Текст книги "Отверженный 追放者 Часть I (СИ)"

Автор книги: Александр Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Стыдливо прикрываясь, она решает сесть ко мне на колено, чтобы я послужил ширмой, пока она пытается сладить с блузкой. Эй, а почему я без штанов?! Что за дебильный сон, я что в школу без брюк пришел, какой абсурд!

Хитоми моё положение отчего-то не смущает, она заботится только о том, чтобы укрыть дыньки, хоть на нас никто и не смотрит. Она краснеет и тяжело вздыхает, я чувствую, как от нервозности она начинает елозить на мне как на стуле.

Меня насилуют в собственном сне, это же нужно было до такого опуститься. Чертов Икари, теперь я понимаю. Ты мне мстишь, да? Ты думаешь, что я не вытерплю и сбегу? Нет, дружок. Я как-нибудь высижу.

Её бедра скользят по ноге, будто блин по сковородке. Такое ощущение, что они намазаны маслом, по крайней мере, нечто мокрое я чувствую. Движения становятся более настойчивыми, уверенными, и уже не походят на случайный мандраж. Нет, это скорее эротический массаж в японском стиле.

Хитоми-чан обвила мою шею руками и приникла ко мне. Она плавно меняет позу, чтобы оказаться лицом к лицу, прижимается так сильно, что места между нами не остается. Её горячее дыхание обжигает моё ухо, она что-то шепчет и постанывает без остановки. Я кладу руки ей на бедра…

… Да нет, же нет, нет, нет, господи ты, боже мой!

Я сорвался с матраса, запутавшись в простыне, весь в поту и в ярости. Хватит!

Сел на пол, отдышался. Что за сны такие?! Почему я без штанов-то?!

На часах половина шестого утра. Нет, Икари-кун, ты отдых больше не заслужил. Идем тренироваться!

***

Умывшись, и почистив зубы ( нужно поменять щётку!), я встал в центре гостиной. Будем тебя воспитывать, Икари.

Я снял футболку, стараясь не смотреть на тщедушное тельце. Через месяц его покроют бугрящиеся вены, оно окрепнет и будет более выносливым.

Занял позицию для атаки, максимально расслабился перед выпадом и принялся отрабатывать удары. Хорошо бы иметь грушу, но до этого мы ещё дойдем. Сначала я проверю свои возможности, свыкнусь с телом.

Руки привычно рубили воздух в максимальном ритме, я заставил себя работать быстро, наносил двойку, отпрыгивал, бил коленом, уклонялся, прыгал вперед. Минут через десять после такой работы, я с трудом дышал и вытирал пот со лба.

Теперь приседания и отжимания. Берпи, – мое любимое занятие в одиночной камере, потому что в ней никак больше не развернуться.

Упал на живот, полное отжимание, ноги к груди, толчок, прыжок, обратно. Ещё раз. Ещё!

После пятнадцати повторений закружилась голова. Да как можно было довести себя до такого! Ты же ещё подросток, а уже при смерти от любой физической нагрузки!

Я сделал ещё пятнадцать и забеспокоился, не случится ли сердечный приступ. Казалось, организм просто отторгал любое моё желание и был готов потерять сознание, лишь бы не делать ещё один подход.

Но отдыхать было нельзя. Я упал на пол, засунул ноги под диван и принялся качать пресс, пока мышцы кора не свело острой болью.

Вскочил на ноги, принялся отрабатывать приемы. Думаю, учитывая телосложение, мне лучше сконцентрироваться на Джиу. В прошлом теле я мог импровизировать в драке, использовал свой вес и хорошую подготовку, применял собственный быстрый стиль устранения. Но сейчас… Да, сейчас моим козырем могут быть Джиу-Джитсу или Айкидо. Второй стиль я знал плохо, да и броски никогда не использовал, поэтому сосредоточился на приемах бразильцев.

Основные приемы здесь шли на кисти, пальцы рук, колени, локтевые суставы. Зная как, можно немного видоизменить набор движений, для более… жестокого добивания. Я отрабатывал захваты, загибы, ломал придуманные пальцы и запястья, пока не зазвонил второй будильник. Половина восьмого, пора в душ.

