Текст книги "Бидонное дело госпожи Крулевской "

Автор книги: Александр Ралот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Глава 1

Маргарита сидела на веранде небольшого уютного кафе, напоминающего маленький греческий дворик. Круглые столики, покрытые белыми льняными скатертями, незамысловатые глиняные фигурки-солонки. Ветерок доносил запах морского прибоя. С некоторых пор, это заведение общепита  стало для неё чем-то вроде талисмана. Там в поселке у неё, наконец,  появился  свой  собственный  дом, который  ещё  предстояло  обустраивать, рядом   сидел любимый  мужчина, известный олигарх и негоциант господин Силуянов, по кличке Сила. В жизни так бывает, что бывший следователь советской прокуратуры, в своё время как девчонка влюбилась в этого волевого, умного и энергичного  мужчину. Здоровой советской семьи из этого не получилось, сначала суровые воровские законы  не позволяли  Силе  вступать в брак, а  потом  тяжёлая  болезнь  Маргариты Сергеевны Крулевской сделала возможность этого брака  окончательно похороненной. Тем не менее, более близких людей трудно было отыскать  на этой грешной земле.

Марго, женщина неуёмной энергии, не могла и помыслить себе жизнь добропорядочной пенсионерки с посиделками на лавочке и обсуждением  сериалов и  современной молодёжи с  соседками  по  дому. А посему не без помощи  всё того же Силуянова было  открыто  «Сыскное бюро  Крулевская и партнёры», деятельность которого была  незамедлительно освещена в местной  прессе  после  раскрытого  дела  о  похищении из местной  церкви  иконы  Иоанна Кронштадтского.

«Ты должна мне помочь,  если хочешь, я тебя нанимаю, тем более, что в последнее время  ты стала  большим  спецом в области  искусствоведения» – несколько раздражённо  говорил Силуянов.

– Да  пойми ты, –  злилась Маргарита. – Делом  занимаются  местные компетентные органы, и мне туда хода нет, Крулевскую там давно все благополучно забыли как  страшный сон. Не переживай, в современных следственных органах  есть хорошие  специалисты  своего дела и  похищенное скоро будет возвращено. Когда мы с тобой  создавали «Бюро», то чётко оговорили круг его возможных расследований. Так, что, извини,  дорогой,  я  вынуждена отказать  тебе, подчеркиваю  – как  клиенту.

– Королева, ну как ты не поймёшь, – продолжал  олигарх.

В мире  было всего несколько человек, которым разрешалось называть её королевой, производной от её польской фамилии. Силуянов был одним из этих счастливчиков.

– Бывших законников  не бывает, не тебе это объяснять. Ко мне обратились очень авторитетные люди. Из-за этой  кражи, твои  бывшие, – мужчина  выдержал  паузу. – Твои  коллеги устроили в городе беспредел, шмон, следует за шмоном. Блатные нервничают, понятное дело, они и сами ищут этого фраера, испоганившего наш благословенный музей. Так, что  дорогая  моя, это как раз тот случай, когда интересы различных сословий  нашего общества  совпадают. Следовательно, ты  как  истинный  патриот просто не можешь остаться в стороне. Тем более, что местные  власти назначили щедрое вознаграждение за помощь в раскрытии этого  резонансного  преступления,  я же, со своей  стороны, обязуюсь эту  сумму  удвоить. И, поверь, эти деньги не будут из воровского общака. Лилия  сейчас за  границей, работы у тебя срочной  особо не наблюдается, так что, давай  впрягайся.

Маргарита  молчала, надув  красивые губы. В это момент черты её лица сделались особо чёткими  и выразительными.

Силуянов смотрел на женщину, комок нежности к ней подступил к его горлу, однако он пересилил  себя и  произнёс  последний, самый  убийственный  аргумент:

– Мельнику  нужны  дорогие заграничные  медикаменты,  его коллеги-мукомолы, конечно, делают  всё  возможное, но и  твоя  лепта  в  этом благородном деле  лишней  не будет.

Ради мельника, отчима, а по сути родного отца её приемной дочки Лилии, находящегося  сейчас в хосписе по  имени «Чудо», Маргарита  была готова на всё.

