Текст книги "Гном – Сын Дракона"

Автор книги: Александр Погодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

Мама у меня дракон, а папа гном, можете сколько угодно кричать, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но как говорят: сто мудрецов знают, что это невозможно сделать, но приходит один дурак и делает. Так получилось и у бати, он не знал, что маман дракониха, когда с ней на пару меня создавали. Познакомились они в подземельях какой-то цитадели в Проклятых Землях. Батя у меня тоже по гномьим меркам не совсем нормальный. Все эти коротышки бородатые сидят в своих норах, чего-то изобретают, куют, создают механизмы, пьют пиво и делают меленьких гномиков. Только по большой необходимости вылезают наверх и куда-то путешествуют. Папуля же мой с молодости бродит по земле и мало где надолго останавливается. Может в нем есть капелька орочей крови? Те тоже на одном месте не сидят. Поперся он однажды в Проклятые Земли, интересно ему стало, что там есть и чем можно поживиться, уж очень много про эти места баек ходило. На самой границе этих земель он и наткнулся на башню, в которой сейчас мы живем. Жилье было заброшено давно, его покинули в большой спешке и много чего оставили. Батя недельку там поотдыхал, обследовал все и решил это место застолбить. Привел что можно в порядок, оставил знаки, что здесь живут и двинул дальше. День он шел без приключений, ночь тоже выдалась спокойная, зверье огня боялось, а кого-то еще, слава Богам, он не видел.

Наутро вдалеке замаячили какие-то развалины, папуля, конечно, мимо них пройти не мог, полазил он по этой груде камней и нашел вход в подвалы, который уже кто-то расчистил. Магическая защита была, но уже отключенная. Имелся у папы амулетик для определения колдовских ловушек, вот с помощью его он и понял все это. Да и многими полезными вещами он запасся перед походом. Торин, это моего родителя так зовут, почесал затылок, маленько подумал и полез в это подземелье. Магические ловушки он обходил или разряжал, если мог, с механическими дело обстояло проще, какой гном их не заметит и не обезвредит. Пошлялся батя по подземельям, обследовал что мог, нашел маленько золотишка, было там много магических цацок, но их не брал – припрятал. Потом решил заглянуть сюда со знающим человеком или гномом, чтобы с ними разобраться. Уже собрался выходить наверх, да наткнулся на одну дверку неприметную и решил за нее заглянуть. Амулетик насчет магии не сказал ничего, механики тоже не наблюдалось. Замок открылся легко, гном, да чтобы с ним не справился, такого еще не бывало. Из предосторожности привязал к ручке веревку, отошел немного в бок и дернул. Дверь открылась легко, повременил маленько, сунул свой нос туда и охренел.

Посередине этой маленькой комнатки стояла тумба, а на ней лежало ЭТО (далее буду называть ЭТО артефактом или фиговиной). Папа до сих пор не говорит, что за фигня там была, но я думаю, камешек какой-нибудь блестящий величиной с его кулак, иначе бы он не повелся и не хапнул ЭТО. Тем более фиговина была магической. Оглядел комнату, оценил насчет подлянки колдовской и механической, все ловушки были разряжены, видимо уже были желающие заполучить артефакт. Но не повезло бедолагам, все здесь лежат, зато папе дорогу расчистили. Давно видимо уже их прихлопнуло, одни костяки остались. Папа гном обстоятельный: сначала проверил останки, золото прибрал, амулеты оставил владельцам. Осторожно подошел к тумбе, костью, подобранной рядом пошевелил фиговину, ничего не произошло. Только собрался взять, уже руку протянул, слышит кто-то хрипит. Батя схватился за секиру, думал зомбяк откуда вылез, огляделся, а там еще один проход, сразу его и не заметишь. Подошел поближе и от удивления чуть не сел на свою костлявую задницу.