Я неплохо поработал, дышал тяжело и с хрипотцой, тело блестело от пота, ноги мелко дрожали от перенапряжения. Для первого раза сойдет.

Я подошел к открытому окну и вдохнул утренний свежий бриз полной грудью. Вальяжно достал сигарету из пачки и закурил, глядя на желтеющий за небоскребами вдали горизонт.

Начало положено.

Глава 5

После утренних процедур я приступил к завтраку. Просто лапша с приправами меня не устраивала, – нужен был белок. Однако ни мяса, ни рыбы в холодильнике не оказалось. Я что, в семейку веганов попал?

Я обыскал всю кухню на предмет консервов или хотя бы молочных продуктов, но обнаружил лишь фигу, да и ту без масла. Из провианта был только кошачий корм, а кстати…

Я вытащил баночку и подозрительно рассмотрел – содержание белка в норме, состав ужасный до неприличия, но лучше, чем ничего. Не задумываясь, я заварил лапшу и вытряхнул туда же паштет из банки.

Вот теперь я похож на маньяка, – стою и невозмутимо уплетаю гречневую лапшу, смешанную с кошачьим кормом. На вкус дерьмо редкостное, но я упорный. Никаких поблажек и послаблений, выживание любой ценой. Другим это может показаться странным, – зачем идти на столь радикальные меры? Этим мы и отличаемся, – я не вижу в своем завтраке ничего необычного.

Прогладил костюм, оделся. Нет, рубашку заправлять не буду. И рукава закатаю, так смотрится более… нагло что ли. Я же подросток, нужно выглядеть как бунтарь.

Челка эта гадская мешается, от неё чешется лоб, поэтому я зачесал волосы назад. Ещё пару месяцев и можно будет завязывать их в хвост.

Выходя из квартиры, захватил ножик, засунул за спину, так спокойнее. На холодильнике мать оставила 300 йен, копейки, которые однако я прихватил. Сегодня я твердо решил заработать деньжат и разобраться с задирами, возможно, получится сделать это одним махом.

А ещё сегодня я хотел наметить цель. Это в полицейских процендуалах маньяки убивают каждый день. В реальности все иначе. В среднем моя охота длится от трех дней до недели, иногда растягивается и на месяцы.

Выбирая жертву, я должен был удостовериться, что она подходит по всем параметрам и не нарушает Правило. Потом слежка, подготовка места, ожидание момента и, собственно, убийство. Но сейчас… Сейчас я придумал новый план. Раз в школе орудует другой маньяк, то я легко скину всю вину на него, а заодно и заявлю о себе, чтобы он знал о моем прибытии. Так дела пойдут быстрее, можно развлекаться за чужой счет.

Я уже проделывал подобное, – как-то раз пришлось лицо пустышке срезать, чтобы скопировать чужой стиль. Ужасно. Но пустышке не больно, они на земле находятся затем, чтобы я их освободил. Как Миса-чан, я прямо чувствую, что она меня ждет.

Выходя из квартиры, взглянул на себя в зеркало. Вроде тот же парень, что и вчера, но взгляд больше не блестел беспомощностью. Глаза будто охладели, больше напоминая меня настоящего. Я знал, что будет дальше: взор станет студеным, безэмоциональным, гипнотическим. Будто играешь в гляделки со змеей или крокодилом.

До школы добрался быстро. Повезло мне, что я недалеко живу, – толкучку в метро я бы не вынес, слишком раздражает большое скопление людей. Если обычному человеку в утреннем трафике хочется убить кого-нибудь, то представить сложно, что будет со мной.

Нож спрятал под забором школы, внутрь все равно не пронести, – металлодетекторы я заприметил ещё вчера.

Ни во дворе школы, ни в её коридорах меня никто не тронул и препятствий не учинил, что казалось подозрительным. Первым уроком был английский. Язык я знал хорошо, даже очень, но у меня изменилось произношение. Это был просто кошмар, – все, (в том числе и учитель) коверкали слова, говоря с диким акцентом. Да и у меня язык не желал поворачиваться как нужно, издавая неясное мычание вместо связных слов.

А ещё я выяснил, что в новом теле реально тяжело говорить букву “эл”. Как я не пытался, все равно привычно рычал по-японски. Как интересно, раньше я говорил на английском, будто это мой родной язык, почти без акцента.