Познакомилась она с этим большим, абсолютно лысым и умнейшим человеком некоторое время назад, когда сама Маргарита с окончательным диагнозом-приговором оказалось в этом  медицинском учреждении. Мукомол  оказался одним из немногих людей, заставивших её поверить, что из хосписа люди тоже возвращаются.

– Ладно, уж, –  пошла  Марго на попятную,  – давай свою  папку, что  ты её  вертишь, как  девку на выданье. – Свяжись с тобой, –  она хотела съязвить и сказать ещё  что-то колкое, но тут подошёл официант, принёс заказ, и разговор сам собой  прекратился.

Глава 2

После обеда Силуянов отвез её в офис, где Марго наконец  раскрыла  папку, подключила  интернет и  углубилась в изучение полученного материала.

В 1948-м – постановлением Совета министров №672 за подписью Сталина – принято решение: «Безыдейные, антинародные, формалистические произведения буржуазного искусства подлежат изъятию. Чудо, что шедевры, низвергнутые, запрёщенные к показу, не уничтожили, не пустили с молотка, а просто поделили – между Пушкинским и Эрмитажем. Небольшая толика их досталась и провинциальным  музеям Советского Союза.

Был замечательный аргумент, что на Западе наше советское искусство не выставляют, отдельного музея нет. Так что мы им здесь будем отдельный музей делать?

С  десяток  картин западных мастеров  попали и в музей  чудного городка на Юге России. Многие поколения горожан и гостей города любовались малыми голландцами, подлинниками  П.П. Рубенса, конечно, жемчужиной  местной коллекции – картиной Питера Брейля «Сельский праздник».

Несколько дней назад какая-то сволочь проникла в музей, отключив простенькую  сигнализацию. Вор вырезал из рамы «Сельский праздник», а  с остальными  фламандцами поступил просто  по-варварски. Резал ножом по живому, оставляя  куски полотна на подрамниках. Сотрудники,  придя  утром,  пришли в ужас. В  своей каморке лежал  без каких-либо  признаков жизни сторож по имени Ипполит. Он сам был из местных художников, однако картины продавать ему удавалось не часто, а посему, используя  своё знакомство  с директором  музея, трудился  Ипполит сторожем. Выпивал в меру и только в компании себе подобных. Никаких загулов не позволял, был тихим  и  незаметным. Из  копии  результата  осмотра  (как уж её смог раздобыть Силуянов?) следовало, что на столе  лежало два  огрызка  яблока, сыр  и  початая  бутылка  местного вина, причём  не самого плохого  качества.  Здесь же была  копия заключения  экспертизы, в которой сообщалось, что один огрызок яблока содержит сильнейший яд, а другой – нет. Более яда нигде обнаружено не было. В папке так же находились фотографии пустых картинных рам с обрывками картин по краям.

Марго задумалась, как  всегда в её мозгу щёлкнул тумблер. Человек пошёл на убийство только ради того, чтобы отключить простую сигнализацию, расположенную в каморке  сторожа, а затем так небрежно вырезал картины, хотя точно знал, что ему до утра никто не помешает. Либо убийца полный невежда и совсем ничего не понимает в искусстве, либо у него так дрожали руки, что он резал картины как придётся, лишь бы побыстрее  покинуть музей.

Ей жутко захотелось придвинуть к себе пачку бланков с повестками и вызвать на допрос  директора музея и знакомых покойного сторожа, но статус частного сыщика ничего подобного не позволял, более того, категорически запрещал вмешиваться в дела  официального следствия.

Скорее  всего,  вор действовал  по наводке и передал  картины заказчику, но заказчик  должен понимать, что  такие  растерзанные картины значительно уступают в цене. Сила утверждает, что городские блатные к этому не причастны, более того, сами занимаются   поиском убийцы и грабителя, причём безрезультатно, а их методы работы зачастую более эффективны чем  у  современных правоохранительных органов.

Маргарита и не заметила  как  наступил вечер, а значит и время  очередного сеанса Скайп-связи с дочкой Лилией, холериком и сангвиником в одном лице, с огромными синими глазами и смазливой мордашкой, будущим художником-дизайнером, а так же заодно и  кислицей для многих парней. В настоящее время  это длинноногое существо обитало в  Мадриде, где изволило углублять свои знания в художественной школе.

