Текст книги "Голос Бога"

Автор книги: Александр Полюх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Место работы Саманты нельзя было назвать скучным. Видимо, оправдывая название бара, миссионеры Церкви Божественного Секса старались привлечь сюда все оттенки сексуально ориентированных обывателей – и голубых, и розовых, и даже серо-буро-малиновых, если бы таковые существовали в природе. Единственно, кого не очень привечали в "Олл Коллорз", так это профессиональных проституток. Конкурентов никто не любит!

По окончании работы Саманта Калман возвращалась домой к трем часам ночи. Соответственно, поэтому и просыпалась не раньше полудня. Проснувшись, если не было никаких дел по дому типа уборки квартиры или стирки, она садилась за свой персональный компьютер. Саманта обожала поблуждать в Интернете. Таким образом, она наткнулась на сайт Церкви божественного Секса, вступила поначалу в виртуальный клуб почитателей религиозного предприятия Троя Хэмфри, после чего ее пригласили жить и работать в Лос-Анджелесе. Вот и сегодня Саманта сразу после утреннего туалета включила компьютер и вошла в Интернет.

* * *

Специальный агент Симпсон сидел на конспиративной квартире, арендованной ФБР для слежки за квартирой, в которой был установлен телефон, откуда предполагаемый злоумышленник выходил в Интернет, чтобы уничтожить ракетоноситель "Титан-4". Конспиративная квартира располагалась на том же Голливуд-бульваре, что и квартира с идентифицированным телефонным номером, только на другой стороне, практически напротив объекта слежки.

Симпсон лично приехал в Лос-Анджелес из Вашингтона, чтобы ускорить оперативные мероприятия по розыску пресловутого хакера, а телефонный номер с Голливуд-бульвара был их единственной зацепкой. Естественно, на интересующей Бюро квартире были установлены микрофоны, телефон прослушивался и контролировался на предмет выхода в Интернет. На конспиративной квартире была установлена специальная оптика, позволявшая видеть с улицы через окна отслеживаемый объект.

На конспиративной квартире постоянно дежурили двое сотрудников лос-анджелесского отделения ФБР. Один из них был опытным программистом, и под его опекой находился компьютер, при помощи которого осуществлялся контроль за выходом в Интернет отслеживаемого объекта.

Откровенно говоря, специальному агенту Симпсону нечего было делать на конспиративной квартире, но в его ушах продолжали звучать раздраженные слова директора ФБР: "Надеюсь также, что вы контролируете ситуацию и не позволите осуществиться еще одному террористическому акту!" Чем черт не шутит. А вдруг личность, обитающая в наблюдаемой квартире, и есть тот самый хакер-террорист? Или настоящий террорист неожиданно заявится туда и вновь попытается учудить нечто подобное произошедшему на космодроме имени Кеннеди. Так можно быть досрочно вышибленным в отставку без всяких видов на государственную пенсию.

– Объект вышел в Интернет! – внезапно подал голос программист. Сидевший в дальнем углу комнаты за компьютером, чтобы не мешать сотруднику, работавшему с оптическими приборами.

– Shit! – отозвался второй сотрудник, не отрываясь от окуляра одного из оптических приборов. – Она так настроила свои вертикальные жалюзи, что я ничего не могу разглядеть.

Симпсон поинтересовался у программиста:

– Она ничего там не собирается взрывать?

– Отправила сообщение электронной почтой, – сообщил тот. – Через минут двадцать я вскрою его, и мы знать его содержание.

Саманта выключила компьютер и сладко потянулась. Сегодня она должна была заниматься со своей соседкой Джанет. Джанет была очаровательной четырнадцатилетней мулаткой, жила со своей бабушкой и ходила в общеобразовательную школу. Кто был ее отец, не знала даже мать Джанет черная проститутка, умершая от передозировки наркотиков. Девочку уже десять лет воспитывала бабушка Триша, приехавшая в Лос-Анджелес из Джорджии сразу после того, как получила известие о смерти своей непутевой дочери. Саманта диву давалась, насколько непохожими бывают дети на своих родителей. Триша Николс была вдовой, работала приходящей прислугой в одном из богатых домов Маунт-Олимпаса и больше всего в жизни опасалась, как бы ее любимая внучка не пошла дорогой матери.

