Текст книги "Ваших бьют!"

Автор книги: Александр Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Старенькая вахтерша, которую мы нашли сидящей за небольшой конторкой в холле музея, была, если верить мною выведенной теории о хирении Школы, из прежних магов. Табличка «Хранитель музея», стоящая на столешнице, в сочетании с внешним видом старушки могла бы вызвать улыбку, да только две пары вязальных спиц, несмотря на наложенное ограничение, порхающие рядом, позволяли поверить, что бабушка вполне справляется с обязанностями сторожа. Шустрые спицы взмахивали связанным пестрым полотном, словно бабочки, и их производительность, судя по лежащей на столе стопке материала, была колоссальной. Сама же хранительница не производила впечатления грозной волшебницы, так как настоящая волшебница, по моему мнению, не должна выглядеть обычной деревенской старушкой в цветастой кофте, с собранными в пучок седыми волосами и спицами в руках. Да, бабушка тоже вязала, но в отличие от своих мелькающих в воздухе помощников любовно делала каждую петельку.

Когда мы вошли, она подняла глаза и изучающе на нас посмотрела. В это время порхание спиц прекратилось, и они довольно угрожающе наклонились остриями в нашу сторону, заставив нас замереть на месте. Но бабушка вдруг широко улыбнулась нашей разношерстной компании, отчего ее лицо украсилось веером чудесных морщинок, и кивнула в сторону входа, разрешая нам войти. Мы поздоровались и тихонько прошли мимо, но старушка уже потеряла к нам интерес, и порхание спиц возобновилось с прежней скоростью. Пожалуй, если бы я увидел старушку в начале моего путешествия, то не стал бы сомневаться в могуществе Школы или хотя бы ее отдельных жителей.

Благодаря тому что наш визит был частным, нас не сопровождала вредная экскурсоводша, и это позволило нам беспрепятственно погулять по залам, выбирая для этого любую их последовательность, и легко добраться до цели нашего визита. Как и меня ранее, Галочку представленные экспонаты несколько разочаровали, но, едва мы подошли к вольеру НОСа, как она радостно закричала и бросилась его тискать. Старый приятель уже не выглядел таким несчастным, он учуял нас задолго до того, как мы вошли в зал, и встречал нас у самой решетки, подергиваясь от нетерпения.

Если при первом нашем знакомстве с волшебным детищем девчонок от любого движения громоздкого прибора Галочка испуганно взвизгивала, то теперь она просто обхватила все его тело, гладя ладонями его поверхность и заставляя сентиментальный прибор трепетать от ее объятий. В довершение Галина еще сильнее наклонилась и поцеловала его в бородавку-датчик, отчего НОС, будто счастливый пес, стал носиться кругами по вольеру, Помахав на прощание старому приятелю, мы направились к выходу.

Покинув музей, мы почти дотемна бродили по поселку и даже заскучали от однообразности его архитектуры. У меня возникла прелестная идея немного поблуждать по бесконечным коридорам больницы и продемонстрировать Галочке мою безумную палату, но девочки решительно отвергли мое предложение посетить «комнату Барби», сославшись на то, что мы будем мешать медперсоналу. Смекнув, что единственный человек, строгости которого опасаются девочки, как раз и является главврачом местной больницы (кстати, я бы тоже не хотел повстречаться с его командой из психиатрического отделения), я решил сделать вид, что согласился с доводами сестер, и ограничился рассказом о некоторых подробностях моего ужасного пробуждения под сводами лечебницы. При упоминании о розовой пижаме с рюшечками бессердечная Галочка рассмеялась, внимательно осмотрела меня и заявила, что я зря отказался от удовольствия надеть это, потому как она уверена, что такой наряд мне должен непременно пойти. Я тут же сделал вид, что оскорбился, за что получил от нее кучу совершенно неискренних извинений, прерываемых смехом, довольно приятных объятий и даже один звонкий поцелуй. В радужном настроении мы и вернулись в номер.