Представьте себе клетку из прутьев восьми сантиметровой толщины, каждая сторона которой равнялась метру с небольшой добавкой и в ней сидит скрючившись женщина – человечка. Худая, как те скелеты, что под ногами валяются, но живая раз хрипит. Видимо давно тут квартирует. Батя понял, что она тоже сюда шла и уже почти добралась до цели, да угодила в простую механическую ловушку. Папаня почесал репу, решил, что конкуренты ему не к чему, пусть остается все как есть. Вернулся, взял артефакт, сунул в сумку, постоял, представил себя на месте человечки, вздохнул и вернулся к клетке. Достал бурдюк с водой и кое-как просунул часть его между прутьев. Человечка так обессилила, что еле смогла дотянуться до бурдюка и припасть к нему. Пила она долго и трудно, видимо все у нее внутри пересохло и выдула бы все, да батя не дал, сказал, что хватит, а то загнешься. Достал инструменты и стал пилить прутья, я же говорил, что батя много полезных вещей прихватил. Прутья поддавались с трудом, но папа гном и чтобы не справился с каким-то металлом, даже необычным, такого не может быть. А прутья действительно были очень интересные, антимагические, как потом мамуля сказала. Обычный метал для нее ничто, даже в человеческом облике, а этот оказался не по зубам. В драконьем облике ей бы были пофигу все эти ловушки, но не расчитаны ходы подземелья под такую громадину, и пришлось идти в человеческом. Три месяца просидела она в этой клетке, могла бы и дольше потерпеть, но метал блокировал магию, да и вытягивал ее еще вдобавок вот и дошла она до такого состояния. Корячился батя с прутьями долго, но победил.

Вынул осторожно человечку, весу в ней осталось совсем ничего, и по старым следам стал выбираться наверх. Вышел, нашел укромный уголок, запалил костер, повесил котелок, засыпал из своих запасов что надо и через час похлебка была готова. Маленько остыло и с ложки стал вливать всю эту бурду в человечку. Бурдой я называю его стряпню потому, что знаю как батя готовит. Утром эту процедуру он повторил, и со спасенной на руках пошкандыбал к границе Проклятых Земель.

Как они передвигались описывать не буду, но когда папа вышел с ней к башне, она уже говорила и даже пыталась сама идти. Батя решил на этом месте осесть основательно и пока человечка спала да ела, он не торопясь стал приводить все в порядок. Через неделю его подопечная отказалась от похлебки и послала батю на охоту. Зверья рядом было полно и скоренько он принес приличного кабанчика. Готовить человечка ему больше не доверяла и занималась этим сама. Батя ее стряпню хвалил, но говорил, что она съедала в пятеро больше его и на охоту приходилось ходить часто. Поправилась она быстро и скоро, как папа сказал, расцвела.

Прожила она с батей два месяца и как-то нечаянно они стали спать вместе, это предок мне так сказал. Человечка призналась ему, что она дракон, но бате уже все было по фигу, он полюбил и кем она была во второй ипостаси ему было безразлично. Извечный страх перед драконами тоже куда то пропал, ну не боялся он маму, хотя обычно гномы драконов боятся до ужаса, даже больше чем эльфы, правда никогда в последнем не признаются (это мне мама рассказывала). Спросил его однажды, как его угораздило влюбиться в дракона? Батя вздохнул и изрёк, человеки говорят, любовь зла полюбишь и козла (мама не слышала, быть бы папане без бороды) Когда расставались, он подарил ей артефакт. Кстати, под цитадель дракоша полезла за ним же. И зачем эта фиговина ей была нужна, родительница тоже молчит. Мама могла бы отнять артефакт силой, но она была обязана гному жизнью, а это на дракона навешивает такие обязательства, мама не горюй. Гном, когда до него дошло, кто мамуля такая, мог потребовать многого: золото, камешки и мало ли чего. Торин просто любил ее такую какая она есть и ничего ему больше было не надо. Глядя на этого простоватого молчаливого гнома, становилось тепло на сердце. Что для дракона гномий век, миг, но и через тысячу лет в груди будет сладко ныть, при воспоминании о нём.