Саманта посмотрела на часы – начало второго. Джанет уже пришла из шкалы, и бабушка кормит ее обедом. Саманта решила сама зайти за девочкой, чтобы позвать ее на урок. Она вышла из квартиры и спустилась на этаж ниже.

У Триши в гостях сидела мама Света, родительница одесского самородка. Старая негритянка была добрейшей души человеком. Она считала, что ее религия обязывает помогать окружающим. Мама Света, частенько не справляясь со своим уникальным чадом, бегала к Трише Николс, чтобы та поговорила с Фимой и наставила его на путь истинный. И действительно, даже член мексиканской молодежной банды несколько смягчался после душеспасительных бесед со старой баптисткой. Хотя сама Триша связывала это со словом Божьим, которое она несла окружающим, на самом деле на них влияло ее личное обаяние. Холодным и эгоцентричным обитателям солнечного Лос-Анджелеса. Всеми правдами и неправдами стремившимся дотянуться до высоких стандартов жизни и плевавшим при этом на окружавших их людей. Такое поведение небогатой и отягощенной собственными проблемами старушки казалось особенно удивительным.

Триша Николс пыталась даже склонить Фиму в баптистскую евангелическую веру, хотя тот формально принадлежал к иудейской конфессии, но в глубине души не верил ни в Бога, ни в черта. Старая баптистка давала читать юноше и Библию, Евангелие, но все было тщетно. Мозги Фимы имели некую особую специфику, позволявшую ему анализировать на предмет несуразности и ошибок даже Священное Писание. Например, он обратил внимание, что в самом начале Библии, в разделе Книги Бытия было написано, что "еще не было ни Неба, ни Земной Тверди, и только дух божий летал во Мраке над пустынной водной гладью". "Каким образом могла появиться водная гладь, когда бог еще не создал Вселенную?" – спрашивал толстяк у малограмотной старухи, тратившей свое время и душевные силы на чересчур умного потомка Моисея.

Саманта Калман, которой все это рассказала обиженная Триша, считала, что таким типам, как Ефим Злочин, может прийтись по вкусу лишь религия наподобие учения Троя Хэмфри. Однак5о она совершенно не собиралась выполнять свой миссионерский долг в отношении одесского самородка.

– Ай гоу май апартмент, – заявила на чудовищном английском мама Света, увидев пришедшую к Трише Саманту.

– Вайя кон Диос, – пробормотала по-испански себе под нос Саманта и обратилась к сидевшей в ливинруме Джанет. – Привет, малышка. Как дела в школе?

– Без проблем, – коротко ответила девочка, бросив в адрес ушедшей родительницы одесского самородка: – Любит же моя бабушка коллекционировать разных уродов.

– Эта женщина мне жабу напоминает, – прибавила Джанет, выключая громко оравший телевизор. – Такая же противная, как ее сыночек.

– Интересно, как они общаются с твоей бабушкой? – улыбнулась в ответ певица. – Эта русская леди до сих пор не может объясняться нормально по-английски, хотя живет здесь уже несколько лет.

– Не судите, да не судимы будете, – прервала подружек Триша, возвратясь в ливинрум, после того как проводила маму Свету, – у нее тоже жизнь не сладкая. Вон ее сыночек с утра ушел из дому за сигаретами и до сих пор не вернулся.

– Пусть позвонит в полицию, – посоветовала Саманта и предложила девочке: – Если у тебя немного уроков, идем, позанимаемся.

– Идем! – обрадовалась Джанет, не уточняя положение дел со своим домашним заданием.

Триша закрыла дверь за ушедшими и лишь тогда ответила на замечание певички:

– Сдается мне, что звонить в полицию она не хочет. Ждет, когда они сами ей позвонят.

