Текст книги "Погружение (СИ)"

Автор книги: Александр Волошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 21 Спенсер

Пресытившись вниманием к своей персоне, Спенсер устроился в кресле поближе к иллюминатору и казалось, что он медитирует, углубившись в созерцание в общем-то унылого забортного пейзажа, подсвеченного внешними светодиодными прожекторами. А может он мысленно продолжал прерванную перед этим беседу о ценности жизни? Своей жизни.

Все оглянулись на неожиданный звук.

Из рук Спенсера выпал дегустационный бокал размером с маленький аквариум. Он раскололся на несколько крупных осколков. В одном из них сохранилась лужица янтарного цвета жидкости. В салоне запахло дорогим коньяком. На это событие отреагировали все, кроме самого Спенсера.

Доктор Рибор встала со своего места и с поинтересовалась, всё ли у того хорошо. Если Спенсер уснул, не стоило его будить. Сон – это лучший способ скоротать часы в ожидании спасения. Но это был не совсем тот сон, о котором можно было бы мечтать.

– Помогите мне, – обратилась Тамила к Капитану, – нам надо перенести его в медицинский модуль.

– Что случилось? – встревожился Герман. – Ему плохо? Приступ? Давайте я помогу.

Они с Капитаном подняли Спенсера на руки и перенесли в медицинский модуль. Уложили на одну из спальных полок вроде тех, что установлены в купе поездов дальнего следования. Безжизненное тело оказалось неожиданно лёгким и как будто стало меньше размером. Все мышцы расслаблены. Взгляд остановился в одной точке. Зрачки расширены. Герман исподтишка прислушался, но не уловил дыхания, как не заметил и биения пульса на открытой шее.

– Что с ним? – Спросил он неожиданно осипшим голосом.

Вместо ответа Женщина накрыла тело Спенсера простыней:

– Сейчас мы ничего не можем для него сделать.

И Герман к своему ужасу заметил, как она прикрыла глаза Спенсера.

– Он умер?! – Герман начал фразу и тут же запнулся. Он чувствовал себя как сломавшийся автомат. Рядом с ним никто никогда не умирал. И не было соответствующей модели поведения. Он оглянулся на других членов экипажа. Но их реакция его вообще обескуражила. Они были спокойны.

Тамила с Капитаном обменялись понимающим взглядом. Тот что-то очень тихо прошептал одними губами. Она – кивнула в ответ.

Арабы были напуганы и держались друг к другу ближе обычного, развернув кресла навстречу друг другу. Их реплики Герман тоже не смог понять. Они были произнесены на неведомом ему языке.

Не зная, как себя вести, Герман решил подобрать куски расколовшегося бокала. Понюхал капли напитка, сохранившиеся в одном из осколков. Говорят, что яды на основе синильной кислоты пахнут миндалём. Но ничего подобного, капли жидкости благоухали дорогим коньяком. Да и могло ли быть иначе, те яды о которых он подумал, применялись лет сто назад. Сегодня людей травят плутонием.

Между тем, под креслом на полу он заметил маленький белый пузырёк. Поднял и прочитал этикетку. Обычные назальные капли. Он и сам регулярно пользовался ими. Машинально нащупал такой же флакон у себя в кармане. Надо же, у них со Спенсером было нечто общее.

***

– Эй, никто не желает обсудить происшедшее? Или это только для меня ситуация кажется выходящей из ряда вон?

– Вы хотите, чтобы кто-нибудь из нас произнёс соответствующую речь? Или прочитал молитву? Попросите об этом капитана, вон у него какой иконостас на рабочем месте. Наверняка и Библия имеется. У Араба, тоже несомненно Коран с собой. Впрочем, не стоит его просить, а то вдруг душа Спенсера попадёт не в тот рай, или в ад, не соответствующий его вероисповеданию. Если он вообще был верующим, – отмахнулась от Германа Тамила.

– Он был не молод. И возможно, что причиной его… – Герман запнулся, … ухода стал стресс в результате аварии и страх близкой смерти? Но он был исключительно здоров, чаще чем кто-либо из нас проходил медицинские осмотры, вёл относительно здоровый образ жизни, если не считать экстремальных приключений типа полётов в стратосферу. Ну и нынешнего, конечно. Он не принимал никаких лекарств кроме витаминов, экзотических бадов и, как выяснилось назальных капель… А ведь он собирался пережить нас всех.

