Текст книги "Чвк рыкарь (СИ)"

Автор книги: Александр Окольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Пи-ить…

Голос звучал из-под нагромождения тел. Не теряя времени, странник ухватился за изорванную кольчугу тела, лежащего наверху груды трупов. С первой попытки поднять кряжистого гридня не получилось, да, к тому же, измазанная в крови кольчуга предательски выскользнула из пальцев. Повторно ухватившись за скользкие кольца, старик на этот раз не пытался поднять, а потянул на себя, стаскивая тушу, под которой лежало нижняя половина чьего то туловища. Ещё ниже находился стонущий воин, не выпустивший из руки окровавленный меч. Под ним были и другие тела, но старика они не интересовали.

С неимоверным трудом вытащив выжившего гридня на свободное пространство, странник утёр окровавленной рукой выступившие на лбу испарины, затем натужно выдохнул, и, глядя в щелочки век, из-за которых на него пристально осмотрели очи, сел на потемневшую траву.

– Пи…

Положив котомку на колени, старик поспешно развязал узелок, выудил из сумы кожаную флягу, которую поутру наполнил родниковой водой, столь холодной, что один глоток сводил скулы. Приложив флягу к губам израненного воя, странник приподнял вихрастую голову незнакомца, желая помочь напиться. Стоило первым каплям родниковой воды коснуться рассохшихся губ, раненный со свистом втянул в себя воздух и надрывно закашлял, выплёскивая живительную влагу вместе с кровяными сгустками.

– Ах ты! – путник сжал кулак, но тут же одёрнул себя, мысленно коря за поспешную горячесть. Конечно, вода была ценна, но жизнь воина куда важнее, по крайней мере до того момента, когда тот успеет поведать о случившейся бойне.

– Пи… пи-ить…

Раненый вцепился мёртвой хваткой в крепкую руку старика. В его распахнутых глазах уже не было мольбы, в них ворочалась голодная бездна, требующая утолить совсем иную жажду. Но путник смотрел не на искажённое муками лицо незнакомца. Его взгляд был прикован к обнажённому плечу ратника, на котором красовался выжженный рисунок волчьей лапы. У старика была точно такая же, но медвежья. Вот значит, какой отряд полёг в лесной глуши. Но кто в таком случае сумел не то, чтобы одолеть их, а вообще посмел бросить вызов?

Плотно сжав губы, путник поднял взгляд и встретился с ярко жёлтыми глазами волчицы, вой которой прекратился довольно давно и больше не повторялся. Зверь смотрел пристально с пониманием, будто ведал о том, что просить израненный человек.

– Подойди, – старик поманил спутницу рукой.

Та покорно подбежала к нему и склонила голову, будто винясь за недавнее непослушание. Проведя свободной рукой по белоснежной шерсти, пальцы старика оставили за собой кровавые борозды.

– Чтобы дать жизнь, её нужно забрать…

Волчица прислушалась к словам человека, но осталась на месте.

– Пи-и…

Старик недовольно глянул на умирающего гридня, затем схватил загривок дёрнувшегося зверя, ловко вырвал нож из ножен на поясе, и выверенным движением полоснул по горлу вздрогнувшей волчице. Из разреза хлынула кровь. Удерживая содрогающееся тело волка, странник направил поток в раскрытые уста раненного. Лежащий на траве воин, захрипел, распахнув рот столь широко, сколько смог. Едва не захлёбываясь, он с жадностью глотал живительную влагу. Старец видел, что взгляд умирающего проясняется, бледная кожа лица покрывается едва заметным румянцем. Кровь была не так важная, как жизненная сила, которую бывшая спутница отдала без остатка.

От подлеска послышался протяжный вой. Путник от неожиданности вздрогнул, и остатки крови полились мимо распахнутого рта, расплескавшись в изуродованное лицо одной из отрубленных голов. Старик не заметил этого. Откинув бездыханное тело зверя, он поднялся на ноги и, взяв в руку посох, воскликнул:

– Пожаловали на пир?

Волки молча вышли на открытое пространство. Впереди всех шёл матёрый вожак, имевший вместо правого уха куцый огрызок. Зверь зло смотрел на человека. Путник огляделся. Хищники окружили место бойни со всех сторон. Их тут было сотни две, если не три. С уважением посмотрев на бездыханное тело альбиноса, странник хмыкнул и возгласил:

– Так пируйте же!

