Текст книги "Деловая элита России 1914 г."

Автор книги: Александр Боханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Переход в дворянство отдельных предпринимательских фамилий, из числа наиболее крупных дельцов, продолжался и в дальнейшем. В ХХ веке "одворянились" семьи: И.И.Лемана (1904 г.): Э.Э.Гербста (1906), Крестовниковых, Елисеевых, Якунчикцвых (1910 г.); Башкировых, Прохоровых (1912 г.); П.Ю.Вертгейм (1914 г.); Бардыгиных, Манташевых (1915 г.); Тагиевых (1916 г.) и некоторые другие. Большинство получило новый сословный статус "высочайшим пожалованием" по представлению министров, главным образом Министра финансов и Министра торговли и промышленности.

Уже само перечисление имен нового дворянства свидетельствует о том, что они были хорошо и широко известны в деловом мире России. Представители данных семей владели крупными промышленными и торговыми предприятиями, входили в правления ведущих коммерческих банков, страховых обществ и прочих компаний; имели крупную недвижимость в городах и земельные владения вне городских поселений. Основная часть их, приобретая права потомственного дворянства, не порывала своих предпринимательских занятий и продолжала сохранять позиции в ведущей группе предпринимателей.

Другие же, но таких было меньшинство, во втором или в третьем поколении полностью отходили от дел и целиком порывали не только сословные, но и профессиональные связи с деловой средой. Конечно, получение потомственного дворянства было лишь одним из факторов, обуславливавших, но отнюдь не определявших подобное развитие(48). Одним из подобных примеров служит история семьи известного железнодорожного подрядчика, крупного капиталиста и землевладельца, тайного советника П.И.Губонина, зачисленного "высочайшим именным указом" в потомственное дворянство в 1872 году. Два его сына, Николай и Сергей, получившие после смерти отца в 1894 г. многомиллионное наследство, ничем себя в предпринимательской области не зарекомендовали, быстро прожили большую часть наследства и по их делам была учреждена администрация. В начале ХХ века внук П.И.Губонина, потомственный дворянин А.С.Губонин с чином надворного советника занимал должность делопроизводителя в Департаменте полиции(49).

В то же время дети другого "нового дворянина" Л.С.Полякова, например, продолжали выступать в качестве функционирующих капиталистов вплоть до Октябрьской революции, несмотря на то, что дела отца в начале ХХ века "пришли в полное расстройство", а сам он умер в январе г. в Париже, имея многомиллионные долги казне. Из шести сыновей Л.С.Полякова – пять самостоятельно действовали в области частного предпринимательства, в тех предприятиях, учреждение и деятельность которых неразрывно была связана с именем их отца.

Важным фактором указанных социальных превращений было установление общности экономических интересов между различными элементами, находившимися наверху "социальной пирамиды" из числа тех, кому принадлежали или реальные рычаги государственного управления, или основные средства производства. Этот процесс в конце ХIХ – начале ХХ века уже со всей очевидностью проявился.

"Благосклонность" власти к предпринимателю выражалась и в жаловании почетных званий. Эти награды примечательны тем, что они предназначались исключительно для лиц, проявивших себя "на поприще торговли и промышленности". Вследствие подобной профессиональной ангажированности, их получали главным образом крупнейшие предприниматели, в отличие от прочих индивидуальных форм поощрения, мотивация которых носила более отвлеченный характер, а контингент получателей был значительно более пестрым по социальному положению.

