Текст книги "Не будет мира в Карфагене"

Автор книги: Александр Резников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– А тебе какое дело?! – огрызнулся геспериец. – Ты космонавт или легавый?

– Не серди меня, – нахмурился Аттилий.

– А то что?! – краем глаза римлянин разглядел направленный на него скорпион. К сожалению, его собственное оружие в данный момент было недосягаемо.

– Я просил не сердить меня, – еще больше нахмурился Аттилий.

– Извини, – пробурчал коротышка и убрал оружие. – Меня зовут Флавий.

На этот раз трибун ухитрился подавить приступ смеха. В Гесперии было больше Флавиев, чем в Британии – Арториев.

– Аттилий, – представился он в свою очередь.

– Республиканский Флот?

– Этот допрос? – снова нахмурился римлянин.

– Да нет, просто пытаюсь познакомиться, – пробормотал Флавий. – Я родом с Тальпукки…

– Гесперийская планета, – кивнул Аттилий.

– Подписал контракт на год, чтобы вырваться из этой дыры, – принялся изливать душу коротышка-геспериец. – Да если бы я знал, лучше бы в гладиаторы подался!!!

Римлянин в очередной раз воздержался от смеха. Да, гладиатор подобного роста мог иметь определенный успех…

– Думал, обычный торговый грузовик. А оказалось Плутон знает что! То ли пират, то ли капер хренов…

– Капер? – самым равнодушным голосом переспросил Аттилий. Алмазная планета уже занимала две трети экрана.

– Да, а чей – не поймешь. То ли ваш, то ли вавилонский… Я на эту вашу войну не вербовался! – добавил Флавий с неожиданной, но понятной злостью.

– Вавилонский? – "Иногда самый простой ответ – самый правильный", – подумал трибун. – Вавилон присоединился к войне?

Геспериец пристально посмотрел на него.

– Ты давно не был дома и не слышал новостей, – заметил Флавий.

– Так получилось, – пожал плечами римлянин.

– Ага, вступил, – поведал коротышка. – На вашей стороне, да.

«Хорошие новости», – отметил Аттилий. – «Тогда почему они держали меня в плену и собирались продать пунам? Двойная игра? Нет, это не вавилонцы…»

– Когда сирену включили, я в свою подсобку забился, – продолжил изливание души Флавий. – Я всегда так делаю. Ну их к воронам. Я еще на второй день понял, что на этом корабле что-то не чисто. А мне прямо в лицо и говорят: «Держи рот на замке и смазывай шестеренки, тогда вернешься домой на пару сестерциев богаче». Ну я и не выступал. За полгода раз десять в бой вступали. До сих пор побеждали… или вовремя драпали. А теперь не повезло.

Аттилий напрягся. Вот, сейчас он расскажет об этом…

– Я видел их в иллюминатор, – голос Флавия упал до шепота. – Это был чужой звездолет.

– Чужой? – не понял римлянин.

– Совсем чужой, понимаешь? Не из человеческой галактики. Ничего общего с нашими.

Из шести известных землянам инопланетных разумных рас четыре (и тарбозавры в том числе) уже научились путешествовать в космосе, но на кораблях, подаренных людьми, купленных у людей, или построенных по образцу человеческих. С небольшими изменениями. И тарбозавры, и фиделианцы, и нойроки… До контакта с человечеством никто из них не путешествовал в космосе… разве что у фиделианцев были примитивные ракетопланы для межконтинентальных прыжков, но это не считается. Конечно, конструкции кораблей разнились от планеты к планете, но трирема – она и в Саксонии трирема.

– Трехглазые уроды, – продолжил Флавий. – Я чуть в штаны не наложил, когда их увидел. Сперва они как следует отстрелялись по кораблю…

– Чем? – профессиональным тоном поинтересовался Аттилий.

– Похоже на наши атомные снаряды, – пожал плечами геспериец. – Потом пристыковались…

– У них был стандартный узел стыковки? – удивился трибун.

– Да откуда я знаю! – взорвался Флавий. – Я прятался. Потом перебирался из одной шахты в другую, я здесь каждую дыру знаю…

– Все, потом расскажешь, – перебил его Аттилий. – Начинаем вхождение в атмосферу.

