Текст книги "Шаг влево, шаг вправо"

Автор книги: Александр Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вертолет тянул над водой низенько, как крокодил из бородатого армейского анекдота. Спасжилеты – надеть! Катеру – выйти в море и страховать!… И снова под ногами был гранит, но уже материковый. Шкрябун хлопал меня по плечу. Штукин и Гаврилюк затеяли прежний спор о привязке «фактора отталкивания» – все-таки к месту или к объекту? Член-корреспондент и ефрейтор запаса Топорищев язвил над молокососами. Паранормальный дедок совал мне в рот горлышко фляги. Словом, радости было больше, чем от блестяще проведенной сложнейшей операции против Моссада или ЦРУ. О летчиках и моряках все забыли. Гип-гип!.. Наша взяла, ребята! Еще по полста граммов на брата – и в Кемь!

– Обувь, – сказал Топорищев, как каркнул.

Ага, тоже заметил.

– Что?

– Странная обувь. Не лаковые ботинки, а…

– Разберемся, – буркнул Шкрябун.

– Вон на левой туфле подошва скоро отвалится.

– Разберемся, сказано.

– Я знаю, что это такое, – подал голос Коля Штукин. Он отчего-то морщился.

– Ну?

– Ритуальная одноразовая обувь финского производства. Я недавно тестя хоронил в точно таких же.

Кажется, не только у меня отвалилась челюсть. Козлобородый паранормал Шкрябуна, попятившись, мелко и часто закрестился. Живой труп в пресловутых белых тапочках лежал у наших ног, закутанный в две плащ-палатки, и продолжал нудно постанывать – но уже с заметными опытному уху нотками блаженства.

Видимо, согрелся.

* * *

Налетчиков было шестеро. Все как один – тренированные, ловкие, превосходно владеющие оружием и беспощадные. Из тех, кого называют отморозками. Вот только безмозглые, наследившие сверх всякой меры, благодаря чему уголовному розыску удалось в скором времени взять всю шестерку, а заодно и наводчика, работавшего экспедитором в ограбленной торговой фирме «Континуум». А охранник был один – руководство фирмы не посчитало нужным обеспечить дополнительными секьюрити охрану некоторой суммы в наличной валюте, запертой в сейфе главбуха всего на одну ночь. Один – против шестерых.

Лучше бы ему лечь на пол, как, без сомнения, поступил бы в такой ситуации всякий нормальный человек, не лишенный инстинкта самосохранения и охраняющий не свой дом. Но из чувства долга или, может быть, рефлекторно он попытался выхватить оружие…

Шесть пуль – по случайному совпадению с числом бандитов – уложили его на месте. Покойный гражданин Емецкий Юрий Михайлович был захоронен на Кузьминском кладбище Москвы 31 мая 2002 года.

По ходу осмотра места преступления криминалисты сочли полезным снять с убитого отпечатки пальцев. Собственно, это было лишнее: в свое время частное охранное агентство «Стена», где служил Емецкий, законопослушно озаботилось пополнить колоссальный банк отпечатков МВД еще одним учетным номером.

Почти десять лет к этим отпечаткам никто не обращался. До нас.

«Пальчики» с нашего белотапочного клиента были сняты сразу, еще до того, как он попал в клинику. Спустя десять минут компьютер идентифицировал их как пальцевые отпечатки покойного гражданина Емецкого.

Кажется, Максютов даже не удивился.

Кому я не завидовал, так это персоналу спецклиники, в особенности задерганным до нервного заикания медицинским светилам, тщившимся определить, что такое наш живой мертвец – человек или так, гуманоид. Шестого октября посыпались томограммы, рентгенограммы, кардиограммы и энцефалограммы, снабженные пространными комментариями и – изредка – осторожными выводами.