Близняшки куда-то сгоняли (из-за того что футбольный сезон закрылся, ресторанчик при гостинице не функционировал) и накрыли полноценный ужин прямо в гостиной, затем рассказали Гале о моем геройском поведении на поле, благоразумно умолчав о покушении, и пожаловались на школьные порядки. В свою очередь, Галя сообщила мне кое-какие новости с работы, совершенно не интересные девочкам, потом мы посмотрели телевизор, и пришло время выпроводить девочек с Тимошкой. Как и вчера, сестры воспротивились моему жгучему желанию отправить их восвояси, но с помощью более демократичной Галочки мне удалось-таки это сделать. Взамен те мстительно пообещали разбудить нас завтра в шесть утра, а Варя еще буркнула, что никакие данные ей накануне обещания не остановят ее на пороге, если кое-кто захочет сделать вид, что его нет дома. Наконец мы остались одни.

Я, сделав вид, что не так уж и ожидаю тех минут, когда в моих объятиях окажется прелестная девушка, наводил порядок, собирая с пола рассыпанный чертяжкой сухой завтрак, а Галя, включившись в игру, буднично сообщила, что идет принимать душ. Дверь за ней захлопнулась, щелкнув замком. Я испугался, что переборщил с промедлением. Тысячи мыслей завертелись в голове. А вдруг она действительно считает, что между нами все кончено, но, с другой стороны, зачем ей было тогда ждать меня в моей квартире? Возможно, она просто хотела меня встретить в спокойной обстановке, дабы не устраивать сцен на работе, но тогда зачем она извинялась, появившись здесь? Ясно, ей не хотелось, чтобы мы так же в мгновение ока отправили ее назад.

Я уже себя порядком измучил размышлениями, когда Галя, завернутая в огромное полотенце, вышла из ванной, прошествовала мимо меня, покачивая бедрами, в спальню, обернулась в дверях и, изогнув пальчик, указала мне занятие на ближайшие минуты – заняться водными процедурами. Затем величественно скинула полотенце и направилась к кровати. Едва не выпрыгнув из джинсов, я рванул на максимальной скорости в ванную.

Ворвавшись в спальню, я обнаружил Галю, лежащую поверх одеяла в позе Клеопатры, ожидающей очередного автоматически приговоренного к утренней казни поклонника. Ее фигура под короткой шелковой сорочкой была настолько соблазнительной, что меня, как и любовников Клеопатры, тоже не волновало, что будет утром, поэтому я, издав совершенно звериный рык, качество которого вселило в меня гордость, приготовился броситься на девушку, но она вдруг остановила меня вопросом:

– Какая у тебя тут широкая кровать, тебе было не скучно одному на ней? Или Школа магии действительно обеспечила тебя всем необходимым?

И, не дав мне ни секунды на ответ, игриво вынула из-под подушки и закрутила на пальце кружевной предмет женского туалета.

Я остолбенел. Нет, я был абсолютно чист перед законом и совестью, но как убедить Галю в моей невиновности? Единственное, что я смог выдавить из себя, было:

– Это не мое.

Галочка хлопнула глазами, увидев мой растерянный вид, но через секунду ехидно продолжила:

– Естественно, не твое, если ты не сменил ориентацию или какая-нибудь местная нимфа не забыла это случайно здесь, а подарила тебе на долгую память после оказания некоторых услуг.

Это было крахом всех моих надежд. После такой находки глупо надеяться, что Галя сможет мне поверить. Все бесполезно. Надо же было так скучать в разлуке, надеяться на встречу, устраивать рискованное предприятие по перемещению, чтобы первый же вечер закончился так плачевно! Не желая слышать незаслуженных упреков, которые непременно должны были последовать, я развернулся и, уже сделав первый шаг, вместо ругательств услышал за спиной тихий смех:

– Санечка, я же пошутила. Это вообще-то мне принадлежит. Иди сюда, мой верный рыцарь.