Когда отзвенел звонок и учитель вышел из класса, ко мне подошел Рэй и уселся прямо на парту. Похоже, намечалось что-то интересное. Я поискал глазами Джиро, но толстяк куда-то запропастился.

– Ика-чан, ты пришел в себя?

– Вроде да, но помутнения ещё бывают, – ответил я, выражая неловкость.

Он наклонился ко мне так, чтобы никто другой не услышал.

– Ты помнишь, что сегодня день платежей?

– Платежей? – недоумевал я. – Нет, я забыл…

– Как и прошлый раз! – скривился он. – Навлечешь на себя беду, тем более после вчерашнего!

День платежей, о котором Рэй говорит мне шепотом. Хм… Неужели буллинг в школе разросся до такой степени, что старшие снимают поборы с первогодок? Я думал, что такое только в фильмах бывает. Я огляделся, слишком много лишних ушей.

– Рэй, давай выйдем… – попросил его я. – Нужно поговорить.

– Икари, я не смогу тебе сегодня помочь! У меня у самого денег не хватает!

– Я не о том, мне нужно у тебя кое-что спросить.

Он нехотя кивнул, я последовал за ним в коридор и на лестничный пролет. Здесь было тихо: на четвертом этаже находились кабинеты клубов, и с утра сюда практически никто и не захаживал.

– Рэй, слушай, а может, обратимся с нашей проблемой к семпаю? – начал я издалека.

– Ты совсем сдурел? – испуганно вскрикнул он. – Лучше уж с крыши, как ты вчера… Ты хоть представляешь, что с нами сделают?!

– И какой сбор? – поинтересовался я.

– У тебя голова дырявая?! 500 йен, каждую неделю по четвергам. Деньги небольшие, взамен за то, чтобы избавиться от проблем, поэтому платят все.

– Но обирают же только нас! – блефовал я.

– Ага, конечно… Большинству приходится выкладывать свои кровные. В прошлом месяце девочка из параллели отказалась, так они сожгли её шкафчик со всеми вещами.

– Я не знал, что девочки тоже платят...

– Не все, но большинство

– А у парней исключения есть?

– Из класса только Ягами не трогают.

А вот это звучит интересно. Рэкет распространяется на многих парней из нашего класса. И не только нашего. И все молчат.

Баку не смог бы добиться этого самостоятельно, слишком тупым он выглядел. Скорее всего, за его наглостью кто-то стоит. Кто-то более опасный, чем этот балбес и его банда.

– А почему Ягами не трогают?

– Он же… – он вдруг резко замолчал, будто язык прикусил. – Да что с тобой, Икари?! Ты же все это и так знаешь! К чему допросы?

– Рэй-чан, я устал притворяться… – вздохнул я. – Меня так сильно стукнули вчера, что я до сих пор собраться не могу. Стал рассеянный.

– Это мягко сказано… Тебе нужно к врачу.

– Был вчера. Она сказала, что это пройдет. Что некоторые детали просто выпадут из памяти, но это временно.

По его глазам я видел, что он мне не верит, слишком умным он был, этот Рэй. Но что он мог поделать? Но и мне его донимать становилось опасно, я выглядел более чем подозрительно.

– Мы об этом не говорим, понял? – прошипел он. – Запомни только одно, – если не будем платить, сэнпай…

– Вот ты где! – перебил его чей-то неприятный голос.

Вашу мать! Дайте мне с очкастым поговорить спокойно, он только начал колоться!

По лестнице поднимался парень с нашивками второгодки. Высокий, но худой, с крашенными в белый цвет волосами.

– Икари-чан, я тебя обыскался, – осклабился он.

По побелевшему лицу Рэя я понял, что блондин не из хороших парней.

– Каори-сан, мы просто… – промямлил мой слабохарактерный дружбан.

– Заткнись, Рэй! Я не с тобой разговариваю! Пошел вон отсюда! – рявкнул блондин.

Очкастый в панике уставился на меня, не зная что делать. С одной стороны, он хотел сбежать, с другой, не желал выглядеть трусом в моих глазах.

Мне он был больше не нужен, неожиданно в голове возник новый план, который казался слишком веселым, чтобы его не реализовать. Я лишь успокаивающе кивнул ему и мой верный соратник пулей слетел по лестнице и дал деру, даже не оглянувшись.

