Текст книги "Вся власть левиафану! (СИ)"
Автор книги: Александр Ралот
Жанр:
Историческое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
ВСЯ ВЛАСТЬ ЛЕВИАФАНУ!
ГЛАВА 1.
По промозглому осеннему Невскому проспекту столичного града, ехала казенная пролетка, служивый кучер нахлестывал чахлую кобыленку, но это помогало мало, сидящий сзади господин, опаздывал на важную встречу и уже жалел, что поехал, на пролётке почтового ведомства, а не взял лихача.
Арсений Николаевич Ягодин, начальник отдела Санкт-Петербургской почты, вдруг неожиданно был зван к самому министру двора и уделов генерал-фельдмаршалу Адельбергу. Чем вызвано такое приглашение, Арсений Николаевич не знал и сейчас, кутаясь в пальто на ватине, с меховым воротником перебирал в уме, все свои возможные прегрешения и промахи по службе. Дело свое он любил, был человеком педантичным и аккуратным. За свой век самостоятельно, без протекции, дослужился от простого столоначальника, до начальника отдела. Среди сослуживцев пользовался заслуженным уважением, была у него одна страсть, любил живопись, общался со столичной богемой, но разве это повод для столь срочного вызова к министру.
Наконец тощая кобыла доставила их к нужному подъезжу.
Арсений Николаевич, почти бегом поднялся на второй этаж.
– Проходите, пожалуйста, сказал, вставая со своего места секретарь, Владимир Федорович, уже изволили интересоваться, не прибыли ли.
Дверь за Ягодиным бесшумно закрылась.
– Арсений Николаевич, сказал министра, не вставая со своего массивного кресла, признайтесь, удивлены моим приглашением.
– Да уж, как-то не решительно ответил Ягодин.
– Да вы голубчик не стесняйтесь, присаживайтесь.
-А позвал я вас вот для чего, изучил я намедни ваш послужной список,
Похвально, служите похвально. Надо бы вас к ордену представлять за выслугу и достойное рвение. Однако, чин у вас маловат, годы идут, семьёй.я так понимаю, вы не обзавелись, я всё правильно излагаю?
– Посему, не будем терять время, предлагаю вам отправиться на Кавказ, нет не в ссылку, боже упаси, с повышением батенька, с повышением. Здесь в наших слякотных местах, чинов ох как долгонько дожидаться приходится, а я предлагаю вам пост главного почмейстера славного города Т. Это я так понимаю, чина на два, а то и на три более вашего нынешнего. Дело вы свое знаете, а там город растущий, опять же море рядом, всякие иностранные почтовые отправления, кому как не вам это дело там поднимать. Опять же, солнце, море, фрукты, да и местный женский контингент, министр погладил свои седые усы, ох, как привлекателен. Глядишь женитесь и еще и наследниками
обзавестись успеете, до пенсиона.
ГЛАВА 2.
Прошло полгода, Ягодин полностью обжился на новом месте, работы действительно было много, количество писем и посылок возрастало с каждым днем, доставкой всего этого занимались разного рода рассыльные, многие из них грамоте не обученные. Деньги за полученные почтовые доставки поступали плохо. Рассыльные как могли, хитрили, а у многих получателей, так и вовсе денег не было, отдавали письма за так или за спасибо.
Арсений Николаевич, внимательно изучаяиностранное почтовое дело, знал, что в заморской Англии, уже давно знаком почтовой оплаты служит специальная марка и покупает ее отправитель, без этого его корреспонденция к пересылке не принимается, так. Что получатель письма
сам не несет каких-либо денежных трат. Набрался смелости, да и отписал Адельбергу свою идею-предложение. Провести в городе Т эксперимент по внедрению почтовой марки, а в случае удачи распространить сей почин на всю Русь Великую.
Идея генерал-фельдмаршалу понравилась, пополнить почтовую казну таким способом ему показалось весьма заманчивым и в город Т был незамедлительно отправлен соответствующий циркуляр.