– Аминь, – подытожила Тамила. Потом, увидев недоумение в лице Германа, добавила: – Если и когда Вам доведётся поучаствовать в официальных торжествах по поводу его кончины, то там будет всё по этикету и безупречно. Не сомневайтесь.

Герман внутренне поморщился, его перебили, не дали развить мысль. Ведь он втихушку снимал очередное видео для блога. «Ладно, – подумал он, – продолжу запись, а голос наложим потом, в студии».

На некоторое время все снова умолкли. Тишина стала на одного человека гуще.

– Теперь у нас больше воздуха и больше шансов на спасение, – бестактно нарушил молчание Салим.

Старик взглядом одёрнул его.

– А, что? Я уверен, вы все об этом подумали.

Глава 22 Салим

Эмоции будь они хорошими или не очень, в качестве топлива расходуют душевные силы. В какой-то момент все члены экипажа почувствовали себя эмоционально опустошёнными. Где ещё можно набраться новых сил для новых переживаний, как не обратившись внутрь себя. Каждый делал это по-своему. Араб – то ли дремал, то ли медитировал, Капитан – читал Библию. Тамила листала планшет, делала записи. Салим сидел в наушниках, что-то слушал. Может хип-хоп, а может молитвы. Кто их этих арабов разберёт. В руках его мельтешили разноцветные квадратики кубика Рубика.

Герман взглянул на часы, самое время устроить сиесту. Откинул спинку кресла, укрылся с головой пледом и неожиданно быстро для себя уснул. Его примеру последовали арабы.

Спустя два часа Герман резко пробудился, и некоторое время ошеломлённо осознавал где он и, что здесь делает.

В своём кресле начал ворочаться, просыпаясь старый Араб. Он молитвенным жестом обеих рук протёр лицо. Покряхтел выбираясь из кресла и прошёл в туалет. Капитан и Тамила по-прежнему были на своих местах. Неизвестно вставали ли они хоть раз, спали ли?

Никто пока не обронил ни слова, но в их микромир неспешно проникало некоторое оживление. Неподвижно сидел повернувшись набок в откинутом кресле только Салим. Не проснулся он ни через полчаса, ни через час… Он никогда больше не проснулся.

Первым почуял неладное и забеспокоился старый Араб. Он попытался разбудить своего сына. Но тот не реагировал. Рот юноши был приоткрыт, по подбородку стекала слюнка. Только дыхания не было слышно. Оно остановилось.

Все засуетились. Араб, закрыл лицо ладонями. Герман подумал, что тот молится. Но скоро осознал свою ошибку. Опущенные плечи старика судорожно вздрагивали от прерывающегося дыхания. Он плакал. Этот тихий обречённый плач напугал Германа сильнее, чем если бы тот начал громко стенать и причитать. Как будто старик плакал не о безвременно ушедшем молодом спутнике, а о самом себе или о них всех.

Капитан, подошёл к арабу, положил руку на плечо. Так они и замерли. Старик молча принимал сочувствие моряка. Идиллию нарушила Тамила. Она предложила перенести тело Салима в медицинский модуль.

– Подождите. Позвольте мне ещё немного побыть с ним рядом.

– Хорошо. Я подожду, – ответила она бесцветным голосом: – Но не долго.

Спустя полчаса старик позволил Капитану и Герману перенести тело молодого человека в медицинский модуль. К Спенсеру.

Герман увидел на шее у Салима маленькое красное пятнышко, похожее на след от укола. Была ли эта точка раньше на теле? Появилась ли она случайно? Явилась ли причиной смерти? Почему, наконец, члены экипажа мрут как мухи?

И вдруг пазл сложился. Ответ на все эти вопросы ошеломил Германа. «На судне, среди нас убийца!»

Страх, запустил инстинкт самосохранения. Бежать?! Бежать некуда. Дать отпор? Но кому? Остаётся только затаиться, замереть пока он не вычислит источник опасности. Мысли метались лихорадочно.

Конечно это не старый Араб. Остаются Капитан и Тамила. Оба в одинаковой степени подозрительны. О чём-то шушукаются, общаются жестами. Явно они сговорились против Германа. Бросают на него странные взгляды. Может, конечно, они подозревают его? Но что за чушь! Он то знает, что никого не убивал.