* * * * *

– Мы не отказались от прежних планов нанести сокрушительный удар по вражеской столице, но слегка изменили их, – поведал Валерий Мезон своим полководцам. – Вместо Александрии Полярной мы атакуем Ирфаген, космическую столицу пунийцев. Теперь мы можем позволить себе отложить македонцев на потом. С тех пор, как благодаря успехам нашей дипломатии к Римской Республике присоединился Вавилон, Космократия немного занята.

Вдоль стола пробежался вежливый смешок, и диктатор записал еще одно очко в свою пользу.

– Но перед этим нас ждет одно маленькое приключение. – Палец Мезона уткнулся в едва заметную точку на виртуальной карте Галактики. – Обратите внимание на эту звезду. Ипсилон Меченосца. Звезда имеет кислородную планету, известную как Стурландия, а планета – четырнадцать миллионов жителей. Населена микротульскими и норсманскими колонистами. Перед войной планета имела статус «друга и союзника римского народа». К нашему великому стыду, мы не смогли ее защитить, и она досталась пунам. Разведка сообщает, что Карфаген держит там небольшой гарнизон и ничтожную флотилию устаревших кораблей. Столь малые силы не должны нас смущать. Мы бросим в эту систему бОльшую часть кораблей, приготовленных для атаки на Ирфаген – и освободим ее.

– Сколько именно кораблей? – немедленно последовал уточняющий вопрос.

– Сто двадцать боевых звездолетов, – отвечал диктатор. – И сорок два легиона пехоты на транспортах.

– Сто двадцать?… А сколько кораблей и солдат держит в системе Карфаген?

– Семь кораблей разных классов, от либурны до квинкиремы. И пятьдесят тысяч гвардейцев на планете, – сообщил Мезон. После его слов в зале (уже в который раз) воцарилось ожидаемое и предсказуемое потрясенное молчание. Но ненадолго.

– Вы шутите, диктатор, – конечно, это был наглец Квинтилий. – Враги опять будут говорить, "римляне забросали противника баллистическим мясом".

– Враги ничего не будут говорить, – отрезал Мезон, – потому что после нашей победы никаких врагов не останется. Они превратятся в пыль, в мокрое место, в реликтовое излучение и красное смещение на карте Галактики. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Возможно, диктатор собирается использовать Ипсилон Меченосца как опорный пункт и трамплин для прыжка на Ирфаген, – осторожно заметил легат Гай Таваргон, давний и опытный лизоблюд.

– Во имя Юпитера, какой опорный пункт?! – воскликнул Квинтилий. – Очнись, Таваргон! Это не твоя любимая сухопутная война. Мы сражаемся в межзвездном пространстве! Для атаки на Ирфаген нам не нужны опорные пункты в созвездии Меченосца! Наши корабли могут совершить прыжок через гиперпространство прямо отсюда! С тех пор, как мы научились обманывать скорость света, нам не нужны опорные пункты!!!

– Ты повторяешься, – проворчал Таваргон, но Квинтилий уже не мог остановиться.

– Вот я и спрашиваю: в чем потайной смысл этой операции? Захват незначительной системы силами, превосходящими вражеский гарнизон в десять с лишним раз? Что это? Демонстрация наших возможностей? Гарантированная победа для использования в пропаганде? Утешение амбиций нашего диктатора?

– Все ответы верны, – холодно заметил Публий Валерий, – хотя есть еще несколько ответов. Но тебе необязательно их знать. Здесь не сенат, я ни перед кем не обязан отчитываться, а ваше дело – выполнять приказы.

«Квинтилий дорого заплатит за то, что мне пришлось произнести эти банальности», – подумал диктатор, медленно закипая одним полушарием головного мозга и одновременно остывая в другом. На какое-то мгновение появился соблазн назначить буйного родственника командовать атакой на Стурландию… нет, слишком опасно. Он обязательно постарается представить Мезона в невыгодном свете. Нет, только не он. Кандидат давно уже выбран.

– Император Квинт Марций Камилл, поручаю эту операцию вам.