Волки словно только и ждали его команды. Утробно рыча, покусывая слишком ретивых собратьев, они кинулись к свежему мясу, вгрызаясь в истерзанную плоть мертвецов и хрустя костями. К пиршеству не присоединился лишь вожак, который зло посмотрел на человека жёлтыми глазами павшей волчицы и отступил в лес.

Не беспокоясь о своей безопасности, старец присел к приходящему в себя ратнику, раны которого затягивались на глазах.

– Что это? – но отвлёкся на чавканье, раздававшееся под ногами.

Звери не должны были успеть сюда добраться, да и не сунулись бы к человеку, носившему на правом плече выжженный на руке рисунок медвежьей лапы. Кто же в таком случае чавкает?

Старец поискал взглядом, но не сразу заприметил отрубленную голову, которая медленно слизывала с травинок расплескавшуюся кровь волчицы. Единственно оставшийся глаз испуганно взглянул на живого, который явно собирался ему помешать.

Странник хмыкнул:

– Сейчас разберёмся, что тут произошло.

С этими словами он подхватил голову за слипшиеся волосы и, коснувшись чародейского дара, взгляну в единственный глаз мертвеца, который тут же покрылся налётом инея.

***

– Рухлядь, говоришь? Это не рухлядь, совсем не рухлядь.

Пробираясь к открытому в полу люку, майор то и дело хмыкал и цокал языком. Если бы не вынужденная спешка, он надолго бы задержался в это сарайчике, соломенная крыша которого была раскурочена попаданием снаряда, разорвавшегося отчего-то в подполе, а не в самом сарае.

Хотя, чему тут удивляться?

Книга 1. Хозяйка морока. Часть 5-6

– Рухлядь, говоришь? Это не рухлядь, совсем не рухлядь.

Пробираясь к открытому в полу люку, майор то и дело хмыкал и цокал языком. Если бы не вынужденная спешка, он надолго бы задержался в это сарайчике, соломенная крыша которого была раскурочена попаданием снаряда, разорвавшегося отчего-то в подполе, а не в самом сарае.

Хотя, чему тут удивляться?

Нужно будет отметить это место на планшете и обязательно сюда вернуться, чтобы без спешки изучить доски с рунами и кривыми надписями, перемешанными с рисунками перевёрнутых звезд и ухмыляющихся козлов.

Разбросанная по полу утварь самоотверженно бросалась в ноги, пытаясь замедлить ход незваного гостя, но тут же отлетала в груду остальных вещей. Множество цепей и кандалов, зазубренных серпов и ножей, окровавленных тряпок и почерневших от времени свитков, свидетельствовали о том, что это место неспроста было выбрано для устройства ловушки. Скорее всего, чернокнижник приманил солдат в своё тайное логово, а не создал тайник в спешке, под носом у бойцов.

– У тебя там всё нормально?

Приглушённый голос капитана заставил майора отвлечься от созерцания случайно найденного богатства. Он обязательно вернётся сюда, а сейчас нужно заняться делом.

– Иду-иду.

Он собрался спуститься к напарнику, когда взгляд скользнул по запылённой доске, лежащей на пробитом донышке перевёрнутого ведра. Точнее не на саму доску, а на того, кто смотрел на человека сквозь толщу пыли и неразборчивые закорючки на дереве. Майор не мог прочитать текст, но догадывался о его примерном смысле.

– Вот те раз, – пальцы сомкнулись на рукояти пистолета с особыми патронами.

Глаза наблюдателя, запертого витиеватыми письменами, сузились и тут же увеличились, будто он разбежался и врезался в преграду. Испещрённая закорючками доска подпрыгнула и слетела с ведра на пол. Пальцы майора не дали ей упасть. Мимолётным движением подхватив нежданную находку, он поднял её своему лицу. Запертое в доске существо бесновалось. Командир видел только налитые злостью глаза, тело неведомой твари было за гранью видимости.

– Как подобное могло оказаться в этом захолустье? Кто оставил столь ценную и опасную доску в разрушенном сарае?