– Может это вирус? – задал нелепый вопрос Герман в попытке спровоцировать неведомого убийцу.

Никто не поддержал тему.

Араб сидел в своём кресле и раскачивался, читая молитвы. «Наверное, переживает о невозможности соблюсти обряды», – подумал Герман.

Затянувшееся молчание не только не тяготило, оно скорее радовало. Во всяком случае Германа. Трудно представить, о чём и как бы он сейчас с ними разговаривал. Пустая светская болтовня выглядела бы нелепо.

Тем временем безутешный старик сам как-то подозрительно затих. Может уснул? Герман подобрался к нему и коснулся плеча. Неужели ещё одна смерть? Но нет, араб всхлипнул, горестно перевёл дыхание и посмотрел на Германа заплаканными глазами. Герман убедился, что тот жив и с облегчением хотел было вернуться на своё место. Но поймав взгляд араба, не смог оставить его в одиночестве. Сел рядом и положил ладонь на руку старика. У Германа никогда не было ни дедушек, ни бабушек. И к своему удивлению, он вдруг осознал, как же ему этого не хватало. Вот сидит он теперь рядом с пожилым человеком и даже не знает, как с ним себя вести.

– Расскажите мне о вашем сыне? – наконец нашёлся Герман.

– Да, похоже наступила моя очередь рассказать свою историю, – араб выдержал паузу. Не театрально, но просто собираясь с силами:

– Прежде всего, должен вам признаться, Салим мне не сын, и не внук, и вообще не родственник по крови. Я для него был духовным отцом, наставником, пастырем. А нынешняя экспедиция для нас стала религиозно-научным экспериментом. История, раздутая в СМИ, об эксцентричных арабах, которым некуда девать деньги – это не более чем легенда прикрытия. На самом деле всё гораздо интереснее.

Глава 23 Братья чистоты

Нынешние события – это кульминация многовековой истории.

– Всё началось с тайного общества, члены которого называли себя – «Братья чистоты». Это древнейшая мусульманская секта, орден, по-вашему.

В те времена, когда Европа жгла античные книги и пребывала в тёмном Средневековье, на территории великого Халифата науки и культура процветали. Остатки Римской Империи лежали в руинах. Но накопленные знания не исчезли. И книги, и учёные переместились в те страны, которые современные европейцы снисходительно называют третьим миром. Именно арабы, персы, арамейцы впитали наследие одичавших европейцев. Сомневаетесь? Так вот, большинство текстов Аристотеля вам известны сегодня не из первоисточников, а в переводе с арабского и персидского языков, выполненных много столетий спустя.

В те далёкие времена арабские философы выдвинули гипотезу двух истин. Суть её в том, что есть религиозная истина, и есть истина научная. И они не пересекаются и не противоречат друг другу.

Прошли века. Подъём арабской науки тоже сменился упадком. Но даже в эпоху гонений, интеллектуальная жизнь скрытно теплилась. Так появилось тайное общество, члены которого называли себя «Братья чистоты». Нечто вроде иллюминатов в Европе. Только на много веков более древнее.

«Братья чистоты» не стремились ни к публичности, ни к власти, как масоны в Европе. Они продолжали кропотливый поиск непротиворечивых доказательств возможного пересечения двух истин. Общего между наукой и религией, между знанием и верой.

12 лет назад нам представилась уникальная возможность провести совместный эксперимент. Тогда нам встретился мальчик со сверхъестественными способностями. Его натальная карта была уникальна … психо-физиологические способности – феноменальны.

Мы решили научно проверить возможность взаимодействия с потусторонними силами. Лучшего полигона для испытаний, чем место гибели «Титаника» трудно найти.

Финансовых проблем у Братьев нет. Выбрали наиболее подходящий день с точки зрения логики эксперимента и договорились с мистером Спенсером о погружении. Кстати, мальчик вырос и сегодня он находится здесь, на «Сфере», – араб вздохнул и оглянулся на дверь медицинского модуля.

– Вы выбрали самый неудачный день, – буркнул Капитан.

– Ну это как посмотреть. Критический, напряжённый, переломный, опасный. Безусловно! Это конкретно для «Сферы» день оказался трагическим. Что, впрочем, лишь подтверждает правильность наших расчётов.

– А мистер Спенсер знал о ваших намерениях?

