Текст книги "Ойла. Двенадцатая луна Земли"

Автор книги: Александр Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Казанцев
Ойла. Двенадцатая луна Земли

Сердечно благодарю моих друзей и помощников Любовь Хоботову и Алексея Вырского, позволивших мне создать эту повесть.

Высшая цель разума – добро.

Научно-фантастическая повесть

Глава первая. Необыкновенное вычисление

 
Чем удивительнее факты,
тем интереснее выводы из них
 

Фантаст решился провести это вычисление без математических формул и вычислительных устройств, сопоставив общеизвестные, достоверные факты, казалось бы, никак не связанные между собой, сделав их звеньями одной цепи. Он хотел воссоздать судьбу загадочной незнакомки, обнаруженной в Тихом океане. Факты, которыми он пользовался, были хорошо известны, но их никак нельзя было сложить воедино. К тому же, никто и не пытался это сделать. И в самом деле:

15 декабря 1955 года Чарльз Гоббс, молодой британский астроном в горах одного из тихоокеанских островов, арендованных Соединённым Королевством, не отрываясь от окуляра телескопа, вскочил так, что стул отлетел в сторону и упал. Смотря в окуляр согнувшись, он продолжал дрожащей рукой делать запись астрономических координат, открытого им явления. Сердце учащённо билось. Услышав за собой шаркающие шаги, он обернулся, увидел профессора Джеймса Уоллера, руководителя обсерватории, и воскликнул:

– Профессор, это невероятно! Я только что видел взрыв сверхновой, это так необыкновенно!

– Да это было бы очень важно, но каковы астрономические координаты?

Молодой человек прочёл только что сделанную запись. Профессор покачал головой.

– Один замечательный русский писатель написал: «Этого не может быть, потому, что не может быть никогда!», вложив слова в уста глупца. Но я должен вам сказать, что в том месте, которое вы назвали, менее всего можно было ожидать взрыв сверхновой.

– Да, но я видел это! Видел! Я успел запечатлеть на плёнку.

– Это хорошо. Посмотрим дальше, загорелась ли на увиденном вами месте звёздочка. Будем надеяться с вашим именем. И у неё должна образоваться своя планетная система. Не смущайтесь, молодой человек. Именно это и волновало вас. Не правда ли?

– Может быть, профессор, вы и правы. И в самом деле, увидеть впервые самому… Непостижимо!

– Я готов поздравить вас! И от всей души хочу пожелать, чтобы ваше явление не оказалось фикцией.

– А как оно может оказаться фикцией? Ведь взрыв был и вон он на плёнке. Я сейчас её проявлю и покажу вам негатив.

– Сделайте одолжение.

Молодой человек убежал в лабораторию. И через некоторое время вернулся с негативом, проявленной плёнки.

– Вот посмотрите, профессор, здесь даже вспышка! Это вспышка сверхновой.

– Да! Звёзды рождаются и умирают. Как и всё во вселенной. Но если вы присутствовали при рождении новой звезды, то это рождение вашей собственной звезды на астрономическом небосводе.

– Ну что вы, профессор, – смутился молодой человек.

– Не смущайтесь, не смущайтесь! Вы будете держать голову высоко.

Молодой человек снова прильнул к окуляру, и к своему изумлению обнаружил, что на месте увиденного им явления ничего не было. Никакой звёздочки не загорелось.

– Да, это загадка, – сказал профессор, ознакомившись с докладом своего ученика. – Ну что ж, будем наблюдать дальше. Всё должно иметь свои последствия.

– Я… я сам, я сам не отдаю себе отчёта, в том, что произошло, – признался молодой астроном. – Что же ещё могло взорваться средь звёзд, если не сверхновая!

– Это ещё одна неразгаданная тайна вселенной, – заключил профессор.

* * *

Много лет спустя, в 1972 году, в обсерватории Скалистых гор, известный американский астроном Джон Бигбю обнаружил, что около Земли кроме американских и русских искусственных спутников, летают десять маленьких лун, которые никогда и никем не запускались.