Ответов не было.

Понимая, что не может взять находку с собой в подвал – неизвестно, как запертая тварь поведёт себя рядом с остатками Буки, – майор решил захватить доску на обратном пути. С большой неохотой он выпустил похолодевшее дерево из пальцев, и аккуратно положил находку на пол, тут же услышал недовольный голос капитана:

– Ты где пропал?

– Сейчас спущусь, – майор с досадой сжал кулак, в который ещё ощущал на себе холод, рождённый миром за Кромкой. – Занеси потом координаты этого места на карту.

– Зачем?

– Затем, что так нужно.

Он скользнул в проём в полу и очутился в темноте. Тусклый свет налобного фонаря капитана осветил деревянные ступени лестницы, по которым поспешно спустился майор, желавший поскорее вернуться к находке.

– Там осторожнее, кладка держится на добром слове. Я провалился. Хотя, не провались – угодил бы в пасть этой твари.

– Буке?

– Бурундуке, – огрызнулся капитан. – Удумали тоже, каждому чудищу имена давать.

– Так это не я.

– А кто?

– Девчонка…

– А-а-а… – протянул водитель, смолкая. – Ну, если девчонка…

Наслаждаясь вязкой тишиной, сквозь которую было отчётливо слышно сопение недовольного напарника, майор ступил на земляной пол подпола, понимая, что пожелай капитан остаться незаметным – дыхание было бы бесшумным, даже после схватки с неким Букой.

– Я кое-что нашёл, – сиплый голос капитана нарушил тишину.

– Клад?

– Ага, – невесело усмехнулся крепыш. – Навий дендросад! С полуночи скидка всякому случайному прохожему... Идём, сам посмотришь.

Майор только сейчас разглядел напарника. Тот выглядывал не из ближайшего к лестнице проёма в стене, а от пролома с боку.

– Ну, ты и машина! – командир с уважением посмотрел в глаза соратника. – Кирпичную кладку сумел проломить.

– Я споткнулся и упал, когда с лестницы спускался.

– Кто никогда не падал, тот…

– Тот не ёрничает, – капитан запыхтел сильнее. – Мне в отличие от тебя фонарём не подсвечивали, об опасности не предупреждали.

– Ладно, показывай, что у тебя там.

– Идём, – напарник прошёл мимо командира, направляясь к основному проходу в подвал здания, но резко остановился и принюхался. – Вот шельмы! – он остановил командира, положив руку тому на плечо, затем подобрал с пола кирпич и заговорщицки посмотрел на майора. – Видал, чего удумали.

Но командир ничего не замечал. Когда брошенный ему под ноги кирпич лязгнул о металл, тело майора среагировало само без его воли. Только отскочив в сторону, он понял, что перед ним с лязгом захлопнулся медвежий капкан.

– Видимо, кого-то ждали.

– Нас, – капитан ударил напарника по плечу. – Нас они ждали. Пойдём, покажу, что нашёл и сам убедишься в этом.

Они молча спустились в проём. Ботинок майора тут же угодил во что-то склизкое и тягучее. Капитан же обошёл растёкшуюся по полу лужу стороной, с улыбкой наблюдая за товарищем, который яростно пытался избавиться от слизи, забившейся меж протекторов подошвы. Безуспешно.

– Это я его так.

– Кого?

Увлечённый схваткой с липучей субстанцией, майор не сразу заметил, того, на что смотрел напарник. Он проследил за взглядом капитана и прикусил губу – такого тут быть попросту не могло. Или не могло быть раньше?

Майор покачал головой и, посветив фонарём на размазанные по стенке ошмётки плоти, заохал. Густые маслянистые куски медленно сползали со стены, составляя после себя чернеющие полосы, въедающеюся в стену. По размётанной слизи трудно было понять, что из себя представлял Бука, но её количество явно свидетельствовало о неимоверно больших размерах усмирённой твари.

– Пойдём, нужно ещё с телами солдат разобраться.

Майор стрельнул взглядом на капитана, ожидая, что тот укажет дорогу к девочке. Но напарник не шелохнулся. Глядя на вопросительно поднимающиеся брови командира, он указал на залитый кровью пол.

– Говорю же: я кое-что нашёл.