Всего предпринимательских почетных званий была два: коммерции и мануфактур-советник. Введены они были "высочайшим указом" 27 марта 1800 г. Распространялись они исключительно на лиц купеческого сословия и обладатели этих званий могли пользоваться общим гражданским титулом "ваше высокоблагородие", Отличием для купечества эти пожалования оставались до конца самодержавия в России. Согласно Законам о состояниях, регулировавших и статус этих почетных званий, право получения их распространялось не на все купечество, а лишь на лиц, состоявших в первой гильдии не менее 12 лет. Только после этого, "по уважению особенных заслуг в распространении торговли, засвидетельствованных министром финансов", первогильдейские купцы могли "удостаиваться звания коммерции-советников", а "за отличия по мануфактурной промышленности – мануфактур-советников". Имевших почетные звания приглашали на совещания "по делам торговли и промышленности, в случае, если признано будет нужным сделать какие-либо перемены или дополнения к улучшению и распространению торговли, равно как и начертанию новых по оной учреждений". При этом в законе особо оговаривалось, что коммерции и мануфактур-советники" не должны оставлять торговых своих занятий"(50). Это требование отражало представления феодальной эпохи, когда купец выступал главным образом как предприниматель-торговец. Сами звания присваивались лично и пожизненно и носители их могли причисляться к высшему городскому сословному разряду – потомственных почетных граждан. Собственно говоря, этим перечнем и ограничивались нормативные "привилегии", которые имели их обладатели перед остальными. Министерство торговли и промышленности в особом циркуляре специально подчеркивало, что почетные звания жалуются "исключительно за выдающиеся заслуги" и не находятся "в каком-либо соответствии с чинами гражданскими"(51).

Казалось бы, что довольно куцый характер "прав и преимуществ" владельцев почетных титулов не должен был вызывать особого к ним интереса. Между тем, часто происходило обратное. Сам характер их присвоения, как акт" монаршей милости", способствовал тому, что социальная конъюнктура этих званий была очень высокой. Поражает та настойчивость, с которой отдельные дельцы домогались этих званий. При этом многие из них давно были уже или потомственными почетными гражданами, или даже дворянами и подобное пожалование не сулило им никаких конкретных сословных преимуществ. Их заинтересованность объяснялась классово-престижными соображениями; маркой своеобразной респектабельности, которая исторически закрепилась за данными титулами.

К середине ХIХ в., т.е. за первые полвека существования этих отличий, общее число награжденных коммерции и мануфактур-советников составляло всего 258 человек(52). Немногочисленными оставались пожалования почетных званий и в дальнейшем, хотя число получавших их лиц несколько возросло: с конца ХIХ в. в среднем выдавалось от 15 до 20 подобных свидетельств ежегодно. Это была самая редкая форма наград, за исключением лишь пожалований дворянства и родовых титулов предпринимателям из дворян. Скажем, за десять лет, с 1896 по 1906 гг., было пожаловано более тысячи чинов действительного статского советника, а почетные звание получили лишь около двухсот человек(53).

Присвоение званий коммерции и мануфактур-советников происходило по представлениям министра финансов (после учреждения Министерства Торговли и промышленности и главы этого ведомства). Однако это была лишь конечная фаза довольно продолжительной процедуры, включавшей выяснение политической "благонадежности" соискателя и его коммерческой респектабельности. В тех случаях, когда деятельность определенного предпринимателя была хорошо известна руководству министерства финансов, процедура значительно упрощалась. Непосредственным поводом для выдвижения какого-либо лица в число претендентов служили ходатайства перед министром финансов. Они носили форму обращений лично к министру и исходили от руководителей различных государственных ведомств и учреждений; общественных и сословных организаций; правлений отдельных компаний и частных лиц. Значительное число ходатайств возбуждало само министерство финансов, как выражение благодарности крупнейшим предпринимателям или за конкретные услуги, или за успешную деятельность в определенных областях народного хозяйства.

За указанные 20 лет, всего получили эти звания 369 человек(54). Из них только 72 лица (около 20%) – мануфактур-советника, а остальные – коммерции-советника. В 1894 г. этими пожалованиями было отмечено 12 человек; в 1895 г. -10; в 1896 г. – 26; в 1897 г. – 12; в 1898 г. – 25 и т.д. как видно, годовой контингент не был точно определен, и количественно представляемых было различным, однако их число в дальнейшем ни разу не превысило показателя 1896 г. Среди награжденных встречаются имена представителей многих крупнейших и известнейших российских предпринимательских кланов: Анатра, Барановы, Башкировы, Боткины, Бродские, Вогау, Джамгаровы, Кениги, Крестовниковы, Найденовы, Рафаловичи, Рябушинские, Стахеевы, Харитоненко и другие. Значительная часть представителей ведущих предпринимательских фамилий получали эти звания по нескольку раз: в первом, во втором и даже в третьем поколении (Морозовы).