– В общих чертах, да. Именно поэтому он решил лично участвовать в экспедиции.

– То-то мне казалось странным, что после погружения в Марианскую впадину, его могло заинтересовать такое скромное в череде его приключений мероприятие, – сказал Капитан.

Герман слушал их беседу и думал: «А что я-то, тоже часть эксперимента? Независимый наблюдатель? Оставаясь в неведении, должен был обеспечить объективный контроль?»

– Вы себя послушайте, что вы несёте, – продолжалась своим чередом беседа. – Выбирать место, время и личность участника научного эксперимента на основе астрологических натальных карт! В двадцать первом веке! В голове не укладывается. Кстати, моя религия, как и Ваша, осуждает занятия астрологией.

– Да, но если Вы хоть что-нибудь знаете о христианстве, то должны быть в курсе, что рождение Христа предсказали волхвы, они – те же астрологи. В это верят по крайней мере три миллиарда людей.

– Давайте прекратим теологический спор. Пожалуйста, продолжайте свою историю, – попытался урезонить Капитана Герман.

– Место гибели «Титаника» вобрало в себя не только страх смерти и ужас потери близких, но также мужество, героизм, самопожертвование, достоинство проявленные людьми в последние минуты своей жизни. То был век сильных духом людей. Честь ценилась превыше всего. Подлость и трусость тоже были, и обида, и жажда справедливости. Всё лучшее, что есть в людях смешалось с худшими человеческими пороками. И чудовищный сгусток этой энергии от тысяч человеческих душ не мог исчезнуть бесследно. Ведь, если верить закону сохранения энергии, она не появляется из ничего и просто так не исчезает. Не проходят бесследно ни предсмертные проклятия, ни благословения даже одного человека.

– А где же Ваше оборудование для проведения экспериментов? – спросил Герман.

– Знакомый Вам юноша и был всем нашим оборудованием. Моя задача состояла в обеспечении некоторых обязательных условий.

– Но ведь Вы как-то планировали измерить или зафиксировать результаты?

– О, Вы мыслите категориями современных лабораторий. Для нас лаборатория – весь мир. Результаты мы должны увидеть по изменениям в эмоциональных проявлениях социума.

– Но ведь большинство погибших европейцы или американцы, что по сути одно и то же. Да и место крушения далековато от Вашей родины?

– Мы организовали наблюдения по всему миру. Но тоже полагаем, что Европа станет главным индикатором происходящих изменений. Наши наблюдатели под видом бедных малообразованных эмигрантов проникли во все слои европейского общества.

– Каких изменений Вы ожидаете? Предполагаете ли Вы возможность управления переменами?

– Об этом рано пока говорить. Салим уникален в масштабах всего человечества. Но мы скромно надеялись, что его происхождение и воспитание создадут предпосылки для изменений в пользу именно наших традиций.

– А Салим, он тоже учёный? – поддержал беседу Герман.

– Нет, с вашей точки зрения, он мистически религиозен. Он живёт в мире, где Бог и душа абсолютно реальны. Как для вас реальны небо и океан.

– Но это же бред какой-то. Когда я слышу подобное, мне кажется, что меня разыгрывают. До такой степени верить в реальность Бога, в наше-то время!

– Его мир не более бредовый, чем ваш виртуальный. Вы сами живёте в выдуманном вами иллюзорном пространстве, которому от силы три десятка лет. Он же живёт в мире идей, возраст которых измеряется столетиями. В том, где родились, выросли и умерли десятки поколений его предков. Может ли чем-то подобным похвастать ваша «Метавселенная»?

Глава 24 Конспирология

«Вообще-то, все рассуждения арабских братьев похожи на бред сумасшедших, религиозных фанатиков», – размышлял Герман. – «Но, что если кто-то отнёсся к этому бреду серьёзно? Вдруг кто-то решил помешать безумной, но потенциально опасной затее сектантов? Это могут быть только те, кто верит в опасность задуманного Братьями чистоты мероприятия. Такие же религиозные фанатики, сектанты, эзотерики».

Например, израильтяне? Он посмотрел на Тамилу. Она вполне могла бы быть инструментом ортодоксальных евреев, действующих через Моссад. Капитан теперь тоже не кажется таким уж безобидным. Он, например, мог бы оказаться засланцем Ватикана.