Блондин загоготал, да и мне, признаться, этот побег показался забавным.

– А ты чего лыбишься, а? – заорал Каори на меня.

Я подавил усмешку и сделал смущенный вид. Парень вальяжно подошел ко мне вплотную и положил руку на плечо.

– Я слышал, ты вчера сорвался. Напал на Горо-сана, глаз ему повредил...

Я промолчал в ответ. Он некоторое время пытался заглянуть мне в глаза, а потом продолжил.

– Парни видели тебя вчера на крыше, говорят ты чуть не прыгнул. Довели тебя, да? Вот ты и взорвался, ха. Знаешь, как теперь тебя называют? – Бешеный ботаник! – Он опять расхохотался, только в этот раз мне в лицо. Запах его несвежего дыхания вызывал тошноту, я с трудом сдерживал руку от удара. – Но я все равно буду звать тебя Тряпкой.

Он отпустил меня и подошел к окну, залез на подоконник, свесив ноги.

– В общем, у каждого бывают срывы, да? Поэтому Баку готов тебя простить. Сегодня на длинной перемене придешь к зданию спортзала. Если извинишься, как положено, на коленях, то бить тебя не будут. Понял?

– Понял.

– Придешь?

– Приду.

– Хорошо, я так и думал. И ещё один момент, – Горо требует компенсации за травму глаза, и Хироко-сан тоже, но за сломанный нос. Поэтому сегодня мы поднимаем плату лично для тебя. Нужно заплатить штраф.

– Сколько?

Он важно поднял пятерню.

– Пять сотен?

– Пять тысяч, осел, – хмыкнул он. – Пять тысяч йен. Мы ведь тебя никогда сильно не били, жалели, даже защищали, можно сказать, а ты в ответ вот так… Так что придется расплатиться, а иначе тебе лучше вернуться на эту крышу и прыгнуть, потому что, если ты не принесешь деньги, то будешь рассчитываться пальцами. Ах и да, если пойдешь к учителю, ты знаешь, что будет, правда?

– Деньги у меня, – сказал я. – Могу отдать сейчас, если поговоришь с Баку и попросишь меня не бить.

– Так что ты сразу не сказал, дружище! – глаза блондина жадно заблестели. – Давай их сюда.

– Нет, – мотнул я головой. – Здесь слишком опасно, мало ли кто увидит.

– Да давай сюда, не бойся.

– У меня мелкие купюры, долго пересчитывать. Идем наверх на четвертый, в туалет. Там сейчас точно никого нет.

– Ох ты… – Он лениво потянулся. – Ладно, пошли. Все равно курить хочется.

Мы поднялись на этаж и дошли до двери туалета.

– Пройди вперед, посмотри, нет ли там никого, – попросил я.

Он презрительно цыкнул, но вошел первый. Сделал пару шагов, заглядывая в кабинки.

– Нет здесь никого, Тряп…

Я коротко ударил его в затылок кулаком, от неожиданности он наклонился и врезался лбом в дверную перегородку. Я тут же подсек ногой ему под колено, а когда он вскрикнул и присел, схватил за белые волосы и принялся бить головой об раковину. Первые два удара он пытался сопротивляться, напрягать шею, что-то рычал, но сдался быстро. Я стучал его головой об угол умывальника, вкладывая в удар всю силу слабых рук. Ещё разок, ещё, ещё, ещё разок… Он обмяк, но я не прекращал ломать его.

Когда его волосы стали розовыми, а белая керамика покрылась брызгами крови, я сделал передышку. Он что-то слабо сипел, но я его не слушал.

Я протащил его к одной из кабинок и засунул головой в унитаз, наступив на затылок блестящей туфлей. Чтобы не вырвался, я перехватил руку блондина и вывернул кисть в неестественной позе. Так каждое движение Каори причиняло ему боль, и я контролировал его кисть каждый раз, когда он пытался поднять голову.

После этого я некоторое время его топил. Это было несложно. Нажимаешь ногой на его белую шевелюру, он и булькает. Если начинает дергаться, выворачиваешь руку и втаптываешь его посильнее. После того, как он перестал сопротивляться, я убрал ногу, давая ему сделать вдох.