Сильнейшая пневмония, как и следовало ожидать. Истощение. Перенесенная длительная гипотермия и незначительные местные обморожения как следствие прелестей беломорского климата в октябре месяце. Сильнейшая анемия. Недержание мочи и кала. Болевая чувствительность – в норме. Отсутствие речи. Нормальная зрачковая реакция на свет при полном отсутствии слежения за движущимися предметами. И так далее, и тому подобное. Личное мнение лечащего врача (в разговоре со мной он десять раз подчеркнул, что его мнение пока не является официальным): новорожденный взрослый младенец. Даже хуже, поскольку у новорожденного младенца мозг все-таки не совсем стерилен, а у этого больного не только стопроцентная амнезия, но нет даже характерных рефлексов, за исключением глотательного…

Кости скелета – в норме, без всяких следов пулевых выколок…

С ума сойти можно.

Должно быть, гражданин гуманоид Емецкий при жизни сам о себе не знал столько всего, сколько знали мы спустя неделю после его «воскрешения». Максютов приказал собрать все, что можно.

Во всяком случае, брата-близнеца у него точно не было. Да и не бывает близнецов с одинаковыми отпечатками.

Фотографии – соответствовали.

Родственники мололи чушь – вопреки документам, свидетельствующим о традиционном захоронении, уверяли, что покойный был кремирован. Слабая, наивная попытка помешать эксгумации трупа.

Чему быть, то и будет. Подгнивший гроб вынули из могилы. Внутри оказалось именно то, что ожидалось. Седьмого октября останки были переданы на генетический анализ.

Девятого октября мы знали предварительный результат ДНК-идентификации. С вероятностью 99,99 % человек, найденный на острове Бережном, и истлевший труп гражданина Емецкого являлись одним и тем же лицом. Заключение экспертизы было составлено в предельно казенной форме, исключающей всякое желание посмеяться над содержанием. Да и без того ни у кого из нас не возникло бы такого желания.

Теперь нам было уже все равно, сколько девяток после запятой прибавится по окончании полного анализа. Хоть одна, хоть десять. На койке в спецклинике УНБ, накачанная сильнейшими антибиотиками, лежала бревном, питалась через трубочку жидкой пищей и ходила под себя идеально выполненная живая копия давно умершего человека. Теперь мы точно знали, что Монстр способен и на это.

ЕМУ виднее – зачем.

Таинственные исчезновения людей как-то перестали казаться таинственными. Что там исчезновения! Вот он – первый случай ВОЗНИКНОВЕНИЯ человека из ничего! Почти что восстание из праха.

А первый ли случай? И единственный ли?.. Неизвестно. Большая удача, что Монстру вздумалось создать данную человеческую копию в сравнительно обитаемой местности, а не на торосах Земли Франца-Иосифа, не в барханах Сахары и не в волнах посреди Тихого океана! Кто может точно знать: ограничился ли Монстр единственным актом творения?

Никто.

Десятого октября весь день падал мокрый снег. И ночью падал тоже. Облачный кисель висел над мокрым городом. Я несколько раз подходил к окну в надежде, что небо прояснится и я увижу Юпитер. Интересно, были бы заметны с Земли вспышки «Эскалибуров»? Но серая мешанина и не думала рассеиваться.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЮПИТЕР

Ноябрь – июнь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Приехали, – сказал Саша Скорняков, когда похожий на толстую короткую сардельку корпус «Ан-74» вздрогнул и коротко сотрясся, коснувшись резиной заметаемой липким ноябрьским снежком полосы аэродрома. Только что мой бывший подчиненный спал, посапывая в своем кресле, и очнулся сразу, в долю секунды переключившись вроде триггера, – как всегда, собран, бодр и деловит. Свеж и настырен. Ему-то что. Тот, кто волей Максютова причислен к группе «Шторм» всего неделю назад, просто еще не успел вымотаться по-настоящему. Так, легкое утомление, заметное лишь наметанному глазу…

Это пройдет. Еще недели две-три такой жизни, и он уже ничем не будет отличаться от нас сегодняшних: Гаврилюка, Штукина, Шкрябуна и его несчастных паранормалов, да и Топорищева тоже. А на кого через две недели станем похожи мы?

Колю Штукина посадка не разбудила. У него серое лицо, иссиня-черные отвисшие страшные мешки под воспаленными глазами. У меня – лучше ли?