Да и сам Араб-отец, возможно, что-то не договаривает. Каким образом должно было произойти взаимодействие Салима с душами «Титаника»? Что если они запланировали смерть Салима на этапе эксперимента. Вдруг это и был эксперимент? Юноша – шахид от науки? Тогда следует вопрос, а удалась ли их затея? Вдруг они сумели разбудить демонов «Титаника», или, что они там собирались сделать?

Нет, он уж слишком фантазии. К тому же в эту версию не вписывается смерть Спенсера. С другой стороны, возможно, Спенсер умер по естественным причинам. Или замысел киллера дал сбой. Есть и третий вариант – убить планируется всех. И тот факт, что одним из первых умер Салим, говорит в пользу того, что это происки противников эксперимента.

А как же я? Мне не раз напоминали, что я – независимый наблюдатель, моя роль – объективный контроль. Интересно, в рамках любой из моих конспиралогических гипотез, моя собственная жизнь имеет для этих людей значение?

***

Его не смогли растолкать к ужину. Старик умер. Его тело положили в медицинском отсеке рядом с телом Салима.

Глава 25 Авария 2

Наиболее подозрителен Капитан. Может и не он убийца, но явно спятил. Он вполне мог бы возомнить себя десницей Бога, карающей нечестивцев, осквернивших могилу жертв кораблекрушения.

Капитан или Тамила? Тамила или Капитан? Герман переводил взгляд с одного на другого и обратно. Факт, что один из двоих убийца. Или оба сразу? Или всех убивает само место? Может это проклятие «Титаника»? Или разбуженные Салимом души?

Нельзя позволять себе отвлекаться на поиск эзотерических виновников. Так можно пропустить нападение реального врага. Мыслить рационально – это единственный способ выжить.

Кто же более подозрителен из двоих оставшихся «сокамерников»?

Неожиданно оказавшийся набожным Капитан, или всё-таки Тамила? Вообще-то, по статистике женщины редко бывают маньяками. Но эта! Она выглядит поразительно спокойной и уравновешенной. В подобной ситуации было бы нормальным для женщины плакать, истерить, бояться. А эта – как какой-то биоробот. Ни эмоций, ни сочувствия, ни страха.

«В последнее время (минут сорок если быть точным. Да, здесь иное понятие о течении времени) Тамила смотрит на меня как-то иначе, внимательнее что ли. Может она на меня запала? Нет, скорее изучает, как лаборант подопытного кролика. Взгляд пристальный, но при том безразличный. Интересно чего она от меня хочет?

Ждёт, когда меня убьёт Капитан, или сама выбирает момент для нападения?»

Его размышления прервал странный звук.

***

Неожиданно «Сфера» всем своим титановым корпусом издала мучительный жуткий стон и слегка покосилась набок. Разговоры и мысли оборвались на полуслове. Все прислушались и внутренне подобрались. Герман рефлекторно вцепился в подлокотники кресла. Они переглянулись в поисках подтверждения, что им не показалось, а может ожидали друг от друга ободрения?

– Что это было? – Прошептала Тамила, обращаясь к Капитану.

– Полагаю, это палуба «Титаника» разрушается под тяжестью «Сферы». Я же говорил, что металл сильно проржавел. Мы проваливаемся в трюм или, что там у него под этой палубой.

– И что? – Герман подтолкнул Капитана продолжить свои предположения.

– «Сфера» крепкая и выдержит падение ещё на десяток метров, может быть, конечно, перевернётся или просто завалится на бок. Это будет неудобно для пассажиров, но не смертельно.

– Я о другом. Найдут ли нас спасатели?

– Вероятно да, хотя это и затруднит поиски. Вопрос в том, смогут ли они нас вытащить из провала. К тому же напомню, ещё не сработала система автоматического всплытия. Тросы, удерживающие балласт, вот-вот могут раствориться. А всплывая из провала в корпусе «Титаника», «Сфера» может за что-нибудь зацепиться. Последствия в этом случае непредсказуемы.

– Что же делать? Будем сидеть и покорно наблюдать как «Титаник» убивает нас? Можем ли мы хоть что-то предпринять?

– В нашем распоряжении есть три наружных манипулятора. Надо попробовать зацепиться ими за что-нибудь.

– Так давайте же скорее начинать!