Эта фраза заставила меня споткнуться, но я нашел в себе силы гордо выпрямиться и выйти из комнаты. Судя по шлепанью босых ног за спиной, юмористка бросилась за мной с извинениями, но я продолжал делать вид, что ничего не слышу. Я подчеркнуто не замечал Галочку, вертящуюся около меня, достал запасное одеяло, постелил на диван, улегся на него, невзирая на то, что он был короче, чем следовало, и отвернулся к спинке. Галя бормотала, что искренне просит прощения и что вовсе не собиралась надо мной издеваться, просто хотела намекнуть, что она меня весьма и весьма ждет, а после того как я изменился в лице, не смогла удержаться от розыгрыша. Объясняя это, она стояла на коленях около дивана, и я, спиной ощущая через шелк упругую теплоту ее тела, поломавшись, через пару минут ее, естественно, простил.

Разбудил нас звон выбитого стекла в спальне (как мы ухитрились заснуть на неудобном диване в гостиной, ума Не приложу, поистине любовь способна на чудеса). Оттуда раздался рев, в котором сквозило разочарование, что-то падало, стены содрогались от могучих ударов, а единственной преградой между нами и происходящим в спальне кошмаром являлась закрытая деревянная дверь. Опасаясь наступления того момента, когда она, разнесенная в щепки, освободит путь разъяренному зверю, я озирался по сторонам в поисках какого-либо оружия, но тонкий серпик растущей луны, заглядывающий в окно с незадернутыми шторами, не позволял рассмотреть что-нибудь подходящее для обороны. Впрочем, атака закончилась так же внезапно, как и началась, снова зазвенело стекло, послышался глухой удар о землю, треск кустарника и удаляющийся леденящий кровь вой. Галя при его звуках еще теснее прижалась ко мне и беспомощно заглянула мне в глаза. Ее сердце, чей трепет я чувствовал кожей, заставило и мое биться быстрее. В этот момент я был готов не рассуждая отдать Грегору свою жизнь во имя спасения моей любимой. Но, прекрасно осознавая, что разъяренный зверь мною бы не ограничился, я снова стал искать какое-либо оружие.

Глаза уже привыкли к темноте, и единственным предметом, подходящим для моих целей, оказался ближайший торшер. Я вскочил с дивана, сдернул абажур, крепящийся проволочными петлями к баллону лампы, и пошел на разведку. Остановившись перед дверью на некотором расстоянии, чтобы оставить место для размаха моего импровизированного оружия, я повернул ручку и толкнул дверь, готовый в ту же секунду отпрыгнуть назад для обеспечения наибольшей свободы действий. Но так как никакой реакции не последовало, я взял на изготовку стойку торшера и шагнул в спальню. Ожидая увидеть злорадную морду оборотня, устроившего засаду, я протянул руку, щелкнул выключателем и невольно вздохнул, когда убедился, что комната пуста.

Зато она была просто разгромлена. На кровати, проломленной посередине, сквозь дыры в постельном белье торчали искореженные кольца пружин матраса, одна из ламп, ранее находившихся на тумбочках, подсвечивала пух из разорванных подушек, который, словно снег, лежал на полу, другой осветительный прибор вообще не подавал признаков работоспособности. На стенах во многих местах темнели длинные извилистые полоски, оставшиеся от когтей оборотня. В картине, ранее висевшей в изголовье кровати и изображающей троих велосипедистов, удаляющихся от художника, был выдран кусок. Впрочем, как раз за это я нападавшего не винил и даже несколько зауважал, так как мне и самому давно хотелось учинить с ней подобное, только не хватало смелости. Оглядев разрушения, я вернулся в гостиную, где на диване оставалась сжавшаяся от испуга Галочка.

– Кто это был? – спросила она, не отрывая взгляда от виднеющейся в проеме двери развороченной обстановки спальни. Явившись в волшебную страну, она явно не ожидала стать объектом нападения местного чудовища.

