Текст книги "Сыскное агентство"

Автор книги: Александр Кулешов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава VI
НЕВЕРОЯТНО ТРУДНОЕ ЗАДАНИЕ

Теперь жизнь Кара приобрела новый, неизвестный ему раньше смысл. В свободное время, а было его, в общем-то, достаточно, он спешил на свидание к Серэне. Чувство, которое он при этом испытывал, было не только новым, но и удивительным.

Удивительным было и другое. После той загородной поездки их близость ни разу не повторилась, и он не страдал от этого. Главным была ее любовь, в которой он теперь не сомневался, их походы на пляж, в парк, в приморские ресторанчики, на дискотеки, их разговоры, улыбки, пожатия рук. Главным было то, что она была.

Странно все это… Странно и замечательно.

Но порой он ощущал противное нытье в сердце. Он вспоминал, с каким гневом говорила Серэна о «негодяях», изувечивших Нолана, каким презрением горели тогда ее глаза. А что, если она узнает правду? При одной мысли об этом у него портилось настроение. Да тут еще произошел случай, который при других обстоятельствах наполнил бы его гордостью.

Они поздно вечером гуляли по шедшей вдоль моря аллее. Аллею от моря отделял пустынный кусочек пляжа. Пахло солью, водорослями, легкий ветерок колыхал тяжелые листья пальм. Издалека доносились звуки музыки – наверное, из какого-нибудь прибрежного ресторана. Луна протянула по воде серебряную дорожку до самого горизонта. Словно золотое ожерелье, светились вдоль набережной фонари.

Вдалеке мигали огоньки вышедших на ночную прогулку яхт. Оттуда тоже доносилась музыка.

Они неторопливо шли по малолюдной в этот поздний час аллее, вдыхая аромат отошедших ко сну цветов, запах остывающих после жаркого дня камней, моря, ветра.

Внезапно за одним из поворотов показались три фигуры. Трое молодых парней в джинсах и майках, обнаживших мускулистые руки.

Парни шли не торопясь, молча, и было в их походке что-то хищное и зловещее. Кар мгновенно насторожился, хотя, несмотря на поздний час, они уже повстречали нескольких прохожих.

Казалось, парни не имели никаких дурных намерений. Они шли молча, увлеченные, видимо, своими мыслями или утомленные. Никаких хихиканий, громких шуток, двусмысленных жестов, присущих хулиганам. Они даже начали сторониться, чтобы не задеть в этой неширокой аллее Кара и Серэну.

И все же, когда они сблизились, Кар весь напрягся. Шестое чувство, чувство опасности, не раз спасавшее ему жизнь, подало сигнал. Поэтому, когда парни поравнялись с ними и шедший с краю неожиданно протянул руку и ущипнул Серэну, рука Кара с невероятной быстротой рассекла воздух, удар ребром ладони пришелся хулигану точно в горло, и он упал как подкошенный. Лишь на мгновение двое других застыли в изумлении, но этого оказалось достаточно. Одного Кар ударил ногой в висок, второго, перевернувшись в воздухе, другой ногой – в пах. Только этот, последний, не потерял сознание и с нечеловеческим воем начал кататься по земле. Улучив момент, Кар подпрыгнул, поджав ноги и резко выпрямив их, опустил на лицо лежащего. Тогда и тот застыл неподвижно.

Еще минуту Кар постоял, внимательно наблюдая за поверженными противниками и размышляя, не добить ли их. Он весь дрожал от ярости. Такого с ним никогда не бывало. В самых жестоких переделках он всегда сохранял самообладание и ясную голову.

Наконец Кар пришел в себя. Огляделся. Где же Серэна?

Лишь вдали раздавался затухающий звук ее шагов. Что с ней? Кар устремился в погоню и догнал свою подругу у выхода из аллеи. Прислонившись к дереву, она громко рыдала.

В эту минуту Кар готов был вернуться и задушить этих мерзавцев, посмевших обидеть его Серэну. Он обнял ее за плечи, поцеловал в щеку, зашептал слова утешения.

– Почему ты убежала? – спросил он наконец.