Расстались они. Торин остался в башне, а мама ушла вглубь Проклятых Земель, через два года вернулась и принесла меня, красивого, папе в подарок. Драконихи откладывают яйцо, потом вылупляется из него дракончик, а дальше как у всех: мама растит и воспитывает свое чадо, а когда дракончик покидает родительскую пещеру еще лет сто за ним наблюдает и помогает идти по жизни. Со мной же получилось по-другому, вместо яйца вывалился на свет я: зелененький, маленький, зубастый и горластый. С мамой случился стресс, как будто булыганом кто ее по голове приласкал, часа два в себя приходила, а я в это время пытался чего-нибудь отгрызть, но не получилось. Когда маленько пришла в себя, решила рассмотреть меня поближе, голову склонила к дитяти, язык высунула (рептилия же), я и цапнул ее за эту длинную и раздвоенную часть тела. Отгрыз сразу половину и начал харчить. Маман от боли и неожиданности дыхнула на меня огнем и очень удивилась, я остался цел, только обсох.

Она задумалась, даже маленький дракончик не пережил бы этот плевок огнем, запекся в собственном соку, а этому уроду хоть бы хны. Кинула она мне кусок мяса, запаслась харчами перед откладыванием яйца, дите с аппетитом стало его уничтожать. Маманя опять впала в ступор, если узнают драконы, их мало, но они есть, это будет позор на много тысяч лет. Прибить его и никто не узнает, она уже подняла лапу, чтобы раздавить урода как букашку, но вспомнился Торин и сердце сладко заныло, это же и его сын, и он должен все знать. Неделю гадала: убить – не убить, Торину показать, убить – не убить, Торину показать – вышло гному показать.

Завалила мама пещеру каменюкой и полетела проверить, там ли еще Торин. Оказалось все еще живет в башне и никуда в ближайшие годы перебираться не собирается. Прилетела в родную пещеру, отвалила булыган и опять охренела – я сижу в ее закромах, жую золотые монетки, играю фиговиной, из-за которой они с батей познакомились, артефакт расцвел всеми цветами радуги, и как показалось мамане, хихикает и что-то говорит уроду. Драконихе стало ясно, кто подложил ей такую свинью, в виде меня, «артефакт Демиурга».

Фиговина эта осталась от Демиурга, наместника, назначенного создателем в этом мире, которого потом успешно уконтропупили его помощнички, не без помощи эльфов. Теперь эти сволочи стали местными богами и эльфы в накладе не остались. Артефакт имеет разум не Демиурга, но тоже о-го-го. С драконом эта фиговина, по идее, должно говорить, на что маманя и надеялась, добывая эту штуку. Хотелось ей с помощью его потрепать местных богов, Слика вообще прихлопнуть и эльфов вместе с ним, только Демиург, перед исчезновением, запретил ушастых почему-то трогать, она подождёт, приходиться подчиняться, но как же хочется сжечь их вместе с рощами. Артефакт с ней говорить не захотел, а вот с уродом да, и что бы это значило, неясно. Мама отобрала с трудом у меня игрушку, подхватила и полетела, в проклятые земли, там перекинулась и пешочком двинулась к бате. Когда родительница призналась, что этот урод сын Торина и он останется с ним, батя тоже впал в ступор, но не надолго, через час очухался и рванул к оркам за молоком. Мама еле его остановила и объяснила, что я ем только мясо, даже сырое, но еще золотые монетки, иногда камешки блестящие хрумкаю как орехи. Она этого добра на первое время принесла, а потом видно будет. Надо объяснить, что золото и самоцветы драконы не зря собирают, эти минералы и драгметаллы они харчат, все у них в организме перерабатывается и усваивается. В общем, входит в обмен веществ. Мамуля с батей прожила на этот раз четырнадцать лет, пока, как она говорит, я не встал на крыло (юмор у родительницы еще тот, откуда у меня крылья). Как она меня ставила на крыло, я уже писал: гоняла с мечом и топором целыми днями и бросала в проклятых землях от десяти дней до месяца, на выживание меня испытывала.