Казалось бы, все, – он сломлен, я добился чего хотел. Но я не удержался и все-таки вывернул его кисть одним рывком. Послышался слабый хруст, он жалобно забулькал и упал на ободок унитаза. Говорить он не мог, – слишком воды наглотался.

Я оставил его исторгать из себя потоки обратно в унитаз и спокойно занялся выполнением плана.

Из карманов его пиджака я вытащил пару купюр, телефон и пачку сигарет, больше ничего не было. Потом отложил все в сторонку и принялся стаскивать с него брюки. Он вновь попытался сопротивляться, но я успокоил его несколькими ударами по разбитой роже.

Я спустил портки и нижнее белье, оголив его белый зад, и оставил в этом положении.

Замечательно – парень на коленях, с головой в унитазе и сверкает ягодицами, что может быть лучше для компромата. Я взял его телефон и сделал несколько фотографий с разных ракурсов, чтобы поместилось и лицо, и зад.

Потом взял из его пачки сигарету и невозмутимо закурил, дожидаясь, пока он перестанет стонать. Картина меня веселила, это было почти так же смешно, как тот единорог на радуге.

– Теперь поговорим, – произнес я, выдыхая дым. – Ты слушаешь, Каори?

Он что-то промычал, видимо, слушает.

– Кто тебя надоумил стрясти деньги? Баку? Или ты сам решил нажиться?

Он отдышался и сглотнул, перед тем как ответить.

– Сегодня день платежа… Баку сказал, взять с тебя за вчерашнее…

– Значит, Баку. Почему его не отчислят?

– Что?

– Не заставляй тебя бить, Каори-чан. Почему, несмотря на все, что Баку творит, его до сих пор не выгнали из школы?

Я спрашивал спокойно, практически не повышая голос и не меняя интонации. Это пугало голозадого Каори до чертиков.

– Он… Мы же… Под защитой.

– Кого?

– Сато-сэнпай. Кто пойдет против него, тот труп.

– Ну-ну. Кто он такой?

Он угрюмо сопел, потом попытался выпрямиться.

– Сиди смирно, тварь! – рявкнул я и он тут же замер. – Отвечай.

– Ты же знаешь, – он учитель в нашей школе.

Ха. Вот это поворотик. Учитель в старшей школе занимается грабежом собственных учеников руками местных задир? Да он чертов гений! Нужно познакомиться с ним поближе.

– Сколько вас?

– 15 человек в клубе.

– Что за клуб?

– Бейсбол… Сато-сан консультант клуба…

Хотелось расспросить Каори поподробнее, но я и так опоздал на урок, не хотелось привлекать к себе больше внимания.

– Твой телефон я оставлю у себя. На нем фото твоего нынешнего положения. Если у тебя хватит ума кому-то рассказать, что Тряпка-кун с тобой сделал, то фото разлетятся по школе, ясно?

Он молчал, поэтому мне пришлось повторить.

– Ясно?! – зарычал я.

– Да… – просипел он.

– Сегодня в 11 вечера, встретимся у продуктового магазина “Такка”, что выше по улице, – скомандовал я.

Это был тот самый магазинчик, который мне показывал Рэй вчера, и где я хотел купить нож. Сам не помню, почему запомнил название.

– Принесешь десять тысяч йен, получишь свой телефон назад. Фото останутся у меня, так на всякий случай, – продолжал говорить я. – Ты все понял?

– У меня нет таких денег!

– А мне наплевать. Укради из дома, возьми с поборов, займи. Если не принесешь, я скину фото с твоего телефона в школьный чат. Попытаешься обо мне рассказать, ничего не докажешь, да и не поверит никто. Приведешь кого с собой, я скажу, что телефон нашел и пришел вернуть за вознаграждение. А если принесешь сумму меньше, то за каждую недостающую тысячу я заберу у тебя зуб. Могу начать прямо сейчас.

После этих слов я глубоко затянулся сигаретой и затушил бычок о его ягодицу. Он жалобно взвыл, от резкой боли дернулся, и случайно оперся на поврежденную руку. Крича, упал в тесное пространство между стенкой кабинки и унитазом, забился туда, свернувшись как улитка. По опухшим от побоев щекам текли слезы.