– Да так, один нервный местный, – как можно равнодушнее ответил я, стараясь показать Галине, что на такой пустяк, как разгромленная комната, и внимания-то обращать не стоит.

– А почему к нам? – продолжала выяснять подробности она, приблизившись ко мне, под защиту стойки торшера.

– Да обиделся он на меня почему-то, – сообщил я, задумавшись, почему Грегор (а в том, что это был он, сомневаться не приходилось), не стал искать нас в гостиной. Из-за того, что во время перевоплощения поглупел? Но оборотням приписывается сохранение сознания людей, из-за чего с ними и трудно бороться. Или, проведя долгое время в подобном гостиничном номере, Грегор решил, что меня нет дома, так как просто не мог представить, что я буду ночевать на неудобном диване, избегая такой широкой комфортной кровати?

Не успели мы отойти от визита Грегора через окно, как подверглись не менее красочному вторжению милиции через дверь. Уж не знаю, как так произошло (ввиду последних впечатлений мне казалось, что местное руководство не заметит даже конца света), но буквально через пару минут в номер, чуть не вынеся дверь вместе с коробкой, ввалился майор Серегин. Споткнувшись, он упал нам под ноги, из зажатого в его правой руке предмета вырвался маленький комок света и, чудом миновав нас, грохнул где-то за спиной. Храбрый майор поднял глаза и вдруг замер. Словно окаменев, продолжали стоять и мы.

И если в первом случае незваный гость нас не нашел, то второму повезло обнаружить нас именно в том виде, в котором мы и вскочили с дивана. Гостиная освещалась проливающимся из двери в спальню мягким светом поваленного светильника, но и этого хватало, чтобы понять, что мы с Галочкой оказались перед бравым милиционером в чем мать родила. Впрочем, сейчас он совсем не выглядел бравым. По тому, как он, не вставая с колен, потихоньку пятился, можно было подумать, что он случайно попал в моечное отделение женской бани и пытается убраться незамеченным, пока не раздался разноголосый визг десятков женщин.

Галя, осознав наконец свое положение, взвизгнула и ломанулась в ближайшую дверь, за которой оказался встроенный в стену шкаф. Раздавшееся за стуком громкое «ай!» утверждало, что набравшая скорость Галочка не ожидала, что помещение за дверью так быстро закончится. Через несколько секунд до Галочки дошло, где она находится, и из шкафа донеслись звуки активной возни. Я в это время повторял маневр Серегина (только в вертикальном положении) и отступал в нелепой скрюченной позе в поисках моей одежды, продолжая прикрываться единственным предметом, который я так и не успел выпустить из рук, – стойкой торшера. Я надеялся, что не выгляжу в глазах майора стриптизершей, вьющейся около шеста.

Глупо было так себя вести, но ситуация, когда ты, абсолютно голый, находишься в присутствии стража закона с оружием в руках и в фуражке, мало кому прибавит уверенности. Хорошо хоть Серегин, перестав ползти, сел на пол и, отвернувшись в сторону, попытался спросить:

– Ну что тут, черт возьми, происх…

В это времени в шкафу что-то стукнуло, послышался треск материи, дверца распахнулась, и нашему вниманию предстала закутанная в разнообразные тряпки падающая Галочка. Ее наряд, состоящий из обернутого вокруг тела пододеяльника и рубашки, надетой подобно юбке со свисающими спереди рукавами, создавали не иначе как в художественной мастерской психиатрического отделения главврача Швондера. Серегин снова пополз к выходу, буркнув, что зайдет чуть позже.

Когда за майором захлопнулась дверь, мы переглянулись и зашлись в смехе. Галя попыталась приподняться, но наступила коленкой на рукав рубашки, тот крякнул, но выдержал издевательство, вследствие чего Галя полетела носом вперед. Я кинулся на помощь, позабыв про торшер, которым я продолжал прикрываться. Запутавшись в предательском сетевом проводе, я рухнул на распростертое тело любимой. В полете я ухитрился повернуться боком, чтобы избавить девушку от встречи со стойкой светильника. От удара мы синхронно хрюкнули, потом я продублировал звук, когда массивная резная деревянная палка припечатала меня по лбу. Нам было больно, но сквозь слезы из нас вырвался просто нечеловеческий смех, и нам не было никакого дела до того, что проворно ползающий на четвереньках, к тому же задним ходом, майор мог принять это на свой счет.