Теперь расскажу про папу, которого очень люблю, даже больше чем пиво и танцы с орчанками. Торин гном-бродяга, таких у недомерков недолжно быть вообще, а он вот есть, тоже видимо урод, как и я. Очень хороший кузнец, гном все же, хоть и не правильный. Любит тоже пиво и маму, а когда выпьет достает воспоминаниями про своих родичей, особенно про какого-то Нарина. И еще любит расширять свой подвал, он его уже так раздвинул, что можно там заблудиться, а сколько ходов запасных наделал – жуть. И тянуться они ой как далеко. Про маму вон сколько накатал, а тут больше ничего не приходит на ум. Гном – этим все сказано.

Глава 3

Мама пришла из земель через три дня и принесла с собой каменный столбик приличной толщины примерно метр высотой, переговорила с батей и оба нырнули в подвал. Только я хотел сбежать от них к оркам, слышу в башке мамин голос: «Иди сюда, бестолочь». Пришлось спускаться под землю, там меня уже ждали. Столбик в центре подвала был уже утоплен на половину в пол, а мамуля и батя стояли рядом. Папа был злой и недовольный, а мама еще злее. Подошел я к столбику, родительница не слова не говоря схватила меня за руку, ковырнула когтем ладонь и выдавила каплю крови на эту тумбу. Что тут началось! Засверкало, стены задрожали, а столбик раскалился и вот-вот рванет. Мы мухой вылетели на улицу и отбежали подальше, с полчаса все это продолжалось, я думал все, придется перебираться к оркам в юрту, трындец башне, но все обошлось. Мама опять спустилась в подвал, побыла там часок и вышла довольная, как будто мешок камешков нашла там, батей незамеченных. Велела мне никуда не уходить и ждать до завтра, а сама начала накладывать какие-то заклятия на дверь и стены. Занималась этим весь день и часть ночи, утром нас с батей на улице построила и все объяснила: столбик притащила не простой, а на котором лежал артефакт. Магии в нем не меряно теперь, когда она пошаманила (говорю так по привычке, у орков научился) нашу башню никакое колдовство не возьмет, все будет отскакивать в того, кто это творит, да и простую осаду в ней долго пережить можно. Для этих заклятий она брала нашу кровь. Спрашиваю:

– А как же ты чары накладывала? – маманя посмотрела на меня как на неразумного и отвечает:

– Твоя и наша с батей кровь перемешались и теперь контролируют всю башню так же всё, что к ней относится, поэтому я и смогла наложить заклятие. Теперь только вы и я сможем свободно входить, остальные по приглашению, а теперь собирайся и пойдем.

Спрашивать куда и зачем было бесполезно, я взял топорик, нож, выкованный батей из прута клетки, в которой он маманю нашел и мы двинулись в проклятые земли. Шли мы сутки, а потом мама ночью перекинулась в дракона, велела мне садиться на спину и мы полетели. Утром уже были над какими-то горами, а немного погодя опустились у ее пещеры. Здесь я только родился и больше никогда не был, но почему-то сразу вспомнил что где находиться. Посмотрел на мамулю – та молчит, пожал плечами и пошел к ее закромам. Камешек объявился сразу, действительно с папин кулак, засверкал, запереливался и вдруг в моей башке раздался голос: «Ну, явился, наконец!». Сел я на кучу золота, сунул монетку в рот, жую, и думаю:

– Кто же так со мной поздоровался. Эта фиговина, что ли?

Опять в башке раздается:

– Чего молчим, язык откусил от страха?

Я разозлился, достал топорик, хотел постучать по камешку. Тут вообще ор такой раздался, аж зубы заныли:

– Ты чего задумал, урод, на деда руку поднимаешь?

Вот тут я выпал в осадок. Спрашиваю:

– Какого деда?

– По материнской линии,– отвечает.

– Так ты чего дракон, что ли?

– Демиург я, бестолочь, и благодаря мне ты таким появился на свет.

– Так мама говорит, что тебя упокоили эльфы с богами местными?

– Много твоя родительница знает, запомни – Демиурга убить нельзя! Просто мне надоели все эти дрязги между помощничками вот я и подыграл им с моим убийством. А сам решил отдохнуть и создал свою вселенную в этом камне, а эти придурки пусть пыжатся и считают себя богами.