– Я испугалась, – прошептала сквозь слезы Серэна. – Я так испугалась.

Она не ответила на его поцелуй, слегка отстранилась и, вынув из кармана платочек, стала вытирать глаза.

– Не надо бояться, – улыбнулся Кар. – Ты же видела, как я их, – самодовольно сказал он. – Когда ты со мной, можешь ничего не бояться!

Серэна еще несколько раз всхлипнула и, вдруг посмотрев ему прямо в глаза, сказала:

– Я не их испугалась. – В голосе ее звучала непонятная горечь.

– Не их? – не понял Кар. – А кого? Там же больше никого не было.

– Тебя, – еще печальней ответила Серэна.

– Как меня? Почему? – Кар был окончательно сбит с толку.

– Ты знаешь, Ал, – тихо заговорила Серэна, – когда он схватил меня, я не успела испугаться, все произошло так быстро – раз-раз, и они все лежат. Ты такой быстрый, я ничего не успела разглядеть. А потом ты прыгнул тому на лицо… ногами… я видела, как брызнула кровь… нос… губы… Ты все раздавил ему. – Она закрыла лицо руками. – И я увидела твои глаза. Ох, Ал, какие у тебя были глаза! Какие страшные глаза. Я никогда не смогу их забыть. Нет, Ал, это не были глаза человека… Даже не зверя! Еще страшней. О господи, Ал…

Она снова зарыдала, а он, объятый страхом, бессвязно шептал ей на ухо:

– Но они же оскорбили тебя. Я никому этого не позволю. Серэна, я любого готов убить за тебя. Я никому не прощу. Кто обидит тебя, тот умрет. За тебя я…

– Да, да, Ал, – бормотала она в ответ, – да, я понимаю, прости меня, я глупая, прости… Но эти глаза!… Как можно так человека, живое существо…

– Он не человек, Серэна, – отчаянно оправдывался Кар, – человек, который обидит тебя, не человек, он не имеет права жить. Я пожалел его, надо было раздавить, как змею, уничтожить…

– Я все понимаю, Ал, родной, все понимаю, прости меня. Но если ты убиваешь змею, ну, как тебе объяснить, ну, нельзя самому становиться змеей. Ох, какие у тебя были страшные глаза…

Она дрожала, еще что-то бормотала. Он с трудом успокоил ее, проводил домой и лишь после того, как она поклялась с утра позвонить ему, отправился к себе.

Когда в ночной сводке радионовостей он услышал, что успевшая скрыться банда хулиганов напала в одной из аллей приморского парка на трех возвращавшихся из гостей молодых людей, одного убила, а двоих зверски избила, ему стало страшно. Нет, его пугало не то, что нападут на его след, черта с два. Он боялся, что сводку услышит Серэна.

Кар впервые тогда задумался о том, о чем думают миллионы людей на земле: о том, что существуют разные понятия о добре и зле, о справедливости, о преступлении и наказании, о мере ответственности за свои, да и за чужие деяния. О том, что у людей могут быть иные, чем твои, взгляды, мерила ценностей. Что миром правит не только сила и что самый сильный в чьих-то глазах не обязательно самый лучший, самый правый.

Он никогда не задумывался о таких вещах, как, впрочем, и о многом другом. Он жил в особом мире, где сила всегда оказывалась правой, где не то что к врагам, а порой и к знакомым или незнакомым людям не следовало быть милосердным. Особенно если они оказывались на твоем пути.

То, за что уважали его друзья и боялись враги, – его сила, искусство в бою, беспощадность, его умение убивать, умение постоять за себя, наконец, безразличие к чужим жизням и судьбам – в глазах единственного существа, чье слово было для него главным, не имело никакого значения. Узнай Серэна, что это он избивал Нолана, что он убил оскорбившего ее хулигана, да просто, что он сотрудник сыскного агентства, сотрудник для черных дел, она отвернулась бы от него. Даже любя. Она просто не смогла бы иметь с ним дела. Как он с ней, если б узнал, что она ему изменяет, хотя продолжал бы любить.

Но ведь он не изменяет ей!