Дверь снова распахнулась, но на этот раз умудренный опытом милиционер не стал спешить, а осторожно заглянул в комнату, увидел наши переплетенные тела (мы пытались расцепиться, но чудесный наряд Гали, провод торшера и не вполне нормальный смех всячески препятствовали этому) и выдохнул:

– О господи!

– Заходите, Дмитрий Константинович, мы сейчас. – Я попытался встать.

– Нет уж, за дверью подожду, – быстро ответил майор и снова скрылся за дверью.

Тот факт, что он смотрел на нас сверху вниз, означал, что в коридоре он додумался-таки встать на ноги. Через какое-то время удалось подняться и нам. Галя надела мой халат, я натянул джинсы, нашел среди поваленных вешалок в шкафу почти не мятую фланелевую рубашку и любезно пригласил майора в номер.

Серегин робко вошел, покосился на Галину, убедился в нормальности ее внешнего вида, прикрыл глаза и кивнул. Я выступил вперед и, учитывая, что майор является официальным лицом, попытался представить Галину, но Серегин сам сделал широкий шаг в ее сторону и отрапортовал:

– Майор Серегин, начальник отдела по борьбе с преступностью Российского филиала Европейской Школы магии. Дмитрий Константинович.

– Галина… – начал я, но Галочка протянула руку и остановила меня:

– Галина. Просто Галина.

Серегин пробурчал, что для протокола все равно понадобятся полные данные, но протянутую руку почтительно пожал, опустив глаза.

– Галина тут, так сказать, в гостях… – описывая статус моей девушки, я несколько растерялся.

Майор же, наоборот, взбодрился, вспомнив про непорядок, и знаком дал понять, что вопросами самовольного проникновения займется позже, сдвинул фуражку на лоб, почесал в затылке, сел в кресло, достал из планшета блокнот, дал указание включить свет и приступил к вопросам. Мы разместились на диване.

Уже прошло не менее получаса, как Серегин, открыв блокнот, записывал наши показания как потерпевших, а мы все никак не могли успокоиться. Ровное составление протокола изредка прерывалось хихиканьем Галочки, кряканьем Серегина и моим хмыканьем. Картина появления майора была настолько яркой, что еще долго затмевала те ужасные обстоятельства, которые и заставили милиционера взломать замок. Пока Серегин допрашивал Галину, я украдкой оглянулся на место, куда попал выстрел из странного оружия, но вместо ожидаемой дыры в стене увидел лишь слабое мерцание. Зоркий майор сумел перехватить мой взгляд, буркнул: «Паралитическое» – и продолжил задавать вопросы. Наконец он замолчал, перелистал исписанные страницы блокнота и поднял глаза на нас.

Так как спать в силу известных событий никто не желал, мы остались в гостиной, и майор поведал Гале о причинах неадекватного поведения ранее вполне законопослушного оборотня. Когда Серегин упомянул некоторые подробности окончания футбольного матча, Галочка недоверчиво на него покосилась, но на всякий случай незаметно сунула руку мне под рубашку, пытаясь обнаружить там доказательства моей травмы. То, что тактильное обследование не подтвердило наличие ужасных шрамов, ее несколько успокоило, и она, продолжая обнимать меня слушала майора, изредка бросая взгляды за окно.

Наконец Серегин подвел итог:

– Александр Игнатьевич, надеюсь, вы уже поняли, что после сегодняшнего инцидента нам не остается ничего иного, как отправить вас домой. Извините за прямоту, но ваше присутствие на территории не только смертельно опасно для вас, но и причиняет множество неудобств Школе. Поэтому вопроса как такового о возвращении во внешний мир уже не стоит. Рекомендую прямо сейчас начать собираться.

