из силовых станций. Музыка замолкла. Послышались аплодисменты. После небольшой паузы новый взрыв аплодисментов. Когда они наконец затихли, мы услышали голос Эля.

– Товарищи, – говорил старый учёный, – наша радость безмерна. День, о котором так долго мечтал мир трудящихся, настал. Последняя территория земного шара, где ещё царил капитал, неистовствовавший в своей агонии, освобождена. И всё же в нашу радость, как в музыку этого торжествующего гимна, который вы только что слушали, вплетаются грустные аккорды. Враг побеждён. Но часть врагов бежала, захватив с собой ужаснейшие орудия истребления. Пока существует это последнее гнездо, мы не можем быть спокойны, потому что и разбитый враг может причинить нам много зла. Это первое, что омрачает нашу радость. А второе – вы знаете, о чём я буду говорить. Ли, наш лучший инженер, наша самоотверженная Эа, наш преданный работник Нэр, наш загадочный гость из прошлого и вождь американских рабочих Смит пропали без вести. Несмотря на все наши старания, нам не удалось узнать, живы они или погибли. Они не подают о себе вестей, – голос Эля дрогнул, – как мёртвые. Но мы не хотим верить в их смерть и будем продолжать наши поиски, пока не узнаем истины, печальной или радостной. Мы разослали специальные экспедиции во все части мира. Мы обшарим каждый уголок земного шара. И мы их найдём! Вместе с тем мы разыщем и наших врагов, хотя бы для этого пришлось опуститься на дно океана или подняться к звёздам. И мы уничтожим их. Только тогда наша радость станет полною и не омрачённою ничем.

Долго не смолкавшие аплодисменты покрыли речь Эля.

Взволнованный Ли поднялся.

– Помощь близка, – сказал он, – будем терпеливы. Какое несчастье, что я не могу послать им привет!.. Мне хотелось бы кричать, кричать так, чтобы мой голос услышали в далёком Радиополисе…

Возбуждённые, мы так и не уснули в эту ночь.

Несколько дней подряд мы не отходили от радиоприёмника. Мы всё чаще стали получать сигналы от воздушных судов, которые искали нас. Мы знали о пути их полёта. Некоторые пролетали в нескольких стах километров от нас. Иные из них погибли от внезапного нападения вражеских судов. Клайнс, очевидно, тоже следил за ходом розысков и старался всячески вредить им.

На исходе второй недели, когда я собирал сучья для костра, ко мне подбежала взволнованная Эа и сказала:

– Идите скорее. Ли получил важные вести.

Я поспешил к отведённой нам для жилья пещере. Там я застал Ли, Смита и Нэра. Ли нервно тёр руки и расхаживал по пещере, рискуя разбить голову о низкий свод. Увидев меня, он сказал:

– Я только что получил известие, что один из наших кораблей сегодня ночью прилетит всего в десяти километрах от нас. На крыльях вам легко преодолеть это пространство. Корабль будет лететь медленно. Постарайтесь чем-нибудь привлечь его внимание, и мы спасены. Второго такого случая может не представиться.

– Вы нужнее, – ответил я. – Летите лучше вы. Я дам вам свои крылья.

Но Ли решительно отказался.

– Случай сохранил крылья вам, вы и полетите. Вы – гость среди нас, и я не могу подвергать вас риску остаться здесь, если есть возможность спастись и, быть может, спасти нас. Полетите вы и, на всякий случай, – Эа. Она поможет вам сигнализировать.

Как я ни отказывался, но в конце концов принуждён был согласиться.

Мы высчитали время, когда должны были вылететь. Оно приходилось на полночь. Затем общими усилиями мы сделали две большие связки костров из смолистых сухих ветвей.

В этот вечер, чтобы усыпить бдительность дикарей, моё «священнодействие» отличалось особой торжественностью. Я разбрасывал с высоты целые фейерверки горящих кусков дерева, практикуясь вместе с тем в сигнализации. Дикари были в восторге, с криками одобрения разошлись они по окончании моего представления по пещерам и крепко, как дети, уснули. Впрочем, не совсем как дети. Я уже мог убедиться не раз, что дикари умеют спать с чуткостью животных. При малейшем шуме они просыпаются и засыпают не раньше, чем убедятся, что кругом всё спокойно. Поэтому нам надо было соблюдать крайнюю осторожность. От исхода предприятия зависела если не жизнь, то наша свобода.

Мы все сидели у костра. Это было обычно и не могло возбудить подозрения дикарей. Мы прислушивались к их дыханию, вздрагивали, как при крике ребёнка во сне. Мы были взволнованы, но молчали. Всё уже было обдумано и сказано. Ли посмотрел на хронометр.