Один из сидевших за столом полководцев молча кивнул. Чуть старше сорока, короткая солдатская стрижка, усеянное шрамами лицо – еще один профиль, который можно лепить на римские монеты, потомок сразу нескольких древних и заслуженных фамилий. Камилл совершенно не разбирался в политике, но это нисколько не мешало ему быть одним из лучших полководцев Республики – возможно, самым лучшим. Профессиональным, опытным, храбрым, удачливым и лояльным. Двадцать крупных и бессчисленное множество мелких побед, хотя вряд ли бы у кого-то повернулся язык назвать победы этого человека «мелкими». Надежный товарищ и отличный командир, умеющий беречь своих солдат. Разумеется, у столь замечательного человека был целый ряд других недостатков, ибо природа в бесконечной мудрости своей не терпит совершенства. Камилл был импотентом и регулярно избивал свою глухонемую сестру. Об этом знали многие, и никакие заслуги не спасли бы его от суда, но доказательств не было. Не было и все. О том, что Камилл делает со своими рабами, старались не говорить, но домоуправитель семьи Марциев был вынужден регулярно покупать новых. За великим полководцем числились еще какие-то проступки, но теперь они отступали на задний план, потому что диктатор Валерий Мезон очень надеялся на этого человека.

– Когда? – только и спросил Квинт Марций.

Публий положил на стол золотой цилиндрик – накопитель информации.

– Все приказы здесь. Прочитаете на своем флагмане, куда вы немедленно и возвращаетесь.

Камилл подхватил цилиндрик и отдал честь уже на ходу, направляясь к выходу из храма Беллоны.

– Вас я также не задерживаю, товарищи, – повернулся Мезон к остальным военачальникам. – Возвращайтесь на свои посты, очередное совещание в обычное время.

«Если не случится ничего неожиданного», – хотел добавить диктатор, но вовремя прикусил язык.

* * * * *

– Всем встать, командир на палубе! – объявил дежурный офицер.

«У какого союзного или вражеского флота мы позаимствовали этот обычай?» – задумался рейш Гамильтон бар Тапуз, но так и не вспомнил. – «Давно пора отменить. Пустая трата времени. Эта глупость явно пришла из той эпохи, когда мы пытались подражать „великим империалистам“ вроде Персии или Македонии. Чушь. Сотрясение воздуха и нервов. У Карт-Хадашта должен быть собственный путь».

– Вольно, господа, – рейш забрался в кресло во главе стола. За его спиной оказалась коллекция трофейных римских орлов. Обычно там стояли и македонские знамена, но сегодня их убрали. Гамильтон бар Тапуз поморщился. Политика. Надо срочно подумать о чем-то приятном. На какую-то секунду флотоводец замер и зажмурился. Отличное кресло, мягкое и удобное. В молодости карфагенский адмирал провел слишком много часов на сырой земле и твердом металле, и теперь как никогда ценил комфорт. Так, продолжим. Раскладывая на столе переносной библос, Гамильтон успел полюбоваться своим отражением на зеркальном экране. Машинально пригладил бороду, потом прическу, потрогал нос. Как и великое множество его противников, адмирал был достоин красоваться на монетах – только на пунических. Вот только зеленые глаза подкачали. И откуда они у него? В прежние времена это не имело значения, но теперь на монеты лепили стереофотографии. Адмирал вздохнул и решил разобраться с проблемами современной нумизматики как-нибудь в другой раз.

Оглядел присутствующих. Среди серо-золотых мундиров Карфагенского Флота затесался один темно-зеленый македонец. Гипонаварх Стратоник из Неокносса. Нергалов союзник! Рейш предпочел бы не дружить с греками, а сражаться с ними. Но и с римлянами тоже. И с Вавилоном. И еще с кем-нибудь.

– Господа, за последний месяц союзные флоты достигли немалых успехов, – начал Гамильтон. – Мы разгромили римский десант и отстояли Амабилию. Мы уничтожили флотилию легата Гортензия, – при этих словах македонский атташе вскинулся. Ему явно не понравилось, что блестящую победу Космократии записывают на виртуальный общий счет, но рейш даже не повернулся в его сторону. Все присутствовавшие и так знали, чья это заслуга. Карфагенский Флот не крадет чужих побед, но карфагенские адмиралы обожают издеваться над македонскими «союзниками». – Имеются и другие успехи, но довольно о прошлом. Пришло время для новой победы.