Я, соглашаясь, кивнул. Даже без убедительных фраз Серегина было ясно, что пора, как говорится, паковать вещи. Я встал, Галя последовала моему примеру, взяла меня за руку, словно ища поддержки, и, жутко смущаясь, спросила у Серегина:

– Дмитрий Константинович, а могу я… можно мне… – Замолчала, потом набралась храбрости и затараторила, ковыряя носком палас: – Могу я захватить с собой кое-какие средства, я же все равно ими пользовалась, а их, наверное, выкинут, не пропадать же добру, мне-то всего несколько баночек и приглянулись.

Майор, в данный момент донельзя озадаченный нашей безопасностью, не понимал, что у него клянчит Галочка. Он попытался уловить суть просьбы и, когда эта попытка оказалась неудачной, в недоумении посмотрел на меня: «Ватсон, я не понимаю, о чем говорит эта женщина», – читалось в его глазах. А Галочка не прекращала тараторить, только громкость произносимых ею фраз потихоньку падала до нуля. Наконец она замолчала, не решаясь поднять глаза на милиционера и уверенная, что ее просьба оказалась слишком дерзкой.

Растерянный Серегин сумел выговорить:

– О чем это вы?

Галочка уже была просто готова провалиться на месте, когда я в двух словах объяснил, по-видимому, холостому майору, в чем дело. Находясь в замешательстве от того, что женщина, только что подвергшаяся смертельной опасности, может думать о том, как бы прихватить с собой какую-то там помаду, вместо того чтобы с максимальной скоростью уносить ноги, Серегин только кивнул. Галя выдавила из себя: «Спасибо» – и на негнущихся ногах отправилась в ванную.

Едва за ней закрылась дверь, как Галя испустила такой победный клич, что мы с майором даже втянули головы в плечи. Серегин с сомнением на меня посмотрел, словно прикидывая, можно ли назвать нормальным человека, который, вместо того чтобы спокойно отдохнуть от присутствия двух юных сумасшедших особ женского пола, кои ему должны были надоесть еще за время практики, не только продолжает проводить с ними все свободное время, но и вызывает к себе еще одну, не менее сумасшедшую, только более взрослую. Я в ответ только развел руками. Через секунду из ванной словно пробка из бутылки выскочила Галя и, вихрем пронесясь мимо нас, схватила мой рюкзак и снова понеслась в ванную, по пути пробормотав: «Саша, я твою сумку возьму?» Затем, словно опасаясь, что суровый страж закона отберет у нее сокровища, она заперлась. Пару секунд спустя раздался шумводы – Галочка полезла под душ.

Проводив взглядом свой рюкзак, я подумал, что мне теперь, кроме моего знака куратора, и собирать-то нечего. Поэтому я, когда зажал его в ладони, счел, что полностью готов к отправке домой.

– На самом деле сложилась крайне неприятная ситуация, Александр Игнатьевич, – обратился ко мне майор. – До случая на футбольном поле таких серьезных происшествий не наблюдалось. Некоторые члены руководства до сих пор не в силах поверить, что такое могло случиться, и ведут себя, словно никакого покушения на жизнь человека не было. Дело в том, что в последние десятилетия Школа магии растеряла свои возможности из-за нехватки хорошо обученного персонала. Кстати, мы совсем недавно стали привлекать кураторов из внешнего мира, чтобы обеспечить нынешнее поколение сотрудников организации более достойной сменой. Среднее же поколение самостоятельно почти не владеет магией, компенсируя личную силу множеством магических приспособлений. Как говорили когда-то: «Чем меньше волшебник, тем больше у него палочка». Да ладно палочка, она тоже требует умений, нынешние магические предметы настолько прикладные, что для пользования даже инструкция не нужна. Взять хотя бы вот это.