– Нашёл и усмирил, а теперь…

– Ты не понимаешь! – он схватил лопату, невесть откуда взявшуюся в подполе сарая, выдохнул и, собрав силы в кулак, подступил к слизи, которая валилась со стен и успела образовать небольшой холмик. Проржавевшая лопата вонзилась в податливую жижу, которая начала разъедать металл при прикосновении. – Я не сразу заметил её тело, эта здоровенная тварь отвлекла.

– Чьё тело? – майор начал закипать.

– Моё… – раздался из темноты голос девочки.

***

– Показывай, что пытаешься утаить от меня.

Перестав обращать внимание на чавканье волков, старик уставился на покрытый инеем глаз отрубленной головы, внутри которого можно было различить несколько движущихся фигурок.

– Успеем?

– Должны. Степняки движутся в обход по тракту, мы – лесными тропами напрямки.

Смеркалось.

Немногочисленная группа всадников, шли рысью по едва приметным звериным тропам, находить которые воеводе не представляло труда. При полном снаряжении они казались неуместны в глухой чаще, далёкой от торговых трактов и путей княжеских дружин. С кем тут ратничать, разве что с разрозненными лесными поселенцами, которые при виде столь внушительного воинства попросту разбегаются, да прячутся в болотах, не боясь за свой не хитрый скарб, который вряд ли приглянется ратникам в дорогих кольчугах. За один меч любого из всадников можно купить внушительное стадо, не говоря уже о безымянных селищах, мелькавших меж деревьев.

Но воинов не интересовали смерды, в глушь их привело не ратные помыслы и не разбой.

Неся на спинах круглые щиты, прижимая к крупу коней копья, они то и дело были вынуждены пригибаться, уклоняясь от низких ветвей, что не способствовало скорости передвижения. А спешить им было куда.

– Это ещё кто?

– Не уж-то смерды вновь решили встать на защиту своих пожитков?

Спереди растянувшегося по тропе отряда послышался недоумённый ропот. Выезжавшие на прогалину воины переглядывались, смотря не то на заросшую вырубку, не то похиревшую пашню, давно не знавшая сохи.

При прошлой встрече со смердами: убедившись, что отряду нет дела до укрытого за деревьями селения, горстка мужиков опустила рогатины и топоры и неспешно отступила с дорогу, двинувшись к бабам, которые таились в зарослях, неумело натягивая луки. Кто преградил им путь на этот раз?

Всадники, напиравшие с конце цепочки, не могли разобрать, почему первые ряды замедлили шаг, и боялись не упустить возможную потасовку. Если это не смерды, а лихие люди, то скачущие первыми легко расправятся с ними, не дав возможность остальным ратникам позабавиться.

Но это были не лесные жители и не разбойники.

– Заблудились, ро́дные?

Старческий голос, дребезжащий, но ещё сохранивший былую твёрдость, прокатился меж всадников, достигнув ушей всех воинов.

– Деда, а деда, а богатыри нас не тронут?

Детский голосок скользнул меж опавшей травы и закружился вокруг вставших на месте коней.

Ратники переглянулись. Когда замыкающие выехали на прогалину, то смогли, наконец, разобрать, кто повстречался им на пути. Перегородив заросшую тропу, в грязи увязла телега, одно колесо которой валялось на траве на обочине.

– Не бойся, внучка, не тронут, – дед с серым без эмоциональным лицом успокаивал рыжеволосую девочку, прятавшуюся за тюками на телеге. – Зачем богатырям с нами-то воевать? Мы же не тати степные, не люд разбойный.

– А ежели они сами и есть разбойники? – не унималась девчонка, потряхивая волосами, собранными в две тонкие косички.

– Ты что? – дед заохал, боязно смотря на застывших ратников, часть их которых осматривалась, ища возможную засаду в зарослях. – Какие же это разбойники? Ты посмотри детка, это никак княжеские гридни на охоту выехали.

От взора предводителя не укрылся пустой взгляд старика, но измотанный многодневной скачкой, витязь не обратил на это внимания, думаю о привале, который пора было устраивать, покуда, светило не опустилось за вершины потерявших листву деревьев.

– Так если это не разбойники, – вновь подала голос девочка. – Значит, они помогут нам с колесом.