Дело оставалось за малым, в кратчайший срок изготовить эти самые знаки почтовой оплаты, то бишь марки.
, не мудрствуя лукаво, выписал из Петербурга своего давнишнего знакомого –художника Андрея Морова или Андре Моро, как он сам представлялся при знакомстве, намекая на наличие в его крови некоторой французской примеси.
Заказ на изготовление эскиза марки был выдан незамедлительно, дом для художника была снят в самом центре города, внушительный аванс выплачен. Ягодин не любил откладывать дела в долгий ящик, тем более, что идея захватила его полностью.неделя ушла на согласование изображения. Почтмейтеру хотелось, что бы на первой марке красовались герб Российской Империи или профиль государя императора как на старинных римских монетах. На том и порешили.
Глава 3.
Художник был одержим работой, он любил рисовать портреты, недурственно изображал пейзажи, обожал писать натюрморты, но кроме этого он так же был одержим и женским полом. Ну, что тут скажешь французская кровь, она и на Кавказе себя проявит. Так, что в кратчайший срок, Андре Моро изготовил несколько эскизов которые были столь же быстро забракованы, а так же успел соблазнить нескольких местных девушек не искушенных в особенностях столичного политеса. Но вот с одной из представительниц прекрасной половины у Моро вышла осечка.
СофикоАсатиани, была из очень древнего, но обедневшего грузинского рода, красоты неописуемой, поведения соответствующего. Одним написанием портрета, как в подобных случаях дело не закончилось. Девушка требовала серьезных отношений. От такой девичьей напористости художник был в полном восторге
perdrelatête
как говорят французы– просто потерял голову.
Софико и Моро были желанными гостями в холостяцком доме Арсения Николаевича. Пока мужчины обсуждали особенности важного заказа, девушка готовила им великолепные кавказские закуски, а вино самых лучших местных сортов у почтмейстер. С момента переезда в теплые края не переводилось.
Глава 4.
За такими занятиями прошла короткая южная весна, наступило знойное лето, двери всех домов города Т, почти всегда были открыты местный люд знал друг-друга, ходили в гости запросто без приглашения, лихих людей почти не было, полиция своё дело знала, да и больших ценностей горожане не далекие года еще не нажили.
У Софико и Андрея дело двигалось к свадьбе. Молодые по долгу, гуляли, в окрестностях города. Моро много рисовал, пейзажи Северного Кавказа были дивными, рисунки охотно раскупали заезжие купцы и негоцианты, что давало Анрде неплохой дополнительный доход, который он охотно тратил на различные подарки для своей возлюбленной. Родители девушки весьма благосклонно относились к будущему зятю, будущее двух влюбленных выглядело безмятежным.
Поэтому в один погожий теплый вечер, Софико без приглашения зашла в дом художника, ходить она умела совершенно бесшумно, а посему решила сделать своему суженному приятный сюрприз. Но сюрприз получила она сама.
В кресле перед мольбертом сидела известная всему городу Зельда, девица весьма легких нравов, наряды натурщицы были так же более чем лёгкие. Софико стояла, затаив дыхание, молодые люди весело переговаривались и целовались, делая перерывы в процессе рисования, все чаще и чаще.
Она, не стала дожидаться развязки этого сеанса, выхватив из вазы большой букет цветов, швырнув их в лицо художника, убежала не простившись.
Ее переполнял гнев. В одночасье рушились все планы на счастливое замужество и светлую жизнь с любимым человеком.
Ну как он мог променять меня на эту потаскуху, нет веры ему и всем мужчинам в мире. Она хотела пойти к родителям и всё им рассказать. Но не стала их расстраивать, да и внутренняя гордость кавказской женщины не позволяла ей выплескивать свою обиду наружу. Заламывая руки она бесцельно бродила по комнате.