Карфагенские офицеры с удивлением посмотрели на своего адмирала; на лице македонского гипонаварха читалось недоумение на фоне откровенной насмешки.

– Небольшая порция здоровой самоуверенности нам не повредит, – с подкупающей искренностью заявил Гамильтон бар Тапуз. – Даже если мы проиграем, то всегда найдем новые силы… ладно, мы не на митинге. Карту!

Над столом появился виртуальный глобус Галактики, но четкость изображения была на порядок выше, чем у аналогичного глобуса в храме Беллоны.

– Ипсилон Меченосца, планета Памела.

– Вы хотели сказать "Стурландия"? – переспросил Стратоник.

– Аборигенам придется привыкнуть к новому названию, – сурово отвечал адмирал, недовольный тем, что его перебили. – И не только им. К сожалению, недалекие римляне возомнили, что смогут отобрать у нас эту систему. Через несколько дней – точную дату вы узнаете еще до конца совещания – Республиканский Флот и Космические Легионы атакуют Ипсилон Меченосца. Вопросы? – рейш потянулся к ближайшему графину с фруктовым соком.

– Откуда у нас эти сведения? – аталеф Сифакс бар Мамута был само недоверие.

– От нашего агента в римском флоте, – пожал плечами Гамильтон, – а то вы сами не догадались.

– Насколько они надежны, и можем ли мы им доверять? – уточнил молодой офицер.

– Чтобы получить эту информацию, мы потеряли два звездолета, пять человек и еще один останется инвалидом, – нахмурился адмирал. – Вы довольны этим ответом, аталеф?

«Два звездолета и пять человек?! И этот весь экипаж?!» – не понял Сифакс, но благоразумно оставил эту реплику при себе, а вслух только произнес:

– Прошу прощения, рейш.

– Даже если это колоссальная дезинформа, мы всегда можем заново собраться с силами, – утешил его адмирал. – Я жду новых вопросов.

Он ждал новых вопросов, подобная тактика давала время на отдых и позволяла молодым офицерам проявить инициативу. Было бы слишком скучно рассказать все сразу и до последних подробностей.

– Силы римлян, их планы, наши планы? – вступил в разговор сгансаран Явинбал бар Калеб.

– Полторы сотни кораблей, из них тридцать транспортов, сорок два легиона космической пехоты и ауксиларии, – небрежно уронил Гамильтон. – Они собираются навалиться массой и задавить наш гарнизон.

– Не может быть! – вырвалось у Стратоника. – Это какая-то ошибка! Ваш агент ошибается или лжет! Такие силы для атаки столь незначительной системы…

– Валерий Мезон всегда отличался оригинальным мышлением, – равнодушно заметил карфагенский флотоводец. – Он думает, что нам в голову не придет, что он может послать против нас такую армаду. Он знает, что мы не знаем, что он знает, что мы думаем… Тройная игра, как минимум.

На лице македонского офицера явственно читалось «Ты сам понял, что сказал?!», но вслух прозвучало иное:

– Допустим, это правда… Так что вы собираетесь предпринять?

– Устрою засаду, а вы что думали? – удивился рейш Гамильтон. – Двести… нет, двести сорок звездолетов. Мы сотрем их в порошок.

– Едва римляне выйдут из гиперпространства, они тут же засекут такое скопление кораблей… атаку могут отменить, и многие успеют уйти, – заметил гипонаварх.

На лицах окружавших его карфагенских офицеров расцвели издевательские улыбки, но македонец ничего не заметил и продолжил:

– Я не понимаю, как вы собираетесь…

– Среди моих кораблей будут как минимум семьдесят огнеметных дромонов, – вкрадчиво заявил адмирал, и уже мгновение спустя наслаждался прекрасным видом стремительно бледнеющей физиономии македонца.