В это время на конспиративной квартире ФБР программист вскрыл перехваченное сообщение электронной почты Калман.

– Ничего себе любовное послание! – присвистнул от удивления программист и позвал начальство: – Босс, полюбопытствуйте!

Специальный агент Симпсон закончил приготовление кофе, влил в чашку искусственные сливки и лишь после этого подошел к рабочему месту программиста:

– Ну, что тут у тебя интересного?

На экране монитора красовалось короткое послание:

"Приблизиться к интересующему вас объекту по-прежнему не представляется возможным. Жду ваших инструкций".

Симпсон некоторое время переваривал прочитанный текст, после чего риторически вопросил:

– Да кто она такая?!

– Саманта Калман, – с готовностью ответил программист, – приехала в Лос-Анджелес шесть месяцев назад из Минессоты, работает певицей в ночном баре "Олл Коллорз". Член секты Божественного Секса.

– Какой, говоришь, секты?! – опять удивился специальный агент. – этого в вашей справке не было!

– Церкви Божественного Секса, как они сами себя называют, – пояснил программист. – Справку о ней лос-анджелесское отделение составляло два дня назад, и мы еще не все о ней знали.

– И что представляет собой Церковь Божественного Секса?

– Сборище моральных уродов, помешанных на идее превращения окружающего их мира в один общий бордель, – подал голос сотрудник ФБР, опекавший оптические приборы, видео– и звукозаписывающую аппаратуру.

Специальный агент Симпсон открыл было рот. Чтобы задать очередной вопрос. Как стоявший в комнате катушечный магнитофон, входивший в комплект спецоборудования

для наблюдения, автоматически включился. Так могло быть, только когда в квартире Саманты Калман раздавались какие-нибудь звуки или снимали с рычага телефонную трубку.

– Сэм, давай просто музыку послушаем, поболтаем, – услышали фэбээровцы девичий голосок. – Как говорят русские, работа не волк – в лес не убежит!

– От кого ты услышала такую поговорку? – донесся из динамика девичий голос постарше.

– От сыночка этой жабы, которую ты сейчас у нас видела. Этот урод пробует ко мне клеиться.

– Наши сменщики говорили, что Саманта Калман дает бесплатные уроки пения девочке-соседке, – ответил программист на немой вопрос специального агента.

– Может быть, эта сектантка хочет трахнуть соседочку под видом уроков пения? – спросил "оптик" и досадливо скривился. – Проклятые вертикальные жалюзи, я бы снимки сделал – закачаешься!

Но надеждам любителя "клубнички" не суждено было сбыться. Из динамика стали доносится звуки обыкновенного урока вокала, перемежаемые легкомысленной девичьей болтовней.

Специальный агент Симпсон некоторое время слушал звуки из квартиры певички, после чего сказал:

– Надо более тщательно проверить эту Калман. Что-то здесь не так, я это чувствую.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро после обряда посвящения в члены Церкви Божественного Секса Василий проснулся в бывшей коммунальной квартире Сергея Серова, а ныне храма Церкви. Спал он в компании с уличным музыкантом Евгением в третьей комнате коммуналки. Здесь вообще не было никакой мебели, только несколько голых матрасов да стареньких ватных одеял без пододеяльников.

Проснувшись, бывших ракетчик на несколько секунд рассматривал убогий интерьер своей спальни. Тихонько посапывающего в противоположном углу уличного музыканта и предавался безрадостным мыслям: "Господи, да это же обычный притон. Церковь Божественного Секса! Это же придумать надо!"

Удручающие думы неофита активно стимулировала довольно сильная головная боль, а также жажда и сухость во рту. Иначе говоря, его мучило банальное похмелье. В этот момент музыкант чихнул и тоже проснулся. Он, в свою очередь, окинул мутным взглядом комнату и сказал хриплым басом:

– Ага, опять я в этом гребаном серовском храме кемарил!