Всю ночь, мозг девушки вынашивал идеи коварной мести. Она рисовала себе самые жуткие картины казни неверного жениха, наконец перед утром, девушка достала из комода старинное зелье их рода. Ее бабушка, рассказывала ее маме, а мама рассказала дочери, что род Асатианине простой, а ведет своё начало, аж от той самой знаменитой Медеи дочериколхидского царя Ээта, жрицы самой богиниГекаты.
А это значило, что по женской линии, все дамы рода Асатиани,знали жуткое заклинание, которое в сочетании с родовым зельем, могло пробудить такое,…… противостояния которому, наш мир еще не изобрел.
Забрав с собой зелье, она отправилась к знакомому дому, дверь, как и у всех в этой округе, была открыта настежь. Если он там, я ему всё прощу, подумала девушка и вошла. Художника не было, на столе лежали перья, приготовленные для работы над маркой. Софико по очереди, окунала их в склянку с зельем и произносила страшное заклинание. Ее охватил очередной приступ гнева, окунув последнее перо, Софико выбежала, едва не расплескав зелье из заветной склянки.
Глава 5.
Андре Моро, весело провел эту ночь с Зельдой, он был в прекрасном настроении и придя домой, решил закончить, наконец работу над последним эскизом марки и завалиться спать.
Но перо само по себе, вопреки, его воли, рисовало жуткого Левиафана,Огромные глаза позволяющие видеть сквозь темную толщу воды. Двойной ряд острейших зубов в огромной пасти. Длинная тонкая шея которую венчает огромная вытянутая голова. Художнику стало плохо, но перо не выпадало из его рук, словно приклеенное. Он так и умер сжимая побелевшими пальцами в руке проклятое.
Промучавшись до полудня и терзая себя за содеянное Софико бросилась в дом художника. Моро лежал на полу,без признаков жизни, девушка взглянула на стол и ужаснулась Левиафану. Она хотела уничтожить в огне и эскиз и перья, и уже протянула руку, но услышала шаги. В комнату, как всегда стремительно вошел почмейстер Ягодин. Оба застыли в немом молчании.
Арсений Николаевич склонился над другом, он хотел вытащить из онемевшей руки перо, но не смог. Мертвые пальцы сжимали его намертво.Ягудин посмотрел на эскиз, конечно это было далеко не то, что он заказывал, но художник был его другом и он решил, что последний рисунок Моро, станет первой маркой России.
Таким образом он увековечит память об этом беспутном человеке, но очень талантливом художнике. Софико, хотела рассказать почмейстеру, всю правду и попросить его уничтожить и эскиз и перья, но у нее так пересохло в голе так, что она не могла произнести ни слова.приоткрыв рот. онасидела молча, лишь слезы катились из ее глаз. Ей было жалко себя, жалко, Андре, жалко тех людей, которые ничего не подозревая будут страдать от этих чертовых марок.
– Глава 6.
Почтмейстер передал эскиз граверу, хороших печатных станков в городе Т. не было, поэтому на лист бумаги помещалось только 6 марок.
Новинка стала пользоваться большой популярностью. Падкие до всего нового, горожане раскупали марки и с удовольствием посылали друг другу письма и открытки. Количество несчастных случаев и смертей в тот город в городе возросло многократно. Сколько смертей произошло по вине этой марки в других городах и странах учету не поддается, так как, с наличием у жертвы этого клочка бумаги никто его гибель или увечияне сопоставлял.
Через некоторое время,стараниями генерал-фельдмаршала Владимира Федоровича Адельберга в Российской империи,наконец появились государственные марки и хождение местной городской марки как средства почтовой оплаты было запрещено. Многие конверты и открытки слевиафаном были выброшены или преданы огню, однако те, что сохранил эти заветные клочки, дали своим потомках заработать немалые деньги, ибо нет для филателистов большей радости, чем владение подобным раритетом.
Глава 7.