* * *

Какова же была численность российской буржуазии? Сколько в царстве двуглавого орла было тех, кто относился к лидерам класса из числа первых среди остальных? Вообще-то категория «крупная буржуазия» – весьма условное понятие и точно установить в социальной иерархии, где начинается она и кончается нечно иное, практически невозможно. Надежным ориентиром здесь могли бы служить два основных показателя: размер собственности и величина дохода. На ранних ступенях общественного развития, например, при феодализме, выявить богатейших не представляло особого труда. Тогда мерилом благополучия служила в первую очередь недвижимость (особенно земля), учесть которую было довольно легко.

При капитализме же крупного собственника установить часто бывает очень трудно. Распространение акционерных и Других коллективных и обезличенных форм собственности и организации хозяйственной деятельности приводило к тому, что на авансцене предпринимательства фигурируют далеко не всегда крупнейшие и богатейшие дельцы, многие из которых остаются в тени. Чем выше степень развития капитализма, тем сложней характер капиталистических занятий, тем многообразней формы участия собственников в процессе расширенного воспроизводства, тем трудней установить все каналы и источники получения прибыли и выявить группу крупнейших доходополучателей.

Эти общие явления усугублялись в России некоторыми своеобразными чертами. Во-первых, здесь не было подоходного налогообложения, данные которого могли послужить основой для социальной дифференциации общества; в вторых, единственная общероссийская перепись населения 1897 г. мало касалась профессионально-промысловых занятий, а имущественное положение отдельных лиц совсем не затрагивала. Для последующего времени общеимперских материалов о профессиональной группировке населения вообще нет. При всей условности и приблизительности сословного ранжирования, для ХХ века отсутствуют и сводные данные о распределении населения по сословному признаку.

Однако существуют некоторые другие источники, позволяющие с достаточно высокой степенью надежности, определить численность буржуазии в первую очередь крупной. Речь идет о материалах государственного фиска. В процессе подготовительных работ по введению подоходного налога России, дважды проводились общеимперские обследования групп потенциальных плательщиков. Итоговые данные этой работы были опубликованы(55). Они, в отличие от всех прочих, дают значительно более полное представление об имущих элементах общества вообще и буржуазии, в частности.

Первая сводка полученных сведений вышла в 1906 г. и содержала показания на 1904 г. о числе физических и юридических лиц, получавших в год не менее тысячи рублей чистого дохода. Рубеж в тысячу рублей автоматически исключал из группы учитываемых подавляющую часть населения. В начале ХХ века средняя годовая заработная плата фабрично-заводских рабочих Москвы составляла 264 рубля, а по России – 205 рублей (в Петербурге – 312 рублей)(56). Материальное обеспечение массы крестьянства было еще ниже.

Основным принципом при публикации сведений был избран метод типовой группировки. Вся совокупность доходов подразделялась на пять категорий по источникам их получения: от земли, от городской недвижимости, от торгово-промышленных предприятий, от денежных капиталов и от личного труда. Эта схема довольно полно охватывала все формы занятий и виды получения средств. Индексный диапазон доходов подразделялся на шесть уровней, с указанием на число лиц и валовую сумму получаемого ими дохода: от 1 до 2 тыс. руб. в год; от 2 до 5; от 5 до 10; от 10 до 20; от 20 до 50 и, наконец, от 50 тысяч рублей в год.