– Не так быстро. Постарайтесь вообще не двигаться или делать это по возможности плавно. Не известно насколько устойчиво сейчас положение «Сферы». Нас может погубить одно неосторожное движение, вызвавшее смещение центра тяжести. Кто из вас умеет управлять джойстиком для геймпада?

Герман и Тамила переглянулись.

– Я пас, – призналась она.

– Нам повезло, с этим гаджетом я знаком.

– Садитесь за пульт управления. Только двигайтесь медленно, – напомнил Капитан.

Герману на какой-то момент польстило чувство собственной значимости.

Капитан, между тем, включил систему управления манипуляторами и наружные прожекторы. В каюте приглушили свет.

Герман опробовал движения механической рукой. Работает. Теперь предстояло выбрать, за что бы зацепиться. Камера прошлась слева направо, потом назад. Но наблюдатели не увидели на мониторе ни одного достойного внимания предмета в пределах досягаемости. Чуть поодаль было много чего, но не вблизи. Герман направил камеру вниз. И инстинктивно отстранился от монитора. Прямо перед ними разверзлась темнота обрыва, глубину которого не удалось высветить прожектором. Теперь стало по-настоящему страшно. Страх приобрёл глубину, ширину и цвет. «Сфера» не просто стояла на краю пропасти, она нависла над ней. Подобно бильярдному шару, застывшему на краю лузы. Вспомнилось, что такие шары бильярдисты называют подставками и благородно убирают к ближайшему борту. Не велика заслуга, если он ненароком свалится в лузу.

Только их «Сферу» никакая благородная сила не убережёт, не отодвинет от края пропасти.

– Давайте посмотрим, что по другому борту, – спокойным голосом предложила Тамила.

Капитан нажал соответствующую кнопку. Включилась другая камера, активировался второй манипулятор. Прожектор осветил ровную вертикальную стену, уходящую далеко вправо и влево. Зацепиться не за что. Посмотрели вниз. С облегчением разглядели палубу.

– С этим направлением тоже всё понятно. Давайте проверим третье.

На мониторе появилась новая панорама.

Герман сразу заметил достаточно крупные обломки хаотично нагромождённые вблизи корпуса Сферы. За его плечом Тамила перевела дыхание. Капитан чуть шевельнулся, тоже расслабившись.

Манипулятор исправен, убедился Герман, слегка пошевелив джойстиком.

– Приступим, – прокомментировал он свои действия.

Механическая лапа с двумя клешнями плавно переместилась к груде металлолома. Первая попытка зацепиться за что-нибудь оказалась неудачной. Герман не рассчитал глубину слоя ила и водорослей, покрывающих всё вокруг. Манипулятор ухватил пустоту. Зато поднялось огромное непроглядное облако мути.

Пришлось выждать пару минут, пока вода снова стала достаточно прозрачной.

Вторая попытка оказалась более результативной. Клешня манипулятора что-то ухватила.

– Что теперь? – вопрос к Капитану.

– Надо уцепиться покрепче и подтянуть «Сферу» как к якорю. Сделайте чтобы он был внатяг. Манипулятор не настолько силён, чтобы двигать предметы тяжелее восьмидесяти килограмм. Но подстраховать «Сферу», этого должно хватить.

Герман кивнул, что понял. Сначала надо сжать клешню. К их общему удивлению и разочарованию клешня с лёгкостью раздавила предмет, казавшийся металлическим и надёжным. При этом поднялось новое облако ила.

Герман снова и снова захватывал обломки на палубе «Титаника», но они разрушались при малейшем усилии. Всё проржавело и стало хрупким. Толстый слой ржавчины сохранял форму металлических конструкций, но не способен был выдержать минимальной нагрузки.

Все усилия оказались тщетны.

– Перерыв! – скомандовал Капитан.

– Давайте вернёмся ко второму манипулятору, – попросил Герман.

– Вы там что-то заметили? – В голосе Капитана прозвучала надежда.

– Мы не осмотрели, что там сверху. Давайте глянем и тогда сделаем паузу.

Капитан не стал перечить и возвратил на экран монитора картинку со второй камеры.

Герман направил объектив вверх, насколько это было возможно. На самом краю изображения что-то виднелось – то ли углубление, то ли отверстие в стене.

– Проверим?

– Давайте, с Божьей помощью.