Изменяет. Так, наверное, считала бы она. Не с другой женщиной. Он изменяет тому идеалу, который она видит в нем. Вот он такой, считает она, и он говорит ей об этом и доказывает. А в действительности – другой. Он обворовывает ее, отнимает себя у нее и подсовывает иного, в сто раз худшего, жестокого, беспощадного, звероподобного, способного на любое зло. Ради нее, да, но зло.

Так она, наверное, рассуждала бы, если б знала правду. Да не рассуждала бы, а чувствовала. И это самое страшное. Потому что заставить человека рассуждать по-другому еще можно, заставить по-другому чувствовать – в сто раз трудней.

Мысли не давали Кару уснуть. Он ворочался с боку на бок, ходил пить хранившееся в холодильнике ледяное пиво, включал и выключал ночные телепрограммы. И лишь под утро заснул.

Проснулся, как всегда, мгновенно, схватил часы – половина десятого, а Серэна еще не звонила! Или звонила, а он не проснулся! Может, телефон не исправен? Нет, все в порядке. Он торопливо набрал ее номер. Никто не отвечал.

Он сел на кровать, устремив унылый взгляд в окно. Все ясно, она прочла эти чертовы газеты… Что делать?

И тут она позвонила. Голос ее был бодр, как всегда.

– Соня! – кричала она в трубку. – Звоню второй раз! Я думала, ты ушел гулять, что тебе не спится, что ты без меня скучаешь.

– Я скучаю, – орал Кар в ответ, – я ужасно скучаю! И очень хочу есть.

– Странно. Какое совпадение, я тоже. Но я уже на корте, с восьми утра. Приезжай за мной на стадион. Жду.

Он молниеносно проделал утреннюю процедуру – гантели, душ, бритье, стакан молока – и уже собирался покинуть квартиру, когда раздался звонок.

– Ты еще спишь? – услышал он голос Лоридана. – Подъем! Нас вызывает бородач (так он иногда называл Шмидта). Срочно. Включай четвертую скорость. Что-то, как всегда, «важнейшее, главнейшее»!

– Погоди, – замямлил Кар, – как вызывает, он же говорил, что сегодня утром дел не будет.

– Вчера говорил одно, а сегодня другое. В нашем деле все бывает. Поторопись!

– Слушай, Лор, а ты не можешь сказать ему, что не застал меня дома?

– Не могу. Он звонил тебе только что сам, у тебя было занято. Поэтому мне и поручил. И вообще не валяй дурака. Я заеду за тобой через десять минут! – И Лоридан бросил трубку.

Кар вздохнул. Черт бы побрал этого старого идиота Шмидта, и все агентство, и преступников, которым нет покоя, и его самого, что не мог проснуться раньше и смотаться из дома!

Хорошо еще, что в предвидении подобных случаев он попросил у Серэны номер дежурной на стадионе. Он перезвонил и попросил передать Серэне, что у его друга несчастье, что он вынужден был срочно поехать к нему и просит обязательно позвонить вечером.

Кар спустился по лестнице. Перед подъездом его уже ждал Лоридан.

– Поступите в распоряжение начальника компьютерного отдела, – объявил им Шмидт, когда они предстали перед ним.

– Компьютерного отдела? – удивился Лоридан. – А при чем тут мы?

– Видите ли, мальчики, – глубокомысленно заметил Шмидт (на этот раз упоминания о «необычайно важном, труднейшем задании» не было – ведь речь шла не о его отделе), – видите ли, без нас вряд ли может обойтись любой отдел, да и вообще все «Око» держится на нас. Так что, если надо помочь, к кому обращаются? К нам, конечно! Словом, отправляйтесь к Ренуару, он вам все объяснит.

Компьютерный отдел «Ока» помещался в подвале. Здесь тоже, как и в столичной штаб-квартире, имелся электронный мозг, хотя и поскромней. А рядом, в соседнем помещении, находился компьютерный отдел. Кар не бывал там раньше и немного оробел, увидев стерильно чистые залы, сложные бесшумные аппараты, экраны дисплеев, клавиатуры, сотрудников в белых халатах.