– Ты что, ты что, глупая, – дедок замахал руками на говорливую девочку. – Не престало нам просить помощи дружинников князя…

– Отчего же? – подал голос десятник, находящийся рядом с предводителем отряда. – Мы как раз собирались встать на ночлег, заодно и вам подсобим.

Говоривший вопросительно посмотрел на воеводу, который не мог оторвать взгляда от просящих очей девочки, столь похожей на его сестрёнку, слишком рано ушедшую погостить к предкам. Невольно кивнув, он прикусил губу, но отменять поспешного решения не стал. Поймав за руку десятника, воевода прошептал:

– Выстави усиленные дозоры саженей на сто в каждую сторону по тропе, да повали пару деревьев на пути, мало ли что, а поутру расчистим.

Ратник кивнул и, спешившись, отправился раздавать поручения воинам.

В лесу застучали топоры. Освобождённые от сбруи кони весело ржали, радуясь отдыху и помывке подле небольшого ручья, протекавшего на самой опушке. Затеплились костры, дозорные и кухонный, на котором скоро забурлила каша, сдобренная массивными кусками сала. Лагерь жил своей жизнью, а оставшийся на коне воевода, всё не мог отвести взгляда от девчонки, которая, казалось, была поглощена радостному воркованию с дедом. Но побывавший в сотне сражений витязь чуял, что-то не так и девчонка следит за ним, исподтишка поглядывая на воинов и их предводителя.

Воевода поморщился. Нужно будет расспросить, что забыли эти несчастные в безлюдной глуши: бегут от кого-то, идут куда-то? При этой мысли на плече заныл выжженный рисунок в виде волчьей лапы. Невольно коснувшись плеча, всадник поймал на себе мимолётный взгляд девочки, которая тут же отвернулась к спутнику. Воевода трону коня ногами, желая подъехать к телеге, которую ратники начали вытягивать из грязи, и во всём разобраться, но его остановил окрик десятника.

– Вои кое-что нашли.

– Что там? – недовольно бросил всадник.

– Тебе лучше посмотреть самому.

Выругавшись, воевода повернул коня, позволяя десятнику взять его под уздцы и повести в нужном направлении. Чувствуя на себе пристальный взгляд, всадник оглянулся, но никто не смотрел в его сторону. Поняв, куда ведёт его соратник, воевода покрепче сжал копьё и ударил коня пятками, желая поскорее добраться до места, чтобы затем вернуться к странным незнакомцам.

– Что тут у вас?

Уходящие за деревья лучи закатного светила на миг вынырнули из-за туч, осветили вырытую в земле яму с неровными краями, и вовсе исчезли, вынудив десятника достать кремень и ударив по нему грубо выделанным кресалом, выбивая искру. Подставленный ратником факел вспыхнул, освещая находку.

– Погляди воевода, погляди получше.

Всадник поморщился.

– Ты мне решил показать выгребную яму?

– Нет. Смотри внимательнее.

Хмурый десятник поднял длинную палку и пошарил ей в засыпанной землёй яме. Глазам воинов предстал разбитый кувшин, с протухшей дурно пахнущей жижей, нож в ножнах и плечо сломанного охотничьего лука.

– Это не выгребная яма, – воевода перевёл взгляд на телегу, которую вои с трудом вытащили из грязи. – Это чьё-то погребение.

Одновременно с этим от костра послышался голос девочки:

– Ой, как мы вам благодарны, богатырушки. Не побрезгуйте нашим медком, в благодарность от меня и от дедушки. Да пейте, пейте, у нас ещё есть, если нужно – добавим.

В сердце воеводы вонзилась прогнившая игла дурного предчувствия.

– Не-ет! – хрипящий голос застрял в глотке – Не пейте!.

В ноздри ударил едкий запах плесени. Всадник стеганул пятками по бокам лошади. Но было поздно, ратники один за другим прикладывались к берестяному туеску. Рыжеволосая девочка, ехидно смотрящая на воеводу, погрозила ему пальцем. После чего что-то гортанно выкрикнула, дважды хлопнула в ладошки и указала на приближающегося витязя. Выпившие угощение ратники молча поднялись и двинулись навстречу воеводе. Впереди всех шёл давешний дед, бледное лицо которого говорило за себя – это он лежал в осквернённом захоронении. В руке дед сжимал топор с проржавевшим топорищем, на котором остались засохшие ошмётки земли.