В баню бы сейчас… В горячую. Чтобы ногти вспотели.

И поспать в предбаннике на скамье, завернувшись в простыню. Хватит обливаться холодной водой, глотать кофеин, чтобы не выключиться на ходу, хватит спать вповалку в самолетах, радуясь, когда перелет выпадает длинный…

Не хватит.

Все меняется – и к худшему. Наша команда «быстрого реагирования» уже далеко не единственная, Максютов забрал большую власть и крупно рискует, снимая людей отовсюду, откуда только можно их снять. И откуда нельзя – снимает тоже, оголяя – все это понимают – важнейшие направления. Моей бывшей группы в отделе борьбы с промышленным шпионажем давно уже не существует, как и многих других групп. Потом потребуются годы, чтобы восстановить статус-кво, но кого сейчас это интересует? Даешь!.. Все на борьбу с Монстром!

Так и видится соответствующий плакатик. Ты записался на борьбу? А ты?

Еще дождемся плакатика. После десятого октября частота и масштаб аномальностей резко скакнули вверх и продолжают расти. Надо спросить Топорищева: во сколько раз на сегодняшний день?

Еще спрошу… Дайте подремать, пока самолет заруливает на стоянку…

Катастрофы, катастрофы… И просто аномальности. Как из ведра.

Не то чтобы выходки Монстра стали злее, совсем нет. Просто их стало больше, и, соотносительно этому, увеличился поток серьезных катастроф.

Авария высшей степени сложности на Балаковском химкомбинате с выраженным «эффектом отталкивания» и чудовищным по мощности выбросом ядовитых отходов. Частично их удалось нейтрализовать, но, боюсь, волжской стерлядки уже никто никогда не попробует.

Уже не новый, заслуженный небоскреб в деловой части Манилы, честно простоявший на надежном грунте более двух десятилетий, внезапно провалился в колоссальную подземную пустоту, образовавшуюся неведомо как. Число жертв удалось оценить лишь приблизительно. Ведущие эксперты по механике грунтов, проведя пробное бурение и тщательно изучив муниципальную документацию, сошлись в едином мнении: во время строительства здания и последующей осадки грунта (близкой к расчетной) никакой подземной полости под фундаментом еще не существовало.

Некий гражданин Удодов из Смоленской губернии, пробираясь в старенькой «Ниве» по непролазному осеннему проселку вблизи населенного пункта Угра, был безмерно удивлен, внезапно обнаружив себя в теплой соленой воде, а свою машину тонущей в открытом море вблизи кораллового острова, принадлежащего, как позднее выяснилось, Большому Барьерному рифу. Несколько менее удивилась крупная акула, от которой матерящийся Удодов спасался на коралловой отмели… Первый, но к настоящему моменту уже не единственный зафиксированный случай спонтанной телепортации породил гипотезу о необъяснимых исчезновениях людей и предметов: кто, собственно, сказал, что объекты телепортируют в пределах земной суши? И вообще Земли?

Еще один удар «космического луча»: в немецких Альпах серьезно пострадал исторический замок Нойшванштайн, одновременно рухнул в пропасть находящийся поблизости пешеходный мост. С человеческими жертвами.

В Далласе за считаные секунды покрылся льдом и промерз до дна двадцатипятиметровый плавательный бассейн. Также с жертвами. Напротив, в Антарктиде на станции Бэрд некий гляциолог, коснувшись рукой в перчатке глыбы странного розового льда, получил ожог третьей степени, а перчатка обуглилась.

В деревне Черрапунджи за год не выпало ни одного дождя. Зато в пустыне Намиб пять часов подряд продолжался тропический ливень.

Случай одновременного – и буйного! – умопомешательства среди солдат французского Иностранного легиона в Судане, между прочим, заставивший задуматься о целесообразности увеличения численности охраны президента…

И так далее, и тому подобное, и нет конца.

Самопроизвольный старт баллистической ракеты с десятью разделяющимися боеголовками стокилотонного эквивалента… По счастью, команда на самоликвидацию прошла штатно.