Показатели шкалы доходов не всегда были достаточно объяснены и иногда отделить один вид дохода от другого было довольно сложно, что отражало реальности экономической ситуации. И если фундированные поступления (от земли и других недвижимых имуществ) учесть и оценить было сравнительно легко, то в остальных случаях положение было более сложным. Особенно много неясностей возникало при выявлении доходополучателей по четвертой категории: от денежных капиталов. Для сбора подобных сведений податная инспекция принимала в расчет разнообразную информацию: образ жизни, занимаемую квартиру, количество прислуги, выезд и т.д., что могло дать лишь приблизительную картину.

Государственные финансовые органы с точностью до рубля знали о количестве выпущенных в обращение государственных и гарантированных правительством процентных бумаг, однако размещение и контингент владельцев этих капитальных ценностей учесть было невозможно. Причем правительственные инстанции знали лишь приблизительно, сколько их находится за границей. Аналогичная ситуация существовала в отношении ценных бумаг иных категорий, особенно акций и облигаций акционерно-паевых обществ и товариществ, а их количество за пределами империи чисто Умозрительным путем определялось в 50%. Были сложности и в учете вкладов на различных счетах, а некоторые из них, например, вклады в банкирских домах и конторах, по заявлению Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов, не поддавались даже приблизительному учету"(57).

При всех отмеченных сложностях учета, вполне естественного в таком новом деле, недооценка в меньшей степени затрагивала наиболее состоятельные слои общества, имевшие высокие доходы капиталистического характера. Во-первых, крупные бизнесмены редко имели один финансовый источник. Например, видные промышленники сплошь и рядом являлись одновременно и землевладельцами, и домовладельцами, и держателями процентных и дивидендных бумаг. Во-вторых, верхи буржуазии не только получали крупные доходы, но и, как правило имели соответствующий высокий стандарт жизни: являлись владельцами особняков и доходных домов в городах, загородных имений и дач. Эти внешние атрибуты крупного дельца, повышавшего его социальное реноме, довольно легко поддавались фиксации и не могли остаться вне поля зрения налоговой службы. Несомненно, что надежность полученных статистических данных находилась в прямой зависимости от уровня обеспечения: чем выше доходы, тем надежнее цифры, тем реальнее они отражали истинное положение вещей. Но в любом случае полученные результаты можно считать исходными при оценке численности буржуазии.

В общей сложности 404702 юридических и физических лиц получили в 1904 г, доход от тысячи рублей. Каков же среди них удельный вес собственно буржуазии? Для определения этой группы выделим тех, кто имел доход, превышавший 10 тыс. рублей в год. Этот рубеж в условиях России представляется логически обусловленным и им уже пользовались отечественные исследователи(58). По первой группе таких лиц было 6922, по второй – 5291, по третьей – 8434, по четвертой – 4029, а в последней – 1504. Всего немногим более 26 тысяч (6,5%) юридических и физических лиц имели подобные доходы, на которые приходилось 48% общей суммы предполагаемых поступлений, оцененных в 1723,8 млн. руб.(59). Анализ указанных сведений показал одну характерную закономерность: чем выше доход, тем, естественно, малочисленней группа получателей, тем значительней часть национального дохода, которым они могли распоряжаться. Остановимся подробней на каждой из категорий доходополучателей.

Среди землевладельцев лиц с высокими доходами (более 10 тыс. рублей) было 6922 и в их руках было сконцентрировано около 60% всех доходов (общие поступления землевладельцев оценивались в 286 млн. руб.). Исходя из средней, т.н. "нормальной" доходности одной десятины земли, определяемой для начала века в 6%, легко подсчитать, что 10 тысяч могли приносить лишь имения, стоимость которых превышала 150 тыс. рублей. Учитывая, что средняя цена десятины составляла в этот период 79 руб., можно заключить, что земельные владения таких собственников должны были насчитывать тысячи десятин(60). Конечно, при оперировании усредненными показателями можно получить лишь самое обшее представление и в действительности возможны были колебания и в ту, и в другую стороны. Однако несомненно, что в данную группу входили исключительно крупнейшие латифундисты.