– Пи-ить… во-ды…

Голос раненного воеводы вырвал старика из ведения. Негодующе поморщившись, путник аккуратно положил отрубленную голову себе на колени, порылся в суме и помог воину напиться. На этот раз раненный не выплёвывал воду, а с жадностью глотал из почти опустошей кожаной фляжки.

Положив воеводу на траву, старик взял отрубленную голову и уставился в покрытый инеем глаз, с досадой отмечая, что око мертвеца начало тускнеть – с воспоминаниями, старик забрал остатки жизненной силы, которые мертвец почерпнул из крови волчицы.

***

– Она всё таки навья! – капитан оскалился. – Я так и знал!

Командир группы нахмурился, внимательно посмотрел на вышедшую из темноты девочку, затем под ноги ускорившегося капитана, который с ещё большим усердием принялся раскапывать слизь, то и дело, оглядываясь на подступающего призрака. Майор сделал два шага вперёд, преграждая дорогу девчонке, кравшейся к месту раскопа и алчно следившей за работой лопаты, остриё которой был изрядно изъедено остатками неведомого чудища Буки.

– Понял теперь? – капитан утёр испарину со лба и повернулся к напарнику. – Она не живая – призрак. Голову нам дурила: кушать хочу, пить хочу, в баньке выпарю, только останьтесь у меня переночевать…

– Ты не совсем прав, – майор вынул из кобуры пистолет с особыми патронами. – Есть-то она на самом деле хочет, только посмотри на её глаза. – Одновременно с щелчком предохранителя он обратился к замершей на месте девочке: – Приготовила вместилище для своего сокровища? – командир не сводил взгляда с вполне материального на вид ребенка, напоминавшего готовящуюся к броску кошку.

Книга 1. Хозяйка морока. Часть 7-8

– Она всё таки навья! – капитан оскалился. – Я так и знал!

Командир группы нахмурился, внимательно посмотрел на вышедшую из темноты девочку, затем под ноги ускорившегося капитана, который с ещё большим усердием принялся раскапывать слизь, то и дело, оглядываясь на подступающего призрака. Майор сделал два шага вперёд, преграждая дорогу девчонке, кравшейся к месту раскопа и алчно следившей за работой лопаты, остриё которой был изрядно изъедено остатками неведомого чудища Буки.

– Понял теперь? – капитан утёр испарину со лба и повернулся к напарнику. – Она не живая – призрак. Голову нам дурила: кушать хочу, пить хочу, в баньке выпарю, только останьтесь у меня переночевать…

– Ты не совсем прав, – майор вынул из кобуры пистолет с особыми патронами. – Есть-то она на самом деле хочет, только посмотри на её глаза. – Одновременно с щелчком предохранителя он обратился к замершей на месте девочке: – Приготовила вместилище для своего сокровища? – командир не сводил взгляда с вполне материального на вид ребенка, напоминавшего готовящуюся к броску кошку.

Напрягшаяся девочка тряхнула головой, чтобы убрать с глаз рыжую прядь, сморщила носик, неспешно отступила на шаг, расслабляя плечи, и кивнула в сторону:

– Приготовила, – проговорила она голосом провинившейся гимназистки, застуканной за поцелуями в летнем саду во время прокаливания хорового пения.

– Где, – ничуть не веря её тону, уточнил майор.

– Там, – она качнула головой в сторону.

Не сводя взгляда с обманщицы, он шагнул во мрак, медленно присел, держа пистолет наготове, и пошарил свободной рукой во тьме. Пальцы коснулись края деревянного ящика, исписанного витиеватыми письменами. На ощупь показалось, что надпись очень похожа на ту, что он видео на оставленной наверху доске. Теперь командир жалел, что не взял находку с собой – как бы до неё не добралась девочка. Мнимая материальность её образа ничуть не смущала опытного кудесника – девка вмиг может переместиться наверх. Вот только пустит ли обманщицу то, что является её якорем и держит в подвале.