Скрупулезный учёный определил траектории этих десяти лун, названных впоследствии его именем и, проведя ретроградный анализ их перемещений, вычислил, что их траектории сходились в одной точке 15 декабря 1955 года, за два года до запуска Россией первого искусственного спутника Земли. Сам астроном не смог объяснить это явление, хотя его искусственное происхождение начисто отрицал. Так ныне эти десять маленьких лун Бигбю блуждают в околоземном пространстве среди искусственных спутников Земли. Пока никто не смог объяснить их появление. Американский планетолог Карл Саган заметил, что не понимает, почему большая наука не займётся решением подобных загадок.

* * *

Так, 15 декабря 1955 года стало знаменательной датой астрономии. Но, за сорок семь лет до этого, было зафиксировано гораздо более значимое для Земли явление.

30 июня 1908 года, в семь часов утра, случилась невероятная катастрофа, крупнейшая, по крайней мере, за три тысячелетия, превосходя даже извержение вулкана Каракатау, когда вся планета была несколько дней погружена в сумрак, из-за повисшего над ней слоя пепла, пока тот не осел на землю. В Тунгусской тайге произошёл ни с чем не сравнимый по силе взрыв, слышный за многие сотни километров. Машинист товарного поезда, близ города Канска, в восьмистах километрах от места взрыва, остановил паровоз, думая, что в составе взорвался вагон. Вагоны были целы. Но над горизонтом безбрежной тайги висело взошедшее там второе солнце. А в фактории Ванавара за восемьдесят километров от места катастрофы, рабочего Краснощёкого так ожгло, что он подумал, будто на нём загорелась рубашка. В небе возникли серебристые облака, и они позволили в городе Наровчате местному учителю сделать ночной фотоснимок, обошедший удивлённый мир. Таёжные охотники эвенки, тунгусы, как их прежде называли, уверяли, «что бог огня и грома Огды ходил на землю, портил зверя, оленей, людей, и кто ходил смотреть, потом помирал».

Небывалый ветровал вырвал с корнем деревья, уложив их стройными рядами, вершинами от эпицентра катастрофы. Вся тайга, на территории равной малому европейскому государству, была повалена. Но, в самом центре катастрофы, как установил прибывший туда через двадцать с лишним лет секретарь комиссии по метеоритам Академии Наук СССР Леонид Алексеевич Кулик, лес остался стоять на корню, лишь потеряв сучья, напоминая собой телеграфные столбы. Предположение Кулика о том, что в тунгусскую тайгу упал ворвавшийся в земную атмосферу с космической скоростью самый большой в истории науки метеорит, не подтвердилось. Ни воронки, по его расчетам – в несколько километров в диаметре и метров двести глубиной, ни обломков небесного тела, не обнаружилось. Словно метеорит, превратившись во второе солнце, увиденное машинистом, бесследно исчез.

Строгая наука не любит нерешённых проблем. Не будучи в состоянии объяснить, их попросту закрывает. Так произошло и с проблемой «Тунгусского метеорита», хотя по этому поводу было высказано немало гипотез. В частности, что это было падение на землю кометы, или, что метеорит ударился о землю, как плоский камень об воду, каким пускают «блинчики», подскочил, (лишний оборот) и упал где-то в другом месте. Но так нигде и не был найден. А главное, ничто не объясняло, почему летевшее перед взрывом тело, меняло направление полёта. По наблюдениям тысячи корреспондентов Иркутской обсерватории, тело двигалось сначала с запада на восток, потом с юга на север, а подлетело к месту взрыва с востока на запад. Какая сила могла управлять метеоритом или кометой?

В 1998 году, на научной конференции в Красноярске, по случаю девяностолетия необычайного явления, её участники, летая на вертолётах в эпицентр катастрофы, пришли к убеждению, что лишь высказанная Фантастом гипотеза о взрыве там инопланетного корабля, объясняет все диковинные аномалии.