– Женя, а вшей здесь подцепить можно? – поинтересовался Василий. Музыкант еще раз чихнул и ответил:

– Вроде бы такого здесь не случалось. Во всяком случае, со мной.

– Ну, а с другими?

– Не знаю, – покачал всколоченной головой Евгений и хихикнул: – Не о том думаешь, неофит! И вообще, Серега здесь регулярно дезинфекцию проводит.

– Надеюсь, что и прихожане сего храма дезинфекции регулярно подвергаются, – недовольно заметил неофит.

– Вот ты о чем! – опять хихикнул лабух. – Богохульствуешь! Пользуйся презервативами.

– Это, наверное, здесь ересью считается, – не остался в долгу отставной военный.

"Теологический" диспут своих гостей прервал Серов, заглянувший в комнату:

– Проснулись? Похмелиться не желаете?

– Спрашиваешь!

Через пару минут Евгений и Василий оделись, наскоро умылись и сидели в комнате хозяина квартиры.

Остатки вчерашнего пиршества на знакомом им журнальном столике были заменены поллитровкой водки в компании с несколькими бутылками пива.

– Где же твои прихожанки? – поинтересовался неофит.

– Они еще вчера домой ушли, – сообщил настоятель храма, банкуя водку. – Недалеко живут.

"И слава богу!" – подумал Василий, менее всего расположенный сейчас видеть Милу и Люду.

– За новообращенного! – двинул короткий тост Серов и ловко опрокинул в рот стопку.

Выпитая водка обожгла пищевод неофита. Он поморщился и недовольно осведомился у хозяина квартиры:

– Закуска у тебя найдется?

– Интеллигент, – коротко заметил настоятель храма и достал из холодильника жестянку с маринованными кильками: – Закусывай!

– Хлеб? – не мог угомониться неофит.

Серов вздохнул и принес из кухни несколько кусочков нарезанного черного хлеба. Уличный музыкант, не сбавляя темпа, вновь наполнил стопки.

– Я пропущу, – заявил бывший ракетчик, пытаясь бутербродом с кильками погасить разгорающийся пожар в желудке. Его собутыльники пожали плечами и отправили свои порции по назначению. Только после второй они соизволили закусить. Евгений понюхал кусочек хлеба, а Сергей отправил в рот одну кильку.

"Сильны", – подумал Василий, наблюдая за ними.

– Может быть, пивка? – предложил Серов, открывая себе бутылку пива.

– Э, нет, – покачал головой уличный лабух. – если я за пиво возьмусь, мой рабочий день пойдет к коту под хвост! Уж лучше еще стопочку водочки, не смешивая.

Настоятель храма с готовностью отставил в сторону бутылку пива и наполнил стопки водкой.

– А ты? – обратился он к неофиту. Тот вздохнул и взялся за свою стопку. Впрочем, вторая пошла гораздо легче. На лбу у бывшего ракетчика выступил пот, голова прояснилась, и даже алкогольный костер в желудке несколько поутих.

Василий открыл бутылку пива и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Жизнь понемногу стала утрачивать мрачные краски.

Музыкант с завистью посмотрел на пьющих пиво собутыльников и нарочито бодро заявил:

– Делу – время, потехе – час. Пора на работу, уже полпервого на часах.

– Опять на "Павелецкую"? – сочувственно поинтересовался бывший ракетчик.

– Место встречи изменить нельзя, – попробовал отшутиться лабух и, вставая из-за стола, напомнил хозяину квартиры: – Так позвонишь Портнову?

– Не боись, – успокоил его Серов. – Я ум и память не пропиваю.

"Надолго ли еще?" – подумал Василий, а вслух сказал, пожимая на прощание руку уличному музыканту:

– Даст бог – увидимся!

– Бог да бог, да сам будь не плох! – вновь пошутил Евгений и, тяжело вздохнув, отправился зарабатывать деньги.

Настоятель храма и неофит вернулись за пиршественный стол.

– Какие планы на сегодня? – осведомился у гостя хозяин квартиры. Василий неопределенно пожал плечами.