– Ах да, Каори… – Я щелчком отправил в него окурок. – У тебя есть второй вариант, – двумя этажами выше. Оттуда красивый вид, я тебе скажу.

После этих слов я тщательно отмыл руки с мылом, избавляясь от пятен крови, сунул его деньги и телефон в карман и вышел из уборной.

Спускаясь на третий этаж, я размышлял над ситуацией. Как интересно, – местный преподаватель сколотил себе личную гвардию рэкетиров и покрывает их мелкие безобразия. Неудивительно, что Баку и его парни чувствуют себя в школе хозяевами. Да это какой-то коммерческий буллинг получается.

Наверное, этот Сато-семпай интересный человек. Может ли он оказаться плагиатчиком, которого я ищу? Прячется у всех на виду?

Как бы разузнать о нем побольше…

И о Ягами тоже. Почему он единственный неприкасаемый у нас в классе? Столько вопросов, которые нельзя задавать прямо, бесит ужасно.

Нужно найти кого-то, с кем прежде Икари не общался, и втереться в доверие. Хм, как насчет кружка журналистики, да? Он там нечасто появлялся, и мне сегодня как раз нужно его посетить.

Хорошо день начался, продуктивно! Продолжим пожалуй...

Глава 6

Весь урок химии я нисколько не вникал в то, о чем рассказывал Мацуда-сенпай. Он важно расхаживал у доски и пытался вбить в головы этих оболтусов хоть что-то полезное, но до меня его слова не доходили вовсе.

Химию я и так знал, – как сделать трубчатую бомбу, самодельный напалм и что смешать для получения мощного наркоза. Хлороформ, кстати, не работает вообще. Его вдыхай, не вдыхай, не вырубишься. Лучшим усыпляющим средством как был, так и остался удар дубинкой по голове или классическое удушение.

Так что, я учителя почти не слушал, составлял планы противодействия банде Баку, и иногда поглядывал налево, где сидел Ягами-кун. Странный это был парень.

На перемене он почти ни с кем не общался. Все ученики как ученики, – разбегались кто куда, сбивались в кучки, дурачились, обменивались какими-то карточками, делились книжками… Даже я проводил время в компании Джиро и Рэй, хоть по большей степени молчал и кивал, чтобы не выделяться.

Но Ягами был словно зараженный, его сторонились все. Даже Миса-чан общалась с другими девочками, подсказывая что-то по домашнему заданию. Но не он. Парень спокойно развалился на стуле и не вылазил из телефона вторую перемену подряд, и даже словом ни с кем не обмолвился.

И ладно если бы он выглядел как-то иначе, или был заучкой, но и здесь мимо. Наоборот, на его костюме не было ни пылинки, волосы аккуратно уложены, а на запястье я подметил новенькие умные часы. Да и уродом он не был. С моей убийственной красотой ему, конечно, было не сравниться, но конкурировать за внимание у девочек он бы мог. Что же он натворил, что заслужил такое отношение класса?

Сегодня я это выясню. А ещё у меня начали чесаться ладони, а это верный признак того, что мне выпадет шанс кого-нибудь убить. Чутье подсказывало, что сегодня будет тот самый день, или та самая ночь, когда я заберу чью-то жизнь. Ощущение такое, будто едешь в новый ресторан в предвкушении, – наешься ты в любом случае, но какая будет кухня, отменная или отвратная, ещё не знаешь.

Я ждал ангела с кровавым крылом, который принесет мне избранного.

Ни на перемене, ни после учебы, мне не чинили препятствия парни Баку, никто не подходил и не требовал платить взнос. Рэй и Джиро свой долг погасили, а вот я проигнорировал сборщика, да он и не настаивал. На всякий случай я проверил свой шкафчик, там все равно ничего полезного не оказалось, так что пусть сжигают, если хотят.

После уроков Рэй отправился домой, а мы с Джиро пошли в столовую, где я с удовольствием потратил деньги, которые забрал у Каори на добротный кюсёку. Столовая делилась на две секции: со школьными обедами, и кафетерием, где еду можно было выбирать. Джиро посоветовал мне взять караагэ, – жареную курицу с рисом, и она оказалась довольно неплоха.

Потом мы спустились на первый этаж, где в конце западного коридора притаилась старая дверь в бытовку. За ней шел спуск в подвал, где и находился клуб журналистики.