После описанных событий в доме художника, Софикотяжело заболела, сотворённое зло действовало обоюдно как на других людей так и на человека его создавшего. Целыми днями, лежала она на кровати или сидела у себя в комнате, у открытого окна,никого не желая видеть и почти ничего не ела. Обеспокоенные родители вызвали доктора. Врач осмотрел больную и поставил точный диагноз-последствие несчастной любви, лечится сия хворь только -подобным. Вашей дочери нужно срочно замуж. Количество свахв городе Т, в тот период превышало все допустимые нормы, конкуренция среди них была большая, картотека потенциальных женихов и невест была всеобъемлющей. Этот факт и позволил старшим Асатиани, довольно быстро сосватать дочь за хорошего человека инженера местного завода Казимира Крулевского.
В отличие от нынешних времен, в то далекое время, дети еще не смели ослушаться воли родителей в такомважном вопросе. Приданное за дочерью было не богатое, но инженер Крулевскийбыл из прогрессивной польской семьи, тем более, что в девушку влюбился буквально и с первого взгляда.
Свадьбу сыграли, не мешкая и молодые уехали в свой медовый месяц на Минеральные воды, а по возвращению поселились в квартире инженера. Прав оказался доктор.не сразу, но Софико поправилась, расцвела женской той красотой, которая возможна, когда рядом любящий человек и в доме присутствует семейный финансовый достаток. А любовь, любовь,конечно была, как говориться стерпится-слюбится.
Однажды молодая пара, взявшись за руки, прогуливалась в городском парке. В тенистом пруду парка плавали грациозные лебеди. Отдыхающие горожане, катали на весельных лодках своих дам, укрытых от солнца кружевными зонтиками или пили ароматный кофе в уютных кофейнях. На лавочках под раскидистыми деревьями, проходили многочисленные шахматные турниры. Только на одной лавочке, одиноко сидел седой сутулый человек в мундире государственного служащего. Именно его и заприметила Софико.
-Казимир пойдем скорее, я познакомлю тебя с очень интересным человеком, сказала она, и повела супруга к скамейке.
Почмейстер Арсений Николаевич Ягодин, за прошедшее время сильно изменился, болезненный цвет лица говорил, что со здоровьем у начальника почты серьезные проблемы.
Он очень обрадовался, увидев старую знакомую. Мужчины долго и обстоятельно беседовали на тему государственной политики, возможной войны с турками, затем все зашли в кафе и просидели там до вечера. Почтмейсер на прощание записал новый адрес молодых обещал, прислать им приятный сюрприз.
На следующий день почтовый служащий подросток, принес в дом Крулевских пакет. Казимир был на работе и женщина, дав парнишке мелкую монету, с нетерпением вскрыла посылку. В ней лежали наброски и портреты на которых была изображена счастливая Софико, выполненные рукой покойного Андре Моро, а так же лист в шестью марками с изображением проклятого Левиафана. Портреты были очень хороши, но настроение молодой женщины испортилось,напрочь.
Все полетело полетели в огонь, только вот лист с марками, Софико, взяв двумя пальчиками, одев предварительно перчатки, спрятала за образ Георгия Победоносца, аккуратно вырезав одну.
Она пошла в лавку и купилаодну почтовую открытку и пару государственных марок. Через несколько дней, она уже знала нужный ей адрес. Наклеив на открытку, клочок бумаги с изображением Левиафана, а затем сверху пару государственных марок, она написала, все что было у нее, в тот момент, на душе, без промедления, отнесла открытку на почту.
В тот же вечер Казимир пришел домой с радостной вестью, руководство компании решило перевести его на работу в Москву.
На сборы ушла неделя.
Карета с пожитками семьи Крулевских ехала по узким улочкам города Т.в сторону железнодорожного вокзала. На встречуим, шла похоронная процессия.
-Ох, не добру это тихо сказала Софико, не будет нам счастья на новом месте и потрогала свой живот, ребеночек уже давал о себе знать.
Кого хоронят, высунувшись из кареты, спросил Казимир,
И повернувшись к жене, сказал,какая-то девушка по имени Зельда, умерла, говорят совсем молодая еще, ты ее часом не знала?