Выявление доходополучателей от городской недвижимости было произведено методом поименного определения казенными палатами контингента всех владельцев имуществ, приносивших не менее тысячи рублей в год. Среди них число крупнейших доходополучателей составило 5291 лицо, сумма доходов, которых достигала 45% валового показателя по этой категории (общие поступления чистого дохода оценивались в 209,7 млн. рублей)(61). Эта группа собственников комплектовалась как из числа буржуазии, так и верхов дворянства(62).

В предыдущих группах под единицей доходополучателя подразумевались главным образом реальные, или так называемые "физические лица". В третьей группе собственников (доходы от торгово-промышленных предприятий) положение было иным. В нее включены как индивидуальный капиталист, так и ассоциированный ("юридические лица"). Последние делились на две категории: неотчетные фирмы (торговые дома) и предприятия, обязанные публичной отчетностью, или уставные акционерно-паевые компании. Общее число получателей от тысячи рублей определялось в 83579, а количество физических и юридических лиц с доходами от 10 тыс. рублей составило 8434 (10%), на которых приходилось 66,5% общего дохода, определенного по этой категории в 646,4 млн. рублей(63). В это число входила основная часть акционерно-паевых компаний (более 60% их имели в 1903-1904 гг. операционных годах чистую прибыль, превышавшую 10 тысяч рублей)(64), а также и неотчетные предприятия – главным образом торговые дома, во всяком случае, те, объявленный капитал которых был не менее 100 тыс. рублей (общее их количество составляло 2766 фирм). Если исключить их суммарного показателя эти группы ассоциированных собственников, то общий контингент капиталистов можно определить в семь тысяч человек.

В группу рантье входили получатели доходов от процентных и дивидендных бумаг, от вкладов в кредитные учреждения, от ссуд под заклад движимого и недвижимого имущества. Сами публикаторы считали, что показатели по этой категории были значительно занижены. Число лиц, имевших более 10 тыс. рублей годовых поступлений, здесь составило 4029 (7,3%), на долю которых приходилось 47% всех доходов (общая сумма была определена в 239 млн. рублей)(65). Концентрация средств в этой группе была не менее впечатляющей, чем в предыдущих. Так, чтобы получить 10 тысяч рублей в год от государственной ренты, надо было вложить в процентные бумаги не менее 200 тысяч рублей.

Последняя группа представлена получателями доходов "от личного труда". Она укомплектована исключительно "физическими лицами". Составители выделили здесь четыре вида занятий: государственная служба, общественная служба, личные промысловые занятия, "свободные профессии". Число чиновников было абсолютно точно известно. В сумму их доходов заносилось не только служебное содержание, но и квартирные, прогонные, столовые и т.п. выдачи. Данные о размерах годового вознаграждения лиц "на коронной службе" раскрывают имущественную дифференциацию среди них. Из 435818 государственных служащих, лишь 91204 имели доходы более тысячи рублей(66). Причем, только 332 чиновника (0,07%) получали доходы свыше 10 тыс. рублей. В эту маленькую группу входили ведущие деятели бюрократии(67). Их вряд ли можно отнести к буржуазным элементам общества и в окончательных расчетах этими показателями можно пренебречь, как и данными о получателях доходов от земской и городской службы (всего 4 человека).

Среди группы личных промысловых занятий основная часть приходилась на служащих в торгово-промышленных предприятиях. Учесть таких лиц в отчетных предприятиях было сравнительно легко, благодаря обязательной ежегодной уплате ими личного промыслового налога (всего 5754 человека). Доходы же занятых в неотчетных предприятиях зафиксировать было значительно труднее. Здесь к группе получателей были отнесены экспедиторы, биржевые маклеры, нотариусы, агенты, коммивояжеры, приказчики 1 класса при торговых предприятиях 1 разряда, и при промышленных 1-3 разрядов. По оценке Министерства финансов, в общей сложности 912 человек, в группе личных промысловых занятий, имели доходы, превышавшие 10 тыс. рублей.