* * *

Спустя тридцать семь лет, шестого августа 1945 года, с борта американского бомбардировщика Б-29 «Энола Гей», на японский город Хиросима была сброшена атомная бомба. В этом не было никакой военной надобности, поскольку Квантунская армия на материке была обречена на полный разгром Советской Красной Армией. Бомба взорвалась над городом, унеся несколько десятков тысяч жизней, отпечатав на стенах домов тени прохожих, повалив вырванные с корнем деревья в округе. Но в эпицентре катастрофы, где деревья, как и в Тунгусской тайге, были перпендикулярны ударившей сверху взрывной волне, остались на корню потеряв лишь все сучья, сделавшись похожими на обугленные телеграфные столбы. Лучевой ожог ощущался людьми за десятки километров, им казалось, что на них горит одежда. Список погибших японцев пополнялся и в последующие годы. Излучение было смертоносным.

* * *

После атомной бомбардировки Японии на проблему тунгусского взрыва стали смотреть по-иному. В эпицентр катастрофы потянулись десятки научных и самодеятельных экспедиций.

Интересно, что главный конструктор космических кораблей С.П. Королёв направил туда свою экспедицию, напутствуя одного из её членов, будущего космонавта и дважды героя Советского Союза Г.М. Гречко словами: «Найдите мне обломок марсианского корабля!»

Установлено, что сила взрыва в Тунгусской тайге была в пятьсот раз больше, чем в Хиросиме, и обломки космического пришельца могли улететь куда угодно, даже на Луну.

А через много лет за тысячи километров в Коми АССР произошло еще одно событие.

На реке Вакша, в воскресный день, утром, рабочие геологической партии, пошли на рыбалку. Один из них споткнулся о валяющуюся железяку. Вспомнив всех чертей и попрыгав на одной ноге, он вернулся, чтобы посмотреть на обидчицу, жестом подзывая других. На берегу обрывистого берега лежала, словно оплавленная с краёв, часть инженерной конструкции. В это место, не добирался ни трактор, ни автомобиль. Как мог оказаться здесь этот обломок, если не упасть с неба. Но и авиационных аварий здесь не случалось. Они решили захватить находку в посёлок, чтобы показать геологам. Споткнувшийся об неё рабочий помнил, что у него искры посыпались из глаз. «Да не из глаз, а из-под ноги твоей», – сказал его товарищ, и, взяв в руки камень, ударил по железяке, выбив фонтан искр. «Однако, для зажигалок хороша будет», заметил седоусый рабочий, сворачивая самокрутку. Геологи увезли находку в Москву, где она была разделена на три полукилограммовых куска, и передана для независимого исследования трём научно-исследовательским институтам Академии наук СССР.

Результат оказался идентичным и потрясающим. Находка, бывшая частью полутораметровой трубы или ёмкости, оказалась сплавом редкоземельных элементов: 60 % церия, 18 % – ванадия, и других. Для получения ее на Земле не было ни технологий, ни самородных месторождений. Эту часть трубы сторонники «ядерной» гипотезы тунгусского взрыва готовы были признать обломком «марсианского» корабля, о котором мечтал Королёв. Но нашлись и такие люди, которые вспомнили псевдовзрыв сверхновой Гоббса и были склонны скорее признать находку одиннадцатой луной Бигбю, в числе многих других, выпавших на землю. Но, по обыкновению, три куска редкоземельной железяки до сих пор пылятся на полках трёх академических институтов. А воз и ныне там.

Глава вторая. Капсула в море

Не двенадцатая ли луна Бигбю упала в Тихий океан?

С марса шхуны раздался крик матроса: «Человек за бортом!»

Шхуна шла под филиппинским флагом с продовольствием и оборудованием для обсерватории профессора Джеймса Уоллера на тихоокеанском островке.