Софиконичего не ответила, а про себя подумала, если родится девочка, я передам ей и зелье и магическое заклинание.
Глава 8.
В положенное время у четы Крулевских родилась девочка. Софико с Казимиром долго перепирались на счет имени дочки, отец хотел, что бы девочка носила польское имя Марыля, мать хотела назвать дочку в честь грузинской царицы Тамары, в итоге сошлись на имени прародительницы рода Асатиани -Медеи. Священник в церкви, долго не хотел записывать такое богопротивное имя в церковную книгу, но Казимир пригрозим ему, что они тут же отправятся в костел и дочь будет католичкой, поп сдался и благословил новую православную душу со странным именем Медея.
Девочка росла здоровым и смышленым ребенком, гены ей достались хорошие, поэтому впитывала она в себя все знания как губка. Заработок главы семейства позволял супруге полностью заняться воспитанием дочери, а в помощь по хозяйству была нанята прислуга,
Вера Марковна, женщина образованная и кухарка каких еще поискать надобно.
Со временем Казимир продвинулся по службе и занял хороший пост в администрации предприятия. Все было ладно в их семье, только стали появляться к тому времени, странные люди, называющие себя Народовольцами. И желали те люди, ни много не мало, а нового царя батюшку, доброго и справедливого не чета, нынешнему.
Вечером после работы супруг читал газеты и высказывал Софико свое мнение по последним событиям в Москве и в столице. Его взляд на революционную деятельность был однозначно-отрицательный, но ему очень хотелось, что бы его родная Польша наконец обрела долгожданную независимость. Он уже несколько раз намекал жене, как было бы здорово поселиться им втроем, где-нибудь в пригороде Варшавы, прогуливаться по берегу Вислы и пить кофе в старинном ресторанчике на Свентояньской улице.
В Варшаву можно было перебраться и сейчас, работа для такого специалиста как Казимир там бы наверняка сыскалась, но ему хотелось большего, ему хотелось, что бы Польша стала как и прежде объединенной и независимой.
Однажды вечером, супруг вернулся с работы не один, а с молодой дамой, лет 25. Этери представилась незнакомка, я тоже с Кавказа, как и вы.
Казимир попросил Веру Марковну принести им чаю в кабинет и закрылся там с гостьей.
Софико уселась у окна, хорошее настроение было испорчено окончательно. В голове, крутилась мысль:
-Неужели опять, неужели все повториться, это мне, с того света, мстит подлая Зельда. А может эта Этери и есть ее воплощение.
К ней незаметно подошла Медея.
-Мамочка, а ты чего грустишь, папа разговаривает с незнакомой тетей, а тебя не позвал, из-за этого. И она быстренько уселась на коленях матери.
-Давай, пока они, там разговаривают, ты мне сказку почитай мне сказку.
– Нет, дочка, сказала Софико, у меня для тебя другое предложение. Пойдем в чулан, посмотрим, может, какие-нибудь волшебные вещи разыщем.
-Ура!! Пошли быстрее воскликнула Медея и потащила мать к чулану.
Девочка перебирала старые вещи, протирая их от пыли влажной тряпочкой, а мама искала заветную шкатулку. Наконец она ее нашла и отвернувшись от дочери открыла. Флакончик, оказался открыт, заветного зелья в нем не было.
Прошло уже немало лет, с тех пор как Софико брала его в руки, был долгий переезд в Москву, было еще много событий и женщина забыла о флаконе. Возможно она тогда, второпях, его не плотно закрыла, но факт остается фактом, теперь у нее не было очень важного компонента.
Она стояла и смотрела на старинный темный предмет, конечно в ее голову на мертво вписаны слова страшного заклинания которому ее научила мать, но оно само по себе способно только усилить действие зелья или предмета на котором есть частицы этого зелья. Но вот создать новые магические предметы без жидкости уже не возможно.