– Наверху нашла? – внимательно следя за реакцией призрака, неспешно проговорил майор, позволив себе бросить заинтересованный взгляд на поднятый с пола ящик, но тут же вновь уставился на девочку, которая неуловимым движением продвинулась вперёд и замерла, стоило дулу пистолета слегка качнуться. – Отойди на пять шагов, но не пытайся уйти во тьму, мой напарник тебя всё равно будет видеть и он не станет медлить – пристрелит.

Зло фыркнув девушка отошла назад. Майору хватило этих мгновений, чтобы рассмотреть витиеватые письмена на ящике из чёрного дерева. От несоразмерно увесистой находки тянуло холодом, как и от доски.

– Да, – понурив голову, девочка выдавила из себя ответ.

– Ого! – оторвавшийся от копания капитан с интересом смотрел на находку в руках напарника. – Что это такое?

– Ключ.

– Ключ? – капитан поднял брови, с недоумением уставившись на товарища. – Какой ещё ключ? Что он отпирает?

– Ключ от выхода из западни, в которую заманили маленькую девочку невесть какое время назад, – он посмотрел на вздрогнувшую девчонку. – Я прав?

Она оскалилась, зашипела и шагнула вперёд. Кудесник цыкнул, и осуждающе покачал головой. Навья отступила, робко вымолвив:

– Отдай мне его.

– Его? – майор посмотрел на ящик. Затем кивнул в сторону капитана, лопата которого вонзилась в отсыревшую землю подвала. – Или его?

– И то, и то, – сжав кулачки зашипела рыжеволоса, обнажив два ряда острых, как иглы, клыков.

Сколько на них было человеческой крови? Кудесник терялся в догадках. Чтобы стать столь материальной навьей нужна была уйма крови. И не меньше, чтобы поддерживать своё мнимое тело. Видать, попавшей в ловушку девочке очень не хотелось принимать факт своей гибели.

– Погляжу, ты хорошо подготовилась к побегу?

Она ухмыльнулась, но не ответила. Не сводя взгляда с ящика, она мимолётно поглядывала на пыхтящего капитана, который аккуратно счищал сгустки слизи со своей находки.

– Вот, смотри, – устало дыша, крепыш отошёл в сторону, поспешно кладя ладонь на рукоять Вереска.

– Учуял?

– Да, – капитан кивнул. Глазами-то его во тьме не разглядеть, тварь эта ещё бузить начала. – Я когда стал палить, чую сквозь пороховой запах, что-то не то. А как завалил гада, получилось принюхаться получше.

– Лежит нетленна, – стараясь не терять призрака из виду, майор склонился над не погребённым скелетом в девичьем платьишке. Хорошо знакомом платьишке. Одежда, в отличии от тела, сохранилась в первозданном виде. – Готовилась! – он покачал головой. – Готовилась, голубушка! И короб нашла, в котором твой череп не сгниёт и руки приманила, которые смогут тебе его передать. Да что-то пошло не так, – он едва не опоздал. Майор успел повернуться, когда между ними оставалось пару шагов. Навья намеревалась броситься на человека, но два смотрящих на неё ствола охолодили пыл призрака. Обычное оружие её бы не остановило – разве можно им убить тень? Но в руках людей, явившихся к ней нынче, покоилась её смерть. Она чуяла её и потому отступила.

– Чего она хочет? – капитан отбросил лопату. Держа наготове Вереск, он, подсвечивая фонарём в свободной руке, осмотрел подземелье, ища незамеченную опасность. В подвале было пусто, затхло и уныло.

– Свою голову.

Стрелок открыл рот для вопроса, затем хмыкнул, посмотрел на лежащий в земле скелет и спросил не то, что хотел поначалу:

– Почему сама не забрала?

– Не может. Свободу заложенному способен дать только человек, причём добровольно, без принуждений и шантажа. Подкуп или уговоры.

– И многие соглашаются?

– Ты не поверишь, – майор усмехнулся. – Имя им легион.

– Дурачки неучёные.

– Ага. Отдают голов и сами ложатся на место освободившегося бедолаги.

– А если не отдавать?

Чуя, что желаемое оказалось под угрозой, навья взмолилась:

– Отдай его мне?

– Нет, – голос майора был сух.

Девочка покорно склонила голову.