Глава  3

– Дочь, скажи мне, пожалуйста, – после  стандартных вопросов о здоровье и питании  поинтересовалась мать, как ты думаешь, насколько упадёт в цене картина, если её кое-как   вырезали из  рамы?

– Ну, мама, тут надо рассматривать каждый конкретный случай, может быть, ворам  ставилась задача, просто уничтожить шедевр, чтобы аналогичный стал стоить в несколько  раз дороже. Ты  узнай там, на месте, нет ли авторских копий  этих картин, – прощебетала  девушка. – И  ещё, я тебя прошу, обязательно поезжай в «Чудо», у отца скоро день рождения, надеюсь, ты  о сем  факте не забыла?

Марго, конечно, не забыла, она просто  не  могла  придумать, что можно подарить  тяжело больному человеку, у которого практически есть всё кроме здоровья. У него есть  собственный хорошо отлаженный бизнес, его мука и крупа пользуется большим  спросом как в нашей стране,  так и за рубежом. Он собрал шикарную библиотеку и, главное, всю её перечитал, что в наше время уже равносильно подвигу. И вдруг она вспомнила, как  когда-то мельник с упоением слушал пластинку французского музыканта Дидье Моруани и его группы «Спейс», пластинка была  старой, но он  предпочитал  слушать именно её, а не современные мр3 файлы.

Утром  позвонил Силуянов.

– Ну, что  нашла  убийцу? – То ли  шутя, то ли серьёзно спросил  он.

Марго открыла рот, чтобы ответить в том же духе, но передумала и сказала  спокойным тоном:

– У тебя есть под рукой бумага или диктофон? Есть, тогда  пиши. Первое, мне нужен эксперт в области живописи, знаток малых фламандцев. Второе, мне нужен  двойной  диск Джо Дассена выпуска 1979 года, желательно в подарочной упаковке и самый современный  проигрыватель виниловых пластинок, который только есть в наших краях. Задание понятно, изволь выполнять!

Силуянов несколько опешил от такого напора, а посему минуты три трубка молчала. Затем он спросил:

– Ну, про эксперта  понятно, сегодня вечером, крайний срок завтра утром он будет у тебя, но при чём здесь Дассен, можешь объяснить? Если я не ошибаюсь, его уже  как  33 года нет на этом свете, ни он сам, ни его люди никак не могли убить  бедолагу сторожа и похитить бедных фламандцев, тем более, что Голландия, на сколько я знаю, значительно ближе к Франции, чем  к России.

– Я тебе всё растолкую, когда привезёшь то, что я попросила, а за твои вопросы добавляю ещё пункт №3, записывай. Костюм самой лучшей английской шерсти в полоску, размер 62-64, рубашка и галстук на твой выбор, вкус у тебя хороший,  туфли 46 размера, в тон костюму. Всё это потребуется через два дня, достанешь? Сейчас же на дворе не 1979 год, дефицита не  наблюдается.

Силуянов, недовольно хмыкнул и поспешно повесил трубку, дабы ненароком не нарваться на пункт №4.

Глава 4

На следующий день в дверь сыскного бюро «Крулевская и партнёры» постучал маленького роста человек в хорошо пошитом костюме и шикарном плаще, переброшенном через руку.

– Самуил Вайскопп. Прибыл по поручению вашего друга, чем могу быть полезен?

– Господин Белая голова, – с некоторой иронией в голосе  произнесла  Марго. – Да вы не меняетесь ни в одежде, ни в словах. Помнится, в прошлый раз, вы были одеты точно так же и  говорили  совершенно то же самое (см. «Сыскное бюро  Крулевская и партнеры»).

– Маргарита Сергеевна, у меня как всегда времени в обрез, так что если вас не затруднит, давайте сразу перейдём к делу. Что у вас на этот раз не так? – сказал эксперт и  повернулся к двери, чтобы  покинуть  помещение.