Майор расстегнул кобуру, и моему вниманию предстал некий предмет, в котором при хорошем воображении можно было узнать пистолет. Возникло ощущение, что его вытесали из цельного куска материала и не стали утруждать себя прорабатыванием деталей. В отличие от огнестрельного оружия на нем не было признаков ни курка, ни затворной рамы, ни магазина.

– Что вы об этом думаете? – поинтересовался майор.

И хотя мой ответ мог оскорбить Серегина, дорожащего своим оружием, я честно ответил:

– Похоже на игрушку, изготовленную не очень способным папашей своему весьма малолетнему отпрыску. Фантазия ребенка легко его превратит в полицейский магнум.

Но майор неожиданно обрадовался:

– Правильно! Достаточно навести предмет на цель и сказать «пуф!». – Заметив мое удивление, он добавил: – Про «пуф» это я так, образно. Но в остальном все верно, это оружие будет стрелять даже в руках ребенка, осознающего, что это оружие. Даже заряжать не нужно, сосет энергию из окружающего. И все остальные предметы подобны.

– Я так понимаю, что абсолютно любой желающий, попади ему в руки какая-нибудь мощная волшебная штуковина, может даже при всем своем дилетантстве в этой области сойти за могущественного мага.

– Точно так, – ответил довольный моими умственными способностями майор.

А пока он радовался выпавшей ему возможности оказаться в обществе столь сообразительного парня, я уже думал, нельзя ли на прощание получить в подарок совсем небольшой философский камушек, со скромной производительностью, граммов этак пятьдесят в день. Определившись с ежесуточным пополнением запаса презренного металла, яначал было переводить его в денежный эквивалент, как Серегин, отметив мечтательное выражение моего лица, вернул меня с небес на землю:

– Вот-вот. Не знаю уж, о чем вы там думали, но специально для предотвращения подобных случаев и был установлен магический блокиратор. Хотя это и не решило проблемы Бестолковое расходование энергии свелось почти до нуля, конфликты с участием мощных артефактов тоже, но при этом почти не стало возможности отрабатывать свое мастерство действительно талантливым молодым магам.

– А для чего вы мне все это рассказываете? – вдруг напрягся я, припомнив слова девочек о высочайшей секретности организации.

– А для того, чтобы вы поняли, с кем имеете дело!

– С вами? – уточнил я.

Майор наклонился ко мне.

– Если бы. Конечно, со мной тоже. Но я сейчас говорю о Грегоре, которому, невзирая на трудности, удалось как-то справиться с блокиратором. И хотя большинство тугодумов из руководства считает, что это была случайность, я не разделяю их мнения. Оборотень Грегор очень опасный враг, и притом мстительный.

Напугав меня так, что по моей спине абсолютно свободно прогулялась небольшая компания мурашек, Серегин откинулся в кресле.

Я взглянул в окно, за которым где-то рыскал вконец озверевший футболист, и сказал:

– Так нас вроде и так собирались выслать. Зачем эти подробности?

Серегин, который, очевидно, ждал подобной реакции, снова наклонился ко мне.

– Затем, что нам почти некого выставить для противостояния его силе. С течением времени мы придумаем способ, как справиться с ним. Но дело в том, что вы являетесь куратором двух особ, на будущее которых мы возлагаем большие надежды, а так как Грегор обязательно выяснит, что вы с ними находитесь в дружеских отношениях, нешуточная опасность станет угрожать и Дарье, и Варваре. Возможно, он использует их в качестве заложниц.

Мысль о том, что способен сделать разгневанный зверь с моими девчонками, оглушила меня. Да он же при встрече их в буквальном смысле на куски порвать может! Майор, вдоволь насмотревшись на мое каменное лицо, высказал наконец то, для чего я и был ознакомлен с ужасным положением дел:

– Именно поэтому мы и просим вас разрешить проживание Варвары и Дарьи у вас дома.

Я и так находился в шоковом состоянии после рассказа о некомпетентности Школы и исходящей от оборотня угрозе, но тут у меня совсем перехватило дыхание.