В кабинете, где глухо гудел кондиционер, их принял начальник отдела Ренуар, высокий худощавый мужчина средних лет, тоже в белом халате, в чуть дымчатых очках, скрывавших глаза.

В этом царстве науки Кар и Лоридан, высокие, мускулистые, со своими пистолетами под мышкой и огромными кулаками, выглядели как-то неуместно, даже оскорбительно.

Почувствовав их смущение, Ренуар улыбнулся, пригласил сесть, заговорил, стараясь опуститься до их уровня (там же не люди работают, считал он, а громилы и тупицы).

– Скажите, господа, – поинтересовался он, – вы имеете представление о компьютерной преступности? Вообще о компьютерах?

Прочтя ответ в глазах собеседников, Ренуар продолжал:

– Если не возражаете, я бы коротко пояснил, что это такое. Просто для того, чтоб вам стало ясно: ни одна банда грабителей, вооруженная пулеметами и броневиками, не сможет украсть столько денег, сколько один пожилой джентльмен или подросток, сидя у себя дома перед компьютером. Ну, что такое компьютер, я вам объяснять не стану – это заняло бы слишком много времени. А вот о преступности расскажу. Что касается технических деталей, вы уж поверьте мне на слово. Что такое хеккеры, вы, конечно, не знаете… – продолжал свою лекцию Ренуар.

– Знаю, – неожиданно перебил Лоридан, – это такие неумехи на поле – не по мячу бьют, а по ногам. Но нечаянно, не нарочно.

– Правильно, – с довольной улыбкой подтвердил Ренуар. – Совершенно верно. Но теперь так называют людей, которые с помощью своих компьютеров подключаются к чужим. Они часами могут сидеть, набирая номер за номером, пока не раздастся сигнал – это значит, он вошел в чей-то компьютер. После этого хеккер присоединяет телефонную трубку к приемнику звуковых сигналов в своей ЭВМ. Теперь надо угадать код и внедриться в чужую информационную систему. Прошу внимания, господа! Надо угадать код! Можно угадать, но можно и добыть. Добыть! Как? Мы еще вернемся к этому. А пока продолжу свою краткую информацию. Приведу вам несколько примеров компьютерных преступлений, которыми занимается наш отдел. Однажды группа студентов нашего городского Университета сообщила всем пользователям университетского компьютера, что телефон компьютера якобы изменился. Отныне он такой-то, и дали номер своего домашнего компьютера. Теперь пользователи, соединяясь с «университетским» компьютером, как и полагается, набирали сначала свой личный код. Записав все эти коды, студенты сообщили пользователям, что прежний номер университетского компьютера восстановлен. Но вы понимаете, что подобное можно проделать и с банковским компьютером. А если у преступников будут коды всех вкладчиков, то легко представить себе последствия.

Кар и Лоридан слушали затаив дыхание. Чего только люди не придумают! Перед лицом подобной учености им было даже немного стыдно за «своих» преступников с их примитивными грабежами и налетами.

А Ренуар продолжал лекцию:

– В системе компьютерных преступлений то, что проделали студенты нашего Университета, эти невинные шалуны, называется «самозванство». А есть еще прием «уборка мусора», когда подбирают и анализируют информацию, оставленную кем-либо после работы с компьютером, или «люк» – это когда «разрывают» программу и вставляют туда дополнительную команду. А метод «Троянский конь» заключается в том, чтобы ввести в чужую программу команды, благодаря которым эта программа будет осуществлять такие функции, которые хозяин не планировал, и одновременно работать по-старому. Скажем, переводить какие-то суммы куда-то, но при этом кое-что и на текущий счет преступника. Есть еще «асинхронная атака», когда смешивают команды нескольких пользователей, чьи программы ЭВМ выполняет одновременно. Есть «логическая бомба», когда встраивается, разумеется тайно, в программу набор команд, которые должны сработать при определенных, заранее предусмотренных условиях, скажем, в такое-то время. Была такая итальянка Марианна Ферри, кстати, банковская служащая в «Кредито Итальяно». Она заложила в программу банковского компьютера «временную бомбу». Бомба «взорвалась», когда эта очаровательная синьорина прибыла в отпуск на Канарские острова, чтобы получить свои три миллиона долларов. Кстати, не буду хвастать, но именно «Око» ее разоблачило.