– Человек за бортом? – переспросил низенький шкипер, и поднялся на мостик. – Дайте мне бинокль, – обратился он к долговязому, неуклюжему помощнику-американцу.

– Может, это кит? – спросил помощник.

– Тогда был бы фонтан воды.

– Может, русская субмарина?

– Тогда бы её не вскидывало на гребень волны. Это спасательная шлюпка.

– А всё-таки, я предпочёл бы отойти подальше.

– Нет, это не по-морскому, – сказал маленький шкипер, и добавил по-японски: «Да поможет нам Бог. Лево руля», обратился уже по-английски к рулевому.

Шхуна повернулась, и направилась к далёкому, взлетавшему на волнах, предмету. Чем ближе подходила шхуна, тем больше уверенности было у моряков, что это – лодка. Но как она могла выдержать такие волны, перехлёстывающие через борта? Они вскидывали её на свои пенные гребни и бросали в пропасть перед следующей волной.

– Лодка, лодка! – закричали матросы, стоявшие у реллингов внизу на палубе.

Шкипер отдавал команды рулевому, чтобы он приблизился к этому предмету. Предмет действительно оказался подобием лодки, но удивительно странным, прикрытым сверху стеклом или прозрачной плёнкой. Под плёнкой виднелось какое-то существо, видимо человек.

– Очень маленький, – сказал филиппинец.

Помощник посмотрел в бинокль.

– Действительно маленький. Похоже, что ребёнок.

– А это не имеет значения, – сказал шкипер. – Ребёнок, не ребёнок – неизвестное существо должно быть поднято на борт. Спустить шлюпку! Взять линь! Пришвартовываться к лодке! Приготовиться к подъёму ребёнка! Пускай зацепит это судёнышко канатом и подтянет её к самому борту. Потом вытянем наверх, как рыболовную сеть.

Примерно через час странное, похожее на капсулу судёнышко было поднято на борт шхуны. Помощник капитана внимательно смотрел на спасённого человека. Но был ли он жив под плёнкой? Плёнка оказалась прозрачной частью капсулы. Когда прозрачный колпак стали поднимать, из-под него с шипением вырвался воздух. Давление в капсуле было выше. В ней была тёмная жидкость, в которой плавало маленькое тельце, словно покрытое рыбьей чешуёй.

– Это девочка, – сказал американец, – По всему видно – девочка! Не русских ли это дело? Сейчас они испытывают атомные бомбы в океане, никто не знает, на что они способны.

– Сусано… – повторил капитан по-японски.

Прибежала медсестра филиппинка: «О бедное дитя! Они убили тебя! Эти звери. Принесите ко мне в каюту, я постараюсь привести её в чувства». Через некоторое время несчастное существо извлекли из-под колпака и перенесли к медсестре. Там филиппинка занялась своей пациенткой. Потом пришла к шкиперу:

– Господин капитан, мне страшно вам сказать, но это особое существо. Это какой-то урод!

– Урод? – переспросил помощник.

– Да! У неё по шесть пальцев не только на руках, но и на ногах!

– Этого не может быть, – сказал японец.

– Но это так, убедитесь, господин, сами. Она лежит у меня на койке. Она дышит. Думаю, придёт в сознание.

Через два часа усилий филиппинки, когда шхуна уже подходила к Маниле, «девочка» открыла глаза, огромные, косо посаженные, краями приподнятые к вискам.

– Кто ты? – спросила филиппинка.

И вдруг услышала ответ:

– Я – Ойла.

– Она говорит по-нашему! – закричала медсестра.

Об этом доложили шкиперу. Он немедленно спустился.

– Вы говорили с ней по-тагальски?

– Но она поняла мой вопрос.

Шкипер спросил девочку, сначала по-английски:

– Кто вы?

– Я – Ойла. Я оттуда, – и она показала глазами на небо.