– Просите разрешения?! – вскочив на ноги, заорал я так, что Серегин, не ожидавший подобной реакции, вжался в кресло.

– Мы считали, что они вам дороги, – промямлил он.

– Дороги?! – снова заорал я. – Да вы в своем уме?! Вы целый вечер рассказываете мне страшилки, рисуете ужасные картины только для того, чтобы я разрешил моим девчонкам пожить у меня дома?! Да я их насовсем заберу, если ваша хваленая Школа при всем своем дутом могуществе не в состоянии обеспечить безопасность двум детям! Да на что вы годны, кроме как играться в игрушки, оставленные вашими, по-видимому, действительно великими предками?!

И я, как только мог, начал поливать местных магов, заклинателей, волшебников, колдунов, чародеев в целом и никчемное руководство с хилой милицией в частности, не замечая нарастающего жара в ладони правой руки. Когда я уже был готов пожелать провалиться все этой Школе в тартарары, оглушительно перегорела лампочка включенного в сеть торшера, да так, что абажур вместе с оторвавшейся колбой поднялся в воздух и затем, словно голова с плахи, покатился по полу. Моя гневная речь оборвалась на полуслове.

– Вы бы поаккуратнее что ли, – сказал майор и при свете, проникающем через приоткрытую дверь спальни поднял с пола стойку торшера, которому так и не удалось послужить мне оружием, и воткнул светильник в розетку.

– А я при чем?! – возмутился я, щурясь от яркости загоревшейся лампочки.

– Так нельзя же бесконтрольно столько эмоций выплескивать, когда в руках магический амулет зажат, – ответил майор, водворяя абажур на место. – Кстати, в данный момент не рекомендую им пользоваться. Управлять вы им не умеете, но немудрено, что он для Грегора чем-то вроде маяка может являться.

Я разжал руку и посмотрел на продолжающий оставаться горячим знак, затем осторожно положил его на журнальный столик, опасаясь, что еще что-нибудь натворю. Час от часу не легче, мало было Галины с ее спонтанным волшебством, а теперь, выходит, и я тоже?

В свете последних событий я как-то позабыл, что был глубоко оскорблен итогом разговора, целью которого оказалось донести до меня сомнение руководства в моем желании спрятать сестер от грозящей опасности. Выходило, что в глазах Школы я выгляжу просто бессердечной скотиной.

– Что тут происходит? Мне показалось, что-то взорвалось, – раздался голос Галочки из-за приоткрытой двери ванной, оторвав меня от мыслей о продолжении скандала.

– Да все в порядке, Галочка, – успокаивающе ответил я.

– Не называй меня Галочкой, – буднично ответила она и добавила, закрывая дверь: – Хорошо?

Я посмотрел на майора и буркнул:

– Извините за шум.

Серегин ответил:

– Да и я хорош. Вы уж тоже простите. Руководство действительно никчемное, а милиция не то что хилая, ее вообще нет. То есть есть, но вся милиция – это я да уазик.

Я обмяк, не в силах поверить услышанному.

– А как же «майор Серегин, начальник отдела по борьбе с преступностью Российского филиала Европейской Школы магии»?

– А что из этого неправда? – Серегин выпрямился и иронично доложил: – Я действительно майор в далеком прошлом, именно меня наше никчемное руководство, – он хмыкнул, – назначило начальником отдела по борьбе с преступностью и обещало его укрепить в ближайшем будущем, надеясь на то, что в это самое ближайшее время оборотень не будет маячить где-то рядом. И действительно мы находимся на территории Российского филиала Европейской Школы магии.

Добив меня известием о фактической безнаказанности оборотня, Серегин замолчал.

Мы продолжали сидеть в тишине, когда из ванной выскочила Галочка, сушащая полотенцем волосы и находящаяся в прекрасном расположении духа.

– О чем разговор? – поинтересовалась она, сев рядом со мной и обдав меня ароматом свежевымытых волос.