– Ладно, отсыпайся, – решил Серов и большим глотком добил свою бутылку пива. – А я съезжу по делам.

Новообращенный съел еще одну кильку, взял бутылку пива и собрался идти в соседнюю комнату.

– Можешь поспать на моей кровати, – милостиво разрешил хозяин. – Я через десять минут уйду.

Проснулся Василий от чьих-то голосов. Подняв голову, он увидел. Что за журнальным столиком сидит Серов в компании с плотным мужичком лет тридцати с лишним с обритой наголо головой. Заметив, что гость проснулся, настоятель храма сделал приглашающий жест:

– Присоединяйся к нам.

Василий встал с кровати и подошел к журнальному столику.

– Неофит Василий Метелкин, – представил гостя Серов.

– Портнов, – коротко отрекомендовался бритоголовый.

– Епископ Московский, – добавил Серов.

– Очень приятно, – произнес новообращенный и подумал, в каком дурацком положении окажется, сели иерархам Церкви Божественного Секса положено целовать руки, как, скажем, православным священникам. Но, похоже, Трой Хэмфри не стал отягощать своих духовных чад подобным ритуалом.

– Присаживайся, – предложил неофиту настоятель храма.

Василий устроился на пуфике, по-прежнему стоявшем у журнального столика.

– Как твой вчерашний секс? – ласково поинтересовался Епископ Московский.

– Ничего вроде, – неопределенно пожал плечами новообращенный, отмечая, что с приходом иерарха сервировка журнального столика кардинально изменилась. Вместо соленых огурцов и килек там красовалась черная икра, осетрина, нежно-розовая семга. Венчала все это великолепие серебристая бутылка английской водки "Стерлинг".

– Надо отвечать: надеюсь, и ваш секс был хорошим, – подсказал неофиту настоятель храма и взялся за серебристую бутылку: – Примем за знакомство?

– Пожалуй, – кивнул бритоголовый и принялся делать себе бутерброд с икрой.

Василий, опасавшийся, что в его желудке опять разгорится утренний костер, был приятно удивлен. Английская водка оказалась очень качественной. Он даже не стал спешить закусывать, выбирая из стоявшего перед ним великолепия что-нибудь повкуснее.

– Что это за паштет? – спросил отставной военный.

– Так называемый французский крестьянский паштет, – сообщил Епископ Московский, прожевывая бутерброд с икрой. – Может храниться шесть месяцев без холодильника при комнатной температуре.

Действительно, немецкий паштет оказался весьма качественным и вкусным.

– Может быть, по второй? – предложил Серов.

– Не спеши, – ответил иерарх, усмехаясь. – Знаю тебя – водки побольше, закуски поменьше. Пусть наш гость закусит хорошо, заодно расскажет нам кое-что.

При последних словах бритоголового Василий насторожился, но внешне не подал виду.

Подождав. Пока новообращенный расправиться еще с парой бутербродов, Портнов мягко спросил:

– Расскажи нам, Василий Метелкин, чем ты конкретно в армии занимался?

– Служил в ракетных войсках стратегического назначения, – сказал бывший военный, приученный давать обтекаемые ответы на досужие вопросы посторонних.

– Это уже мне поведали, – кивнул бритоголовый. – Более подробно объясни, чем ты там занимался. Или это государственная тайна?

– Нехорошо таится от братьев по вере, – поддержал иерарха Серов.

– Не такая уж и страшная тайна, – пожал плечами Василий. – Служил я на технической базе ракетной дивизии, дислоцированной в восточносибирском городе Ужур. Военная специальность – "головастик".

– Не понял, – удивился Епископ Московский. – Что это за лягушачьи термины?

– "Головастик" – специалист по головным частям стратегических ракетоносителей, – улыбнулся неофит и потянулся к крестьянскому паштету. Технический сленг.

– То есть, по ядерным зарядам, которые стоят на этих самых стратегических ракетоносителях? – полуутвердительно произнес Портнов, внимательно глядя на отставного офицера.