– Вот так финт ушами,– думаю,– а мамуля за него мстить собирается – эльфов с богами пощипать, ну и козел дедуля.

– Сопляк, – опять орет,– ты как деда назвал, от моей взбучки тебя ничего не спасет, получай, засранец!

Жду чего он там колданул, если что точно топориком приголублю, нахрен мне такой предок сдался, мамуля гоняет и этот пердун старый туда же. Вдруг слышу, упс, и замолчал дедуля, я забеспокоился, чего там случилось, может подавился чем. Слышу закряхтел, заматерился по орочьи, заслушаешься какие перлы выдает, надо запомнить и наконец заговорил:

– Да, перестарался я, такую защиту от магии тебе устанавливая, теперь и сам не могу даже щелбана дать, а впрочем погоди…

Сижу, гляжу на каменюку и на маму иногда, вдруг у родительницы челюсть отвисла, глаза стали в два раза больше и она без слов отвешивает мне затрещину, а подзатыльничек у мамули в драконьем облике о-го-го. Улетел вглубь пещеры, поматерился и сразу понял – старшим грубить нельзя. Поплелся назад, а мама сидит довольная, каменюка с ней заговорила, да если бы этому старому хрычу не потребовалось мне подлянку устроить, он так бы и молчал.Родительнице все и высказал. Она довольная молчит, возразить нечего, а этот пень трухлявый ржет как пьяный орк. Посмеялся он и говорит:

– Извини, малыш, ну надо было тебя наказать, сопляк еще, а высшей сущности, которой миллионы лет, грубишь.

Я тоже прогнулся:

– Прости, – говорю, – дедуля, сначала говорю, потом думаю.

Он захекал довольно и начал меня допрашивать где, что и как. Рассказал я ему что помню, да много ли за пятнадцать годиков событий-то было, так тьфу, книги на две. Про последнее нападение тоже доложил:

– Жрец это был бога Слика, – дед объяснил, – они тебя заказали, маманя твоя с ними разберется. Да, парень тут из другого мира появился, шустрый, сразу на двух принцессах женился, эльфийках: темной и светлой, он этих сликовиков скоро очень проредит. Может и встретишься с ним когда-нибудь. Слик этот был самым никчемным помощничком, а гляди какая сволочь выросла из него.

– Так грохни его, – говорю, – можешь ведь?

– Могу, но не буду, нет меня как бы в этом мире, все устоялось, а прикончу, опять заваруха начнется. Это нам надо? и сам себе отвечает: «Нет!».

Поговорили еще немного, он меня спрашивает:

– Может способности какие тебе добавить, к магии например?

– Нет уж, нет уж, – говорю, – не надо, батя у меня страх как колдунов не любит, бояться меня будет и сбежит куда-нибудь к своим под гору.

Дед захихикал:

– И что же тебе придарнуть?

– Мама нас слышит? – спрашиваю.

– Нет, – отвечает.

– Тогда сделай так, чтобы меня женить не пытались, а то задолбали с этим, хоть из башни не вылезай.

Он заржал и икать даже начал:

– А ну рассказывай, – говорит.

Расскажу маленько про этих зеленомордых.