– Посмотрите, пожалуйста, эти фотографии, если их будет недостаточно, мы поедем в местный музей, – скороговоркой произнесла Маргарита и буквально потащила эксперта к столу, на котором лежала  папка  Силуянова.

Вайскопп сел, долго и внимательно всматривался в фотографии, попросил приготовить кофе, кому-то звонил по мобильнику, прохаживался  по комнате, достал ноутбук, что-то искал в интернете, наконец, произнёс.

– Вашему злодею нужна была только одна картина – «Сельский праздник», ради неё он и пошёл на это преступление. Её он более-менее аккуратно вырезал из рамы, а остальной  вандализм, так, для отвода глаз. По всей видимости, у него нет  реального покупателя, по крайней мере, на данный момент, поэтому он будет посылать вырезки из картин  потенциальным  клиентам, тем самым  подтверждая, что  «Праздник» находится у него.

Послушайте совет старого еврея, ищите тех, кто хочет и может купить  эту  картину, таких людей  немного, я думаю, что в вашем славном городе их нет совсем. За сим, позвольте  откланяться, как всегда убедительно прошу вас, передать моё почтение вашему благодетелю и не извольте беспокоиться, счёт за мои скромные услуги, я как всегда  пошлю ему в обычном порядке. Провожать меня не надо, ваш чудесный город я уже  изучил во  время своего  прошлого визита.

После того, как эксперт ушёл, Марго долго терзала интернет, изучая историю каждой похищенной картины, авторских копий не наблюдалось. Картины практически никогда не покидали стены местного музея, по выставкам не скитались, однако в различных каталогах присутствовали. Следовательно, открыто продать их, по крайней мере, в нашей стране было невозможно. Тумблер в её голове молчал, умные мысли витали где-то,  обходя стороной  нужные  мозговые  извилины. Идти в свою бывшую контору и узнавать,  что нарыли её бывшие коллеги, ой как не хотелось. Оставалось одно, пойти и самой   посмотреть на изуродованные картины. Может быть, там, на месте, что-либо гениальное  и снизойдёт в её голову.

Глава 5

Маргарита  наматывала  круги  возле музея. Понятное дело, местное управление культуры не удосужилось выделить средства на установку камер видеонаблюдения, а может, по бумагам, они  уже  давным-давно установлены и их успели списать по причине жуткой старости и полной непригодности. Тем не менее, на углу, опытный глаз  старого сыскаря  разглядел видеокамеру, установленную на фасаде небольшого коммерческого банка.

– Как бы  выпросить у них  запись, – подумала Марго и услышала за спиной молодой весёлый голос.

– Маргарита Сергеевна, камерой интересуетесь, – она оглянулась. Сзади к ней подходил молодой  парень в модной кожаной куртке и джинсах.

– Мы  разве  знакомы? –  с  удивлением спросила Марго.

– Кто же в управлении не знает саму  Крулевскую, – ответил  юноша.

– Изволите висеть на стенде ветеранов, правда, запылились немного, но внешне не изменились. – И  не давая  ей  вставить хоть слово, продолжил. – Максим, Каверин моя фамилия, вам она ничего не говорит, но дело о краже в музее веду я, записи с этой камеры у меня, и я уже договорился с начальством о штатной должности консультанта, вот хожу  вас разыскиваю. Начальство постоянно дергают по этому делу, а на меня всех собак  спускают. Так что, вся надежда на вас, Маргарита Сергеевна – опять же корочка красная и кое-какие деньги от государства. Вы ведь всё равно этим делом занимаетесь, по своей  инициативе,  или нет? Так давайте уж, соглашайтесь, будем работать вместе.

Марго застыла в нерешительности. С одной стороны, было очень приятно, что её ещё помнили и даже портрет не сняли, несмотря на все перестройки и перемены, да и деньги тоже лишними никак назвать нельзя. Но, с другой стороны, она помнила, как к ней  отнеслись её бывшие коллеги, когда она смогла  доказать  невиновность  вора  в законе  по кличке Сила и вытащить его из лап тюремных надзирателей.

Пауза затянулась.

– Маргарита Сергеевна, соглашайтесь, а я вам записочку прелюбопытную покажу, – продолжал Максим. – Поехали, вон моя  машина стоит. – И он показал на стоящий неподалёку модный седан.