– А если я буду тебе служить?

– Быть может, отдам, – командир облизнулся.

Приняв его слова за факт заключения сделки, рыжеволосая девочка кивнула, протараторив:

– Я верно служу, ты сытно кормишь – уговор, чародей?

– Уговор, – неожиданно для себя согласился майор.

Девочка протянула к нему правую ручку, желая скрепит слова рукопожатием. Кудесник с усмешкой поглядел на трясущиеся детские пальцы, невпопад размышляя о том, что у таких как она руки не трясутся ни немного иных обстоятельствах.

– Это лишнее. Отойди и пообещай, что не причинишь вреда ни мне, ни моему напарнику, ни кому бы то ни было из живых, ни прямо, ни косвенно, если на то не будет моей воли.

– Это будет стоить много еды, – навья оскалилась. – Обещаю.

– Последи за ней, – бросил майор капитану, присев на колени.

Навья зашипела, но напасть не посмела.

Аккуратно поставив ящик на землю, кудесник потратил некоторое время на его изучение. Ящик на первый взгляд был цельным и не имел крышки. Но это только на первый взгляд. Майор ведал, как отворяются подобные вещицы. Он достал нож и уколол кончик пальца. Оставляя кровавый след, провёл пальцем по узору. Произносить слова не потребовалось. С гулким щелчком крышка сдвинулась с места. В лицо ударил поток холода.

– Отлично!

Положив крышку подле ящика, кудесник обтёр лезвие ножа о штанину, затем взял в руки истлевшее очелье давно погибшей девочки, потянул на себя и резким ударом ножа переломил шею. Навья вскрикнула. Но бас капитана заставил её заткнуться и предостерёг от необдуманного поступка.

Бережно положив череп в чёрный ящик, майор закрыл крышку, то и дело, морщась от пронзающего пальцы холода. Затем он поднял взгляд на разъярённую девчонку.

– Показывай.

– Что показывать? – зашипела навья, мечтая о миге, когда они перегрызёт глотку живому.

– Покажи, что произошло с людьми в форме.

– С которыми? – девочка сощурилась.

– Выходит, много их у тебя было, – майор посуровел. – Покажи, что случилось с теми, чьи тела гниют в подземелье у ложного входа.

Навья победно улыбнулась, оскалив вытянувшиеся клыки.

– Я хочу кушать… Накормишь – покажу.

***

– Продолжим. Показывай, дурная голова.

Старик взял мертвеца за волосы, уже зная, что в его руки попал не один из гридней, а тот несчастный старик, чьё тело подняла из земли колдунья и заставила сыграть роль своего деда. Нужно было выяснить, кто она такая на самом деле и чьим интересам служит, пока мертвец не рассыплется прахом.

– Сдохни!

Мертвец с пустыми глазами одним ударом топора сокрушил коня воеводы. Вылетевший из седла воин, перекувыркнулся через голову, отлетел в сторону, что спасло его от второго удара. Морок развеялся и сейчас ратник видел, что кожа на лице мнимого деда едва держится на белёсых костях, один глаз отсутствует, а нижняя челюсть, не закрываясь, болтается на сгнившей плоти.

На поляне закипал бой. Ничего не понимающие ратники падали под ударами одурманенных собратьев. Те, кто были посообразительнее и видели начало схватки, неуверенно защищались, недоумённо взывая к обезумившим соратникам, которые не щадя себя лезли в бой, бесстрашно налетая на выставленные вперёд мечи и копья.

Увереннее всех держался десятник, подле которого собралось несколько воинов, не разобравшихся в происходящем, но безропотно выполняющих приказы старшего товарища, который приказал рубиться со своими – значить нужно рубиться.

Одурманенные вои действовали неумело, будто растеряв все навыки. В основном они брали нахрапом, пронзая тела оторопевших мечников. Те же, кто нашёл в себе силы сопротивляться, начали сбиваться в кучи. Но одурманенных было куда больше – девочка успела напоить отваром множество воинов ещё до того, как телега вызволена из булькающей жижи. Если бы сейчас кто-то обратил на неё внимание, то удивился бы не найдя телегу, вместо которой подле вязкой лужи стоял массивный дубовый пень, с широкими корнями.