У орков не менее пяти жён у каждого. Вождь так больше десятка имеет и эти жёнушки рожают почти каждый год. Только вот из трёх четырёх новорождённых один с мужским инструментом появляется, остальные девки ну и приходится оркам заводить гаремы. Вот и подумайте, как среди такой оравы баб мужику жить? Они и не живут почти в своём стойбище. Любимое занятие орков это пограбить, устроить войнушку с соседями и созвать совет. Совет у них это что то, месяц или полтора орут, пьют и чистят друг другу морды. Так изо дня в день и что решили на этом совете ни хрена никто не помнит. А зачем помнить? Шаман с вождём скажут, что надо делать. Вот пока они соседушек грабят, в войнушку играют и совет свой проводят, я к ним в стойбище и зачастил. Сначала эти бабы меня чуть не убили. Как увидели меня такого красивого, чешуйчатого и в одних коротких кожаных штанах, что тут началось, да я ещё улыбнулся и показал все свои зубки. Такой рев поднялся и все бабы схватили кто копьё кто топор, кто с черпаком прямо от котла и попёрли на меня, слово не дали сказать. Даже мелочь пузатая кто чем вооружились и тоже идут в атаку. Мне сразу стало ясно почему мужики у них всё время воюют и где то держат совет. Рванул, конечно, от них, догнать они меня не догонят, я самого резвого коня обгоняю. Бегу и думаю, это что ж получается, облом у меня вышел. Целый день сюда шкандыбал не пешком, а рысью и хрена чё мне выгорит? Так будет не хорошо. Сделал два круга вокруг стойбища, на третьем выбрал из погони двух помоложе, резко сменил курс подхватил и помчался от этих ненормальных в полную силу.

Было недалеко у меня на примете одно озерцо, ну я туда и двинул. Вот и оно, пока я бежал орчанки совсем сомлели. Положил я их на травку, чё делать, не знаю. Себя оглядел: весь в пыли, серый, товарного вида никакого. Решил искупаться, пока эти красотки лежат с закрытыми глазами. Озерцо не глубокое, мне по грудь где-то, снял портки и бултыхнулся. Поплескался немного, выхожу из воды, а эти подружки уже очухались и головами крутят. Меня увидели да так в озеро и влетели. Стоят в воде по шейку, глаза на меня вытаращили, хорошо что хоть орать перестали. Я их спрашиваю:

– Вы больные на голову что ли, то на меня бросаетесь, то совсем в другую сторону!

Они постояли, пузыри попускали и одна, видимо самая храбрая спрашивает:

– Ты кто?

– Гном я, – им отвечаю.

Орчанки совсем офигели и хором говорят:

– Ни чего себе гном, выше нашего вождя, таких не бывает, все гномы мелкие и бородатые, а у тебя на морде ничего не растет и вообще ты урод чешуйчатый!

Вот те на, чешую я специально выпустил, хотел предстать перед ними во всей красе, а вышел прокол, напугал я их.

– Вылезайте, говорю, или там будете сидеть?

– А ты нас не съешь?

– Вы чё, разве таких красивых можно есть?

Они захихикали, начали выбираться на берег. Вышли, с обоих течет, одежда мокрая очень выделяет места, которые женщины стараются скрыть. У меня сразу в голову закрутились неприличные мысли.

Разденетесь или так и будете мокрые дрожать?

– Отвернись, говорят, стесняемся.

Отвернулся, подождал, спрашиваю:

– Можно уже смотреть, или стоять к вам задом?

Опять захихикали:

– Как хочешь, – отвечают.

Повернулся я и офигел, стоят две красотки и стесняться не думают, а наоборот все напоказ выставили. У меня даже в горле пересохло.

– Потрогать тебя можно? – говорит одна.

Чешуя моя на солнце сверкает, переливается, чтобы женщина прошла мимо чего-то блестящего, такого не бывает. Проверили они у меня все где надо и не надо, стало совсем невмоготу, да и они тоже смотрю на взводе, ну и… Дальше описывать не стану. В стойбище принес я их под утро, там еще шум стоял, оплакивали моих подружек, которых демон унес и сожрал. Опустил я их на землю и рванул подальше, найти местечко поспать. Вечером подобрался к стойбищу, а там меня уже ждут. Подружки мои новые рассказали все и очень меня расхвалили, так что в этот раз меня приняли как дорогого гостя. Мужики где-то шляются, а женщинам одним тоскливо и скучно. Прожил в гостях я почти неделю. Орчанки оголодали и заездили меня так, что еле ноги передвигал. Пришлось сваливать. Зачастил я в стойбище. Когда мужики появились, все прошло гладко. Они меня знали, часто к бате по кузнечному делу наведывались и считали за своего. Прошел год и появились всходы моих игр с орчанками. Родились в нескольких семьях детки, похожие на меня, секретов в стойбище нет, и все знали, кто их сделал. Главное все новорожденные были парни. Орки очень хотели иметь в родне такого зятя и на меня началась охота. Первым на очереди был вождь, две дочки которого уже пополнели, пока удавалось выкручиваться, но вот однажды…