– Это что ж, на следовательскую зарплату нынче такие выдают, – не удержалась и съязвила женщина.

– Да уж, – нисколько не смутился Максим. – Это мне папа с мамой презентовали за  успешное окончание юридического. – Они у меня на буржуинов в Словакии работают. Уже много лет, как  уехали на Балканы.

Через час они сидели в маленьком, пыльном, заваленном ворохом бумаг кабинете Каверина, и Марго с удовольствием вертела в руках новенькое удостоверение  внештатного консультанта местной сыскной конторы. По телу разливалась какая-то приятная нега – значит, ещё повоюем.

Максим  достал откуда-то тощую папку и показал женщине  подшитую записку. Она была   вся исписана мелкими печатными буквами, и непонятно было, как они написаны, то ли  плохой ручкой, то ли простым карандашом. «Хадис утверждает – изображённому следует дать истинную жизнь. Берущий на себя эту задачу обременяет себя, так как он бессилен это сделать. Шариат не позволяет человеку творчеством своим конкурировать с Аллахом!»

– Мы  нашли эту записку  рядом с телом убитого  сторожа, – сказал Максим. – Экспертиза   установила, что записка написана химическим карандашом, я такие в своей жизни ни разу не видел, но вы, наверное, знаете о них.

Маргарита конечно знала. Когда-то давно, во времена Советского Союза, она слюнявила  такие карандаши, чтобы написать адрес на фанерной крышке почтовой посылки.

– Ты думаешь, это какой-то фанатик убил Ипполита и изрезал картины? – спросила Маргарита.

– Я  пока  только факты собираю, да  результатов  экспертиз жду, – ответил  Максим. – На столе нашли два огрызка одного яблока. Я подчеркиваю, одного яблока! Одну половинку  надкусил сторож и тут же преставился, а вторую почти полностью слопал убийца – и хоть бы хны, пошёл преспокойно уродовать картины! Как такое может быть? У него что, иммунитет к яду? – Каверин вскочил из-за стола, чуть не уронив кучу папок на пол. Нас такому  не учили, такого в природе не бывает.

–А что эксперты по этому поводу говорят? – спокойно спросила Марго, будто дело шло не об изощрённом убийстве, а об особенностях приготовления яблочного штруделя.

– Эксперты утверждают, что один кусок яблока содержит яд, а другой – нет. Но ведь это  две половинки одного яблока! – опять с негодованием произнёс юноша.

– Нельзя отравить пол-яблока, это нонсенс! – Максим с шумом выдохнул воздух и уселся на место.

– Давай кино с камер посмотрим, – предложила Марго. – Может, там интересное что разглядим.

Изображение с видеокамеры было плохим, не хватало света, камера была не самой последней модели. Какие-то люди ходили взад и вперёд, беспрестанно звонили колокола, какая-то неясная тень вроде бы отошла от музея, неся в руке что-то отдалённо напоминающее чемодан. Только ширина чемодана казалось меньше длины, а может быть,  человек держал чемодан вертикально.

Позвонил Силуянов, сказал, что все пункты её заказа выполнены и  они  должны ехать в «Чудо». Маргарита спросила разрешения сделать копию записи с видеокамеры и обещала внимательно посмотреть её ещё раз в своём бюро. На этом  и расстались.

Глава  6

Мукомол с утра принимал поздравления. Народу понаехало немало – сослуживцы с мельницы, партнёры по бизнесу, многочисленные друзья. Маргарита и Силуянов сидели  на скамейке и ждали, когда очередь дойдёт и до них. Маргарита  вспомнила,  как  на этой самой скамейке она сидела и думала, сколько ей ещё отпустил Всевышний и уж представить себе не могла, что вернётся в хоспис уже в качестве  посетительницы. Еле передвигая  ноги, опираясь на  палку, к ним подковылял Мельник. С трудом опустился  рядом.

– Ну как Лиля? – первым делом поинтересовался  старик. – Мне она, конечно, звонит, но, понятное дело, всех девичьих  секретов не выбалтывает. Жениха себе ещё не назначила? Может, из Испании красавца тореадора  прихватит. Что молчишь, королева, выкладывай!