Женщина постаралась себя успокоить, вполне возможно ей никогда не понадобятся ни оставшиеся пять марок, ни слова заклинания, может быть эта девушка Этери, действительно приходила к мужу по делу и вот сейчас она выйдет из чулана и ее встретит улыбающийся Казимир и все будет как прежде. Она взяла дочку за руку и они пошли в комнату. Там Вера Марковна накрывала на стол, супруга не было.
– А где супруг, спросила Софико.
-Пошел провожать гостью ответила женщина, сказал, что скоро будет.
Глава 9.
Ужин проходил в полном молчании. наконец Софико не выдержала:
-Ты не хочешь, мне ничего объяснить. Являешься домой с молодой особой, закрываешься в кабинете, а сейчас молчишь, в чем, в конце концов дело? Могу я знать. Голос ее звенел, а щеки покрылись румянцем.
– Конечно, можешь, спокойно ответил Казимир, успокойся, я тебе все объясню. чуть позже, пусть дочка поест спокойно и пойдет к себе.
Оставшись вдвоем после того как маленькая Медея уснула, Казимир привлек к себе Софико, ласково обнял и глядя в ее глаза сказал.
-Какая же ты, у меня ревнивая, аж жуть. Я уже боюсь, с тобой надо быть крайне осторожным, того и гляди отравишь и меня и соперницу и улыбнулся.
Он и не подозревал, как его слова близки к истине.
– Понимаешь, продолжал супруг, эта девушка из народовольцев, им нужна моя помощь, как инженера, вот я и думаю, помогать им или нет.
То, что они затевают, ужасно, продолжал он. Но этот их кровавый путь, возможно, приведет к свободе моей страны.
-Казимир, но ведь это очень опасно, возразила Софико, тебя могут сослать на каторгу или вообще убить, ты о нас подумал?
Вот думаю, тихо ответил мужчина. Сильно думаю, и все же я помогу им, пойми это мой долг, не помогу, обязательно помогут другие, а я буду себя призирать.
Глава 10.
Время летело незаметно. Медея росла и уже превратилась в рослую красивую девушку, на которую начали заглядываться студенты и молодые служащие близ лежащих контор и лавок.
Софико приобрела большой, кованый сундук и стала собирать дочке приданое. Она помнила свое сватовство и ей очень хотелось, что бы у ее девочки все было по – другому.
Народовольцы различных политических платформ, взрывали и убивали чиновников всех рангов, неоднократно покушались и на государя императора, слава богу, пока не удачно.
В Польше вспыхнуло восстание и в очередной раз его жестоко подавили.
Казимир ходил хмурый и тайком от жены переводил деньги в помощь пострадавшим от репрессий.
Однажды когда они с супругой прогуливались, по сложившейся привычке, взявшись за руки, к ним подошел незнакомый хорошо одетый господин. и не представившись он быстро спросил:
-Вы господин Крулевский.
-Да, ответил Казимир.
– У меня мало времени, быстро заговорил незнакомец. «Уезжайте, как можно быстрее, уезжайте и подальше.»
-В чем дело, встряла в разговор Софико.
Но незнакомец ничего не ответил, быстро отошел в сторону и зашагал в противоположном направлении.
А на следующее утро за Казимиром пришли жандармы.
– Господин Крулевский, вы арестованы. Растерянная Софико опустилась в кресло.
Начались бесконечные стояния в очередях, к окошку Бутырской тюрьмы, в которое молодые и старые женщины просовывали узелки с передачами своим близким.
Начались поиски хорошего адвоката и прочие хлопоты жены арестанта. Деньги быстро таяли. Таяло и здоровье самой Софико. Она простудилась и кашляла все сильнее и сильнее.
Несколько лет, назад, живя в городе Т. она познакомилась с молодым английским врачом Джоном Олдманом, а спустя несколько лет, он вслед за Крулевскими перебрался в белокаменную и иногда захаживал в гости к старым знакомым.