– Ну, ясно! Ну, ясно! Она тайно была запущена в космос. Только вот кем? – сказал стоявший тут же помощник шкипера.

– Откуда вы? – продолжал спрашивать, невольно перейдя на японский язык, шкипер.

– Издалека, – ответила та по-японски.

– Она говорит по-японски, боже мой! Кто похитил японку для того, чтобы провести такие чудовищные, зверские испытания! – воскликнул шкипер.

А филиппинка, в свою очередь, спросила:

– Ну откуда, оттуда, издалека?

– С Зейлы, – ответил филиппинке на её родном языке найдёныш.

– Откуда она знает наши языки? – спросила медсестра. Но шкипер, покачав головой, медленно ответил:

– Она не говорит. Она – телепатка, передаёт мысли, а они «звучат» на родном каждому из нас языке.

– Как вы догадались? – спросил помощник. Он не знал, что разговаривает с полковником Генерального Штаба бывшей Императорской Армии, который делает своё дело под видом шкипера шхуны.

– Необходимо в Маниле передать её властям и учёным, которые распознают, кто и что она, предложил помощник.

– Нет, – сказал шкипер, – это не по-морскому. Мы не можем отдавать на экзекуцию и испытания, найденного в море человека. Позаботьтесь о возвращении на прежний курс, а на тихоокеанском островке мы передадим её местным аборигенам и поручим выходить «девочку». Я думаю, что ей проще всего общаться с дикарями, а не с нами.

– И то верно. Лишь бы не попала к русским. Она может слишком много знать…

Так найденная в герметичной капсуле «девочка» была доставлена на тихоокеанский островок, где располагалась астрономическая лаборатория Джеймса Уоллера. Местные жители приняли её, как дар небесный и поклялись шкиперу выходить и оберегать от всяких опасностей.

Глава третья. Клинописные свидетельства.

 
Сквозь тьму тысячелетий проступает
минувшего загадочная даль.
 

Шхуна под филиппинским флагом, с маленьким шкипером-японцем на мостике снова шла к рыболовецкому порту филиппинского островка, арендованного Великобританией для высокогорной обсерватории. Триста ясных дней и ночей в году – мечта всех астрономов.

От посёлка и порта в гору вела крутая дорога. За ней, на противоположной стороне горы проглядывали заросли девственного леса. Джунгли, где по ночам блуждали злые огоньки, раздавалось рычание, крик настигнутой жертвы и начинался другой, первобытный мир. А над ним, на вершине горы, стояла обсерватория, где отважные астрономы заглядывали в неизмеримые дали пространства.

По этой дороге, Гоббс отвёз двух лондонских врачей вниз в порт, спешно вызванных им, из-за недомогания профессора Уоллера. Но, обследовав пациента, они ничего не сказали, и теперь всю дорогу ехали с озабоченными лицами. Только в порту, старший из них, профессор Корк сказал:

– Мы не хотели мешать вам в пути – вы были за рулём. А в обсерватории мы не говорили из-за этой женщины-уборщицы, владеющей английским языком, постоянно бывшей рядом. Надеюсь, вы поняли бы нас, если бы мы сказали, что мистеру Уоллеру грозит звезда самого страшного созвездия (название в русской транскрипции), но только здесь решаемся это сделать.

– Значит, речь идёт о созвездии Рака? – догадался Гоббс.

– Да. У профессора Уоллера злокачественная опухоль желудка, которую вместе с его частью нужно немедленно удалить. Я хирург, но здесь нет ни анестезиолога, ни инструментария, ни помощников… Словом, нужна бригада врачей. Я мог бы остаться здесь, однако мой младший коллега не уверен, что его заключения будет достаточно для отправки такой дорогой медицинской экспедиции. Ведь надо оборудовать в обсерватории операционную.

Шхуна подошла к причалу. Гоббс заметил на шхуне школьного товарища профессора Уоллера. Он знал его по фотографиям – известного французского археолога Анри Лота. С присущим французам непринуждённым изяществом, тот легко сбежал по брошенному трапу на берег. Чарльз Гоббс представил учёных друг другу.