– Но… откуда?… – растерянно прошептал Стратоник. – Это самый большой наш секрет…

– Расслабьтесь, гипонаврх, – пожалел его Гамильтон и зевнул. – Я же просто пошутил. Но вы должны понимать, у нас тоже есть маленькие секреты, которые останутся секретами даже для самых преданных наших союзников…

«…а вы таковыми не являетесь», – говорили его холодные зеленые глаза, и тупой македонец прекрасно понял намек.

Гамильтон бар Тапуз оставил удобное кресло и подошел к окну. Если бы у него был телескоп, он смог бы разглядеть капитана Замабала Карку и принцессу Гафни бат Магон, только что проснувшихся на балконе прекрасного дворца на берегу океана. Адмирал не мог их видеть, но он знал, что Гафни там… от нее многое зависело.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ = ТАК ПАЛИ ГИГАНТЫ =

В окрестностях Тизельнаби карфагенский звездолет не задержался. Конечно, пейзажи и развлечения были великолепны, цены были низкими, инопланетных туристов почти не было – разве что обычные ибарзельцы, дарманцы и другие граждане Финикийского Содружества. Но всего через сутки Гафни бат Магон и Слами бат Кардом поднялись на мостик. Замабал услышал, как у него за спиной упали несколько пар челюстей, и обернулся. Высокородные дамы были в полной военной форме со всеми знаками различия и правительственными наградами.

– Шофетет-мишне, – поклонился капитан.

– Равсаран, – вежливо улыбнулась она в ответ.

– Наша цель?…

Гафни достала из нагрудного кармана золотой цилиндрик и оглянулась в поисках дежурного навигатора.

– Сеген, загрузите эти координаты.

Офицер опустил цилиндрик в приемное гнездо и застучал по клавишам.

– У этой системы только номер, – сообщил он полминуты спустя. – Она числится в накопителе, нанесена на карты, но совершенно неисследованна. Находится на самой границе человеческой галактики. По нашим данным, кроме единственного визита рапануйского звездолета «Бриз Лагуны» двадцать семь лет назад, никто из землян ее не посещал. Ни одна из великих держав не заявила на нее права…

Небрежным взмахом руки Гафни прервала его доклад.

– Избавьте нас от подробностей, проложите туда кратчайший курс. Обратите внимание на пятую планету системы.

– Вишневый газовый гигант?…– уточнил офицер.

– …после выхода из гиперпространства она должна оказаться между нами и тамошним солнцем, – добавила Гафни.

– Капитан?… – повернулся навигатор к Замабалу. Тот кивнул.

– Подтверждаю приказ. Все по местам! Стартуем через десять минут.

* * * * *

Гигантская темно-рубиновая планета наводила тоску, страх и ужас. Даже Юпитер по сравнению с ней выглядил карликом. («Интересно, кто поклоняется этому богу?» – подумал капитан.) Корабельный астроном утверждал, что лишь ничтожный недостаток массы не позволил планете в свое время превратиться в звезду. Только мастерство пилотов и навигаторов удерживало «Лоно Астарты» на стационарной орбите и не позволяло кораблю стать пленником гигантского шара.

– Рассчитайте орбиты спутников, – приказала Гафни. – Здесь есть из чего выбирать, – по тактическому экрану ползли не менее сорока точек разных размеров и калибров. – Подберите такой, который в ближайшие двенадцать часов останется по эту сторону планеты. Посадите туда корабль. Слами, – она повернулась к помощнице, – ты знаешь, что делать. Капитан, – к Замабалу, – распорядитесь подготовить двухместный челнок. Вы пойдете со мной и будете его пилотировать.

– ???

– Мы должны посетить… ммм… другой угол этой системы.

Замабал Карка пожал плечами.

– Старший помощник, принимайте командование.

Подходящий спутник – каплеобразный обломок скалы, двадцать пять на четырнадцать стадий с удобным кратером – обнаружился через полчаса. Но еще раньше ангар на нижней палубе «Лона Астарты» распахнул свои створки, и крошечный стреловидный челнок отправился в открытый космос.

…

– Куда мы направляемся? – Уже в который раз задал вполне естественный вопрос капитан.

– Посмотрите на карту. Вторая планета системы.