Постепенно разговор сам собой перешёл от частных дел к делам государевым, нашумевшим. Иннокентий Николаевич, то бишь мукомол, новости слушал, газеты читал и   прекрасно понимал, что Крулевская и Силуянов  мимо этой кражи ну никак не пройдут. Выслушав внимательно  своих желанных гостей и уточнив  все  возможные детали, старик  попросил проводить его до палаты. Там он незамедлительно поставил пластинку с Дассеном на проигрыватель и начал рыться в своей бездонной библиотеке. К пакетам с дорогущим костюмом  и  туфлями он даже не прикоснулся. Просто буркнул себе под нос – «Это потом».

Наконец он извлёк на свет старый фолиант. Бережно, тряпочкой смахнул с него пыль и, усевшись в кресло, стал переворачивать страницы с картинками.

– Вот! –  произнёс  мельник и передал  Силуянову  книгу.

– Картина «Сельский праздник», – прочитал Олигарх, – до революции  принадлежала  князю Барятинскому, была жемчужиной его домашней коллекции. После октябрьских событий  в его имениях картину не нашли. Считалось, что  он  вывез «Праздник» за границу, однако, спустя несколько лет, сотрудники Гохрана, перебирая имущество залоговой кассы нашли  картину там.

– Очень интересно! – воскликнула Марго. – Но как это поможет нам в нашем расследовании?

Иннокентий Николаевич  хитро  прищурился и  шёпотом  произнёс:

– Фанатики-вахабиты, уничтожающие картины, вино со сторожами пить не будут, им  Коран не позволяет, они просто убьют кяфира. Бумага, которую нашли рядом со сторожем, специально для вас, дабы увести следствие в другую сторону. Далее, химическим карандашом может воспользоваться только очень пожилой человек, молодёжь всё больше принтерам доверяет. Его гораздо труднее отследить, чем даже    печатные буквы. Что-то ещё крутится у меня в голове, но я сегодня чертовски устал, вспомню – обязательно позвоню, а сейчас, Маргарита, голубушка, нажми кнопочку на стене, что-то мне не по себе, чай не забыла её предназначение.

Глава 7

– Максим, у меня к вам будет большая  просьба, – Маргарита  была  в своих мыслях где-то далеко, однако как Юлий Цезарь, занимаясь несколькими делами сразу, давала  поручение молодому  оперативнику. – Надо будет, – растягивая слова и продолжая думать о чём-то другом,  продолжала Марго. – Вам надо связаться с пограничной службой и выяснить, не въезжал ли в Россию потомок князя Барятинского или, может быть, сам старый князь, хотя, вероятнее всего, его уже нет на этом свете.

– Маргарита Сергеевна, помилуйте, вы представляете, как будет сложно выполнить это  поручение. Мы ведь не знаем даже фамилии этого потомка, а какого пола, какого возраста этот потомок? Да чтобы собрать всю эту информацию, понадобятся годы. А потом окажется, что  никакого  потомка и в природе  нет, – ответил Максим. – Мне что,  прикажете подключать структуры Внешней разведки  и МИДа?

– Максим, вы хотите раскрыть дело, так ищите заказчика. Весьма вероятно, что потомки  князя, а, может быть, и он сам решили вернуть себе жемчужину своей коллекции. Следовательно, мне с  вами  надлежит тщательно  отработать эту версию. Если на ваше руководство давят, то те, кто давит, и помогут вам в сборе информации. Ищите, и вам дано будет, – произнесла Марго, не переставая  думать о чём-то  другом.

Выйдя  на  улицу,  Маргарита  позвонила Силуянову.

– Друг мой сердешный, ты меня впряг в это дело, так будь ласков – помогай. Мне нужна следующая информация. Не предлагал ли кто крупным антикварам или коллекционерам  приобрести картины малых фламандцев. Понятное дело, от такого предложения порядочные, законопослушные  граждане  открестятся, но в родную полицию побегут вряд ли. А посему, дерзай. Удачи тебе и твоим людям.