Ренуар перевел дыхание.

– Короче, я мог бы вам приводить сотни примеров, как люди с помощью своих ЭВМ подсоединяются к компьютерам банков, различных компаний и переводят на свои счета чужие деньги или делают так, что с их счетов нельзя было бы переводить различные уплаты, которые они обязаны делать, как выкрадываются коммерческие тайны, номера счетов, секретные деловые сведения и так далее. Заметьте, шпионажа и всяких военных тайн я не касаюсь, там еще не то творится. Такая тайная война идет, что с ней никакие военные сражения не сравнятся. Но это не наше дело. Мы занимаемся уголовниками, а не шпионами.

– А кто же эти уголовники? – снова не выдержал Лоридан.

– Вот! Хороший вопрос, – поднял указательный палец Ренуар. – Действительно, кто такие компьютерные преступники? Ну, в первую очередь, это специалисты. Все эти хеккеры, а среди них есть и подростки, все они здорово разбираются в компьютерах, они энтузиасты – теперь ведь любой школьник младших классов легко ориентируется в таких делах, есть инженеры-программисты и ученые. К сожалению, много среди них служащих банков и учреждений, которые используют свое положение в этих банках, чтобы их же и обкрадывать. Но есть и неспециалисты. Я вам говорил вначале, что главный ключ к любому компьютерному преступлению – код – можно добыть. Разумеется, те, кто его и без того знают в силу своего служебного положения, находятся под контролем. Да и то иногда злоупотребляют. Но ведь можно добыть код и иначе – выкрасть, выведать путем шантажа и угроз, подсмотреть, подслушать, мало ли как. И занимаются этим отнюдь не специалисты, а обыкновенные уголовники. И бороться с такими преступниками приходится не работникам моего отдела – ученым, инженерам, программистам, а специалистам иного рода… – Он сделал паузу: – Таким, как вы. – Ренуар снова помолчал и закончил: – У каждого своя специальность. Вряд ли вы сумеете уличить хеккера, но и я против вооруженного гангстера вряд ли что-нибудь смогу предпринять. Не то что вы. Вот так, господа, а теперь я изложу вам суть дела. В нашем городе, как вы знаете, – продолжал Ренуар, – десятки банков. – Теперь он говорил деловито, теория кончилась, начиналась практика. – Но нас интересуют три. Во всех трех в последние недели происходит одно и то же – кто-то сумел узнать их программы и воспользовался этим для малопочтенных дел. Возможно, такое же происходит и в других банках, но или они об этом не знают, или обратились в другие агентства. Наше дело – эти три. Так вот, судя по «почерку», все три преступления совершены одним и тем же лицом или лицами. Тщательно проверены все служащие, клиенты, различные способы проникновения в программу. И все исключаются. Остался один вариант – каким-то образом программу подглядели снаружи. Но каким? Вот это вам и надо выяснить. Все.

Ренуар испытующе посмотрел на Лоридана и Кара, словно они уже знали ответ, но скрывали от него.

Первым нарушил молчание Кар:

– Ну что ж, давайте адреса банков, надо посмотреть на месте. А почему они обратились к «Оку»?

– Дело в том, – ответил Ренуар, что помогла случайность – все три директора дружат, вместе играют в бридж в одном клубе. Когда случилась компьютерная кража у первого, он рассказал друзьям, когда у второго – тоже, наконец и третий сообщил им, что у него подобная история. Сначала они, конечно, проводили расследование с помощью собственных детективов, потом подключили какое-то завалящее агентство, наконец, обратились к нам. Мы сразу выяснили, что списаны программы, попросили, чтоб их не меняли, пока не обнаружим преступника. Это было три дня назад. Но директора говорят, что надо менять – иначе могут быть непредсказуемые последствия. Они дали нам три дня.

– Ясно! – подвел итог Кар. – Там предупреждены?

– Да, – сказал Ренуар и встал, – желаю удачи.

Первый из банков занимал двухэтажное старое здание.