– Ее нет, здесь указан астероидный пояс…– прежде чем Гафни успела ответить, Замабал кивнул. – Понятно. Нет там никаких астероидов. Держитесь, сейчас начнутся перегрузки.

Мгновение спустя рубиновый гигант остался далеко за спиной.

– Что из себя представляет эта планета?

– Кислородная "земля". Но она нас не интересует. Наша цель находится на спутнике планеты.

– Кислородная? – переспросил капитан. – Населена?

– Насколько нам известно – нет. Ни людей, ни чужаков. Только местная неразумная фауна, – ответила принцесса-шпионка.

– Будем надеяться, что это так, – пробормотал Замабал. – Если наши данные устарели на двадцать семь лет…

– Не на двадцать семь, – успокоила его Гафни. – Обычно этим занимался другой звездолет… но его больше нет с нами. Ничего не поделаешь, война.

Капитан попытался вспомнить, какие крупные карфагенские корабли (кроме его собственной биремы) были потеряны за последнее время.

– Он ходил под чужим флагом, – словно прочитала его мысли принцесса.

Маленький космолет рассекал космическое пространство. Вокруг были звезды, пустота, свечение далеких туманностей и до одного места романтики.

– Вот она, – нарушила недолго царившее молчание Гафни.

– Вижу, – кивнул Замабал. – Вычисляю курс.

Челнок обогнал планету и принялся снижать скорость.

– Поймаем ее на следующем витке, – сказал капитан. – Если бы в накопителе были точные координаты и параметры орбиты… Понимаю, – Гафни снова не успела ответить, – такие данные лучше не носить с собой на вечеринки.

Вторая планета – пунийцы едва удостоили ее взгляда – совсем не походила на Землю, но ее спутник очень напоминал Луну – впрочем, как и добрая половина спутников в Галактике. Горы, «моря», «океаны», цирки, кратеры и толстый слой вулканического пепла возрастом в миллионы лет.

– Куда теперь? – спросил Замабал, когда челнок приблизился к спутнику и принялся накручивать круги над его безмолвной поверхностью.

– Переключи управление на меня, – прошептала Гафни. Капитан подчинился. Принцесса выпрямилась в кресле второго пилота. Челнок изменил курс и через несколько минут плавно опустился на поверхность луны, в одном из кратеров на темной ее стороне. На вдвойне темной, в этом полушарии сейчас царила ночь.

– Жди меня здесь, – все так же тихо произнесла принцесса. Она проверила герметичность скафандра; капитан поспешно последовал ее примеру.

– Как долго? – только и успел спросить он.

– Сколько потребуется.

У челнока не было даже шлюза. Бронеколпак плавно откинулся вверх; воздух мгновенно покинул кабину корабля. Гафни спрыгнула на поверхность планетки. Осмотрелась по сторонам, включила нашлемный фонарь и направилась к ближайшему гребню. Через минуту она исчезла за ним.

Замабал восстановил герметичность кабины и несколько минут сидел неподвижно, вглядываясь в темноту.

"Будь я проклят", – подумал он какое-то время спустя и с отчаянной решимостью ударил по кнопке, открывая колпак. Выбрался из корабля. Света далеких звезд вполне хватало для поступательного движения вперед. Осторожно наступая на следы, оставленные принцессой, капитан зашагал по направлению к ближайшей "границе" кратера.

"Будь я проклят", – повторил капитан через несколько минут. Не вслух, разумеется. Гафни отключила микрофон, но передатчики скафандров работали на одной волне, и она могла его услышать. – "Кого там погубило любопытство? И кто, Молох меня побери, построил это?!"

Лежа на гребне кратера и включив на максимум оптический усилитель шлема, коварный пуниец видел, как маленькая фигурка исчезает в тени гигантского… портала?… Полуовальная арка высотой в добрых полстадия из черного – металла? камня? – была встроена в разлом между не менее огромными скалами-близнецами. Арка была явно исскуственного происхождения. Кто ее построил? когда? зачем? Что скрывается по ту сторону? Одному Баалу известно.