Своеволия оружия нам не хватало! Такие шуточки плохо кончаются и пахнут ядерной зимой. Ведущим компаниям, специализирующимся на системах связи, грех жаловаться на отсутствие контрактов по совершенствованию и многократному дублированию экстренной связи между лидерами ядерных стран…

Поможет ли? Не знаю.

Один раз на несколько дней наступило относительное затишье, что дало повод кое-кому из нас утверждать, будто спонтанные аномалии переместились как бы на микроуровень, в психику отдельных людей, тем более что как раз в это время возросло количество внезапных умопомешательств и немотивированных преступлений. Но тут грянул взрыв неизвестно чего вблизи Тунгуски – правда, на этот раз не Подкаменной, а Нижней, но от того с не меньшим мгновенным энерговыделением и приблизительно сходными результатами. Болида никто не наблюдал, зато две тысячи квадратных километров тайги словно корова языком слизнула. В редких поселках, расположенных по линии ветрового выноса, в течение многих часов с неба сыпались кора, хвоя, ветки и всякий лесной мусор. Одному человеку на голову упал дохлый еж. В сорока километрах от эпицентра взрывная волна расплескала реку так, что обнажилось дно!

В общем, все вернулось на круги своя. Наверно, затишье было всего лишь случайной флуктуацией. Мне даже показалось, что Максютов обрадовался тому, что по-прежнему будет иметь дело с десятками крупных странностей и катаклизмов, а не с тысячами мелких. Пожалуй, он прав: поди их еще вылови. Наверняка мелких аномалий и раньше было куда больше, нежели крупных, просто нам редко удавалось их отследить. В глубине души я горжусь нашими людьми, не приученными чуть что звонить в милицию с доносами на соседей, но как профессионала это свойство российской ментальности меня бесит. Попробуй своевременно узнать о необычном поведении какой-нибудь тети Дуси, прежде вполне правильной и предсказуемой!

Зато доносов на Топорищева приходило предостаточно. Не без злорадства спровадив его заниматься шаманской темой, академики только теперь разобрались, где деньгами пахнет. Максютов устал отбрехиваться от настырных. По-моему, он с самого начала рассчитывал на Топорищева как на трудягу-наплевателя, не склонного раздувать проблему шире, чем она есть.

Куда уж шире! В верхах еще недавно поговаривали о правительственной программе предупреждения необъяснимых катастроф, но поди спрогнозируй место и время очередного удара, а главное, заставь людей немедленно сообщать о ЛЮБОЙ замеченной странности, вплоть до подозрительного скрипа в подполе! Развернутая нами на телевидении и в газетах кампания пропаганды содействия помогала мало. Ну какой здравомыслящий россиянин поверит в то, что внушают ему официальные власти? Ему, родимому, можно что-то внушить, лишь шепнув на ушко под большим секретом. В принципе, ничего невозможного тут нет, но на это требуются деньги, специалисты и, самое главное, время.

Время! Оно было и осталось против нас. Больше всего бесило ощущение нашего бессилия перед противником. Изучение аномальных зон – еще туда-сюда (хотя не мешало бы нам доподлинно знать, как проводить это изучение), но с упомянутым однажды уменьшением влияния последствий катаклизмов, не говоря уже о прогнозировании, – полное фиаско, воз и ныне там. Максютов давно вычеркнул эти слова из своего лексикона. Принятые в МЧС модели риск-анализа, основанные на общепринятой теории катастроф, давно выброшены на помойку, а новые пока не созданы по причине неполноты статистики…

Вот мы ее и набираем, эту статистику. Иной отдачи от группы «Шторм» я пока не вижу, да и от других групп тоже.