Все-таки подловили меня эти зеленомордые. Пришел я к ним по приглашению, вождь почему-то праздник для всех устроил. Посидел с одними с другими, как у вождя на кошме оказался не знаю, уже никакой был, помню пели, даже танцы устроили, потом шаман, старый гриб вылез со своим бубном. Сижу с двумя дочками вождя в обнимку, а этот пень трухлявый вокруг нас скачет в свой барабан стучит, распалился жуть, вдруг бубном орчанок по головам ударил, а потом и меня приласкал, свалился и захрапел, а потом и я отключился. Утром проснулся от страшного ора. Все стойбище собралось у юрты шамана: улюлюкало, выло, делало ставки. Выпил кружку пива и двинул к ним, узнать чё там жертву духам приносят, что ли. Меня заметили, орки ржали, награждали тычками, поздравляли. Молодые орчанки тоже смеялись, подмигивали, старые шипели и старались огреть чем-нибудь вдоль спины. Пробился вперед и офигел: вождь штурмовал юрту шамана, но старый пройдоха держал оборону крепко. Только агрессор готов был вломиться в крепость, как ему кто-то отвешивал нехилого пинка и он отлетал метров на десять, вставал, чесал ушибленную часть тела и все начиналось сначала. Спрашиваю:

– Чего это он?

– Как чего, твоих жен у шамана забрать хочет, а тот видишь, не отдает.

Я остолбенел, неужели женили? Надо рассказать про этот обряд у орков. Все делается просто, быстро и на всю жизнь. Шаман камлает, бьет невесту и жениха бубном по башке и готово, привязаны друг к другу навечно. Муж добывает богатства, если сможет, то есть скотину, хабар с набегов и войны и все тащит в юрту, там уже жены занимаются остальным: распределяют что куда, попросту ведут хозяйство. И если муж решил перебраться в другое стойбище или еще куда-то, жены дружно двигают за ним следом. Вчера же случился у шамана прокол, вроде все сделал правильно, и когда его понесли досыпать в свою юрту дочки вождя строем двинули за ним, вот и буянит вождь с ночи, но старый перец держится и не таких видывал за три сотни лет. Я тоже заржал как бешеный, шаман не знал, что от меня магия отскакивает к сотворившему ее, вот и получил двух жен, вместо меня. Надо спасать вождя, а то авторитет у него упадет ниже некуда.

Ору ему:

– Уг Ук (у них все имена в этом стойбище начинаются на Уг а дальше по-разному, напримет Уг Ан, Уг Ак и т.д, а почему? Хрен его знает).

Он притормозил и уставился на меня, наверное, думал, что помогать буду. Машу ему рукой, иди сюда. Он подумал и двинулся ко мне, подошел и ждет, что я ему скажу. Тихонечко на ухо шепчу:

– Пойдем, похмелимся, а потом решим, что делать.

Почесал он репу, и согласился – надо отдохнуть, подлечиться, а потом уже браться за этого гада со свежими силами. Выпили мы по кружечке пивка, посидели – налили еще. Спрашиваю его:

– Ты чего разошелся, ну спьяну пошло что-то не так, шаман сам себя поженил на твоих дочках, будет у тебя зять крутой, радуйся.

УгУк чуть не плача отвечает:

– Мне внуков надо, воинов, этот гриб старый разве сделает, ему и бабы уже не нужны.

– Неправ ты вождь,– говорю,– будут у тебя от него внуки.

Рот он разинул, подумал и мне, говори чё знаешь:

– Заметил ты, какие они пузатые?

– Ну да, я думал, что много жрать стали.

– Спроси-ка ты у своих жен, почему дочки потолстели?

– Эй, кто-нибудь! – заревел он.