Принцесса вернулась через час с небольшим; капитан, как ни в чем не бывало, ждал ее в кабине корабля.

– Возвращаемся на звездолет, – прошептала она, упала в кресло и немедленно уснула. Замабал Карка бросил взгляд на ее бледное лицо за прозрачным забралом шлема и воздержался от дополнительных вопросов.

…

Звездолет пропал. Исчез. Нет, не бесследно. Далеко не все космические корабли исчезают бесследно. Спутник, на котором осталась квинкирема «Лоно Астарты», был пуст, но капитан, отчаянно перебирая все диапозоны, набрел на волну, на которой работало «завещание» корабля. То самое завещание, которое в других мирах называли «черным ящиком».

– Глазам своим не верю, – шептал донельзя расстроенный карфагенянин, – потерять два корабля подряд за такой короткий срок! Определенно, меня кто-то проклял.

– Античные суеверия, – поморщилась выспавшаяся Гафни, но в его голосе звучали нехорошие нотки. – Предложения?

«Дело прежде всего, оплакивать погибших только в родном порту», – подумал равсаран.

– У нас всего лишь межпланетный челнок. Запасы топлива и кислорода ограничены. Про оружие смешно говорить. Кто бы ни уничтожил «Лоно Астарты» («сделать себе пометку, следующий корабль назвать другим именем»), это должен быть сильный враг, если он справился с таким звездолетом. – Капитан на секунду замолчал. – Предлагаю сесть на кислородную планету. И как можно быстрее.

– Мы можем подобрать "завещание" и узнать подробности? – уточнила принцесса.

– Нет, – покачал головой равсаран, следя за приборами. – Если мы только не хотим упасть на газовый гигант. Твои командиры знали о нашей миссии? Нас будут искать?

– Должны, – несколько неуверенно ответила Гафни. – Обязаны. Вот только когда… – Она поспешила сменить тему. – Согласна, возвращаемся на вторую планету. Переждем там, сколько ни придется.

– А… – осторожно начал капитан, – то место на спутнике, куда ты уходила… Там можно найти помощь?

– Нет, – отрезала принцесса. – Забудь о нем. Все, уходим отсюда.

На сей раз капитан вывел челнок точно ко второй планете системы, поскольку координаты и параметры оробиты остались в памяти бортового навигатора. Очень скоро зеленый алмазный шар с пятнами облаков и материков и отчетливой аурой атмосферы заполнил все экраны.

– Мы здесь не одни, – нахмурился Замабал, бросив взгляд на одну из панелей. – На этой планете кто-то потерпел крушение. И он посылает сигнал «Спасите бедных моряков» на международной частоте.

* * * * *

– А мне плевать, что ты об этом думаешь! – взорвался коротышка-геспериец, когда Аттилий попробовал ему возразить. – Я в этой войне не участвую, я совершенно нейтральное и гражданское лицо, и мне наплевать, кто меня спасет! Хоть ваши, хоть греки, хоть дарманцы!

– А если это будут трехглазые чужаки? – вкрадчиво поинтересовался римлянин. Флавий вздрогнул и посмотрел на небо.

– Так что там было дальше? – спросил Аттилий. – Я прервал тебя на самом интересном месте.

«Гордость Меркурия» – или то, что от нее осталось – лежала на отмели, примерно в миле от берега. Старший военный трибун принял правильное решение и посадил корабль на воду. Это было нетрудно, вода покрывала три четверти планетарной поверхности. Оставляя за собой роскошную полосу кипящей пены и раскаленного пара, звездолет промчался несколько миль и наконец-то смирился со своей участью. При этом Аттилий ухитрился не потерять сознание – вот приятное разнообразие! Он был по-прежнему жив, здоров, свободен, вооружен и даже находился в безопасном месте! Уже давно он себя так хорошо не чувствовал. Пришло время для послеобеденной сказки.