Спал Монстр, шевелился во сне… Кому всерьез мешал, зачем разбудили? Ну, чудеса-юдеса, магии-фагии… Тьфу! Плюнуть и растереть. Ну, не столь уж большие аномальные зоны со сроком аномальности не более нескольких суток… Потерпим! Пока «эффект отталкивания» не распространился на всю Землю, жить еще можно! Ну, откуда-то возник один живой мертвец со стерильным мозгом, и что? Да пусть их объявится хоть тысяча, хоть миллион, прокормим!.. И уже нет сил ругать американцев с их дурацкими мегатонными «Эскалибурами». Пусть это делают журналисты и тешат обывателя. Даже злорадствовать по поводу их неудачи как-то не хочется: досталось всем…

Зря я смотрел в окно, зря десятого октября крупнейшие наземные телескопы были направлены на Юпитер, зря внеатмосферная оптика ждала серии вспышек, готовая снять их спектры практически во всех диапазонах электромагнитных волн, чтобы специалисты могли сказать хоть что-нибудь о разрушенном Монстре! Никто не наблюдал вспышек – ни одной из запланированных шести!

Монстр уцелел. С «Эскалибурами» просто-напросто прервалась связь. Со всеми шестью. С десятиминутными интервалами, соответствовавшими разнице во времени подлета аппаратов к цели. Точно в момент «ноль» для каждого заряда.

Имевшаяся на «Эскалибурах» простая, но весьма эффективная сверхбыстродействующая аппаратура, предназначенная для изучения динамических характеристик взрыва в течение первых наносекунд, честно фиксировала начало цепной реакции и продолжала посылать сигналы еще целую миллисекунду после того, как по всем канонам должна была превратиться в ионизованный газ!

Потом связь исчезла. Разбились ли «Эскалибуры» о поверхность Монстра или были уничтожены иным способом – оставалось гадать.

Удалось, в сущности, немногое: уточнить размеры и форму «объекта Иванова», причем с помощью аппаратуры, больше предназначенной для наведения космических бомб на экзотическую цель, нежели для серьезного изучения самой цели. Но и тут данные, полученные от разных аппаратов, оказались разноречивыми: если первый аппарат передал инфракрасное изображение, напоминающее диск с вмятиной посередине, этакий двухкилометровый эритроцит, то последний фиксировал скорее типичный астероид, гигантскую уродливую картофелину, в мучительных корчах пытающуюся стать правильной сферой.

Других аномалий отмечено не было. По крайней мере так уверяли все причастные: от пресс-секретарей НАСА до президента США, мужественно ответившего на вопросы тщательно подобранных журналистов.

Толку от затеи американцев оказалось с воробьиный чих, зато какой радостный вой поднялся по миру! Слишком многие ждали, когда же наконец зарвавшийся колосс, оскандалившись, получит по носу столь крепко, чтобы можно было всласть добавить, не слишком опасаясь немедленно получить сдачи. И добавили! Первые полосы газет, ноты протеста, международные конференции, как грибы после дождя, парад отставок, разговоры об импичменте Кеннеди-младшему, внеочередная сессия ООН…

Вой и имитация бурной деятельности, маскирующие ужас и растерянность… То ли еще будет. Давно известно: жестокость – синоним страха. Не к этому готовились. Не такого гостинца из космоса ждали и те, кто выпрашивал деньги на борьбу с астероидной опасностью, и те, кто, поверив страшным картинкам, деньги давал, да и рядовой обыватель, успокоенный речами, фильмами и прочей оплаченной рекламой: живите спокойно, граждане, не бойтесь летающих гор, мы бдим! Мы отслеживаем перемещения тысяч потенциально опасных космических тел! Автоматические телескопы! Стартовые площадки! Поиск и упреждение! Мы готовы! Ах, как красиво это выглядело на моделях, как лихо летящий прямо на Землю астероид менял орбиту, а то и раскалывался на части, получив хар-рошего ядерного пинка! Даже фильмы об этом снимались, недурные сказки для взрослых дядей и тетей…

Вот вам – астероид! Глядите, вот летающая гора, которая безобразничает по всей Земле, не приближаясь к ней! Двухкилометровое чудовище, способное гасить водородные бомбы едва ли не плевками. Хороша новость? Жуйте ее с хреном. Как так – не нравится?..