– Как здоровье профессора Уоллера, – прежде всего спросил Анри Лот.

– Плохо, очень плохо, – ответил профессор Корк, – нужна срочная операция.

– Я работал в Африке, в Сахаре, заинтересовался находками в Месопотамии, но, узнав, что происходит с Джеймсом, примчался сюда, чтобы поддержать его.

– Мы будем признательны за такую помощь. Но есть ли у вас такое средство?

– Думаю, что наши последние находки, приоткрывающие завесу прошлого, помогут мне.

– Дай-то бог, – пожал руку Лоту профессор Корк.

Уже позже, сидя у постели больного, Анри Лот рассказывал Уоллеру о том, что Сахара, где на плоскогорье Тассили он производил свои археологические раскопки, пять – десять тысяч лет назад была цветущим краем. Ему удалось обнаружить наскальные изображения, которые заставили задуматься о многом.

– Ты знаешь, – продолжал Анри Лот, – я бы не рискнул вести дальше свои исследования, если бы не встретился на английском телевидении с господином Гагариным, первым космонавтом Земли, из России. Я подошёл к нему с переводчиком и спросил: «Мсье Гагарин, вы хотите посмотреть на свою фотографию десятитысячелетней давности?»

Гагарин улыбнулся своей обаятельной, известной всему миру улыбкой, и сказал: «Но я уже видел её!»

– Не может быть! Моя книга вышла лишь незадолго до вашего полёта!

Тогда Гагарин рассказал мне, что к нему ещё в Москве, тоже на телевидении, подошёл известный Фантаст, и поразил его наскальным изображением человека в скафандре десятитысячелетней давности. Он сказал Фантасту:

– Похоже, но не одно и тоже.

– Но так и должно быть, ведь одеяние сделано для одной цели, но в разное время, и видимо, совсем в другом месте.

– Фантаст попросил меня оставить автограф на странице моей книги с этой фотографией. Так что, – закончил космонавт, – мой автограф уже оставлен.

– Но это, надеюсь, не помешает вам, оставить автограф и в книге её автора. – И тот, вновь улыбнувшись, охотно написал вот здесь русскими буквами. «Гагарин». Без всяких завитушек. Вот посмотри, Джеймс, на один из двух автографов в моей книге, оставленных современным героем Земли.

– Но так же и на изображение его многотысячелетнего предшественника. Это действительно напоминает водолазный костюм. Но зачем водолазу ходить по земле в своём одеянии и позировать древнему художнику? Спасибо тебе, Анри, ты знал, чем заинтересовать меня.

И Уоллер вернул книгу французскому другу.

– Мне стоило больших трудов сделать этот снимок, потому что изображение проступает только когда оно смочено водой, а её приходилось возить издалека. Размером оно больше двух метров, и, несмотря на свою примитивность, оставляет ощущение могучей неведомой силы. И моя книга стала для меня реликвией, я всюду вожу её с собой.

Джеймс снова взял книгу, оживился, и с интересом рассматривал изображение человека в одежде ниспадавшей складками, в непроницаемом шлеме сидящем на складчатом воротнике, с чётко выраженными глазами.

– Да, вы, археологи, делаете открытия, а мы, астрономы, просиживая ночами у телескопов, открываем только загадки. Вот и Гоббс увидел взрыв сверхновой звезды, а её не оказалось. И он остался без собственной звездочки в астрономии.

– Да. Некоторые открытия археологов поражают не только мир, но даже и нас, учёных, искушенных в этом деле. Так, в Сахаре я узнал, что в раскопках Двуречья между Тигром и Евфратом, где некогда было государство шумеров, сделаны удивительные находки.

– Тоже наскальные изображения?

– Нет. Отпечатки на глине, с годами ставшей камнем. Клинописное послание из прошлого.