В состав лиц "свободных профессий" входили: врачи, артисты, художники, музыканты, архитекторы, адвокаты и другие представители интеллигенции. Учесть размер доходов этой категории было чрезвычайно трудно и здесь, так же как для получателей доходов от денежных капиталов, налоговой инспекцией был принят метод анализа косвенных данных. В итоге удалось выявить несколько сот человек, имевших доходы от 10 тыс. рублей(68). В их числе: 134 врача, 98 адвокатов, 10 нотариусов и 13 "литераторов"(69).

Если суммировать полученные результаты по отдельным категориям, с учетом последующих уточнений самого Министерства финансов, то можно заключить, что в начале ХХ века буржуазная верхушка включала примерно 25 тыс. человек (без членов семей). Всего численность крупнобуржуазной группы в России в начале ХХ века составляла ориентировочно 150 тысяч человек.

Второе обследование доходополучателей относится к 1909 г. Организовано оно было значительно основательней, хотя методы подсчета и классификации итоговых показателей почти не изменились(70). В предыдущие же данные были внесены существенные коррективы. Это касалось главным образом группы доходополучателей от личного труда, численность которой была определена вдвое выше первоначальных предположений. В результате – общее количество лиц для начала века поднялось до 550 тысяч, а сумма их совокупного дохода оценивалась не в 1,7 млрд. рублей, а в 2 миллиарда(71). Эти дополнения касались почти исключительно тех, чьи' доходы были значительно ниже рубежа в 10 тысяч рублей.

Общее число получателей доходов от тысячи рублей к 1910 г. увеличилось более чем на четверть и составило 696700 лиц (годовой прирост в среднем 5%). Территориальное размещение выявленного контингента было неравномерным и наиболее значительные группы доходополучателей концентрировались в областях, отличавшихся высоким уровнем социально-экономического развития. В Петербургской губернии таких лиц было 76325; в Московской – 76610; Лифляндской – 72234; Варшавской – 31904; Херсонской – 30180; Киевской – 25949; Екатеринославской – 18347; Донской области – 17579; Петроковской – 17981; Таврической – 15188; Люблинской – 13260; Харьковской – 12350 и т.д.(72). В двенадцати указанных районах было сосредоточено почти 60% всего числа имущих.

За пять лет возросло и число получателей крупных доходов. Налоговая инспекция выявила 32,1 тысячи таких юридических и физических лиц. За прошедшие годы абсолютный прирост составил 23%, а их удельный вес понизился до 4,5%. Соответственно увеличивалась и концентрация национального богатства и национального дохода в руках небольшой кучки собственников. На долю 3484 получателей сверхдоходов (более 50 тысяч рублей) приходилось свыше 20% годовых поступлений (общая сумма 2,6 млрд. рублей)(73). Если исключить из состава доходополучателей юридические лица и принять коэффициент годового прироста в 4%, то к 1910 г. состав крупнобуржуазной верхушки можно определить примерно в 30 тысяч, а с членами семей – ориентировочно в 200 тысяч человек.

Для последующего периода каких-либо сводных данных о контингенте крупнейших доходополучателей нет. Для того чтобы определить их численность, примем за основу показатели 1909 г. и, с учетом коэффициента роста, который в 1910-1913 гг., в период высокой экономической конъюнктуры, был по всей вероятности выше, чем в первое десятилетие века, получим ориентировочно 35-40 тысяч. Всего же около 250 тысяч человек составляли в 1914 г. крупнобуржуазную социальную группу. Эта четверть миллиона, или около 0,1% населения, присваивала значительную часть народного дохода. По расчетам 1909 г., на 32,1 тысячи указанных доходополучателей приходилось 40,5% доходов среди тех, кто имел не менее тысячи рублей в год. Общая сумма "чистых" поступлений составляла, по самым скромным подсчетам, 2,6 млрд. рублей, а те самые 30 тысяч "физических лиц" должны были получить более одного миллиарда рублей(73).