– Точнее – по термоядерным зарядам, – уточнил тот, намазывая толстый слой паштета на кусок хлеба. – Но не только. Еще по системам наведения, спецсвязи и многому другому.

– Кстати, я где-то читал о твоем Ужуре, – внезапно изменил направление беседы Епископ Московский. – Только не могу вспомнить точно где.

– В наших краях молодой Гайдар начинал свою карьеру, – подсказал Василий.

– Дерьмократ, что ли? – влез в разговор настоятель храма и решительно взял в руку бутылку "Стерлинга". – Давайте, все-таки, по второй пропустим.

– Насколько я припоминаю, это был дедушка нашего либерала-фундаменталиста, известный детский писатель, – ухмыльнулся Портнов. – Разливай, коль тебе так не терпится.

После второй стопки бритоголовый как бы невзначай осведомился:

– Интересно, все эти ядерные и термоядерные заряды сильно друг от друга отличаются?

– В зависимости от поколения, – ответил бывший "головастик". – Сейчас на вооружении у нас стоят боезаряды четвертого поколения.

– Ты, стало быть, во всех этих поколениях разбираешься? – гнул свое Портнов.

– Четыре года в военном институте обучали и семь лет практики на технической базе дивизии.

Василий кожей чувствовал, что Епископ Московский, что называется, "запал" на него.

– Может быть, по третьей? – нарушил внезапно возникшую паузу настоятель Тушинского храма.

– Я пас, – вышел из раздумий иерарх и предложил: – Вот что, неофит. Надо тебе пройти обряд Мистерии.

– Так вчера вроде бы... – не договорил новообращенный и вопросительно посмотрел на хозяина квартиры.

– Вчера был обряд посвящения, – пояснил настоятель храма и сладострастно причмокнул: – теперь тебе предстоит Мистерия.

– Не пожалеешь, – подтвердил Епископ Московский.

– Ладно, – согласился Василий. – Давайте Мистерию.

– Тогда собирайся, – сказал Портнов. – Мистерия будет проводиться в другом месте.

– Далеко? – поинтересовался неофит.

– Увидишь, – бритоголовый решительно поднялся со своего места.

– Как быть с угощением, – Серов указал на деликатесы, все еще в изрядном количестве присутствовавшие на журнальном столике. – С собой заберете?

– Тебе оставим, – великодушно решил иерарх. – Пользуйся, заслужил.

Внизу, у входа в подъезд, Портнова и Метелкина поджидала темно-синяя "восьмерка". Новообращенный подивился про себя скромности Епископа Московского, но виду не подал. Они сели в машину и тронулись в путь.

– Обряд Мистерии проводят специально посвященные жрицы, – пояснил Портнов своему пассажиру, – это будет твоей последующей ступенью в постижении высшего смысла божественного Секса.

"Лишь бы ваши жрицы были не страшнее вчерашней крестной матери" подумал неофит, а вслух спросил:

– Господин Портнов, вы не опасаетесь гаишников, все-таки приняли на грудь?

– Нет, – коротко ответил бритоголовый и добавил: – Сейчас ГАИ переименовали в ГИБДД, а меня ты должен называть – Ваше Преосвященство.

"Ты, брат, больше на бандита смахиваешь. Пусть даже и солидного" мысленно улыбнулся отставной военный.

Не успели Портнов и Метелкин проехать несколько километров, как их остановил инспектор ГИБДД.

"Накаркал!" – подумал новообращенный, но Портнов аккуратно остановил автомобиль у края проезжей части и спокойно начал дожидаться, пока к нему подойдет инспектор. На физиономии бритоголового отражалась скука и непротивление сложившемся обстоятельствам. Он вынул из бардачка водительские права и техпаспорт, достал из портмоне стодолларовую купюру и вложил деньги в права.

– Инспектор Степанов, – громко отрекомендовался подошедший к "восьмерке" офицер. – Попрошу предъявить ваши документы.