Почувствовав себя совсем плохо Софико попросила дочь сходить за доктором Олдманом, искренне надеясь, что англичанин по старой дружбе не возьмет денег, за свой визит.
Глава 11.
Джон прибыл незамедлительно, осмотрел больную и вынес свой вердикт:
– Не буду, от вас скрывать, дорогая Софико, у меня серьезные подозрения на чахотку. «Вам надо срочно уезжать домой на юг и лечиться, лечиться и лечиться. Иначе.» Он замолчал.
Софико и сама понимала, что иначе.
Как уехать, когда скоро суд над народовольцами и ее Казимиром.
Адвокат требует денег, все больше и больше. Она уже продала почти все драгоценности, которые ей когда-то дарил супруг. Да и лавочникам задолжала изрядно. Дочь сидела у ее ног, положив голову на колени матери.
-Мама, сказала девушка, «я пойду работать, семье Ювелиров Давоян нужен переводчик с польского и английского и секретарь, может быть, они меня возьмут.»
– Медея, тихо ответила мать: -« ювелирный дом Давоянов находится на противоположном конце города, как ты туда будешь каждый день добираться, ты об этом подумала.?»
-А что делать, ответила дочь:-« я уже с ними разговаривала, они выделят мне комнату, буду жить у них. А тебя буду навещать, как только смогу, зато у нас будут деньги.»
– Дочь, послушай меня внимательно:– «все может быть, поэтому, наверное настало время тебе кое, что узнать о тайне семьи Асатиани» и София рассказала о заклятии, заставив девушку заучить проклятие и о зелье которого увы уже нет, не рассказала она лишь о художнике Андре Моро и девице Зельде.
Через неделю суд, выслушав аргументы адвоката, вынес не смертный приговор, а все лишь пожизненную каторгу подданному Российской Империи, поляку по происхождению, Казимиру Крулевскому с отбыванием наказания на острове Сахалин в ссыльной тюрьме города Паранайск.
Глава 12.
Спустя несколько дней Софико случайно встретила на улице Этери, прошлой неприязни у нее больше не было. Женщины обнялись как старые знакомые. Горе объединило обоих. В соседней кондитерской за чашкой чая Этери разом выпалила, на одном дыхании, что в их организации выявили предателя, который и выдал всех, кого знал. А Казимир не выдал никого, его как самого грамотного признали организатором, хотя он всего лишь изготавливал бомбы, а в терактах участия никогда не принимал, и сам никаких бомб не бросал. Теперь вот задача Этери, по решению товарищей уничтожить предателя.
-Ты, мне вот так просто все это рассказываешь, спросила Софико.
-Конечно, ответила Этери:– вы же жена Казимира, значит, как и он никого не сдадите, к тому же, я не знаю, как уничтожить предателя. Просто так застрелить из револьвера человека, пусть и предателя у меня рука не поднимется, а бомб у нас теперь больше нет. И вы еще моя землячка. Кому же мне все это еще рассказать»– выдохнула девушка.
-Я тебе помогу, вдруг неожиданно для самой себя, сказала Софико:-«за мужа моего отомсти» и добавила совсем тихо, пожалуйста.
– Завтра здесь же на этом самом месте, жди. И молча, не попрощавшись, вышла.
На следующий день, она принесла девушке конверт с маркой Левиафана.
-Что это спросила Этери, деньги?
-Нет, гораздо хуже, ответила Софико, это смерть.
-Что не поняла девушка, какая смерть?
-«Приложи конверт к краю своей чашки, просто приложи, только ничего из конверта не доставай. »
Девушка в полном недоумении, поднесла конверт к чашке, та вдруг подскочила и опрокинулась, на юбку Этери вылился горячий чай.
-Теперь понятно, спросила Софико.
-Нет, ответила девушка, руки ее дрожали мелкой дрожью, на лбу выступил холодный пот.
А через несколько дней в «Московских новостях» появился некролог: -«Некий господин N , скончался у себя дома, без видимых на то причин.