– И ты расшифровал его?

– Не я, конечно, а специалисты в Лондоне и Париже. Их расшифровки стали подлинными открытиями для мира. По утверждению клинописи, три с половиной тысячи лет тому назад, к полудиким скотоводам-шумерам из моря вышел пришелец в рыбьей чешуе и с двумя головами. Одну из которых, выходя на берег, снимал, и она оставалась у него в сложенном виде за плечами. Шумеры вначале боялись его как бога или посланца богов, но он оказался мудрым, добрым и заботливым советником. У него было по шесть пальцев на руках и ногах, и он обучил шумеров не только клинописной письменности, но и математическому счислению. Не нашему, десятеричному, идущему от десяти пальцев на руках и ногах, а двенадцатиричному. Культуру шумеров сменила вавилонская культура, которая заимствовала эти счисления. Важно, что его элементы бытуют и в наше время – двенадцать часов днем, двенадцать часов ночью, шестьдесят минут в часе (как слияние двенадцатиричного и десятеричного счисления: двенадцать помноженное на пять), шестьдесят секунд в минуте, дюжина в торговом деле, двенадцать месяцев в году, а если поискать, и многое другое.

– Конечно, – согласился Уоллер. – Двенадцать вершков в русском аршине, в нашей традиционной английской практике первенствуют дюйм и дюжина.

– Но кроме математики пришелец научил шумеров архитектуре, градостроительству и орошаемому земледелию, предопределяя этим переход кочевников к оседлой, более цивилизованной жизни.

– Но почему, – спросил Уоллер, – такой мудрец появился на берегу из моря? Где он набрался мудрости? У рыб?

– Нет. Здесь надо искать другое объяснение. Очевидно, он прибыл откуда-то очень издалека. – И археолог посмотрел вверх, представив себе небо. – Но, чтобы сохранить свой аппарат, сделать его недоступным никому, он опустил его на дно моря. И однажды он предложил одному из шумеров, Колкаанну, вместе с ним подняться в летающем доме над землей и, войдя в море, осторожно опустил свой летающий дом на берег. Колкаанн свидетельствует, что поднялся с пришельцем очень высоко, откуда земля, по его словам, «выглядела овчинкой».

– Ты упоминаешь имя спутника пришельца. А имя самого пришельца?

– Имя пришельца тоже названо – Оаанн.

– Какое странное имя! – воскликнул англичанин.

Беседа Анри Лота с другом была прервана появлением в дверях уборщицы, которая готовила для англичан на завтрак их традиционную овсяную кашу и немудрёный обед «даров моря» из рыболовецкого посёлка, теперь она подавала настойчивые знаки.

– Говорите по-английски. Мы все вас поймем.

– Почтенные господа друзья звезд, я не совсем глупая женщина. И я прекрасно поняла то, чего не хотели сказать при мне улетевшие почтенные врачи. Несомненно, они хотят вернуться с длинными ножами и банками для собирания крови. Очень уважая нашего шефа, я бы хотела уберечь его от этого.

– Что вы можете предложить? – спросил Гоббс.

– В нашем поселке около десяти лет живет удивительная женщина, которую якобы, как говорят старики, послало нам небо. Она говорит на всех языках, не двигая губами. Она умеет взглядом снимать боль и вылечивать тяжело больных людей. К ней едут сюда со всех филиппинских островов. Я бы очень-очень просила господ, друзей звезд, позволить ей осмотреть нашего шефа.

– Осмотр ничему не повредит, – сказал Анри Лот. – Я думаю, что мои английские друзья согласятся со мной.

– Тогда я попрошу молодого друга звезд, мистера Гоббса, проехать со мной в посёлок, и мы привезем ее сюда.

– Ну что ж, Чарльз, отправляйтесь, – предложил Уоллер.

Через час, выглядевшая удивительно молоденькой женщина, с огромными глазами, на краях приподнятыми к вискам, вошла в спальню профессора Уоллера.