Портнов опустил боковое стекло и подал инспектору документы. Василий с любопытством ожидал реакции стража дорожной законности. Она не заставила себя ждать.

– Все в порядке! – заявил инспектор и вернул документы. – Можете быть свободны.

Епископ Московский запустил двигатель и тронулся с места. После чего он посмотрел на своего пассажира и самодовольно сказал:

– И все дела.

– Лихо, – отозвался неофит, а про себя сделал вывод: "Понятно, почему ты ездишь на "Жигуле". Если всем встречным инспекторам раздавать по стольнику, то на "Мерседес" явно не хватит!"

Ехать пришлось довольно долго. Сначала по Москве, затем они пересекли кольцевую автостраду и покатили по Симферопольскому шоссе. Спутники практически не разговаривали. Каждый думал о своем.

Никита Портнов имел высшее юридическое образование. По разным причинам идут люди учиться на юридические факультеты университетов и специальные юридические институты. Кого привлекает романтика работы в правоохранительных органах, кто рвется к возможности получить кусочек реальной власти над людьми, а кто полагает, что если кто и имеет шанс поживиться за счет лихоимства, так это тот, кто поставлен государством бороться с этим явлением. Никита с младых ногтей понял – на зарплату живут только дураки и неудачники. Юный Портнов же хотел иметь все сразу – больших денег и власти. Дабы тратить деньги, не опасаясь за последствия. Поэтому пошел на юридический факультет в надежде, что знание законов поможет ему избежать отсидки в местах не столь отдаленных. То есть. Он справедливо полагал, что, занимаясь уголовно наказуемыми деяниями, нужно хорошо знать методы борьбы с уголовниками.

После окончания юридического института будущий Епископ Московский попал по распределению в областное управление МВД одного из старинных городов средней России. По времени это совпало с разгаром пресловутой перестройки. Молодой юрист быстро сориентировался и взял под свою опеку две банды рэкетиров. Уже тогда начавших бомбить стремительно легализовавшихся цеховиков и фарцовщиков в рамках так называемого нового кооперативного движения. Его подопечные довольно долго занимали лидирующее положение среди подобных преступных формирований в области. Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. Братков из банд Портнова частью перестреляли конкурирующие преступные группировки, частью они сами поразбивались в многочисленных автокатастрофах. Которые были следствием не то происков все тех же конкурентов, не то совершенно безумной езды по малоприспособленным для этого отечественным автомагистралям. Но основной вклад в ликвидацию подопечных будущего Епископа Московского внесли правоохранительные структуры, от которых не ускользнула возможная связь между сотрудником ОблУВД и бандами вымогателей.

Впрочем, Никите Портнову повезло. Его всего лишь уволили из органов за предполагаемую связь с преступными элементами. Что тоже было весьма неприятно, так как практически поставило крест на легальной карьере юриста. К тому же без прикрытия в виде милицейского мундира у Никиты совершенно не заладилась подпольная карьера в преступном мире. Более того, на него было совершено два неудачных покушения. Тогда он решил уехать за границу, выбрав в качестве места жительства "хрустальную мечту детства" – Соединенные Штаты Америки. Портнов ухитрился через одно совместное советско-американское предприятие перевести в Штаты нажитые преступным путем доллары, а затем по фиктивному гостевому приглашению поехать туда собственной персоной.

После недолгого проживания Никиты Портнова в славном граде Лос-Анджелесе он полностью разочаровался в своей "хрустальной мечте детства". Его чувства были схожи с ощущениями владельца скоростного авто, попавшего после долгой поездки по скоростной автостраде на узкие и кривые улочки захолустного городка, где движение просто замерло или в крайнем случае происходит с черепашьей скоростью. После бьющей ключом общественно-политической жизни в СССР ему казалось, что в США просто ничего не происходит. Не лучше обстояли дела и с бизнесом. Несколько сот тысяч долларов, отправленные Портновым в Лос-Анджелес, оказались там просто смешными деньгами.

Бывший советский юрист заскучал в Америке и стал подумывать о возвращении на так легкомысленно оставленную Родину. Два события ускорили реализацию этих замыслов.