Космонавты покинули изувеченные внутренности корабля и сидели на его внешнем корпусе. Стояла отличная погода. Или что-то в этом роде. На здешнем меридиане было утро. Кажется. Местное солнце медленно поднималось над линией горизонта. Судя по уцелевшим термометрам, температура за бортом не превышала двести девяносто три градуса. Растительность на недалеком берегу отражала свет в зеленом спектре. Старый добрый хлорофилл. Над морем парили представители местной фауны, Аттилий насчитал пять штук. Расстояние не позволяло провести уточняющую классификацию. Летающие существа могли с равным успехом оказаться местными птицами, ящерами или перепончатокрылыми сумчатыми кошкособаками.

– Так на чем я остановился? – задумчиво сказал Флавий, открывая пакет с консервантом.

– Тебе не стоило включать сигнальный маячок, – мягко заметил Аттилий.

– …они пристыковались и высадили абордажников, – продолжал себе геспериец. – И пошли по коридорам. Кого стреляли на месте, а кого хватали и тащили к переходной камере.

– Стреляли? Из какого оружия? – в его собеседнике снова проснулся профессионал.

– Вроде наших скорпионов, – ответил Флавий, – грохот и вспышка, свежий труп. Кое-кто пытался отстреливаться, бесполезно. Я не видел, чтобы кого-то из чужаков положили или ранили. Мощная броня, наверно. Когда закончили, начали шарить по отсекам. Инструменты тащили, детали всякие, коробки с грузом.

– Груз? – уточнил Аттилий.

– Не знаю, мне не докладывали. За часок управились и отчалили. Я подождал и вылез из норки. Никого живых не нашел, поперся на капитанский мостик. Смотрю – а мы прямо на планету летим. Кое-как включил гравитацию, а дальше сам знаешь.

Аттилия рассеянно кивнул. Несмотря на хорошее настроение, ему эта история не нравилась.

– А что теперь? – с надеждой посмотрел на него геспериец.

– Странный вопрос, – удивился римлянин. – Ты же сам включил сигнал бедствия. Ждать будем, пока кто-нибудь не услышит. Еды достаточно, воздух отличный, чего еще надо? Если только…

Он не успел договорить, как над его головой просвистел шестой по счету летающий объект.

– Твою мать! – вскочил на ноги перепуганный Флавий.

– Ну кто мог подумать, что сигнал услышат так быстро? – искренне удивился Аттилий и посмотрел на небо. Летательный аппарат лег на крыло и развернулся.

– Орк меня забери, опять пунийцы, – расстроился офицер и приготовился встретить свою судьбу.

* * * * *

– Корабль ибарзельской постройки, на субволне передаются подробности – торговец «Гордость Меркурия», порт приписки – Рапануи, – сообщил Замабал, острожно посадив челнок на воду неподалеку от разбитого звездолета.

– Рапануи? – пожала плечами Гафни. – То есть это может быть кто угодно.

– Чего гадать и что мы теряем? – спросил капитан.

– Не вздумай попадать в плен и рассказывать о посадке на спутник, – неожиданно серьезным тоном произнесла принцесса.

– Все так плохо? – удивился Замабал.

Она кивнула. Капитан задумался. Повернулся назад, расстегнул спинку кресла и вытащил аварийный пакет.

– Умеешь обращаться с этим? – он протянул ей атомную гранату. Гафни побледнела, но снова кивнула.

– Я подведу челнок поближе и поднимусь на звездолет. Поговорю с теми парнями, – он указазал на две человеческие фигурки. Если я подам знак или ты увидить что-то очень некрасивое – взрывай. Здесь на всех хватит.

– И какой умник подумал включить в аварийные пакеты такое оружие? – задумчиво пробормотала Гафни.

– Пророк. Он предвидел наступление этого дня.

…

– Равсаран Замабал Карка, Карфагенский Флот, – представился капитан и с проклятием схватился за кобуру. «Гафни, не торопись, у нас еще есть шанс!» – мысленно взмолился он при этом.

– Меня Флавий звать, я механик, – машинально ответил геспериец и замер, увидев направленный на него ствол нервобаллисты. Секунду спустя он понял, что ствол направлен на римского офицера и медленно перевел дыхание.

– Что-нибудь не так, уважаемый равсаран? – Аттилий был сама вежливость и хладнокровие.

– Вам не кажется, что мы где то уже встречались? – не менее вежливо и хладнокровно спросил его карфагенский капитан.