Кто, несомненно, выиграл на волне всеобщего страха перед Монстром, так это НАСА, не меньше прочих, если не больше, виновное в разразившемся скандале. Пожалуй, позиции этой организации, соответствующие девяностым годам, уже восстановлены и переплюнуты. После бюджетного голода, после прошлогоднего сокращения ассигнований на космические программы как бы не пришлось теперь поголодать от недостатка мозгов, способных толково распорядиться хлынувшей денежной прорвой!

По правде говоря, мне было жаль, что у американцев ничего не получилось.

Хватит… Устал.

Самолет съехал на рулежную дорожку и подкатил к стоянке. Солидно прогудев, откинулась грузовая аппарель.

– Хотите со мной? – спросил я Топорищева, погруженного в свои мысли и вяло реагирующего на действительность.

– А? Что?

– Я в автобусе не поеду, у меня здесь машина. Не бросать же ее в аэропорту. Хотите? Выйдет быстрее.

– Если вас это не затруднит…

Моя машина средних габаритов, и двухметроворостому Топорищеву в ней было тесновато. Он по обыкновению горбился, так что его выдающийся румпель едва не упирался в ветровое стекло, и дул на озябшие в самолете пальцы, столь тонкие и длинные, что в его пятерне чудилось что-то паучье. До меня наконец дошло (не без помощи чипа), что это такое. Арахнодактилия, или синдром Марфана, редкая наследуемая аномалия костной системы, вроде как у де Голля, президента и танкового генерала, который неведомо как помещался в танке. К счастью, не влияющая отрицательно на мозги, скорее наоборот, иначе быть бы Топорищеву не доктором физ.-мат. наук и членкором, а в лучшем случае посредственным баскетболистом…

Я гнал по Новорязанскому шоссе с включенной «мигалкой», нахально нарушая все правила движения, и встречные машины прижимались к самому кювету. Топорищев молчал, но нервничал. Наверно, сейчас он с удовольствием закурил бы мятую «беломорину», если бы не знал, как я отношусь к смолокурам. Ничего, пусть потерпит… Чем скорее домчу, тем лучше, а если мне повезет, то, может быть, удастся сегодняшний вечер провести с семьей. «Разбор полетов» в кабинете у Максютова будет коротким: на сей раз слетали зря, никакой посторонней аномальности в Горно-Алтайске не обнаружено, неумный шутник схлопочет по полной программе. Время от времени у нас и теперь случаются такие осечки, хотя уже реже. Научились фильтровать. Да еще обязательно надо навестить в Склифосовского бедолагу Каспийцева, пришедшего вчера в сознание после множественных телесных повреждений, полученных во время аварии при вынужденной посадке, и девятичасовой операции. Планида его такая. Зато мы – собственно группа «Шквал» – успели научиться сверхосторожности в аномальных зонах и последнее время – тьфу-тьфу-тьфу! – не теряем людей.

Ерунда, совсем небольшой крюк. Склиф так Склиф. Постороннему в нашей клинике делать нечего. Хотя надо признать, что и в Склифе чинят людей вполне прилично, от перемены коек наш подопечный мало что выиграл бы…

Надо поговорить с ним. Парень не дурак, он уже все отлично понял: и то, зачем он нам нужен, и то, что о работе в «УФО-пресс» он может забыть навсегда, притом как раз на волне повышенного читательского интереса к теме НЛО, и то, что участвовать в наших делах ему все-таки придется, если не за деньги из неподотчетных сумм, то под конвоем, чуть только медицина даст разрешение на транспортировку больного, и то, что он может жаловаться хоть в Страсбург, если ему неймется. Его беда в том, что он уникум в своем роде: лучший индикатор зон аномальности нами до сих пор не найден. Какая, на хрен, свобода личности? Какой Страсбург?