Все здесь было массивным, монументальным. Банк насчитывал вековую историю, у него была солидная, верная традициям клиентура. Кар не удивился, если б застал клерков и кассиров за старыми китайскими счетами, в черных нарукавниках и с гусиными перьями в руках. Но нет. В зале имелись скрытые телекамеры, кассир сидел в будке из непробиваемого стекла, дюжие охранники с автоматами дежурили у дверей, а подземное хранилище напоминало, наверное, командный пункт стратегической авиации США в Аппалачских горах.

И тем не менее банк ограбили. Даже не заходя в него. Что все-таки значит цивилизация!

– Скоро останемся без работы, – грустно заметил Лоридан, словно прочтя его мысли. – Исчезнут пистолеты, ножи, кастеты. Все преступники будут сидеть дома в белых халатах, попивать виски или, скорей, молоко и грабить, а детективы будут сидеть у себя и ловить их, не выходя из комнаты, и тоже пить «пепси-колу».

– Нет уж, дудки, – раздраженно ответил Кар, – вот детективы уж точно будут пить виски!

Директор принял их в своем кабинете на втором этаже. Он выглядел так же старомодно, как и его учреждение – в темно-сером костюме с жилеткой, в очках в золотой оправе, с платочком, торчавшим из кармана, в лаковых штиблетах.

Он молча и значительно пожал им руки, спросил, какого сока они хотели бы выпить – томатного, виноградного, апельсинового? Кар с трудом удержался, чтоб не прыснуть.

Директор провел их в заднюю комнату, где помещался пресловутый компьютер. Вот уж он-то был суперсовременный. Другой «мебели», кроме небольшого стола и стула, в комнате не было.

Кар подошел к большому окну. Он сразу определил, что стекло пуленепробиваемое, к тому же окно защищала снаружи мощная решетка. Тяжелые портьеры были затянуты. В комнате горел свет.

– Работа на компьютере идет в основном поздно ночью, под окном всю ночь ходит охранник. Снаружи никто не проникал – ваши люди проверяли и дверь, и окно, а право входа сюда, кроме меня, имеют лишь двое моих сотрудников. Они выше любых подозрений.

– Ясно, – сказал Кар.

Он снова подошел к окну. Раздвинул шторы, открыл. Посмотрел на оживленную улицу. Рядом с банком и на противоположной стороне разместилось множество магазинчиков, лавчонок, дешевых отелей, ресторанчиков, кафе.

– Соседство, к сожалению, не из приятных, – виновато произнес директор, – вон в том ресторане вечно дерется матросня, а в этот отель приводят барышень на пару часов, да и наркоманы собираются на углу. Но что поделаешь, когда еще мой прадед был здесь директором, люди были чище. Да, да, чище. И честней.

«Когда твой прадед был директором, – подумал Кар, – лихие разбойники с ножами и пистолями вовсю орудовали на больших дорогах». Но ничего не сказал.

Лоридан долго задумчиво смотрел в окно, изучая то ли голубое небо, то ли обшарпанный отель напротив, то ли пеструю толпу внизу.

Наконец они покинули банк.

В тот вечер Лоридан не пришел ночевать.

Утром с покрасневшими от бессонной ночи глазами он заехал за Каром. Несмотря на усталость, Лоридан был весел и оживлен.

– Все в порядке, Ал, – одну тайну разрешили. Пока ты дрых, твой друг Лоридан-Пинкертон раскрыл преступление века! Поехали к Ренуару.

На все расспросы Кара он категорически отказался отвечать.

– А вдруг я ошибся? Нет, надо проверить.

Ренуар ждал их в том же кабинете. Он брезгливо оглядел небритого Лоридана в помятом костюме, с еще более помятым лицом и вопросительно уставился на него.

– Господин Ренуар, – без долгих предисловий спросил Лоридан, – если подсмотреть, как оператор, или как его там называют, работает с компьютером, можно выяснить программу?

– Конечно, – ответил Ренуар, – но при этой работе могут присутствовать лишь лица, и без того посвященные в тайну.

– Как сказать, – загадочно произнес Лоридан и потянулся к телефону. – Вы разрешите позвонить директору банка?… Скажите, – спросил он, представившись, – у вас в пятницу, седьмого, поздно вечером кто-нибудь работал с компьютером? Примерно в полночь.