Затем  женщина вернулась в контору, попросила, как можно быстрее пригласить в  специальный кабинет всех сотрудников музея и создать словесные портреты всех пожилых людей, посещавших музей за последние несколько дней.

В голове Маргариты вдруг щёлкнул тумблер. Почему на записи с камеры наблюдения  так  много народа и звонят колокола. Не долго думая, она отправилась в церковь к своему  хорошему знакомому отцу Серафиму (см. « Сыскное бюро  Крулевская и партнеры»).

– Матушка! –  искренне возмутился  настоятель местной церкви. – И как не совестно  такой светлый праздник пропустить! Всенощная была, закончилась под утро, народ разговляться пошёл, колокола беспрестанно звонили, Христос воскресе!!» Тебя Господь от страшной болезни излечил, дал время дочь на ноги поставить, а ты его забываешь!

Женщина слушала нравоучение отца Серафима в пол-уха. «А убийца оказался весьма сообразительным, день ограбления рассчитал точно, даже если бы в  музее  шум поднялся или сигнализация сработала, за звоном церковных колоколов её можно было и не расслышать, и с толпой верующих, выходящих из  церкви, смешаться было совсем не трудно. Да и повод выпить со сторожем – вот он на поверхности: светлый праздник  наступил, ну как тут  не опрокинуть чарку  русскому человеку, грех отказаться.»

– Спасибо, отец Серафим, вы  мне очень помогли, – прервав монолог священника, сказала  Марго,  – вы  правы, я к вам обязательно  приду, исповедуюсь, только позже. А сейчас мне лихого человека срочно изловить надо, так что мой грех по сравнению, с его грехом не идёт ни в какое сравнение.

Глава 8

Вечером, уютно взобравшись с ногами в кресло и подождав, когда боль в боку  успокоится и перестанет реагировать на такую наглую позу, Маргарита наконец  включила свой  любимый  планшетник.

Письмо от Силуянова  мигало  красным флажком особой важности. Люди олигарха умели  работать быстро и чётко, в этом  Маргарита убеждалась уже не один раз.

В Москве к некоему дельцу от искусства по фамилии Купоненко поступила  бандероль. В ней лежала небольшая картина, похищенная из музея, и записка, в которой предлагалось  приобрести остальные картины и, главное, «Сельский праздник». Записка была напечатана на принтере и подписана – Братья Гримм. В полицию господин Купоненко не ходил, дабы лишний раз не привлекать к своей скромной персоне внимания правоохранительных органов, однако  картину и записку передал  людям господина Силуянова с явным облегчением и даже без особого нажима. Сейчас машина с конфискатом движется в сторону их родного города и завтра прибудет в офис бюро «Крулевская и партнеры!»

Максим  сиял как  медный тазик. Ещё бы,  не прошло и нескольких дней, а уже найдена одна картина из похищенной коллекции. Правда, в назначенное время Купоненко на встречу с продавцом не явился и ничего не сообщил московским полицейским, но зато появилась новая улика-записка. Над ней и над возвращённой картиной уже колдовали  сотрудники  экспертного отдела.

Но радость молодого человека оказалась недолгой. Следы на записке были такими же, как  и на бутылке из музея, по картотеке не проходили. Обратный адрес, указанный на бандероли был вымышленный. Ни такой улицы, ни дома в их городе не было. Перепуганная девочка с почты человека, принёсшего злосчастную бандероль, описать не смогла.

Прошел один день, за ним другой и третий. Начальство Максима отрапортовало о первых успехах. Картину как могли, отреставрировали и водрузили на место в музее. Администрация города спешно изыскала средства на новую сигнализацию и камеры наблюдения.  Срочно приглашённая  из  столицы бригада специалистов  узкого профиля  в две смены  монтировала  датчики движения и прочие мудрёные приспособления.

На девятый день, как и полагается,  друзья и знакомые помянули  невинно убиенного Ипполита. По составленным фотороботам пожилых людей, посещавших музей, пока  никого задержать не удалось. Правда, одна въедливая старушка, работающая  смотрительницей зала, припомнила, что «один пожилой солидный товарищ, спортивного телосложения уж больно долго задерживался  у картин  малых фламандцев, однако ни с кем не заговаривал, а только что-то записывал  в блокнотик карандашом». Этот карандаш и запомнился  смотрительнице: «Нынче все  ручками  красивыми, блестящими  пишут, а этот – карандашом, необычно как-то».