Все ясно без слов. Но дружески поговорить со страстотерпцем необходимо, люди почему-то это ценят…

Если пустые разговоры не помогут, расскажу ему о гражданине гуманоиде Емецком, живом трупе, вылеченном в нашей клинике от пневмонии, дистрофии и обморожений, но страдающем от пролежней. Вот кому не позавидуешь. Наиболее оптимистический прогноз: «В лучшем случае когда-нибудь не скоро научится держать в руке ложку». Светила психиатрии единодушны в выводе: Монстр не схалтурил, он воссоздал совершенно нормального человека с совершенно чистым – и, увы, взрослым, мало способным к обучению – мозгом.

– Может быть, не стоит так торопиться в Склиф? – раздраженно спросил Топорищев, когда мы с прежней скоростью проскочили МКАД, и я подивился совпадению мыслей. Хотя, конечно, Топорищев имел в виду совсем не то, что я.

Я сбросил скорость до девяноста.

– Простите. Так лучше?

– Да. Между прочим, вам никто не говорил, что по стилю вождения легко определить, где водитель учился или переучивался? У всех нацбезовцев очень характерный стиль.

– И еще у раллистов.

– Нет, тут другое. Внимательный глаз отличит. Не мешает в работе?

– Стиль не носки, можно и поменять…

Он посмеялся. Очевидно, такого рода юмор был ему близок.

– Я вот о чем хотел спросить вас, Глеб Юрьевич, – сказал я, останавливаясь как порядочный перед светофором в Текстильщиках. – Анализ аномальностей на сегодняшний день что-нибудь дал?

– В каком, собственно, смысле?

– В смысле понимания природы Монстра. Если это инопланетный зонд, то откуда прилетел? Когда? Что ему надо? Почему так странно ведет себя?

– Вы думаете, мы когда-нибудь это поймем? – спросил Топорищев, прищурив на меня один глаз. – Особенно последнее. Я не уверен.

– Почему?

– Знаем ли мы до конца, как устроен человек и почему он устроен так, а не иначе? Много ли понимаем в погоде? А ведь и то, и другое изучается уже сотни лет. Поведение Монстра не менее сложное, так чего же вы от нас хотите? Быстро, точно и все сразу? Хм. Оставим в стороне его совершенно запредельную энергетику и потрясающую информированность, поговорим о мотивации. Между нами, мотивация его действий и есть самое интересное, вот только грызть эту задачку нам предстоит до… словом, внукам хватит. Если они у нас будут. Возьмите хотя бы тот случай с пакетботом и на его основе попытайтесь понять, есть ли в действиях Монстра смысл и какой.

Крыть мне было нечем, Топорищев нашел удачный пример. На днях в спокойном не по-осеннему Ла-Манше сам собой всплыл ржавый, обросший ракушками пакетбот, погибший во время шторма в 1903 году, продержался на поверхности несколько минут и снова затонул на семидесятиметровой глубине, где пролежал до того более столетия. Едва ли кто-нибудь в скором времени объяснит мне, какими соображениями руководствовался Монстр, поднимая со дна пролива дырявую посудину, и, главное, КАК он это сделал! Зря я пристал к Топорищеву, ему тоже непонятно, что такое Монстр и с каким хлебом его кушать…

– Так что же – никаких гипотез?

– Ну почему же. Как раз в гипотезах недостатка нет. Скажем, все эти аномальности можно объяснить влиянием прибора на измеряемый объект, если предположить, что Монстр изучает нас. В таком случае мы изучаем лишь побочные явления, связанные с этим изучением, разве нет?

– Допустим. А его информированность о земных делах?

– Поверхностная – проще всего. Наши же телепрограммы. Более детальная… гм, понятия не имею. Взять хотя бы «эффект отталкивания», иногда превентивный. Либо он умеет читать в наших головах и точно прогнозировать наши действия, либо нарушает известные нам законы природы. По правде говоря, мне больше по нраву первое.

– А энергетика?

– Вторая сторона той же медали. Лично я как материалист в энергию без носителя не верю. Вся проблема в том, что мы этого носителя не обнаруживаем. О всяческих несусветных полях советую сразу забыть, пусть о них в свое удовольствие болтают ваши уважаемые паранормалы. А мне дайте реагирующий на поле прибор, паспортизованный, тестированный и с пломбой, тогда поговорим.