– Да, – ответил директор, его голос хорошо был слышен всем, кто находился в комнате, – как обычно, мой заместитель. Но он вышел…

– А спросите его, пожалуйста, он не открывал, случайно, окно?

– Окно? Сейчас спрошу. – В голосе директора банка прозвучала тревога.

После короткой паузы он сообщил:

– Да, открывал. Дело в том, что в тот вечер испортился кондиционер. Его приходили проверять из фирмы, и он сломался. Так что жара, сами понимаете. Но охранник был на посту. А что?

– Не охранник вам нужен оберегать ваш компьютер, – проворчал Лоридан в трубку, – а летучая мышь.

– Что, что? – не понял директор.

– Ничего. Спасибо. – Лоридан положил трубку и, повернувшись к Ренуару, застывшему в нетерпеливом ожидании, скучным голосом начал: – В эту ночь я пришел в отель, что напротив банка, попросил номер, выходящий окном на комнату, где стоит этот дурацкий компьютер. Окно байка было сначала закрыто. Потом неожиданно распахнулось. Я увидел этого лопуха, что работал на компьютере. Должен вам сказать, что прихватил я с собой инфракрасный бинокль, я его там, в джунглях, у одного парня купил, занятно уж больно, а вот и пригодился: наблюдая за работой этого заместителя, я догадался, что, если следить внимательно, да еще записывать некоторые данные, да еще серьезно разбираться во всей этой «хиромантии», можно и понять программу компьютера. Придя к этому выводу, я пошел к администратору этажа. Такая, знаете ли, разговорчивая дамочка, и выяснил, что этот номер часто снимает один и тот же господин, она описала его приметы и сказала, что последний раз он у них был седьмого, в пятницу, возможно, придет еще. Вот так, господин Ренуар. Значит, этот тип тоже через инфракрасный бинокль наблюдал за этой «шляпой», замдиректора, который раскрыл окно, а окнище там огромное, во всю стену, и записал эту программу или уж не знаю что. Вы слышали, что сказал директор?

– Да это я и без директора сообразил, – задумчиво заметил Ренуар. – Все ясно: этот человек проследил за движением магнитной ленты, отмечал у себя в блокноте перемещения 0 и 1. И в совокупности это дало ему запись программы в двоичном коде. А заодно и несколько сотен тысяч, – добавил он после паузы и, с удивлением посмотрев на Лоридана, произнес: – Молодец! Признаюсь честно, не очень-то уважал ваш отряд. Теперь буду уважать. Доложу лично директору. Молодец! – повторил он.

Лоридан сидел скромно потупившись.

– Приметы, которые вам указала эта дама, передадим в отдел идентификации, – уже деловым тоном заговорил Ренуар, – а как насчет двух других банков?

– Ну, еще одного я нащупал, – самодовольно сообщил Лоридан. – Дело в том, что компьютер второго банка находится на пятом этаже изолированного здания, никаких занавесок в комнате нет, но нет и высоких домов вокруг. Откуда же преступник мог наблюдать программу? Между прочим, там тоже работают ночью. У меня возникла одна идея. С директором банка я созвонился. Они вчера изменили программу. Так что в ближайшее время этот воришка должен прореагировать.

– А третий? – не унимался Ренуар.

– Третьим занимается Кар.

– У меня пока ничего нет, – мрачно сообщил Ал.

Первый успех все же окрылял – по крайней мере, почерк преступника определили, один «эпизод» раскрыли, второй должен был привести к поимке злоумышленника.