– Пора, – тихо сказал он.

Мы поднялись. Наступил самый решительный момент. Я и Эа разожгли наши факелы, пламя которых мы должны были поддерживать во всё время полёта, и начали спускаться вниз, подальше от пещер, чтобы не разбудить спящих шелестом наших крыльев.

Прощание было коротким, но сердечным.

– В добрый путь, – сказал Ли.

Мы тихо поднялись на воздух, пролетели над лесом, обогнули склон горы, поднимаясь всё выше и ускоряя полёт.

– Если бы не эти факелы, – сказала Эа, – мы могли бы лететь гораздо быстрее.

– Хорошо ещё, что ветра нет, – ответил я, – посмотрите, какая чудная ночь.

– Да, но плохо то, что всходит луна. Сегодня полнолуние. В тёмную ночь наши факелы были бы видны лучше.

Мы поднялись ещё выше, но неожиданно попали в поток сильного ветра. Мой факел погас. Хорошо, что я летел не один. Иначе мне пришлось бы опускаться вниз, чтобы добыть огонь трением, а на это ушло бы много времени. Я зажёг свой факел от огня факела Эа, и мы спустились ниже, где было тихо. Скоро мы достигли линии, через которую должен был пролететь наш воздушный корабль. Моё волнение достигло крайних пределов. Чтобы свет наших факелов был лучше виден, мы отлетели друг от друга, создав, таким образом, две светящиеся точки. Несколько раз нам казалось, что мы слышим гул приближающегося корабля, но это был обман слуха.

– Летит! – вдруг крикнула мне Эа, указывая на горизонт.

Она не ошиблась. На диске луны чётко вырисовывался силуэт сигарообразного воздушного корабля; пролетев диск луны, он потерялся на фоне тёмно-синего неба, но потом опять стал заметен. Он шёл прямо на нас, быстро увеличиваясь в размерах.

Мы вынули запасные факелы, зажгли их и, держа в каждой руке по факелу, начали махать ими в воздухе.

– Они заметили нас, корабль летит сюда, – возбуждённо крикнула Эа.

Но радость наша была преждевременной. Немного не долетев до нас, корабль вдруг начал заворачивать влево. Я размахивал факелами, рискуя загасить их, – корабль продолжал уклоняться в сторону. Вот уж он миновал нас, последняя надежда угасала…

– Зажигайте все факелы, бросайте часть их на землю, – крикнул я Эа что было мочи.

Вспыхнуло такое яркое пламя, что теперь уже мы сами рисковали сгореть живыми. Жар опалял лицо, я задыхался от дыма, но неистово продолжал махать факелами.

В тот момент, когда отчаяние уже стало овладевать мною, налетевший ветер сдул дым в сторону, и я увидел, что корабль резко изменил полёт и быстро приближается к нам.

– Наконец-то! Мы спасены! – крикнул я Эа.

Корабль спустился, замедлил полёт, выбросил нечто вроде сети и подхватил нас в эту сеть прежде, чем мы успели бросить факелы. Хорошо, что сеть оказалась металлической и достаточно крупной. Мы выбросили в отверстия сети факелы и с нетерпением ожидали, когда нас поднимут на корабль. Наконец через открытый люк мы были доставлены в просторную каюту.

Первое же лицо, которое я увидел, заставило меня в ужасе отшатнуться. Если бы люк уже не был закрыт, и, быть может, бросился бы вниз. Это было лицо врага. Из одного плена мы попали в другой. Ни слова не говоря, нас заперли в железную каюту, лишённую всякой мебели. Мы были так подавлены, что даже не говорили друг с другом. Что будет с нами? Нам не приходилось рассчитывать на пощаду. И что будет с Ли, Нэром и Смитом?..

Мы летели долго. Наконец мы почувствовали, что корабль снижается, замедляет полёт, останавливается. Так же молча наши тюремщики вывели нас наружу. Два ощущения сразу больно ударили по нервам. Яркий свет солнца после полумрака нашей тюрьмы и резкое чувство холода.

Корабль остановился на площадке, лежавшей на поверхности какого-то океана. Кругом плавали огромные ледяные горы. Посреди площадки был люк. Конвоируемые толпой американцев, мы вошли в лифт и стали спускаться. Спускались мы довольно долго. Наконец мы вышли из лифта и пошли по коридору вдоль стеклянной стены. Сквозь толстое стекло проникал снаружи бледный свет. За стеклом виднелось зеленоватое водное пространство с мелькавшими в нём огромными рыбами. Мы были на дне океана, в подводном городе – последнем убежище американцев.