Длины манипулятора как раз оказалось достаточно, чтобы вставить клешню в отверстие и попытаться интуитивно, наощупь за что-нибудь ухватиться.

– Не понятно. Получилось или нет? – пробурчал Герман себе под нос. Попробовал вытащить клешню, чтобы повторить попытку. Черт! Манипулятор застрял, за что-то зацепился. – Спокойно, не надо нервничать, сейчас он его высвободит.

В этот момент «Сфера» вздрогнула и на несколько сантиметров скатилась к пропасти. Поднялась новая туча ила.

– Пока не осядет муть, перерыв.

Когда вода прояснилась, Герман вернулся к манипулятору. На этот раз, тот никак не отреагировал на движения джойстика. «Сфера» висела на механической лапе, вытянувшейся в струнку.

– Оставьте как есть, нам, похоже, крупно повезло, – сказала Тамила.

– Это чудо, а не везение! Давайте воздадим хвалу Всевышнему и помолимся, чтобы клешня застряла там как можно крепче, – в голосе Капитана прозвучали подозрительно торжественные интонации.

– Выдержит ли конструкция манипулятора нагрузку?

– Полагаю, мы можем вполне на это рассчитывать. На земле, наша «Сфера», имеет массу в десять тонн. Здесь же, под водой, с учётом её собственной плавучести, всё обстоит иначе. Можно сказать, она гораздо легче.

– А что произойдёт, когда сработает система автоматического всплытия? Мы ведь не сможем отцепиться. Сейчас манипулятор спасает нас от сползания в трюм «Титаника», но в любой момент может стать проблемой. «Сфера» зависнет, как воздушный шарик на ниточке.

– Нам остаётся только уповать на милость Божию. – Ответил Капитан и осенил себя крёстным знамением.

Герман заметил, что Тамила тоже обратила внимание на изменившееся поведение Капитана.

Как бы то ни было, опасность отступила. Приключение закончилось. Вновь настало время томительного ожидания. Герман вернулся в своё кресло. Отсюда было удобно наблюдать и держать дистанцию.

В моменты крайней опасности, угрозы существования люди способны не сговариваясь отречься от своих личных интересов, презреть любые разногласия ради общего спасения. Но лишь опасность минует, всё возвращается на круги своя.

Вот и Герман, совсем было забыл думать об угрозе, исходящей от одного из членов экипажа. Он даже не задумываясь повернулся к ним спиной, увлечённый управлением манипуляторами. И это не было проявлением легкомысленности. Пока он был нужен для общего спасения, ему ничто не угрожало, по крайней мере, со стороны людей.

Теперь же, когда угроза миновала, атмосфера взаимного недоверия возвратилась. Косые взгляды, недомолвки, отчуждение. И главное – Страх.

А Капитан-то, явно тронулся умом. Попытался было говорить о спасении души, о покаянии. Но ни Герман, ни Тамила разговора не поддержали. Капитан отступил, но на долго ли? Не выпускает из рук Библию. Постоянно что-то шепчет, наверное, молится. Он явно пал духом, возможно, сомневается, что их спасут.

Недавно Капитан заявил, что быстрая смерть для них – это скорее милосердие по сравнению со страхом в ожидании приближающейся развязки. И, что он завидует тем, кто сейчас лежит в медицинском модуле, и хотел бы оказаться с ними. Но искренен ли он? Может это только способ подобраться ближе к Герману? Не расслабляться!

Как же хочется спать! Хоть чуть-чуть. Хоть ненадолго забыться. И отдохнуть от этого кошмара. Он прикрыл глаза. Если Капитан и Тамила в сговоре, то у него мало шансов проснуться. Если же убийца только один из них, то возможно, он не нападёт в присутствии другого. В конце концов усталость одолела его, Герман всё-таки задремал.

Ему снился хороший сон. Их спасли. На борту корабля-спасателя чудесным образом оказалась полиция. Он указывает на Тамилу и Капитана, просит их арестовать. Но женщина сама набрасывается на Германа, обвиняет, требует от него признания и трясёт за грудки. Трясёт всё сильнее… Герман проснулся от того, что его тормошила Тамила.

– Ты крепко спал, – сказала она. – Помоги мне перенести Капитана в медицинский блок.

– Что случилось с Капитаном?

– То же что и со всеми остальными, – ответила она бесстрастным голосом, от которого у Германа противно зашевелились волоски на спине.