– Понимаешь, Ал, – оживленно рассуждал Лоридан, пока они ехали обедать к нему, где их с нетерпением ждала Элизабет, – я облазил весь этот банк сверху донизу. Так вот, там плоская крыша, окружена перилами, и на перилах над окном комнаты, где стоит этот компьютер, обнаружил пучок какого-то непонятного шнура, крепкого, нейлонового. Я подумал, а не залезал ли этот парень на крышу – это ничего не стоит сделать, там три пожарных лестницы, и не спускал ли к окну кинокамеру? А? Ночь, в окно ее не видно, камера с инфракрасным объективом висит себе и накручивает. А он сидит, как рыбак с удочкой, и дожидается, пока рыбка клюнет, пока она снимет то, что надо. Потом идет домой и изучает. Если не то, снова возвращается. Уж эти мне инфракрасные лучи! Теперь, по моим расчетам, он снова притащится, поскольку программу изменили. Так что посидим в засаде. Не забудь парашют взять. – Лоридан весело рассмеялся, он был доволен собой. – А то с этой крыши лететь радости мало. Вдруг он не один!

Кар молчал, он был в плохом настроении. Лоридан, конечно, молодец. Но сам-то Кар оказался не на высоте. Вернее, как раз на высоте, мрачно пошутил он про себя. Дело в том, что компьютер третьего банка помещался на последнем, восемнадцатом этаже здания. На километры вокруг не было ни одного такой же высоты строения, ни горы, ни башни, не было и пожарных лестниц. Вообще попасть на крышу, кроме как изнутри, было невозможно. Но чтоб попасть внутрь, в отличие от первого банка, требовалась, как минимум, танковая дивизия. Это был один из самых процветающих и современных банков страны, точнее, ею местный филиал, центральный офис находился в столице.

Все входы в здание – а их было четыре – охранялись огромными подвижными решетками, стальными дверями, сложной электронной сигнализацией. Такие же двери перегораживали коридоры и лестничную клетку. Лифты на ночь выключались. Дом был набит охранниками с собаками. И немногие работавшие до глубокой ночи служащие располагали рядом с рабочим помещением комнатами отдыха. Доступ к пресловутому компьютеру имели лишь три человека – директор, вице-директор и главный оператор, все, конечно, «выше подозрений». Вице-директор уже давно лежал в больнице (кстати, «Око» проверило и всех, с кем он в больнице сталкивался). Хоть главный оператор и был «выше всяких подозрений», на всякий случай проверили и его.

Так каким же образом вор проник в тайну компьютера? Единственный способ оставался спросить у него самого. Для этого требовалась мелочь – поймать его.

Но теперь надо было помочь Лоридану.

Третью ночь Лоридан и Кар, одетые в черные обтягивающие трико, какие обычно надевают актеры-мимы, с черными чулками, натянутыми на лицо, лежат на жесткой, неудобной крыше второго банка и ждут.

Уметь терпеливо ждать – один из главных талантов сыщиков, ну, не сыщиков – сыскных агентов. Иной раз можно с ума сойти. Ждать, ждать, ждать! И частенько напрасно.

Но в этом деле им везло. В ту ночь, сразу после полуночи, тренированный слух сотрудников «Ока» уловил еле слышный шорох. С директором было договорено, что в компьютерной комнате зажгут все лампы, посуетятся и лишь потом свет пригасят, как обычно.

Они лежали не дыша и следили, как невысокая фигура, одетая, как и они, в черное трико, возникает у верхушки пожарной лестницы, осторожно оглядывается, прислушивается, потом подтягивается, подползает к перилам, волоча за собой сумку, вынимает кинокамеру, долго возится, видимо привязывая ее к перилам, и медленно, буквально по сантиметру, опускает над окном. Камера работает почти бесшумно, автоматически. Человек присаживается на корточки и ждет.

Лоридан приподнимается на локтях и с помощью фотоаппарата, рассчитанного на съемку в темноте, делает несколько снимков. Как ни бесшумно работает аппарат, человек улавливает почти неслышный щелчок и тревожно оглядывается.

В то же мгновение Кар стремительным прыжком преодолевает расстояние до него, всей тяжестью прижимает к крыше и заламывает руку за спину. Он проделывает это легко – преступник растерян, к тому же оказывается щуплым и слабым, он тихо воет от боли.

Напряжение спадает. Кар зажигает мощный карманный фонарь. Охранники банка, громко стуча башмаками и переговариваясь, поднимаются на крышу, достают продолжающую работать кинокамеру, без особой деликатности хватают злоумышленника и, надев на него наручники, уволакивают вниз.