Анри Лот и Чарльз Гоббс деликатно вышли, а уборщица осталась стоять у дверей, как бы на страже. Через некоторое время маленькая женщина вышла и сказала англичанам:

– Лондонские врачи были правы, у шефа злокачественная опухоль желудка. Они хотят резать его и силой отделить эту опухоль от органов. Позвольте мне освободить столь ценного здесь профессора от этого испытания.

– Как вы можете это сделать? – спросил Анри Лот.

– Я – врач, – сказала женщина. – Меня зовут Ойла. Я обучена извлекать такие опасные опухоли, не причиняя вреда человеческому телу.

– Где вас могли обучить этому? – спросил удивленный Гоббс.

– Я не могу вам всего рассказать. Это было бы слишком тяжело для меня. А мне надо сохранить силы для операции.

– Как можно изнутри извлечь часть органов?

– Я вам сейчас покажу кое-что, – и она попросила уборщицу принести две вязальные спицы и попросила у мужчин зажечь зажигалки. Чарльз Гоббс пожал плечами и выполнил её просьбу.

– Хотите, я проткну вам руку, и вы не почувствуете этого? – спросила она.

– Вы маленькая шутница, – с улыбкой сказал Гоббс, по-видимому, совсем не расположенный предоставить себя для подобного опыта.

– Тогда я при вас проткну свою руку, – сказала загадочная целительница, и стала вводить острие спицы себе ниже локтя. Скоро спица другим концом вышла наружу, проткнув всю мышечную ткань между двумя костями, не выдавив ни капельки крови.

– Это делают фокусники в цирке, – отметил француз.

– Тогда я покажу вам то, на что не решаются ваши фокусники. Я проткну себе сердце.

– Не делайте нас свидетелями своего самоубийства, – темпераментно воскликнул Анри Лот. Но женщиночка, отнюдь не смущаясь мужчин, оголила свою грудь и стала вводить острие спицы вглубь, опять не вызвав никакого кровотечения. Видимо, она нащупала сердце, и спица, вонзившись в миокард, начала вибрировать вместе с его сокращениями.

– Кошмар какой-то, – воскликнул Анри Лот, – я никогда бы этому не поверил.

– Как видите, я не умерла, и не испытала никакой боли. Так же точно я удалю из желудка профессора Уоллера злокачественную опухоль. И попрошу только какое-нибудь блюдо или тарелку, чтобы положить отторгнутую ткань.

– А ведро, куда стекала бы кровь, вам не нужно? – спросил француз.

– Крови не будет, – заверила Ойла.

Мужчины переглянулись.

– Только позвольте нам не присутствовать при вашем опыте, – сказал Чарльз Гоббс, – трудно поручиться за себя.

– Да, мы лучше покурим, – согласился Анри Лот.

Это были мучительные сорок минут, спустя которые из спальни Уоллера вышла торжествующая уборщица, неся на блюде чудом извлеченную опухоль. Затем появилась скромная Ойла, и спросила, может ли она спускаться в поселок или молодой джентльмен отвёзет ее на машине.

– Да, конечно, я вас отвезу. Тем более что нужно дать из порта радиограмму, отменяющую надобность в хирургической бригаде.

– Оказывается, Джеймс, за чудесами не нужно отправляться за тысячи лет назад, или вперед, – сказал Анри Лот. – Что ты чувствуешь сейчас?

– Я чувствую себя много лучше, если не совсем здоровым. А до этого я не чувствовал ничего, но старался вести себя по-мужски и все подшучивал над докторшей. Говорил ей, что она выглядит молодо для своих лет.

– И что она ответила?

– Она сказала: «Не говорите о моих годах. Вы все равно этого не поймете».

– С тобой, вернее с ней, придётся согласиться, – заключил Анри Лот. – Понять нам произошедшее, невозможно, потому что такого просто не может быть.