– Джи-чан, а почему наш клуб находится в подвале? – недоумевал я.

– Эмм… Мы знали на что шли, когда подписывались, Ика-чан, – пожал он плечами. – Благополучие клуба зависит от его рейтинга, а рейтинг зарабатывается школьными мероприятиями. Журнал не особо популярен в школе, да и событий для освещения тоже немного. Вот нас и перевели в подсобку, освободив помещение для клуба танцев. Они-то на городской турнир едут, защищать честь школы.

– Ага, в общем, наш журнал не особо кому и нужен, так, Джи-кун?

– Вроде того. Зато не нужно каждый вечер зависать тут.

– А в какой клуб ходит Рэй-чан?

– Ему повезло, – он программист в кружке робототехники. Ты опять забыл? У них ближайшие месяцы спокойно, потом будут готовиться к выставке.

– Не обращай внимания, моя забывчивость скоро пройдет. Скажи, вот у всех выставки, соревнования, выступления… А у клуба журналистики такого нет?

– Есть конечно! Но наша газета не попала в список лучших, поэтому не будем участвовать в ежегодном конкурсе по выбору лучшего школьного издания.

– Все так плохо, да?

– Сам посмотри.

Джиро открыл передо мной дверь и пропустил. Я спустился по крутой лестнице в широкую комнату, освещенную желтым светом старых ламп. Здесь не было никакого ремонта, даже стены никто не заштукатурил, отчего создавалось впечатление, что мы находимся в бетонном бункере.

В комнате стояло три стола с бумагами, с потолка свисали черные жгуты проводов, на стене висела доска с прикрепленными на ней заметками. В угол уместили старый продавленный диван, а также расставили несколько школьных стульев и одно кресло для президента клуба.

Помимо нас в “кабинете”, ( дыра это, а не кабинет), находилось ещё три ученика. Парень-трехлетка в очках и с подростковым пушком на подбородке – президент клуба Тармо-сан; девушка-первогодка с растрепанной шевелюрой, что склонилась над монитором компьютера – главный редактор; и наша одноклассница, Миса-чан, занимающая стол журналиста.

Ого-го, вот это команда! Да вы тут блин, решили Пулицера с грязью мешать, как я посмотрю! Миса-чан у нас журналист?! У девчонки одна интонация на все случаи жизни и каменное выражение лица, как на фото в паспорте, – чего вы её репортером не сделаете!

– Джиро, ты смог притащить сегодня Икари! – всплеснул руками президент. – Рио, можешь объяснить, почему не появляешься в клубе? Если тебе наш журнал не интересен, то давай сразу со всем этим покончим, хорошо? Лучше тебе поискать другой клуб!

Я спокойно спустился, и показушно развел руками.

– Не похоже, что сейчас время разбрасываться кадрами, Санто-сан, – произнес я. – У меня были семейные обстоятельства, но теперь я здесь. Давайте закроем глаза на мои прогулы в этот раз, и займемся работой? Вот увидите, я пригожусь.

Он замер, глядя на меня с недоумением. Понять его было несложно, Икари ведь так себя не вел. Он бы зашел, потупив глаза с извинениями, а когда его погнали в шею, развернулся и ушел, подтирая за собой сопли.

– Лааадно… – протянул он. – Ловлю тебя на слове, Икари-кун. Но это в последний раз.

– Заметано, – я показал ему большой палец и уселся на старый табурет, закинув ноги на стол.

Все обернулись в мою сторону, даже Миса-чан оторвалась от монитора. Ой, да как вы надоели, честное слово. Дайте мне побыть собой. Санто скривился, но ничего мне не сказал, а вместо этого вышел к доске.

– Джиро, присядь, пожалуйста, – скомандовал он. – Теперь, когда все в сборе, приступим к еженедельной планерке. Через неделю нам сдавать материал в печать, а у нас практически ничего не готово. Если так пойдет, школа решит, что журнал ей больше не нужен и нас вовсе прикроют, а вам придется искать новую внеклассную деятельность. Как вы знаете, клубы нехотя принимают новых членов в конце учебного года, поэтому вы рискуете остаться без дополнительных баллов на экзаменах. Поэтому выпуск журнала в этом месяце напрямую может повлиять на вашу учебу!