Третье охранное отделение, скорбит о этом прискорбном событии и выражает глубокие соболезнования родным и близким покойного.»
У Софико осталось только четыре марки. Она собиралась домой, в родной город Т.Молодая переводчица и секретарь Медея Крулевская приступила к своим обязанностям в ювелирном доме семьи Давоян.
Глава 13.
Прав оказался английский врач Джон Олдман, не смотря на родной климат и помощь стариков родителей, Софико прожила не долго, не умели тогда лечить в нашей стране, да и в мире, такую страшную болезнь как чахотка. Похоронили ее на городском кладбище совсем недалеко от могилы, какого-то заезжего художника Андрея Морова, могила которого уже совсем заросла высоченной травой и лишь конец православного креста все еще возвышался над холмом.
Медея, долго стояла склонившись над могилой матери, обнимая одной рукой совсем седого деда, а другой, сухонькую бабушку, в старинном, совсем не модном чепце.
-Внучка, ты это, -глотая слезы, начала старая женщина:– ты поскорей замуж-то выходи, да сюда перебирайтесь, чего тебе в той сырой Москве, теперь делать. Будете нам с суженным своим помогать, сейчас я знаю, там у вас в столицах, свахи-то не в почете. Сами себе пару ищите, по современному, или я не права, а внучка. Ничего не ответила Медея, пожила его немного у стариков, а в аккурат через 40 дней, пришла телеграмма из Москвы. Ювелиры Давояны вызывали девушку к себе, дела торговые требовали ее незамедлительного присутствия.
Глава 14.
Так, уж сложилось, что самым близким человеком для одинокой девушки оказался господин Джон Олдман, помогал ей как мог,
сначала из чувства вины перед покойной матерью, а потом как-то так само собой получилось, что Медея незаметно оказалась самой желанной, да и ей внимание известного в Москве врача, было более чем приятно. По осени сыграли скромную свадьбу. Джон было заикнулся несколько раз, что не плохо было бы Медеи оставить работу, в ювелирном доме, но супруга была против, работа ей нравилась, да и лишний доход в семье помехой считать никак нельзя.
Возвращение в город Т. потеряло всякий смысл, старики после смерти единственной дочери прожили совсем не долго и ушли тихо друг за другом, вроде бы и не было их никогда на этой грешной земле.
Так, что связывало теперь молодую женщину с далеким кавказским городом, три могилы, да еще малопонятная тайна, которую рассказала мать, верить в которую как-то не хотелось совсем.
Глава 15.
Меж тем, в ювелирном доме господ Давоянов происходил ужасный семейный скандал, был вскрыт и опустошен сейф в одном из магазинов. Дело, в общем– то для ювелиров обычное. Товар, в нем хранящийся, был застрахован, больших убытков семейство не понесло, а посему полицию извещать не стало. Было решено разобраться с сим безобразием тихо, по-семейному. Жил в этой семье на правах родственника, племянник главы, молодой повеса Рубен Каренович Давоян. Молодой человек получил прекрасное образование, свободно изъяснялся на французском и английском, иногда помогая, Медеи с переводами договоров, хорошо знал торговое дело, ну а ювелирные знания ему передались вместе прочими генами Давоянов. Однако любил молодой человек покутить изрядно, тоже для его возраста страсть обыденная и еще был он заядлым филателистом. За марки мог последний костюм с себя снять и отдать, вместе со штиблетами.
Пытался Рубен приударить и за Медеей, однако ничего не вышло, девушка посмотрела на него таким взглядом, что у того, как-то сразу нехорошо засосало под ложечкой, потом когда увидел ее вместе с плечистым Джоном и узнал, что их секретарша, не просто Крулевская, а еще и Олдман, то решил, что лучше ему эту даму иметь исключительно в друзьях и не более того.
При семейном расследовании хищений из сейфа, старый управляющий дома Давоянов, с молодых лет, служивший при их ювелирных магазинах, ни минуты не колеблясь, показал на Рубена, как на основного виновника.