Первым событием стали августовские дни 91-го года. Когда рухнула, казавшаяся незыблемой советская власть и развалился союз нерушимый республик свободных, Портнов понял – именно с этого момента на его Родине начнут создаваться огромные состояния и к власти придут люди, этими состояниями обладающие. Имея такие деньги, можно будет купить все и вся правоохранительные органы, прессу, телевидение, избирателей. Иначе говоря, начинает осуществляться самая сокровенная мечта юриста по преступному расчету – умные и расторопные люди получат все сразу. Большие деньги т неограниченную власть, дабы тратить свои деньги, не опасаясь за последствия.

Вторым событием, подтолкнувшим к возвращению "блудного сына", стало знакомство Портнова с Церковью Божественного Секса. Он случайно попал в один из храмов Троя Хэмфри, намериваясь разнообразить свои сексуальные впечатления. Будущий Епископ Московский быстро оценил потенциальные возможности экзотической религиозной организации. Он стал усердным прихожанином Церкви и вскоре вышел на самого Хэмфри. Пророк и основатель в свою очередь оценил замыслы и предложения бывшего офицера милиции и благословил его на "миссионерскую" деятельность в далекой России.

Подвижнические усилия новоиспеченного епископа Московского со временем начали приносить свои плоды. Россия и прилегавшей к ней новые государства стали покрываться паутиной "храмов" и "монастырей". Сказались опыт и деловая хватка Никиты Портнова, обладавшего к тому же неплохим чутьем на подбор специфических "кадров" для Церкви. Портнов объяснял свои успехи новизной блестящих идей Троя Хэмфри. Действительно, отечественный рынок секс-услуг жестко контролировался организованными преступными группировками. С другой стороны, специфический рынок "душ человеческих" не менее интенсивно осваивался мафией другого рода. Церковь Божественного Секса как бы проскальзывала между этими двумя могущественными силами, отхватывая при этом весьма жирный кусок.

Епископу московскому хотелось сделать что-то, что поможет осуществиться планам его лос-анджелесского босса по достижению великих целей абсолютной власти и неисчислимых материальных богатств. Ему удалось приобрести на территории суверенного Казахстана несколько так называемых "адских чемоданчиков КГБ". Или, говоря проще, миниатюрных ядерных взрывных устройств. Их перепродажа куда-нибудь на Ближний Восток сулила чуть ли не миллиардные барыши. Трой Хэмфри был в восторге от своего российского наместника. Однако часто светлые и удачные полосы в нашей жизни сменяются черными периодами. Портнов оказался в положении дикаря-папуаса, понимающего, что молния, вылетающая из руки пришельца Миклухо-Маклая, очень мощное оружие, но абсолютно не представляющего, какова природа этого сверхъестественного чуда. Правда, в отличие от дикаря-папуаса, бритоголовый знал, что ему надо предпринять. Он начал искать специалиста по ядерным взрывным устройствам. И, наконец, кажется, ему повезло.

– Скоро приедем? – спросил Василий.

– Практически уже на месте, – ответил Портнов, сворачивая с Симферопольского шоссе на небольшую второстепенную дорогу, покрытую потрескавшимся асфальтом.

Они пропетляли еще минуты две по асфальтовым колдобинам и выехали к жилому поселку, укрывшемуся от шума и пыли междугородной автострады за маленьким перелеском.

"Восьмерка" Портнова остановилась у красивого трехэтажного коттеджа. Коттедж и прилегающий к нему участок огораживал деревянный забор с проложенными поверх него проводами электронной охранной сигнализации. Бритоголовый отрывисто посигналил. Красивые резные ворота в стиле "а ля рюс" медленно отворились, и "восьмерка" проехала в них.

За воротами находилась большая асфальтированная площадка, с фронта ограниченная фасадом здания, а по бокам приземистыми боксами гаражей, рассчитанных как минимум на одновременное хранение четырех легковых автомобилей.