– Каспийцев вам подойдет? – сыронизировал я. – Можете и меня взять за прибор – прекрасная повторяемость результатов. Пломбы, правда, нет…

– Еще неплохо бы знать, как этот прибор работает…

За что я люблю людей науки, так это за то, что им не дают шибко много воли. Приятно, черт возьми, сознавать, что тобой командует не высоколобый очкарик, а прагматик в лампасах, для которого важно не то, как работает прибор, а то, что он все-таки работает, – иначе медики давно разобрали бы меня по клеточкам и дальше, по рибосомам и митохондриям…

И, подозреваю, нашли бы только плоскостопие.

– Но хоть что-то есть? В смысле, выводы.

– Конечно. По-видимому, «объект Иванова», или, если угодно, Монстр, появился в Солнечной системе не менее нескольких десятилетий назад, но может быть, и гораздо раньше. Не вижу причин, почему бы ему не летать здесь еще со времен динозавров. На околоюпитерианской орбите он находится, вероятно, не более полутора лет, а до этого мог болтаться где угодно. Открыть его мы в принципе могли только в последние тридцать-сорок лет и только случайно. По-видимому, он не использует неизвестных нам фундаментальных физических принципов – хотя и в этом вопросе нет полной ясности. Что до целей и методов Монстра… поймите, мы еще не ответили на вопрос «что», а вы уже хотите знать ответы на «как» и «почему»… Кстати, я не думаю, что это инопланетный зонд.

– А что же?

– Понятия не имею. Основных гипотез несколько, но чего стоят гипотезы, которые невозможно проверить? Космический зонд инопланетян – это первое, что приходит в голову, самый тривиальный вариант. И, кстати, самый разработанный. Зонд желает обратить на себя внимание и по каким-то своим инопланетным мотивам, вместо того чтобы рисовать аборигенам «пифагоровы штаны», нарушает привычный уклад их жизни. Почему бы нет? Но, разумеется, миссионер, несущий свет истины и протягивающий дружескую руку, должен быть защищен, чтобы отсталые братья по разуму не проткнули его невзначай зазубренным копьем. С другой стороны, он не должен изображать, будто вообще не заметил зазубренного копья, просто чтобы впредь дикарям неповадно было, – вот вам и реакция Монстра на «Эскалибуры». Довольно сдержанная реакция, надо признать.

– Ничего себе!

– Именно так. Ведь мы с вами живы-здоровы, и вообще число жертв Монстра пока еще на три порядка меньше числа людей, ежегодно умирающих от рака. По масштабам человечества и в модели «Миссионер» это не более чем переломленное пополам древко копья, синяк под глазом копейщика, простреленный для острастки ствол пальмы, ну и, может быть, еще вырванное из носа вождя кольцо. Очень приятная гипотеза. Но повторю: лично я в нее не слишком-то верю.

– Потому что это было бы слишком просто? – подковырнул я.

– А хотя бы.

– Ладно… Допустим, Монстр – не зонд. Тогда что же он такое? Не космический же бог?

– А почему нет? – ответил вопросом Топорищев. – Замечательная версия, сразу все объясняющая… Она уже популярна, а станет еще популярнее. Вы верите в бога?

– Не знаю, – признался я. – Как-то не очень об этом задумывался. Но если и верю, то не в такого. Это не бог. Для бога его поведение очень уж бестолково. Даже не инфантильно, а именно бестолково. Слабоумный бог – это, знаете ли, не бог…

– Согласен.

– Тогда что?

– Что угодно. Например, животное. Очень большое космическое животное, вовсе не обязательно разумное. «Черное облако» Фреда Хойла не читали? Зря, прочтите на досуге. Ну, гипотезу о разумности подобной формы жизни оставим на совести автора… Пока мы установили лишь наличие безусловных рефлексов, но уж никак не разума в нашем понимании. – Он похмыкал. – Впрочем, и это уже немало. После глупой затеи с «Эскалибурами» мы точно знаем, что оно реагирует на раздражители. Но больше всего, признаться, меня беспокоит другое…