Прибежала старшая жена и нарвалась на допрос, что, почему и как. Прояснилось все быстро:

– Родят они скоро, – жена отвечает.

– Когда?

– Да вот-вот

– Кто постарался?

Она показала глазами на меня, вождь заржал, сразу повеселел и налил еще по кружке, даже жене, хотя ей не положено с мужиками вместе сидеть.

Маленько поясню: тут благодаря моим стараниям родилось уже штук пять орчат, и что интересно все мужского рода. Тайн в стойбище нет и все знают от кого. Скандалов в семьях не бывает из-за этого, у кого родились – те и воспитывают, а уж если это мужик, то глава семейства ходит гордый и неважно, кто ему сына сделал.

Вождь все это знал и поэтому хотел заполучить меня в зятья, у самого только девки рождались. Провернул он это вместе с шаманом, но получился облом, не рой ближнему яму, как человеки говорят. УгУк тяпнул еще кружечку и решил идти к шаману мириться, но я его остановил:

– Погоди, не пустит он тебя, сам схожу.

Взял у него бочонок пива, собрался уже идти, да вспомнил кое-что:

– Жену ты вождь молодую привел?

– Да, – отвечает гордо.

– Воина она тебе родит

– Откуда знаешь?

– Так я тоже немного шаман.

Посмотрел он на меня и захохотал:

– А если я еще двух приведу, тогда как?

– Шаманить надо,– говорю.

– Согласен, выбирать ты будешь, шаманить тоже.

И ржет скотина.

Были у меня две орчанки незамужние, сестры, с которыми я все лето кувыркался и они тоже очень быстро стали полнеть. Ихний папаня на меня уже охоту открыл. Подумал я, да и сказал вождю про них. УгУк решал все быстро, рявкнул на жен (шесть штук их у него), послал мелюзгу за самыми уважаемыми орками и начал облачаться в праздничный обряд вождя. Свататься идти положено при параде. Вот это я понимаю вождь, моментально все решил, а через неделю точно будет свадьба. Постоял я, посмотрел на суету, и поплелся к шаману. В юрту заходить не стал, а начал переговоры издали:

– УгХак, я пиво тебе принес.

Вначале в юрте было тихо, а потом старый хорек высунул свою морду наружу.

– Драться не будешь?

– Нет, – говорю.

– Тогда заходи.

Разлил я пиво выпили с ним, он меня спрашивает:

– Что делать будем?

– Да ничего, жил ты один, а теперь с женами, скучать тебе не дадут и родят тебе скоро симпатичных орчат.

Схватил он бубен, пару раз стукнул по нему над орчанками, заулыбался, даже морщин меньше стало, бухнулся передо мной на колени и говорит:

– За триста с лишним лет ни одна жена не принесла мне наследника. Я думал все, умру и не передам свои знания никому. Малыш, ты дал мне надежду, у меня появилась цель. Эти орчанки родят мне здоровых сыновей и я выращу из них сильных шаманов. Благодарю тебя, я твой должник на всю жизнь, клянусь своим бубном всегда и во всем тебе помогать и приходить на помощь.

Поднял я его, обнялись, сели, налили еще по одной.

– Ты великий шаман УгХак, и если попросишь, жены родят тебе еще по одному сыну.

Захохотал он, хотел стукнуть бубном меня по голове, но передумал. Посидели еще, шаман опять пригорюнился:

– Жены молодые, а я видишь какой, силы уже не те

– Подожди, знаю я один гриб в Проклятых Землях, его ящеры жрут, когда у них гон начинается. Самок в стае штук десять пятнадцать, а самцы накушаются этого гриба и целыми днями прыгают с одной на другую. Мощная вещь, на себе испытывал, неделю, когда мужиков не было, из стойбища не вылезал.

Шаман подумал:

– Приноси сказал, – и на этом мы расстались.

Дед ржал наверное с полчаса:

– Давно я так не веселился, потешил внучек, спасибо.

– Надо помочь, да, теперь ты сможешь зачать если только сильно этого захочешь, а так гуляй, развлекайся, последствий не будет.

Что там у нас дальше?