– А почему выпуск не готов? – спросил я, чем вызвал на себя ещё один поток неодобрительных взглядов.

– Может быть оттого, что кто-то регулярно прогуливает? – съязвил Санто.

– У нас просто нет материала, который можно использовать, – пояснила девчонка редактор. – В школе ничего не происходит!

– Я слышал, что недавно сгорел шкафчик у одной из девочек, давайте напишем про пожарную систему, – предложил я.

– Рио… – президент хлопнул себя по лбу. – Ты понимаешь, что мы школьная газета, да? Нас будут читать как учителя, так и сам председатель! Мы не можем критиковать собственного “работодателя”.

– Цензура, ясно, – кивнул я. – А какие есть идеи?

Начался перекрестный огонь, но вялый, патронов-то не было. Редактор, которую звали Айка, предлагала написать про реконструкцию двора или сделать сюжет про ботанический сад на пятом этаже. Джиро хотел писать про роботов, это все, что его интересовало. Миса-чан выдвинула идею забить последние страницы субботником, который пройдет на неделе.

– Хорошо! – важно сказал Санто. – Страницы с седьмой по девятую возьмет на себя Миса-чан, растяни сюжет о субботнике. Все как всегда – зачем это нужно, про поддержание чистоты, и как это влияет на нашу великую страну, бла бла. Десятую заполнит Айка-сан, добавив сюжет про растения ботанического сада, по-моему у нас этого ещё не было. Остается две страницы. И нет, Джиро, опять про клуб робототехники мы писать не будем, ты на нем просто помешался! Итак, две страницы… Икари-кун? Твои предложения?

Мои предложения? Ха. Все, что я знаю про журналюг, это то, что я их терпеть не могу. Как они только не называли меня в своих газетенках, как не пытались очернить… Они часто используют этот древний трюк, – пытаются вывести серийного убийцу из себя, намеренно оскорбляя и придумывая обидные прозвища. Они называли меня нестабильным психопатом, импотентом, педофилом, расистом, женоненавистником, некрофилом, каннибалом… А после всего этого, с радостной улыбкой приходили ко мне в камеру и умоляли об интервью. Одна особо прыткая папарацци даже пыталась притвориться в меня влюбленной. Чертовы лицемеры.

Хотя это идея…

– Как насчет интервью? Это ведь тоже часть нашей работы, – предложил я.

– Мы пробовали, никому не зашло, – сказал Джиро.

– Да, никому не интересно читать две страницы ответы какого-то чувака, – поддержала его Айка.

– Тогда почему не сделать проще? Давайте забьем две страницы ответами разных чуваков, – хмыкнул я. – Каждому по колонке.

– Это может сработать, – неожиданно проснулась Миса. – Если мы оформим колонку в стиле школьного чата, и напишем, что это новая рубрика, то никто и не заметит, что у нас кризис идей.

Все замолчали, обдумывая её слова.

– Такое можно написать за день… – нарушила тишину Айка. – Каждому по одному предложению и готово. И это может поднять аудиторию. В прошлом месяце даже бесплатные копии не разобрали, заместитель председателя был недоволен. Да и бюджет нужно пополнять.

Ничего себе, тут даже бюджет есть. Так чего они сидят, нужно забить газету желтизной, она всегда помогает продажам!

– Да, если бы у меня взяли интервью, я бы не преминул получить себе выпуск, – закивал Джиро. – Просто для того, чтобы убедиться, что меня засветили в газете. Заплатил бы пару йен, чтобы маме показать.

– Тогда так и поступим, – согласился президент. – Икари, ты получил второй шанс. Займись этим.

– Канто-сан… – заныл я. – Вы же знаете, я не самый популярный парень в школе, боюсь, это плохая идея. Лучше подобное поручить девочкам, они всем нравятся.

– Тогда поможешь Мисе писать про субботник, а она завтра возьмет интервью. Все согласны?

Толпа закивала, Миса-чан довольной не казалась, но спорить не стала.

– У меня вопрос, Санто-сан… – решился я.

– Слушаю.

Я выдохнул. Сейчас мне нужно быть максимально убедительным, трюки с опусканием глаз и улыбкой тут не помогут. Нужно постараться.