Глава 9

В городе каждый день кого-то убивают и грабят, поэтому ограбление и убийство в местном музее, хоть и резонансное, но как-то за текучкой отошло на второй план. Начальство повесило на Максима новые дела, они всё реже стали встречаться с Крулевской.  Силуянов тоже перестал её донимать  немедленным  раскрытием  музейного преступления. У него вот-вот должны были произойти новые крупные слияния и поглощения.

Вернулась  из-за  Пиринейских гор дочка Лилия. Казалось, что восторгу, визгу и бурному  потоку слов не будет конца. Сначала шла  многочасовая  демонстрация приобретённых нарядов, потом выставка картин с видами Барселоны, Мадрида, горы Монсерат, морских пейзажей в районе городка Террагона и прочая, и прочая. Затем разговор сам собой  перешёл на тему «Здесь всё продать, а  там купить и переехать, причём немедленно».

В конце концов уставшая, но довольная Лилия заявила:

– Завтра с утра  едем к отцу  в «Чудо», так как испанский «хамон» из чёрной свиньи и  ликёр «Крема Каталана» она должна вручить только лично.

После этого девушка повалилась на диван и мгновенно заснула.

Мельник был несказанно рад  приезду родных ему людей. Не перебивая, выслушал дочь, внимательно рассмотрел все её рисунки, а затем как-то очень тактично отправил её на кухню  нарезать «хамон» и готовить  салаты.

Когда  Лилия  упорхнула, он повернулся к Маргарите.

– Вот, что я забыл тебе сказать в прошлый раз. Жил в Италии в средние века кардинал по имени Чезаре Борджиа. Был сей слуга божий большой спец по части изощрённых убийств. Так вот, по мере необходимости он намазывал одну сторону лезвия ножа ядом и резал им яблоко или, там, грушу. Одну половину съедал сам, ну а вторую… на всё воля Божья. Конечно, в таком деле сноровка нужна, чтобы яд не попал на острие ножа, ну и не всякий яд для такого злодейства пригоден. Ты уж потяни веревочку с этой стороны, глядишь узелок-то и развяжется. И ещё, сдаётся мне, что убийца ваш человек  импульсивный, азартный, скажем так – игрок по натуре. Ежели задумал картину похитить, то его ничего не остановит, даже убийство.

Прибежала девушка, принесла поднос с деликатесами и снова защебетала о своих испанских странствиях. Старик забыл о своих болячках и с большим удовольствием уничтожал один кусочек нежного мяса за другим.

На этом день догадок не закончился. Вечером в контору сыскного бюро заглянул  Максим  и с ходу выложил перед женщиной ворох бумаг от Пограничной службы РФ.

Из отчётов следовало, что какие-либо наследники князя Барятинского на территорию нашего государства не въезжали. Однако из  страны  был выдворен без права повторного посещения некий итальянский делец по фамилии Обелини, в бумагах которого был обнаружен список  картин, хранящихся в различных  провинциальных городах России, в том числе и в нашем музее. Однако сей мутный тип покинул пределы страны за две недели до ограбления и убийства.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – поинтересовалась женщина, оторвавшись от чтения.

–  То и думаю, что убийца наш выполнял заказ на одну картину, остальные  прихватил в спешке, для себя. Только вот встретиться с заказчиком у него не получилось. И тогда решил он  сам  картины пристроить. Только дело это не простое, это не золотые часы в ломбард снести, тут рынок знать надо и связи соответствующие иметь. Ничего этого у  него нет. Поэтому хранит он похищенное либо у себя дома, что весьма рискованно, так  как вдруг кто увидит, либо таскает чемодан с одного вокзала на другой. А у нас тех вокзалов раз, два и обчёлся, чай не Москва. Вот я и разослал ориентировку  по всем камерам  хранения, чтобы высматривали пожилого мужчину, спортивной наружности с  чемоданом. И  конечно наш фоторобот им всем вручил.